Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Поверх барьеров[Архив]
"Солид Рекордс". Наш гость - издатель Андрей ГавриловВедущий программы Иван ТолстойАндрей, почему ваша студия так называется? Андрей Гаврилов: Я бы не назвал это студией. Студия - это всегда нечто звукозаписывающее. Это, скорее, издательская фирма. И я вижу здесь такую же разницу, как между книжным издательством и типографией. В принципе, студия пишет то, что ей оплачивают. Сегодня приходим мы с вами и поем русские народные романсы дуэтом, завтра приходит Растропович и играет. И студии, в общем, все равно, что писать, если она обладает техническими для этого возможностями. А издательская фирма выбирает, что будет она издавать: Растроповича или нас с вами. Вот в этом разница. Поэтому студии как таковой у нас нет. В Москве столько свободных студий, с которыми можно всегда заключить договор, чтобы записать ту или иную музыку, что, в общем, иметь свою студию можно, но не обязательно. А издательская фирма, которая называется "Солид Рекордс", она выбирает ту музыку, которая, соответственно, будет записана в тех или иных студиях и потом уже будет издана для того, чтобы спасти человечество. Иван Толстой: И какую же музыку выбирает ваша фирма? Андрей Гаврилов: Наша фирма выбирает только ту музыку, которая интересна и нравится мне. Это абсолютный деспотизм. Иван Толстой: Какая же музыка нравится владельцу? Андрей Гаврилов: Мне трудно сказать, потому что еще когда я был чисто слушателем, в эпоху фирмы "Мелодия", я покупал самые разные пластинки, мне нравились самые разные музыки от Гийома де Машо, с которым в свое время меня, как и очень многих других в СССР, познакомил Леша Козлов, играя его музыку в джаз-роковой обработке, до Курехина, Гайворонского, до трио Ганелина и так далее. От самых старых до самых современных форм. Очень мало видов музыки, которые я не переношу, и которые я не приемлю, как факт. Например, я неприемлю как факт поп-музыку. Не принципиально, а потому что эта музыка ничего во мне не затрагивает, оставляя меня абсолютно равнодушным. Потому она мне и неинтересна, потому мы ее и не издаем. Наверное, что-то можно еще придумать, что я не люблю. Но сразу в голову не лезет. Попса, конечно, бывает разная: Первый концерт Чайковского и "Времена года" Вивальди тоже уже постепенно превращаются в попсу и музыку для лифтов. Иван Толстой: Ну, хорошо, для того, чтобы выпускать какие-то пластинки, для того, чтобы записывать, нужны какие-то капиталы, возможности и так далее. Вы же не с мороза пришли всем этим заниматься? Наверное, какая-то была база? Андрей Гаврилов: В свое время мы все пришли с мороза, потому что началось это в 1993 году. Тогда фирм, которые занимались подобным делом, было немного. Тех из них, кто остался до сегодняшнего дня осталось совсем мало. Мы ни в коем случае не были первыми. И в то время компактдисков с российской музыкой, которые бы поступали к российскому слушателю, было тоже не очень мало. В чем-то времена были проще, чем сейчас. И финансовая быза нужна была. И я очень благодарен тем людям, которые в свое время мне в этом помогли. Для того, чтобы выпустить пластинку или диск теперь, не очень большим тиражом, а мы очень часто работаем с той музыкой, которая, к сожалению, большие тиражи не выносит, не нужны миллионы - это все сказки. Для того, чтобы выпускать столь модную сейчас в России поп-роковую, то есть, сладкий рок или чуть-чуть рок-н-рольную попсу, там нужны большие деньги. Потому что нужно снимать клип, устраивать музыкантам концерты. Там совершенно другие правила игры, они меня не интересуют, я в эти игры не играю. А в нашей музыке, конечно, какая-то база нужна, но она достаточно человечна, скажем так. Иван Толстой: Вы сами находите эту музыку? Вы ее ищете или выбираете из огромного числа предложений? Как вообще происходит этот издательско-творческий процесс? Андрей Гаврилов: Конечно, процентов 90 я выбираю или нахожу сам. Хотя слово "выбираю" здесь точнее. Поскольку нас мало интересует то, что если мы сегодня что-то не издадим, так, значит, завтра это перехватят, мы можем себе позволить и такую роскошь, как чуть-чуть покрутить головой и посмотреть, что творится вокруг. Но очень часто в оставшиеся процентов 10 мы получаем советы. Например, столь милый нашему сердцу ансамбль "433" Лёши Айги. На них мое внимание в свое время обратил Дима Ухов и не просто обратил, а прицельно привел меня на концерт, 2-3 раза заставил туда пойти и, в общем, проедал плешь: мол, обрати на них внимание. Так началось наше сотрудницество с Лёшей Айги и его ансамблем. Что же касается 90 процентов всего остального, то это или то, что я выбрал, отобрал, нашел и так далее, или то, что после первоначального отбора уже как-то пошло потому, что обе стороны довольны формой сотрудничества. Например, я знаю, что Слава Гайворонский, даже если не предложит мне свой новый диск по каким-то причинам, то обязательно скажет, что над ним работает, и если мне это будет интересно, а мне всегда интересно, что он делает, я естественно спрошу у него, какие могут быть условия сотрудничества, и если мы совпадем, то мы будем выпускать эту пластинку. Иван Толстой: Андрей, вы, наколько я знаю, выпускаете или выпускали не только продукцию музыкально интересную, не только эстетически интересную, но также и бардовскую классику, то есть то, что наполнено значительным словесным, идейным содержанием. Не могли бы вы об этом рассказать? Вы выпускали ведь и Высоцкого и, кажется, Галича? Андрей Гаврилов:
Высоцкого, Галича и Окуджаву - великую тройку. И из всех остальных, пожалуй, только Веронику Долину, один диск Юлика Кима и, если считать при бардовском движении ансамбль "Последний шанс", то два диска ансамбля "Последний шанс" с их записями 70-х годов, когда был золотой состав ансамбля. Я думаю, что все это последствия советского воспитания. Нас настолько приучили в свое время внимательно относиться к слову и к словам, что лучшие представители бардовской песни меня не могут оставлять равнодушными и не оставляют. И даже не очень важно, это часть музыкальной культуры или какой другой. Точно также, как Попмеханика, в общем, если разобраться, это скорее часть какой-то театральной, визуальной культуры, а та музыка, которая от нее сохраняется, это, пользуясь выражением Димы Ухова, саунд-трек к представлению. Он может быть более или менее интересным, но он не дает полного представления о Попмеханике. Конечно, если взять отдельно музыку бардов, причем, всех трех великих, представляете себе симфоническую сюиту на мелодии Галича? Про Окуджаву я еще готов подумать, потому что я знаю, что такое делали, не знаю, удачно или нет. По моему, из этого ничего не получится, так же, как и сборники их стихов, - это не то же самое, что их песни.
