Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[31-05-05]
Игра в законность и судьба гуманитарных работников; Рассказ заложника, прошедшего кровавые события в Андижане; Неизвестные стороны органа обоняния; Танцы в инвалидных коляскахВедущая Ирина Лагунина Ирина Лагунина: Суд должен закончить рассмотрение дела, заявил президент Верховного Суда Ливии Али аль-Алуз. Решение будет вынесено не сегодня, а 15 ноября. Речь идет о жизни и смерти пяти болгарских медсестер и одного палестинского врача. Они уже провели за решеткой шесть лет. За историей этого судебного разбирательства, которое стоило Ливии отношений с Европейским Союзом, следила наш корреспондент Татьяна Ваксберг: Татьяна Ваксберг: "Кристияне - смерть! Кристияне - смерть!" Такими плакатами, неделю назад, встретили в Ливии болгарского президента Георгия Пырванова. Кристияна - одна из пяти болгарских медсестер, обвиненных в умышленном заражении вирусом СПИДа нескольких сотен ливийских детей. В прошлом году суд в Ливийском городе Бенгази признал медиков виновными и приговорил их к смертной казни. Единственным доказательством вины явились собственные самопризнания обвиняемых, от которых они впоследствии отказались, утверждая, что получены они были под пытками. Этот процесс длился 6 мучительных для Болгарии лет. О нем уже написано несколько книг, сделано не менее десяти документальных фильмов и опубликовано несколько тысяч газетных статей. Их авторы единодушны - медсестер обвинили несправедливо, процесс против них был смонтирован, а все, до последней, болгарские политические партии провалились в попытках спасти медиков путем дипломатии. История началась в феврале 99 года, когда в ливийском городе Бенгази были арестованы болгарские медики, работавшие по контракту в местной больнице. Их обвинили не только в умышленном заражении детей вирусом СПИДА, не только в заговоре против Ливийского государства, но еще и в незаконном домашним производстве алкоголя, и в поддержании внебрачных интимных связей. Любое из этих преступлений может караться в Ливии смертью. Дело рассматривалось не обычным судом, а так называемым "Народным" - только в его правомочиях находится рассмотрение дел, связанных с национальной безопасностью. Согласно первым поступившим сообщениям, история выглядела так - болгарские медсестры сознательно перелили зараженную вирусом СПИДА кровь более четыремстам детям, находившимся в бенгальской больнице. Создавая условия для возникновения эпидемии СПИДА, они хотели вызвать политический кризис в стране. Медсестры отказались от этих самопризнаний уже через несколько дней - они предстали перед судом в синяках и ранах и заявили, что их пытали, что было также подтверждено судебным врачом. Три года спустя к ответственности даже привлекли самих пытавших, но затем сняли с них обвинение - суд заявил, что этот вопрос вне его компетенции. Еще год спустя произошло то, на что в надежде смотрела вся Болгария - суд наконец-то согласился призвать в качестве экспертов французских и итальянских вирусологов. Они объявили, что заражение крови в больнице вирусом СПИДА произошло задолго до поступления туда на работу болгарских медсестер и было обусловлено крайне неудовлетворительными санитарно-гигиеническими условиями. Прокуратура же пригласила в суд родителей погибших детей - тогда их насчитывалось уже более 40. Некоторые из этих свидетелей обвиняли медсестер в халатности, другие же были убеждены, что их дети погибли в результате преступной деятельности. Еще два года спустя, прошлой весной, медсестер признали виновными и приговорили к расстрелу. Оставалось ждать еще год до решения последней возможной инстанции - Верховного суда Ливии. Процесс над медиками превратился в основной камень преткновения в болгарской внутренней политике. Правое правительство Ивана Костова обвиняли в том, что оно не предприняло необходимых мер в самом начале процесса и не вывезло вовремя из Ливии обвиняемых. Нынешнее право-центристское правительство обвиняется в том, что пошло на целый ряд уступок ливийскому режиму, не сумев взамен договориться об освобождении медсестер. Правый президент и сменивший его президент-социалист провалились в своих попытках разрешить кризис путем дипломатии. Сегодня болгары обвиняют своих политиков в первую очередь в том, что те ни разу публично не усомнились в независимости ливийского суда. Наоборот - все время говорили, что поскольку суд в этой стране справедливый и честный, то правда не может не восторжествовать. Через месяц в Болгарии предстоят парламентские выборы - уже вторые по счету, в которых голосование будет в немалой степени предопределено исходом дела в Ливии. Ирина Лагунина: Министр иностранных дел Ливии Абдель-Рахман Шальгам намекнул в прошлые выходные, во время визита президента Болгарии Георгия Парванова, что ливийское правительство могло бы пойти на компромисс, если бы ему предоставили компенсацию за зараженных ВИЧ-инфекцией детей. В конце прошлого года Болгария отвергла предложение Триполи выплатить наличностью сумму, равную той, которую Ливию обязали выплатить в качестве компенсации жертвам теракта в Шотландии в 1988 году. Тогда ливийские террористы взорвали над шотландским местечком Локерби самолет компании "Pan American", следовавший по маршруту Лондон - Нью-Йорк. В теракте погибли 259 пассажиров и 11 человек на земле. Процесс длился 13 лет. В результате Ливия согласилась заплатить компенсацию в размере 2 миллиардов 700 миллионов