Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[12-09-03]
Документы прошлогоРедактор и ведущая Ирина Лагунина Из почты главы советского правительства Михаила Калинина. 1927 год. "Прибегаю к вам, как к последнему оплоту моей надежды", - писал бывший мастер завода всесоюзному старосте. И это правда, оплот был последний. "Председателю Центрального исполнительного комитета СССР Калинину Михаилу Ивановичу. Зернова Петра Андреева, бывшего мастера Сормовского завода, живущего в г. Сормово Нижегородской губ. ул. быльш. Покровка, д. Иванова. Покорнейшее прошение. Испытав все средства найти справедливость в разрешении моих ходатайств на местах, и не найдя таковой, прибегаю к Вам, как последнему оплоту моей надежды, в чаянии, что Вы, вышедший также как и я из рабоче-крестьянской среды, отнесетесь к старому работнику Сормовского завода так, как должна подсказать Вам чистая Ваша совесть, а не по букве замкнутого канцелярского формализма и пренебрежения к пролетарию, имеющему смелость добиваться своих прав. Дело в том: Я, как бывший мастер Сормовского завода, и прослуживший на последнем бессменно 35 лет (с 1874 г. по 1 июня 1909 года), в течение своей долгой и трудовой службы, начатой 13-ти летним мальчиком-учеником и конченной мастером полускатного цеха, живя более чем скромно и во многом себе отказывая, со своей женой преследовали цель приобрести какое-либо имущество, могущее обеспечить нашу впереди инвалидность и старость. Не будучи мотом, картежником и пьющим, после многих лет сбережений, мне удалось осуществить постройку каменного 2-х этажного дома в Сормове, затратив на постройку до 20000 руб., не обойдясь, конечно, без кредита и займа. Оставив службу на Сормовском заводе 1 июня 1909 г., я пользовался в этом доме квартирой и жил доходом дома, постепенно выплачивая долги мои по займам. С национализацией частной собственности дом этот у меня 1 января 1919 года отобрал Сормовский исполком, без всякой компенсации, и даже выселил меня из квартиры, а так как дом мой расположен при железнодорожной станции завода "Сормово", то исполком сдал дом в аренду заводу "Красное Сормово". Теперь же, на основании протокольного постановления Совнаркома, от 21 мая 1926 г., по ходатайству завода, бывший мой дом отобран от Сормовского исполкома и прикреплен в собственность завода "Красное Сормово". Вышло так, что моя, упорным и долгим трудом нажитая собственность, без данно и пошлинно, перешла к заводу, которому я отдал в труде 35 лучших лет моей жизни. С отнятием у меня дома я стал нищий, так как кроме дома я никаких средств к существованию уже не имел, и теперь, имя 66 лет от роду, служу церковным сторожем на 25 рублевом жаловании. Перед Сормовским исполкомом в свое время я долго хлопотал за неправильный отбор у меня дома, но ничего от этих хлопот полезного у меня не вышло: тягаться со "властью на местах" было мне не под силу. Когда же я доподлинно узнал о постановлении Совнаркома от 21 мая 1926 г., что дом мой изъят от исполкома и закреплен за Сормовским заводом, я обратился в адрес директора завода "Красное Сормово" и его правления "Гомзы" в Москве, с просьбой снизойти к своему старому работнику и во имя человеколюбия и справедливости, оказать мне денежную помощь, компенсацией за полученный заводом дом, хотя бы по страховой его оценке. В моем прошении к заводу и его правлению "Гомзы" я изложил подробно прохождение своей службы, подкрепив ссылкой на документы, аттестовавшие мою долголетнюю работу на заводе, за которую был награжден золотой медалью и золотым именным жетоном за выпуск тысячного паровоза. Я верил, по простоте души своей, что люди, стоящие во главе заводоуправления, имеют сердце к своему собрату, впавшему и в старость, а с нею и в нищету. И что же? Вот какой я получил ответ от 9 февраля 1927 г. "Г-ну Зернову Петру Андрееву. Ссылаясь на Ваше