Андрей Гаврилов: Я вырос на Галиче, на Высоцком, на Окуджаве, если брать эту сторону культуры. Не будем говорить - музыки или поэзии. И, конечно, они где-то засели в душу, и мне хотелось их издать. Тем более, что в том, что касается Высоцкого и Галича, их издается или издавалось в свое время немало, но я совершенно спокойно могу сказать, что наши издания лучшие и, если, когда-нибудь, через сколько-то лет, эти авторы будут интересны в дальнейшем, не человечеству, а хотя бы исследователям, то я убежден, что они будут обращаться к нашим записям, потому что они лучшие по качеству и лучше сделаны. Александр Галич:
Иван Толстой: Андрей, вы в архивах Радио Свобода ищете какого Галича? Какого вы возьмете, если найдете, а какого нет? Андрей Гаврилов: Я не знаю, что я могу найти, поэтому я не могу сказать, что я не возьму. Иван Толстой: Разговорный, передачный Галич вас интересует? Андрей Гаврилов: До тех пор, пока должным образом не издан песенный Галич, я не готов ответить на этот вопрос. Галич - песни и стихи, как Пушкин - стихи и поэмы, издавался в Росии, и он издан процентов на 90, издан, с моей точки зрения, позорно. Звук не реставрирован, пленки случайные. Поэтому для того, чтобы представить Галича как барда, хотя я не уверен, что это правильное слово в этом случае, давайте издадим сначала его песенное наследие или, хотя бы, песенно-стихотворно-читаемое наследие, а потом уже посмотрим, что там осталось за бортом - разговоры, интервью, передачи. Иван Толстой: Проект Курехина. Я видел 6 дисков, составляющих на полке слово "СЕРГЕЙ". Андрей Гаврилов: Теперь уже 8 вышло. 7-й с пробелом, ибо между словами полагается пробел и 8-й с буквой "К". Дальше пойдут остальные буквы и получится "СЕРГЕЙ КУРЕХИН". Кроме того, будут изданы диски, помните, в свое время, у нас выходило собрание сочинений, какого-нибудь автора, а потом выходили такие тома-спутники. Вот будет несколько томов-спутников. Есть несколько программ, которые мы не можем назвать программами Курехина. Он или там сессионый музыкант, или он наравне с кем-то, но ни в коем случае не единоличный автор. Например, записи с Анатолием Вапировым, записи с Владимиром Чекасиным, записи с Хансом Кумпфом и так далее. Вот эти записи тоже будут выпущены, и они будут при серии, но не в серии. Потому что та серия целиком авторская. Сколько всего будет дисков? "СЕРГЕЙ КУРЕХИН" - это 14 дисков и еще, как минимум, дисков 8-10 других записей. Это далеко не полный Курехин. Параллельно, его вдова Настя выпускает в Питере его саунд-треки. Они не входят в нашу серию по договоренности. Саунд-треки, музыка к кинофильмам, это целиком ее ипостась. Она этим занимается, она их периодически выпускает. Что-то выходило раньше, что-то выходило и, может, будет выходить на замечательной московской фирме "Длинные руки". Несколько дисков Курехина у них было. Это все непересекающиеся проекты. Иван Толстой: Вы были знакомы с Курехиным? Андрей Гаврилов: Да. Иван Толстой: Вы посвящали его в планы своего проекта? Андрей Гаврилов: Тогда не было такого проекта. Мы тогда с ним обсуждали, что бы мы с ним хотели выпустить. Я помню, когда мы с ним виделись последний раз, он был у меня дома и пытался что-то наиграть на жутком, разбитом пианино моей дочки Сони, в качестве шутки гения, но шутка гения получилась не очень, потому что пианино издавало любые звуки, кроме тех, которые нужны были Сергею. Он сказал, что ему хотелось бы издать диск, чем-то напоминающий японскую музыкальную коробочку, которую, когда берешь ее в руки, каждый раз звучит по-другому. Вот на этой технической проблеме мы с ним застряли и дальше не двинулись с места. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
