Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[16-06-05]
Откажутся ли страны Европы от евро? Кого считают друзьями и врагами России? Итоги опроса общественного мнения; К 30-летию Хельсинских соглашений; Америка кисти Эдварда ХоппераВедущий Сергей Сенинский В четверг в Брюсселе открылся очередной саммит стран Европейского союза - первый после недавних референдумов во Франции и Нидерландах, на которых был отвергнут проект общеевропейской Конституции. Главной темой саммита станет будущий европейский бюджет - точнее, попытка изменить нынешнее соотношение между взносами отдельных стран и тем объемом субсидий и компенсаций, которые эти страны получают взамен. Крупнейшими нетто-донорами европейского бюджета являются Германия, Великобритания и Нидерланды. Бюджет ЕС - это 100 миллиардов евро в год, и почти половина приходится на субсидии фермерам, составляющим менее 5% всего населения ЕС. Главный получатель этих субсидий - Франция, лидеры которой тормозят любые попытки пересмотра единой сельскохозяйственной политики ЕС. Примерно треть общеевропейского бюджета приходится на помощь отдельным, наименее развитым регионам. И здесь главный получатель - Испания, в которой столь болезненно реагируют на стремление новых участников ЕС - стран Центральной и Восточной Европы - получить свою часть таких субсидий. Причем субсидии, как и в случае с Испанией, могут значительно превысить вклад этих стран в общеевропейский бюджет, что вряд ли будут приветствовать налогоплательщики стран - главных доноров европейского бюджета. Вероятно, поэтому только что открывшийся саммит ЕС уже окрестили "кризисным"... Но обсуждать на нем финансовую политику будут, все же, исходя из того, что 12 из 25 стран ЕС используют единую валюту - евро. Вопрос - сохранится ли она?.. Две недели назад, сразу после референдума во Франции, министр социальных реформ Италии предложил своей стране вообще отказаться от евро и вернуться к итальянской лире. Министр представляет "Северную лигу" - националистическую итальянскую партию, выступающую против объединенной Европы. Она входит в нынешнюю правительственную коалицию и имеет примерно 5% голосов в парламенте Италии. Из Милана - наш автор Юрий Мальцев: Юрий Мальцев: Это предложение использует нынешние настроения большинства итальянцев, как показывают опросы общественного мнения. То есть всех тех, кто считает, что не видит конкретной пользы для себя от введения евро и, напротив, ставит в вину евро резкое повышение цен. И напрасно президент Италии пытается убедить их, что, мол, без евро тот экономический кризис, который переживает сегодня Италия, был бы гораздо более тяжелым. Все другие политические партии, как из левоцентристской оппозиции, так и из самой правительственной, правоцентристской коалиции осудили предложение "Северной лиги", назвав его "нереальной фантазией". Министр иностранных дел заявил, что стабильность и престиж евро является гарантией стабильности и престижа Италии. Тем не менее, "Северная лига" продолжает отстаивать свою точку зрения. Другой ее авторитетный представитель - министр юстиции Роберто Кастелли - заявил в недавнем интервью: "Отказавшись от евро, Италия смогла бы свободно маневрировать на валютном рынке, смогла бы девальвировать лиру и стать более конкурентоспособной, чем теперь". Сергей Сенинский: Именно к такой мере - девальвации национальной валюты - Италия неоднократно прибегала в течение последних десятилетий. Однако опросы общественного мнения выявляют похожее отношение к евро не только в Италии. В Германии 56% участников опроса, проведенного недавно журналом Stern, заявили, что приветствовали бы возвращение немецкой марки. Мнение эксперта - Штефан Шнайдер, сотрудник исследовательского института Deutsche Bank, Франкфурт: Штефан Шнайдер: Германия и Италия находятся в очень разных ситуациях. Для Италии выход из валютного союза был бы равносилен экономическому самоубийству. Ведь курс итальянской лиры по отношению к евро был бы снижен, и процентные ставки выросли бы катастрофически. В Германии это могло бы выглядеть иначе. Если представить себе чисто гипотетически повторное введение марки, то её курс был бы довольно стабильным, а процентные ставки - даже чуть ниже нынешних, при евро. То есть Германия - теоретически - могла бы себе это себе позволить, но, честно говоря, я не вижу ни одной разумной причины это делать. Во-первых, курс евро к доллару, который оказывает определяющее влияние почти на половину всей немецкой внешней торговли, оказывается стабильнее, чем был курс марки к доллару. Во-вторых, общие темпы роста цен в стране после перехода на евро - ниже, чем были во времена дойчмарки. В-третьих, стабильный евро в большей степени защищает экономику от влияния высоких цен на нефть. В целом евро оказался даже стабильнее, чем прежняя немецкая валюта. Поэтому, на мой взгляд, и нет особых оснований требовать возвращения дойчмарки... Сергей Сенинский: Гернот Нерб, руководитель отдела исследовательского института IFO, Мюнхен: Гернот Нерб: Возвращение к немецкой марке было бы значительным