Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-02-03]
Смотрим телевизорДолжны ли журналисты рассказывать о конфликтах с собственными хозяевами в телевизионном эфире? Этика на телевиденииВедущая Анна Качкаева Почти месяц назад, 17 января, в прессе впервые заговорили об отставке теперь уже бывшего генерального директора НТВ Бориса Йордана. За минувшие с тех пор три недели героями первых полос и телевизионных новостей стали новый глава "Газпром-Медиа" Александр Дыбаль и новый генеральный директор НТВ бывший доктор Николай Сенкевич. Компромисса достичь не удается. Творческий коллектив НТВ выражает недоверие новым назначенцам, Газпром настаивает на неизменности кадровых решений, тупиковость ситуации делает ее еще более унизительной для всех участников. 6 февраля о закрытии программы "Намедни", только что получившей приз "Тэфи", объявил Леонид Парфенов. В конце минувшей недели в замы к Сенкевичу по очереди звали Григория Кричевского и Татьяну Миткову, они отказались. Видимо, главу Газпрома Алексея Миллера так никому и не удалось склонить к компромиссу. Ни представителям бизнес-сообщества, ни журналистам, ни министру печати Лесину. Вчера вечером Михаила Лесина с подозрением на инфаркт отправили в одну из европейских клиник. Три воскресенья подряд главные итоговые программы национальных каналов, все, кроме "Времен", сообщали о затянувшемся кризисе вокруг телекомпании НТВ. 9 февраля Леонид Парфенов попрощался со зрителями. Леонид Парфенов: И, на прощание: про перемены на НТВ говорилось много, в том числе в "Намедни", мы объясняли, это путь к разрушению компании, и приводили аргументы, наконец, главный управленец главного акционера ответил: акционер имеет все права, в том числе право на ошибку, и своих решений менять не собирается, то есть, ради принципа готов действовать даже во вред себе. Сразу уйти невозможно, остались другие недоделанные проекты. Завтра в 22 часа стартует программа "Страна и мир", заканчивается работа над последними сериями цикла "Российская империя", в общем, мы отдаем долги родной компании и ее акционерам. Но программа "Намедни" выходить не будет. Конечно, долг перед зрителями еще важнее, но, пожалуйста, поймите и нас. Счастливо. Анна Качкаева: Вот так вот. Сегодня об этике и о праве телевидения рассказывать о себе и собственных конфликтах мы разговариваем с вице-президентом информационного шведского концерта "MTG Россия" и заместителем генерального директора телекомпании "ДТВ2 Ириной Гофман. Вопрос вам, уважаемые слушатели: вы хотите, чтобы журналисты рассказывали о конфликтах с собственными хозяевами в телевизионном эфире? Ирина, насколько я знаю, шведской медиагруппе "MTG" принадлежит 18 каналов в Северной Европе, в том числе в странах Балтии, везде это прибыльные и коммерческие предприятия. Как вам подсказывает западный опыт, допустимо ли обсуждать действия акционеров в эфире? Зрителям это интересно? Ирина Гофман: Во-первых, это еще относится, какие каналы. У нашей компании сейчас 18-20 каналов в разных странах и, может быть, к счастью, они более развлекательного толка, а не информационного. Вообще, как показывает опыт на Западе, обсуждение, так скажем, проблем в эфире именно с какими-то негативными или ярко-позитивными оценками не приветствуется. Если это факт, если это интересно слушателю, зрителю, а, соответственно, понятно - телевидение стремится передать как можно более интересную информацию для телезрителей, это может происходить, разумеется. Но, как показывает западный опыт, все-таки отношения между акционерами той или иной компании вещательной и участниками процесса телевидения, будь-то ведущая, авторы программ, и так далее, все-таки строятся на какой-то другой основе. И явно должно присутствовать какое-то взаимопонимание к тому, что можно, а что нельзя говорить в эфире. Анна Качкаева: Я не сомневаюсь, что в скором времени, когда будет близиться конкурс на частоту ДТВ многострадальную, и вы будете опять участвовать в конкурсе, наверняка будет давать интервью ваш прежний акционер господин Вайлер, и я не сомневаюсь, что многим будет интересно услышать то, о чем он говорит. Но это не означает, что он, видимо, получит слово в вашем эфире? Ирина Гофман: Во-первых, он еще не просил слова в нашем эфире, и чаще всего он предпочитает давать интервью на других каналах или в прессе. И вообще-то, так скажем, это дело других средств массовой информации, в основном, мы так считаем, обсуждать проблемы на ДТВ. А мы если бы и обсуждали, может, обсуждали бы какие-то другие проблемы. Анна Качкаева: То есть, все так, на соседних каналах можно обсуждать, вы не видите в этом ничего особенного, в принципе, зрителю интересно, что происходит внутри компании. Ирина Гофман: Так надо у зрителей спросить, и конкретно, какие новости им интересны. Мне так кажется. Анна Качкаева: У нас звонок. Мы вас слушаем, добрый день, представьтесь пожалуйста. Виктор: Меня звать Виктор, я из Москвы. Что я хочу сказать: есть каналы метровые, такие, как, скажем, НТВ, и есть каналы, причем информационного плана, и есть сугубо развлекательные каналы, похожие, скажем, на канал ДТВ, может, не полностью развлекательные, тем не менее. И мне кажется, здесь оценка совершенно разная должна быть... Анна Качкаева: У нас сорвалась связь... Оценки разные. Ирина Гофман: Да, оценки разные, я с этим согласна, но в любом случае это должно выстраиваться внутри конкретного канала, внутри конкретной компании. И акционеры должны еще раз каким-то образом базировать свои отношения и экономические, и финансовые, и политические, и коммерческие, и какие угодно с производительной программой, основываясь на каких-то внутренних законах, так скажем, а также коммерческих законах и этических. Анна Качкаева: Я, наверное, понимаю, что имел в виду наш слушатель, говоря, что есть разница между информационными каналами и развлекательными. Потому что у информационного канала есть некая общественная составляющая. Вот, не будет "Намедни" и не будет, кому-то нравится, кому-то не нравится, некоей фронды, оппозиционности некоторой полифонии, разных точек зрения. Ведь, в итоге, страдает. прежде всего, зритель, прежде всего, потребитель информации. Как можно не учитывать акционеру этих обстоятельств? Ирина Гофман: Нет, акционеру нужно учитывать эти обстоятельства, но именно еще с точки зрения, что такое конкретный телевизионный канал. Вот, ссылаясь на наш опыт, и президент нашей компании, "MTG", нашего холдинга, он всегда говорит, что телевидение - это брэнды, телевизионные брэнды, как эти брэнды строятся - конечно, они строятся на отношениях, на конкретных программах, на ведущих, и так далее. Анна Качкаева: Брэнд - это марка, скажем. Ирина Гофман: Да, то есть, как название, что у вас ассоциируется, назвав тот или иной канал, и, соответственно, на это мы должны как-то строить отношения и с тем же телезрителем. То есть, когда конкретный акционер или владелец канала приглашает того или иного участника, ведущего, делает какую-то программу, он, наверное, должен учитывать, как та или иная программа войдет в эту марку, в этот образ канала. И, конечно же, должен строить отношения таким образом, чтобы минимально была возможность разрушения, так скажем. То есть, Намедни, это, безусловно, составляющее марки НТВ, и, разумеется, сейчас с этой маркой может что-то происходить, на рынке в том числе. Канал может потерять из-за того, что программы этой не стало. Анна Качкаева: У нас еще один звонок. Добрый день, представьтесь пожалуйста, Таисья Куликовская: Москва, Куликовская Таисья Никитична. Я выступаю от имени тех, кто хочет чтобы сам канал сообщал о своих бедах. И хочу я это по той простой причине, что представляют, что как бы у нас есть конкуренция в стране, на самом деле, у нас конкуренции нет, а есть широкий фронт неправовых действий. Я считаю, что ведущие этого канала