долларов. Итак, Болгария, которую в данном случае поддерживает Европейский Союз, отказывается выплатить аналогичную сумму в качестве компенсации за медицинских сестер. Дело не только в самих деньгах, но и в политике. Руководство Болгарии и Евросоюза согласны в том, что медсестры не виновны, а потому не стоит косвенным образом через выплату компенсации поддерживать обвинение. И тем не менее, во время этой поездки в Бенгази, о которой говорила наш корреспондент Татьяна Ваксберг, президент Болгарии Георгий Парванов сказал родственникам: Георгий Парванов: Я хочу, чтобы Болгария и Европа помогли лечить ваших детей. Ирина Лагунина: До болгарского президента аналогичной обещание в той же больнице дала комиссар ЕС по внешним сношениям. Впрочем, Бенита Ферреро-Вальднер была более жесткой. Она поставила условие, что если Ливия хочет вступить в программу Евро-Средиземноморское партнерства, то Триполи придется решить проблему медсестер. Эта программа Евросоюза предлагает партнерам более широкие экономические связи, в которых Ливия сильно заинтересована. Но вот еще один местный диктатор - президент Судана аль-Башир решил использовать судебную систему в качестве давления на международное сообщество. Суданские власти арестовали представителей гуманитарной организации "Врачи без границ" Пола Форемана и Винсента Хюдта. Им предъявлено обвинение в распространении ложной информации, подрыве устоев суданского общества и шпионской деятельности. Информация содержалась в докладе о массовых изнасилований женщин в суданской провинции Дарфур, где уже два года идет этническая чистка и без крова остались почти два миллиона человек. Форемана отпустили под залог. В докладе, сказал по выходе из следственного изолятора Фореман, содержались следующие данные: Пол Фореман: С октября 2004 года по середину февраля 2005-го в Дарфуре были изнасилованы почти 500 женщин. Более половины из них дали нам личные показания, и поэтому мы опубликовали общие данные, привели слова некоторых жертв изнасилования, тех, кто выжил, кто смог рассказать эти жуткие истории. Ирина Лагунина: Доклад называется "Сексуальное насилие в Дарфуре". Он был опубликован 8 марта этого года. Оба гуманитарных работника - из голландского отделения "Врачей без границ". Звонок в Амстердам, представитель организации Сьюзан Сталс. Что вы собираетесь делать в этой ситуации? Сьюзан Сталс: Мы собираемся защищаться юридически, мы уже наняли суданского адвоката. А помимо этого мы пытаемся воспользоваться дипломатическими связями, чтобы усилить давление на правительство Судана на международном уровне, чтобы оно сняло обвинения. И конечно, мы пытаемся привлечь внимание международного сообщества, потому что мы на самом деле в шоке. Мы расцениваем это как попытку запугать нас и уничтожить все наши усилия, всю нашу работу в Дарфуре. Ирина Лагунина: 180 врачей со всего мира и около 3 тысяч добровольцев оказывают медицинскую помощь в Дарфуре в рамках организации "Врачи без границ". Это тысячи пациентов в день в 29 медицинских пунктах провинции. Организация провела вакцинацию 35 тысяч человек. Мы говорим о работе одной гуманитарной организации. Что же вызвало гнев правительства в Хартуме? Показания жертв, что все изнасилования были совершены либо военнослужащими суданской армии, участие которой в конфликте правительство отвергает, либо членами так называемой народной арабской милиции, джанджавида. Именно эта милиция, которая перемещается по провинции на верблюдах и лошадях, ведет основную кампанию против неарабского населения Дарфура. Строки из доклада: "Когда напали на мою деревню, в нее ворвались 30 вооруженных мужчин. Кто-то из них нашел меня в доме. Трое из них изнасиловали меня и я упала без сознания. Они заперли меня в доме и подожгли. Мне удалось выбраться через горящую солому". Ирина Лагунина: Врачебное освидетельствование этой 17-летней женщины показало, что на ней были массовые ожоги - по всему телу. Проблема в том, что эти женщины потом оказываются выброшенными из своего собственного сообщества. Африканское население Дарфура исповедует ислам, и это - преступление для семьи, если женщина имела половую связь с кем-то на стороне. Еще хуже, если она после этого беременна. Показания 16-летней девушки, февраль 2005 года, Западный Дарфур. "Как-то в марте 2004-го я собирала дрова, как вдруг меня окружили трое вооруженных мужчин на верблюдах. Они повалили меня на землю, связали руки и один за другим изнасиловали меня. Когда я пришла домой, я рассказала все семье. Меня выбросили из дома, и мне пришлось строить себе свою собственную хижину неподалеку. Я была к тому времени обручена, и мне так хотелось выйти замуж. После того, как меня изнасиловали, он отказался на мне жениться, сказав, что я теперь нечистая и испорченная. /:/ Когда я была на восьмом месяце беременности после этого изнасилования, в мою хижину пришли полицейские и под ружьем отвели в полицейский участок. Они спросили меня, что произошло, и я рассказала им, что была изнасилована. Они сказали, что поскольку я не замужем, я рожу ребенка нелегально. Они избили меня кнутом по животу и посадили в камеру. Там были другие женщины, которые прошли через те же испытания. В течение дня мы четыре раза ходили к колодцу за водой для полицейских, стирали им одежду, готовили для них. /:/ Я провела в заключении 10 дней, но сейчас я все еще должна уплатить штраф в 20 тысяч динаров. Моему ребенку сейчас 2 месяца". Ирина Лагунина: Вернусь к разговору с сотрудницей