Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-09-04]
Перед стартом контррефомы: дискутируют Андраник Мигранян и Владимир Рыжков. Закат губернских выборов: Псковская и Ульяновская областиВедущий Михаил Соколов Михаил Соколов: "Сентябрьская революция", "Реставрация", "Президент положил на Конституцию" - с такими заголовками вышли неподконтрольные Кремлю газеты, после того, как Владимир Путин ради борьбы с терроризмом решил ликвидировать выборность губернаторов населением, утверждать их местными парламентами по предложению главы государства (что означает их назначение) и выбирать Государственную Думу по партийным спискам. Вожди "Единой России", Любовь Слиска и Борис Грызлов, как всегда в восторге: они доказывают, что строгая вертикаль нужна для борьбы с террором. Хотя внутри фракции "Единая Россия" десятки депутатов готовы голосовать против ликвидации выборов в округах, против назначения губернаторов. В большей или меньшей степени поддержали решение Путина вожди ЛДПР, "Родины" и новой Компартии ВКП(б). Против уничтожения зачатков федерализма выступил лидер КПРФ Геннадий Зюганов. Резко осудили инициативу Кремля - как антиконституционную - партия "Яблоко", партия "Свободная Россия" Ирины Хакамады. Критиковал Путина и "Союз правых сил", Борис Немцов. Борис Немцов: Никакого отношения к борьбе с терроризмом назначение губернаторов не имеет. Никакого отношения к борьбе с терроризмом выборы по партийным спискам не имеют. Мы знаем, как в 1933 году приходил Гитлер к власти - он использовал подожженный рейхстаг для этого. А Сталин использовал убийство Кирова, для того чтобы развернуть репрессии. И сейчас взяли событие трагическое, которое в шок повергло весь мир, и использовали для того, чтобы укрепить свою личную власть. Михаил Соколов: Однозначна резка реакция Запада. Джордж Буш заявил, что крупные страны, крупные демократии должны соблюдать баланс власти между центральным и местными правительствами, баланс власти внутри самого центрального правительства между исполнительной, законодательной и судебной властями. Президент США подчеркнул, что "ведя борьбу с врагами, правительства должны защищать принципы демократии". Однако Кремль отвечает заявлениями, что так называемые реформы - "внутреннее дело России". Теледеятель Михаил Леонтьев неплохо передал мироощущение обитателей Кремля, объявив, что вот сейчас-то и настал момент, как он выразился, нанести удар по ельцинской феодальной псевдоэлите, по этим бизнес-кланам, которые на самом деле при внешней лояльности бешено ненавидят Путина. Теперь, мол, президент который практически один вступил с этой элитой войну на уничтожение. Такое самосознание руководителя страны, одинокого обитателя осажденной крепости, которому приближенные вот-вот воткнут нож в спину, подобное сталинскому, увидел приближенный к Кремлю ведущий программы "Однако". И это многое объясняет. Ведь в самом деле, как заметил журналист Михаил Фишман, за первое четырехлетие Путина во многих случаях - вроде третьих сроков губернаторов, темпов реформ - пришлось им уступить, а партия "Единая Россия" как инструмент регионального влияния Кремля с этой ролью не справилась, срослась с губернаторскими лобби. Каждые выборы были раздражающей Кремль сделкой, компромиссом, ненужным политесом, который радикальные любители простых решений ныне, после катастрофы в Северной Осетии, решили отбросить. В интервью газете "Время Новостей" один из чиновников в окружении Путина говорит, что в администрации уже некоторое время готовили предложения по смене системы губернаторских выборов, а теракты только придали этим идеям новый смысл и создали окно политических возможностей для их реализации. "Надо ж было догадаться воспользоваться кровью невинных детей, чтобы вытащить из ящиков кремлевских столов старые заготовки и на крови продолжать укреплять авторитарный режим Путина", - заявил депутат Владимир Рыжков. Именно он первый указал на то, что против президента - решение Конституционного суда от 1996 года, который однозначно признал избрание региональных руководителей Законодательными собраниями не соответствующим Основному закону. Поскольку любая попытка избирать губернатора таким образом превращает Законодательное собрание в своеобразную избирательную коллегию, ее решение подменяет прямое волеизъявление избирателей. Избранный в таком порядке глава администрации не может считаться легитимным, независимым представителем исполнительной власти. Конституционный суд может выдать и новое толкование вопрос о выборности губернаторов - заявляет депутат от "Единой России" Олег Морозов. Дискредитация этого органа, если он проявит двоемыслие, депутата не волнует: ведь война идет. Руководители регионов дружно одобряют данное свыше. Исключений несколько: давно опальный подсудимый глава Ненецкого округа Владимир Бутов, который не может пройти на третий срок, ивановский губернатор - коммунист Владимир Тихонов. Кажется, как же так, покоряясь президенту, главы регионов действуют не в своих интересах. Но у одних, свежеизбранных в запасе 3 года - мало ли что случится в непредсказуемой России. У других и так не было шансов продлить полномочия из-за противодействия Кремля, и им остается только готовит себе запасные аэродромы. Третьи считаю себя незаменимыми. Четвертые надеются на сделки с окружением Владимира Путина... По мнению профессора Владимира Лысенко, новая система усилит коррупционный торг региональных элит с кремлевскими чиновниками. Назначения будут оплачены новым переделом собственности, считает политолог Станислав Белковский. По его словам, "околокремлевские чиновники, сгрудившись вокруг проектов законов о назначении губернаторов, делят, с трудом сдерживая агрессивное слюнотечение, лакомые куски бывшей Федерации". Забавный пример: в Саратовской области к выборам 2005 года готовились глав региона Дмитрий Аяцков и депутат Думы Вячеслав Володин. И что сейчас? Рассказывает Ольга Бакуткина. Ольга Бакуткина: Недавние заявления об участии в губернаторских выборах основных претендентов на пост главы региона - губернатора Дмитрия Аяцкова и вице-спикера Госдумы Вячеслава Володина - теперь можно считать фальстартом. В первых числах сентября, за три месяца до официального начала избирательной кампании, о решении баллотироваться на третий срок сообщил Аяцков, причем добавил, что лишь он один получил поддержку Кремля. Видимо, это утверждение