Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
16.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Три дневника. По маршруту Стейнбека полвека спустяАвтор и ведущий Владимир ТольцУТОМЛЕНИЕ 9 неполных дней конца августа - начала сентября 47-го года, которые Стейнбек и Капа провели в Грузии, главное, о чем они мечтали, были "покой и воля". Cтейнбек: Мы хронически недосыпали, но не только это вымотало нас. Мы постоянно были на ногах, у нас не было возможности остановиться и хорошенько все обдумать. Фотоаппараты Капы щелкали, как новогодние хлопушки, и у него было уже много проявленной пленки. Мы все время осматривали что-то и постоянно собирались что-то осматривать. Когда мы нормально, то есть непроизводительно живем, мы способны заниматься делами только небольшую часть времени, а остальное время нам необходимо расслабиться и ничем не заниматься. Но во время поездки у нас постоянно не хватало времени, нам каждую минуту приходилось на что-то глядеть, отчего мы стали безумно уставать. Существенно и еще одно обстоятельство, лишь усугублявшее эту, постоянно накапливавшуюся, усталость. Стейнбек вспоминал: Cтейнбек: Мы вели настолько целомудренный образ жизни, что, вероятно, за всю мировую историю подобное встречалось всего лишь раз или два. Частично это происходило намеренно, потому что у нас было слишком много работы, а частично из-за того, что порок был не очень доступен. А мы - нормальные люди. Нам нравятся красивые лодыжки или даже ноги на несколько дюймов выше и обтянутые по возможности хорошими нейлоновыми чулками. Мы обожаем все эти штучки, обманы и вероломства, которыми пользуются женщины, чтобы одурачить и поймать на крючок наивных и глупых мужчин.[...] А тут мы вели пресно-добродетельную жизнь и делали это сознательно. Дефицит близкого общения с прекрасным полом путешествующие американцы пытались восполнить участием в коллективных застольях и интенсивным потреблением веселящих напитков "на двоих", однако желанного отдохновения это не приносило, а часто лишь вызывало неодобрение со стороны бдительного и морально устойчивого Хмарского. Усталый и огорченный этим Стейнбек записывал: Cтейнбек: Советская печать чаще всего нападает на иностранцев за пьянство и разврат. А мы - не более пьющие и развратные, чем другие, хотя это, конечно, смотря с чем сравнивать, и были полны решимости жить как святые. Нам удалось это сделать, правда, не совсем к нашему удовлетворению. Но что доканывало Стейнбека и Капу в Грузии (а до того - в Москве, Киеве и Сталинграде), это - постоянные политические дискуссии по одним и тем же вопросам, взятым, как заметил Стейнбек, будто из газеты "Правда" : агрессивность Америки и миролюбивая политика Советского Союза, атомная бомба и "дело мира", достоинства пьесы Константина Симонова "Русский вопрос" и пороки декадентского искусства Запада. В своем дневнике Стейнбек не без иронии записал: Cтейнбек: Еще одна причина, по которой мы чувствовали себя усталыми: разговор, который мы постоянно поддерживали на высоком интеллектуальном уровне. Мы далеки от категорических заявлений, что русские - пуритане, не пьющие и не развратники. Мы не знаем, какие они в частной жизни, но вполне возможно, что мы старались пустить друг другу пыль в глаза, как это делают домашние хозяйки на вечеринках. Во всяком случае мы не просто сильно устали, но чувствовали, как нас подтачивает червь декадентства. Казалось бы, особая стихия грузинских застолий, где обязательная для 47-го года официозная часть немедля топилась в быстро наступающем неказенном веселье (Стейнбек записал необычный по тем временам тост тбилисского композитора "К черту политику!" и заметил тут же, что "грузинская натура и грузинский дух" не могут терпеть официоза) - казалось бы, все это помогало отойти от изнурительного вопросника политического катехизиса. Но с другой стороны, где бы эти застолья ни происходили - в Тбилиси, Сухуми, Батуми или в колхозе рядом с Мцхетой, американцам нигде ни на минуту не давали забыть, что они находятся на родине вождя