Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
16.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[07-06-05]
Человек имеет правоВедущий Карэн Агамиров "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. Карэн Агамиров: Наша сегодняшняя тема - "Отсутствие института Уполномоченного по правам человека в Москве и Санкт-Петербурге - что это, досадное недоразумение или осмысленная политика?" Участники передачи: в московской студии - председатель Санкт-Петербургского отделения движения "За права человека" Борис Пантелеев, адвокат Михаил Федоров и пострадавшие от произвола властей - Михаил Кошечкин, Ольга Литвин и Александр Трофимычев; в студии в Санкт-Петербурге - правозащитники Леонид Романков и Леонид Лемберег. В докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2004 год подчеркивается необходимость повышать эффективность института Уполномоченного по правам человека, развивать уважение к этому государственному правозащитному институту и тем демократическим ценностям, которые он воплощает. Отдельной строкой в докладе записано: "Надо добиваться создания института Уполномоченного во всех без исключения субъектах Российской Федерации и развития эффективной правовой базы, взаимодействия между региональными уполномоченными и федеральным уполномоченным". На сегодня институт Уполномоченного существует лишь в 31 субъекте Российской Федерации. На минувшей неделе батальон региональных уполномоченных дошел до Курской дуги. На должность уполномоченного по правам человека на этой героической земле избран Николай Ефремов, с чем мы его искренне сегодня поздравляем, желаем стойкости и мужества в предстоящих боях на правозащитном фронте. Ну, а что же оставшиеся 56 регионов, в том числе две столицы - Москва и Санкт-Петербург? Почему они не обзавелись этим важнейшим институтом в условиях тотального правого произвола, грубого и циничного нарушения элементарных прав граждан? Я показал бы вам мешки с письмами, и они продолжают поступать. В них - стоны и боль людей, не обремененных повышенной зарплатой, и потому не имеющих возможности нанимать себе адвокатов, чтобы как-то противостоять правовому беспределу со стороны коррумпированных чиновников, прокуроров, судей и прочих вершителей судеб. В меру возможностей мы помогаем им, приглашаем в эфир. Мы и сегодня позвали на передачу Михаила Кошечкина, Ольгу Литвин, Александра Трофимычева, чтобы они от первого лица поведали нам о своей тоске-печали. Но в плане реальной помощи наши возможности ограничены. Хорошо, что есть еще такие не оглушенные наглухо звоном монет адвокаты, как Алексей Орлов из Москвы, Михаил Федоров из Воронежа (он сейчас находится у нас в студии), которые по собственной инициативе приходят к нам в эфир и потом, опять же в меру возможностей, занимаются бедами неимущих и страждущих. Мы так же помогаем гражданам связаться с неочерствевшими до степени кирпича депутатами. Но и у народных избранников силенок маловато. Да, они делают запросы, но чиновники эти запросы попросту игнорируют. Но ведь законодательно прописаны государственные институты Уполномоченных по правам человека на местах. Именно их государственная обязанность - заниматься всем этим. Почему в большинстве регионов их нет? Сегодня мы предлагаем проанализировать ситуацию по отношению к главным мегаполисам - Москве и Санкт-Петербургу, нисколько не умаляя остальные территории. Со временем мы доберемся и до других, но начнем с центра, который должен - по определению - подавать пример остальным. Так что же за этим - досадное недоразумение или осмысленная политика с целью лишить человека одной из немногих возможностей защиты от произвола? Включаю нашу студию в Санкт-Петербурге, на связи с нами Леонид Романков, питерский политик со стажем. Он автор целого ряда законов, направленных на защиту прав граждан. Леонид Петрович, ваша позиция? Леонид Романков: Вы знаете, Законодательное собрание Петербурга семь раз пыталось провести эти выборы, и все разы это кончалось ничем, к сожалению. Хотя закон об уполномоченном был принят еще в 1997 году, уже почти 8 лет как эти попытки безуспешны. Я вижу здесь две причины. Одна - нежелание исполнительной власти, чтобы такая фигура появилась в городе, поскольку понятно, что нарушают права человека в основном власти административные и исполнительные. И второе - чем дальше, тем больше эта фигура становится разменной в политическом торге депутатов. Последние события показали, что уже речь идет не о том, чтобы выбирать достойного человека, умеющего делать эту работу, имеющего репутацию, умеющего выстраивать отношения с администрацией, а это становится такой разменной фишкой в пакете, в котором есть свободные места. Скажем, уставный суд, секретарь города, начальник Контрольно-счетной палаты - и вот говорят: давайте мы соберем такой пул, тогда мы проголосуем. То есть идет торг за должность. И уже без всякого понимания того, что это не синекура, что это не почетный пост, а что это тяжелая, трудная, опасная ежедневная работа. Были замечательные люди, которые баллотировались на этот пост, - и Александр Александрович