и спровоцировало обычно осторожного Володина на заявление о своих претензиях на губернаторское кресло. А кому, как ни Володину, одному из руководителей "Единой России", рассчитывать на поддержку федерального центра? Местные аналитики еще не успели толком прокомментировать сделанные заявления, как принцип формирования структуры исполнительной власти изменился. Пришлось обоим претендентам срочно выступать с поддержкой решения президента об отмене губернаторских выборов. Впрочем, надо отдать должное Дмитрию Аяцкову - о необходимости назначать губернаторов он неоднократно говорил, начиная с 1996 года. Дмитрий Аяцков: С такими выборами, как на Алтае, в Рязани, в Архангельске, много таких субъектов, нужно просто кончать. Народ устал от такой горе-избирательной и псевдодемократичной системы выборов глав регионов. Ольга Бакуткина: Возможно, не лукавит Дмитрий Аяцков и говоря о смирении, с которым он готов принять любое решение президента о кандидатуре губернатора Саратовской области. Все-таки лучше подчиниться закону субординации, чем проиграть в изнурительном предвыборном марафоне. Дмитрий Аяцков: Это нечеловеческий труд, это бессонные ночи, это ответственность за судьбу каждого человека, за судьбу в целом региона. Я полагаю, что я этот крест несу достойно. А оценку моей деятельности даст президента, когда будет подписывать документ в Законодательное собрание региона. И какая бы эта оценка ни была, я с любой соглашусь. Ольга Бакуткина: Несомненно, с любой кандидатурой, предложенной президентом, согласится и областная Дума, поэтому усилия претендентов на кресло губернатора будут приложены к формированию положительного имиджа в Москве, а не в губернии. Так что актуальной остается предвыборная фраза Аяцкова о поддержке его кандидатуры Кремлем. Сам Дмитрий Аяцков политическую интригу как способ борьбы за власть полностью отвергает. Дмитрий Аяцков: Меня абсолютно это не интересует. Я никогда не занимался подковерной борьбой, а всегда открыто выступал, без забрала, без бронежилета. Я этого не терплю. Ольга Бакуткина: Правда, когда в отношении губернатора было возбуждено уголовное дело, он предпочел тайно съездить в Москву, вместо того, чтобы "с открытым забралом" отстаивать свою невиновность в суде. * * * Михаил Соколов: Сегодня гости московской студии Радио Свобода - депутат Государственной Думы России Владимир Рыжков и политологом, профессор Московского Государственного Института международных отношений Андроник Мигранян. Мы обсуждаем сентябрьские инициативы президента России Владимира Путина. Главный аргумент этого плана политической реформы, плана госпереворота, как его называет пресса, - это улучшение борьбы с терроризмом. Как связано предложение Владимира Путина об отмене прямой выборности губернаторов и переходе к выборам по партийным спискам с этой вот заданной целью? Владимир Рыжков: На мой взгляд, инициативы президента содержат в себе какие-то идеи насчет борьбы с терроризмом. Вот он говорил о том, что нужно создать новое суперведомство по борьбе с терроризмом, что необходимо повысить координацию, необходимо принять меры на Северном Кавказе, чисто управленческие, координационные. Там есть какие-то, видимо, полезные вещи, которые могут быть применены для снижения террористической угрозы, но как раз в этой части президент был минимально конкретен и говорил в основном общими фразами. То есть, видимо, конкретного плана действий еще нет, и он не был готов. А вот та часть, которая была совершенно конкретной в его выступлении, касалась реформы политической системы, в частности - лишения граждан права избирать себе губернаторов и лидеров республик, лишения права граждан избирать себе депутатов по одномандатным округам. Здесь он был предельно конкретен, и как раз в этой части его предложения никакого отношения к борьбе с терроризмом не имели. Потому что каким образом назначение губернатора Тамбовской области поможет нам поймать Басаева или каким образом ликвидация одномандатного округа на Камчатке поможет нам справиться с Масхадовым - совершенно непонятно. Более того, известно, что реформа избирательная была анонсирована председателем ЦИК Вешняковым еще в августе, до начала серии терактов, а идея назначаемости губернаторов в Кремле прорабатывалась всегда. Так что президент просто воспользовался поводом, вот этой трагедией детей в Беслане, для того чтобы решить свои политические задачи, которые он давно собирался решить. С моей точки зрения, президент, к сожалению, ведет нашу страну к еще большей слабости государства и к еще большей дестабилизации. Дело в том, что на протяжении всех 90-х годов именно выборность губернаторов обеспечивала легитимное и довольно сильное лидерство многих регионов. Именно тогда выдвинулись такие лидеры, как Лужков, Шаймиев, Рахимов, Россель и другие, которые в самое смутное время удержали социальную ситуацию в своих регионах, удержали политическую стабильность в своих регионах. Вместо этого президент предлагает нам систему назначаемых марионеток, фактически чиновников, которые не будут пользоваться поддержкой общества. Я, кстати, хорошо помню, как в начале 90-х годов губернаторы назначались Ельциным. Я уже тогда работал в администрации Алтайского края, как раз при назначенном губернаторе, и я совершенно отчетливо помню, что, конечно, легитимность этих систем управления была очень низкой. Михаил Соколов: Хотя губернатор был неплохой тогда. Владимир Рыжков: Губернатор был неплохой, но я очень хорошо помню, что он не имел поддержки населения. И большинство не имело поддержки населения. И только когда в 1995-96 году прошла серия выборов, тогда появились по-настоящему авторитетные региональные лидеры, которые, как я уже сказал, действительно удерживали стабильность в стране и уберегли ее от распада. Путин предлагает нам фактически модель Чечни и Ингушетии: в Чечне был навязан Алханов, в Ингушетии был навязан Зязиков. Оба эти человека сейчас думают в основном о личной безопасности, а не о том, как стабилизировать ситуацию на Северном Кавказе, они не имеют поддержки населения. В дни бесланского кризиса выяснилось, что единственный политик, который смог выйти на диалог с террористами и спасти хотя бы часть людей, - это был Руслан Аушев, который как раз был Путиным выдавлен со своего поста президента Ингушетии. И то же самое произойдет в результате отмены одномандатных округов. Сегодня в