в пределах разумного сообщали о своих бедах, и я считаю, именно из-за того, что в стране есть, можно сказать, правовое насилие, нет настоящей конкуренции, нет капитализма, как нам представляют, это делать не только можно, но и нужно. Ирина Гофман: Опять же, мы возвращаемся к вопросу, какова значимость того или иного события. То есть, если нас это канал, так скажем, общественной, национальной значимости, и то, что там происходит, каким-то образом затрагивает интересы большого количества людей, то мне достаточно понятна позиция ведущих или авторов программ, как журналисту, так скажем. Но, опять же, это не односторонние отношения. И эти отношения должны каким-то образом регулироваться с акционерами, владельцами канала. Но не тогда, когда что-то происходит, а заранее. Анна Качкаева: На берегу, что называется... То есть, я, если вот точнее сформулировать, можете ли вы сказать, что национальная телевизионная частота - это не только железо, или частота, как частота, а это, прежде всего, еще и интеллектуальный капитал, это люди, и хозяин, который не учитывает этого обстоятельства, может проиграть. Ирина Гофман: Да, я согласна с этим. Но опять же учитывать должны две стороны. Анна Качкаева: У нас еще один звонок. Добрый день, представьтесь пожалуйста. Александр Северов: Добрый день, Александр Северов, Москва. Разумеется, на мой взгляд, обязательно нужно предоставлять право, и нужно, чтобы рассказывали о конфликтах с хозяевами на каждом канале. Тем более, что речь идет, конечно, об общенациональных крупных каналах, тем более, что обычно, вот пример с НТВ, ТВ-6, и вот сейчас с этим НТВ - только при крайних, вот таких критических, ситуациях работники телевидения идут на такой открытый конфликт. А предоставлять право нужно обязательно. Если уж предоставляется полное право грязно материться публично вице-спикеру и таскать за волосы женщину, и прочее... Ирина Гофман: Мне кажется, это интересно, очень интересная точка зрения. Но опять же, это интересно смотреть, как таскают женщин за волосы? Или это необходимо, или это информация, которая необходима телезрителю? Здесь две разные ипостаси, так сказать. Анна Качкаева: Но ведь иногда то, что интересно, не бывает необходимо, а что необходимо, бывает полезно. Очень трудно разделить эти вещи. В эфире слушатель... Башеров: Здравствуйте, я звоню из Москвы, Башеров моя фамилия. Вы знаете, что я хотел спросить, будет ли "Свобода слова" Савика Шустера, это одно? И, понятное дело, что существует цензура, и почему это существует на канале НТВ? Анна Качкаева: Я не очень поняла, что, значит, существует цензура, цензура существует... По моему в последнее время все доказывает, что очень многое можно говорить, в том числе и о себе. Другое дело - что не всегда мы говорим о важных проблемах, которые существуют в стране. Здесь некоторые элементы цензуры ощущаются, тем не менее, все равно и про Чечню продолжают говорить. и про многие другие проблемы. Что касается программы Савика Шустера, насколько я знаю, и я это уточняла у создателя этой программы, буквально вчера, программа "Свобода слова" будет выходить в эфир, и я думаю, что она будет выходить в эфир ровно до того времени, пока действительно не наступит цензура, пока в "Свободе слова" можно будет обсуждать разные темы, она и будет в эфире. У нас в эфире слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Валентина Анатольевна: Валентина Анатольевна, Москва. Я хотела сказать по поводу первого канала - ведь там тоже, смотришь, люди меняются, журналисты, там маститых журналистов нет, и как только стал там этот, как его, фамилию забыла... Анна Качкаева: Эрнст, генеральный директор? Валентина Анатольевна: Эрнст. И он стал все делать так, как он считает нужным. То есть, он считает, что он может и "Матадор" делать, и новости можно делать. Ведь он получил вот это вот "Тэфи" за "Время" - ведь мы все прекрасно понимаем, не потому, что хорошие