голландского отделения "Врачей без границ" Сьюзан Сталс. Вы сказали, что для вас происшедшее было шоком. Но все больше закрытых государств используют в последнее время механизмы юридической системы, суды, чтобы скомпрометировать или не допустить распространение неугодной для них информации. В Ливии арестовали болгарских медицинских сестер, потому что это было удобнее, чем признавать собственную халатность. В России гуманитарных работников обвиняют в связях с террористами, чтобы те не видели, что происходит в Чечне. Когда экологи говорят о ядерных захоронениях, их привлекают к судебной ответственности за раскрытие государственных секретов. И это - довольно выгодная тактика, она работает, по крайней мере, для внутреннего потребления в этих странах, для общественного мнения внутри этих стран. И часто это полностью сходит с рук, не вызывает особой реакции в мире, поскольку сложно придраться, когда в дело вмешивается суд. Вы, например, действуете в соответствии с медицинской этикой. Плюс вы учитываете особенности общества в Дарфуре, когда эти женщины и так страдают - и от насилия, и от общественных устоев. Ведь вы же не можете, защищая своих сотрудников, говорить больше, чем вы сказали в докладе, давать имена, даты, названия населенных пунктов? Сьюзан Сталс: Нет, конечно, нет. Мы использовали показания женщин, которые побывали в наших клиниках. Мы собрали эти показания на условиях врачебной конфиденциальности и доверия пациентов, которых мы лежим. Это - нормальные отношения между врачами и пациентами. Мы не имеем права выдавать медицинскую информацию никому, в том числе правительству Судана. Но мы подтверждаем, что все, что в нем сказано, это правда. Это не ложь, это не искаженная картина. Так что мы отвергает обвинения суданского правительства и требуем, чтобы они немедленно их сняли. Ирина Лагунина: Сьюзан Сталс, представитель голландского отделения "Врачей без границ". Организацию поддержала Глава комиссии ООН по правам человека Луиз Арбур. "Изнасилования и сексуальное насилие - это обычные черты жизни женщин в Дарфуре. Это - заключение наших наблюдателей, Международной комиссии по сбору фактов в Дарфуре и всех серьезных расследований того, как развивается кризис прав человека в этом регионе. "Врачи без границ" только зарегистрировали эти чудовищные преступления и попытались привлечь к ним внимание, которое сейчас критически необходимо", - сказала представительница ООН. В ответ суданские власти арестовали переводчика, который в минувшие выходные ездил с Генеральным Секретарем ООН Кофи Аннаном в Дарфур и переводил показания изнасилованных женщин. Кадыр Эргашев, возглавляющий андижанский филиал Международного Общества Прав Человека, один из четырех заложников, чудом оставшихся в живых после бойни в Андижане. Его заместитель Артыкали Рахматов погиб во время расстрела солдатами толпы мятежников и горожан. Недавно вернувшийся из Андижана, мой коллега Андрей Бабицкий встретился с правозащитником и записал его подробный рассказ о событиях того страшного дня. Андрей Бабицкий: 13 мая Кадыр и его заместитель Артыкали Рахматов решили выяснить, что происходит в самом центре города. Примерно в 11.30 они подошли к зданию хакумията - городской администрации, которую после захвата мятежники сделали своим штабом. Кадыр Эргашев: Мы так вокруг прошли, посмотрели. По периметру смотрю - на каждом двух-трех метрах стоят автоматчики, около них гранаты стоят, автоматы. Прошли до конца и вернулись. Я говорю: "Можно поговорить с вашим начальником, кто у вас глава? Мы из международного общества по правам человека. Хотели побеседовать". "Пожалуйста". Одного вызвал с автоматом: "Проводи". Потом нас встретил Фариджан Шакир: "Кто вы?" Я ему объяснил. "В целях безопасности мы вам завяжем руки. И к стенке". Так и сделали. Андрей Бабицкий: То есть фактически сразу в здании хакумията правозащитники стали заложниками. И с полудня потянулись томительные часы в окружении других заложников и мятежников. Кадыр Эргашев: На полу в фойе лежали человек 30. Среди них я видел работников милиции, работников пожарной охраны, работников МЧС, даже был один следователь. Напротив в комнате я точно видел судью. Прошло полчаса. Я стал выступать: "Что вы нас держите? Если не хотите разговаривать, отпустите тогда". Тогда они вывели нас в другую комнату, там сидели двое солдат, нас посадили с ними рядом. У солдат руки и ноги связаны шнуром и сильно были избиты. Вот так просидели. Несколько раз угрожали, потому что я выступал: "Что вы нас держите? Не имеете права". Потом пришел какой-то ненормальный, психанул, трясет пистолетом. "Чего ты выпендриваешься? Сейчас тебя в расход пущу". Около нас охранника поставили, ему дали штык-нож: "Если что, зарежь их". До часов мы там сидели. Андрей Бабицкий: Снаружи здания не прекращаясь шел митинг. В андижанском аэропорту в это время уже находился президент Узбекистана Ислам Каримов, организовавший здесь оперативный штаб. В центр города стягивались войска. В хакамият несколько раз приходили военные, два полковника, с которыми мятежники вели переговоры. О чем, Кадыр Эргашев не знает. А в 6 часов вечера здание хакамията подверглось обстрелу. Кадыр Эргашев: Когда перестрелка началась, тогда они дали команду вставать кто в форме к окну, потому что оттуда правительственные войска стреляют. Посмотрим, в своих будут стрелять или нет. Они поставили и предупредили: если кто-нибудь сядет, мы стреляем сзади без предупреждения. Никто не