препятствием для развития экономики. Невозможно представить, чтобы разумный экономист предложил бы подобное. Я уже не говорю об огромных затратах... Мы должны знать, что евро, несмотря ни на что, хорошо себя зарекомендовал. Будучи валютой сразу многих стран, курс евро значительно меньше подвержен колебаниям, чем в свое время курс немецкой марки. Благодаря евро, мы имеем относительно большой, защищенный внутренний рынок, как у американцев, рынок, на котором можно развивать торговлю, не опасаясь валютных кризисов. Переход на евро - большой прогресс. И было бы огромным экономико-политическим шагом назад - можно сказать, фиаско, если бы мы отказались от евро... Сергей Сенинский: Испания. Говорит вице-президент мадридского банка Finanсia Карлос Куэрво: Карлос Куэрво: Высказывания итальянского министра носили чисто эмоциональный характер. Подобная мера, на мой взгляд, недопустима: ни для Италии, ни для какой-либо другой страны евро-зоны. Нам с евро лучше, чем без евро! И это касается всех европейских стран... В Испании никто не ставит под сомнение необходимость единой валюты и участие страны в Евросоюзе. Ни одна политическая партия не высказывается против этих реалий... Кроме того, все испанцы в той или иной мере сознают, что членство в Евросоюзе и единая валюта принесли Испании большие выгоды. Во-первых, финансовая стабильность. Во-вторых, строгая бюджетная дисциплина, которая продиктована именно наличием общей валюты... Сергей Сенинский: Испания, как и Италия, является одним из крупнейших получателей субсидий из общеевропейского бюджета на развитие отдельных регионов. Три года назад введение евро в наличный оборот 12-ти стран привело повсеместно к росту цен. Во многих магазинах очень скоро на ценниках значилась ровно та же сумма, что и раньше, но - уже в евро... Штефан Шнайдер: У нас действительно были проблемы при введении наличных евро. Цены на многие повседневные товары, в отелях и ресторанах заметно повысились. Это - факт. Люди всегда обращают больше внимания именно на те товары и услуги, которыми они пользуются часто. А, скажем, параллельное снижение цен на бытовую электротехнику, компьютеры замечается ими куда реже... Я, честно говоря, воспринимаю нынешние претензии к единой европейской валюте как результат несбывшихся ожиданий от объединенной Европы. Особенно - после недавнего референдума во Франции. Люди чувствуют, что где-то кто-то что-то решает за них, а евро, как символ общеевропейской политики, является, по сути, единственным материальным феноменом новой Европы... Политики в Брюсселе или Страсбурге выглядят абстракцией из телевизора, а евро люди держат в руке, и потому переносят именно на него часть своей критики развития единой Европы, как таковой. Евро - этого не заслуживает!.. Сергей Сенинский: Тем не менее, опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что и в Германии о временах немецкой марки вспоминают немало людей... Гернот Нерб: Вероятность возвращения к марке - один шанс из тысячи. То есть она чрезвычайно мала, и я не могу себе представить, чтобы в ближайшие минимум 20-30 лет евро мог бы исчезнуть. Конечно, в экстремальном случае у какой-то страны могут возникнуть трудности структурной адаптации, но это - чисто теоретическая вероятность. Все страны, вошедшие в евро-зону, тщательно проверялись, в их финансовых системах произошли значительные перемены, и уже только поэтому движение назад было бы сопряжено с огромными трудностями. В случае с немецкой маркой, я действительно ничего подобного возвращению к ней в Германии даже не могу себе представить... Карлос Куэрво: Выход из зоны евро, естественно, возможен. Но это будет, на мой взгляд, крайне вредно для экономики страны, это - очень опасно... Штефан Шнайдер: В реальных обстоятельствах я подобное не могу себе представить... Конечно, можно придумывать сценарии для фильма "экономических" ужасов или посвящать этому газетные дискуссии. На фоне провала уже двух референдумов по европейской Конституции можно фантазировать, что, мол, Европа политически будет становиться все более разрозненной и страны все больше станут преследовать именно национальные интересы... И, скажем, лет через десять какая-то страна вдруг заявит: "Простите, мы представляли себе все это совсем не так!".. Да еще некий политик в этой стране объявит: "Я выведу вас из европейского валютного союза, и всем нам станет лучше жить!". Это будет неправдой, но если такого политика изберут, то он, по крайней мере, попытается выполнить свое обещание. Подобное развитие событий исключать нельзя, хотя их вероятность - минимальна. Но что вообще можно исключить в политике?.. Сергей Сенинский: В России социологический Центр Юрия Левады провел в конце мая опрос, в котором приняли участие 1600 россиян старше 18 лет. Их спрашивали о том, каким они представляют мир за границами своего государства? Судя по сообщениям о результатах этого опроса, его участники считают, что у России за рубежом есть как друзья, так и враги. При этом друзья для одних оказывались врагами - для других. Подробнее об этом - мой