новости, а потому, что там во всех журналах потому что дружба с президентом, дружба с Добродеевым. Но, вы понимаете, ведь это очень неприятно смотреть, его вот это целование, все прочее. Мне кажется, это всем не нравится. Анна Качкаева: Спасибо вам за ваше мнение. Целование оставим как их личное дело без обсуждения, программа "Матадор", как мне кажется, у Константина Эрнста была достойная, и право каждого человека делать талантливую программу, которая была оценена зрителями, а что касается программы "Время" - мы это обсуждали в прошлый понедельник, действительно здесь много "но", потому что и наши эксперты об этом говорили, и вы, уважаемые слушатели, что это, пожалуй, все-таки не самая лучшая информационная программа в стране. Тем не менее, Ирина, говорят о том, что как это он может, генеральный директор? Вообще-то говоря, генеральный директор много чего может на канале. Ирина Гофман: Естественно, есть все-таки понятие хозяина, так скажем, на канале. Это не постыдно, на самом деле. С другой стороны, как тот или иной человек использует это право хозяина? Но если он использует в интересах компании в целом, то почему бы нет. Анна Качкаева: Хорошо, представьте, Я просто знаю эту ситуацию, что хозяин по телефону просит главного редактора встретиться с генеральным директором телекомпании, который сидит в соседней комнате и не выходит в коридоры, потому что его не признают там. Вот это вот три недели наблюдается ситуация на НТВ. Даже если представить, что все сожмут зубы и начальника все-таки примут на летучках, и начнут что-то вместе обсуждать, то ведь его коллектив уважать не станет, и этот начальник, униженный зубоскальством на медицинские темы за эти все три недели, вряд ли простит коллектив. Вот чем эта ситуация закончится? Она все равно чем-то должна закончиться, как вам кажется? Ирина Гофман: Я не хочу никаких прогнозов делать, это раз. Во-вторых, опять же я, наверное, повторяюсь, но это важно, надо избегать таких ситуаций, а не разрешать их постоянно. То, что случилось сейчас, я надеюсь, это все-таки нонсенс. Потому что, я надеюсь, телевидение будет заниматься телевидением, и акционеры будут участвовать, именно с точки зрения оптимизации бизнес-процессов, так скажем. Что касается того, что должно случиться, во-первых, с одной стороны, наверное, это дело все-таки начальника еще одного - решить, как обращаться с подчиненными. Анна Качкаева: Вы имеете в виду владельца в данном случае? Ирина Гофман: Не только владельца, а человека, поставленного руководить каналом, потому что это в его прямых интересах, если он принял эту должность -поставить себя таким образом, чтобы его уважали. Но опять же владельцы, именно владельцы тех или иных телекомпаний, должны эти ситуации предупреждать. Анна Качкаева: У нас еще один звонок, добрый день, представьтесь пожалуйста. Ольга: Здравствуйте, меня зовут Ольга. Я бы сказала, что мне было интересно знать, что происходит на канале, когда происходят какие-то конфликты, потому что оценки этого совершенно различны. Случай, я не хочу злорадствовать, случай с Парфеновым и Митковой, это, на мой взгляд, тот случай, когда бумеранг вернулся, потому что когда распадалось НТВ, вот сейчас, какой канал не включишь, просто НТВ оплодотворил все каналы, потому что сотрудники, разошедшиеся по разным программам, работают и на "России", и на первом канале. В общем, как-то, я не знаю, именно такая открытость может, на мой взгляд, противостоять некоторому феодальному пониманию, вот, если ты мой вассал, то, что я хочу, то ты и будешь делать. Ирина Гофман: Здесь есть такой момент, понятно, что здесь не должно быть каких-то феодальных отношений, это сто процентов. Но отношения между работниками канала, как и любого бизнеса, они должны все-таки регулироваться тем, что существуют какие-то, я не знаю, трудовые договора, или нечто, что может, что не может, когда кто может уходить, когда кто может