Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[26-04-05]
Что делают участники квартета наблюдателей за израильско-палестинским мирным процессом; 19 лет с момента аварии на Чернобыльской атомной электростанции; Фестиваль российских любителей астрономии; Судьба детей-инвалидов в РоссииВедущая Ирина Лагунина Ирина Лагунина: Начался визит Владимира Путина на Ближний Восток. Поездку еще до начала турне назвали исторической, прежде всего потому, что это впервые российский президент посещает Израиль. Что же касается Египта, то в нем побывал официально лишь Никита Хрущев в 1964 году. Должно быть, стоит вспомнить историю отношений Москвы и Израиля. В 1948 году Советский Союз в числе первых признал Израиль, созданный на части бывшей британской подмандатной территории Палестины. Москва, в противовес Британии, стремилась развивать отношения с новым социалистическим государством. В первый раз эти отношения испортились в 1953 году, когда перед советским представительством взорвалась небольшая бомба. Тель-Авив заверил, что никогда не вступит в антисоветский военный альянс, и отношения возобновились. Разрыв на годы произошел в 1967-м, после Шестидневной войны, когда Израиль молниеносным броском разбил вооруженные силы нескольких арабских государств - союзников СССР и получателей советской военной помощи - и захватил Западный берег реки Иордан, сектор Газа, Синай и Голанские высоты. В 1986 году Михаил Горбачев снял ограничения на эмиграцию евреев из СССР в Израиль. В течение нескольких лет после этого из Советского Союза выехали более миллиона человек. Сейчас русскоязычное население Израиля составляет полтора миллиона человек из 6 миллионов 200 тысяч. Однако дипломатические отношения в полном объеме были восстановлены между двумя странами только в 1991 году - как прелюдия к мирной конференции по Ближнему Востоку, прошедшей осенью 1991-го в Мадриде. В 2000-м отношения между двумя странами опять ухудшились, когда Москва осудила израильское руководство за вооруженный ответ на вторую палестинскую интифаду, палестинское восстание. Однако Россия вступила в четверку ко-спонсоров мирного урегулирования (остальные трое членов - США, Европейский Союз и ООН). В 2002 и в 2005-м Израиль высказывал недовольство политикой России - сначала из-за того, что Россия решила помогать Ирану в создании атомного реактора в Бушере, а затем - из-за решения России продавать ракеты Сирии. В Израиле нашли убежище как минимум два представителя российского бизнеса, которых Москва хотела бы видеть дома - Владимир Гусинский и Леонид Невзлин. Ирина Лагунина: Отношения Москвы с израильским руководством на самом деле носят фрагментарный характер, потому что в последние годы роль России в ближневосточном мирном процессе была практически не видна. Чтобы прояснить, как в Израиле представляют себе действия наиболее активных ко-спонсоров мирного урегулирования, то есть США, я позвонила в Иерусалим, директору и основателю Израильско-палестинского центра исследований и информации Гершону Баскину. Достаточно ли усилий вложили США в то, чтобы привести обе стороны к диалогу? Гершон Баскин: Нет, ответ на ваш вопрос однозначно отрицательный. Соединенные Штаты практически самоустранились от "дорожной карты", от процесса, который на самом деле даже еще и не начался - именно из-за того, что США не играют той роли, которую они должны играть. Во время последней встречи между президентом Бушем и премьер-министром Шароном США практически закрыли глаза на то, что делает Израиль. То есть Израиль может продолжать отделение от палестинских территорий, выводя поселения из сектора Газа и с Западного берега, но не касаясь при этом других аспектов и других обязательств в рамках "дорожной карты". И пока Соединенные Штаты не надавят на Израиль, ничего сделано не будет. Ирина Лагунина: Что вы имеете в виду? Гершон Баскин: И у Израиля, и у палестинской стороны есть весьма точные обязательства, что они должны делать в рамках "дорожной карты". Это касается вполне определенных поселений, всех поселений на палестинских территориях, блокпостов, и так далее. С палестинской стороны, это - обеспечение безопасности, реформа системы безопасности и разоружение террористических сетей. Сейчас давление оказывается только на палестинскую сторону. Израиль продолжает строительство поселений. И все это потому, что израильская сторона отсоединяется от сектора Газа, но никто до конца так и не знает, будет ли это отсоединение означать прекращение израильской оккупации Газы. Ирина Лагунина: Почему оккупации? Гершон Баскин: Если Израиль выведет войска и поселения из сектора Газа, но будет продолжать контролировать внешние границы сектора, тогда оккупация продолжится. Палестинцы будут жить в районе, отрезанном от остального мира. У них не будет реального суверенитета, контроля над воздушным пространством и морем. Единственное, за что они будут отвечать, - это за внутренние дела сектора Газа. А если у палестинцев не будет настоящего собственного государства и реального суверенитета, то Израиль может в любой момент вернуться на эту территорию. Ирина Лагунина: Так что может сделать квартет ко-спонсоров мирного процесса? Гершон Баскин: Дорожная карта вполне определенно описывает их обязанности. Они должны контролировать, проверять, наблюдать за тем, как обе стороны соблюдают свои обязательства в рамках плана "дорожной карты". А этого не происходит. Квартет не присутствует на месте событий. США направили генерала Уильяма Уорда следить за безопасностью; бывший глава полиции Северной Ирландии, от имени Европейского союза