заявление Центральному правлению "Гомзы"... о выдаче вам компенсации за национализированный у Вас дом, по распоряжению Центрального правления "Гомзы" сообщаем, что Ваша просьба, в силу существующего законоположения, удовлетворена быть не может. Подписи: зам. директора Сормовских заводов Соколовский Зам. управделами Колебанов". В силу существующего законоположения?! Отнять у проработавшего 35 лет на одном заводе, трудовым потом и напряженной энергией скопленное его имущество - дом - можно. Компенсировать за отобранное - нельзя. Что это за мудреное законоположение? Разгадать не могу. По моему крайнему разумению, закон должен оградить право рабочего, раз нарушено оно, то тот же закон должен восстановить это право. Прибегаю к Вам, Михаил Иванович, с этим моим прошением. Прикажите Правлению Гомзы разобрать мою просьбу по существу, а не по форме. Вся служба, 35-летняя, моя на Сормовском заводе была на виду, скрыть нельзя и того факта, что дом мой я построил на собственные трудовые деньги, и что в Сормове таких домов немало, также выстроенных на трудовые деньги заводских работников и между тем те дома не были ни муниципализированы, ни национализированы. В том, что дом неправильно муниципализован доказывает постановление Совнаркома от 21 мая 1926 г., коим дом отобран от исполкома и передан Сормовскому заводу. Раз неправильна была муниципализация дома, то ограждая права рабочего - меня - должна почитаться и национализация этого дома, и если отчуждение сделано в пользу Гомзы или Сормовскому заводу, как входящему в объединение "Гомзы", т.е. государственному промышленному учреждению, состоящему на хозрасчете, а не на бюджете государства, то это отчуждение должно компенсироваться в пользу того, у кого оно отчуждено. С лишением меня моей собственности - дома, на постройку которого пошли кровно заработанные мною деньги в течение 35 лет работы на заводе, я лишился последнего достояния и ввергнут в нищету и влачу свое жалкое существование с 1919 года. Помогите, Михаил Иванович, своей защитой выявить на свет правду, так чтобы она не скрылась канцелярской волокитой. Г. Сормово 2 марта 1927 г. К сему подписуюсь Петр Андреев Зернов". Ходатайство старого рабочего Петра Зернова было отклонено. 1957 год. Город Львов, Борьба со стилягами. В канун 1 мая 1957 г. в почте Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ворошилова оказалось следующее письмо из Львова. "Уважаемый Климент Ефремович! Мы, группа молодых людей, обращаемся к Вам с просьбой разобраться в взволновавшем нас факте, описанный ниже. Все это уже разбиралось на страницах комсомольских газет под рубрикой "о стилях и стилягах". До сего времени у нас под словом "стиляга" понимают что-то нехорошее, людей, которые ничего не дают обществу, не работаю, шатаются по ресторанам, с невозмутимым видом целый день прохаживаются по улице, хулиганят и дебоширят, стараются выделиться яркой ультрамодной одеждой, прической, манерой держаться и ходить. Эти люди отличаются обычно узким умственным кругозором, их приводит в восторг звуки джаза, их не увидишь в опере, но зато встретишь на танцах или в ресторане. Все это вошло в понятие "стиляга" или "золотая молодежь". Все это несомненно, правильно, с такой молодежью надо вести борьбу, но вот тут и начинаются "перегибы". Если молодой человек или девушка хорошо, со вкусом оделись, их все-таки крестят "стилягами". Становиться обидно, что у нас не понимают современного стиля одежды и как лучше, удобней и красивей одеться. Почему девушке не носить красивую, яркую одежду с гармонирующими тонами, почему девушка не может одеть для прогулки весной или летом такой спортивный костюм, как курточка и брюки? Это удобно и красиво! Мы не "стиляги", мы работаем и учимся, и нам нравиться современная одежда, конечно не испохабленная одежда "золотой молодежи"! Но нет, и этому виду