коллега Владимир Тольц: Владимир Тольц: Итак, вот они внешние "враги" в восприятии 1600 россиян, опрошенных в мае 2005 г. На первом месте Латвия - ее считают врагом России 49% респондентов, на втором месте Литва - 42%, далее Грузия - 38%, затем Эстония - 32%, наконец, лидировавшие в аналогичных опросах прошлых лет США - 23% , далее почему-то (совершенно для меня непонятно) Франция - 13%, куда более объяснимо - Афганистан - 12%, затем Ирак - 10% и, наконец, - по 6% - Япония и Иран. "Что сей сон значит", из чего и как он складывается, почему нарисованная картина отличается от официозной политической доктрины Кремля? - эти и другие вопросы я попытаюсь выяснить в беседе с нашими экспертами - русскими и иностранцами, живущими в России. Но прежде короткая цитата из статьи корреспондента Ю-Пи-Ай Питера Лавелля в "Вашингтон Пост" - она озаглавлена "Друзья и враги России". "Из информации СМИ о выводах Центра Левады неясно, - пишет Лавелль, - предлагался ли респондентам список стран или они должны были составить этот список сами. Не говорится также и об уровне погрешности". Когда я прочел это Юрию Александровичу Леваде, он пояснил: Юрий Левада: Мы предложили людям ответить на вопрос о том, какие страны являются наиболее близкими, дружественными и какие наиболее далекими, недружественными к нам. Предложен был список, пример 45 стран, в том числе те, которые вызывали большое знакомство и существенный процент, и страны, которые маленькие доли процента людей смогли как-то определить. Что касается погрешности, вообще говоря, погрешность в исследованиях такого ряда порядка 3-3,5%. Но в данном случае важен порядок стран, а не доли процентов, которые там будут. Владимир Тольц: Займемся однако теми странами, которые припомнило значительное количество реципиентов. Мой собеседник доктор исторических наук, профессор МГИМО, главный редактор журнала "ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ" Владимир Согрин. Владимир Викторович, отчего "котировка" Соединенных Штатов в качестве "врага России" снизилась сейчас почти вдвое в сравнении с той цифрой, которую вы называли мне в конце 2001 года, когда мы с вами обсуждали российский антиамериканизм? Владимир Согрин: Две наиболее важные причины, связанные с временем, которое безвозвратно уходит и меняет настроение. Второй фактор - это Путин. Фактор времени заключается в том, что в тот период были острые конфликты по поводу сербских дел, косовских дел, тогда антиамериканизм был высок. Сейчас такого прямого непосредственного конфликта между Россией и Соединенными Штатами Америки не существует. Этот момент имеет большое значение. Второй фактор, который имеет большое значение - это, конечно, роль Путина. Путин правит бал в общественном мнении и, я думаю, особенно во внешнеполитических действиях ему очень многие доверяют. Он себя постоянно провозглашает другом Буша, партнером Соединенных Штатов Америки. Владимир Тольц: Как вообще и из чего в российском общественном сознании формируется "образ врага" - врага страны, врага нации и чему он служит? Владимир Согрин: Общественное мнение - это очень сильно сказано, когда мы говорим об опросах так называемого общественного мнения. Потому что ведь опрашиваемые принадлежат к категориям молчаливого большинства, которые вообще, можно сказать, своего мнения не имеют. Сейчас в гораздо большей степени, чем пять лет назад или даже четыре года назад ведущие, доминирующие средства массовой информации контролируются непосредственно Путиным, его администрацией, и они формируют общественное мнение, они так или иначе создают образ врага. В данном случае образ врага для Латвии создан средствами массовой информации ведущими. Жупел латвийской русофобии постоянно на протяжении последних недель присутствовал в наших средствах массовой информации. Односторонняя подача дискуссий вокруг латвийского вопроса, так называемой русской проблемы в Латвии. Контраргументы вообще не звучат в средствах массовой информации. Как мы знаем по опросам общественного мнения, сейчас бедная Латвия оказалась, вообще говоря, врагом номер один. Что касается образа врага, как он на сегодняшний день присутствует, то, я думаю, в значительной степени лепится средствами массовой информации. Хотя, скажем, в отношении Грузии, которую тоже россияне не очень любят, может быть какие-то другие имеют факторы дополнительные. Скажем, грузинские лидеры ведут себя чрезмерно вызывающе, надменно, не очень уважительно по отношению к России. Владимир Тольц: Грузия, вместе со странами Балтии, открывает обсуждаемый нами список "врагов". А собственно почему? - спрашиваю я исследователя русско-балтийских взаимоотношений советского времени доктора исторических наук Елену Зубкову. Елена Зубкова: Вы знаете, это очень интересные результаты и по-своему примечательные. Примечательные, во-первых, потому, что они показывают, что в российском массовом сознании снова появился образ врага. Если мы вспомним те же опросы хотя бы 10-летней давности, середины 90 годов, то они эффектировали совершенно противоположную тенденцию, и многие