присел. Конечно, оттуда выстрелов не было. Потом снизу кто-то прибежал, что-то им сказал, какое-то сообщение принес, я так понял. Быстро планы поменяли, всех в кучу собрали и оттуда в соседнюю комнату стали выводить. Еще прокуроры были, судьи, человек сорок собралось, если не пятьдесят. И нас спустили вниз. Наша группа была передняя группа, работники милиции, мы, еще кто-то сзади. Солдаты, человек 25, нам шеи веревкой обвязали и снаружи окольцевали проволокой и вывели на улицу. И народу, который там находился, говорят: "Это люди, которые нам несчастье приносят. Бейте". И стали нас бить. То, что у нас было в кармане, все вывернули, все взяли, что было в кармане. У меня было обручальное кольцо. Один стал снимать, не получилось, потому что когда у меня завязаны были руки, распухли. Он говорит: "Я тебе отрежу вместе с пальцем". Я говорю: "Что вы делаете ребята? Бандиты так не делают. Подождите, я сам сниму". Кое-как снял, отдал. Андрей Бабицкий: В какой-то момент предводитель мятежников все же решил отпустить правозащитников, но кто-то из его окружения привел такой аргумент: что именно эти люди важны для прикрытия, поскольку в них, может быть, и не решатся стрелять. Кадыр Эргашев и Артыкали Рахманов остались в здании хакамията. Как оказалось, заложники были необходимы, чтобы использовать их как живой щит при отступлении из здания. Кадыр Эргашев: Нас вывели на большую дорогу и повели в сторону машзавода. От хакимиата то машзавода примерно километра два. Прошли полтора километра. Проходили ребята, там есть даже подростки, ребята 15-16 лет. Кто палкой, кто трубой, кто арматурой бил по голове. Кто плохо идет, один споткнулся, ему ногу прострелили. А другому зад прострелили, я его тащил. Чуть-чуть прошли, я сказал: "Ребята, так нельзя делать". "Ты чего выступаешь?". Прикладом автомата мне по голове дал. Когда я нагнулся, стволом между ног ударил, я почти сознание потерял. Смотрю, если сейчас упаду, он меня пристрелит. Я собрался силами и пошел дальше. Хорошо, оставалось метров 50. Там нас остановили и буквально минуты две или три стояли. Они сами остановили нас, потом дали команду "вперед". Андрей Бабицкий: По улице шла огромная толпа: впереди группа связанных заложников, за ними мятежники с оружием, а дальше сотни зевак - толпа горожан, которые никак не ожидали, что их будут расстреливать. У строительного техникума стояла бронетехника - БТРы с крупнокалиберными пулеметами. Для справки: гильза от патрона, которым стреляет такой пулемет, составляет 14 сантиметров. Это были последние мгновения жизни Артыкали Рахматова и еще нескольких сотен человек. Кадыр Эргашев: В то время впереди было четыре ряда - работники милиции, два солдата, один из МЧС, пожарники, и среди них я был. И в это время шквальный огонь. Они сказали: "Пошли". Команду дали остановиться, мы остановились, потом когда команду дали "пошли", никто не сдвинулся с места, потому что там БТР стояли и солдаты, выстрелы начались и перестрелка. Оттуда, сзади пошли. Передо мной стоял Артыгали, ему как раз пуля попала в спину. Ребята похоронили. Я сам военный был. Сразу лег, спереди, сзади все мертвые на меня упали. И так до утра. Только голову поднимаю - выстрелы. И потом под утро БТР стали туда ездить, и увидели ребята. Потом через час приехала в сопровождении двух БТР "скорая помощь", автобус, потом КАМАЗ, стали грузить трупы туда. Полный КАМАЗ был, еще оставалось. Андрей Бабицкий: Сегодня Кадыру Эргашеву, как и многим другим свидетелям андижанской бойни, угрожает серьезная опасность. Узбекские власти арестовывают и физически устраняют людей, которые готовы открыто рассказать о пережитом, о том как Ислам Каримов дал военным приказ вести огонь по мятежникам, не принимая во внимание жертвы среди гражданского населения. Ирина Лагунина: Из пяти чувств, имеющихся у человека, обоняние часто считают наименее важным. Мало кому известно, что обонятельная информация и ее восприятие в действительности играют огромную роль в половом поведении не только у животных, но и у человека, исподволь формируют человеческое поведение - начиная от "немотивированной" агрессии и кончая "любовью с первого взгляда". О роли запахов в жизни человека рассказывает профессор, доктор биологических наук, руководитель отдела эмбриологии НИИ морфологии человека Российской Академии Медицинских наук Сергей Савельев. С ним беседуют Александр Костинский и Александр Марков. Александр Марков: Обычно принято считать, что из пяти чувств, которые есть у человека, обоняние наименее важное, почти исчезнувшее рудимент. С другой стороны, как известно, в геноме млекопитающих, в том числе человека, очень большая часть - это гены, связанные с обонянием, неожиданно огромная часть. Какую роль все-таки играет обоняние в жизни животных и в жизни человека? Понятно, что мы чувствуем запахи цветов, вкусную еду от испорченной можем отличить. Какие-нибудь еще функции? Сергей Савельев: Функции основные обонятельные какие были исторические? Кроме того, что это дистантный хеморецептор, он сложился как дистантный хеморецептор. Кроме нас такие же нехорошие в обонянии зверьки - это птицы. Так вот мы плохо обоняем. Дело в том, что надо вернуться немного назад в историю возникновения обоняния. Оно сложилось как система водного обоняния у древних позвоночных, которые плавали в воде. Поэтому у нас выделения в носу, то бишь сопли, которые мы собираем носовыми платками. Почему? Потому что обонятельная клетка не может работать вне водной