одежды объявлена борьба, комсомольские организации борются со "стилягами" - это же преклонение перед Западом! А если действительно красиво, удобно и приятно! Почему бы не поучиться и у Запада, как надо красиво и хорошо одеваться? Почему мало, а то и совсем не ведется борьба с пьяницами и дебоширами, почему не объявлена "стилягами" молодежь, которая носит сапоги с брюками навыпуск, небольшую кепочку с непременно торчащим чубом? Почему в наших клубах, как клуб ДЖД девушка под страхом драки и скандала не смеет отказать в танце какому-нибудь подвыпившему молодчику, на которого нет никакой управы? Почему же наконец человеку хорошо и модно одетому кричат в спину : "стиляга"! Вот это непонимание и неправильное толкование слова "стиляга", и не совсем правильная борьба со "стиляжничеством" привела к весьма печальным и отрицательным результатам. Этим пользуются хулиганы, которых действительно надо было бы назвать "стилягами", они начали травлю людей, которые выделились своей одеждой. Эта "борьба" и привела к возмутительнейшему фактору произвола и разнузданности хулиганов, при попустительстве органов милиции который был совершен в воскресенье 31 марта с.г. между 9-ю и 10-ю часами вечера в центре города перед зданием оперного театра. Мы, компанией из 4-х человек (2-х девушек и 2-х юношей) в воскресенье вечером возвращались домой после прогулки. На центральной улице нашего города - Первомайской, неизвестный нам человек пытался нас сфотографировать. По всей вероятности, его привлекла спортивная одежда одной из девушек: на ней были брюки и спортивная курточка. Мы подошли к нему и спросили, почему он нас фотографирует. Он ответил, что ему это так нравиться. И далее он продолжал, забегая вперед нас, фотографировать. Его странное поведение стало собирать любопытных. Вокруг нас стал собираться народ, все время привлекаемый "фотокорреспондентом". Скоплением народа воспользовались хулиганы, которые начали кричать "стиляги, стиляги! Стиляг фотографируют!" "бей стиляг"! Эти выкрики все больше собирали толпу, и когда мы дошли до оперного театра, толпа запрудила всю улицу. Чтобы избежать нарастающие оскорбления, мы зашли в фойе театра, но и здесь нас не оставили в покое. Неизвестный с фотоаппаратом все пытался нас сфотографировать. Когда мы подошли к нему и спросили его фамилию, и право нас фотографировать, то он вынул красную книжечку, но показать ее или назвать свою фамилию отказался. Чтобы выяснить его личность, мы обратились к стоящему рядом милиционеру. Но увидав, что мы приближаемся к нему с милиционером, неизвестный скрылся в толпе, которая стала настолько большой, что остановилось всякое движение на площади перед театром. Одна из девушек нашей компании (Малыжева Анна) бросилась в толпу, чтобы задержать неизвестного с фотоаппаратом и мы ее потеряли из вида. Окружившие нас хулиганы стали всячески оскорблять нас. Мы решили сесть в такси и уехать, но они, приподняв заднюю часть машины, мешали тронуться с места. Когда мы все-таки вырвались из толпы, то за нами помчались на другой машине те же хулиганы и только благодаря ловкости шофера нам удалось избавиться от преследования хулиганов, а девушка, которая бросилась за неизвестным в толпу, впоследствии сказала следующими: "Когда я очутилась, сдавленной, среди толпы, то меня стали со всех сторон толкать, пинать ногами, дергать за пальто. Может быть я была как-то одета в какой-нибудь одета в какой нибудь ультрастильный костюм, или была преступницей? Ничего подобного! Я считаю, что была одета посредственно. Откровенно говоря, мне бы хотелось гораздо лучше и красивей одеваться. На мне было пальто, которое я шила 4 года тому назад. И вот меня за это стали толкать, бить в спину, крича: "бей стилягу"! На мне порвали пальто. Распоясавшиеся молодчики затолкнули меня в подъезд, где пытались сорвать с руки часы и