Щелканов, и Николай Гиренко, убитый, к сожалению, в позапрошлом году националистами. Сейчас есть Юлий Рыбаков, известный правозащитник, мог бы эту должность занимать. И несмотря на репутацию этих фигур и их вес, интересы исполнительной власти вкупе с политическим торгом среди депутатов не позволяют этого сделать. И последнее, тоже точная информация. Еще в декабре прошлого года был внесен в повестку дня вопрос о восьмых выборах, но сейчас май на дворе - и так он и не рассматривался. Карэн Агамиров: Это был Леонид Петрович Романков, действительный государственный советник Санкт-Петербурга первого класса, известный правозащитник. Леонид Петрович, вы сказали, что исполнительная власть заинтересована в том, чтобы не было уполномоченного. Кого вы имели в виду? Я призываю сегодня всех, не только вас, называть конкретные фамилии. Леонид Романков: У нас, вы знаете, есть два губернатора - Яковлев, который был в течение 8 лет, и Матвиенко. Ни от Яковлева, ни от Матвиенко никакого посыла, никакого позитива, никакого усилия для того, чтобы эта должность была занята, не было. Карэн Агамиров: Исполнительная власть и законодательная власть. Среди депутатов Законодательного собрания Санкт-Петербурга достаточно много людей, которые считают, что уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербурге не нужен. Статья недавно вышла - Владимир Белозерских, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга просто считает, что не нужен уполномоченный, и все. Но среди депутатов Законодательного собрания Санкт-Петербурга есть и другие мнения. У нас в студии находится Борис Пантелеев, руководитель санкт-петербургского отделения движения "За права человека". Он записал мнения на сей счет питерских депутатов Натальи Евдокимовой и Алексея Ковалева, а также человека "с улицы", и мы их сейчас послушаем. Алексей Ковалев: Проблема - в несогласованности позиций фракций, во-первых. А во-вторых, главная проблема в том заключается, что исполнительная власть не хочет пускать на пост уполномоченного по правам человека гражданина - депутата бывшего Законодательного собрания или какого-то представителя правозащитников, который был бы неудобен исполнительной власти. То есть, поскольку у нас большинство депутатов "лежат" под исполнительной властью, то и уполномоченный по правам человека нормальный у нас появиться сегодня не может. Необходимо полное, тотальное изменение системы власти в стране - и тогда, может быть, можно надеяться на появление нормального уполномоченного. Сегодня Законодательное собрание может выбрать только какого-нибудь просто урода на это место. Наталья Евдокимова: Что такое уполномоченный по правам человека? Это человек, который призван защищать права человека, первый, так сказать, на этом рубеже стоит. Шесть лет не можем избрать этого уполномоченного. Почему? Слишком серьезные политические разборки происходят в собрании, мы не можем договориться не потому, что нет достойных людей, они есть в городе, в таком огромном, как наш Санкт-Петербург, а потому что у нас настолько политизировано Законодательное собрание, что мы не можем договориться между собой, кого поддержать. И надо отрешиться от всех своих политических амбиций и выбрать человека достойного по субъективным признакам, нравственного, умного, смелого, решительного, готового защищать наших людей. Конечно, Смольному выгодно, чтобы на этом месте был человек, лояльный Смольному. А иногда просто бывает выгодно, в зависимости от изменения политической конъюнктуры, чтобы здесь вообще никого не было. Ну, зачем нам лишний человек, который будет ратовать за права граждан в городе Санкт-Петербурге? Житель Санкт-Петербурга: Мне совершенно не нравится работа Законодательного собрания в части избрания уполномоченного по правам человека. С 1997 года у нас нет этого ответственного поста, который защищал бы наши права, свободы и интересы. И вообще, мне непонятно, почему депутаты никак не могут между собой договориться. Видимо, поскольку они никак не могут между собой договориться, эти обязанности надо отдать нам. Мы - граждане - непосредственно имеем право участвовать в управлении делами государства, поэтому мы должны избирать этих уполномоченных, раз не могут избрать эти депутаты. Просто идет политическая возня между ними, а мы страдаем. Нам не к кому обращаться, для того чтобы свои права защитить. Кругом произвол! Карэн Агамиров: Борис Пантелеев, вот тезисы - "депутаты "лежат" под исполнительной властью", "Смольному выгодно, чтобы на месте уполномоченного по правам человека был человек, лояльный Смольному": Борис Пантелеев: Ну, что тут скажешь? Все то, что было сказано, правильно. И я хотел бы просто прокомментировать слова Владимира Белозерских, депутата, который известен своими экстравагантными суждениями, одним из которых является это. Ну, во-первых, его утверждение о том, что положение об уполномоченном нужно убрать из Устава города на том основании, что до сих пор не могут избрать, оно по меньшей мере смешно. Во-вторых, хотелось бы спросить господина Белозерских, часто ли он бывает на приемах избирателей