Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[11-03-04]
Границы РоссииCмоленская парторганизация Национал-большевистской партии РоссииВедущий Андрей Бабицкий Андрей Бабицкий: Вы слушаете первую передачу из цикла "Границы России". Весь цикл программ посвящен революционным, контркультурным и маргинальным молодежным группам в российской провинции, а в более общем смысле - проблемам российского радикализма. Один из моих коллег назвал это "тревожной Россией", имея в виду экстремизм, который или соседствует с радикализмом, или в иных случаях напрямую соотносится с ним. Герой первой передачи - смоленская парторганизация Национал-большевистской партии России. Для среднего российского уха словосочетание национал-большевистская партия звучит как устрашающая пародия. Почему устрашающая, понятно. С "национал" все ясно и без комментариев, а что касается большевизма, то за последние лет тринадцать это слово вобрало в себя столько негативных значений, что стало восприниматься как один из синонимов смертоубийства. О пародии упомянуто тоже не случайно. В представлении продвинутого обывателя, хотя бы иногда обращающего взор на политику, человек в ясном уме и твердой памяти ни при каких обстоятельствах не изобрел бы столь монструозной конструкции, как национал-большевистская партия. С учетом всего этого не так просто понять, каким образом лимоновский партийный проект оказался успешным. Сегодня номинально по всей России насчитывается около 50 тысяч членов национал-большевистской партии. Реально количество активных партийцев, конечно же, меньше, но структура любой партии устроена таким образом, что ее деятельность фактически поддерживается десятками, в лучшем случае сотнями человек, остальные же - аморфная масса с членскими билетами. Она необходима для того, чтобы добиться общероссийской регистрации, которая в свою очередь дает возможность партии принимать участие в выборах. Несмотря на то, что по различным причинам, Эдуарду Лимонову так и не удалось добиться регистрации НБП, ее можно назвать массовой партией с большим количеством региональных отделений. Но самое, может быть, значительное и яркое свидетельство успеха, или, точнее сказать, динамики возможного роста, заложенной в основу лимоновского проекта, это средний возраст членов национал-большевистской партии. НБП - молодежная организация, ее основной массив - молодые люди от 20 до 30 лет. Сам Эдуард Лимонов объясняет это тем, что молодежь привлекает в партию идея служения, возможности пожертвовать свободой во имя поставленных целей. Эдуард Лимонов: Особенно определенная жертвенность, пассионарность партии притягивает к себе именно молодежь. В первые четыре года правления господина Путина у нас около 60 человек побывали в тюрьмах или сейчас находятся в тюрьмах. Андрей Бабицкий: Мы не будем входить в подробности истории, завершившейся осуждением Эдуарда Лимонова и его соратников, скажем лишь, что она так или иначе была связана с приобретением огнестрельного оружия. Я могу лишь предполагать, что таким образом прервалась линия революционного насилия, по всей вероятности, заложенная в первоначальный проект. Сегодня, основные формы протеста, используемые НБП - это, помимо традиционных пикетов и демонстраций, так называемый "бархатный" или "продуктовый терроризм", а также хэпениннги-захваты различных объектов: зданий, вагонов, памятников архитектуры под самыми различными лозунгами. Нам не оставили возможности использовать иные формы борьбы, объясняет Эдуард Лимонов. Эдуард Лимонов: Нам оставили других способов играть на политическом поле. Если мы будем совершать какие-то более жесткие действия, то нас просто раздавят физически. Вы видите - был процесс надо мной. То есть мы действуем уже в готовом политическом мире, в котором политика отсутствует, существует только административная система. Андрей Бабицкий: Эдуард Лимонов говорит, что идеология партии находится в постоянном движении, что она меняется в зависимости от требований времени, но есть основные задачи, остающиеся неизменными. Эдуард Лимонов: У нас основные постулаты партийные можно свести примерно к трем темам. Можно сказать, что мы требуем смены политического класса в стране, потому что сегодня это все та же номенклатура. Мы