среды. Для этого мы должны постоянно увлажнять. Вы каждые несколько секунд мигаете, стекает слеза, слеза по слезно-носовому протоку протекает в нос и образует те самые сопельки, которые увлажняют поверхность обонятельного эпителия. Александр Костинский: Понятно, то есть сама большая молекула запаха, они достаточно большие и крупные. Сергей Савельев: Разные, сероводород не очень большой. Александр Костинский: И очень противный. Когда она попадает в нос, она попадает в жидкость, а потом на рецепторы. Поэтому не очень быстро реагирует на запах человек. Сергей Савельев: Так вот, сложилось это все в воде. Но принципиальное событие произошло, когда наши далекие предки в девоне, много миллионов лет назад в виде амфибий вышли на сушу. И вот оказалось, что наши органы водного обоняния, пока не выходили, это дело затянулось, это не произошло в один момент, раньше эволюционисты считали, что они выскочили и побежали. Выясняется, что это было очень долго. И в этот долгий период потребовалось двойное обоняние, которое сейчас мы можем видеть даже головастиков в воде. Орган основного обоняния, который сложился в воде, и орган дополнительного обоняния - вомеронозальный орган. Тот, кто видел череп человеческий, тот знает, что в середине мозга маленькая перегородочка, называется сошник или вомер. Александр Марков: Вомеронозальный орган возник именно как орган обоняния на суше, в воздушной среде. Сергей Савельев: То есть как орган переходный он возник, он стал на себя перенимать функции у амфибии водного органа обоняния, а основной древний воздушного. То есть он возник как орган, который компенсировал выход на сушу. Поскольку основной стал воздухом пользоваться через водную пленку, этот в воде стал работать. И у амфибий современных это все есть - лягушек, у тритонов, у головастиков. Не суть, главное, что у амфибий появился орган двойного обоняния. И дальше сыграл с нами зверскую шутку. У нас с вами, то есть у млекопитающих ситуация оказалась совсем плохая. За этим вомеронозальным органом закрепилась очень специфическая функция - функция полового обоняния. Александр Костинский: Что такое половое обоняние? Есть два обоняния у человека? Сергей Савельев: Да, два обоняния. Вообще еще есть третье, есть большое подозрение, что существует третье обоняние, так называемый орган Мазера. Но эти два доказаны. Этот орган обоняния очень маленький, всего несколько миллиметров такая трубочка, сидящая в носу. Поэтому наяривать в носу когтистой лапой не надо, можно содрать орган полового обоняния. Александр Костинский: Если содрать этот маленькую трубочку, наступает фригидность и импотенция? Сергей Савельев: Очень сильно влияет. Потому что этот орган вомеронозальный полового обоняния работает как половой сенсор. Мы же вырабатываем феромоны, как любые животные. Александр Костинский: Что такое феромоны? Сергей Савельев: Феромоны - это половые запахи, то есть запахи, которые связаны с полом. У человека эти замечательные запахи вырабатываются под мышками и в паховой области. Мы запахов этих не различаем - в этом весь фокус, мы их не понимаем. Запах тела мы унюхаем, но это не запах феромона. У них есть собственный нерв, так называемый вомеронозальный нерв, который идет в мозг, оканчивается в основной обонятельной луковице. Но здесь меняется отношение непроизвольно. Например, в коллективе среди женщин и мужчин появляется страшная как обезьяна, кривоногая, горбатая, но при этом мужчины вокруг вьются как мотыльки. Зато она пахнет как надо. Это непроизвольная вещь - это называется любовь, непроизвольное влечение, неконтролируемое. Потому что мало того, что орган полового обоняния действует напрямую на подсознание, подчиняет гормональную регуляцию вот этому запах. Он сразу напрямую идет в промежуточный мозг, который вырабатывает гормоны-регуляторы, вырабатываются половые гормоны и началась любовь. Александр Марков: Я читал про такие эксперименты на мышах, что самцы мышей в номе в определенных ситуациях друг против друга проявляют агрессию, но если у них удалить вомеронозальный орган, то эта реакция пропадает, они перестают кидаться на других самцов и при этом теряют способность отличать самцов от самок. Александр Костинский: В действительности в носу у нас есть два обоняния, по крайней мере. Это обычное обоняние, которое мы знаем - лук, чеснок, плохие, хорошие запахи, а есть хорошее обоняние. Его недавно открыли? Сергей Савельев: Этот орган открыт довольно давно - это конец 18 века. После этого все было забыто, как положено. И уже Керикер - это 70-80 годы 19 века. Долгое время считалось, что он у человека рудиментарен, не нужен. И пока не сделали первые работы, в которых выяснилось, что обонятельные клетки, все они нормальные, как в основном органе обоняния работают. Потом даже сделали эксперименты на добровольцах, в этот орган добавляли запахи аккуратно, делали электрофизиологию прямую. Оказалось, да, все это работает, все прекрасно и у 98% людей он прекрасно существует, работает и все отлично. Те, кому делают пластические операции, особенно на Кавказе укорачивают носы, - это вредно, многие становятся девушки фригидными - это факт, а у мужчин возникают проблемы. Александр Костинский: У боксеров должны быть не очень хорошие, у них постоянно нос обрабатывают. Сергей Савельев: Поэтому они бросаются друг на дружку. То есть это очень рабочий, важный орган обоняния, но он по-разному действует. У женщины неконтролируемое конкурентное поведение, у мужчин меньше, но