лично, как часто он слышит все эти вот жалобы и заявления от граждан и насколько эффективно сам, лично он, решает эти их проблемы? Одним из аргументов также у него являлось то, что Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации (он имел в виду, очевидно, Владимира Лукина) может перебраться из Москвы в Питер. Карэн Агамиров: Перебраться - в смысле съездить? Борис Пантелеев: Нет, именно переехать - так я понимаю, судя по тексту. Тут вообще непонятно, потому что он как депутат уж точно должен знать законы, во всяком случае федеральные, и федеральный Закон об уполномоченном, и положение о нем, где четко сказано, что Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации и его аппарат находятся в городе Москве. И изменить это положение может только квалифицированное большинство в Государственной Думе, что довольно проблематично. Ну а сама постановка вопроса о том, что депутаты между собой не могут договориться, да, я думаю, это главная проблема. Хотя, например, депутат Законодательного собрания Аркадий Крамарев высказывал другую точку зрения, он, например, считает, что проблема в том, что процедура настолько демократична и кандидатов так много, что "голоса растаскиваются". Я задал вопрос: "Аркадий Григорьевич, как вы считаете, такой орган, как Законодательное собрание, должен быть в достаточной степени профессиональным, чтобы найти выход из данной ситуации?" На это он ничего не ответил. Кстати, я хочу заметить, что Закон об Уполномоченном по правам человека Санкт-Петербурга самый демократичный в той части, что мы единственный субъект, в котором могут выдвигать кандидатуру на должность уполномоченного, в том числе, и общественные организации. Больше нигде такого нет. Карэн Агамиров: Леонид Петрович Романков, к вам пришло сообщение на пейджер: "Кого должен защищать институт Уполномоченного по правам человека - права или человека? А кого - прокуратура? Третий месяц не могу дождаться ответа прокуратуры. Владимир из Санкт-Петербурга". Леонид Романков: Естественно, защищать человека, права которого нарушены. Здесь нельзя отделить одно от другого. Правда, можно сказать, когда речь идет о написании законов, об участии в законотворчестве, там речь идет о гарантиях, о правах, но в конкретных случаях, он должен, естественно, защищать права человека, чьи права нарушены. Жалко, что нет такой должности, иначе вы могли бы обратиться к уполномоченному с тем, чтобы он обратился в прокуратуру и постарался бы добиться выполнения закона прокуратурой. Борис Пантелеев: Кстати, я хотел бы еще сказать насчет того, что когда я с депутатами общался, разговаривал, я многим из них задавал вопрос: "Как, вообще, вы ощущаете перспективу избрания?" И, в частности, Константин Серов сказал, что достаточно высоки шансы, что осенью этого года наконец-то уполномоченный будет избран. Карэн Агамиров: Ну, что же, будем надеяться, посмотрим. Хотя уже неоднократно так объявлялось, что будет избран, и до сих пор уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге нет. Слово хочет взять Михаил Федоров, адвокат из Воронежа. В Воронеже тоже нет уполномоченного по правам человека. Михаил Федоров: Да, в Воронеже нет уполномоченного по правам человека. Выслушав петербуржцев сейчас, мне стало как-то не по себе. Я вспомнил, что у нас была такая ситуация, у адвокатов, когда 10 лет мы не могли принять Закон об адвокатуре в Госдуме, когда лоббировали разные группы его. Та же печальная ситуация. А отсутствие вот этого уполномоченного даже у нас в Воронеже: Ну, возьмите такой простейший пример. Кто в Воронеже был, знает у нас памятник Петру Первому - это такая визитная карточка. Вы въезжаете в Воронеж, и от памятника Петру Первому - весь вид на водохранилище, левый берег, красивое место. Так вот, представьте, теперь вы это не увидите, теперь стоит памятник Петру Первому, а за ним - огромная высотная стена. Продали этот кусок земли, построили дом. И вот тут чисто было дело для уполномоченного! Карэн Агамиров: А кто продал? Михаил Федоров: В администрации решили. Я сейчас приведу пример, как у нас скверы теперь продаются, там торговые центры строятся, скоро гулять нам негде будет. И вот тут как раз уполномоченный по правам человека и нужен, который вправе обращаться в различные органы. Вот вы сказали о прокуратуре, но уполномоченный - в законе так написано - вправе сам обратиться в суд, чтобы рассматривать дело. Сам! А вот этого, кстати, в нашей практике я что-то особенно не слышал. Он мог бы сам обратиться в отношении неопределенного круга лиц, от миллионного Воронежа, и отменить это постановление. Я думаю, что вот этот уполномоченный: я не хочу говорить про Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, но у меня есть какое-то ощущение, что (мои клиенты к нему не раз обращались) есть там элемент отписки. Получают они, отписывают в какой-то орган, а они вправе сами рассмотреть. Я не слышал еще примера такого (если я не прав, то поправьте меня, я буду этому рад), когда бы уполномоченный, когда нарушаются права всех россиян, - закон о льготах, например, - обратился бы сам в суд, вышел бы