приходить. Опять же, с точки зрения западных телеканалов, во-первых, такие ситуации случаются реже, именно потому, что в соглашении трудовом или контракте того или иного руководителя программы, значимого человека, он же не обслуживающий персонал, будет огромная компенсация, то есть, канал должен строить отношения так, чтобы не позволить своим действующим лицам делать какие-то те или иные поступки. Анна Качкаева: То есть, вы считаете, что журналист - это не обслуживающий персонал? Ирина Гофман: Нет, я не считаю, что журналист это обслуживающий персонал. Журналист очень важное лицо. Анна Качкаева: Мы обсуждали тему, насколько журналистам этично в эфире рассказывать о конфликтах с акционерами, и есть ли у телевидения право рассказывать о собственных дрязгах. Вы, слушатели, были практически единодушны, согласившись с тем, что у журналистов такое право есть. С этой точкой зрения можно спорить. Наш эксперт Ирина Гофман, вице-президент "MTG Россия", информационного концерна шведского, с вами не соглашалась, тем не менее, это ваше мнение. Один наш слушатель высказался достаточно определено: если право грязно ругаться предоставлено вице-спикеру Государственной Думы, то почему же журналистам не рассказать о конфликтах с собственными хозяевами? Поэтому тему этики на телевидении мы обсудим в эфире этого часа и поговорим о том, насколько публичные скандалы, которые устраивают в Думе и эфире народные избранники, этично показывать по телевизору. Моя собеседница в Московской студии - известный театральный педагог, доктор искусствоведения Анна Петрова. А от вас, уважаемые слушатели, мы ждем ответа вот на какой вопрос: хотите ли вы, чтобы по телевидению показывали драки в Думе и непристойную речь депутатов? Анна Николаевна, точка зрения депутатов вчера была достаточно четко сформулирована во "Временах", хотя ее показывали во всех информационных программах. Сводится она коротко к следующему: ругаться и драться позволительно, потому что это не запрещено законом. Ни господина Жириновского, ни господина Федулова подравшегося с Шандыбиным, Дума не осудила, и даже дама из комитета по этике, она вчера тоже была в эфире у Владимира Познера, сказала что жаль, что журналисты не показывают кропотливую и очень тяжелую работу законодателей, а гонятся исключительно за скандальностью, показывают драки и вот эти пленки с бипами. Может быть, телевидению было бы приличнее вообще не показывать Жириновского и всех прочих - вы как полагаете? Анна Петрова: Я полагаю, что в условиях демократии народ позволяет себе все смотреть и все показывать. И в данном случае мне больше всего интересно, а почему, собственно, депутаты так хотят показывать всякое безобразие по телевидению? Они же приходят в эфир. Их-же силком-то не тащат. Анна Качкаева: Так нет, я-то думаю, что хамство востребовано потому, что депутаты об этом знают, и знают, что это покажут, это такой замкнутый круг. Анна Петрова: Популярность такая. Анна Качкаева: А телевидение показывает, и вроде бы нечего упрекать в этом телевидение, оно иначе не может. Но депутаты как раз настаивают: вот, вы специально показываете все эти скандалы и не показываете нашу тяжелую работу. Я поэтому и ставлю вопрос достаточно жестко: может, если телевидение не будет показывать хамов и нахалов, может, тогда и в обществе будут чуть приличнее выражаться, чуть приличнее себя вести? Анна Петрова: Мне думается, проблема в том, что этих людей выбирали в стране, и, может быть, если избиратели увидят, как они себя ведут, их в следующий раз хотя бы не выберут. Анна Качкаева: Мне кажется, это, по меньшей мере, наивно. Мы с вами смотрим с 1993-го года, как они себя ведут, таскают женщин за волосы, их, тем не менее, выбирают. У нас в эфире слушатель, представьтесь пожалуйста, добрый день. Ольга: Получается, я звоню сегодня во второй раз. Конечно, я считаю, что нужно показывать, потому что какие они есть, это должно быть видно, и