работает с палестинской стороны, чтобы помочь организовать силы безопасности, но в целом никто за процессом урегулирования не наблюдает. Никто не выступает посредником, не договаривается о встречах лидеров двух сторон, никто не готовит встречу Шарона и Абу Мазена (Махмуда Аббаса). Ничего этого не происходит, а поэтому мы не движемся вперед. Ирина Лагунина: Прерву разговор с директором израильско-палестинского информационно-исследовательского центра в Иерусалиме Гершоном Баскиным. Звонок в вашингтонский институт ближневосточной политики директору программы израильско-палестинского урегулированию Дэвиду Маковскому. Был ли какой-то прогресс в действиях четверки в последнее время? Дэвид Маковский: Да, меня порадовало, что бывший глава Всемирного банка Джим Вулфенсон стал экономическим представителем "четверки" и представляет всех четверых - и США, и Россию, и ООН, и ЕС. Ему предстоит работать с генералом Уордом. Но, по-моему, мандат генерала Уорда надо расширить, чтобы сотрудничество в области безопасности между двумя сторонами велось более активно. Это, с одной стороны, поможет организовать нормальную общественную жизнь на палестинских территориях, а с другой, укрепит позиции Махмуда Аббаса, палестинского лидера. Ирина Лагунина: Поясню: в соответствии с мартовским соглашением о перемирии, которое было в ходе встречи основных палестинских групп в Каире и которое поддержала израильская сторона, Израиль обязался не преследовать 495 человек, которые находились в розыске. Задача разоружить этих людей была возложена на палестинские силы безопасности. Только при этом условии Израиль согласился вывести все свои силы с Западного берега. Палестинские власти не только не выполнили это обязательство, но и не довели до сведения общества, что подобные обязательства взяты. Это порождает недовольство, непонимание и раздражение. А раздражение на палестинских территориях часто привод к тому, что возрастает роль группировок типа "Хамас". Так что, по вашему мнению, является самой большой проблемой в мирном процессе на данный момент? Дэвид Маковский: Самая большая проблема - сделать так, чтобы правительство Махмуда Аббаса могло продемонстрировать какие-то реальные успехи и обеспечить безопасность. Перемирие очень хрупко. И не забывайте, перемирие 2003 года рухнуло через 52 дня, потому что обязательства обеих сторон были даны устно, а не в письменной форме, они были довольно размытыми, неточными. Сейчас после 4 с лишним лет насилия и терроризма появился шанс. И надо сделать все возможное, чтобы не скатиться опять к тому, что происходило в течение этих ужасных лет. Ирина Лагунина: И вот в этот момент Россия решает вернуться в ближневосточный мирный процесс. Насколько я понимаю, сейчас ведь речь идет не о глобальных направлениях политики и не об обозначении позиций и приоритетов. Речь идет об очень конкретных вещах, о деталях, если можно так сказать. Так какую роль Россия может сейчас сыграть? Дэвид Маковский: Трудно сказать. Конечно, любая поддержка важна. В конце концов, все четверо ко-спонсоров поддержали политику разъединения Израиля и Палестины, это ясно прозвучало в заявлениях всех лидеров в 2004 году. Понимаю, что у России есть собственная повестка дня и собственные проблемы, но любые действия в рамках плана сейчас хороши. Ирина Лагунина: Что вы имеете в виду, что у России - собственные проблемы? Дэвид Маковский: Я имею в виду, что у России на первом плане внутренние проблемы, Ближний Восток кажется далеко. Россия решает экономические задачи, и мне вообще не кажется, что ближневосточное урегулирование ее сейчас как-то занимает. Например, остается только надеется, что вопрос о продаже Сирии ракет "земля-воздух" будет решен к удовлетворению всех сторон. Откровенно говоря, не хотелось бы, чтобы они попали в руки людей, поддерживающих террористические организации. Да и стоит ли поставлять это дестабилизирующее оружие на Ближний Восток. Этот регион и в его нынешнем виде достаточно опасен. Ирина Лагунина: Дэвид Маковский, вашингтонской институт ближневосточной политики. Вернусь к разговору с израильским аналитиком Гершоном Баскиным. У России все еще есть возможность сыграть какую-то позитивную роль после стольких лет фактического бездействия? Гершон Баскин: Должна быть. Но Россия должна играть эту роль в рамках квартета. Роли для индивидуальных игроков здесь и быть не должно. Все четыре стороны должны действовать только сообща. Я бы даже сказал, что лидеры четверки должны встретиться, направить своих представителей, своих делегатов в регион, в Иерусалим и в Газу, чтобы лично удостовериться, что схема "дорожной карты" воплощается. Ирина Лагунина: С момента аварии на втором блоке Чернобыльской атомной электростанции прошло 19 лет. Стала ли эта трагедия и самая тяжелая техногенная катастрофа ХХ века уроком для Росатома? Над темой работала Марина Катыс. Марина Катыс: 26 апреля 1986 года произошла авария на втором блоке Чернобыльской атомной электростанции. Тогда в атмосферу было выброшено опасных радионуклидов активностью более 90 млн. кюри. По данным ООН, радиоактивному облучению подверглись почти 8 миллионов 400 тысяч жителей Белоруссии, Украины и России, что превышает численность населения Австрии. С момента аварии прошло 19 лет, но экологи считают, что до сих пор информация о радиоактивных выбросах с атомных предприятий скрывается. Только за последние два года на ядерных объектах России было зафиксировано три серьезных аварийных ситуации, о которых граждане практически ничего так и не узнали. Но были и более мелкие аварии. Говорит директор Центра