парламенте 225 депутатов, непосредственно представляющих регионы, непосредственно представляющих избирателей, причем у них свежая легитимность, они избраны только в декабре. Я в их число вхожу, и я могу сказать, что депутаты от одномандатных округов - это один из ключевых отрядов российской элиты, который обеспечивает связь федерального центра с народом. Потому что мы приезжаем в округа, мы встречаемся с людьми, мы выступаем, объясняем. Мы можем соглашаться с президентом, можем не соглашаться, но мы создаем единый политический процесс для страны, мы связываем политический процесс в Москве с реальными избирателями на местах. Избрание Думы по партийным спискам в такой огромной, многонациональной, разнообразной стране, как Россия, на мой взгляд, превратит парламент окончательно в виртуальный орган, оторванный от почвы, оторванный от территорий. И не случайно нет ни одной большой страны в мире, где бы выборы проводились по партийным спискам. Даже те большие страны, которые использовали это, - такие как Франция и Италия - в последние годы отказываются от чисто пропорциональной системы. Потому что историю с Ле Пеном во Франции показала, что пропорциональная система более выгодна экстремистским, радикальным партиям, нежели центристским. Центристские партии как раз больше преуспевают, когда проводятся выборы в одномандатных округах. Кстати говоря, всегда власть в России опиралась на одномандатников. Я хочу напомнить, что в 1993 году "Выбор России" проиграл выборы, но затем сформировал большую фракцию, потому что одномандатники к ним присоединились. Помню свой собственный опыт по "Нашему дому - Россия", когда мы набрали 10 процентов, но потом большая часть фракции - это были присоединившиеся к нам одномандатники. "Единство", как вы помните, хорошо выступило по спискам, но у них почти не было одномандатников, они добрали потом за счет "Регионов России", "Народного депутата" и "Отечества - Всей России". И даже нынешняя "Единая Россия" получила на выборах в чистом виде 223 мандата, и уже после этого к ней присоединились более 80 депутатов-одномандатников, что позволило Путину иметь конституционное большинство в нынешней, четвертой Думе. Поэтому даже с точки зрения прагматизма его предложение отдать Госдуму только партийным спискам - это похоже на какую-то авантюру, причем невыгодную самому Кремлю: всегда одномандатники скорее склонны поддерживать власть, чем оппонировать ей. Ровно та же ситуация, кстати, на Украине. Там похожая, смешанная система, как известно, Кучма проиграл последние выборы в Верховную Раду, а Ющенко их выиграл, но благодаря переходу одномандатников в блок Кучмы, ему удалось сформировать в Верховной Раде большинство и Литвина избрать спикером. Поэтому я просто считаю эти решения абсолютно неадекватными угрозе терроризма, я считаю их в значительной части вредными для самого президента. Что сделал Путин? Он умудрился за 2004 год дестабилизировать все институты, которые есть в стране. Реформа правительства привела к тому, что до сих пор правительство Фрадкова раздираемо противоречиями и недееспособно. Там до сих пор не утверждены положения о министерствах, агентствах, службах и так далее. Вам любой человек, кто решает вопросы в правительстве, скажет, что там сейчас просто невозможно работать. То есть правительство деморализовано и дестабилизировано. Дальше, после Беслана он пригласил к себе губернаторов и сказал, что "теперь вы не будете избираться, я буду назначать фактически". А в этот же день глава ЦИК Вешняков пояснил, что те, кто избран, доработают свой срок полномочий, и новый порядок распространится на эти регионы только после истечения срока полномочий. Что это означает? Что он одним своим заявлением сделал всех нынешних губернаторов временщиками, то есть он дестабилизировал все региональные элиты этим заявлением, причем дестабилизировал не на какой-то короткий срок, а дестабилизировал, деморализовал на ближайшие 2-3 года. Одновременно он послал такой же деморализующих сигнал мэрам городов, потому что в этом же обращении он сказал, что надо бы нам подумать, чтобы и мэров тоже назначать. Ну, это было сказано не прямо, но намеком. Но у нас элита умеет читать между строк, и теперь эта деморализация распространяется еще на мэров городов, то есть они понимают, что и над ними теперь нависла угроза, что они будут назначаться губернаторами. А кто будет губернатором - тоже неизвестно, потому что это теперь полностью непредсказуемо - кого там Путин назначит. И вдобавок к этому он еще деморализовал половину Государственной Думы, потому что те мои коллеги, которые избраны по одномандатным округам и имеют большую опору на территориях, они теперь тоже оказались в подвешенном состоянии. В итоге Путин умудрился лишиться почти всех возможных потенциальных союзников, причем бьет по своим, потому что губернаторы и так его поддерживали, одномандатники в большинстве своем и так его поддерживали. То есть он дезорганизовал почти все государственные институты, причем на среднесрочную перспективу. И одновременно он призывает к мобилизации, к наведению полрядка. Да, и еще я забыл сказать о социальной реформе, которая была проведена этим летом, и последствия которой народ ощутит, как только выйдет после новогодних праздников, потому что ему придется платить за телефон, за метро и так далее. То есть он еще и огромные массы населения обидел. И все это он сделал в течение одного года. И, хоть убейте меня, если это называется укреплением государства и стабилизацией, то, наверное, я что-то неправильно понимаю. Михаил Соколов: Андроник Мигранян, пожалуйста. Андроник Мигранян: В сложившейся ситуации, когда, в общем-то, огромное количество политиков и аналитиков критикуют предложения президента, его линию на изменение политического устройства России, может быть, есть необходимость поразмышлять, собственно говоря, а какие идеи могли лежать в основе этих решений. Почему-то сегодня - на фоне, видимо, последних событий - вспоминают Зязикова и Алханова, и почему-то забывают, что, в принципе, наиболее значимые губернаторы вначале были назначаемые губернаторы. Это Прусак, это Немцов, это сам Лужков. И это говорит о том, что, в принципе, когда в стране происходит революция (если были правильны слова Пушкина о том, что единственным европейцев в России всегда выступало правительство), как правило, центр всегда опережал губернии. И