Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-04-01]
Российские журналыЧто демилитаризирует президент?Ведущая Виржини Куллудон Демилитаризация общества. Именно для этого президент России, по его словам, недавно совершил существенные кадровые перестановки в силовых министерствах. О какой демилитаризации идет речь? Если не ошибаюсь, ДОСААФ уже давно не существует. И, как во время первой войны, в Чечне армию постепенно заменяют внутренними войсками - внутренними, но войсками. Новый министр обороны успел заявить, что профессиональная российская армия будет создаваться медленно, потребуется, мол, столько лет, сколько в своё время потребовалось Америке, то есть, 10 лет. Может быть, правильнее было бы говорить всего лишь о демилитаризации того общества, которое называют командой президента, а не российского общества в целом. Кадровые перестановки комментируются во всех российских еженедельниках. Здесь трудно, конечно, говорить о политическом событии. Событием мы обычно называем то, что не планируется, что происходит не по нотам, написанным заранее. Перестановок же в правительстве уже несколько месяцев ожидали, они явно готовились. Многие обозреватели традиционно выдвигают аргументы клановой логики. Полагают, что если читатель будет знать, кто с кем дружит среди министров, то это поможет ему понять решение президента. Новая Газета задает тон и называет свой анализ: Пасьянс Путина. Удивительное дело наша кадровая политика! Все время кого-то перемещают, назначают, повышают, а все идет по-прежнему. (...) Пасьянс раскладывается все из той же старой колоды и почему-то явно не сходится. Новая Газета добавляет: Перемещения при всей их кажущейся странности очень логичны. Только отражают они не «продуманные решения президента», а итоги полугодовых бюрократических склок и закулисных кремлевских интриг. (...) Несколько лет подряд начальник Генерального штаба генерал Квашнин пытался съесть министра обороны маршала Сергеева. Разумеется, чтобы самому сесть на его место. В результате министра все-таки сняли, но на его место посадили не Квашнина, а Сергея Иванова. Нам торжественно объявили, что генерал Иванов станет первым гражданским министром обороны! И то верно: Иванов - генерал кагэбэшный, а там мундиры носить не принято. Связывая эти кадровые назначения с клановой логикой, Итоги пишут: На первый взгляд президентские "рокировочки" чем-то напоминают какую-то детскую игру, причем одновременно "уголки" и "третий лишний". И дальше: Нынешняя кадровая кадриль Владимира Путина была подготовлена узкой группой "питерских" соратников и проведена по законам разведывательной спецоперации: длительная, занявшая несколько месяцев подготовительная работа, полная секретность и неожиданный удар в заранее намеченный день. "Непитерско-чекистское" крыло президентской администрации - Александр Волошин и Владислав Сурков, судя по их собственной растерянности и невнятным комментариям, которые распространяли дружественные этой части аппарата пропагандисты, - было просто не в курсе. Все это в сочетании с датой путинского вердикта интерпретируется многими как стремление главы государства отметить первый день второго года первого президентского срока расставанием со старыми кадрами. Наблюдатели и политики вспомнили предание о списке чиновников, которых Владимир Путин, всходя на престол, якобы обещал не трогать год. Вот, мол, год прошел - обязательство выполнено, пожалуйте на выход. Однако объяснять назначение нового министра обороны закулисными интригами тех или иных политических команд - значит сильно упрощать проблему. Снова Новая Газета: Проблема, впрочем, не в кадрах. Проблема в отсутствии политики. В интригах, в которых запуталась власть, в собственных обещаниях, которые она не в состоянии выполнить, в войне, которую не способна выиграть, в мире, который не решается заключить. И в ее постоянном страхе перед тем, что произойдет, когда скрывать действительное положение дел станет более невозможно. Так в чем именно демилитаризация, если новый министр оказывается, тоже генерал, только не армейский? Совместимы ли демократизация общества и призыв силовиков во