тоже есть конкурентное поведение. Есть такая привязка: кто-то нравится, как говорят, с первого взгляда, но кроме взгляда еще после первого запаха. Нюхнул и понял, что не то. Обычно интерес вызывают запахи, которые связаны с этнической группой собственной или близкой. Александр Костинский: Запахи этнических групп отличаются? Сергей Савельев: Да, конечно. Все очень по-разному пахнут - и это факт, хорошо известный. Разные вещества более темнокожие выделяют, совсем другой набор. И феромоны другие, несколько иной набор. Александр Костинский: То есть эти же молекулы, их поймали, проанализировали. Сергей Савельев: Такие работы есть. Александр Марков: То есть людям больше всего нравятся запахи своего или близкого. Сергей Савельев: При выборе полового партнера, особенно с серьезными намерениями, обычно речь идет так, чтобы он принадлежал к общему большому этносу, но отличался от родителей. То есть это известно. Александр Костинский: Получается, что межродственные скрещивания, если говорить о людях, то это уже не скрещивания, а половые контакты, близкородственные, должны отличаться от родителей. Сергей Савельев: Это инцест. Инцест - это очень плохо. Александр Костинский: Организм защищается с помощью феромонов? Сергей Савельев: Один из вариантов. Александр Костинский: То есть это не только культурный запрет? Сергей Савельев: У животных точно такая же ситуация. Это орган еще очень важную функцию играет - этот орган синхронизирует поведение половое. У людей это хуже заметно, а у животных это очень ярко заметно. Собираются олени на размножение в стаи, что они делают, что они носятся целый месяц? Дело в том, что происходит синхронизация половых циклов через вомеронозальную систему, то есть драки, имитация драк, ухаживания. Александр Костинский: Они выясняют, кто лучше? Сергей Савельев: Кто подходит, кто по половому циклу подошел самцу. Самец идет, он не то, что выбирает олениху стройнее, кто порогатее, не только в этом дело, они подбирают по обонятельным системам. Когда запахи феромона вырабатываются подходящие, то идет спаривание и размножение. То есть это не так просто. Этот контроль очень глубокий половой идет через эти органы, но контроль непроизвольный. Александр Костинский: Вот это очень важные вещи вы говорите. То есть любовь с первого взгляда и такие тесные отношения часто, они из-за чего могут быть? Из-за того, что существует какая-то внутренняя привязанность. Сергей Савельев: К определенному набору запахов, в том числе. Александр Костинский: А это, видимо, связано с физиологией. Но запахи о чем-то говорят? Сергей Савельев: Они в первую очередь изменяют гормонально. Как я говорил, вомеронозальная система изменяет гормональный статус. Поэтому духи действуют очень хорошо. Знаете, что во многие духи добавляют бобровую струю, амбор, то есть из анальной пробки кита выковыривают, экстрагируют из нее запах, который похож на человеческий феромон, и добавляют во французские духи. Пахнет он омерзительно, поэтому французские духи маскируют французскими травками. Туда добавляют севетин. Александр Костинский: Посмотрите, коварство какое. Сергей Савельев: В некоторых странах даже есть запрет на применение таких духов. Потому что если женщина выльет полпузырька и пойдет, и мужчина на нее бросится - это считается как сексуальная провокация, в этом случае, если ее изнасилуют, она никаких претензий не может предъявить, потому что она вызвала эту провокацию. Редко случается, потому что и амбор, и севетин очень нестойкие препараты, а женщина часто держит французские духи на полочке в ванной, где тепло, и амборо-севетин через три месяца протухает и начинается не половой запах, а амбре. Если подводить итог, то пожелания такие: во-первых, беречь свой нос. Это орган маленький, всего несколько миллиметров длиной, вход всего один миллиметр. Хороший удар по носу может навредить. Поэтому берегите свой орган полового обоняния, хотя вы о нем и не знаете. Тем не менее, он может пригодиться, когда вы задумаетесь о детях и о продолжении своего рода. Ирина Лагунина: 20 мая в Петербурге прошел турнир "Кубок Евразии-2005" по спортивным танцам на инвалидных колясках, в котором участвовали дети-инвалиды. Рассказывает Татьяна Вольтская. Татьяна Вольтская: "Кубок Евразия" и отборочный тур к чемпионату Европы 2005 по спортивным танцам на инвалидных колясках прошел в спортивно-концертном комплексе в Петербурге. Танцы на инвалидных колясках появились в Англии в конце 60-х. Первый чемпионат мира прошел в 85 году в Нидерландах. В России танцевать на колясках начали в 97 году. На первом же официальном чемпионате мира по танцам на колясках в 2000 году в Норвегии победила петербургская пара Дмитрий Поляков и Елена Ласко. Программы этих танцев не менее красивы, изящны и сложны, чем программы здоровых танцоров. Действительно, когда смотришь на эти пары, в которых один партнер всегда здоровый, другой на коляске, то не только забываешь о болезнях, ограниченных возможностях, кажется, что коляска - это просто такой хитроумный спортивный снаряд, позволяющий выявить дополнительные таланты. В петербургском "Кубке Евразии" участвовали и дети. Говорит президент спортивного клуба "Танец на колесах", чемпионка мира по танцам на колясках Елена Ласко. Елена Ласко: Я считаю, что это гордость Санкт-Петербурга, что у нас танцами на косяках занимаются в детском саду № 5 Невского района. И в прошлом году выступали с показательными выступлениями, для меня это до сих пор осталось