и учителя, "гения всех времен и народов". Политика, столь утомившая американцев за более чем месячное пребывание в СССР, не отпускала!... СТАЛИН В предыдущей передаче я уже рассказывал: после войны отождествление Сталина с Грузией и грузинами стало его тяготить. Вместе с тем, для грузин, как их воспринимали иностранцы (это очень важная оговорка!), то обстоятельство, что кремлевский вождь был один из них, что он родился в Грузии, что свои мысли и распоряжения о судьбах мира он излагал с грузинским акцентом, было в 47-м важнейшим предметом национальной гордости. Стейнбек записывал в своем дневнике: Стейнбек: В Америке есть не одна сотня домов, где ночевал Джордж Вашингтон, а в России много мест, где работал Иосиф Сталин. /.../ Сталин - грузин, и Гори - место, где он родился, в семидесяти километрах от Тифлиса, уже стало национальной святыней. Признаться, я не знаю сейчас ни одного места в России, где бы сохранилась мемориальная доска или памятник Сталину. (Если кто из слушателей знает, сообщите, пожалуйста!) В Грузии такое место одно: Гори. Но что такое сейчас для грузин Сталин? Мой тбилисский друг Гоги Харабадзе говорит: Харабадзе: Вы говорите - Сталин, Сталин, Сталин... Я работал в театре Руставели 35 лет. В театре Руставели "парткомами" были все величайшие актеры, которые тогда были в театре: Акакий Хорава, Акакий Васадзе, Роси Мачгаладзе, Гоги Гегечкори. То есть все звезды грузинского театра были "парткомами". И один раз, когда я ругал Сталина, и кто-то его хвалил - в молодости, мне сказал кто-то: "Слушай, ты что мне мозги тут пудришь? Чтобы стать "парткомом" театра Руставели, надо вообще пройти три райкома. И это один из величайших постов. А он был тридцать пять лет парткомом мира, - он мне сказал, - вот какой он был человек!" То есть что я хочу этим вам сказать? - Каждый грузин, то есть не каждый - об интеллигенции я сейчас не говорю, - но обыватель-грузин смотрит на Сталина, знаете: это он, он - Вахо или, там, Гоги - он владыка мира. Сталин - это он. Понимаете? Внутри это. Он сам не сознает, это подсознательно у него происходит. Он миром правил. Не только Россией там, Украиной там, Арменией или Азербайджаном, - нет, миром! Правил 35 лет! Это он, он из Гори тоже. Понимаете, это внутри сидит в нем и с этим ничего не сделаешь. ТАЛАНТ Тут следует пояснить, что же ценит ярый, как и все грузинские интеллигенты, антисталинист Харабадзе в своем соотечественнике-деспоте, являвшимся "парткомом всего мира". - "То же, - отвечает он мне, - что и во всех людях, в том числе и в злодеях, - талант." И еще: когда бездарность начинает отрицать очевидно талантливое, его - Гогины - симпатии сами собой оказываются на стороне таланта. Харабадзе: Я в себе поймал то, что я уже начинаю с симпатией к нему относиться. Я замечаю в последнее время, что настолько эта чаша весов перегибается несправедливо, то есть, ну, не может быть так, чтобы это было полное говно. Ну не бывает так, ну. Что перед войной он где-то убежал в Куйбышев, да, небритый потом появился... Это был обаятельный человек. Вы вспомните эти кадры, когда он стоит на мавзолее и говорит, вот она, гармошка, играет, - и пальцем показывает. Так посмотришь, как солнышко, стоит. А в этом Тегеране, когда он сидит в этом белом кителе, а вокруг сидят эти все лорды и эти самые... Как солнце сидит! Ну правду я говорю! Почему? Потому что это талант. Внутри это. Но именно соединение таланта с личным злодейством, - считает Гоги, - помноженное на злодейство ложной веры и безличное злодейство подвластного им аппарата и порождают трагедии человечества. (Периоды правления бездарностей, - говорит он,- периоды застоя - не трагедия. Ведь это - застой по преимуществу бездарной власти. Это был застой прежде всего самих брежневых и черненок, а в обществе жизнь, уже не поддающаяся тотальному контролю их застоявшихся органов, продолжалась и духовные ценности накоплялись и множились.) А наши беды, считает Гоги, те, что миру и Грузии еще предстоит годы и годы расхлебывать, - это как раз от чудовищного