власть? Этот вопрос Московские Новости задали некоторым военным и гражданским деятелям, чтобы понять, почему в последнее время люди в погонах оказались востребованы и властью, и населением. Круглый стол получился очень интересным. Ирина Хакамада, заместитель председателя Госдумы: Анализировать надо не военных, а прежде всего власть. На пороге ХХI века наша власть хранит верность старому образу мысли, когда патриотизм и мощь государства ассоциируются прежде всего с силовой составляющей. Поэтому и для большей части населения положительный герой - по-прежнему человек с ружьем. В чем реальная угроза обществу? В том, что дискредитирована будет сама военная элита. Это случится, если, частично взяв власть, она станет выполнять ненадлежащие функции. Гражданские опять возненавидят военных, военные получат власть, потом их сметут гражданские - и мы пойдем по кругу, как слепая лошадь. Сейчас ключевой момент: власть должна разобраться с моделью государства и разъяснить военной элите ее задачи. И главное, дать социальную компенсацию за труд, который выполняют военные. Тогда конфликт будет предотвращен. Андрей Николаев, генерал, руководитель думского Комитета по обороне: Что же касается гражданского контроля, то это контроль не гражданских над военными, а гражданского государства над военной организацией. У военных есть свои задачи, и не гражданским их контролировать. Но право граждан страны - контролировать всю военную организацию, включая спецслужбы. Лев Тимофеев, директор Центра по изучению нелегальной экономической деятельности РГГУ: Мы говорим, конечно, не о генералах, а о состоянии общества. То, что в России президент пришел из структур КГБ, а в Чехословакии - это диссидент и драматург Гавел, конечно, не случайно. В сознании общества военный, генерал - это жесткая политика. Значит, общество взыскует такой политики. Но есть еще один вопрос: на что она направлена, на реализацию какой политической программы? Идет ли речь о воссоздании системы типа национал-социалистической или о жестком утверждении либеральных ценностей? Мы недавно проводили исследование и выяснили замечательную вещь: человек говорит, что нужна жесткая рука - "Сталин нужен", но этот же человек хочет жить "как в Америке". Так чего он на самом деле хочет? И наконец, Павел Фегенгауер за круглым столом Московских Новостей: Военные во власти в России или представители спецслужб - это не болезнь, а симптом. А болезнь - милитаризация. Фатальная милитаризация общества, экономики, государства. Именно это погубило СССР, а сейчас губит Россию. Интересный вывод. Если верить этим обозревателям, идет, наоборот, милитаризация общества, как раз с помощью государства, и главным тормозом развития страны остаётся милитаризованное государство. Тогда действительно провозглашённая Путиным «демилитаризация общества» - представляет собой всего лишь предлог для его кадровых решений. Итоги добавляют: Запустив процесс кадровых перестановок, Владимир Путин в первую очередь стремится сделать федеральные ведомства более прозрачными. Не для общества - для себя самого. Сделать так, чтобы во главе министерств оказались люди, которым сам глава государства может верить и которые, в свою очередь, связаны не ведомственной корпоративностью, а принадлежностью к команде главы государства. Остается понять, достаточно ли для изменения ситуации назначения "комиссаров" только на посты министров? И почему, собственно, эта операция была поименована "демилитаризацией общественной жизни"? В каких именно силовых структурах пойдет реформа? В своем последнем номере Журнал социологии и социальной антропологии опубликовал первые результаты исследования, посвященного роли организованного насилия, как криминального, так и легализованного, в формировании нового государства. Имеются в виду, не только организованные преступные группировки, но и частные охранные предприятия и неформальные группы работников правоохранительных органов, действующих как частные лица. Такие институты уже существовали, но в советском обществе они выполняли другие функции и находились преимущественно вне сферы экономической деятельности. Речь прежде всего