мы имели случаи, когда реакционные, националистически ориентированные губернаторы, типа Кондратенко, Ткачева, и целый ряд других оказывались абсолютно бесконтрольными, потому что центр не мог никак с ними справиться и не мог, собственно, продавливать какие-то решения, заставлять, чтобы в этих регионах творилось то, что хотелось бы в интересах государства, общества, в интересах реформ и так далее. Поэтому вопрос этот не столь однозначен. Я хотел бы по поводу идей стратегических сказать, если я правильно понимаю, почему, собственно говоря, Путин именно сейчас пошел на такие меры, на мой взгляд, чрезвычайно важные. Я не очень уверен, просчитаны ли они до конца, но, по крайней мере, если есть глобальная стратегическая задумка, как я ее понимаю (потому что я не знаю, как президент думает по этому поводу), то я вижу вот какую логику действий. В принципе, Россия никогда не была федерацией, и это все знают. Ни Российская империя не была федерацией, ни Советский Союз никогда не был федерацией, да и, собственно говоря, новая Россия тоже никогда не обладала реальным федеративным устройством. Многоуровневой структурой была Российская империя: чрезвычайно демократичная Финляндия, особый статус царства Польского, в Центральной Азии были полувассальные образования, центральная Россия всегда была централизованная и унитарная. В советское время национальные государственные образования не создали реальную федерацию, это была сверхцентрализованная структура. А как только центральная власть ослабла - страна развалилась. В принципе, мне всегда казалось, что центральная Россия... Кстати, об этом в своем выступлении в Думе и Солженицын очень ярко, образно, опираясь на историю, говорил, что федерализм для России, особенно русских областей, - это совершенно неприемлемая вещь. Не говоря уже о том, что, в принципе, мы получили от сверхцентрализованного государства советского периода фактически конфедеративное устройство. В обращении к народу Путина я обратил внимание на две вещи, на мой взгляд, чрезвычайно важные. Кстати, сама речь была достаточно туманно написана, целый ряд вещей требовал объяснения, и мы это сегодня поняли - что означало, например, что политическая система не соответствует сложившимся условиям в стране, вдруг неожиданно приводились примеры трагические - Карабах, Приднестровье и другие конфликтные зоны. Я прочитал его обращение следующим образом, что, используя Карабах, Приднестровье и другие национальные моменты, раскачали Советский Союз и его развалили. Дальше в этом обращении было следующее, что, в принципе, если мы не справимся с радикальным исламом, с терроризмом и этим розыгрышем национальной карты на Кавказе, есть угроза, что это может перенестись на Татарстан, Башкортостан и далее со всеми остановками. Этим моментом я, по крайней мере, пытаюсь объяснить, почему это имеет отношение, может быть, к терроризму и системе власти на данном этапе, которая, может быть, для России необходима. Во-первых, впервые за все время идет - кстати, Ельцину это не удалось - радикальное выравнивание субъектов, чего не было у нас. Потому что республиканские президенты, конечно, обладали гораздо большими возможностями, и был дисбаланс какой-то: миллионный субъект имел меньше возможностей, чем национально-территориальное образование, имеющее 200-300-тысячное население. Второе, за этим, видимо, может последовать возможная ликвидация национально-территориальных и национально-государственных образований, переформатирование самого государства. Потому что 89 субъектов - это не очень эффективно и, собственно, очень случайно сформировано. Может быть, государство будет разделяться по какой-то, скажем, экономической целесообразности по районам, для того чтобы создать некое новое государственное образование, которое внутри (на данном этапе, по крайней мере) будет стянуто несколькими очень важными скрепами - это общие ценности, это рынок, это административная вертикаль и это силовые структуры. В нынешних условиях рынок еще недостаточно развит, общие ценности недостаточно укоренены, поэтому административно-силовая составляющая на переходном периоде может сыграть очень важную роль для сохранения целостности государства. На данном этапе, видимо, власть считает, что если сейчас не использовать сложившуюся ситуацию - поддержку народа, возможности в Думу, определенную восстановленную субъектность государства как внутри, так и вовне, то дальше центру никогда не удастся решить в радикальном плане проблему переустройства Российского государства, для того чтобы избежать повторения участи Советского Союза. Михаил Соколов: Владимир Рыжков, все-таки этот проект унитарной России вписывается каким-то образом в Конституцию? И как власть думает преодолевать имеющиеся ограничения Основного закона? Владимир Рыжков: После Беслана я был уверен, что Путин предпримет дальнейшие шаги по укреплению своего авторитарного режима. Я был уверен, что он предпримет шаги по дальнейшим атака на оппозицию, на свободу слова. Потому что главный проект Путина - это удушение демократии в России, в этом нет никаких сомнений. Я опасался, что он пойдет на эту авантюру, связанную с укрупнением регионов и с ликвидацией национально-государственных образований. Почему я это считаю авантюрой, потому что мне кажется, что в 2004 году апеллировать к опыту Российской империи 1904 года - это, значит, полностью игнорировать реалии. А реалии таковы, что уже Российская империя на излете своей судьбы испытывала напряженность не только на окраинах (безусловно, Финляндия, Польша - это все пылало), но уже напряжение - историки это знают - было и в Поволжье, уже тогда. И большевики в значительной степени... их ответом на вызов Башкирии, ответом Ленина и Сталина, было установлении автономии там. За годы советской власти, если мы будем смотреть на вещи реально, там возникли письменные языки, которых до этого не было, там возникла интеллигенция, возникла литература, возникла элита национальная, которой не было в Российской империи в этих местах. И сегодня игнорировать эту новую реальность - это, значит, совершать грубейшую стратегическую и политическую ошибку. Поэтому слава богу, что Путин пока ограничился просто установлением авторитарного режима и режима личной власти. Слава богу, что он ограничился пока только подрывом государственных институтов, таких как региональная власть, парламент и так