самое яркое впечатление, потому что других танцоров я уже видела очень много. Выступил детский сад. И у нас в двух школах занимаются -в 584 школа "Озерки" и еще школа "Динамика". То есть в двух школах Санкт-Петербурга и детском саду. Еще очень интересная девочка в коляске, очень малюсенькая, ее партнера спрашивают: "Ты почему танцуешь с Ксюшей?". Что бы взрослый сказал? Мальчик пятилетний сказал: "Потому что у Ксюши красивые глаза". Вот что на самом деле происходит. И чем меньше мы будем употреблять слово "специализированный", а просто понимать, что есть вещи, когда надо помочь. Очень важно даже своей помощью не ограничивать. Потому что я - здоровый, ты инвалид не можешь сделать так. Если вот этого не будет, умный грамотный подход и государства, и общества, и даже каждого из нас, что я помогу, чем я скажу: "Он не может, я лучше за него сделаю". Такие понятия, мне кажется, надо развивать в нас всех. Татьяна Вольтская: Конечно, соревнований бы не было, если бы не клуб "Танец на колесах". Елена Ласко: Это первый в России клуб, который начал заниматься этим видом спорта в Санкт-Петербурге. После того как в Питере прошел первый всероссийский семинар по этому виду спорта, такие клубы появились в других регионах. Кстати, полтора года назад появился такой в Москве. Наш город стал пионером этого вида спорта. Сейчас наша главная задача, чтобы приходили зрители на наши соревнования. И конечно, мы всегда ждем молодых здоровых танцоров, которые станут партнерами. Потому как все-таки в обществе срабатывает такой стереотип, что с инвалидом заниматься, это, я бы сказала, унизительно. Потому что нам постоянно не хватает здоровых партнеров. По своим каким-то критериям они стесняются к нам приходить в клуб. Татьяна Вольтская: У детей несколько другие проблемы. Если взрослые, участвующие в соревнованиях, - это в основном люди, перенесшие травмы, часто те, кто в прошлом занимался спортом или балетом, то у ребят детский церебральный паралич, и партнеры в парах отнюдь не здоровые, просто более подвижные. Поэтому их участие в соревнованиях на равных со взрослыми и относительно здоровыми можно без преувеличения рассматривать как подвиг. Говорит тренер и художественный руководитель ансамбля "Танцы на колесах" школы "Озерки" Любовь Берг. Любовь Берг: Мы занимаемся с 97-98 учебного года, и попробовали мы первый раз танцевать, с этими девочками делали танец, исходя из их возможностей. Посмотреть, как можно их парезные руки привести в движение, приладить, чтобы под музыку это было похоже на танец. Получилось. И шли мы не от стандарта бальных танцев, а от таких характерных танцев - жанровые танцы, сценки, восточный танец, цветы-танец, чтобы это было и удобно и красиво. Татьяна Вольтская: Это и правда было красиво. Прежде всего огромный неуютный зал спортивно-концертного комплекса расцвел яркими красками. В школе ухитрились сшить замечательные костюмы. Сшила их костюмер Фирюза Соседова. И задача у нее была непростая. Фирюза Соседова: Сложность в том, что у нас физические какие-то недостатки, у девочек в основном. Человек стоит, на него шить костюм, и человек сидит и тоже, чтобы костюм сидел красиво, тоже есть свои тонкости. Разъемные молнии, чтобы в одевании было удобно - это мои небольшие разработки. Чтобы девочкам было удобно, не мучить ребенка в одевании, в раздевании. Татьяна Вольтская: Они как-то принимают участие в создании костюма? Фирюза Соседова: Они мне помогают в плане: тебе нравится? "Давай так, давай так. А давайте мою ручку так прикроем, а эту ручку так откроем". То есть какие-то моменты, советы. "А тебе нравится, а тебе удобно?" - это обязательное условие. Татьяна Вольтская: Обязательная программа включает три танца - современный, вальс и народный танец. Мне показалось, особенно когда звучал вальс, что по залу медленно поплыли цветы, а не коляски. Для детей-инвалидов занятие танцами - настоящая отдушина. В ансамбле школы "Озерки" только старшеклассники. Говорит Саша. Саша: Меня воспитатель привел, с пятого класса я танцую. Татьяна Вольтская: Нравится? Саша: Очень нравится. Хотелось бы, когда вырасту, заниматься дальше. Татьяна Вольтская: А партнеры хорошие? Саша: Очень. Я и с Лешей Шапошниковым, и с Богомоловым Лешей танцевала, и с Андреем. Со всеми, кто здесь присутствует. Татьяна Вольтская: Школа заняла на соревновании третье место среди ансамблей. Юля расстроена, она считает, что судьи были несправедливы. Юля: Наша школа лучшая в мире. Когда-нибудь я отпор дам. Нечестно. Потому что нам сразу сказали, что третье место будет. Татьяна Вольтская: Есть в ансамбле еще одна Юля, более оптимистичная. Юля: У них свои накрутки. Главное, что мы считаем, что мы выше. Мы собой довольны. Татьяна Вольтская: Конечно, и в недовольстве соревнованиями есть свой резон. Говорит директор школы Ольга Безбородова. Ольга Безбородова: Один раз, второй раз видим, что те, кто потом садится в коляску, выходят из автобуса, несут в своих руках эту коляску, потом в этой коляске выступают. Наши дети спрашивали: "Ольга Федоровна, а разве так можно?". Наверное, можно. То есть в принципе, если сравнивать это с большим спортом, то это нечестно. Мы привыкли так, что если требования один колясочник, другой ходячий, то он действительно колясочник, тот, который не в состоянии самостоятельно, без посторонней помощи передвигаться. Дети очень привыкли к порядочности и честности. Я безумно преклоняюсь перед своими детьми, потому что они трудяги. Каждый раз, глядя на