Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровТитан. История Джона РокфеллераДиктор: Нас было человек 20 местных независимых владельцев нефтеочистительных предприятий. Мы собрались в одном из наших офисов, где представители рокфеллеровского треста "Саус импрувмент", убеждали нас включиться в их хитрую схему. Все говорили, кроме самого мистера Рокфеллера. Он молча покачивался в кресле-качалке, прикрыв рукой лицо. Его ребята ловко вешали нашим лапшу на уши, хитро поворачивая дело так, что если мы не объединимся с ними и не закроем доступ новым бизнесам, то вся индустрия пойдет псу под хвост. В конце концов, я разразился речью, явно враждебной этой идее. В середине моей речи мистер Рокфеллер вдруг остановился, отнял руку от лица и посмотрел на меня. Поверьте, вы никогда не видели таких глаз. Они пронзили меня и просмотрели меня вдоль и поперек. Уже через минуту он знал, чего от меня ожидать. И я знал, что он знает. После этого он снова прикрыл глаза рукой и закачался в кресле. Марина Ефимова: Я поняла, что почувствовал этот безымянный автор конца 19 века, когда увидела обложку книги "Титан" - новой биографии Джона Рокфеллера, только что выпущенной историком Роном Черноу. Сначала обращаешь внимание лишь на серебристые небоскребы компании "Стандарт Ойл", сфотографированные для обложки. И вдруг видишь, что над ними выступают из тумана глаза - прозрачные и внимательные, как у тигра. В биографии Рона Черноу приведены слова учителя маленького Джона Рокфеллера в городе Кливленде, где он рос. Кто-то в учительской сказал: "Странный этот мальчик, Рокфеллер. И ученик хороший, и послушный, но какой-то бесчувственный". И другой учитель ответил: "Я вообще не уверен, что он теплокровное существо". Однако вот что рассказывает историк из рокфеллеровского архива штата Нью-Йорк Кеннот Роуз. Марина Ефимова: Из всех воспоминаний и записок современников встают два совершенно разных Джона Рокфеллера. Один - делец. Коллеги описывают его, как тихого, непроницаемого, хитроумного и чрезвычайно расчетливого человека. Секретность была одним из его важнейших деловых приемов. Никто никогда в точности не знал, что задумал Рокфеллер. Другое дело - семейная жизнь. Джон Рокфеллер женился на очень религиозной женщине, завел обширную семью, как предписывала церковь, и, в конце концов, стал главой огромного клана. Из писем его сыновей и дочерей, мы узнаем, что он катался с детьми на коньках, после обеда играл с ними в разные настольные игры и, вообще, наслаждался семейной жизнью. Но в двери офиса с матовыми оконными стеклами в доме номер 26 по Бродвею, входил совершенно другой человек. Там был иной мир, мир бизнеса. Марина Ефимова: Отец Джона, Уильям Рокфеллер был красавцем огромного роста, самозванным доктором, торгующим целебным эликсиром и двоеженцем. Он был абсолютно марктвеновским персонажем. И сын стал его противоположностью. 16 лет от роду, Джон Рокфеллер уже был бухгалтером, но не простым. Диктор: Как делопроизводитель и бухгалтер Джон был чистым совершенством. Он все замечал, ничего не забывал и на службе никогда ни с кем не разговаривал. Марина Ефимова: 24 лет от роду, после знакомства с инженером, открывшим эффективный способ очистки нефти, Джон Рокфеллер с двумя партнерами начал небольшое дело по очистке пенсильванской нефти вблизи городка Титусвил. В те годы в нефтяной индустрии царила полная свобода. Сотни мелких предпринимателей занимались очисткой нефти, кто во что горазд. Вот, что пишет биограф Рокфеллера Дэвид Хоки. Диктор: Рокфеллер получил нефтяную индустрию в состоянии хаоса. Там конкуренция была дикой, и действовал закон джунглей. И его рациональный ум не мог этого принять. Зачем бороться, когда гораздо выгоднее кооперироваться? Марина Ефимова: И в 1870 году, когда ему было 30 лет, Рокфеллер, объединив несколько нефтедобывающих и нефтеобрабатывающих бизнесов, создал новую фирму "Стандард Ойл", которая могла себе позволить вести