ядерной экологии и энергетической политики Лидия Попова. Лидия Попова: В Челябинской области в июне 2004 года на автомобильной дороге общего пользования перевернулась 35-тонная автоцистерна, перевозившая, по заявлению военных, компонент окислителя ракетного топлива, слитого с очередной межконтинентальной баллистической ракеты. Выехавшие на место аварии представители местной власти и службы гражданской обороны при чрезвычайных ситуациях за линию оцепления, выставленную военными, пропущены не были. В течение суток, пока военные занимались ликвидацией последствий аварии, оно было оцеплено плотным кольцом автоматчиков. Региональные органы чрезвычайного управления и службы, ответственные за защиту населения, так и не получили никакой информации о характере происшествия. На этом фоне Росатом собирается реализовывать свою амбициозную программу строительства новых атомных электростанций - к 2020 году собираются удвоить мощность АЭС, которые сейчас есть в России, а дальше - утроить. Я хочу привести слова одного очень высокого начальника из Минатома. Еще когда работал общественный совет при министре атомной энергии, на одном из заседаний я задала вопрос: вы столько рассказывали о том, как у вас все будет строиться и все хорошо делается, а что делается по выводу из эксплуатации атомных станций? Ответ был такой: "А в чем проблема? - Для России нет проблем. У нас большая страна, мы закроем станцию, рядом построим тут же другую". На самом деле - нужно изучать международный опыт. Не нужно поддерживать технологии, которые потенциально опасны. Как нам говорили всю жизнь, риск аварии как на Чернобыльской АЭС был чрезвычайно маленький - десять в минус шестой или десять в минус седьмой. Но, как физики шутят, если авария вероятна, то она случается. Перед чернобыльской аварией Украина считалась процветающей страной. А после чернобыльской аварии ее затраты на ликвидацию последствий и ее долг выросли до многих миллиардов долларов. Мы хотим, чтобы это все не только вспоминали к годовщине аварии на Чернобыльской АЭС, но чтобы это было сознанием нашей ежедневной практики и экономики. Марина Катыс: Накануне 19-й годовщины аварии на Чернобыльской АЭС экологи провели акцию по выяснению готовности властей и населения к возможным авариям. По инициативе группы "Экозащита!" в 14 городах России были разосланы запросы в подразделения МЧС, городским и областным властям с просьбой ознакомить с планами эвакуации населения на случай радиационной аварии, а также - с планами транспортировок радиоактивных материалов. Тема транспортировок радиоактивных материалов была выбрана из-за того, что это - крайне опасная деятельность, которая регулярно практикуется на всей территории страны. Рассказывает сопредседатель группы "Экозащита!" Владимир Сливяк. Владимир Сливяк: Лишь в шести городах из 14 мы получили ответы. Такими передовыми городами стали Москва, Ленинград, Екатеринбург, Владимир, Мурманск и Озерск Челябинской области, где находится знаменитое, самое грязное в мире ядерное предприятие "Маяк". Суммируя все эти ответы, можно сказать, что закон о защите населения от чрезвычайных ситуаций практически нигде не соблюдается. Без всяких на то законодательных оснований информация о такой опасной деятельности, как перевозки радиоактивных материалов, скрывается. Практически во всех письмах (за исключением одного - и это показательно) сказано, что это является государственной тайной. Хотя ни в одном из законов Российской Федерации мы подобных положений не нашли. Зато в статье 18 Закона о чрезвычайных ситуациях ясно, четко и понятно сказано, что граждане имеют право на информацию не только о каких-то случившихся авариях, о каком-то загрязнении и так далее, - они также имеют право на информацию о грозящем им риске на той или иной территории Российской Федерации. Условно говоря, если я еду в регион и у меня есть основания полагать, что там происходит опасная деятельность (ядерные транспортировки, находится какой-то ядерный объект и так далее), я по закону имею право получить информацию о том, какая именно опасность мне грозит. Только в городе Калининград подразделение МЧС выдало какую-то информацию и не написала ничего о том, что информация о радиоактивных материалах и об их перевозках является секретной. Но гораздо интереснее ситуация с планами эвакуации населения. Казалось бы, планы эвакуации - это нечто такое, что люди должны знать. Они должны знать - куда идти, где прятаться, где можно взять средства защиты и так далее. Абсолютно все ответы, которые мы получили, сообщают нам о том, что планы эвакуации населения являются государственной тайной. В городе Мурманск вообще чудесный ответ пришел из мурманского МЧС. В нем говорилось, что в случае аварии на Кольской атомной станции (которая находится в Мурманской области) эвакуация населения не планируется. То есть в 1986 году советское правительство эвакуировало людей. Сейчас - если на атомной станции происходит авария (по крайней мере, в этом регионе) - не планируется вообще никого оттуда вывозить. Марина Катыс: Опыт чернобыльской катастрофы показал, что задержка в информировании населения может привести к ненужным жертвам. Процитирую письмо заместителя Генерального прокурора СССР В.