сам, это его право, и добился бы изменения этого законодательства, потому что он отвечает за этот круг лиц. Я считаю, основная проблема, когда нам нужно аппарат уполномоченного, где он есть, перестроить из "стрелочника", который направляет в разные места жалобы, прокурору или должностному лицу, в лицо, которое само рассматривает дело и выносит свое какое-то заключение, которое хотя и носит подчас рекомендательный характер, но может и само обратиться в суд. То есть, вообще-то, этот институт необходим, на мой взгляд, и мне просто обидно, что в Петербурге его нет. Потому что мы знали, сколько раз Россия страдала и даже гибла из-за разных неурядиц наших. Карэн Агамиров: То есть надо говорить не только о необходимости создания института Уполномоченного там, где его нет, но и о необходимости повышения эффективности его действий, чтобы уполномоченный там, где он есть, подавал иски в суд. Я на самом деле таких случаев пока что не знаю. Михаил Федоров: Но в законе это предусмотрено. Карэн Агамиров: Да, в законе это предусмотрено. Александр Сергеевич Трофимычев, один из пострадавших, вы хотели добавить. Александр Трофимычев: Я тоже согласен с этим. Вот даже если взять мое дело, я освободился из мест лишения свободы, и получилось так, что, вопреки закону, меня просто взяли и выписали из места, где я был прописан и проживал. Карэн Агамиров: Потому что по документам вы "умерли". Александр Трофимычев: Да, по документам я "умер". Я был в Мурманской области, а меня "умертвили" в Архангельской области. Карэн Агамиров: Как это могло произойти? Александр Трофимычев: Там предоставили в домоуправление подложную справку о моей якобы смерти. Но там видно, что она на принтере сделана. Но факт тот, что я вернусь еще к этому вопросу. Карэн Агамиров: Да, когда мы будем говорить о нарушениях прав человека в Москве, более подробно вы об этом расскажете. Сейчас у нас на связи Георгий, из Санкт-Петербурга. Но сначала я хочу прочитать сообщение, тоже от Георгия из Санкт-Петербурга: "Чем шире в стране насаждают демократию, тем бесправнее становится большинство населения страны. Институт правозащитников, очевидно, бесполезен, он служит только для обозначения, что страна демократическая". Георгий, теперь вам слово. Это вы прислали нам сообщения? Слушатель: Нет, не я. Карэн Агамиров: Вы бы называли фамилии. Почему вы их не называете? Слушатель: Назову с удовольствием, моя фамилия - Березовский, это первого мужа моей матери фамилия. Я люблю философию, но конкретику - еще больше. Часто говорят - выбрать депутата, того или другого: Я хочу лично от вас услышать, часто ли вам помогает вот эта связь с депутатами или очень незначительно? Спасибо. Карэн Агамиров: Может быть, на этот вопрос ответит Леонид Борисович Лемберег? Слушаем вас, Леонид Борисович. Леонид Лемберег: Да, безусловно, связь с депутатами помогает, с помощью депутата можно заставить чиновников хотя бы ответить на письмо, хотя бы сообщить информацию, без которой невозможно принять решение, как быть дальше. Но, безусловно, депутаты, загруженные своей депутатской работой, могут очень незначительное внимание уделять вопросам помощи конкретным избирателям, иначе снизится качество их депутатской работы. И вот здесь крайне необходим был бы уполномоченный по правам человека, который имел бы право и обязан был бы заниматься вопросами защиты прав человека, жалобами, обращениями граждан. И, кстати, вне зависимости от места проживания этого гражданина, потому что сейчас депутат имеет право заниматься только вопросами или по своему округу, или по своей комиссии, комитету в составе законодательного органа и так далее. А здесь должен был бы быть человек, кроме того, имеющий необходимый аппарат для этого, имеющий необходимые средства, имеющий необходимые полномочия. К сожалению, такового у нас нет уже 7 или 8 лет в Санкт-Петербурге. Закон принят, Петербург был пионером в принятии этого закона, и вот, к сожалению, такая вот ситуация. И я думаю, что нет его не потому, что у депутатов что-то не получилось. Ну, не получилось раз, другой третий, но семь раз подряд чтобы не получалось - я думаю, это потому, что исполнительной власти города такой человек просто не нужен. Карэн Агамиров: Леонид Борисович, а тезис Георгия, который написал в сообщении, что "институт правозащитников, очевидно, бесполезен"? Леонид Лемберег: Если они реально работают, если они реально помогают людям, то очень и очень полезен. Как говорят мне обращающиеся ко мне люди (очень большой поток) - очень полезен. Даже те это говорят, кому не удалось конкретно существенно помочь. Карэн Агамиров: В тех регионах, где есть уполномоченный по правам человека, тоже с правами человека далеко не все гладко, как и везде, тоже грубейшие нарушения происходят. И люди, мне кажется, до сих пор еще не прониклись этим институтом, что надо сначала обратиться к уполномоченному по правам человека на месте, это государственный орган. Мало обращаются еще. То есть сами как бы не верят до конца, что этот институт способен на что-то, то есть это еще надо разъяснять людям. Но это задача как раз аппарата