соединения таланта Сталина с его злодейством, со злодеями из его своры. Харабадзе: Что вышло? Это трагедия получилась. Огромная трагедия получилась, которая, наверно, если будет мир сто или двести, или триста лет... То, что мы сейчас находимся вот в таком положении, кто это? - Это Сталин и КГБ! Кто сейчас правит этим балом в Абхазии? Это КГБ правит. Кто, что? Надо быть дураком, чтобы не понимать этого. Что это такое? И таких взрывов опасных, или как называются, эти бомбы - у нас заложено их в Грузии несколько. Это азербайджанская тема, это армянская тема. Это кто? Это все Сталин придумал. Это часть его машины - эта тема. Именно этот страшный коктейль таланта и злодеяний и порождает взрыв человеческой истории - феномен Сталина и сталинизма. Этот взрыв без таланта невозможен. И отрицать здесь талант как взрывчатый элемент глупо. Наша трагедия, - считает Гоги,- в том, что талант здесь действует против нас. Харабадзе: Он взорвался не в ту сторону. Не в ту сторону. Бывает опухоль злокачественная и незлокачественная. Это оказалась злокачественная опухоль. ГОРИ Из "Русского дневника" Стейнбека: Стейнбек: Во всей истории нет человека, которого бы так почитали при жизни. В этом отношении можно вспомнить разве что Цезаря, но мы сомневаемся, имел ли Цезарь при жизни такой престиж, поклонение и богоподобную власть над народом, какой обладает Сталин. То, что говорит Сталин, является для народа истиной, даже если это противоречит естественному закону. Его родина уже превратилась в место паломничества. Когда наш превышающий все возможные местные лимиты скорости новенький "Фольксваген" ворвался в Гори, никаких следов былого паломничества мы не обнаружили. На улицах - почти никакого движения, редкие пешеходы из местных да собаки, безбоязненно прогуливающиеся по проезжей части. Лишь в одном месте мы объехали скопление людей - малочисленную похоронную процессию, опасливо уступившую дорогу спешащей начальственной иномарке. Быстро развернувшись на площади, где перед казенным строением по-прежнему высится бронзовый Иосиф Виссарионович в шинели, мы подъехали к величественному зданию музея, в котором полвека назад побывал Стейнбек. В гигантском вестибюле - никого. Не то, что паломников, даже кассира мы не смогли найти! Через несколько минут сопровождавшему меня сотруднику фонда "Демократия и Возрождение" удалось разыскать ученого секретаря музея. Эта приятного вида немолодая шатенка, внешне удивительно (и неслучайно, думаю) напоминающая Светлану Аллилуеву той поры, когда она уже написала две свои первые книги об отце, любезно согласилась быть моим гидом. Сталин уже не бог для нее. А просто - "выдающийся человек". Такой выдающийся, что даже неловко говорить об отдельных его недостатках (ну, конечно, они были - ведь человек же, - но то, что сейчас постоянно твердят о его злодеяниях, и никогда - о том, какой он был добрый, хороший и умный, это неправильно.) А дискуссии перестроечной поры с привлечением каких-то новых документов о Сталине она не может без слез читать. И не читает. Отчасти потому, что у музея нет средств выписывать все эти, ставшие заграничными, российские издания... Я уже был здесь в 79-м, в год под застойную сурдинку отмеченного столетия вождя. С тех пор, заметил я своему гиду, экспозиция не изменилась: ну, хоть бы фотографии врагов-соратников выставили - где убитый в Мексике Троцкий, где Каменев и Зиновьев, Бухарин и Рыков, где Берия, наконец, столь много сделавший для создания этого музея? - На обновление экспозиции "нэт дэнег", - совсем как Лия в отеле, ответила мне ученая дама. Из нового - лишь вагон, в котором ездил товарищ Сталин, и она с удовольствием его мне покажет... На обратном пути из Гори мы на пару часов остановились перекусить в какой-то хинкальной. Шофер нашего "Фольксвагена" и сотрудник фонда "Демократия и Возрождение", ведающий его аграрными программами, с горечью говорили мне о сегодняшних проблемах Грузии - о стагнации в промышленном производстве, о сокращении из-за гражданской и абхазской войн возможностей экспорта