так как они не умеют говорить по-русски... Кстати, это, конечно. не тема ваша, но, в принципе, там, наверное, нельзя ввести образовательный ценз, но это вот ограничение вполне можно сделать, просто заставив сдать кандидатов в депутаты экзамен по русскому языку. Как только они начнут склонять числительные, просто корпус депутатский будет другой. Анна Качкаева: Ольга, а вам интересно на все это смотреть? Ольга: Знаете, я считаю, что лучше знать, чем не знать. Это вообще моя принципиальная позиция. Мне это неинтересно, но здесь я бы разделила проблему как бы на две части. Мне интересно, как работает Дума и как не умеет отделять главное от неглавного. А вот приглашать Жириновского комментировать собственное хамское поведение по всем каналам я бы не стала, потому что он действительно делает себе рекламу, и это такой репрезентант хамства как национальной идеи, то есть, это печально, что это так, но я бы это не развивала на телевидении. Анна Петрова: Я думаю, что Ольга была права. Мы должны знать наших героев, наших избранников. Но я не верю, что люди, которые могут так себя вести, могут что-то хорошее сделать в Думе. Вещи связанные. Как живу, как мыслю, чего в жизни хочу - так и разговариваю. Анна Качкаева: Кстати, сейчас в Москве 14.45, и многие радиостанции в эту самую минуту объявляют минуту памяти Александра Сергеевича Пушкина. Помолчим... Анна Петрова: Все-таки перейдем к тому великому и могучему. Дело в том, что в Думе обсуждается всерьез закон о языке. Как я понимаю, если он будет принят, то экспертный совет будет принимать, какие слова употреблять журналистам, и в том числе народным избранникам. Так вот, опять же, из вчерашнего эфира я для себя выяснила, что употреблять нецензурные слова можно будет для воплощения художественного замысла, и когда Владимир Познер спросил у авторов закона, а кто же будет определять то, где художественный замысл, а где нет? И кто-то вспомнил, совершено точно слова Володина о том "кто в комиссии - а достойные". А кто такие достойные? Достойнейшие достойных. Как вам вообще кажется, следует ли регулировать язык нашим депутатам, особенно таким, о которых мы только что с вами говорили? Анна Петрова: Мне кажется, что депутаты - это уже вершина пирамиды безобразия, которое происходит с русским языком. А основа-то - для того, чтобы люди хорошо говорили, их нужно учить в школе. Еще Сухомлинский сказал: рассказывайте детям русские сказки. И тот же самый Пушкин - как он любил сказки, наверное, просто нужно учить русскому языку. Все начинается сначала. Анна Качкаева: Но Александр Сергеевич ведь, в общем, был не чужд и такого сального. Анна Петрова: Да, но он знал, когда, где и зачем. Анна Качкаева: У нас еще один звонок, представьтесь пожалуйста, мы вас слушаем. Людмила Ивановна: Добрый день. Меня зовут Людмила Ивановна, я москвичка, очень люблю вашу программу, как я уже говорила, значит, я согласна с предыдущими дамами, которые выражали свое мнение: нужно обязательно показывать поведение этих депутатов, если их можно только назвать сенаторами. Обязательно народ должен знать, кого они избирают. Особенно Жириновский, меня до глубины души возмещает его поведение. Ну, как это можно, сколько можно слушать эту действительно нецензурную брань, это хамское поведение по отношению к женщинам и, в конце-то концов, по отношению к нам, к избирателям. И потом идет какое-то просто засилье, русская речь превращается уже в какую-то не русскую, а не поймешь какую, какие-то словечки, в общем, я возмущена всем, что происходит в этой Думе, в частности. Анна Качкаева: А можно я вам задам вопрос: ведь кто-то за Жириновского голосует, кто эти люди? Людмила Ивановна: А, вы знаете, извините за выражение, такие же дебилы, как и он. Если они поддерживают его своим голосом, значит, он такой же дебил, как Жириновский, я так считаю. Анна Качкаева: Спасибо, хотя меня это не убеждает, потому что, когда аргументом