снять пальто. Я упала в какую-то яму, меня стали бить ногами, довели до такого состояния, что я не могла встать на ноги. Не знаю, что было бы со мной если бы мне не помогли двое подоспевших студентов ЛГУ. Они помогли мне встать и переодеться, чтобы я могла уйти незаметно. Но уйти я не могла: на улице хулиганы, оцепив выход, кричали: "выдайте нам стилягу!". Наконец, сквозь толпу пробилась машина с милиционерами, которую не пускали хулиганы, меня посадили в нее и отвезли в 10-е отделение милиции! За что избили эту девушку, за что оскорбили нас? Нам это до сих пор непонятно. Особую роль играла при этом милиция. Она появилась только тогда, когда вся площадь была запружено народом, только тогда, когда была совершена расправа с девушкой. А кто-нибудь из хулиганов был задержан? Нет, этого не произошло. Встает вопрос, где же были в это время работники милиции, где были комсомольские патрули, почему не остановили вовремя распоясавшихся хулиганов, почему, наконец, создали в центре такой беспорядок? Кто за это ответит? Ответить до сих пор никто не может, молчат все, молчит газета, ожидая каких-либо указаний, молчат работники милиции. Неужели нет виновных, неужели хулиганы не понесут ответственность за оскорбления и нанесенные побои? Нам кажется, что в наших комсомольских организациях неправильно понимают борьбу со "стиляжничеством". В первую очередь обращают внимание на то, чтобы молодежь меньше носила модной одежды, а то иначе станут стилягами. Это боязнь нового - боязнь Чеховского Беликова: "Как бы чего не вышло"! - боязнь, чтобы молодежь не преклонялась перед западом. Но разве это преклонение? Нет, это не преклонение. Не заграничное клеймо красит человека, а красота одежды, сочетание красок, красивые модели одежды. Почему на международной выставке моделей наши образцы заслужили перед Западом высшую оценку, а вот в массовом пошиве этих моделей не увидишь. Почему еще мало выпускают фабрики красивую, дешевую и модную одежду? Тогда и молодежь стала бы лучше одеваться, не кричали бы на каждого, модно одетого человека: "стиляга". Хотелось бы, чтобы и милиция у нас была по Маяковскому: "... моя милиция меня бережет!", а не то, чтобы она берегла хулиганов, как это произошло в описанном нами случае. Ответить просим по вышеуказанному адресу. Подписали: Студент 5 курса Львовского политехнического института радиотехнического факультета Загартовский Б.М Инженер-лаборант завода железобетонных конструкций и стройдеталей Малыжева А.Г. Ст. инженер Львовского автобусного завода Деменев. Студентка медиц. института Малыжева И.Г. 20/IV.1957 г." Ирина Лагунина: В студии в Москве историк Елена Зубкова. Елена, кто на самом деле были стиляги в советской действительности? Елена Зубкова: Кто такие стиляги? Пожалуй, в двух словах и не скажешь.... Они вынырнули почти сразу после войны, в конце сороковых - молодые люди, одетые неприлично броско на общем довольно унылом и бедном фоне. Но дело было не только в одежде. Стиляги самим фактом своего существования шли наперекор советскому стандарту. С детства им навязывали ценности коллективизма - а они говорили о свободе индивидуальности. Им твердили, что духовное выше материального, а они могли потратить полжизни в погоне за модной тряпкой. Им внушали, что все заграничное плохо - они же с восхищением смотрели на Запад и жадно впитывали доступные образцы западного образа жизни - музыку, прически, стиль одежды. Можно сказать, что родиной советских стиляг была Америка: американские фильмы, американский джаз, американская мечта о свободе. И еще. Стиляги были вызывающе аполитичны, их абсолютно не интересовала комсомольская жизнь с ее субботниками, общими собраниями, митингами в поддержку угнетенных народов. Они жили своей жизнью. И уже этим были неудобны. Стиляжничать, между тем, могли позволить себе немногие. И не только в силу