требуем передела собственности более справедливого, безусловно, и установления твердых правил каких-то. Потом мы требуем урегулировать проблемы русскоязычного населения (я вынужденно так говорю, поскольку все такой терминологией пользуются), проблемы с исконно русскими городами. Россия оставила 25 миллионов человек за своими пределами. Андрей Бабицкий: Впрочем, интересны в связи с феноменом НБП даже не политические взгляды Эдуарда Лимонова, а сама практика партийного строительства. Что же действительно связывает молодежь с набором радикальных идей и символов, составляющих основу идеологических и эстетических практик НБП? Чтобы понять это, я по совету Лимонова отправился в Смоленск, где долгие годы действовала одна из наиболее активных и дееспособных партийных организаций, слегка, правда, увядшая в последние времена... Самую общую идею силы притяжения НБП сформулировал для меня Сережа Фомченков, бывший руководитель смоленского отделения, работающий ныне в головном офисе партии и по сему случаю проживающий в Москве. По мнению Сережи, партия озадачивает и привлекает своими мистицизмом и эсхатологизмом, т.е. предсказанием конца времен в сочетании с призывом активно участвовать в изменении условий жизни. Это немного странная, но в целом понятная идея. Сергей Фомченков: В национал-большевизме совмещается мистика с рационализмом. Скорее это такое явление сверхрациональное, это попытка изменить мир. Такая романтическая, может быть, попытка создать нового человека. После 17-го года были попытки создать принципиально нового человека - так вот это революция. А революция ради того, чтобы сделать 8-часовой рабочий день или повысить зарплату рабочим - бессмысленно делать такую революцию. Поэтому отличие нас от любых радикалов Европы, я думаю, это эсхатологические настроения, мистицизм присущ национал-большевикам. Андрей Бабицкий: Сережа Фомченков, собственно, и создал смоленскую партийную организацию, создал с нуля, вдохновленный трудами Александра Дугина и партийной газетой "Лимонка". С ее продажи на улицах Смоленска он начинал свою партийную деятельность. Впоследствии он издавал газету "На краю", организовывал рок-концерты, во время которых, в основном, удавалось привлекать в партию новых членов. Будучи человеком спокойным и довольно мягким по характеру, Сергей верит в то, что когда-нибудь НБП удастся взять власть в свои руки. Именно поэтому его интересы лежат в области партийного строительства. "Я - не философ", - говорит он. На лице Сергея - огромный, устрашающего вида шрам: следы побоища с заклятыми врагами НБП - футбольными фанатами. Его порезали во время очередного уличного побоища. Жена Сережи Фомченкова - Тая Осипова, ей 19 лет. Она попала в НБП случайно, привел кто-то из знакомых. Поначалу лимоновцы ее раздражали своим пристрастием к резонерству, как ей тогда казалось, но потом она вслушалась и вчиталась. Тая Осипова: Мне понравились книги Лимонова, я стала читать. Немножко скучновато, где он о войнах пишет, а таких прикольных фишек у него хватает в книгах, но его читать вполне доступно. Меня втянуло. Когда читаешь "Лимонку", хоть несколько номеров, потом не читать ее ты уже, наверное, не можешь. Андрей Бабицкий: Смоленский музыкант Алексей Антонюшенков тоже говорит, что интерес к НБП - это во многом следствие идиотизма провинциальной жизни. Алексей Антонюшенков: И опять-таки это относится именно к духовной составляющей. Допустим, парня я знаю, говорит: "Да книжки, ну их книжки читать, вон кино - круто". Даже мама одного чела пьяная нам доказывала: "Японцы сильнее всех в мире". Почему? "Да они Годзиллу победили". Вот такие, доходит до маразма. Основная масса населения такая. Я на заводе работаю, я вижу мужиков. Вся жизнь - заначить денег, напиться и рыбу ловить. Футбол - во, круто! Андрей Бабицкий: Интерес Таи Осиповой к партийной жизни во многом был спровоцирован романтическими отношениями между ней и Сережей Фомченковым. Впоследствии они стали мужем и женой, но первоначально просто ходили вместе, производя неизгладимое впечатление на смоленских обывателей. Тая Осипова: Больше я с ним ходила как личный телохранитель. Я бритая, у меня фингал под глазом, у него порезанная морда. Мы ходили два таких голубка