и нарушении по той же причине привычных транспортных коммуникаций с миром... "Парткому всего мира" товарищу Сталину среди этих реальных проблем просто не было места. И все же под впечатлением от недавней экскурсии (а может быть, под воздействием пары рюмок водки "Шеварднадзе") я высказал мысль, что Грузия по-прежнему имеет уникальную возможность экспорта: и это не мандарины из Абхазии, и не металл с почти бездействующего комбината в Телави, а (если дело в Гори нормально организовать) исследования коммунистической тирании; изучение "дела Сталина" может стать товаром на экспорт, для которого не нужны утраченные транспортные связи Грузии с миром, достаточно Интернета... Мои собеседники вежливо кивали, но к идее отнеслись скептически: спиртовозы, скопившиеся на границе, - это проблема реальная, а экспорт исследований сталинизма - это все равно, что торговать баночками с воздухом, которым дышала царица Тамара - продукт может быть и отменным, но кому он нужен?.. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ БЕСЕДЫ Как я уже сказал, Стейнбек и Капа, несомненно довольные грузинской частью своего путешествия, все свои дни в Грузии испытывали страшное утомление не только от насыщенной и разнообразной программы его (тут и посещение театра и колхоза, женской школы и церквей, союза писателей и стадиона), но часто и от псевдоинтеллектуализма бесед и постоянной их насыщенности политикой. Судя по секретным донесениям Хмарского, Стейнбек, порой, терялся, когда ему задавались заранее отрепетированные вопросы типа: - "Чем объяснить, что поэзия [...] не пользуется популярностью в американском народе?" или - "Каковы основные направления в современной американской литературе?" (Услыхав это, Стейнбек, по словам Хмарского , тихо признался ему: "Я не знаю"... Выкручивался за него, как всегда в таких случаях, Капа.) Правда, порой, Стейнбек пытался перейти в наступление. Хмарский доносил: Хмарский: Стейнбек утверждал, что художнику не нужна идейность. "Теория связывает писателя, т.к. он начинает подгонять жизнь под теорию". Мы разъяснили Стейнбеку роль идейности в искусстве. Однако, он продолжал стоять на своем и, между прочим, заявил: "Теория вытекает из жизни. Знаете, кто это сказал? - Сталин." Оба американца присовокупили, что они весьма сведущи в марксизме и в доказательство этого заявили, что Маркс никогда не упоминал о роли теории. Все сидевшие за столом рассмеялись[...]1 Ну, и опять навязшие в зубах разговоры об "американской атомной угрозе" и миролюбии СССР. Хмарский: Стейнбек заявил, что советская внешняя политика пугает американский народ. Мы ответили, что американский народ пугает не советская дипломатия, а американская реакционная пресса, занимающаяся призывом к войне против СССР. [...] Стейнбек спросил меня: "Можете ли вы дать гарантию о том, что Советский Союз не имеет атомных бомб?" Я ответил, что по этому поводу имеется ясное указание т.Сталина. "Но это было в прошлом году, - ответил Стейнбек, а можете ли вы ответить, каково положение сейчас?" ЛОС-АРЗАМАС Правильного ответа на этот вопрос Иван Дмитриевич Хмарский не мог, конечно же, дать. Как не мог он знать и "ясного", но совершенно секретного "указания товарища Сталина " форсировать создание советской атомной бомбы, последовавшего сразу за испытанием бомбы американской. Лишь очень немногие, буквально считанные люди знали тогда про подписанное в 46-м Сталиным постановление о создании КБ-11 - центра по строительству советского атомного оружия. В феврале 47-го, когда Стейнбек стал вынашивать мысль о поездке в Советский Союз, этот "объект", известный ныне как "Арзамас-16", совершенно секретным постановлением Совмина СССР велено было из конспиративных соображений именовать "Приволжской конторой Главгорстроя, п/я 214", но строившие его заключенные не знали даже этого фальшивого адреса. А засекреченные ученые, в то самое время, когда Стейнбек гостил в Грузии, обживавшие спецпоселок полученных по репарации из Финляндии сборных щитовых домиков, уже окрестили свою режимную