россияне на вопрос, кого они считают врагом России, совершенно искренне отвечали, что у России сейчас нет врагов. Это как раз то время, когда были интересные процессы в нашей внешней политике, когда появился "друг Билл", "друг Гельмут" и так далее. И вот сейчас опросы дают такую любопытную картину. Собственно говоря, в этой иерархии врагов нет ничего удивительного. И то, что первые позиции в опросах занимают Литва и Латвия - это всего-навсего такая горячая реакция на ту перебранку, которая была не так давно в средствах массовой информации и в российских, и в СМИ балтийских стран. Это все еще очень на слуху, это было связано со Днем победы. Интересно посмотреть, собственно говоря, почему у нас оказалась такая иерархия врагов и что это за враги. Давайте вспомним, какие враги были у советских граждан хотя бы в 20 годы - это Польша, Англия, потом на место главного врага заступила Германия. После войны это были Соединенные Штаты, какое-то время Китай. Сейчас смотришь на результаты опросов и невольно первая эмоциональная реакция: что это за страна, у которой такие враги? С одной стороны, враг потерял в весе или стал таким немасштабным, я не хочу сказать - мелким. С другой стороны, дело в общем-то не в масштабе, а в том, что изменилось содержание понятия "враг" и содержание угрозы. Те враги, которые в массовом сознании воспринимались как враги Советского Союза или советской России или потом России - это были враги, олицетворявшие собой военную угрозу, прежде всего военную угрозу. А теперешние враги, они как будто бы спустились на бытовой, повседневный уровень. Это просто те государства, те страны, которые Россию в чем-то обидели. И с этой точки зрения очень понятно, почему первые позиции сейчас заняли Латвия, Литва и та же Грузия. Владимир Тольц: Так считает историк Елена Зубкова. Ее итальянская коллега доктор Мария Ферретти выделяет в проблеме другой аспект. Мария Феррети: Я не защищаю позицию тех, которые считают, что все плохое, что в Прибалтике делают. Считаю, что это очень сложные взаимоотношения. Никто не может отрицать, что Прибалтика была присоединена насильно к Советскому Союзу. Это, мне кажется, то, что многие сегодня хотят забыть. Потом это правда, что они интегрировались, это правильно, что были многие вложения от союзного центра. Это очень тонкая проблема, которая часто судится очень грубо и используется именно, мне кажется, чтобы найти, кто виноват, и из-за этого строят образ врага. Владимир Тольц: Рассматривая результаты опроса Левада-Центра, я обратил внимание на то, что возникающий ныне в народном сознании "образ врага" несколько расходится с официозной российской политической доктриной. Процитирую: "Россия в настоящее время не считает ни одно из государств своим противником в военном плане", - говорит министр обороны России Сергей Иванов и добавляет, - "с территории СНГ прямых военных угроз России не исходит". Что означает такое расхождение официоза и "гласа народа" - неэффективность СМИ в пропаганде позиций начальства или нечто другое? - Ведь в списке внешних врагов, которых по утверждению российского министра в настоящее время нет, все первые места заняли бывшие "братья" по "Союзу нерушимых...". Владимир Согрин: Ответ на этот вопрос достаточно очевиден. То, что говорит министр обороны Иванов, то, что говорит тот же президент российский, другие высокопоставленные чиновники - это рассчитано на мировое общественное мнение, на цивилизованные субъекты, с которыми нужно иметь дело, дружить и в общении с которыми нужно поддерживать то реноме, которое пытается создать Россия. Ведь кремлевская администрация, идеологическое окружение Путина, они имеют такую установку. Это для внешнего потребления, а то, что делают средства массовой информации с народом, когда они его зомбируют, оболванивают - это для внутреннего потребления. Так что здесь никакого противоречия нет - это взаимодополняющие механизмы господства правящей элиты. Владимир Тольц: Более подробно о списке стран-врагов россиян мы поговорим в программе "РАЗНИЦА ВО ВРЕМЕНИ", которая выходит в эфир в субботу в 8 утра и повторяется в воскресение в 5 и 21 час по московскому времени. Ну, а в следующих передачах обсудим и "список друзей" - там тоже не мало занимательного... Сергей Сенинский: 1 августа исполнится 30 лет со дня подписания заключительного акта совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Оно проходило летом 1975 года в столице Финляндии Хельсинки. И потому за подписанными там документами быстро закрепилось название "Хельсинкские соглашения"... Тему продолжит Людмила Алексеева: Людмила Алексеева: Эти соглашения подписали 35 государств - Советский Союз и все страны Центральной и Восточной Европы, входившие в советский блок, все демократические страны Европы, а также Соединенные Штаты Америки и Канада. Хельсинкские соглашения имели целью прекратить гонку вооружений и холодную войну. Гонка вооружений бессмысленно истощала ресурсы всего мира, а Советский Союз и его сателлитов подвела к черте, за которой следовал экономический крах. Подписание