Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[02-02-05]
Поверх барьеров - Европейский выпускМузыкальный феномен Макса Раабе. Кто был автором лже-"Дон Кихота" . Портрет русского европейца: Лев Толстой. Русские староверы в Италии. "В первый раз" - культура радиоисторийРедактор и ведущий Иван Толстой Иван Толстой: Начнем с музыкального умельца Макса Раабе, которому вечером 2 февраля присуждена престижная премия газеты "Бецет". Репортаж нашего берлинского корреспондента Юрия Векслера. Юрий Векслер: Все правильно. Макс Раабе - уникум и, похоже, действительно умеет все... Днем раньше Раабе с большим успехом дебютировал как режиссер ревю шлягеров Голливуда. Он снимается в кино, но главное место применения его сил и талантов - это Палас-оркестр, в котором Макс Раабе конферирует и солирует с момента основания в 1987 году. Это была идея выпускников музыкального отделения высшей школы искусств - устроить концерт из танцевальных шлягеров довоенного времени. Студенты рыскали тогда по блошиным рынкам и по библиотекам в поисках старых пластинок и нот. Все это было непросто, так как самые важные авторы золотых 20-х годов были при нацистах запрещены, и записи и ноты их изъяты из употребления. Но 15 песен было найдено, и вечер не просто прошел с успехом, участники программы, сами того не ожидая, проснулись знаменитыми и с тех пор продолжают насыщать не иссякающую потребность современной немецкой публики в рожденном в 20-е и 30-е годы в Германии стиле легкой изящной танцевальной песни, чаще всего такой легкомысленной, как вот эта - про кактус, стоящий у героя на балконе. В финале песни к герою приходит сосед с жалобой: кактус упал и попал ему прямо в лицо. Вспоминаются утесовские лимончики у Сони на балкончике, но главным образом тот факт, что свой самобытный теаджаз Утесов создал в 1929 году после поездки в Берлин. Золотые 20-е и их след в довоенном мире, в котором, по выражению Иосифа Бродского, царил фокстрот, кушетка и комбинация, соль острот... Они не умерли окончательно и не потеряли своего обаяния во многом благодаря своим песням... Количество найденных и исполненных Палас-оркестром шлягеров перевалило уже за 500. Но публике все мало... Многие приходят на концерты Палас-оркестра по несколько раз в году. В течение февраля в Берлине в большом зале Шиллертеатра будет ежедневно идти новое ревю оркестра со сложным оформлением и балетом, билеты на которое уже сегодня почти все проданы. Но при всех достоинствах оркестра, состоящего из прекрасных, артистичных, имеющих вкус к театрализации музыкантов, половину успеха обеспечивает он, Макс Раабе, высокий, в неизменном фраке молодой человек с зачесанными назад волосами, обнажающими его сравнительно большие уши. Его превосходный голос, его феноменальная дикция, его ироничность, чаще всего выражаемая через убедительную сверхсерьезность, его обаяние - эти качества делают вечера оркестра незабываемыми для публики.... Конечно, в основе всего лежит уникальный репертуар, блистающие остроумием тексты тех авторов, которые были вынуждены в 1933 году покинуть Германию. Может быть, кастрация тогдашнего репертуара оркестров в конечном итоге и навела нацистов на мысль вообще запретить танцы как таковые, что привело к безработице чудесных оркестров... А до нацистов никого не интересовало происхождение, например, участников легендарного вокального ансамбля Комедиен ГАРМОНИСТс - первого в мире мужского эстрадного вокального квинтета, в котором вместе пели и евреи и немцы... Вот одна из песен этого ансамбля в сольном исполнении Макса Раабе и Палас-оркестра "...