И. Андреева в Комиссию Верховного Совета СССР - ":принятое 24 сентября 1987 года правительственной комиссией решение от. № 423 о засекречивании сведений по вопросам аварии на Чернобыльской АЭС и ликвидации ее последствий, не способствовало организации всех необходимых мер по обеспечению радиационной безопасности населения, лишало людей возможности своевременно самостоятельно принимать меры по защите от ионизирующих излучений. Указанные обстоятельства повлекли в течение 1986-1989 гг. значительное переоблучение населения на территории Украины, Белоруссия и России". К сожалению, печальный опыт ликвидации последствий чернобыльской катастрофы до сих пор не учитывается руководством атомной отрасли. Говорит координатор антиядерной программы Гринпис России Владимир Чупров. Владимир Чупров: Атомная энергетика - это проблема и социально-экологическая. Потому что сегодня те, кто работает в атомной отрасли - это те же люди, которые также переживают экономический кризис. Это отрасль, в которой есть проблемы алкоголизма, наркомании и воровства. Это отрасль, с которой связаны медицинские эксперименты над людьми, которые до сих пор продолжаются. Известный эксперимент над деревней Муслюмово в Челябинской области, где изучают уровень воздействия малых доз радиации на уровень лейкемии у местного населения. Вопрос, который возникает - чего же это все стоит? Что же на выходе? Мало кто знает, что цифра, характеризующая долю атомной энергетики в общем энергобалансе страны, меньше 4 %. Предполагается, что атомная энергетика в ближайшие годы вырастет вдвое иди даже втрое. То есть 4 % превратятся в 7-8 %. Стоит ли этого весь тот риск, все эти опасности и все эти проблемы? - Наверное, нет. Возникает вопрос - есть ли альтернатива? - Альтернатива есть. Существуют официальные статистические данные, по которым сегодня потенциал энергосбережения (экономически доступный, технически осуществимый) в Российской Федерации составляет 40 %. Это приблизительно каждая вторая тонна нефти и угля, каждый второй кубометр газа, которые попросту вылетают в трубу. К сожалению, правительство де-факто не ставит в приоритетные задачи мероприятия по энергосбережению. К сожалению, сегодня в качестве приоритета стоит развитие атомной энергетики. Кроме энергосбережения, существует огромный потенциал альтернативных источников энергии - те самые солнце, воздух и вода, о которых очень часто с иронией говорят наши оппоненты, но которые на самом деле уже сегодня составляют 30 % от общего энергопотребления Российской Федерации. Это - тот технически и экономически доступный потенциал, который уж сегодня, при нынешних низких тарифах, можно использовать для того, чтобы покрывать наши потребности в энергии. 30 % - сравните это с четырьмя процентами атомной энергетики. Марина Катыс: По мнению экологов, строительство новых атомных реакторов будет отвлекать внимание и средства от еще одной немаловажной проблемы - вывода из эксплуатации старых атомных производств. Несколько старых реакторов уже подлежат выводу из эксплуатации. Однако, их срок работы продлевается сверх проектного даже без проведения государственной экологической экспертизы. Это касается, в частности, и реактора Чернобыльского типа на 1-ом блоке Ленинградской АЭС. Слово сотруднику Международного Социально-Экологического Союза Илье Попову. Илья Попов: У первого блока Ленинградская атомная станция срок жизни закончился в 2001 году. Второй блок должен закрыться в 2006 году. Поэтому встает вопрос - что делать с реакторами, которые подходят к завершению срока жизни? В любом случае их придется разбирать или останавливать. Это проблема очень непростая. Она будет включать в себя и экологические проблемы, и экономические. И чем быстрее наше правительство начнет заниматься этим, тем будет лучше и тем дешевле это обойдется. Строительство атомной станции очень недешевое удовольствие и - скорее всего - экономически невыгодное. Как показывает опыт стран, которые приватизировали атомные станции (например, США), с 70 годов у американских ядерщиков не было ни одного заказа на строительство новых реакторов. Снятие с эксплуатации ядерных реакторов - не менее дорогое удовольствие. От 20 до 100 процентов капитальных затрат на строительство надо будет потратить на вывод из эксплуатации. Марина Катыс: Независимые эксперты считают, что приоритетными направлениями в России, как и в развитых странах, должны стать энергосбережение, энергоэффективность и возобновляемые источники энергии. В стране, где 40 % производимой энергии буквально уходит в песок и вылетает в трубу, строить новые Чернобыли кощунственно. Экологическое движение настаивает на том, чтобы государственная поддержка была оказана в первую очередь энергосбережению, энергоэффективности и возобновляемым источникам энергии, а не строительству опасных производств. Ирина Лагунина: В выходные в Подмосковье прошел крупнейший в России фестиваль любителей астрономии "Астрофест". Уже в седьмой раз подряд в конце апреля люди, увлеченные космосом, собираются вместе, чтобы провести две ночи под звездным небом в совместных астрономических наблюдениях. На фестивале побывал наш корреспондент Александр Сергеев. Александр Сергеев: Участники начинают прибывать на "Астрофест" еще в пятницу вечером. Те, кто привез с собой телескопы, спешат до ночи установить их на наблюдательной площадке, остальных же ждут научно-популярные лекции, мастер-классы, конкурсы, презентации астрономического оборудования, книг, журналов и, конечно, общение. "Астрофест" начинался шесть лет назад как небольшое мероприятие московского Клуба любителей астрономии. Несколько десятков человек с телескопами съезжались в обсерваторию под Звенигородом, жили в палатках, готовили на костре. Теперь "Астрофест" приобрел размах. Местом его проведения уже третий год служит детский лагерь "Орленок" неподалеку от города Пушкино. Мы беседуем о фестивале с председателем оргкомитета Андреем