зону "Лос-Арзамасом" (по аналогии с Лос-Аламосом - американским центром ядерных исследований в Нью-Мехико). Все стремились сделать как в Америке: секретная зона, выезд из которой проживающим и работающим там кроме исключительных случаев запрещался; финансирование строительства "без проектов и смет" - по фактической стоимости; строительные работы не по заранее утвержденным в центре планам и чертежам, а по указанию руководителей КБ - генерала Павла Зернова и профессора Юлия Харитона; первоклассное продовольственное снабжение ученых "вольняшек" и даже джаз в превращенном в клуб монастырском строении. (В джазе, правда, играли зека, а в первом ряду сидела вохра с оружием на изготовку.) И первая советская бомба, работа над которой велась там денно и нощно, должна была быть максимально схожа с американской! Стейнбек верно догадался: за год в этом деле могли произойти (и произошли!) большие изменения. Но его попытка перевести обсуждение "атомной проблемы" из плоскости политической демагогии в конкретно-практическую заранее была обречена на неудачу. Бдительный и политически подкованный, но несведущий в атомных делах Хмарский ответил лишь: Хмарский: Я не удивился бы, если бы узнал о работе советских ученых над проблемой атомной энергии для использования ее в мирных целях. ТРУБКА СТАЛИНА Мне в Грузии тоже довелось наблюдать попытку перевода абстрактных рассуждений в плоскость практическую. Дело в том, что мой застольный экспромт об уникальных возможностях грузинского экспорта в эпоху стагнации производства и нарушения привычных транспортных коммуникаций имел неожиданные последствия. На следующий день ко мне явился некто - человек официальный, но обдумывающий при этом перспективы развития частного бизнеса в стране. После сокращенной формулы традиционных любезностей - сразу к делу: - Батоно Владимир, как вы расцениваете такой проект: берем трайлер, нагружаем его сталинскими реликвиями (вещи только подлинные - ну, там, трубка, сапоги, скажем, фуе-муе, ружье, картина, что-нибудь из подарков вождю - этого добра в запасниках в Гори хватает - и с этой передвижной выставкой направляемся в Китай; там Сосо до сих пор уважают, а населения знаете сколько?.. Плата за просмотр - предельно низкая, скажем, доллар. Представляете, сколько можно заработать, если мы пересечем Поднебесную по диагонали?.. - Нет, - отвечаю я, - не представляю. Я не знаю Китая, не знаю, почем там бензин и авторемонт, страховка выставок и налог с такого рода культурных мероприятий... Но чувство почему-то подсказывает мне, что ни о какой диагонали не может быть и речи. Не успеет ваш трайлер достичь и середины Серединной Империи, как вполне может раствориться в ее просторах и безграничном интересе китайских трудящихся к реликвиям "гения всех времен и народов"; ну, просто исчезнет вместе с вашими долларами и сапогами генералиссимуса.. - Что ж, интуиция в бизнесе - великая вещь, - тактично прокомментировал мое незнание собеседник. - Китайский вариант действительно сыроват. Но как вам в принципе сама идея? НЕКОНТРОЛИРУЕМЫЕ АССОЦИАЦИИ Я опять же сказал что-то про свою некомпетентность в предпринимательстве. Но вспомнил, что несколько лет назад посетил в Мюнхене организованную одним из британских университетов передвижную выставку произведений соцреализма. Билет там стоил не доллар, а марок 10-12. И интеллигентная публика валом валила поглазеть на парадные портреты Ленина, Сталина, Ворошилова и прочих соратников. Так что, наверное, идея может найти отклик в известных массах... - 12 марок с носа - это хорошо,- немедля вернул нашу беседу в практическую плоскость автор трейлерного проекта. - Но Германия нам не подходит. Знаете, у нас Сталин, у них Гитлер... Возможные неконтролируемые ассоциации нам только повредят. РУССКИЙ ВАРИАНТ - А как вам русский вариант? Россия? - вернул меня к своим делам мой собеседник - Все-таки Сосо им не чужой... Да и близко. Признаюсь, я стал решительно возражать. Есть шанс, что коммерческое предприятие сразу окажется элементом внутрироссийских политических