Вероника, пришла весна". Содержание вполне описывается знакомыми нам "все стало вокруг голубым и зеленым" и "весна идет, весне дорогу"... Несколько слов об авторе музыки Вальтере Юрмане. Он родился в Вене и начинал учиться на врача. Музыка была хобби. Но однажды, заболев, он оказался на курорте, где так поразил отдыхающих своими импровизациями на фортепьяно, что кто-то из них предложил ему работу пианиста в баре. Юрман бросил учебу и стал музыкантом, затем он вместе с Венским поэтом-песенником Фриц Роттер переехал в Берлин. И вскоре этот город уже распевал первый шлягер Юрмана. Его талант поддержали своими похвалами и предсказаниями большого успеха такие разные старшие коллеги как Рихард Штраус и Имре Кальман... Их предсказания сбылись , но пришли нацисты и ушли Юрмана и таких же как он гигантов Richard Heymann, Friedrich Hollaender, Mischa Spoliansky, ... слава богу ушли в Голливуд. Но травма сыграла свою роль, и несмотря на успехи в Голливуде Юрман, например, в 43 году прекратил сочинять музыку . Ему было тогда всего только 40 лет. До самой смерти в 1971 году он не возвращался к своему призванию... Но и по сей день его песни и песни других мастеров легкого музыкально опьянения звучат и, похоже, будут звучать еще долго. Вот еще одна из репертуара Макса Раабе. В ней герой поет о своем друге, у которого есть вилла, но оказывается, что друг этот - горилла, с которым герой поддерживает отношения, признавая общность происхождения, и вилла его в зоопарке, зато, поет герой, горилла живет, не зная политики, может оплевать любого, кто нарушит его прекрасную жизнь, и к тому же, если горилла захочет поцеловать свою жену, то та и пикнуть не смеет... Один из шлягеров, кстати, это немецкое слово , один из шлягеров Юрмана назывался "Ольга, дочка Волги"... Макс Раабе и Палас-оркестр вернули Германии и немцам важную часть культуры и истории. И не только немцам. Оркестр успешно гастролирует во многих странах, в частности, в США. Успешными были и его выступления в России. Поразительная естественность, с которой Макс Раабе переносится в довоенное время, и стиль позволили ему сочинить несколько современных шуточных песен в этом старом стиле. Он пел про виагру и про коровье бешенство. Песня, которая прозвучит в заключение передачи поется от лица одинокого человека, которому никто не звонит. Песня начинается с такой вот музыкально пропеваемой фразы: ни одна сволочь мне не звонит, ни одна скотина мной не интересуется. С тех пор, как я здесь поселился, мой телефон молчит... С этим надо что-то делать... Герой не может выйти из дома - он все время ждет звонка. Потом он не выдерживает и покупает автоответчик. Вернувшись домой, он видит мигающую лампочку, с надеждой бросается к автоответчику, но прелестный женский голос, извиняясь, сообщает ему, что незнакомка ошиблась номером... Иван Толстой: Наша следующая рубрика - потрет русского европейца. Сегодня Лев Толстой. Я передаю микрофон Борису Парамонову. Борис Парамонов: В ряду русских людей, обладающих бесспорной мировой известностью, первым нужно поставить Льва Толстого. Это самый знаменитый русский человек и самый великий. Толстой - это Россия. "Мы любим Льва Толстого, как родину", - писал Николай Бердяев. Нетрудно отсюда умозаключить, что мировая известность великого русского писателя в сочетании с глубочайшим его национальным своеобразием делает второстепенным вопрос о Толстом как европейце. Толстой - это Толстой. Его нельзя ставить в какой-либо ряд, для него не существует родовых определений. Толстой не европеец и не азиат. Толстой - это Толстой. А если при этом вспомнить знаменитое русское разделение на два духовно-культурных ряда, проходящее почти через всю отечественную историю, разделение на славянофилов и западников, то Льва Толстого, какой-то, кажется, безошибочный инстинкт, не колеблясь, поставит в ряды первых - славянофилов. Ничего более русского в России не было. Так какая же, в таком случае, Европа? Между тем, существуют очень серьезные трактовки, утверждающие глубокий европеизм Толстого, причем, европеизм весьма необычной для России складки. В России сколько угодно было мыслителей и поэтов, легко относимых к мировому романтическому движению. В отношении поэтов это тем более естественно, что художественное творчество, как таковое, вообще может быть названо плодом романтического мировоззрения. С Толстым, однако, это не так. Начать с того, что он вообще отказался от художественного творчества, сочтя его греховным, и на первое место выдвинул моральную проповедь. Об отказе гениального художника от творчества писали, как о величайшем парадоксе. Тут и создалось некое