Хельсинкских соглашений было благом для всех его участников, а для СССР просто спасением. Тем не менее, сейчас в России годовщина подписания этого документа вряд ли будет отмечаться на официальном уровне. Хельсинкские соглашения российские власти сейчас замалчивают, потому что этот документ оказался троянским конем в идеологическом противостоянии СССР и его сателлитов с демократическими странами Запада. Дело в том, что в Хельсинкские соглашения были включены гуманитарные статьи, в которых перечислялись основные гражданские права - свобода слова, свобода вероисповедания, право покидать свою страну и возвращаться в нее. И тут Советский Союз и все страны советского блока выглядели очень плохо, потому что неожиданно для руководства стран советского блока граждане этих стран подключились к Хельсинкскому процессу и требовали уважения их прав на основании подписанных руководством этих стран Хельсинкских соглашений, включая и гуманитарные статьи. В нынешней России власти именно за это не любит Хельсинкские соглашения. А в Европе, особенно той, что была частью советского блока, их очень чтят. Хотя до первого августа еще далеко, там уже начали отмечать юбилей. Первой в этом отношении стала Чехия, тогда, 30 лет назад, принадлежащая к советскому лагерю, а сейчас входящая в Европейский союз. В Праге прошла конференция, посвященная как раз роли гуманитарных статей в Хельсинкском процессе. Заметную часть выступавших составили докладчики из Чехии и Словакии не только потому, что конференция была организована в Чехии, но и потому что диссиденты тогдашней Чехословакии действительно были весьма заметным отрядом поддержки Хельсинкского процесса снизу. Поскольку речь идет о событиях 30-летней давности, о которых российские средства массовой информации упоминают весьма редко, я думаю, нужна краткая справка о Хельсинкских соглашениях. "Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе ставило перед собой грандиозную цель - не допустить третьей мировой войны. Эта война при наличии ядерного оружия у противников могла привести к прекращению рода человеческого. В тексте Хельсинкских соглашений содержится призыв к гражданам всех стран-участниц этого соглашения способствовать своим правительствам в их выполнении, так как такую грандиозную задачу - предотвращение войны - невозможно было решить усилиями только правительств без поддержки общества. В Советском Союзе к этому времени уже десять лет существовало правозащитное движение. Правозащитники в СССР первыми откликнулись на этот призыв созданием в мае 1976 года общественной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР. Эта организация больше известна как Московская Хельсинкская группа. Члены МХГ заявили, что будут отслеживать соблюдение гуманитарных статей Хельсинкских соглашений на территории СССР и придавать гласности случаи их нарушений. В ноябре 76 года возникли такие же украинская и литовская Хельсинкские группы, в январе 77 года грузинская Хельсинкская группа. Людмила Алексеева: В январе 77 года эта инициатива была подхвачена чехословацкими диссидентами. Там возникла организация под названием Хартия-77. Среди подписавших Хартию большинство составляли деятели Пражской весны, попытки реформировать навязанную стране советскую систему в социализм с человеческим лицом. Однако Пражская весна была подавлена советским военным вторжением в августе 68 года. Спустя 9 лет гражданское сопротивление приняло форму Хартии-77. Как и Хельсинкские группы в СССР Хартия-77 основывалась на гуманитарных статьях Хельсинкских соглашений. Об этом говорил один из докладчиков на недавней конференции в Праге Олдри Штума. "Заключительный акт и международные соглашения по правам человека создали контекст для пробуждения оппозиции и дали Хартии-77 основания для критики режима, такой критики, на которую трудно было что-либо возразить. Дальнейшее развитие событий повлияло в стране, которая создалась после разгрома Пражской весны". Людмила Алексеева: Об этом же говорил другой докладчик Томаш Велимек. "Безусловно, хельсинский процесс 70 годов оказал существенное влияние на события и в Западной, и Восточной Европе. В Восточной Европе появилась такая называемая новая оппозиция, которая требовала от правительств социалистических стран выполнения взятых ими на себя обязательств уважать и соблюдать права человека. Людмила Алексеева: Джоана Вешлер, исполнительный директор международной правозащитной организации "Хьюман райтс уотч", так охарактеризовала основные направления развития деятельности этой новой оппозиции. "Новая оппозиция сосредоточилась на документировании репрессий и придании их гласности в своих докладах и в прессе. В основном это были сообщения о преследованиях диссидентов. Публикуя эти сообщения на Западе, диссиденты инициировали политическое давление через средства массовой информации и прямыми обращениями к западным политикам. Разные оппозиционные группы в разных странах советского блока, в зависимости от условий в данной стране, по-разному реагировали на разные аспекты Хельсинкских соглашений. Но