игр. Коммунисты могут поддержать, но тогда антикоммунисты выступят против. Коммунисты могут и отвергнуть как буржуазных дельцов, пытающихся снять прибыльный навар с их идеологического кумира. Но тогда (даже если поддержат антикоммунисты) может оказаться утраченной значительная часть потенциальной аудитории. Во всех случаях начнется политическая полемика в прессе. Это, конечно, не худший вид рекламы. Но он, в свою очередь, может породить скрытое организационное противодействие. А это уже неминуемо скажется на кассовой прибыли. БРИТАНСКИЙ ВАРИАНТ Столковались на Великобритании. Народ там не самый богатый, но историей интересующийся. И от сталинистских страстей далекий. Прощаясь - он спешил; ведь надо еще озаботиться о трайлере,- мой собеседник согласился с необходимостью включить в сталинскую экспозицию письменных материалов (стихи Джугашвили о грузинской природе - "боюсь только, перевести трудно будет", расстрельные резолюции Сталина - "Это скольки хочэшь, это всегда пожалуйста!") и дал поручение: "А вы там, на Свободе, обдумайте, откуда все-таки лучше начать. Может, и не с Англии вовсе? И сообщите. Заранее большое спасибо." ИТАЛЬЯНСКИЙ ВАРИАНТ Пожалуйста! Я рассказал об этом разговоре коллегам. Они говорят, что начинать надо с Италии в туристический сезон. ОСЕНЬ ЧЕРЕЗ ПОЛВЕКА Много воды утекло в Куре с тех пор, как в 47-м побывал на ее берегу Стейнбек. И значение произошедшего, и масштабы событий давнего и недавнего прошлого в восприятии наших современников постоянно менялись. Среди многочисленных встреч с самыми разными людьми в Грузии меня особо поразила беседа с двумя молодыми грузинскими историками. Отвечая на мою просьбу выделить наиболее важные события прошедших 50-ти лет, они даже не вспомнили о смерти Сталина, но зато много говорили о Гамсахурдия и Шеварднадзе, об абхазской войне, о саперных лопатках тбилисской трагедии и о тяжкой зиме 94-95 годов. (Мне дважды рассказали грустную шутку осени 94-го, поры, когда Грузия в одночасье превратилась в "страну миллионеров:" каждый получил по миллиону купонов в компенсацию за либерализацию, а попросту, за повышение цен на хлеб; средней тогдашней зарплаты - 2 с половиной миллиона купонов - хватало как раз на хлеб и воду из под крана... А шутка представляла собой следующее объявление: "Всех, кто переживет эту зиму, просят весной собраться перед домом правительства для изготовления группового фото размером "6 на 9" - большего формата не понадобится.) - Это была самая тяжкая "зима тревоги нашей", - рассказывала мне немолодая уже женщина с печальными глазами. - Не было ни света, ни газа. В подъездах, на верхних этажах многоквартирных домов сразу появились маленькие буржуйки, собранные из разного размера пустых заграничных консервных банок. В них жгли древесный мусор и по очереди грели еду. Зато к весне в городе было чисто, ни щепочки. Вообще очень тяжело было. Каждый выживал, как мог. Но не все могли ... Вряд ли ваш Стейнбек в 47-м мог представить себе, что такое может в Грузии случиться. Вряд ли, соглашаюсь я. В 47-м Грузия поразила его не только красотой, но и своим, как тогда казалось, неистощимым, изобилием. В "Русском дневнике" он писал: Стейнбек: Грузия - это волшебное место. И в тот момент, когда мы покинули его, оно стало похожим на сон. На самом деле, это одно из богатейших и красивейших мест на Земле. И эти люди его достойны. Теперь мы прекрасно поняли, почему русские повторяли: пока вы не видели Грузию, вы не видели ничего. ГРУЗИНСКИЙ СОН Грузинский сон, увиденный Стейнбеком, кончился. Да и в отношениях с русскими и Россией многое изменилось. Одни не могут простить ей ее позиции в грузино-абхазском конфликте, другие готовы обвинять ее в покушениях на Шеварднадзе, являющегося, как многие сейчас считают, источником и гарантом пусть слабого и хрупкого еще сейчас процесса стабилизации и возрождения. Многовековые культурные, политические и хозяйственные связи с Россией не канули бесследно. Грузинским интеллигентам Россия и сейчас представляется чем-то вроде