идет о спортивных организациях и действующих или бывших служащих силовых ведомств или вооруженных сил. Кризис бюджетного финансирования и сокращение этих организаций стимулировал их активную адаптацию к изменившимся условиям и поиск нового применения. Постепенно эти институты приспосабливались для решения других задач. Важно подчеркнуть то, что специалисты в области насилия не имели никакого представления о выполняемых ими функциях и о социальном благе не помышляли. Они просто открывали новые способы зарабатывания денег и наработали ряд методов того, как это делать постоянно и эффективно в условиях расширения частнопредпринимательской среды. Непреднамеренным результатом их деятельности стало появление, хотя и в уродливой форме, институтов рыночной экономики, обеспечивающих передачу или обмен собственности и относительно предсказуемое поведение субъектов экономической деятельности. Таким образом институт силового партнерства возник в результате открытия, распространения и закрепления определенных способов действия (навыков, практик), позволявших конвертировать силу в деньги. Практически все крупные лидеры организованных преступных группировок вышли либо из спортсменов, занимавшихся рукопашными единоборствами, а некоторые - из государственных силовых ведомств. Понятно, что не государство финансирует преступные и легальные группы насилия. Также понятно, что они не более чем издержки переходного периода. Но государство виновато в том, что не воспринимает экстремизм всерьез. Виновато в том, что своим молчанием, а бывает и своим поведением способствует его распространению во многих регионах. Общая Газета: В начале 94-го всего за пару месяцев число скинов в Москве выросло до нескольких сотен. Этот скачок был прямо связан с событиями октября 1993 года. Позже студенты московских вузов рассказывали, что именно те их одноклассники, кто вскоре стали скинами, были в толпе зевак, с восторгом наблюдавших обстрел и штурм здания Верховного Совета. Еще более сильное впечатление на будущих скинов произвел антикавказский террор на улицах Москвы в период «особого положения». Омоновцы, безнаказанно избивавшие «лиц кавказской национальности» (и вообще всех, кто выглядел «недостаточно славянски»), стали образцом для подражания для подростков из бедных и неблагополучных семей спальных районов Москвы. Связываться с кавказцами скины боялись и выбирали в качестве объекта нападений более слабых и беззащитных - в основном чернокожих студентов из стран третьего мира. Популяция бритоголовых быстро возникла в Питере и Нижнем Новгороде. Там проявилось «местное своеобразие»: если в столице скины в основном нападали на африканцев и индийцев, то в Питере - большей частью на непальцев и китайцев, а потом уже на африканцев, в Нижнем же - главным образом на беженцев из Средней Азии. Повсюду (а в Нижнем особенно) милиция скинам явно покровительствовала. В результате сегодня, меньше чем через шесть лет с начала «движения», в Москве насчитывается около 3800 скинов, в Питере - порядка 2700, в Нижнем - свыше 2000, в Ростове-на-Дону - больше 1500, в Ярославле, Пскове, Калининграде - свыше 1000. По нескольку сот скинхедов насчитывается в Воронеже, Самаре, Саратове, Краснодаре, Красноярске, Иркутске, Екатеринбурге, Омске, Томске, Владивостоке, Рязани. Общее число скинхедов в России сегодня перевалило за 30 тысяч. (...) И дальше: Движение скинов уверенно эволюционирует в сторону классического политического экстремизма, фашизма. А нравы в скин-тусовке все более напоминают нравы классических организованных преступных сообществ. За «измену» могут убить - как убил недавно на Арбате один наци-скин другого (об этом у нас сообщали в газетах, но почему-то списывая убийство на болельщиков-«спартаковцев»). В 2000 году произошло три ярких инцидента с участием скинов: массовое их нападение на милицейский патруль в Лихоборах в Москве, погром вьетнамского общежития в районе столичного метро «Сокол» и осквернение еврейского кладбища в Нижнем Новгороде. Из всех - только первый случай получил огласку и сколько-нибудь подробно освещался в СМИ. Историю с еврейским кладбищем тут же замяли, а