интерпретационное поле, давшее возможность говорить о Толстом, как о человеке и деятеле откровенно западной, европейской складки. В Толстом, казалось, моральный проповедник победил художника. Тут стали говорить не только о современной ему Европе, но и античный мир вспоминать. Приведем несколько высказываний выдающихся интерпретаторов Толстого. Начнем с европейца Освальда Шпенглера, где во втором томе "Заката Европы" он противопоставил Толстого и Достоевского. Диктор: Достоевский был христианин. А Толстой - человек из общества мировой столицы. Один никогда не мог освободиться от земли, а другой, несмотря на все свои отчаянные попытки, так этой земли и не нашел. Толстой это всецело великий рассудок, просвещенный и социально направленный. Толстой - событие внутри европейской цивилизации. Он стоит в середине между Петром Великим и большевизмом. Борис Парамонов: Об этом странном сближении Толстого с большевизмом говорили не раз, и мы еще будем говорить. Но сейчас дадим интерпретацию Толстого, принадлежащую Вячеславу Иванову, властителю дум начала прошлого века. Диктор: В антагонизме противоположных направлений - славянофильства и западничества, Толстой как бы не имеет исторически места. По существу же, стоит в рядах западников. Но западничество Толстого - не воля к слиянию с Европой. В его лице наш народный гений протягивает руку к Америке. В духовном учительстве Толстого есть черты англосаксонского проповедничества. Ему нужна девственная хлеборобная почва, открытая равно для всех, свободная от исторического предания и стародавней преемственной культуры. Борис Парамонов: Здесь наметилась главная мысль всех разговоров о Толстом. Мысль о его культурном нигилизме, об отказе от культуры на пути к добру, отвлеченный морализм Толстого. Здесь Вячеслав Иванов и обнаружил сходство Толстого с одной из важнейших фигур европейской культурной истории - Сократом. Диктор: Та же вера в рациональность добра, то же представление о тождестве морали и религии, тот же выбор между творчеством и нравственностью, решаемый в пользу нравственного устроения и, вместе, обеднения жизни. Борис Парамонов: Сократический переворот в античной культуре был вызван кризисом традиционного мифологического мышления, оскудением и банкротством старых Богов Олимпа. Античная культура в ее целом предстала как миф, неадекватный новым потребностям разума и нравственного сознания. Но отказ от старой культуры, на первых порах, всегда есть обеднение культуры, утрата красок бытия. Об этом тоже пишет Вячеслав Иванов в цитируемой статье "Лев Толстой и культура". Диктор: Выбирать приходилось между богатством и безумием, оскудением и разумом. Сократ выбрал бедность и разум, ибо, кто говорит "познайте добро и зло", тот подрывает корни дерева жизни. Борис Парамонов: Получается, что Сократ явился каким-то змием искусителем, Сатаной. Но так его и трактовал позднее Фридрих Ницше, усмотревший в явлении Сократа торжество нового, так называемого, теоретического человека. В рационалистической, просветительской культуре Запада как раз и сказалось наиболее явственно это торжество. Новая просветительская культура утратила живые бытийные краски, иссушила жизнь, рационалистически ее уплощила. И с этим не в силу справиться никакой романтический бунт. Само художество, великое художество Льва Толстого, приходит к самоотрицанию в этой новой духовной атмосфере. Событием в русской истории, адекватным тому кризису античной жизни, о котором говорят в связи с Сократом, была, несомненно, большевистская революция, и Толстой предстает ее пророком. Об этом писал, увы, не один Ленин. Мы уже цитировали неожиданные слова Освальда Шпенглера. Теперь можно привести и другие подобные слова. На этот раз русского мыслителя и свидетеля революции, и сказанные именно о Толстом. Это Бердяев в статье 1918 года "Духи русской революции". Диктор: Толстой идеализировал простой народ, в нем видел источник правды и обоготворял физический труд, в котором искал спасение от бессмыслицы жизни. Но у него было пренебрежительное и презрительное отношение ко всякому духовному труду и творчеству. Все острие