самого уполномоченного, наверное, - разъяснять. Вот в Брянской области есть уполномоченный по правам человека, однако пишут письма нам, на Радио Свобода, о грубейших нарушениях. Сегодня пришло свежее письмо. Бабушка, ее зовут Татьяна Пожеленкова, - у нее проблема в дровах. Она живет в деревне, Клетнянский район, деревня Семиричи, и ей дрова нужны, она пыталась их как-то приобрести, а ей отказывают, ничего у нее не получается. И она написала жалобу в областную администрацию Брянщины, как она пишет. Вот она пишет: "Уважаемая областная администрация Брянщины!" Она послала жалобу на главу Семиричской сельской администрации, госпожу Быстрову. В ответ, когда Быстрова узнала, что она на нее пожаловалась в областную администрацию, произошло вот что: "Быстрова пообещала мне за эту жалобу стянуть меня в реку Ипуть, что недалеко от моего дома, и утопить меня. А 20 апреля 2005 года, встретив меня в магазине, она ткнула мне в лицо кулаком своей руки - и у меня из носа просочилась кровь". Вот - глава сельской администрации Брянщины! Ну что же, теперь - к Москве, в которой тоже нет уполномоченного по правам человека. Я позвал в программу граждан, на себе испытавших произвол столичного чиновничества. Я хочу, чтобы они, поведав нам о своих бедах, сделали вывод, в свою очередь, почему в столице нет уполномоченного, к которому они могли бы обратиться за помощью. Начнем с Михаила Михайловича Кошечкина, сына репрессированного "врага народа", который и сам тоже в 11-летнем возрасте был репрессирован. Пожалуйста, Михаил Михайлович. Михаил Кошечкин: К этому комментарию что можно добавить? Я был репрессирован, государство меня сделало инвалидом, а льготы - на бумаге. Если конкретно, есть федеральный закон правительства, и в нем говорится о льготах репрессированным, инвалидам и не инвалидам. Это закон от 1994 года, 3 мая, за номером 419. В нем четко сказано, что инвалиды имеют льготы на коммунальные услуги - 50 процентов, лекарственное обеспечение, санаторно-курортные путевки. Еще привилегии сделаны для инвалидов для получения спецавтотранспорта. Но чтобы спецавтотранспорт получить, тут существует перечень медицинских показаний, которые не препятствуют получению и использованию спецавтотранспорта. С этим произволом и беззаконием я как раз столкнулся. Когда я прошел всю процедуру медицинского осмотра, мне из медико-социальной экспертизы города Москвы позвонили и задали вопрос: "А вы имеете права на вождение автомобиля?" Я сказал: "У меня нет прав, но это не имеет никакого значения". - "Вот когда у вас будут права, тогда и приходите к нам на медицинскую экспертизу". Я, конечно, был возмущен и тут же обратился к начальнику управления "Дорогомилово", фамилия ее Акимова, которая взяла трубку и позвонила: "На каком основании вы ему отказали в медицинском прохождении". Они тогда отписались письмом, что, по информации медицинской транспортной комиссии, для вашего освидетельствования по вопросу получения льготного транспорта необходимо предоставить справку "шоферской комиссии" (они пишут неграмотно, такого нет в природе) и свидетельство о реабилитации. Существует процедура: медико-социальная экспертиза должна сделать свое заключение, а что касается вождения автотранспорта - это последняя процедура. Но они, как говорится, опередили события, потому что они предъявили мне здесь, что я должен иметь права на вождение. Карэн Агамиров: Они взяли и дополнили закон, сами дополнили закон. Михаил Кошечкин: Да, и сами себе противоречат. Карэн Агамиров: А кто эту экспертизу возглавляет, кто вам прислал ответ? Михаил Кошечкин: Экспертиза эта начинается с района, а потом уже, если вам откажут: Карэн Агамиров: А фамилии назовите, кто вот так вот закон изменяет? Михаил Кошечкин: Это я обращался в районную медико-социальную экспертизу, а начальника управления, кто курирует медико-социальную районную экспертизу, зовут Елена Сергеевна Акимова, которая сама мне ответила на письмо, и она убедилась, что здесь произвол - и тогда они меня послали на шоферскую комиссию. Карэн Агамиров: Я хочу спросить наших правозащитников Санкт-Петербурга. Вот чиновники в Москве изменяют закон, дополняют его какими-то нормами - и человек в итоге остается без положенных льгот. В 11 лет он был репрессирован, потерял все здоровье. Сейчас вам сколько лет, Михаил Михайлович? Михаил Кошечкин: 68 лет, я инвалид второй группы. Карэн Агамиров: Да, инвалид, отца расстреляли. Как это может происходить, Леонид Петрович Романков и Леонид Борисович Лемберег? Леонид Романков: Ну, как это может происходить: К сожалению, в России может много происходить такого, что отличается, так сказать, особым цинизмом. Я считаю, что это полное безобразие. И, естественно, здесь есть повод для вмешательства омбуцмана или правозащитной организации, но, конечно, лучше, чтобы это был человек, наделенный полномочиями от народа. Потому что если не выполняется закон, то это предлог для обращения в прокуратуру. Это, может быть, последняя стадия, но начинать надо с того, что идти по служебной лестнице с требованием предъявить документы, на основании которых