избитых по городу Смоленску, красовались. Андрей Бабицкий: Что касается конкретных политических акций, то и Фомченков, и его супруга люди в Смоленске известные. Сергей баллотировался в депутаты Государственной думы под лозунгом "Устроим темную чиновникам". Весь город был оклеен плакатами, на которых Фомченков держал на груди портрет Бориса Ельцина. На лоб президента России нанесли стрелковую мишень, а низ портрета был украшен слоганом: "Сбросимся на киллера". Тая Осипова прославилась тем, что в апреле 2003 года на заседании Народного собора хлестнула гвоздиками по лицу смоленского губернатора Маслова со словами: "Вы жируете за счет простых людей". Судом она была признана виновной в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, и приговорена к году лишения свободы условно. Остальным активистам смоленского НБП также есть, чем гордиться. Володя Пентилюк провел в местах лишения свободы 2,5 года за приобретение оружия. Во время очередного застолья я, кстати, спросил Володю, как ему сиделось. Владимир Пентилюк: В Лефортово я сидел полтора года, великолепная тюрьма. Там очень хорошие харчи, очень хорошо кормят. Я много в тюрьмах каких сидел, могу сравнивать. Тем более там люди сидят особенные, не такие, как в других тюрьмах. В Лефортово кто сидит - или бизнесмены, или за политику, или чечены. Там хорошая компания, поэтому с ними приятно посидеть. Когда ты с ними сидишь, как будто ты попал в историю, в историю России. В Лефортово ты чувствуешь историю России. Я никогда не забуду, когда я с Атгериевым сидел - лучше всего с ним сидел. Мы так потом с ним подружились. Я с ним сначала три дня не разговаривал вообще, все-таки националист. Он на меня сразу: "Ты лимоновец". Не знаю, откуда-то он узнал, что я лимоновец. А потом, куда ты денешься - маленькая комната. Так и сошлись. И он мне очень много дал советов, как вести на следствии, на допросах. Мне как-то Турпал сказал: "Передай привет комнатному уроду". Ладно, говорю, сейчас передам. А мы с одной тарелки вместе ели - это уже все. Андрей Бабицкий: Чеченского полевого командира Турпал-Али Атгериева, с которым подружился лимоновец Пентилюк, убили на зоне. Владимир Пентилюк: Кстати, мы с ним договорились встретиться в Москве. Он не думал, что его убьют. "Я через 10 лет выйду на свободу, мы с тобой договоримся". И мы с ним договорились в Москве встретиться на перроне возле Москвы-реки, где пароход, на пароходе отметить наше освобождение. Андрей Бабицкий: Кстати, ребята из НБП не просто выпивают, при этом они не забывают политику. В очередной раз зашел разговор про Владимира Путина, которого национал-большевики, мягко говоря, не жалуют. Владимир Пентилюк: Это закон какой-то непонятный: если придут к власти те, которые борются со свободой - у них свобода, а те которые за свободу, как либералы, за что боролись, на то и напоролись. Андрей Бабицкий: Взгляды лимоновцев - это такая ядовитая смесь социальной идеологии, ницшеанства, традиции в дугинском ее понимании и еще Бог весть чего, что, пожалуй, я не стану в этом разбираться, а просто дам слово рядовым членам партии. Лозунг "пытать и вешать, вешать и пытать", которым смоленские лимоновцы изумляют обывателей на своих уличных акциях, он как-то применим в жизни, спросил я 19-тилетнюю Таю Осипову. Тая Осипова: Научиться пытать, я думаю, это несложно, а вот повесить человека, я думаю, я пока что не готова. Ну, если, конечно, он меня сильно раздражает... Андрей Бабицкий: Дима Гафаров, еще один активист НБА, отсидевший год в рижской тюрьме за участие в акции в защиту русскоязычного населения. Когда я увидел Диму, лицо его было абсолютно синим, как свекла, и неправдоподобно большим. Выяснилось, что в Минске, когда он забылся после застолья в беспамятстве, его долго била ногами по лицу раздосадованная подруга какого-то паренька, которому он чуть раньше выбил все зубы. На следующий день Дима собирался идти устраиваться на работу. Его надежды связаны с русской революцией, которую он считает неизбежной. Дмитрий Гафаров: Я думаю, народ еще подсоберем, то будет. А так, когда я сидел в тюрьме, читал в газете предсказание астролога, что в России в 2008 году придет диктатор на белом коне. Белый конь будет символизировать национальное