родственника, живущего уже за границей. Дато Вирсаладзе рассказывает мне: Версоладзе: Ну, во-первых, я три года с лишним учился в России, в Москве, продолжал учение, вернее, работал в аспирантуре. Первый мой язык в семье был русский, второй - немецкий и только третий - грузинский, потому что я в немецкий детский сад ходил. Естественно, что большинство западной литературы в детстве мы читали на русском языке и практически эта культура русская и западная доходила на русском языке до нас. Естественно, что я люблю, и не могу жить, и скучаю по моим друзьям, по России, по московским улицам, по Ленинграду - Санкт-Петербургу. И тогда меня принимали как равного всегда в моем круге - там, где я вращался. И я никогда не ощущал какого-то особенного какого-то, так сказать... Единственное, что я понимал, что тут не Россия, а система. Это разное - система и Россия. Для меня это разные вещи были, хотя многие это сейчас идентифицируют. Это существенно. Поэтому как можно говорить: Россия великая страна, или Россия это любовь для большинства из нас... Еще маленькая деталь: моя сестра - гражданка Российской Федерации, и с семьей они живут в Москве и она преподает в Московской консерватории. Правда, она преподает еще и в Германии в консерватории. А сюда все реже приезжает, в Грузию. НОВЫЕ ГРУЗИНЫ Но где-то с начала 90-х стало формироваться новое поколение грузин, для который Россия, ее культура, ее люди - уже чужаки. Старших это мировосприятие раздражает не только политической близорукостью, но и очевидным для них антикультурным пафосом. Харабазде: Американцы приехали из Голливуда и хотят здесь открыть кинотеатр по американским стандартам. И они сказали, что в неделю раз будут присылать фильмы. Они сказали: как мы будем это пускать, перевод как будет? Я сказал, что субтитры будут русские, а директор кинотеатра говорит: не пойдет это дело. Почему? Потому что, говорит, это поколение - 20-25 лет, 90-х годов - настолько была активная пропаганда антирусская, что они не изучали русский язык и они совершенно не знают русского языка. Представляете, какая это драма! Что, Гоголь сейчас перевернется в могиле, если там какой-нибудь Хачеишвили или Харабадзе не будет знать языка? Или Пушкин? Кому это вред - Пушкину или этому дегенерату-грузину? Посмотрите, это очень важная проблема! Если поколение прозевало, они их довели до такого состояния: "русский! убери все это русское! и вообще язык тоже не нужен..." - Вот, вот! Это трагедия какая-то! Я не знаю, что будет с этой молодежью... ГРУЗИНСКИЙ РАЙ БЕЗ ЗАМКА Да, многое изменилось в Грузии, которую Стейнбек в 47-м сравнил с раем. На первый взгляд заграничного путешественника, она и сейчас рай: все те же сказочные ландшафты, пышные застолья, большеглазые грациозные красавицы в черном. Но в следующее мгновенье замечаешь, что жизнь здесь для большинства - отнюдь не райская. Некогда, диктуя свои мемуары, Никита Хрущев вспомнил одного из советских перебежчиков на Запад и заметил: "Это невероятно - держать рай под замком". Никита Сергеевич полагал, что из рая не бегут. У грузинского рая давно уже нет никаких замков. И сколько же их - беженцев из Грузии - я встретил и в Москве, встречал и в Праге, и в Германии... Немало. "Но грузины не приживаются за границей. Они не могут жить не в Грузии", - говорит мне мой друг Гоги Харабадзе. За 35 лет работы в театре Руставели он объехал весь мир. Был и в Австралии, и в Латинской Америке, и многократно - в Штатах и в Европе. "Нигде нет устойчивой грузинской диаспоры. На спектакли приходит пара человек - грузин, и это все." Может быть, ты и прав, Гоги, не приживаются. Допускаю, многие хотят вернуться. Вот, вернулся из Москвы процветавший там Нугзар Попхадзе, вернулся после шести лет успешной врачебной работы в Германии твой старший сын Георгий. (Младший, правда, работающий в Голливуде, вроде, не собирается). Но вопрос о беженцах из рая остается. А к нему добавляется еще один: все ли могут возвратиться в нынешний грузинский рай? |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