далее. Если бы он пошел еще дальше, если бы он сейчас еще под этот шум устроил передел административных границ, ликвидацию республик, тогда террористы, несомненно, нашли бы тысячи сторонников в Татарстане, причем идейных, потому что радикальная интеллигенция, безусловно, начала бы сопротивляться. И тогда это действительно могло бы полыхнуть и по Волге, и по другим регионам. Пока Путину или, может быть, не хватает решительности (слава богу), или хватает разума его советникам объяснить, что это очень опасно. Но даже те меры, которые сейчас президент предлагает, уже увеличивают риски для страны. Потому что в условиях кризиса Шаймиев справиться с ситуацией, а назначенный из Москвы полковник ФСБ или генерал МВД, которые, скорее всего, займут большинство позиций новых губернаторов, просто сбежит, запьет или закроется в кабинете. Они не смогут взять ситуацию под контроль, потому что у них не будет никакой легитимности в глазах населения. Что предлагает Путин? Он говорит: "Я назову кандидата, а местные парламенты его назначат. Местные парламенты имеют очень низкий авторитет сейчас в обществе, потому что за 90-е годы так сложилось, что главный человек в любой губернии - это губернатор или президент. И лицо, назначенное президентом с согласия парламента, не будет иметь демократической легитимности и авторитета. Я, кстати, с Андроником согласен, что среди назначенцев Ельцина были удачные. Дело в том, что подлинную легитимность они получили не от Ельцина, а когда они прошли выборы. Я очень хорошо помню то время, когда они чувствовали слабость своих позиций и просили Ельцина позволить им избраться. Они очень хотели, и Россель просил, чтобы разрешили выборы, и Лужков просил, чтобы разрешили выборы, потому что они прекрасно понимали уязвимость своей позиции, слабость своей легитимности. И сегодня отказываться от избранных, прошедших выборы, прошедших вот это испытание авторитетных региональных лидеров, - с моей точки зрения, это реальное ослабление страны, институтов и это дестабилизация в перспективе. Михаил Соколов: А как все-таки быть с Основным законом, Конституцией, которая есть, и решением Конституционного суда? Владимир Рыжков: Михаил, это вообще не обсуждается. То, что президент предлагает грубо и откровенно нарушить Конституцию, это очевидно каждому. Я специально в последние дни даже не пересказываю, а цитирую постановление Конституционного суда от 18 января 1996 года по уставу Алтайского края, где Конституционный суд полстраницы посвящает детальному обоснованию того, что не избранный народом губернатор нелегитимен и что неизбрание губернатора населением противоречит Конституции. Это обойти невозможно. Андроник Мигранян: Это все очень хорошо, но также цитируют и другое положение, решение Конституционного суда - относительно Дагестана. Владимир Рыжков: В 1995 году, когда принимался закон об организации власти в субъектах, в законе была сделана оговорка для Дагестана, и было сказано, что в тех субъектах, где на момент принятия федерального закона была иная система выборов должностного лица, она сохраняется. Поэтому между этими двумя актами нет никакого противоречия. Андроник Мигранян: Я, во-первых, привел пример для того, чтобы показать, что, в принципе, и в этом отношении у нас была... Владимир Рыжков: Даже там президент не назначается, даже в Дагестане. Андроник Мигранян: Я понимаю, но я, например, не вижу причины, почему нельзя пересмотреть Конституцию. Тем более, я думаю, что если действительно, как я говорил, эти меры будут реализовываться, они обязательно приведут к изменению конституционных статей определенных. Михаил Соколов: Де-факто? Андроник Мигранян: Почему, можно и де-юре их оформить. Конституция - это не священная корова. И я прекрасно помню, что именно наши либералы и демократы говорили, что это чудовищная Конституция, эту Конституцию надо менять. И я думаю, что ее можно менять. А что касается вопроса ликвидации демократии, уничтожения свободы слова, здесь у меня другая точка зрения. Я не считаю, что период ельцинского правления - это был период расцвета демократии и свободы слова. Ведь на самом деле, когда вы получает хаос в результате распада государства, когда вы имеет очень слабое государство, когда огромная масса людей занята выживанием, а небольшая группа захватывает собственность, - эту ситуацию нельзя называть ни демократией, ни свободой. Я говорю сейчас не как политик, а как аналитик. Володя говорит как политик. Политик должен говорить так, потому что он себя позиционирует. Аналитик имеет больше свободы и большей возможности быть дистанцированным и объективным. Есть определенный контекст, в рамках которого развивается политический процесс. Или мы должны говорить, исходя из этого контекста, что достижимо на данном этапе, имеем ли мы развитое гражданское общество, формирует ли это гражданское общество развитую партийную систему, можем ли мы контролировать и действительно осуществлять последовательное разделение властей, и они могут работать; или все-таки в этих сложившихся условиях мы этого не можем делать, но есть некий идеальный тип. Вот вы критикуете сложившуюся ситуацию с точки зрения идеального типа: в идеале должно быть так-то - и с этим никто не спорит. Как говорил Маркс, которого сейчас не очень принято цитировать: если 9 беременных женщин собрать в одну комнату, они за месяц не родят, они родят через 9 месяцев. То, что произошло с Россией, исторический подход очень помогает понимать, что происходит. Потому что после всяких революций происходит радикальный прорыв, очень большие ожидания, а потом определенный откат, и дай бог, чтобы укрепиться на определенных позициях, чтобы достижения соизмерять не с точки зрения идеального, а с точки зрения того, продвинулись вы чуть дальше вперед или нет. Я помню, что в период перестройки писал (и сейчас очень этим горжусь), что авторитаризм для нас является мечтой, потому что между тоталитаризмом, в рамках которого мы жили, и авторитаризмом качественный скачок. Если бы мне казалось, что от Советского Союза, от Компартии, от доминирования одной идеологии нам удастся прорваться, вырваться из этого, осуществить некую приватизацию, создать некие основы частной собственности - для короткого исторического периода это будет грандиозным достижением, это будет неслыханным достижением. Конечно, с точки зрения идеала в XIX веке реформы Александра