личной неспособности плыть против течения. Соответствовать законам стиля было весьма накладно, в смысле дорого. Поэтому в стиляги попадали, как правило, дети обеспеченных родителей, "золотая молодежь". Для остальных они были "чужаками". На стиляг устраивались облавы, их выгоняли из комсомола и из института, они были героями фельетонов и стенгазет "Не проходите мимо". Ирина Лагунина: Это было какое-то организованное отношение к стилягам? То есть за этим стояло партийное руководство - за этими облавами, которые, кстати, описываются и в письме? Елена Зубкова: Несомненно, обычно такого рода облавами руководили из горкома партии. В Москве, скажем, был Свердловский райком партии, как раз расположенный недалеко от Тверской, от улицы Горького (того самого московского Бродвея). И оттуда собирались комсомольцы, дружинники и шли патрулировать улицу Горького. Отлавливали стиляг и препровождали их в 50-е отделение милиции, так называемый "полтинник". Так с ними разбирались по-своему. Резали брюки, иногда отрезали галстуки, а уже за этим следовали оргвыводы. В общем, стиляг не любили. И все-таки они сделали одно дело, о чем, вероятно, и сами не подозревали. Борясь со стилягами, власть, наконец, обратила внимание на то, как и во что люди одеваются. На одном из партийных пленумов Никита Хрущев - неслыханное дело - вдруг завел разговор о моде. "Сейчас весь Запад носит штаны уже, короче, чем у нас, - говорил первый секретарь. - У нас мужчины ходят как косматые голуби - штаны внизу болтаются. Нужно и об этом подумать. Разве нужны обязательно широкие штаны? Даже и в этом есть мобилизация средств". Вот так размышлял рачительный Хрущев: оказывается, на узких брюках и короткой юбке можно было экономить. Одеваться по моде уже не считалось признаком буржуазности или чего-то другого недостойного. Однако стиляг продолжали преследовать, уже по инерции, награждая этим именем каждого, кто чем-то не угодил властям. Ирина Лагунина: Спасибо, это была историк Елена Зубкова. КРИЗИС В КОНГО ГЛАЗАМИ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ.1960 Г. 30 июня 1960 года Республика Конго получила независимость от Бельгии. И уже через 5 дней в стране началась война - повстанцы в провинции Катанга потребовали отделения от центральной власти, восстала армия. Конфликт изначально порожден президентом Джозефом Касавубу и премьер-министром Патрисом Лумумбой. Спор разрешил в те годы 29-летний полковник Джозеф Мобуту, который в 61-м году вернул власть президенту и передал Лумумбу в восставшую провинцию, где Лумумба и был убит. Через пять лет Мобуту провел второй переворот и сам захватил власть. Он был президентом страны до 97-го года. В рамках его политики африканицазии Конго страна была переименована в Заир, а сам он выбрал себе имя Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду ва за Банга. В 97-м его свергли военные. Стране вернули имя Конго, а возглавил ее самопровозглашенный президент Лорент Кабила. А с 2001 года, после убийства Кабилы Демократической республикой Конго правит его сын. Итак, первый кризис независимого Конго 1960-го года глазами советских граждан. "Председателю Совета Министров СССР и Первому секретарю Центрального Комитета КПСС товарищу Хрущеву Н.С. Дорогой Никита Сергеевич! В связи с новой разбойной агрессией американских и бельгийских империалистов в Кубе и Конго, сознавая необходимость своевременных мер для подготовки действенной помощи жертвам агрессии, прежде всего на месте воспрепятствовать разоружению конголезцев и тотчас приступить к всенародному военному обучению кубинцев и конголезцев, особенно умению пользоваться гранатами, массовое изготовление коих вполне можно немедленно наладить... Я решаюсь, дорогой Никита Сергеевич, вторично обратиться к Вам с большой просьбой о предоставлении мне возможности быть одним из непосредственных