в споре становится, кто полный дебил - ну, это, на мой взгляд, немногое объясняет в позиции, в отношении к политику, к политикам. Он ведь совсем не дебил, он очень умный, расчетливый и, по-моему, театрально талантливый человек. Анна Петрова: Да, образ создан очень точно. Анна Качкаева: У нас еще один звонок, добрый день, представьтесь пожалуйста. Александр Олегович: Добрый день, Александр Олегович, Москва. Битва Буратино, трупа его, с Карабасом очень интересна. Анна Качкаева: А что вы имеете в виду? Александр Олегович: Телевизор, член нашей семьи ведь, а что Буратино? Ну, работники телевидения борются со своим руководством, как-то вступают в конфликты и контакты, это тоже своего рода спектакль. Анна Качкаева: А вам интересно смотреть за этим спектаклем? Александр Олегович: Как любой спектакль. Тем более, это в живую. Анна Качкаева: Значит, за драками депутатов и их нецензурной бранью, соответственно, тоже. Александр Олегович: Конечно. Это тоже своего рода спектакль. Анна Качкаева: А то, что эти люди принимают важные для страны и, вероятно, для вас тоже решения? Александр Олегович: Я не думаю, что они принимают решения. Анна Качкаева: А зачем же они там тогда находятся? Александр Олегович: Именно спектакль. Анна Качкаева: Слушайте, вы меня пугаете, а у нас власти, получается, нет? Александр Олегович: А вы чувствуете, что она есть? Анна Качкаева: Да, неизвестно, кто кого интервьюирует... Спасибо вам за ваше мнение. Начали с языка, закончили... Еще один звонок, добрый день, представьтесь пожалуйста. Александр Северов: Простите пожалуйста, это опять Александр Северов. Я хотел сказать, мне кажется, что, конечно, надо показывать, действительно надо знать, нормальные люди всегда отделят зерна от плевел. Но смущает одно: у меня какое-то убеждение, что вот этими своими похабнейшими выходками Жириновский увеличивает свой так называемый электорат. Это нравится большинству. Вот "свой", вот это "наш". Вот, с этой точки зрения, просто опасно, конечно, для страны, но показывать надо, что делать. Анна Качкаева: Анна Николаевна, у вас есть какой-то комментарий по этому поводу? Анна Петрова: У меня есть комментарий только один. Мне вдруг показалось после нашего эфирного разговора, что битвы в парламенте - тоже сериалы, и пользуются таким же серийным успехом, как все остальные, достаточно чудовищные, сериалы, идущие по телевидению. Там же тоже так же разговаривают. Может, это и есть школа современной русской речи. Может, на этом предлагают учиться всем ребятам молодым. Ответа у меня нет. У меня есть только страх перед этой силой, которая наваливается на наш народ. Анна Качкаева: Вы считаете, что в этом смысле телевидение как дубина? Анна Петрова: Нет, я считаю, что у телевидения нет другого выхода, но выход должен быть, позитивный, больше должно быть позитивного материала. Анна Качкаева: А если он не продается, как они говорят, если нет рейтинга, если задача зарабатывать и как с этим быть. Вот есть канал "Культура", но у него рейтинг 2 процентов не набирает. Анна Петрова: Мне трудно разобраться в рейтингах. Я только знаю, что очень многие люди жаждут хороших передач, хороших фильмов, и вообще - позитивной энергии с экрана. Не вся же уж страна такая ужасная. Анна Качкаева: Меня этот парадокс все время мучает, почему же не смотрят канала "Культура"? Ведь там же много и просвещения, и хорошей русской речи, и позитивной информации, и прекрасной киноклассики, и спорных программ драматургически выстроенных, с умными ведущими, которые говорят на прекрасном русском языке, почему его не смотрят? Анна Петрова: Может, потому, что это какой-то очень высший слой, высший уровень нашей жизни. А обыденная наша жизнь больше связана с сериалами и безобразиями, происходящими на экране парламентских битв. Может, человек, нормальный человек, живущий довольно трудно, думает: "Ну что, у них там еще хуже, я еще ничего живу". Анна Качкаева: У нас