дело на научной основе. Диктор: Рокфеллер был дельцом викторианской Америки, поставившей себе целью создать порядок из хаоса. Он мыслил крупными категориями. Марина Ефимова: Его первым революционным методом ведения бизнеса был кредит. Он брал в долг такие суммы, что его партнеры не спали по ночам от страха. Но именно эта стратегия помогала Рокфеллеру непрерывно вносить усовершенствования, которые, в свою очередь, непрерывно приносили прибыль. К тому же, он мог действовать мгновенно в то время, как его более консервативные конкуренты еще только копили деньги. И он неутомимо охотился за новинками. Скажем, он первым заменил дорогостоящие деревянные бочки дешевыми металлическими баками, а потом и вагонами-цистернами. Еще об одном его преобразовании рассказывает экономист из Института Кейта Питер Вандорен. Питер Вандорен: В те времена нефть перевозили, в основном, по железной дороге. Джон Рокфеллер финансировал и построил первую в стране сеть нефтепроводов. Это значительно понизило затраты на транспортировку нефти. В результате, Рокфеллер стал получать гораздо больший доход, чем его конкуренты, и вытеснил их с рынка. С точки зрения этих конкурентов и части политических деятелей он стал монополистом. Марина Ефимова: Но вот, что добавляет историк архива Кеннот Роуз. Марина Ефимова: Конечно, часть его сделок мы сейчас сочли бы незаконными и иногда на грани дозволенного. Марина Ефимова: Что же это были за сделки? Находим главу о Рокфеллере в книге Чарльза Гейста "Монополии в Америке". Диктор: В 1871 году Рокфеллер и его партнер встретились в нью-йоркском отеле с представителями железных дорог Корнелиусом Вандербильтом и Джеймом Гулдом и приватно договорились, что компания "Стандарт Ойл" и еще три фирмы, неофициально объединившиеся с ней в "Трест салс импрувмент" получат скидку на перевозку их нефти. Открыто такую сделку совершить было нельзя в виду того, что железные дороги являются по закону общенациональным достоянием, и все отправители грузов должны находиться в одинаковых условиях. Но все было сделано шито-крыто. Скажем, в сопроводительных документах фирмы "Стандард Ойл" говорилось, что в каждом вагоне находится по 80 баков с керосином, а на самом деле туда загружали 85. Марина Ефимова: В 1882 году Рокфеллер, нарушая закон о монополиях тайно, по общему сговору, объединил 14 фирм под одной крышей компании "Стандард Ойл", которой официально стал руководить совет попечителей, владевших контрольным пакетом акций каждой из этих компаний. Благодаря этому и многим другим тактическим ходам, к 1880 году "Стандард Ойл" владела 90 процентами нефтяной индустрии США. Никто не мог разобраться в хитрых, специально запутанных и совершенно секретных манипуляциях Рокфеллера. Конечно, независимые владельцы нефтяных вышек и нефтяных компаний, которые или разорялись, или шли в вассалы к "Стандарт Ойл", подозревали, что дело нечисто. И пылали ненавистью к Рокфеллеру. Марина Ефимова: Он прекрасно понимал отчаяние и ярость владельцев мелких фирм, которых он разорил. Но он считал это естественным следствием конкуренции. При этом, Рокфеллер абсолютно не злорадствовал. Он всегда предоставлял этим владельцам справедливые условия сделки: предлагал или идти на службу в его компанию или продать дело. Причем, предлагал платить на выбор: или наличными или акциями его компании "Стандард Ойл". И те, кто согласился на акции, стали вполне обеспеченными людьми, поскольку эти акции постоянно росли в цене. А те, кто предпочел наличные, практически остались ни с чем и стали главными его критиками, обвиняя Рокфеллера в том, что он скупал их собственность за гроши. Сам Рокфеллер был убежден, что он со всеми обошелся справедливо. Кроме того, он искренне считал, что создание "Стандард Ойл" оправдывает все жертвы, потому что для него в этой фирме был религиозный смысл. Диктор: В 70-х годах 19 века, в городке Титусвил, Пенсильвания, который особенно пострадал от "Стандард Ойл" жила девочка Ида Тарбоу, дочь одного из тех независимых бизнесменов, кто безуспешно сопротивлялся спруту, как они прозвали, "Стандард Ойл". Весь город разделился на тех, кто боролся, и тех, кто сдавался. И для подростков Титусвила человек, продавшийся Рокфеллеру, казался презреннее последнего преступника. Через несколько лет Ида Тарбоу окончила университет, стала редактором одного из самых уважаемых американских журналов "Макклурз мэгазин", сотрудницей и приятельницей Марка Твена. И потихоньку, не без помощи связей Марка Твена, начала расследование закрытых, но все же документированных операций империи Рокфеллера. Отец умолял ее бросить опасную затею. Но в некотором смысле Ида Тарбоу походила на Рокфеллера - он тоже была крестоносцем. Только ее святынями были свободная честная конкуренция и демократия. В процессе расследования у Иды было одно преимущество перед Джоном Рокфеллером - она им интересовалась, а он ею нет. Марина Ефимова: И напрасно. В 1887 году один из молодых менеджеров Рокфеллера написал ему тревожное письмо. Оно приводится в книге "Титан". Дикитор: Мы достигли успеха, которому нет равных в коммерческой истории. Наша фирма известна во всем мире, но нашей репутации не позавидуешь. Везде нас поминают как хитроумных обманщиков и бессердечных гонителей. Если карикатуристы в таблоидах хотят персонифицировать зло, то они называют его именем "Стандард Ойл". Вы знаете, что нас прозвали спрутом. Мистер Рокфеллер, справедливо или нет, но мы у слишком многих американцев вызываем презрение. Марина Ефимова: Однако мистер Рокфеллер не поверил своему менеджеру. Что о нем может писать пресса? Он не общественный деятель, не политик, он живет частной жизнью, самой тихой, какую только можно вообразить. И он не верил до тех пор, пока в журнале "Макклурз мэгазин" не появились статьи Иды Тарбоу. Поначалу, их планировалось три. Но после первой в журнал пришло столько писем, что серия разрослась до 17-ти. Реакция публики была невообразимой. Как пишет Рон Черноу, "в несколько дней самый скрытный, самый частный человек в Америке стал самым известным и самым ненавидимым". Марина Ефимова: Нет сомнения, что Идой Тарбоу руководили личные эмоции, поскольку ее семья пострадала от Рокфеллера. Но надо сказать, что все расследование дела о "Стандард Ойл" она провела блестяще и на удивление точно. От всей этой публичной критики и поношений у Рокфеллера началось тяжелое нервное заболевание. У него выпали все волосы на теле, даже брови и ресницы. Критика так на него подействовала, что он решил отойти от ежедневной деловой активности, и остаться только владельцем акций. Рокфеллер был страшно обижен и удручен всем происходящим. Он думал, что все видят его добрые намерения и ту пользу, которую он принес промышленности. А оказалось, что множество людей его ненавидят. Я думаю, что это потрясло его гораздо глубже, чем вся история со "Стандард Ойл". Кстати, еще одна вещь ужасно потрясла Рокфеллера. То, что многие его сотрудники, как позже выяснилось, помогали Иде Тарбоу в ее расследовании. Марина Ефимова: Это особенно поразило Рокфеллера, потому что сам он был из тех бизнесменов старого толка, для кого деловая сделка, даже совершенная на словах и скрепленная лишь рукопожатием была священной. Он никогда не нарушал слово и никогда не предавал своих партнеров. Он неукоснительно выполнял все обязательства и хранил все секреты. В каком-то смысле Рокфеллер был человеком чести. Дэвид Хоки в своей биографии Рокфеллера пишет. Диктор: Рокфеллер даже и не заметил, что в высоком стремлении к процветанию индустрии он попирал конституционные права других людей, не таких дальновидных, не просветленных высокой идеей. Тот, кто думает, что Рокфеллер был одержим идеей богатства, упускает главное в характере этого человека. Он заботился только о своем детище - о гениально налаженной машине "Стандард Ойл". За свою деятельность он надеялся не только миллиарды