исполнительных Вашего исторического заверения об оказании реальной помощи кубинскому и конголезскому народам в их борьбе за независимость. Участие в Октябрьском вооруженном восстании, опыт гражданской войны и многолетней партийной и советской работы и мое физическое состояние позволяют мне со всей ответственностью заверить Вас, что любое Ваше задание, порученное мне в этом славном деле будет мною с честью выполнено. Отбыть в Кубу или Конго я готов немедленно, по перовому указанию. Сочту величайшей честью для себя получить возможность отдать все мои силы и всю мою жизнь на дело выполнения Ваших заданий. С глубоким уважением чл. КПСС с 1917 г. проф. И.Шмидт Москва 6 августа 1960 г.". "г.Таллин 21 июля 1960 г. Товарищ Хрущев! Прежде, чем изложить суть дела, из-за которого я пишу Вам письмо, разрешите мне представиться Вам. Я, Четвертак Анатолий Викторович, 1937 г. рождения, в настоящее время нахожусь в ИТК № 5 МВД Эстонской ССР, куда попал из Советской Армии за грубое нарушение воинского устава. Поверьте, что я горько раскаиваюсь в совершенном мною позорном поступке и хочу искупить свою вину перед Родиной и советским народом! Сегодня, т.е. 21 июля, я узнал из газет, что государство Конго обратилось с просьбой о помощи к нашей стране. И вот в эти, волнующие весь мир, дни я не могу оставаться в стороне, в тени... Меня, как любого гражданина нашей Родины - СССР, возмущает поступок Бельгии по отношению к Конго. И вот, прочитав обращение Совета Министров государства Конго, их призыв помочь им, я не могу оставаться в стороне, и поэтому прошу... направить меня добровольцем в Конго, чтобы не только искупить свою вину перед Родиной и советским народом, но и стать на защиту трудолюбивого народа Конго и всего мира, которому угрожают агрессоры, желающие развязать новую мировую войну. С уважением к Вам, Четвертак Анатолий Викторович". В следующем письме речь идет о шведском дипломате, Генеральном секретаре ООН в 1953 - 1961 гг. Даге Хаммершельде. Во время кризиса 1960 г. в Конго, когда в страну были введены войска ООН, Хаммершельд пытался примирить центральное правительство и повстанцев из провинции Катанга. Такая позиция вызвала гнев СССР, поддержавшего премьер-министра Патриса Лумумбу. В 1961 г. Хаммершельд был награжден Нобелевской премией мира за усилия по сохранению мира в Конго. "Уважаемый Никита Сергеевич, Вы меня извините, я малограмотная и мне скоро исполнится 60 лет, но не обессудьте за то, что я Вас беспокою своим письмом. Я хочу, если это возможно, чтоб мои слова и мой гнев услышали американские матери, и своих сынов, которые у них еще на руках и воспитывали в духе миролюбия, а не таких псов, как Эйзенхауэр и другие американские палачей, подобных Хаморшельду. Уважаемый Никита Сергеевич. Неужели нет средства закона или средства силы, чтоб обнуздать этих палачей и заступиться за Патрц Улумбу и освободить его из тяжкой неволи? Никита Сергеевич, ведь Вы умный человек, неужели не придумаете никакой возможности избавить Патрица Лумбу и его Парламент от такого издевательства со стороны бешеных псов. Ведь страшно слышать известия из Конго. Такой борец за свободу своего народа и оказался одинок в борьбе против беззакония чинимого веками капиталистами. Как только в ООН терпят этакого убийцу Хамершельда и почему его не выпихают из ООН как преступника и как ему доверили миллионы судеб? Гнать его надо из ООН как собаку. Никита Сергеевич, еще раз прошу, извинение, и прошу посодействовать чем-нибудь Патрицу Лумба. Но Вы не подумайте, что это только просьба одной меня, это просьба многих нас матерей, ведь там уничтожают, убивают лучших сынов, у которых тоже есть матери. Чтоб холера затрясла всех колонизаторов. 10.12.1960 г." В передаче использованы документы из Государственного архива Российской Федерации. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