движение. Хотелось бы верить, конечно. Но если будет революция, я буду в ней участвовать. Андрей Бабицкий: Революцию, как, кстати, и любой другой вопрос лимоновцы трактуют по-разному. Нынешний руководитель смоленской парторганизации поэт, художник и писатель Эдуард Кулемин считает революцию не более чем символом, указующим на рождение некой новой сверхчеловеческой духовности. Эдуард Кулемин: Революция и так происходит. Революция - это не только, когда человек со штыком бежит, Зимний берет. Революция происходит в умах. Скорее всего, интеллектуальная революция, идеологическая, это ближе к элементам французской революции 60-х годов, в которой приходили интеллектуальные, мыслящие люди из культуры и вели за собой народ. Будьте реалистами и не требуйте невозможного. То есть именно поэтому я позиционирую, что НБП не может никогда придти к власти, потому что, как только придет НБП к власти, которая сейчас принята, мы начнем бороться с НБП. То есть это элемент постоянный, контркультура. Андрей Бабицкий: Для Кулемина НБП - прежде всего, явление культуры, а уже потом политики. Эдуард Кулемин: Это партия, которая несет некий эстетический элемент в политику. Они добавляют творческое начало. У нас принято, что политик - это сухой долбанутый дядя, который стремится только к тому, чтобы занять кресло. Здесь как бы активизируются подспудные в человеке элементы, то, что называется творческое начало, творчество в политике. Андрей Бабицкий: "Ваш бог мертв! Расходитесь по домам!" - провозглашала одна из листовок НБП. Радикализм лозунгов и фактически культурная профанация идей, заложенных в название партии - то, что отличает лимоновцев от других радикалов, свято верящих в провозглашаемые лозунги. Революция как процесс рождения нового человека, это слишком сложная для рядового потребителя идея. Музыкант Алексей Антонюшенков, в просторечии "Волос". Алексей Антонюшенков: Получается, что у них интерес появился совместный, этот порыв пошел, подъем этого движения в Смоленске, а потом внезапно, может, делать нечего стало или нашлись какие-то другие, и это все потихоньку рассыпалось. Революция, ура! Революции нет - и все. Когда будет, тогда придем. Андрей Бабицкий: В области национальной политики также торжествует беспредельный либерализм. Эдуард Кулемин: Здесь имеется в виду большевизм национального характера, то есть власть национального большинства. Национальность определяется не по генетическому признаку, а по принадлежности духовной, как сам человек. Поэтому партия интернациональная - и евреи, и башкиры, и азербайджанцы, даже есть чернокожие, что называется. Андрей Бабицкий: Следующий тост Володи Пентилюка во время застолья. Володя Пентилюк: Ну, давайте. Слава России! Аллах акбар! Это мой последний тост. Потому что это последние люди, которые сопротивляются этому миру. Андрей Бабицкий: Продвинутый "Волос" тоже не любит националистов. Алексей Антонюшенков: Я считаю, что все национальности одинаковые, люди во всех есть плохие и хорошие. Я считаю, что кричать "турок бей" - это вообще тупой лозунг. Потому что сюда едут торгаши, а торгаши, зайди и в наш магазин, они и там торгаши противные в основной массе. А съезди в ту же самую Грузию и посмотри там на людей. Что в этом плохого? Андрей Бабицкий: Будущее лимоновцы тоже видят по-разному, но едины в понимании его неопределенности. Володя Пентилюк: Национал-большевизм - такая идеология, в которой никто не знает, что будет и как будет происходить. К черту эту экономику - это не наше дело. Пускай боги разбираются. Нам главное, чтобы взять власть, а там боги пускай разбираются. Андрей Бабицкий: Кстати, Володя Пентилюк и его неизменный спутник Саша, местный терапевт по кличке "Доктор", водку не употребляют. Они пьют разведенный спирт, объясняя, что таким образом припадают к самим истокам традиции. Иные объясняют их привычку прозаически: дескать, водка дорого стоит. О будущем России - Тая Осипова. Тая Осипова: Я вообще думаю, что России надо убираться на другую территорию, где более тепло и более нормальный климат. Как у нас есть Север, на который ездят люди работать, так же нужно и России перебираться на другую территорию. Кого-то все-таки придется вытеснить, ту же Америку, может. Можно и в Европу - взять