Остапенко. Каждый год приезжает все больше и больше людей. Сколько было в этом году? Андрей Остапенко: Число шестьсот уже превышено. Конечно, значительное число - это члены семей астрономов. Но многие из них, которые стали любителями астрономии. Александр Сергеев: Центральным событием на "Астрофесте" является выставка телескопов. Каковы ее параметры в этом году? Андрей Остапенко: Сейчас мы насчитали 43 телескопа на площадке. В этом году по причине плохой погоды люди, видимо, не привезут больше. Александр Сергеев: А вообще бывало больше? Андрей Остапенко: В прошлом году 64 я насчитал. Александр Сергеев: Какие самые главные события на этом "Астрофесте"? В связи с плохой погодой вряд ли можно назвать наблюдение. Что стало центром внимания в этот раз? Андрей Остапенко: Наблюдения полностью в этом году выпали, что, кстати, в первый раз за эти годы произошло. В этом году, предвидя, что погода может быть не очень удачная, мы сделали основной упор на работу в зале. Сессии докладов, научно-популярных докладов, сообщений любительских, презентаций. Как никогда много развлекательных мероприятий - это светомузыкальные шоу, концерты, фильмы. Александр Сергеев: Любительская астрономия на сегодня - это экзотика или это становится чем-то более общепринятым и более общепонятным? Андрей Остапенко: Существует такое сообщество любителей астрономии. На "Астрофестах" очень четко заметно, как оно меняется. С изменением экономической ситуации в стране, с изменением образа мышления людей, оно становится европейским, западного типа хобби. Есть свой рынок, обслуживающий хобби. У нас он тоже формируется. И видно, что само по себе развитие любительской астрономии как раз в эту сторону происходит. Александр Сергеев: Шестьсот человек - это ведь очень много. Предполагается ли дальнейший рост и каковы дальнейшие перспективы "Астрофеста"? Андрей Остапенко: Я уверен, что он будет расти и дальше. Мы не намерены ограничивать его рост. Для нас важнее, чтобы он был не как закрытая тусовка для какого-то узкого круга людей, а скорее как явление культуры. Растет так, как ему хочется расти. В этом сообществе требуется время от времени собираться, обмениваться впечатлениями, заводить новые знакомства, узнавать какие-то новые сведения, покупать, продавать, меняться. Опять же это форма привлечения своих собственных семей. С каждым годом все больше людей приезжают семьями для того, чтобы показать членам своих семей во всей красе, чем они занимаются. Александр Сергеев: Кто выступил организаторами "Астрофеста" в этом году? Андрей Остапенко: Как и прежде ОО "Астрофест" - это частная компания, которая создана специально для этого. Это совершенно самостоятельная организация. Практически почти круглогодично один-два человека работают на постоянной основе для того, чтобы готовить очередной фестиваль. Александр Сергеев: Астрономия и в самом деле не такое уж экзотическое увлечение. Многие проходят через него в детстве. И эта прививка интереса к астрономии, а через нее и к науке вообще сохраняется на всю жизнь. К сожалению, школьникам, увлеченным астрономией нелегко найти единомышленников, особенно если нет выхода в Интернет. Хорошо, если в городе есть общество любителей астрономии, как например, в Ярославле. На "Астрофест" от него прибыла делегация школьников 5-7 классов. Они показывали свои первые астрофотографии. Михаил Калекин: Меня всегда интересовали звезды, нравится смотреть через телескопы. Дима Давыдов: Мы начинаем шлифовать стекла для телескопов, мы собираемся сделать собственный телескоп. Это съемки серебристых облаков. Серебристые облака не видно днем. Александр Сергеев: Хотя профессиональное астрономическое образование в России получает всего около ста человек в год, астрономов-любителей намного больше. Интересные статистические данные представил Владимир Самодуров, астроном из Пущинской радиообсерватории. Владимир Самодуров: Сейчас на текущий момент мы имеем более тысячи сайтов. Контингент активных пользователей этих сайтов порядка 15-30 тысяч. Примерно астрономов-профессионалов в России от тысячи до полутора тысяч человек, любителей около 15 тысяч. Александр Сергеев: Эти данные получены только по статистике посещений астрономических сайтов в Интернете, а это значит, что в целом астрономией интересуются многие десятки тысяч людей. По даней традиции центральным событием "Астрофеста" является парад телескопов, где любители демонстрируют в работе свои инструменты, как самодельные, так и фирменные. Производители телескопов стараются поощрять любителей привозить свои инструменты. В этом году на всех произвел впечатление 14-дюймовый телескоп с полностью автоматическим управлением производства фирмы "Мид". Таким инструментом с зеркалом диаметром 350 миллиметров может похвастаться не всякая университетская обсерватория. Но действительно всеобщее внимание привлек самодельный транспортабельный телескоп системы Клевцова с зеркалом диаметром 470 миллиметров. Несмотря на почти полуметровое зеркало, он без труда перевозится на прицепе легкового автомобиля. Все дело в оптической системе, относительно недавно разработанной инженером-оптиком Юрием Клевцовым из Новосибирска. Эта система позволяет делать невероятно компактные инструменты. Длина трубы телескопа оказывается лишь ненамного больше диаметра зеркала. Еще одним важным событием фестиваля стала церемония награждения победителей ежегодного конкурса астрономических сайтов. В одной из самых престижных номинаций "Открытие года" победил сайт "Астрогалактика", созданный всего двумя любителями астрономии. Рассказывает один из авторов