звонок, добрый день, представьтесь пожалуйста. Слушатель: Вы знаете, мне вот кажется, что когда говорят о Жириновском, то немножко лукавят, потому что уже сказаны всего слова, что это человек, в принципе, с несколькими образованиями, и не думаю, что ему доставляет удовольствие ругаться, просто этот человек должен оттянуть на себя маргиналов и привлечь... То есть, сейчас это связано немного и с закрытием НТВ, и с руганью Жириновского, сейчас, вероятно, будет президентская кампания. Анна Качкаева: Да Бог с ним, с этим Жириновским. Вы хотите, чтобы телевидение показывало эти драки? Слушатель: Телевидение - это политическая, в общем, дубина какая-то, которая, допустим, как Ельцин, 1996-й год, был у него рейтинг 1 процент, а сделали ему какой-то, не помню, что-то 90 процентов. Сейчас идет предвыборная кампания, НТВ, допустим, который журналист сейчас забыл... Анна Качкаева: Да, Леонид Парфенов, он в воскресенье в последний раз вышел в эфир... Слушатель: Потому, что он все-таки выступал, показывал деревни, пьяниц, и это сейчас никому не надо. Сейчас, вероятно, будут показывать президента на танке, на самолете, с собаками, с детьми, а Жириновский будет оттягивать от коммунистов голоса такого электората - маргиналов. Все идет к этому. Так что это больше политика. И то, что интересует меня или других, сейчас, честно говоря, не учитывают. Может, потом, после выборов, опять и Парфенова выпустят, и Жириновского перестанут показывать. Анна Петрова: Интересная точка зрения, их может быть очень много. Хочется понять, почему мы все смотрим чудовищное телевидение? Почему такой высокий рейтинг? Может, есть социологи, которые могут ответить на этот вопрос. Но явно, что люди хотят смотреть плохое очень часто. Анна Качкаева: Это, собственно, формула, выведенная еще магнатом желтой прессы - опускайтесь до низа, паразитируете на низменной природе человека. Херст такой был в 1927-м году, когда он создавал свои желтые листки. А что такое низменная природа человека? Это пристрастия, или любовь и паразитирование на насилии, тщеславии, любви к размножению. Ровно все эти принципы исповедует большинство коммерческих, я, конечно, огрубляю, наверное, несколько, но по сути это мало чем отличается от того, чем занимается любое коммерческое телевидение. Анна Петрова: Аристотель еще сказал, что в человеке главное - это страх и голод. Об этом идет речь. А, может быть, надо рискнуть и каким-то рейтингом пожертвовать, давать возможность людям увидеть хорошее. Анна Качкаева: Тут как всегда телевизионщики начинают в этом смысле манипулировать этими понятиями и говорить - ну, хорошо, не смотрите. Это лукавство, конечно, но, тем не менее, это так. Люди потребляют то, что им хочется. Анна Петрова: Нет, я не согласна с вами, потому что если ребенку 8-10 лет, то он потребляет, то к чему его приучают. Вот это самое ужасное. Вообще, то, что происходит в Думе с пожилыми людьми, достаточно бесстыдно себя ведущими, меня не так волнует. Меня волнует, что телевидение приучает детей к тому, что можно всякие слова говорить, все, что угодно показывать, и что это, оказывается, модно, это и есть наше будущее, вот что ужасно. Анна Качкаева: У нас еще один звонок, добрый день, представьтесь пожалуйста. Георгий Николаевич: Здравствуйте. Георгий Николаевич, Подмосковье. Задачу перед медиа-бизнесом очень хорошо Жан Бодриар сформулировал и Лестиже, французский кардинал, задача стоит такая: окоротить мыслящего до соображающего, и это гарантия по новым социологиям, гарантия нынешнего успеха и продуктивной культуры, как мы слышим у наших руководителей. И эта задача - при помощи лучших сил окорачивать, шесть грехов навязывать с детства. Либерализация и эстетизация греха, как говорил наш владыка Кирилл... Анна Качкаева: Благодарю вас за ваше мнение. В общем, эта точка зрения близка к тому, о чем мы только что говорили. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