потеснить людей. Андрей Бабицкий: А как потеснить? Тая Осипова: Войной. Если сильно захотеть, то можно. Вообще по безбашенности русских - это нормальное явление. Андрей Бабицкий: Тая остается энергичной и деятельной девушкой. Я вместе с активистами НБП побывал на рок-концерте, который проходил где-то на окраине Смоленска. Говорить, что на этом мероприятии не пили водку, я не стану. После концерта Тая, пытавшаяся ввязаться для начала в потасовку с какими-то пришлыми околобуржуазными элементами, вдруг потеряла к ним интерес и решила просто прогуляться. Выбрав лучшую, на ее взгляд, дорогу, она рухнула в овраг с высоты в десяток метров, откуда ее потом доставали санитары "Скорой помощи". В больнице, куда ее привезли, врачи поставили первоначальный диагноз: повреждение позвоночника. Но не тут-то было. Уже через часа два явилась новая бутылка водки, а на следующий день Тая, слегка морщась, разгуливала по улицам Смоленска и рассуждала о политике. Перспективы самой смоленской партийной организации темны и неопределенны. Сейчас ее активисты главным образом заняты организацией собственного досуга. Алексей Антонюшенков: Смоленское отделение, я могу сказать, что если таким макаром спиваться будет, то, естественно, ничего не будет. Лимонов, по-моему, сказал что конец Смоленску, когда узнал наше состояние дел. Правда, на самом деле, судя по Смоленску, это выродится в кружок, потому что по большому счету движения нет, потому что много было сделано не так. Я считаю, это неизбежные ошибки. Если партия состоит из молодых людей, естественно, они все эти нюансы не учтут. Если партию создают, партию власти ту же, там работают тысячи людей над этим, чтобы сделать так, допустим, чтобы та же молодежь в нее вступила, как сделать так, чтобы они через неделю не разбежались. То же самое НБП, у нее куча членов официально, но так попробуй, собери митинг и кто придет? 20 человек, 30 от силы. Андрей Бабицкий: Но в принципе, сам же "Волос" говорит о том, что элемент неорганизованности и простора для индивидуального творчества, понимаемого, впрочем, очень широко, крайне привлекателен в НБП. Алексей Антонюшенков: Можно сказать единственно честно: еще пока хулиганская партия. Не то, что пришел в Думу, сидит, как Жириновский, водой поливается за народ, а на Новый год Бэтменом нарядился, а у самого слоган - "Мы за бедных, мы за русских", Америку, кричит, не люблю. Веселая такая партия. Не знаю, меня прикалывает. Не все, конечно, правильно. У нас напьются и ведут себя хуже гопников. Андрей Бабицкий: Эдуард Лимонов не теряет надежды на участие партии в большой политике, хотя и считает, что оно возможно только в условиях демократической государственности. Эдуард Лимонов: Мы связываем судьбу своей партии с общими судьбами политических свобод в России. Сейчас образовалась уникальная ситуация, при которой большая часть активного общества находится по ту сторону политической баррикады, против Путина она находится. Посмотрите: нас, радикалов, лишили всего уже где-то к 98-99-му годам. Мы просто уже не могли существовать политически в нашей стране. Постепенно вытолкали и демократов отовсюду, вытолкнули либералов. На последних выборах просто нагло подтасовали факты и уже не вошли ни "Яблоко", ни СПС. Процессом против Ходорковского, символическим ударом по богатым, по всем, кто что-то имеет в этой стране, этим процессом власть доказала, что она враг и этим людям. Андрей Бабицкий: Если пытаться проникнуть глубоко в символику НБП, то там можно обнаружить черта лысого: отзвуки тоталитарных идеологий, романтизацию нацистской и большевистской эстетической традиций, но вместе с тем и отчетливое, но не всегда осознанное пародирование этих же традиций, как в любой постмодернистской цитате. Один из плакатов Эдуарда Кулемина изображает на заднем плане повешенного, на переднем девушка обнимает березку и надпись сбоку: "Любовь - это ежедневные маленькие подвиги". Жестокость и смерть здесь - профанируемые объекты, хотя и в предельно жесткой форме. Все же общее впечатление таково, что НБП - это не столько политическая организация, сколько эстетический хеппининг, альтернатива, хотя и относящаяся к себе предельно серьезно. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