толстовской критики всегда было против культурного строя. Эти толстовские оценки также победили в русской революции. Поистине, Толстой имеет не меньшее значение для русской революции, чем Руссо имел для революции французской. Я даже думаю, что учение Толстого было более разрушительным для России, чем учение Руссо для Франции. Толстой был одним из русских соблазнов. Борис Парамонов: Как можно было видеть из этих высказываний, Толстой глубоко проблематичен. Не как художник, в этом качестве он бесспорный гений, а как духовный тип. Как вообще совместить в одном лице пророка большевистской погромной революции и современного Сократа, мудрейшего из людей? Такая связь, такая совместимость существует, и это как раз напряженный морализм Толстого. Носителем морального сознания является всегда и только личность, а не род, не коллектив, ни какая-либо иная человеческая общность. Критики Толстого, тот же Бердяев, склонны были отрицать индивидуальное сознание у Толстого. Толстой, у них, певец роевой жизни, неотделенности человека от природы, вообще видится едва ли не исключительно в природном континууме. Вспомним известный рассказ молодого Толстого "Три смерти". Хуже всех умирает барыня, гораздо лучше мужик, а лучше всех дерево. Но это у Толстого всего лишь попытка уйти от проблемы. Человек все равно не может стать деревом, и сам Толстой никак уж не был деревом. Его всю жизнь преследовал страх смерти, исключительно сильно выраженный в его творчестве. А смерть всегда происходит с человеком, как личностью, происходит в одиночку. Вспомним, как умер сам Толстой - он убежал из дому перед смертью. Тут все о Толстом. Философема Толстого, острое ощущение личности перед лицом смерти. Это протестантское переживание, протестантское, едва ли не кальвинистское мироощущение. Отсюда и морализм Толстого - ничто в мире, и культура в том числе, не значимы перед лицом, перед не лицом, перед бездной смерти. "На миру и смерть красна" - говорит русская пословица. Вот это и есть совершенно стихийная невыделенность личности. Толстой, этот певец мира как роя, главную тему в себе носил - личность, индивидуальную судьбу, memento mori, память смертную. Это был поистине антропологический переворот в русском мировидении. Увидев человека-индивида, обреченного неминуемой смерти, ужаснувшись этому, Лев Толстой породил в России индивидуальное сознание, то есть, глубоко европейскую интенцию. Толстой - потенция религиозной реформации в России, возможный русский Лютер, пришедший слишком поздно. Он был главным европейцем России. Иван Толстой: В Испании, в городе Вальядолиде, состоялся международный конгресс, посвященный 400-летию выхода в свет первой части романа Серванте "Дон Кихот Ламанчский". В центре внимания находился вопрос об авторстве вышедшего в 1614 году продолжения романа - так называемого лже-"Дон Кихота". Рассказывает наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий. Виктор Черецкий: Участникам конгресса исследователей творчества Сервантеса, проходившего в вальядолидском театре имени Кальдерона, было объявлено, что их ждет сенсация: наконец, по прошествии столетий, испанскими учеными раскрыто подлинное имя автора лже-"Дон Кихота". Ведь фальшивка в свое время была опубликована под псевдонимом некоего Алонсо Фернандеса де Авельянеда, личности вымышленной. Каково же было удивление собравшихся, когда открытие двух профессоров вальядолидского университета - Хавьера Бласко и Анастасио Рохо - тут же было опровергнуто их коллегой - преподавателем теории литературы того же университета Альфонсо Мартином. Он выдвинул свою версию авторства лже-"Дон Кихота". Но все - по порядку. Заведующий кафедрой литературы Хавьер Бласко сделал обстоятельный доклад, в котором попытался доказать, что подлинным автором фальшивого "Дон Кихота" был монах-доминиканец Бальтасар де Наваррете. Кстати, Наваррете был личностью довольно известной. Он написал ряд трактатов по теологии и был духовником короля Фелипе Четвертого. Что могло побудить монаха написать продолжение романа о Дон Кихоте? Профессор Бласко считает, что Наваррете просто хотел "поправить" Сервантеса, сделать его главного персонажа - рыцаря печального образа - более лояльным к существующим порядкам и к власть имущим. Дело в том, что в высших кругах испанского общества и среди духовенства на популярный роман в те времена смотрели с подозрением и даже считали его крамольным. Рассказывает литературовед Саграрио Фернандес Прието, принимавшая участие в семинаре в Вальядолиде: Саграрио Фернандес: Книга Сервантеса сразу после своего выхода в свет была встречена с восторгом. Она увлекла читателей. Ведь роман включал в себя разные занятные истории - о любви, о рыцарских похождениях и так далее. Он был обращен к народу, и народ его принял. Что касается высших слоев общества, то их представители сразу же почувствовали сатирическую направленность произведения. Но вначале мало кто думал над тем, что критическая сторона романа может представлять какую-то опасность. И лишь со временем, когда роман стал весьма популярен, церковь спохватилась и стала искать в нем крамолу, вред, который, по ее мнению, мог нанести роман Сервантеса. Виктор Черецкий: Но все же, как возникла версия, что лже-"Дон Кихота" написал именно Бальтасар де Наваррете? Дело в том, что другой вальядолидский исследователь - Анастасио Рохо - обнаружил недавно в архивах документ. Речь идет о нотариально заверенном праве на издание романа "Хитроумная Хустина", который также вышел в свое время под псевдонимом. Это право Наваррете, как автор романа, передавал барселонской типографии, кстати, той же, где был напечатан фальшивый "Дон Кихот". Очевидно, что Наваррете "баловался" литературой, но подписывать произведения своим именем не мог в виду своего духовного звания. Что касается профессора Бласко, то он сравнил тексты фальшивого "Дон Кихота" и "Хитроумной Хустины" и обнаружил, что стиль этих двух произведений весьма схож. Автор использует одни и те же обороты, эпитеты, сравнения и так далее. Так что доводы Хавьера Бласко прозвучали довольно убедительно. Однако версия его коллеги Альфонсо Мартина также весьма заинтересовала присутствующих на конгрессе исследователей. Мартин заявил, что автором лже-"Дон Кихота" был давний знакомый Сервантеса и его недруг - уроженец Арагона - Херонимо де Пасамонте. В молодости оба они участвовали в знаменитом сражении при Лепанто, которое произошло в 1571 году. Пасамонте провел 18 лет в плену и, вернувшись в Испанию, описал свою жизнь в автобиографии. При этом он присвоил себе некоторые факты из военной биографии Сервантеса. К примеру, добровольное участие в битве, несмотря на болезнь, и так далее. Рукопись Пасамонте каким-то образом попала Сервантесу, и он был возмущен воспоминаниями своего бывшего сослуживца. Альфонсо Мартин утверждает, что Сервантес своеобразно отомстил Пасамонте, изобразив его в 22-ой главе романа под именем Хинеса де Пасамонте, грабителя, осужденного на галеры. Бывший сослуживец, который после этого так и не смог опубликовать свою автобиографию - она вышла лишь в 1922 году - ответил публикацией романа, назвав его продолжением "Дон Кихота". Испанский исследователь отмечает, что Сервантес знал о готовящейся публикации, и именно это заставило его приступить к написанию второй части романа, чего ранее он делать вовсе не собирался. С последним не согласна литературовед Саграрьо Фернандес Прието. Саграрио Фернандес: Сервантес знал об огромном успехе первой части своего романа. Люди повсюду говорили о его книге. Естественно, это ему было приятно, и он думал продолжать "Дон Кихота". К тому же, Сервантес работал довольно быстро - сочинительство не составляло для него особого труда. Разумеется, добившись успеха, опубликовав первую часть, он так или иначе должен был опубликовать обещанное читателю продолжение романа. Я в этом совершенно уверена. Виктор Черецкий: Вторая часть, подлинное продолжение "Дон Кихота", вышла в 1615 году, через год после лже-романа. В ней, кстати, повторяются сюжеты фальшивки, приобретая при этом сатирическую окраску. Кроме того, Сервантес вновь говорит об "арагонце", и вновь приводит образ Хинеса де Пасамонте, который на этот раз скрывается под именем учителя