сайта Александр Козловский. Александр Козловский: Наш сайт подразумевает в целом развитие любительской астрономии в России. Мы стараемся иметь пользователей, как опытных любителей, так и начинающих любителей, так и любителей, которые ведут серьезные наблюдения за астрономическими объектами. Например, у нас есть отдельная рубрика, как бы сайт в сайте, она называется "Астрономические наблюдения". Там описываются все явления на данный месяц, на неделю и даже на целый год вперед, которые потом подробно освещаются за несколько недель до начала явления, что очень удобно и позволяет любителям подготовиться к этим наблюдениям. Должен называть новостную рубрику. Мы в течение суток самые последние новости переводим и выкладываем на сайт уже в русскоязычном варианте. Александр Сергеев: Большинство новостей по астрономии идет из-за рубежа? Александр Козловский: Да. Это связано с тем, что, к сожалению, наша российская астрономическая наука отстает из-за слабого финансирования правительства. Александр Сергеев: А почему вы занялись этим проектом? Александр Козловский: Дело в том, что проект начал мой компаньон Александр Кременчугский. Он когда зашел в "Астро.Рунет" и увидел, что информация, которая преподносится другими астрономическими сайтами, недостаточна. То есть он на своем примере увидел, что не находит ответов на нужные ему вопросы. И тогда он решил сделать свой сайт, где бы эти вопросы могли достаточно хорошо освещаться. Александр Сергеев: Второе место в номинации "Открытие года" занял проект SkyWatcher.Net - один из немногих в России любительских проектов, посвященных метеорологии. Рассказывают участники проекта Алексей Сафонов и Егор Цимеринов. Алексей Сафонов: Специфика работы гидрометеоцентра такова, что сеть метеостанций, на которых они работают, она очень мала. А самые интересные явления, непредсказуемые погодные явления они имеют малый масштаб действий, и они очень интенсивны. То есть сейчас, например, сложно поверить в то, что если в одном конце города Москвы светит солнце, а в другом идет сильная гроза и град. И поэтому объединение любителей метеорологии, которые могут вовремя сказать о том, что где-то идет гроза или град или что-то еще, является очень важным научным шагом. Егор Цимеринов: Если возникнет вопрос, какая связь между астрономией и метеорологией, на основе шестилетних наблюдений за облачностью на нашем сайте впервые опубликованы таблицы вероятности ясной ночи и ясного дня. Сами понимаете, для астронома, всецело зависящего от облачного покрова и от погоды, которая сегодня подпортила праздник. В Западной Европе движение любителей метеорологии, большей частью известны как охотники за смерчами, но они не только занимаются этим, они активно взаимодействуют с американскими метеослужбами, и метеослужбы их всячески приветствуют. Александр Сергеев: А наши метеослужбы, вы с ними как-то связывались? Алексей Сафонов: Вы знаете, это очень сложный вопрос, потому что у наших метеослужб нет интереса к этому. Я не знаю, с чем это связано. Егор Цимеринов: Скорее они о нас не знают, чем мы им не нужны. С их стороны не стоит задача с нами сотрудничать. Мы готовы. Александр Сергеев: В ночь с субботы на воскресенье на летней эстраде состоялся концерт космической музыки композитора Андрея Клемповского. Концерт сопровождался захватывающими абстрактными видеосюжетами. Это шоу - своего рода эксклюзив "Астрофеста". А в воскресенье на закрытии фестиваля, как и на торжественном открытии, звучал гимн "Астрофеста" "Песня о звездах" в исполнении Бориса Гребенщикова и группы "Сплин". Ирина Лагунина: Сегодняшний разговор о детях посвящен судьбе детей-инвалидов - наш корреспондент побывала в петербургской школе, где учатся дети с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Я передаю микрофон Татьяне Вольтской. Татьяна Вольтская: Школа № 584 "Озерки" снаружи выглядит как совершенно обычная типовая школа - серые стены, неказистый дворик, да и внутри все как везде - намалеваны веселые рожицы, развешены плакаты и картинки, только вдоль стен - перила, вдоль лестниц - специальные рельсы для инвалидных колясок. Коляски стоят и в коридоре, а зайдя в классы, понимаешь, что школа все-таки необычная - в каждом классе не больше пяти человек. Сначала меня привели к первоклашкам, к двум мальчикам и девочке в инвалидных колясках. Познакомиться с ними просто, видно, что любому гостю они рады. Рома: Меня зовут Рома. Татьяна Вольтская: Рома, а что ты больше любишь - писать или считать? Рома: Считать. Татьяна Вольтская: На парте у Ромы - книжка с картинками. Рома: Природоведение. Татьяна Вольтская: Что у тебя на картинках? Рома: Попугай, черепаха. Татьяна Вольтская: Восьмилетний Миша тоже больше всего любит математику, хотя в счете продвинулся не очень далеко. Миша: Пока до четырех. Татьяна Вольтская: А что это у тебя за книжка? Миша: Природоведение. Татьяна Вольтская: Ты понял, почему на луне люди не живут или вы только изучаете? Миша: Не знаю пока, почему не живут на луне. Татьяна Вольтская: Что у тебя на картинке? Миша: Муравей, черепаха. Муравя смешно зовут - Вопросик. Интересно наблюдать за космическими кораблями. Татьяна Вольтская: Сережа из 4-ого "а" тоже предпочитает математику, но, кроме того, любит рисовать и даже может сказать, кем ему хочется стать. Сережа: Художником. Татьяна Вольтская: А что ты больше всего любишь рисовать? Сережа: Всякие ужастики. Татьяна Вольтская: С некоторыми детьми довольно трудно общаться - даже выяснить, как их зовут. Катя: Катя. Татьяна Вольтская: А ты что больше любишь? Катя: Математику. Татьяна Вольтская: С