II были смехотворными, и конечно, ту Конституцию, которую Лорес Меликов(?) готовил, о котором Максим Максимович Ковалевский писал, - конечно, это не соответствовали ни английским, ни каким-то другим, американским тем более идеалам и так далее. Но Ковалевский говорил: хотя бы это если бы было принято после убийства... А почему это произошло? Потому что убили, хотели большего - потеряли и меньшее. Вот, собственно говоря, в Российской истории постоянно мы сталкиваемся с этой ситуацией: дайте или все и сразу или нам ничего не нужно. Мы на очередном витке сталкиваемся с этой же ситуацией. Если посмотреть на результаты - скоро 20-летие будет с начала перестройки, - что мы получили, грандиозным достижением и грандиозной целью не было получение демократии в совершенных своих формах. Но главное достижение этого периода - это осуществление и завершение при Путине (и, надеюсь, при нем это получит еще и легитимацию) грандиозной социальной революции, практически тотальной приватизации вот этой грандиозной государственной собственности. А, как известно, частная собственность, если она сохраняется, а со временем получает легитимацию, она является основой демократии и основой свободы. В этих сложившихся условиях я не вижу того драматизма и не вижу причин для истерии. Я вижу просто некие реальности, которые на данном этапе соответствуют сложившемуся положению. Я сам выступал и сейчас придерживаюсь этого мнения, что совершенно не нужно было переходить полностью к пропорциональной системе, потому что если целью пропорциональной системы является ослабление губернаторов, то назначение губернаторов - это вполне достаточная мера, а переход к полностью пропорциональной системе - это уже избыточная мера. Мало того, я боюсь, что таким образом закрываются возможности для динамизма в регионах политической системы, потому что все-таки вокруг одномандатников создаются центры силы, центры влияния, финансовые и политические структуры - сохраняется вот то гражданское общество, которое, в общем-то, должно согласовывать позиции и должно учиться политической культуре демократии. Это единственное, с чем я категорически не был согласен, и сейчас я считаю, что это избыточная мера, особенно в условиях, когда губернаторы будут назначаться. Я не исключаю, что эти меры потом будут пересмотрены. Михаил Соколов: Какими, вы считаете, будут формы оформления вот этих инициатив? Будет ли это все в неизменном виде сделано Думой? И ведет ли это вообще, как прецедент, к следующему шагу - возможному третьему сроку президентства Путина? Андроник, пожалуйста. Андроник Мигранян: Если бы у меня спросили, я бы предложил оформить это через изменение Конституции. Потому что зачем лукавить, зачем придумывать какие-то вещи, оказывать давление на Конституционный суд? Никакой необходимости в этом нет, тем более, - Володя как депутат скажет - есть конституционное большинство, и эти поправки довольно легко можно провести, и целый ряд потом уже законов и статей Конституции привести в соответствие с этим. Все равно я думаю, что (я говорил это в свое время и Борису Николаевичу, когда мы встречались и обсуждали разные положения этой Конституции) станет понятно это Конституция все равно не демократического государства, это Конституция переходного периода, и все равно через какое-то время другая Конституция нужна будет для России. Если мы созреем для перехода к консолидированной демократии и к реальному разделению властей, Конституция полностью должна быть изменена. Но на данном этапе можно внести поправки. Михаил Соколов: В том числе о третьем сроке? Андроник Мигранян: Я этот вопрос оставляю за скобками, потому что, по крайней мере, это изменение Конституции может открыть возможности для внесения любых поправок. А если я правильно понимаю, если тотально будет изменена Конституция, то тогда уже совсем как бы открываются возможности. Этой нормой пользовались губернаторы, чтобы идти на третий срок, на четвертый и так далее. Этой нормой пользуются в разных странах, для того чтобы принимать те или иные решения. Но это уже, мне кажется, вопрос будущего. Я думаю, что сегодняшняя власть и сам Путин предпочтет оставить эту проблему открытой. Михаил Соколов: Владимир Рыжков, пожалуйста. Владимир Рыжков: По опыту последних пяти лет, когда президент полностью контролирует обе палаты парламента, я не помню ни одного случая, когда бы законопроект, внесенный президентом, подвергся существенной переработке. Михаил Соколов: Если сам президент не перерабатывает. Владимир Рыжков: Да, если сам президент их не переработает. Андроник Мигранян: Он иногда отзывал все-таки, менял какие-то законы. Владимир Рыжков: Да, но редко очень. Поэтому, скорее всего, то, что будет внесено, будет принято в том же виде, с небольшими косметическими, не имеющими значение дополнениями. Михаил Соколов: Несмотря на давление Запада? Владимир Рыжков: Да. Ну, президент же сказал, что враг у нас извне, который направляет руку террористов, поэтому вряд ли он будет обращать внимание на общественное мнение, мировое, которое сегодня очень негативно оценивает (и, с моей точки зрения, совершенно справедливо) его шаги. Что касается третьего срока, то совершенно я не исключаю, что наш президент не захочет расставаться с такой гигантской, абсолютной властью, которую он сейчас имеет. Но я могу сказать, что, Андроник, дело не в том, что я критикую путинскую модель власти с позиции идеального типа, совсем нет. Я как раз критикую с позиции достижения тех целей, которые он провозглашает. Я, может быть, замолчал бы, если бы эта вертикаль силовая успешно ловила террористов, боролась с коррупцией, предотвращала теракты и спасала заложников. Но она ничего этого не делает. У нас ежегодно количество терактов удваивается при Путине и ежегодно удваивается количество жертв терактов. Количество наших потерь в Чечне во вторую чеченскую войну уже превысило потери в первую чеченскую войну. И поэтому, понимаете, когда мы говорим, что авторитаризм может решать какие-то задачи - пусть решает. Проблема в том, что он не решает никаких задач, более того, ситуация в стране только усугубляется. В этом году будет 17 миллиардов долларов - отток капитала. Все крупнейшие российские компании остановили инвестиционные программы. Коррупция, по всем независимым индексам, в стране растет. Социальное расслоение между кучкой богатых и большинством бедных - при