Педро. В книге возникает и персонаж Дона Херонимо, который в 59-ой главе книги вручает напечатанный лже-роман самому Сервантесу. Впрочем, Альфонсо Мартин - не первый испанский исследователь, кто обнаружил параллели между автобиографией Херонимо де Пасамонте и некоторыми персонажами Сервантеса. Этим вопросом занимался еще каталонский исследователь Мартин де Рикер в 60-ые годы прошлого столетия. Итак, какая из двух версий авторства лже-романа внушает большее доверие. Говорит Саграрио Фернандес Прието. Саграрио Фернандес: Я думаю, что никто из двух упомянутых на конгрессе лиц не является автором лже-Дон Кихота. Тему следует продолжать изучать, ведь пока еще ничего не ясно. Я лично придерживаюсь традиционной теории о том, что автор был близок писателю Лопе де Вега, который не любил Сервантеса и постоянно затевал против него различные интриги. В этой связи называют имя Алонсо дель Кастильо Солорсано. Он был профессиональным литератором, поэтому лже-"Дон Кихот" написан неплохо, хотя и не является столь же блестящим произведением, как подлинный роман Сервантеса. Ввиду всех этих обстоятельств я продолжаю считать версию Кастильо Солорсано самой убедительной. Упомянутые две новые версии явно не внушают доверия. Виктор Черецкий: Таким образом, отмечают испанские средства информации, состоявшийся в Вальядолиде конгресс, несмотря на уверения ее устроителей, не только не выявил авторство лже-"Дон Кихота", но еще больше запутал данный вопрос. Однозначного ответа на одну из загадок всемирной литературы пока найти не удалось. Иван Толстой: О спорах вокруг лже-"Дон Кихота" рассказывал наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий. Русские места на европейской карте. Староверы в Турине. Слово Михаилу Талалаю. Михаил Талалай: "Если ты русский - на сто процентов, то я - на сто пятьдесят", - с такими словами обратился ко мне один нынешний житель Турина, родившийся и выросший в Румынии. Он был старовером, членом самой многочисленной старообрядческой общины в Западной Европе, насчитывающей до двух тысяч человек. Они прибыли в Италию вместе с огромной волной румынской эмиграции. Румынам, носителям языка романской группы и потомкам ссыльных и каторжных подданных Древнего Рима, нетрудно выучить итальянский и вписаться в местную ситуацию. Однако следует объяснить, почему русские староверы стали обладателями румынских паспортов. После насильственных реформ патриарха Никона его противники бежали кто куда - в Сибирь, Поморье, заграницу. Петр Первый усилил нажим на непослушных подданных, и они бежали к традиционному врагу России - Оттоманской империи. Вот так: в ХХ веке русские диссиденты бежали на Запад, а в веке XVIII - на Юг. Когда Оттоманская империя распалась, старообрядцы обнаружили себя в разных национальных государствах. Одна их группа, казаков-некрасовцев, проживавших в турецкой глубинке, в 60-х годах прошлого века вернулась в СССР. В румынских землях староверы заселили в первую очередь дельту Дуная, занявшись рыболовством. Издавна их зовут здесь липованами - то ли в память старовера Филиппа, мученика времен никоновских гонений, то ли по дереву, из которого они резали доски для икон. В липованских селах сохранились обычаи и язык допетровской Руси. Они и одевались до недавних пор по-старорусски, а замужние женщины и поныне ходят исключительно в платочках, даже в Турине. Почему именно Турин? Бог весть... Как бывает, кто-то приехал первым в автомобильную столицу на заработки, да и остался, а за ним уехало все село, да не одно. Все они свободно владеют четырьмя языками - итальянским, румынским, русским и церковнославянским. На рубеже XIX-XX веков староверы, не все, а так называемые поповцы, вообще зачастили в Италию. Это связано с другой драматической историей. После раскола, когда их собственные епископы вымерли, поповцы отчаянно искали нового епископа, для продолжения жизни своей Церкви. Таковым в итоге стал один грек, епископ Амвросий, живший тогда на территории Австро-Венгрии. Его убедили перейти в старый обряд: так родилась Русская Православная Старообрядческая Церковь, которую отличают от других согласий