другими, наоборот, все просто. Вот Катина соседка, она больше всего любит лекотеку. Вера: Это урок, где играют в разные игры, кто во что хочет. Татьяна Вольтская: Ты во что любишь играть? Вера: В Барби в основном. Татьяна Вольтская: У тебя есть друзья? Вера: Есть - Люба. Татьяна Вольтская: А кроме школы? Вера: На даче. Татьяна Вольтская: С кем ты будешь на даче? Вера: С сестрой, мамой, папой и с дедушкой, бабушкой. Татьяна Вольтская: Заведует лекотекой социальный педагог Светлана Щепилова. Светлана Щепилова: Сюда приходят из начальной школы, и мы здесь учимся играть. Игра, как говорят психологи, дело очень великое. Учатся ребята общаться между собой, со взрослыми, общаться в различных жизненных ситуациях. Поэтому игрушки здесь также подобраны для развития речи, мелкая моторика, знакомство с различными профессиями. Если мы идем в магазин, называем друг друга на "вы", соблюдаем культуру общения. Так что это для маленьких. Еще есть один кабинет, социально-бытовая адаптация ребят проходит. Раз в неделю сюда приходит уже старшие классы с 5 по 10 классы. В магазин ходим. Какие есть товары, читаем штрих-код, учимся оплачивать товары. Деньги у нас почти настоящие. Потому что потом будут практические выходы, мы идем в настоящий магазин. Посещение поликлиники, почты, получение денег, умение расписываться там, где надо. Вся на жизнь, которая нам легко дается, к сожалению, деткам это посложнее. Поэтому в двух кабинетах на уровне начальной школы через игру и здесь уже тематические занятия. Татьяна Вольтская: Пора обратиться к большим детям. Леня - в 10 классе, у него тоже много друзей, и есть интересы вне школы. Леня: Занимаюсь спортивной журналистикой, музыкой, пишу обзоры матчей для одного из Интернет-ресурсов. Татьяна Вольтская: Сидишь в Интернете часто? Леня: Да, помогаю другу. Татьяна Вольтская: Тебе школа нравится? Леня: Ничего не хочу сказать плохого о других учебных заведениях, которые я видел подобных, но подобного чего-то тому, что здесь есть, комплексного подхода лечения и обучения, я нигде не видел еще. Для многих людей это единственная возможность учиться, общаться. Я как-то общаюсь вне школы. А есть дети, для которых это очень сложно общаться вне школы. А это общение для них очень здорово. Они в обществе, интеграция происходит. Татьяна Вольтская: Такая школа дает возможность куда-то поступить? Леня: Да, безусловно. Здесь же дают дипломы государственного образца, они дают возможность поступления в институты. У нас многие, кто заканчивали, в институтах учатся успешно. Татьяна Вольтская: А ты куда собираешься? Леня: Не знаю, в какую-то гуманитарную область, может быть история, может быть иностранные языки или что-то такое. Татьяна Вольтская: Варваре - 17, она в 9 классе. Варвара: Я пришла из интерната № 9. Мне здесь больше нравится. Коллектив хороший, с тобой воспитатель постоянно, кружки всякие - лепка, рисование... Татьяна Вольтская: С Варей мы говорили уже в столовой. Дети с небольшими нарушениями приходят сами, ребята на колясках подъезжают к специальным умывальникам, где можно помыть руки. Воспитатели кормят с ложки самых тяжелых детей. А в остальном - веселый гвалт, как в любой школьной столовой. Психолог Ирина Япеева настаивает на том, что в школе учатся совершенно обычные дети. Ирина Япеева: Это обычные дети и мы все время им об этом говорим. Им необходимы средства передвижения, не более того. Мир для них распахнут так же, как для всех остальных. Татьяна Вольтская: Почему тогда они заперты здесь друг с другом? Во всем мире их стараются интегрировать в обычные школы. Ирина Япеева: Согласитесь, зайдя в любую другую школу массовую, вы увидите, что она не приспособлена для того, чтобы наши дети там учились. Наверное, это первая причина, а все остальное решаемо. У каждого ребенка своя специфика, но каждый из них занимает свое место в классе и совершенно равноправные классы. Татьяна Вольтская: Они все успевают? А если какие-то затруднения с речью, это не имеет решающего значения? Ирина Япеева: У нас есть детишки, у которых моторика нарушена, не могут ничего писать. Есть ребятишки, у которых очень сложна речь. На самом деле это профессионализм специалиста для того, чтобы ребенок двигался дальше. Татьяна Вольтская: Что их потом ждет? Ирина Япеева: Если родители понимают, что надо двигаться дальше, а не оставаться в четырех стенах, то родители ищут. В году закончил школ Саша Григорьев, и мама приложила все усилия, Саша сам стал ездить в училище. При всем том, что он здесь в школе иногда терялся. Приходил к моему кабинету: "Ирина Евгеньевна, я потерялся". Эпилепсия. Но есть другой путь, когда родители считают, что ничего не надо, тогда ребенок остается дома, и он боится выходить из дома вообще, панический страх. Татьяна Вольтская: То есть все ваши усилия могут пойти прахом? Ирина Япеева: Родитель, у него не было в семье таких детей, он сам не такой и когда рождается такой ребенок, на самом деле охватывает паника - что делать дальше? Татьяна Вольтская: Директор школы Ольга Безбородова подчеркивает, что очень важно работать не только с детьми, но с их семьями. Ольга Безбородова: Пытаемся семью активизировать, чтобы родители умели сравнивать, какую позицию занимают обычные дети, не имеющие дефектов, и какие плюсы есть у их ребенка. Появляются, их нужно развивать, и они начинают верить в своих детей, верить в свое будущее. Очень многие родители, когда приводят сюда своих детишек очень сложных, они все измотанные, они такие измученные. Проходит год-два, мама укрепляет свою позицию в семье, потому что она получает возможность