Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[09-12-02]
Смотрим телевизорПочему российские криминальные сериалы романтизируют бандитов?Ведущая Анна Качкаева Анна Качкаева: Со мной в студии главный редактор журнала "Искусство кино", философ, социолог - Даниил Дондурей. Почти два месяца назад в этой студии мы вместе с Даниилом Дондуреем рассуждали о телевидении как о главном толкователе реальности, обсуждали темы криминала, насилия на экране, упоминали, кстати, о сериале "Бригада", первый показ которого тогда завершился. 23 ноября в "Известиях" Даниил Дондурей публикует статью "Вы - силовики", с подзаголовком: "Без телевидения терроризм не имеет смысла"; а в минувшую субботу там же, в "Известиях", снова выходит статья нашего сегодняшнего гостя: "Экстремальное телевидение", с подзаголовком: "Серийные убийства стали сериальными". Успех последних российских детективных сериалов постепенно становится и темой дискуссии в средствах массовой информации. 6 декабря программа "Свобода слова" на НТВ была посвящена новым темам, новым экранным героям, в том числе, теме романтизации бандитизма. Начав разговор о причинах криминализации телевизионного эфира в эфире Радио Свобода, мы его сегодня продолжаем. И в связи с этим, вопрос вам, уважаемые слушатели, как вы полагаете, почему российские криминальные детективные сериалы романтизируют бандитов? Даниил, все-таки, на ваш взгляд, почему телевидение в этом году, так успешно эксплуатирует тему криминала? Даниил Дондурей: Вы знаете, много факторов. Во-первых, потому что долго шли к этой замечательной теме, то есть, криминализация, конечно же, уже последние много лет, особенно в периоды политических возбуждений - всегда нужно показать, что в стране все очень плохо, что власть беспомощна, что будущего нет, и так далее. И в эту минуту материалом удобным, если Чубайс не пишет книгу о приватизации, или если на носу не выборы, все-таки, это не каждый месяц бывает, то тогда замечательная тема, такая содержательная игла, на которой всегда беспроигрышно, всегда имеет очень много разного рода телевизионных плюсов, то есть, на эти темы хорошо делать сюжеты, эти темы хорошо продаются зрителям, они имеют большой рейтинг, они имеют большие гонорары в смысле финансирования рейтинга - значит хорошо идет реклама, гонорары, можно заказывать следующие, и так далее. Кроме этого, самим авторам кажется, по старой советской привычке, что когда ты рассказываешь о преступлении в эфире безгранично - то ты совершенно свободен. Это свидетельство для сценаристов, редакторов, менеджеров, продюсеров - свидетельство совершенной свободы. Вот это в промежутках между политикой. Я думаю, сегодня это происходит еще и потому, что некоторый забрезжил такой политической стабильности период. Ну, выступили, ну, еще раз против Кремля, но уже не так интересно. Анна Качкаева: У нас звонок, мы вас слушаем, добрый день, представьтесь пожалуйста. Слушательница: Добрый день, я хочу сказать о передаче на ТВС "Поединок" - я получила удовольствие. Я рада, что Валерия Новодворская нокаутировала Митрофанова, и замечательно, что она в конце ему не подала руки. А криминальные темы я не смотрю вообще. Спасибо. Даниил Дондурей: Конечно, можно не смотреть, всегда так кажется, что достаточно тебе лично отключить телевизор. Действительно, такое произошло с передачей "Большой куш", когда зрители, ну, не смотрели. Сам канал СТС позиционировал это как супершлягер, изюминку своей сетки, но зрители как-то, видимо, очень устали, выключили, и передачу пришлось снять. К сожалению, такое не может пройти с сериалами. Это дорогое удовольствие. Каждый сериал - это минимум миллион долларов. Выпуски криминальных новостей - это очень дорого. Поэтому это всегда прайм-тайм. Ведь мы прекрасно понимаем, что одно дело - передачи, которые показываются в два-три часа дня, другое - передачи, которые показывают между 6 и 10 часами вечера, когда миллионы людей это смотрят, и в это время как раз криминал. Анна Качкаева: У нас звонок, мы вас слушаем, добрый день, представьтесь пожалуйста. Слушательница: Здравствуйте, Анечка, я согласна полностью с вашим собеседником и предыдущей дамой, которая звонила. Она просто выключает, я то же самое делаю. Но я очень хотела бы, чтобы вы подняли тему профессионализма телевидения, первого, второго каналов, именно двух каналов. Анна Качкаева: Мы об этом ведь, собственно, и говорим в том числе. Кинопоказ - это ведь тоже критерий профессионализма канала. Слушательница: Я понимаю, но это кино все-таки. А телевидение - это информация в основном. Потому что мы все-таки все любим информацию, и за что вас любим - за правдивость и интересность. Анна Качкаева: Представьтесь пожалуйста, как вас зовут? Слушательница: Галина Ивановна. Даниил Дондурей: Галина Ивановна, в вашем суждении есть два вопроса. Во-первых, информация действительно криминализируется тоже. Ведь у нас не было таких передач, как "Криминальные вести", еще какое-то время назад, на многих каналах "Состав преступления" переходит в "Дорожный патруль", "Криминальную Россию", просто "Криминал", Агентство криминальных новостей, то есть, новости сами невероятно криминализируются. С другой стороны, хотя мы любим новости, подавляющее большинство людей не может жить без придуманных авторами историй. Это очень важно, чтобы рассказывали... С одной стороны, у нас новости, где нам документально рассказывают, что