названием Амвросиево согласие или Белокриницкое - по монастырю в Буковине, где эта Церковь учредилась. Епископ Амвросий умер в Триесте, из австрийского ставшем итальянским, и был прогребен на местном греческом кладбище. Недавно староверы причислил его к лику Святых, и к могиле в Триесте потянулись паломники. А в 2000 году его останки, уже в качестве святых мощей, липоване торжественно перенесли из Италии в Румынию. В Турине в церковном отношении липован пригрел иеромонах тоже с именем Амвросий, мой добрый знакомый. Коренной туринец, в миру Андреа Кассинаско, он полюбил восточное христианство и принял в итоге монашество и священство в лоне Московского Патриархата. Любезные католики выделили своему бывшему собрату пустовавший храм. И вот в этом огромном храме, в одном из помещений, отец Амвросий устроил старообрядческую молельню. Это был единственный в мире симбиоз подобного рода: староверы внутри никонианской, или господствующей, как они называют, церкви. А в ушедшем году католическая курия передала липованам отдельный храм. Своего постоянного священника у них пока нет. Прежде приезжал один батюшка из Румынии, а в последние годы регулярно прилетает отец Никола из города Николаевска, основанного староверами на Аляске. Он пару лет назад и учредил официальную общину туринских староверов, посвятив ее, понятное дело, Николе Чудотворцу (напомню, что имя Николай, как новшество Никона, старообрядцы не признают - исключительно Никола). Иван Толстой: Звучащая культура: поэзия, проза, актерские выступления, исторические документы и даже сегодняшние письма - на компакт-дисках. Из Парижа Дмитрий Савицкий. Дмитрий Савицкий: Вы помните, когда вы в первый раз увидели радугу? Когда впервые в окне поезда показалось море? Если вы родились на берегу моря, вы помните первый снег? Скрип под ногами? Как он тает на щеках? Первая сигарета? Первая драка? Или - первый поцелуй? Первая большая беда - смерть близкого человека: вы помните? Французский психоаналитик русских кровей, Владимир Гранов, советовал представлять себе память, как промокашку, на которой расплывшиеся пятна наших первоощущений поверху покрывают вторые, третьи и тысячные. Но первое пятно часто остается навсегда: первое ощущение, чувство, воспоминание: Жан-Пьер Жено и Юбер Тебо, издательство "Галлимар" и Радио-Франс выпустили книгу и компактный диск "В первый раз": Текст книги составлен из рассказов детей и взрослых, из более чем восьмисот свидетельств. Наивных зачастую, так как первые пятна на промокашке памяти еще не перекрыты взрослым цинизмом:. Художественная студия Радио Франс решила, что короткие тексты писем и телефонных звонков будут читать актеры: Девочка: Он сложил ладони вместе, но не вплотную. Между ладонями получилась небольшая пещерка: Он сказал: я поймал стрекозу. Катрин и я, мы заглянули в пещерку, в которой была - стре-ко-за! Он спросил: Ну, какого она цвета? Стрекоза? Пришлось нам сильно задуматься: Каждая из нас назвала цвет. Он засмеялся. И потом! Потом, слова полетели как фейерверк! Все цвета, которые нам приходили в голову! От самых обычных до абсолютно выдуманных! От самых вероятных до совершенно фантастических! Точно - фейерверк! Он перестал смеяться. Он велел нам вести себя осторожно. И внимательно еще раз - посмотреть. Потому что стрекозы улетают ужасно быстро. Но мы! Мы хотели ее сохранить! А он нам сказал - нет! Потому что её место - здесь. Не у него в ладонях. Не в коробке. А здесь. В этом воздухе. Над речкой. В этом море света: Он раскрыл ладони. И чудо - улетело: Дмитрий Савицкий: Лет десять назад парижские издатели все еще серьезно думали, что настала эпоха электронных книг. Что народные массы будут читать с экрана, а книжки будут продаваться на дискетках или скачиваться с Сети. Но e-book тех времен, электронная книга, была провалом. Крупные французские издатели успели все же выпустить небольшую библиотечку электронных книг. Но вскоре стало ясно: читатель предпочитает бумагу. Обложку. Текст, который можно потрогать, книженцию, которую можно оставить раскрытой на диване, или запихнуть в карман. Страницы, которые, хоть