Путине индекс социального расслоения не сократился, а вырос. То есть этот режим очень коррумпирован и очень неэффективен. И в этом смысле он сам неэффективен и коррумпирован, и он еще подрывает те институты, которые сохранили авторитет и легитимность в глазах людей, в глазах общества, - те же губернаторы, как к ним ни относись, те же депутаты-одномандатники. Вот сейчас если они протащат эту реформу, проигнорировал постановление Конституционного суда, будет разрушен еще один институт - Конституционный суд, если его удастся нагнуть и проигнорировать. Андроник Мигранян: Он у нас никогда не обладал большим авторитетом. Владимир Рыжков: Пока, Андроник, к нему еще люди апеллируют. Андроник Мигранян: Мы помним его решение по поводу татарской Конституции, которая не соответствовала российской. Владимир Рыжков: По крайней мере, к нему сейчас апеллируют, и меня все время спрашивают: "Вы будете оспаривать в Конституционном суде?.." То есть люди еще верят в то, что есть инстанция, которая может отстоять свою точку зрения. Если сейчас публично будет еще дискредитирован и Конституционный суд, то это будет еще один институт, разрушенный Путиным. Андроник Мигранян: Я не думаю, что надо оказать давление на Конституционный суд. Эти решения надо оформить, конечно. Владимир Рыжков: Я еще раз повторю, что с моей точки зрения меры, предлагаемые Путиным, никак не помогут нам в борьбе с терроризмом, раз. Второе, Путин разрушает государственные институты, а значит, разрушает государство. Третье, если он пойдет на третий срок, создав вот такую авторитарно-коррумпированную, нестабильную политическую систему, то это, на мой взгляд, лишает Россию будущего. Поэтому мне кажется, что сейчас действительно нужна дискуссия, сейчас нежно обсуждать все эти меры, сделать все, что мы можем сделать в этих условиях. Потому что, Андроник, ты сам сказал, что после революции всегда бывает откат, и сейчас уже идет борьба не против отката (он очевиден), а сейчас идет борьба за то, насколько далеко мы откатимся и насколько тяжело нам потом будет восстанавливать страну, общество и государство. Андроник Мигранян: Да, я с этим полностью согласен. Надо постараться, чтобы откат был не очень глубоким, чтобы сохранились возможности для дальнейшего роста. Михаил Соколов: Гостями московской студии Радио Свобода были депутат Государственной Думы России Владимир Рыжков и политологом Андроник Мигранян. * * * Михаил Соколов: До реализации губернской революции Путина успеют в ноябре и декабре, возможно, пройти выборы в нескольких регионах. Что происходит на губернаторских выборах в Пскове - репортаж Анны Липиной. Анна Липина: Главная политическая сила области - "Единая Россия" - очень долго не называла имя своего кандидата на должность губернатора. И только 8 сентября пресс-служба губернатора сообщила о том, что Генеральный совет "Единой России" принял решение на предстоящих губернаторских выборах в Псковской области оказать поддержку кандидатуре нынешнего главы администрации области Евгения Михайлова. Между тем, в тот же день информационное агентство "REGNUM" опровергло эту информацию. Со ссылкой на заместителя руководителя пресс-службы "Единой России" Евгения Колосова было заявлено, что партия примет решение относительно псковских выборов только в конце сентября. После чего появилось заявление секретаря Генсовета Валерия Богомолова, сообщившего, что партия поддерживает Михайлова. В этой суете нынешнему губернатору "единороссу" Евгению Михайлову пришлось выдвигаться на пост главы администрации области путем самовыдвижения. В отличие от Михайлова, его соперника - депутата Государственной Думы Алексея Митрофанова - выдвинула его партия ЛДПР. Стоить заметить, что Митрофанов давно активно занимался предвыборной агитацией. Вояжи Митрофанова по городам Псковской области и встречи с населением называются экскурсиями, а рекламные ролики, призывающие население принять в них участие, крутятся по областному телевидению. Так же регулярно Псковское областное телевидение освещает и многочисленные пресс-конференции Митрофанова. Говорит политолог Максим Андреев. Максим Андреев: Согласно одной версии, Митрофанов действительно хочет стать губернатором. В пользу этого говорят серьезные ресурсы, которые уже затрачены на избирательную кампанию. По второй версии, он действует по негласной договоренности с Михайловым и выполняет по сути роль его технологического кандидата. Поведение Митрофанова, прекратившего критику нынешнего губернатора и не стесняющегося в выражениях в адрес его противников, свидетельствует о такой вероятности. Также возможен вариант, что Митрофанов на определенном этапе снимет свою кандидатуру в пользу того, кто предложит ему лучшие условия. Анна Липина: Еще один кандидат на псковское губернаторское кресло - бывший лидер фракции "Наш дом - Россия" Сергей Беляев, он выдвинут партией "Родина". С появлением на политической арене петербуржца Беляева в Псковской области родилось и региональное отделение партии, которое он сам и возглавил. Появление Беляева сопровождалось громкой акцией по сбору подписей под обращением к губернатору Михайлову, чтобы тот отказался от участия в выборах. В ответ на это команда Михайлова создала фонд поддержки губернатора, с помощью которого планируется создать "народное ополчение" для борьбы с "политической грязью". Максим Андреев: Агитация за действующего губернатора идет полным ходом. На минувшей неделе по деревням начали показывать художественные фильмы, сопровождаемые агитационными роликами. А в школы поступили рекламные плакаты Михайлова, изображающие его вместе с президентом Путиным. Анна Липина: В облизбирком подали документы на регистрацию кандидатами еще несколько персонажей. Среди них - Андрей Тарасов, председатель товарищества собственников жилья, которого эксперты называют технологическим кандидатом от Михайлова. Говорит политолог Максим Андреев. Максим Андреев: Что такое технологический кандидат? Это лицо, от имени которого обычно распространяется негатив о противниках его патрона, то есть основного кандидата. Анна Липина: Таким же технологическим кандидатом пока кажется Эдуард Ващук - помощник депутата ГД Алексея Митрофанова. Темной лошадкой называют эксперты и неожиданно выдвинувшегося отставного генерала расформированного Управления налоговой полиции Геннадия Подзноева. Какое-то время он был лоялен к нынешнему