эти запросы имеют место. Это, конечно, на мой взгляд, присвоение тех полномочий, которые чиновнику не даны, и с этим нужно бороться всеми возможными способами. Карэн Агамиров: Михаил Михайлович, вот уполномоченного по правам человека в Москве нет, но есть так называемые общественные приемные при префектурах. Ходили вы в нее? Михаил Кошечкин: Да. Карэн Агамиров: Расскажите об итогах. Михаил Кошечкин: Я хочу дополнить, больше тут сказать. Есть аппарат Уполномоченного по правам человека, куда я обратился, к Лукину. Я получил ответ начальника Отдела право-социального обеспечения Рыбалкина: по мнению уполномоченного, существующий перечень медицинских показаний является устаревшим и требует доработки и полной его замены. В чем суть дела? Медицинские показания должны быть общие для всех, будь это участник войны, репрессированный, инвалид, чернобылец. Но этого перечня нет. Они применяют свой перечень, они сделали "винегрет", и есть у нас вышестоящая медико-социальная экспертиза, городская: Карэн Агамиров: Это мы уже поняли. Скажите, в какую общественную приемную вы обращались, какого района Москвы? Михаил Кошечкин: У нас в Москве существует аппарат уполномоченного президента при правительстве. А руководит всем по Москве, эти инспекторы подчиняются Полтавченко. Есть у них офис на проспекте Мичурина, дом 25. Карэн Агамиров: Ходили вы туда? Михаил Кошечкин: Ходил. И в трех словах отписались они, что "нет оснований:" и тому подобное. Карэн Агамиров: У нас сидит здесь Ольга Литвин, следующая наша пострадавшая. Ее мама каждый день стоит у стен Государственной Думы, призывая оформить дочери Ольге на законных основаниях гражданство России. Я как раз там вашу маму и встретил, когда выходил из Думы, освещая очередное пленарное заседание, обратил внимание на эту женщину, она стояла возле стены. Сегодня мы пригласили Олю в передачу. Расскажите кратко о сути дела, и опять же называйте фамилии тех столичных чиновников, которые препятствуют вам в осуществлении ваших прав. Уполномоченного по правам человека в Москве нет, поэтому вы сегодня здесь, чтобы услышали о вашей беде через наше радио. Ольга Литвин: Есть такой закон, и я считаю, что это один из самых главных законов Российской Федерации, - ФЗ о гражданстве номер 62. И там как бы два порядка идет получения гражданства: один - общий порядок, другой - упрощенный порядок. Упрощенный порядок состоит из нескольких пунктов, и я являюсь совершеннолетним лицом, у меня мать - гражданка Российской Федерации, пенсионерка, и я проживаю с 2000 года в городе Москве, зарегистрирована по месту жительства на 5 лет была. И до сих пор в течение трех лет я бьюсь вместе со своей матерью, чтобы оформить себе гражданство, и везде я натыкаюсь на глухую стену. Мы уже и через суд прошли, суд вынес решение в нашу пользу, что я была, действительно, постоянно зарегистрирована, что мне положено гражданство. Но когда я пришла к начальнику 4-го отделения города Москвы ОВИРа, Крючко Александру Сергеевичу, он, увидев мое решение суда, сказал, что "суд для меня - филькина грамота". Он сказал: "Если вы не пройдете процедуру полностью:" А полностью - это я вообще не понимаю, какой упрощенный порядок, если сначала надо получить временное проживание, для этого мне почему-то в миграционной службе Российской Федерации сказали, что еще надо положить 150 тысяч рублей на лицевой счет. Где я их возьму? Карэн Агамиров: Откуда они это взяли? Ольга Литвин: Я не знаю. Я прочитала столько материалов - и в законе, и в указах, и в положениях сказано только одно, что можно предъявить справку о доходах лиц, на иждивении которых я нахожусь, или о своих доходах, но нигде не написано конкретно про 150 тысяч рублей. Ну и как бы получается, что упрощенный порядок не действует. Михаил Федоров: Судя по тому, что вы говорите (я ваши документы кое-какие посмотрел), у Ольги есть решение суда, где четко написано: обязать такой-то орган ОВИР выполнить следующие действия. И вообще, это ужас, когда сотрудник ОВИР на это решение суда говорит такие слова - я их даже не комментирую. Если мы откроем Закон об уполномоченном, там как раз прописано, что это тоже полномочия уполномоченного по правам человека - во-первых, не только понуждать соответствующие органы, но даже ставить вопрос о возбуждении уголовных дел о привлечении к административной и дисциплинарной ответственности вот таких должностных лиц. Но вообще, то, что сказала Ольга, - этот нонсенс жуткий. А вообще-то, ветвь всей этой исполнительной власти - ОВИРовцев, приставов - возглавляет президент и его структуры, и надо просто обращаться в эти органы. А такой начальник просто не должен работать. Дело в том, что Ольга мне объяснила, что она эти документы передавала в руки тому ОВИРовцу, но, вы знаете, самая печальная вещь, что в наше время чиновники то, мы даем им в руки, потом отказываются, что не видел это, не слышал. Как к участковому приходишь заявление отдавать - он его выкинул в урну. Это просто нежелание работать. Это чисто бюрократическая процедура - заявление письменное, под расписку или заказным письмом с уведомлением, а