это и не хорошо, можно портить карандашом, загибать углы и даже писать что-нибудь свое - сбоку.. Поди напиши в e-book небольшое замечание на полях! Или, как поэт, хотя отметь ногтем фразу: В конце 90 проигрыватели компактных дисков настолько подешевели, что многие издательства и звукозаписывающие фирмы решили, что настало время выпускать классику на СД. Публика, оказывается, была способна слушать Гюго, Дюма или Селина - часами. Оказывается, и вкус к поэзии не пропал! Бодлер, Верлен, Рембо, Аполлинер, Сандрар, Шар - не вышли из моды! И не только "Галлимар" и Дом Радио стали задумывать разнообразные литературные и документальные серии на компактах, но и такие, до сих бывшие лишь музыкальными, дома звукозаписи, как "Фремо и Ассосье". Посол Швеции: Дорогой господин Камю. Я принес вам добрую весть: Шведская Академия во время сегодняшнего заседания присудила вам премию за, цитирую сам текст сообщения, "литературные произведения, которые глубоко и серьезно освещают проблемы, предъявленные эпохой сознанию людей. Вы девятый француз, получающий эту высшую награду. Мне выпала честь констатировать, что Франция держит первенство в этом международном соревновании, обогнав все остальные страны". Альбер Камю: "Спасибо, господин посол. Я прошу вас передать шведской Академии мою благодарность от имени моей страны и в первую очередь благодарность французского писателя из Алжира:" Дмитрий Савицкий: Голос посла Швеции и ответ Альбера Камю. Историческая запись из коллекции "Фремо и Ассосье", том четвертый "Великих событий ХХ века". Отмечу мимоходом, что в лаконичном ответе автора "Чумы" и "Постороннего" главным в эпоху алжирской войны было это подчеркивание - "французский писатель из Алжира": Генерал Массю: Французы Алжира, всеобщая забастовка, вот уже четверть часа, как началась: Улицы пусты, все магазины закрыты и по всей стране в это же самое время происходит то же самое: улицы пусты и всё закрыто. Французы Алжира, чуть позже тысячами вы выйдете на площадь, на демонстрацию протеста против политиков, которые нас оставили: и против министров, которые не входит в Алжире в правительство Общественного Спасения, единственное способное:. (крики):" Дмитрий Савицкий: Захват Дома Радио в Алжире восставшими и обращение генерала Массю к толпе. 57-й год. Некоторые архивные записи, вышедшие в последнее время, не смотря на все чудеса дигитальной реставрации, звучат, как качественный скрип. Не более того. К примеру: голос Аполлинера, читающего "Мост Мирабо". Но то, что невозможно восстановить, выходит в записи новых гениев: Вы помните ли то, что видели мы летом? Дмитрий Савицкий: Один из лучших современных актеров Франции, Мишель Пиколи, его компакт произведений Шарля Бодлера; классика поэта - La Charogne - "Падаль": Коллекция компактов музыки из кинофильмов так же разрослась и превратилась в немалый отдел в наших музыкальных магазинах, таких как ФНАК и Вёрджин. Причем, на компактах вышли и фильмы абсолютно докомпактной эры. В неменьшей степени разросся и экологически чистый отдел природы: щебечущие птахи, морские волны, рык львов и ржание лошадей. Нынче, говорят, наши парижские воробьи, наслушавшись пенья африканские родичей, умолкли в полном недоумении: Лично я, когда слышу соседскую шавку, врубаю на всю катушку звуки ночных джунглей. Собачка тут же смолкает: Но закончим на том, на чем мы и начали, на первой радуге, стрекозе, поцелуе или, лучше, на первом прыжке с парашютом:? Голос: С детства меня волновало небо и его тайны. Мне было 19 лет и меня тянуло к самолетам. И вот настал великий день. Всю ночь я повторял заученные движения: положение перед прыжком, при приземлении, что делать в случае проблемы с парашютом.. И, с глазами, распухшими от бессонницы, в пять утра я был на ногах. Самолет нас ждал. Это был самолет авиаклуба "Каяк". Мне выдали комбинезон и каску ярко-желтого цвета. Затем два парашюта: большой заплечный и маленький, аварийный, который пристегивался на уровне пресса. Инструктор сказал, что этот парашютик спасет жизнь, но: не ноги: Приятная перспектива: Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