изменилась реакция на них не только оппозиционных групп, руководители этих стран тоже должны были вести себя иначе в новых условиях, сложившихся поле подписания Хельсинкских соглашений в 1975 году". Людмила Алексеева: Укрепление связей между оппозицией в Чехословакии и в Германской демократической республике на основе Хельсинкских соглашений анализировал Томаш Велимек. Он указал на различный характер оппозиции в Чехословакии и в ГДР. В Чехословакии диссиденты сосредоточились на нарушениях прав человека, а в ГДР оппозиционеры выступали прежде всего в защиту мира. Кроме того, после подписания Хельсинкских соглашений в ГДР началось движение желающих покинуть страну. В своих требованиях они ссылались на соответствующие статьи Хельсинкских соглашений. Докладчик так объясняет разницу в характере оппозиции в этих двух странах. "В ГДР это среди прочего влияние движения за мир в Западной Германии, так же, как причины внутреннего порядка от большей милитаризации гэдээровского общества по сравнению с чехословацким, до роли евангелический церкви и убеждения немцев, что война никогда не должна повториться на территории их страны". Людмила Алексеева: Но на оппозицию ГДР влиял пафос Хартии-77, а участникам Хартии-77 не был чужд пафос движения за мир. Докладчик констатирует. "Постепенно оппозиционные группы в странах Восточной Европы приняли тезис Хартии-77, что мир и права человека неразделимы". Людмила Алексеева: Общую характеристику Хельсинкского движения снизу и на Западе, и на Востоке дала в своем докладе Джоанна Вешлер. "Мы искали возможности помочь этому движению выжить и развиться. Мы работали над тем, чтобы на Западе изменилось отношение к тому, что происходит в Восточной Европе. Мы исходили из убеждения, что наиболее эффективным путем борьбы за права человека в коммунистических странах является создание гражданского общества и расширение пространства, свободного от государственной монополии, поддержка разных форм независимой активности, независимой информации, независимых публикаций, искусства, движения за мир и так далее, и помощь распространению знаний об этой активности". Сергей Сенинский: "Америка кисти Эдварда Хоппера" - так наш корреспондент в Нью-Йорке Марина Ефимова назвала свой рассказ об одном из самых известных американских художников 20 века... Марина Ефимова: Картина изображает угловое ночное кафе. Голое, освещенное резким светом помещение со стекленными стенами, но без дверей. И четыре фигуры внутри - официант и трое ночных посетителей. Жесткое, уверенное лицо мужчины в шляпе. Хищная, увядшая красота женщины, ее вызывающе красное платье. За стеклянными стенами - безнадежно пустая улица. Символ урбанистического одиночества. Автор этой картины, замечательный американский художник Эдвард Хоппер, назвал ее "Ночные ястребы". Еще одна картина Хоппера, "Дом у железной дороги", находится в Музее Современного искусства в Нью-Йорке. Во всю длину картины горизонтальная линия рельс. И над ней торчит пустой, резко освященный солнцем, старинный, абсолютно одинокий дом. На картинах художника Эдварда Хоппера даже закаты одиноки, и улицы, и дома, и люди, и даже пары, особенно пары. Что это? Портрет Америки 20-го века или просто иллюстрация к мизантропическому характеру художника? Задаю этот вопрос профессору искусствоведу, куратору музея Гугенхайма Роберту Розенблюму. Роберт Розенблюм: Я думаю и то, и другое. Вспомните американского художника 19-го века Томаса Эйкина. На его портретах люди просто отчаянно одиноки. Одиноки, как живые мертвецы. Этот феномен одиночества постоянно всплывает в нашем искусстве. Не исключено, что отчасти он объясняется огромностью нашего континента и огромностью наших городов, в чьей толпе человек может чувствовать себя еще более изолированным, чем где-нибудь в прерии. Два рода одиночества. И Хоппер зафиксировал оба. Марина Ефимова: В нашей передаче участвует биограф Хоппера, профессор искусствоведения Гейл Левин. Гейл Левин: Одиночество Хоппера было экзистенциальным, духовным, а не буквальным. Он был женат на интеллигентной, начитанной, разговорчивой женщине, у него были друзья. Правда, он был интровертом, человеком чрезвычайно замкнутым и застенчивым. Но все равно, одиночество в его картинах - это философское понятие. Это одиночество человеческого существа в подлунном мире. Многие его интерьеры и городские пейзажи напоминают декорацию, в которой только что произошла или вот-вот произойдет какая-то драма. Даже возникает тревожное ощущение, что персонажи этой невидимой драмы мы сами. Марина Ефимова: Эдвард Хоппер прожил самую однообразную жизнь, какую только можно себе представить. Родился в семье начитанного бакалейщика, закончил нью-йоркскую художественную школу и стал хорошим гравировщиком. Чем и зарабатывал. В 40 лет начал заниматься живописью. В 41 год он женился и прожил с женой 43 года до самой своей смерти в 1967 году. При этом, жена была единственной моделью, единственной натурщицей для всех его картин. Ее имя было Джозефин Нивесон или Джо, как все ее называли. После смерти мужа, она сказала