либо на работу устроиться, либо за собой следить. Мамы просто расцветают. Семьи крепнут и даже появляются вторые, третьи дети. Мы говорим, что расслабляться не надо, нужно активно искать, что будет в жизни у этих детей. Объединяйтесь, потому что школа этого обеспечить не в состоянии. Татьяна Вольтская: Здесь детей стараются адаптировать к жизни, но когда они выходят за школьные стены, для человека в инвалидной коляске непреодолимым препятствием становится любой паребрик на дороге. Даже сейчас дети очень редко общаются вне школы. Говорит шестиклассник Женя. Женя: У меня есть друг, я с ним постоянно общаюсь, разговариваем о телефонах, о всяких проблемах. Татьяна Вольтская: О каких? Женя: Насчет телефонов. У него что-то не срабатывает, у меня такой же телефон, он просит меня помочь ему. Татьяна Вольтская: А вы по телефону общаетесь или в гости ходите? Женя: Только в школе или по телефону. В гости он не ходит, он боится в лифт заходить, потому что он застрянет, у нас старый лифт в доме. И крыс боится. У нас же мусорные баки не убирают и там крыс много. Татьяна Вольтская: Крысы и лифты - не самое страшное, хуже - поведение окружающих, - замечает завуч Ольга Пасуманская. Ольга Пасуманская: Что мы можем требовать от реакции сверстников здоровых, если взрослые себя ведут зачастую некорректно. Может быть они ничего не говорят специально, но взгляды... Мы недавно с ребятами ездили на конкурс районной песни в массовую школу и, конечно, мало кто видит таких же полноправных членов общества, как они сами. Кто-то начинает коситься, кто-то пытается жалеть. Татьяна Вольтская: Что делать, чтобы этого не было - давно уже придумали в Швеции. Рассказывает наш шведский корреспондент Наталия Грачева. Наталья Грачева: Основные принципы шведского дома - открытость, солидарность и единство всех его жителей. В полном соответствии с этими требованиями происходит развитие ребят с функциональными нарушениями. Главная задача - не дать им ни на минуту почувствовать на обочине жизни, вне большой и беззаботной семьи их здоровых сверстников. В Швеции нет детских домов. Все малыши, в том числе и с задержками развития, от которых отказались родители, воспитываются в приемных семьях вместе со ставшими, почти родными братишками и сестренками. Ходят они в обычные школ. Одни учатся в классах со здоровыми ребятами, другие в спецклассах, которые расположены в тех же массовых школах. Коридоры на переменках представляет собой идеальный срез общества, с младшими и старшими, больными и здоровыми, слабыми и сильными. Это именно та система, которая позволяет им избежать изоляции больных людей и помогает им полноправно и навсегда войти в полноправную жизнь. Для здоровых детей это тоже полезная практика. Ребята не чураются, не пугаются сверстников с теми или иными отклонениями, помогают им учиться, дружат с ними и принимают в разные игры. Очень весело бывает смотреть, когда, например, на переменке мальчишка с нарушениями опорно-двигательной системы выезжает во двор на коляске, буквально облепленной одноклассниками, и с удовольствием катает их на своей самоходке с электромотором. Но шведская политика "Разные дети - одна семья" рассчитана и на более долговременную перспективу. Дело в том, что бывшие одноклассники становятся кто кем, в том числе политиками, фабрикантами, знаменитыми спортсменами и звездами эстрады. Эти одноклассники, помня мальчика в инвалидном кресле, с которым вместе писал контрольную или ездили на экскурсию, во взросло жизни уже не отмахнутся от просьб и нужд таких людей. Политики принимают соответствующие законы, бизнесмены находят работу для людей с функциональными нарушениями, спортсмены устраивают для них олимпиады, а артисты совместные спектакли, шлягер-фестивали и концерты. Даже в шведской полиции на различных должностях работают молодые люди с задержкой в развитии. За них ручаются те сотрудники, с которыми они вместе выросли. Ведь с младшего возраста их учили всегда видеть рядом тех, кто нуждается в помощи, не отводить от них взгляд, не удивляться им, а стараться выбирать те игры, в которых и больные дети смогут поучаствовать. Татьяна Вольтская: Это была Наталья Грачева из Стокгольма. Директор школы Ольга Безбородова когда-то мечтала о неком подобии шведской модели. Ольга Безбородова: Конечно, мы пытаемся, мы привлекаем общественность к тому, чтобы надо как-то внедрить этих людей. В идеале, когда мы только организовывали школу, мы думали, что из этих детей получатся референтные группы, которые выйдут в социум и будут мощным звеном, которые сами себя смогут обеспечить. Но это, наверное, как у Томаса Мора, утопия. Татьяна Вольтская: Да, ни школы, ни улицы не приспособлены для детей с проблемами, а окружающие совершенно не готовы с ними общаться. Светлана Щепилова. Светлана Щепилова: Нам не хватает, чтобы взаимодействовать с окружающими. Не только с такими как они, но и с ребятами общеобразовательных школ, со взрослыми, которые не только работают в школе, но и живут в округе. Стараемся. Мы приглашаем школьников на совместные встречи, приглашаем на концерты общественность. Это то малое, что может школа. Многое не можем тоже сделать, не в наших силах. Татьяна Вольтская: Во многих странах на Западе такие дети просто в обычных школах учатся. Может быть это было бы лучше? Светлана Щепилова: Здесь очень многое надо менять в сознании людей. Общество просто наше не готово принять еще таких ребят как равных. Татьяна Вольтская: А значит, избавить их от вынужденной изоляции, на которую они пока что обречены. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