то, что мы шестой год выезжаем в качестве участников, ни разу не было ни одного случая, чтобы нам потребовалась замена кого-то из участников, несмотря на то, что там были колоссальные физические нагрузки. Леша накануне экзамены сдавал. Юля перед, как ехать, решался вопрос - вызывать "скорую" или нет. Для них самое главное - это выйти туда, потом продержаться и показать на уровне. Это выступление было одно из самых лучших за шесть лет. Та атмосфера, которая царит в раздевалке, в подготовке. Даже не глядя, как соперники выступают, бегом вживаются в роль. Они молодцы. Они настолько вдохновляют взрослых, они, наверное, на порядок выше нас в рассуждениях и эмоциях. Они более достойно встретили то, что в принципе мы рассчитывали на другой результат, и они нас успокаивают. Это здорово. Это лучше, чем какая-то награда или медаль. Татьяна Вольтская: В ансамбле школы "Озерки" только большие дети. Почему нет младших? Ольга Безбородова: Мы начинали с обычной инвалидной коляски. Когда к нам приехала международная судья в школу показывать мастер-класс, она взяла коляску: "А где танцевальная?". "Какая танцевальная?". Она безумных денег стоит. И она поражена тем, что на простых инвалидных колясках наши выделывают какие-то па, да плюс еще те партнеры, которые рядом, они все это тащат. И она вынула и дала деньги на первые две коляски. У нас сейчас шесть колясок. И только под этих девочек они подходят. Это физика, законы движения, механика. Под каждого ребенка длина ног, выступ, на котором держатся ноги - это все индивидуально. Конечно, не приходится говорить о качестве российского производства. Коляска английская по сравнению с нашей такая дистанция в маневренности. Если нашим девочкам дать импортную, они были бы еще на класс выше. Татьяна Вольтская: У питерских детей были очень серьезные соперники, особенно из Мексики, Нидерландов, Украины. Правда, украинских детей на "Кубке Евразии" не было. Рассказывает наш киевский корреспондент Владимир Ивахненко. Владимир Ивахненко: Из трех украинских пар, участвовавших в "Кубке Евразии" по спортивным танцам на инвалидных колясках, две заняли призовые второе и третье места. Они тренируется в киевском клубе спортивных танцев "Березиль". Программа подготовки инвалидов здесь общая, как для взрослых, так и для детей. Рассказывает директор клуба Сергей Марченко. Сергей Марченко: У нас нет как таковой специальной программы для детей, которые хотят заниматься танцами или спортивными танцами, у нас есть общие методики, которые на первом этапе просто позволяют им наслаждаться музыкой, движением, делать какие-то элементарные вещи, как это делается в здоровых видах спорта. У нас есть школа и есть люди, которые после этой школы становятся или танцорами-любителями или танцорами-профессионалами. Владимир Ивахненко: По словам Марченко, из-за объективных причин многие дети-инвалиды не могут тренироваться постоянно. Сергей Марченко: У нас в городе есть проблема доставки транспортом, потому что не всегда родители могут привезти ребенка на репетицию. У нас есть на данный момент девочка и четыре мальчика, которые занимаются по программе спортивных танцев. Владимир Ивахненко: Виктория Костенко - одна из пятерых упомянутых детей-инвалидов. Несмотря на проблемы, она старается не пропустить ни одной репетиции в клубе "Березиль". Виктория Костенко: Я очень давно хотела попасть в этот клуб. Это общение, возможность как-то выразить себя в танце. Это спорт. Владимир Ивахненко: Виктория Костенко - ученица киевской специализированной школы "Надежда". Недавно Министерство образования и науки Украины ввело здесь экспериментальный проект дистанционного обучения детей с ограниченными возможностями. Педагоги разработали специальные программы и дома у ребят установили компьютеры на весь период обучения в общеобразовательной школе. Сегодня в стране проживает 150 тысяч детей-инвалидов. Таких заведений как школа "Надежда" и клуб спортивных танцев "Березиль" на Украине пока единицы. По убеждению медиков и педагогов, именно они могут решить главную проблему каждого ребенка-инвалида - научиться жить в обществе со своими болезнями. Татьяна Вольтская: Но вернемся к питерским детям, участникам соревнований по танцам на инвалидных колясках. Говорит учитель физкультуры Ирина Вокуленко. Ирина Вокуленко: Нагрузка была колоссальная. И то, как они сумели собраться и выйти и достойно выступить, те овации, которые были слышны, это действительно заслуженные, трудовые. Особенно последнюю неделю мы тренировались каждый день по три часа. Суметь все вместе воедино собрать и собраться на соревнованиях и такое показать, знаете, это многого стоит. Видя труд ребят, конечно, хочется еще большего достичь. На следующий год, я раскрою наш небольшой секрет, мы собираемся организовать ансамбль малышей и начать сначала, чтобы нашему большому поколению постепенно приходили на смену наши маленькие. Татьяна Вольтская: Танцы на колясках важны не сами по себе, считает тренер спортивного клуба "Танец на колесах" Константин Васильев. Константин Васильев: Танцы - есть тот симбиоз взаимодействия условно здорового и инвалида. Тем самым ведется хоть небольшая, но программа по знакомству одних с другими. Одни начинают лучше понимать общество здорового мира, другие начинают лучше понимать общество инвалидов. Инвалид - это человек который, может быть любым - и с юмором, и веселым, и раскованным, просто человеком. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