погром во вьетнамском общежитии вообще «не заметили». Скины вполне могли сделать из этого вывод, что их действия не противоречат концепции патриотического воспитания в понимании наших властей. Если серьезно заниматься демилитаризацией общества, видимо, лучше было бы начинать не с назначения нового министра обороны, а с яркого осуждения фашистских групп. С ареста и наказания этих преступников. Две недели назад в Москве около двадцати подростков, вооруженных палками, цепями и, конечно, дубинками, напали на школу, где учится много детей армянского происхождения. Никого не арестовали. В Ростове-на-Дону продолжается дело Юрия Буданова, которого обвиняют в убийстве чеченской женщины. Напротив суда идут постоянные демонстрации с фашистскими лозунгами. На плакате можно прочесть: "Буданов - лучший русский". Власти не реагируют. Снова Итоги: Ростов - миллионный университетский город, многонациональный, живой, разноголосый - затих, затаился. На улицах шумно митингуют штурмовики с эрэнешной свастикой и казаки с лампасами. Они принимают петиции, обращения к президенту с требованием "немедленно выпустить русского героя Юрия Буданова" и "прекратить позорное судилище". Не "помиловать", а именно отпустить без всякого суда, потому что он - русский, а она - чеченка. Итоги заключают: Армия, где все позволено, - не армия. Она не пригодна для выполнения боевых и вообще каких-либо задач, она превращается в ватагу подгулявших ушкуйников, только с современным оружием и бронетехникой. Трагический опыт двух чеченских войн - лишнее тому подтверждение. Чтобы удержать армию от дальнейшего разложения, надо было бы не просто наказать Буданова, но добиться, чтобы офицерская среда осознала: таким, правда, в армии не место. Однако, как показывает начало процесса, ни общество, ни государство сегодня решительно не готовы бороться за сохранение армии Везде, во всех регионах, где развивается экстремизм, власти молчат. Боятся? Или ждут какого-то знака от президента? Ждут проявления определённой политической воли? Хотят сначала узнать из первых уст, к какому обществу он стремится, и как он намерен достичь своей цели? Пока власти молчат. И даже мешают всем журналистам, которые пишут об этом явлении. Во Владимире Наталья Новожилова уже давно пишет о местном фашизме. Многие, включая и политических деятелей, использую в борьбе против журналистки судебную систему. Газета Томикс печатает статью Новожиловой: Почти везде баркашовскому РНЕ отказано в регистрации. Только не во Владимирской области. Владимирские детишки еще в школу не начинают ходить, а их принимают в РНЕ и помогают пришить свастику на рукавчики курточек. При молчаливом потворствовании прокуратуры и областной юстиции. Националисты в силовых структурах не скрываясь поддерживают своих единомышленников, которых в области становится все больше и больше. Прокуратура возбудила уголовное дело против меня по факту публикации антифашистских статей и прежде, чем пришла к выводу об отсутствии состава преступления, полгода это дело "расследовала". На митинге в центре Владимира наци, выступая от микрофона, безнаказанно грозят евреям и журналистам-антифашистам "разобраться", когда "придет их время"... Письменные обращения жертв угроз в прокуратуру остаются без ответа вот уже 20 месяцев. Число организаций профашистского толка во Владимирской области чудовищно: в каждом городе их несколько, ячейки есть даже в поселках. Их деятельность никто не отслеживает. Вы нигде не получите данных о количестве членов таких организаций. (...) Во многих российских регионах существуют антифашистские общественные объединения, даже в тех, где активность нацистов невелика (может быть, именно поэтому и невелика, что им противостоит организация). И только во Владимирской области нет ни одного такого объединения. Я знаю, что у нас много людей, имеющих стойкий иммунитет против коричневого вируса. Они возмущаются, когда сталкиваются с проявлениями национализма, но не знают, как и что ему противопоставить. Пора понять, что никто, кроме нас самих не остановит эпидемию ненависти. Надо объединиться. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