получить, но и заслужить бессмертие, как поэты, ученые, государственные деятели, и именно ради этого он подкупал политиков и чиновников, обманывал власти и публику, созданием фиктивных компаний, заключал незаконные сделки. И именно ради этого он пожертвовал миллионы долларов на баптистскую церковь, на Чикагский университет, на Раковый институт в Нью-Йорке. Марина Ефимова: Между тем, подготовленное Идой Тарбоу общественное мнение позволило президенту Теодору Рузвельту, считавшему монополии неконституционными и опасными для демократии, начать дело против "Стандард Ойл". И в 1911 году состоялся суд. Рассказывает историк американского права, профессор Колумбийского университета Эбен Моглен. Эбен Моглен: Эта история вызвала в свое время много споров. Правительство опасалось, что столь мощная нефтяная компания, контролируемая одним человеком, способна бросить вызов политической власти государства. А в обществе были опасения, что в этой борьбе само правительство может получить слишком много власти, особенно в экономике, что не соответствовало традициям Америки. Российской аудитории не надо объяснять, что нефтяная и газовая промышленность могут оказывать очень большое влияние на правительство, и может наступить момент, когда либо государство контролирует нефтегазовые компании, либо нефтегазовые компании контролируют государство. Марина Ефимова: Профессор Моглен, а насколько было готово к такому судебному процессу американское законодательство того времени? Эбен Моглен: С одной стороны, законодательство не было готово. Тогда в штате Министерства юстиции работало всего 14 юристов. С другой стороны, сами антитрестовские законы уже существовали. Правда, среди юристов были разночтения в толковании закона. Когда в дело вмешался Верховный суд, то оказалось, что обычный закон и обычное судебное разбирательство способны справиться и с олигархом. И что в этой стране никакие олигархи не освобождены от закона. Это самый главный урок той истории. Марина Ефимова: Дело, тем не менее, и до сих пор остается спорным. Об этом - экономист из Института Кейта Питер Вандорен. Питер Вандорен: Есть специалисты, которые считают, что большинство решений были неверными. Я тоже так полагаю. Недавно, многие десятилетия спустя, после раздела "Стандард Ойл", бывшие части этой компании "Мобил" и "Эксон" снова объединились, и никто против этого не возражал. "Стандард Ойл" была эффективной компанией, которая действовала не во вред потребителям. Это дело похоже на проходящий сейчас процесс компании "Майкрософт". Многие специалисты полагают, что антитрестовские процессы возникают, в основном, не из-за жалоб потребителей, а по причине разногласий между различными компаниями. Продукция "Стандард Ойл" и "Майкрософт" дешевле, чем у их конкурентов, и потребителям это выгодно. Антитрестовские законы очень нечетко сформулированы. Я не против этих законов, когда монополия начинает повышать цены, используя свое доминирующее положение на рынке. Но Министерство юстиции должно проявлять большую осмотрительность, когда и как их применять. Марина Ефимова: Профессор Моглен, по вашему мнению, опасны ли сейчас монополии в США? Эбен Моглен: Посмотрите, что происходит у нас в США этой зимой. Зима выдалась холодной, и цены на отопительную нефть выросли вдвое. Люди по всей стране требуют принятия политических решений, чтобы снизить цены на отопление, а жители Калифорнии подали в суд на две нефтяные компании, обвиняя их в том, что они монополизировали калифорнийский рынок и манипулируют ценами на бензин. Когда мы говорим о фармацевтических компаниях или нефтяных, от которых зависит наша повседневная жизнь, или о продовольственных, или о производителях зерна, и так далее, то здесь от свободной и честной конкуренции непосредственно зависят и наши политические, и наши экономические цели. Абсолютная истина состоит в том, что монополии или олигополии поднимают по своему усмотрению цены