губернатору, но потом фактически солидаризировался с действиями антигубернаторской оппозиции. Только что избирательную комиссию Псковской области о своем намерении участвовать в выборах уведомил начальник штаба ВДВ генерал-лейтенант Hиколай Стаськов. Многие наблюдатели реальным соперником Михайлова называют и предпринимателя Михаила Брячака. Однако пока активных действий он не предпринимает, не заметно и использование значительных финансовых ресурсов. Зато солидные финансовые возможности, похоже, имеет Игорь Провкин. Это - новое имя для псковских избирателей. Известно, что он представляет в Совете Федерации Народный Хурал Калмыкии. По Пскову его имя красуется на множестве билбордов. Игорь Провкин выпускает бесплатную "Народно-патриотическую газету", где жестко критикуется областная власть. Многие наблюдатели ждут участия в борьбе за губернаторское кресло мэра Пскова Михаила Хоронена. Рейтинг у Хоронена в самом Пскове довольно высокий, однако сам Хоронен пока не подтверждает и не опровергает слухи о своем возможном участии в выборах. Михаил Хоронен: Этот вопрос мне все задают, кто прямо, кто косвенно. Слишком большой рейтинг у мэра города Пскова. Различные выборные кампании последних лет заставляют меня не стоять в стороне от этих процессов. Идет тенденция на усиление вертикали государственной власти, на усиление государства. Я - стопроцентный сторонник этого. Анна Липина: До выборов псковского губернатора осталось меньше двух месяцев, но до сих пор местные эксперты не готовы прогнозировать их исход. Противников у Михайлова много, но насколько велик их потенциал - пока непонятно. Михаил Соколов: Это был репортаж из Пскова корреспондента Радио Свобода Анны Липиной. Выборы губернатора Ульяновской области уже назначены на 5 декабря. Рассказывает Сергей Гогин. Сергей Гогин: Бывший глава Ульяновской области Юрий Горячев, отдыхавший четыре года от большой политики, имеет реальный шанс вернуться во власть. Он заявил об участии в назначенных на 5 декабря губернаторских выборах, поскольку, по его словам, никто из достойных людей не собирается выставлять свою кандидатуру. Побывав в роли оппозиционера, он переосмылил отношение к жизни. "Всех подхалимов нельзя было и близко подпускать к себе, - говорит он. - А на критику надо было реагировать спокойнее". Горячев руководил областью более десяти лет. Он известен как идеолог и практик "мягкого вхождения в рынок", другими словами, политики сдерживания либеральных реформ, благодаря чему область приобрела славу последнего в России оплота социализма. В декабре 2000 года поднадоевший людям Горячев вчистую - с разницей в 30 процентов голосов - проиграл выборы генералу Владимиру Шаманову. Тот прославился на всю страну жесткими действиями его армии входе второй чеченской войны. Оппоненты Шаманова тогда утверждали, что военный начальник, тем более контуженный в боях, не может стать успешным гражданским руководителем, да еще такой проблемной области. Очевидно, эти опасения оправдались. Хотя по официальной статистике региональный валовой продукт за три года удвоился, налоговые сборы росли опережающими темпами, количество бедных сократилось, но по опросу местного фонда "Репутация" почти половина ульяновцев считает, что за последние 3,5 года их жизнь ухудшилась. Шаманову не удалось решить ни одной серьезной проблемы региона. Отсутствие горячей воды летом стало нормой. Мост через Волгу не построен. Завод "Авиастар" делает один-два самолета в год. Каждый год рейтинг популярности Шаманова сокращался вдвое и сегодня не превышает 4-5 процентов. Этому во многом способствовала команда управленцев, которую он, по сути, так и не сформировал. За 3,5 года Шаманов сменил полтора десятка заместителей, он изначально сделал ставку на людей из Москвы, Самары, других регионов. Навязанные Шаманову спонсорами избирательной кампании, в частности - режиссеров Никитой Михалковым, эти люди рассматривали область как бизнес-проект. Они затеяли активный передел собственности, не тронутой Горячевым. На этом фоне экс-губернатор выглядит теперь патриотом, который воюет с алчными иноземцами. Даже общественное движение "Ульяновцы", состоящее из либеральной интеллигенции и бизнесменов, решило поддержать Горячева на выборах. В постановлении на этот счет говорится, что стратегическая задача движения - не допустить победы Шаманова в декабре, поскольку "его избрание на новый срок приведет к окончательному разорению области". Несмотря на низкий рейтинг, Шаманов неоднократно заявлял о намерении идти на второй срок. Его аргумент таков: "Мы создали условия для экономического прорыва, и мне нужно еще четыре года, чтобы совершить этот прорыв". Правда, на память приходит прорыв иного рода. В январе на некогда процветающей птицефабрике "Ульяновская" от голода погибло почти полмиллиона кур - это стало прямым следствием решения администрации включить фабрику в состав областного государственного унитарного предприятия, лишив ее самостоятельности. Складывается ощущение, что Шаманов боится предстоящих выборов. Некоторые его поступки можно объяснить только паникой. В июле он вместе с двумя охранниками в течение часа избивал предпринимателя Хамзу Ямбаева (бывшего друга, между прочим) - за то, что тот посоветовал генералу уехать из области, поскольку шансов на переизбрание все равно нет. Эпизод удалось замять. Лидеры региональных отделений партий и движений призвали руководство страны досрочно прекратить полномочия Шаманова и ввести в регионе прямое президентское правление. Они заявили, что в таких условиях выборы честными быть не могут, а участие в них становится еще и опасным. Любопытно, что никто из фигур федерального масштаба на пост главы области не претендует. Михаил Соколов: Прозвучал репортаж корреспондента Радио Свобода Сергея Гогина. Напомню, что 28 ноября пройдут выборы губернатора Курганской области, а 5 декабря - выборы глав Астраханской, Камчатской и Волгоградской областей. Ряд выборов еще не назначен. Неясна ситуация с проведением выборов в Самарской области - они были назначены на 19 сентября, но эта дата была оспорена в Верховном суде, а он отложил свое заседание. Губернаторская судьба Константина Титова решается в кабинетах Старой площади. Возможно, что Самарской области предстоит стать первым регионом России, где губернатор будет возведен Кремля на воеводство. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