его биографу: "Однажды сотрудник журнала "Ньюйоркер" пытался написать очерк о жизни Эдварда. И не смог. Не было материала. Не о чем писать. Его настоящую биографию могла бы написать только я. И это был бы чистый Достоевский". Марина Ефимова: Когда Хопперу было 12 лет, он вырос за год на 30 сантиметров. И его рост стал 180 сантиметров. В школе его, мальчика по фамилии Хоппер, дразнили естественно грассхоппеер - то есть, кузнечик. Один из друзей писал: "Наблюдать за тем, как Хоппер встает из глубокого кресла - это все равно, что смотреть на подъемный кран в процессе его сборки". Марина Ефимова: С этого злосчастного роста и худобы началась и навсегда сохранилась болезненная стеснительность, замкнутость и молчаливость Хоппера. Его жена писала в дневнике: "Говорить что-нибудь Эду - все равно, что бросать камень в бездонный колодец. Не услышишь всплеска". Марина Ефимова: Тем не менее, с самого детства, со времен художественной школы, у Хоппера появилось несколько верных, на всю жизнь, друзей. Один из них, будущий известный критик Гай Дюбойс, писал о нем в юности. "Эд - самый талантливый среди нас. И сила духа есть. Но что-то стопорит пока его талант. Слишком много англосаксонской сдержанности. При том, что он это в себе ненавидит, любит свободу латинского характера, читает только по-французски, Верлена знает наизусть. Но говорит так мало, что я чувствую себя балаболкой. А когда говорит - точно и умно. Такая искренность в суждениях! Но какой-то голод снедает его. Я бы так хотел видеть его другим, счастливым". Марина Ефимова: Смешно, что упоминается англосаксонская сдержанность Хоппера, который был американцем голландских и французских кровей. Гейл Левин: Он совершил три путешествия в Европу. Все три в юности. В 1906 году, в 1909-м и в 1910-м. В основном, он жил во Франции. Но поездил по Голландии, Бельгии и Испании. Тем не менее, когда он говорил Европа, он всегда имел в виду Францию. Он стал настоящим франкоманом. И он говорил, что по возвращении в Америку, ему понадобилось 10 лет, чтобы освободиться от чар французского искусства и взглянуть на тот мир, который его окружал - на Америку. Марина Ефимова: Хоппер писал в одном из редких своих писем. "Мы заплатили уже достаточным восхищением и вниманием французскому искусству. Пора оставить его в стороне. Пора оторваться от материнской французской груди и сделать первые шаги по своему собственному пути". Марина Ефимова: Больше он ни разу не ездил в Европу и вообще упрямо сопротивлялся любому европейскому влиянию. Роберт Розенблюм: Его называли изоляционистом. Рядом с другими американскими художниками, которые в соответствии с модой становились кубистами, футуристами, сюрреалистами, абстракционистами, и вообще, авангардистами, Хоппер был безнадежно старомоден и консервативен. Истеблишмент его времени считал его скучным и маргинальным художником, поскольку он не принимал участия в экспериментах своего времени. Марина Ефимова: Хоппер так и остался с клеймом реалиста. Он писал другу: "Как они не могут понять: оригинальность художника - это не изобретательность и не метод, тем более, не модный метод, это квинтэссенция личности". Марина Ефимова: И он рисовал пламенный закат на железной дороге в Огайо, или блеклый восход на платформе пенсильванского шахтерского городка. Такой пронзительно безжизненный, что кажется, что людей на свете вообще нет. Он рисовал телеграфные столбы, заправочные станции, как на знаменитой картине "Бензин", пустые дороги. Жена писала в дневнике: "Мы в Нью-Мексико. Экзотическая архитектура Санта Фе раздражает Эда. Он не умеет рисовать красивые вещи, красивых девушек. Только тогда успокоился, когда нашел на запасных путях заброшенный вагон. Бросился его рисовать и повеселел. Даже чувство юмора к нему вернулось". Гейл Левин: Хоппер женился в 1924 году на женщине всего на год младше его. А ему был 41 год. Он и Джозефин Нивисон были знакомы еще по нью-йоркской художественной школе и вращались в одних и тех же кругах. Он начал ухаживать за ней в Глостере, под Нью-Йорком, где оба писали с натуры и случайно встретились. Хоппер тогда был уже довольно известным гравировщиком, но Джо уговорила его сделать несколько акварелей для осенней выставки в бруклинском музее, в которой ее пригласили участвовать. Это она его туда рекомендовала. В результате, на выставку взяли 6 его работ и одна - "Крыша мансарды" - получила приз выставки и была продана. Хоппер был в полной эйфории и хотел на следующее лето вернуться с Джо в Глостер, чтобы написать новую серию картин. Но Джо планировала провести лето в Провинстайне с компанией художников и писателей. Хоппер и Джо поссорились из-за этой разницы в планах. И тогда Хоппер сказал: "Если вы согласитесь поехать в Глостер, я на вас женюсь". Так они и сделали. Марина Ефимова: Эдвард Хоппер был таким замкнутым человеком, что дневник Джо Нивисон-Хоппер - единственный источник информации о его жизни и характере. И из этого дневника смутно и очень необъективно вырисовывается драма их отношений. Оба были потомственными пуританами. Если и не