и забирают себе часть благосостояния общества. Опасно и то, что некоторое из этих суперкомпаний тесно связаны с правительством и покупают защиту своих привилегий. Если количество конкурирующих компаний снижается до всего нескольких, то каждая из них стремиться перетянуть правительство на свою сторону, вместо того, чтобы конкурировать с соперниками, выпуская более качественную продукцию по более низкой цене. Марина Ефимова: По решению суда 1911 года компания "Стандард Ойл" была разделена на 30 самостоятельных компаний. Финансово Джон Рокфеллер от этого только выиграл, потому что стал держателем акций 30 компаний, которые росли в цене все последующие десятилетия. Дело в том, что это были десятилетия расцвета автомобильной промышленности. И хотя потребление керосина в Америке в это время резко упало, зато потребление бензина подскочило до небес. Рокфеллер стал первым в мире миллиардером, и из этих денег он и потом его старший сын Джон Рокфеллер-младший отдали на благотворительные цели 530 миллионов долларов. Марина Ефимова: Джон Рокфеллер - образец американского олигарха того времени. А "Стандард Ойл" - образец организации, которую стремиться создать каждый олигарх. Рокфеллер не было отправлен в тюрьму, он даже не потерял своих денег и до конца своих дней верил, что на него снизошла божья благодать, что он хороший человек, и поэтому Бог сделал его богатым. Дети Джона Рокфеллера, его внуки и правнуки наследовали огромные деньги и становились, каждый в свое время, весьма влиятельными людьми. Но империя, созданная Рокфеллером-старшим и ставшая моделью олигархии в американской экономике, умерла вместе с ним. Марина Ефимова: Дом 26 по Бродвею в наши дни ничем не знаменит. Но именно в нем всю последнюю четверть 19 века находилась штаб квартира Джона Рокфеллера. Во время суда именно этот дом попал во все газетные заголовки. "Обитатель Бродвея 26 под судом", "Белый Дом против дома номер 26 по Бродвею", и так далее. Перед зданием проходили демонстрации, завязывались драки, дежурили конные полицейские и толпились репортеры. Сегодня там, кажется, только один репортер - Рая Вайль. Рая Вайль: Здания бывшей "Стандард Ойл компани" находятся в самой нижней точке Бродвея, на берегу Гудзона, рядом с Уолл-стрит. Расположенные полукругом, они замыкают финансовый район Нью-Йорка. Не случайно, именно здесь установили огромного бронзового быка - символ биржи, рынка, капитала. Один из моих собеседников сказал, что этот бык напоминает ему самого Рокфеллера. Арт Крюгер, 35 лет: Джон Рокфеллер-старший знал секрет того, как делать деньги. Еще будучи подростком он одалживал их своим друзьям под проценты. Первую половину жизни их собирал, а потом начал их раздавать. Точно также поступит и Билл Гейтс, и я, когда разбогатею, как они, буду помогать людям. Рая Вайль: Группа туристов из штата Огайо остановилась сфотографироваться у бронзового быка. Двое мальчишек обхватили рога, а папаша снимает. Я думала, они пришли посмотреть на известный дом, но оказалось, что семейство про него ничего не слышало. Майкл Торнер 52 года: Что мы знаем о Рокфеллере? Он был нефтяной барон. А как человек был злой, бесчувственный. Его совесть, наверное, мучила за то, что стольких конкурентов погубил. Потому и отдавал так много на благотворительные нужды. Рая Вайль: На Бродвее 26 сейчас находятся финансовые учреждения. Прислонившись к массивным деревянным дверям бывшей "Стандард Ойл Кампани", молодой упитанный брокер раскуривает сигару. Том Моррисон 27 лет: Я не знал, чем этот дом знаменит, я только что переехал из Калифорнии. А Рокфеллер для меня всегда ассоциировался только с одним - с деньгами. Марина Ефимова: В каком то смысле, Джон Рокфеллер достиг бессмертия. Его имя знают все. Оно даже вошло в фольклор, правда, только одной фразой. До него говорили: богат, как Крез. А после него стали говорить: богат, как Рокфеллер. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