потом уже дальше, извините, чуть ли не прессовать. То есть вы подали туда заявление, скажем, в ОВИР, в письменном виде, вышестоящему сразу начальнику написать тоже можно, а можно телеграммы давать сразу. Вот у меня сейчас аналогичное дело, кстати, в Воронеже, приведу его как пример. У нас в Воронеже до чего докатились - заложили Театр Кукол, заложили под кредит Театр Кукол. Давайте школу заложим, больницу - это уже вообще! У меня волосы зашевелились на голове. Вот это вот все проявления, как и этот ОВИРовец сидит в Москве и вспоминает про свою работу, только когда получает деньги, а не тогда, когда он должен помочь такому человеку, как Ольга. Карэн Агамиров: Леонид Борисович Лемберег из Санкт-Петербурга, вот видите, у столичных чиновников тоже "свои" правила - игнорируют решения судов... Леонид Лемберег: У меня такое впечатление, что у всех чиновников такие правила. Я с этим сталкиваюсь достаточно часто, когда человек получает решение суда в свою пользу (этого тоже очень непросто добиться, чтобы оно было вынесено и вступило в законную силу), и после этого чиновник говорит: "А мне плевать:" Это сейчас, в нашей современной России сплошь и рядом, к сожалению. Борис Пантелеев: А сейчас какой у вас конкретный пример есть? Карэн Агамиров: Что-то по общежитию, какой-то там свежий пример кощунственный. Леонид Лемберег: Да, пожалуйста. Город Пушкин, улица Конюшенная, 36. Общежитие купила вместе с проживающими людьми, то ли купила, то ли получила на каком-то другом основании в собственность частная фирма "Форус". Представитель фирмы пришел туда и говорит: "Идите на все четыре стороны немедленно. Мы купили ваше помещение, здесь будет наш офис". Жильцы говорят: "Извините, но здесь наше общежитие". - "Нет, мы его перевели в категорию нежилых помещений. Здесь будет наш офис, выметайтесь". Отключают воду, отключают электроэнергию. Люди обращаются в прокуратуру. Приходит представитель прокуратуры и говорит: "Да, действительно, все правильно, здание их, вы им здесь не нужны". Притом что их пытались оттуда выселить по суду, и проиграли дело, соответственно, Пушкинский федеральный районный суд Санкт-Петербурга вынес соответствующий процессуальный документ, так что по суду выселить их уже не имеют никаких оснований при наличии такого документа, вступившего в законную силу. И тогда они просто угрожают, что "придут наши ребята и ваши вещи будут вышвыривать из окон". Прокуратура на их стороне. Борис Пантелеев: Вообще, проблема с общежитием - это такая отдельная тема. Карэн Агамиров: Скажите, пожалуйста, Леонид Борисович Лемберег и Леонид Петрович Романков, а уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербург - если он все-таки будет осенью, мы очень надеемся, избран, - он сможет эти вопросы решать? Леонид Лемберег: Во всяком случае, у него будут основания эти вопросы решать, у него будут возможности эти вопросы решать. И я думаю, что он не будет так коррумпирован, как работники прокуратуры. Карэн Агамиров: Кулешова Галина Максимовна прислала нам из Санкт-Петербурга сообщение на пейджер: "В условиях Петербурга не к кому обратиться за защитой своих прав. Юристы и различного рода правозащитники чаще всего являются мздоимцами". Мы надеемся, что она не имела в виду Леонида Петровича Романкова и Леонида Борисовича Лемберега, которые сейчас на связи с нами. И мы советуем ей обратиться к вам и получить возможную защиту. Леонид Романков: Я хочу сказать, что если бы был уполномоченный (как вы сказали - осенью), у него есть право безотлагательного приема у губернатора. И я так подозреваю, что сила власти, которая есть у губернатора, могла бы решить такого рода проблемы. Или, скажем, прокурор Петербурга. То есть сила уполномоченного не в том, что он может принимать решения, обязательные к исполнению, а он может обратиться, прийти, рассказать суть дела: Карэн Агамиров: По крайней мере, поставить вопрос, добиваться. Леонид Романков: Использовать телевидение, средства массовой информации, чтобы нельзя было так тихо "удавить" человека, чтобы об этом никто не знал. Карэн Агамиров: Савельева из Москвы пишет нам: "Для нашей страны нужен не один аппарат, а несколько, так как права людей чиновниками нарушаются безгранично. Например, глава управы Басманного района Москвы Васина выгнала нас с дочерью, когда мы пришли к ней на прием, с криком: "Вон отсюда!" Вот так просто тоже. "Уполномоченному по правам человека в Москве от Марины:" Марина, нет в Москве уполномоченного по правам человека, о чем мы сегодня и говорим как раз. "Прошу обратить внимание, что на этой радиостанции нарушаются права, так как выборочно принимаются звонки". Ну, это мы уже слышали. Еще сообщение: "Институт уполномоченного по правам человека бесполезен и даже вреден, поскольку никого полномочнее почти поголовно истеричных судей-женщин нет". Интересная точка зрения. "Уважаемый ведущий Карэн Агамиров, когда Анатолий Иванович Стреляный читает письма, то если вдруг кто-то описывает, как нарушались права человека, он имена либо заменяет, либо не называет. А вы почему даете имя человека в эфир? Станислав