в религиозном смысле, то в этическом. Она в свои 40 лет была девственницей. Он в 41 год не намного опытнее ее. Их сексуальная жизнь была разочарованием для обоих. Он рисовал на ее злые карикатуры. Тощий голый муж вымаливает у сварливой, равнодушной жены ласки. Она писала в дневнике: "Эд считает, что я должна идти на все ради его удовольствия. Но я, как полковник Джексон Уолл не позволю атаковать себя с тыла. И Эд еще обижается, когда я называю его садистом". Марина Ефимова: Если верить дневнику жены, Эдвард Хоппер не разрешал Джо выносить сор из избы и посоветоваться с другими более опытными женщинами или с врачами. Он издевался над ее картинами, он не разрешал ей водить машину, а когда она однажды настояла и попала в опасную ситуацию на дороге, он выволок ее из автомобиля чуть ли не за шиворот. В отместку она укусила его за руку и прокусила до кости. С другой стороны, по воспоминаниям знакомых ясно, что Джо не готовила в доме еду. И когда однажды друзья-художники спросили ее: "Какое любимое блюдо Эдварда?", она надменно сказала: "Вы не находите, что в нашем кругу слишком много вкусной еды и слишком мало хорошей живописи? Наше любимое блюдо? Доброжелательная консервная банка тушеных бобов". Профессор Левин, а как отношения с женой отразились на самом Хоппере, на его работе? Гейл Левин: Они оба были разочарованы, и их ссоры довольно часто доходили до рукоприкладства. Тем не менее, они невероятно зависели один от другого. Они вдвоем придумывали женские персонажи его картин, давали им имена, выбирали костюмы, и потом она позировала. Картины Хоппера, на которых изображены пары, отчетливо изображают трагедию их отношений. Тем не менее, они оба предпочитали жить вместе, мучая, но и дополняя друг друга. Они были очень близки. Марина Ефимова: Картины Хоппера, на которых изображены пары, все стали знаменитыми. Работа 1932 года "Комната в Нью-Йорке", где муж читает газету, а печальная молодая жена одним пальцем пробует клавиши пианино. Бесконечно печальная картина 52-го года "Отель у дороги", на которой изображены пожилые супруги, чужие друг другу, как инопланетяне. И, конечно, поразительная картина 39-го года "Вечер на Кейпкоде". Она находится в коллекции музея Уитни в Нью-Йорке. Гейл Левин: Гнев, взаимное недовольство или отчуждение между мужчиной и женщиной - постоянные темы Хоппера. Как на картине "Вечер на Кейпкоде", где изображена пара, в которой каждый сам по себе, хотя оба словно бы вместе отдыхают около своего дома. И даже собака на этой картине не обращает внимания на хозяина, который пытается ее подманить, а прислушивается, по выражению самого Хоппера, к далекому зову охоты. Марина Ефимова: Как одинока эта пара на картине, и как одинок их белый дом, к которому нет дороги, только высокая желтая трава кругом. Джо зло писала в дневнике: "Эд не любит рисовать живое. Мастер мертвой травы". Отношения с Джо Хоппер начал прекрасной черно-белой рождественской открыткой. На подоконнике обнявшаяся пара, залитая лунным светом. А последняя картина, которую он написал в жизни, называется "Двое комедиантов". Это две белые фигуры клоунов - мужчина и женщина - залитые светом рампы в последнем поклоне публике. И за ними - ночь. Профессор Розенблюм, не удивительно ли, что Хоппер жил и работал в то же самое время, что и художник Норман Рокуэлл, создавший множество чрезвычайно теплых, часто смешных, очень популярных картин - иллюстраций к американской жизни 40-50 годов 20-го века, жанровых картин. Трудно увидеть одну и ту же страну более по-разному, чем ее увидели Хоппер и Рокуэлл? Роберт Розенблум: О, да. Норман Рокуэлл дал засахаренный образ счастливой и трогательной Америки маленьких городков, в то время как Хоппер изображал такую Америку, что после многих его картин подумываешь о самоубийстве. При этом и Рокуэлл очень интересный художник. Оба эти художника законсервировали для нас образы Америки, которой больше нет, остановили время. Марина Ефимова: У Хоппера есть потрясающее полотно, которое называется "Шахтерский город в Пенсильвании". На фоне голой стены провинциального дома стоит бритоголовый человек в белой рубашке и в жилете, с граблями в руках, его лицо, которое мы видим в профиль, застыло в туповатом изумлении. Он смотрит куда-то чуть вверх между своим домом и соседним, откуда идет свет. Что за свет бьет в это беспомощное лицо? Закат, огни фабрики или свет озарения? Известный американский поэт Марк Стрэнд в поэтической интерпретации этой работы Хоппера назвал картину "Благовещение наоборот". А современник Хоппера художник Чарльз Берчвилд писал: "В наше время прогресс и, вообще, новые формы жизни развиваются так стремительно, что миллионы людей чувствуют себя отставшими, ненужными и одинокими. Не менее одинокими, чем их предки пионеры в пустынных прериях дикого Запада. Хоппер первым запечатлел этот феномен. О нашем времени потомство больше поймет из картин художника Эдварда Хоппера, чем из всех учебников социальной истории, политических комментариев и газетных заголовков". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