Павлович". Раз человек подписался, я считаю, что он официально обращается. Тем более, ему помогут, я надеюсь, с помощью адвоката - вот Михаил Федоров здесь сидит. "Ответьте, что творится в Университете в Санкт-Петербурге? Что творится в студгородке в Санкт-Петербурге? Взятки, воровство!" - это Михаил прислал из Санкт-Петербурга. Господа Лемберег и Романков, слышите - Университет, студгородок: Леонид Романков: Вы знаете, не только в Университете, но, к сожалению, коррупция разъела очень многие высшие учебные заведения в смысле сдачи экзаменов, приемных экзаменов. Это большая проблема, которой нужно заниматься. Но нужно, чтобы в каждом конкретном случае разбирались либо уполномоченные, которых нет, к сожалению, либо соответствующие органы. Карэн Агамиров: Еще одно сообщение: "В Уголовном кодексе есть изречение: если человеку угрожают здоровью и жизни, он имеет право производить все действия, вплоть до применения оружия. В данном случае у нас действия правительства угрожают жизни и здоровью людей - народ имеет право применить оружие", - это Дима нам пишет. Дима, в УК нет такого, что "вплоть до применения оружия". Самозащита - другое дело. И еще в Конституции, в статье 45-ой, есть такая норма: "1. Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется. 2. Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом". На это надо обратить внимание. У нас звонок от Виктора Никифоровича из Томска, а потом свою историю нам расскажет Александр Трофимычев. Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос такой: чем отличается уполномоченный по правам человека от обычного юриста, скажем, от любого бескорыстного (ну, всем людям не заглянешь в душу) отечественного юриста? Или он отличается тем, что он в смысле общечеловеческих ценностей защищает права? И второе, просто мое мнение, насколько я понимаю смысл деятельности защитников прав человека, вот за людей, по-моему, они не всех считают, во-первых. А во-вторых, они, как правило, являются фактически иностранной агентурой юридической внутри страны. Вот это мое мнение. Карэн Агамиров: Интересное мнение. Александр Сергеевич Трофимычев, еще один наш пострадавший, - его столичные власти лишили жилья, пока он отбывал наказание в местах лишения свободы, потому что он "умер". Александр Трофимычев: Да, получилось так, что меня похоронили. Был я в Мурманской области, а похоронили меня в Архангельской области. Приехал я в город-герой Москву 1 мая, пришел в ДЭЗ, а не дают выписку из домовой книги, где написано: "Выписан за смертью". И главное, что похоронили меня буквально в конце 2004 года. И говорят: "Если у тебя есть вопросы, то иди в Люблинское УВД, и там этот вопрос будет решен у тебя в 101-ом кабинете". Пришел я туда, а мне говорят в 101-ом кабинете, где был такой господин Носов: "Обращайся в суд, потому что у нас есть свидетельство о твоей смерти, это и было основанием для выписки". Ладно, на суд у меня денег нет, и я решил обращаться в прокуратуру. Обратился в прокуратуру, заместитель прокурор, очень симпатичный молодой человек, который меня очень внимательно выслушал, это господин Котейкин, он сказал: "Я все сделаю для того, чтобы закон восторжествовал". Карэн Агамиров: Вот, порядочный нашелся человек. Александр Трофимычев: Очень порядочный человек! Есть нормальные люди. И тут же, при мне он позвонил начальнику Люблинского УВД. Пришел я к начальнику Люблинского УВД Куликову Евгению Николаевичу в канцелярию, а перед этим подал туда прошение. И мне в канцелярии говорят: "Уже пришло решение Люблинской прокуратуры, но начальник паспортного стола не приходит и не берет его неделю". Карэн Агамиров: Ну, что же, давайте подводить итоги. Скажите, пожалуйста, Леонид Петрович Романков и Леонид Борисович Лемберег, все-таки отсутствие уполномоченного по правам человека в Москве и Санкт-Петербурге - что это, досадное недоразумение или осмысленная политика? Леонид Лемберег: Безусловно, это - осмысленная политика губернатора города и подконтрольной ему части депутатов Законодательного собрания Санкт-Петербурга. Леонид Романков: Я с этим согласен. Борис Пантелеев: Ну, согласен целиком и полностью. Будем надеяться, что в сентябре все-таки вопрос решится. Михаил Федоров: Я считаю, что это у нас в России принято, везде бывает раздрай. Но мы из-за этого раздрая теряем очередной штык, а нам эти штыки в борьбе за людей нужны сейчас. Карэн Агамиров: Михаил Михайлович Кошечкин, вы хотели что-то еще сказать? Подведите итоги. Политика эта осмысленная? Михаил Кошечкин: Я прошел по всем инстанциям, и прошел правительство Москвы, обращался к Швецовой. У меня есть письмо прокурора: Карэн Агамиров: Значит, это тоже политика. Оля, как вы думаете? Ольга Литвин: Хочу одного - чтобы восторжествовала справедливость. Александр Трофимычев: Это чиновники такие, поэтому нужен представитель по правам человека, однозначно, независимый. Потому что в России так должно быть. Карэн Агамиров: Оля Литвин пишет стихи, она принесла их сегодня, и я хотел бы ими завершить передачу. У России моей лебединые крылья, Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