происходит на самом деле, с другой стороны, авторы придумывают и актеры играют какие-то истории, сказки о жизни, и эти сказки наполнены бандитами, и новости наполнены бандитами, но ведь это все в значительной степени неправда. Анна Качкаева: У нас звонок, мы вас слушаем, добрый день, представьтесь пожалуйста. Соловьев: Говорит Соловьев. Вы знаете, тема, которую вы сейчас подняли, очень серьезна и не так проста. Дело в том, что 70 или 80 лет нас мордовали фильмами "Богатая невеста", "Светлый путь", я даже в то время из-под полы покупал детективы, когда наступили новые времена - прав Дондурей, когда он сказал, что так наша некоторая часть интеллигенции, режиссеров понимает слово "свобода". Это все отсутствие нравственности, культуры. И я думаю, что телевидение станет на правильную, моральную, нравственную точку зрения лет через 15-20. Привет Дондурею. Анна Качкаева: На самом деле, это любопытное суждение, с одной стороны, "Светлый путь" плохо, а детектив из-под полы, но нынешний детектив - тоже не очень хорошо. Даниил Дондурей: Мне кажется, что происходит невероятная цензура наоборот. Мы все помним "Кубанские казаки", мы все помним эти фильмы. Помним фильмы Пырьева, хотя они были и замечательные очень многие, и видели в этом как бы фальш официальную, заказ, и так далее, но в период после ХХ съезда партии, после 1956-го года и практически до начала перестройки, следующие 35 лет - у нас было двойное, знаменитые советские фильмы, это ведь, с одной стороны, довольно много официоза, а с другой стороны - очень много правдивых, замечательных фильмов о человеческих отношениях, о человеческом каком-то замечательном поступке, о жертвенности, о героизме, чего бояться этого слова, и так далее. Сегодня в том то и дело, что это ЦК КПСС наоборот, поскольку совсем исчезли нормальные люди. Вот у меня, например, нет знакомых убийц, у меня даже, наверное, проституток особенно не так много знакомых. И я живу, у меня сотни знакомых в самых разных кино, телевизионных, художественных кругах, у меня таких нет. А телевизор ими заселен. Даже не каждый второй, если вы посмотрите, посчитаете всех героев, потратите день, 7 человек из 10 - это тотальная ложь. Никакой Суслов, никакой Жданов на это не мог решиться. А наши чудесные люди, мы их с вами прекрасно знаем, их всего человек 10, они это выполняют. Нельзя к ним прийти с сюжетом о российских Ромео и Джульетте. Не запустят, миллион долларов не дадут, потому что они на этом 10 миллионов не соберут. Анна Качкаева: Еще один звонок, мы вас слушаем, добрый день, представьтесь пожалуйста. Валерий: Добрый день, меня зовут Валерий, у меня вопрос к Даниилу Дондурею, как к культурологу - не кажется ли вам, что это продолжается та тенденция начала большевистской власти, что уголовники, в принципе, социально близкие, лишь оступившиеся люди, и с другой стороны, заметьте, что за эти 12 лет кроме фильма Рогожкина "Чекист" не снято ни одного фильма, правдивого фильма, в общем-то, про спецслужбы, и не снято ни одного фильма про действительных политических противников. Даниил Дондурей: Мне очень нравится это суждение. Я абсолютно согласен. Так же, как я считаю, что не может быть высокого искусства, если нет замечательных комедий, если нет прекрасной массовой культуры, а у нас ее нет в последние 10 лет, так и здесь, то, о чем я говорю, о нормальных людях нельзя снимать фильмы, если мы не осмыслили свое прошлое. У нас не экранизированы великие писатели типа Гроссмана, того же Солженицына, Домбровского и многих других, которые рассказывали о советской власти, годах, которые наша страна прожила, трагедиях.... Как это может быть, в эпоху тотальной свободы, а поверьте, не было более свободной страны, по крайней мере, в 90-е годы, мы не снимали, то есть, художники сами себе, не говоря уже о государстве, продюсерах, не заказывали правдивый фильм, вот о котором наш слушатель говорил. Анна Качкаева: Почему же, вот известный нам с сами продюсер "Бригады" публично сказал, что он, на самом деле, рассчитался с минувшим 15-летием, историю экранизировал. Даниил Дондурей: Мы с вами об этом поговорим. Это очень серьезная тема. Но то, что мы еще не осмыслили свою историю - нам очень трудно понимать правильно современность. Анна Качкаева: У нас еще один звонок, мы вас слушаем, добрый день, представьтесь пожалуйста. Александр Митрофанович: Здравствуйте, Александр Митрофанович, Москва. Мне хочется очень резко возразить против такой приторно благодушной позиции Дондурея. Он вот повторяет те причитания по поводу того, что нам показывают общественные пороки, общественные язвы. Вот еще в Древнем Риме водили патриции своих сыновей, указывали им на эти пороки, чтобы их от этих пороков отвратить. Так вот, есть программы, незатейливые криминальные программы, милицейские, где показывают этих мерзких людей и сопровождают простенькими комментариями - негодяй, стяжатель и так далее. А есть программы, о которых вы говорили, бесконечные сериалы американские про итальянскую мафию, и двойник этот омерзительный, "Бригада", это действительно идеализирует этих подонков, эти слои общества... Анна Качкаева: А в чем ваше возражение? Александр Митрофанович: В том, что Дондурей призывает - сделайте нам приятное. Он говорит, что у него нет знакомых проституток, он молодец, я его хвалю, потому что Митрофанов Алексей бахвалился, что он проводит время среди проституток, так вот, делать вид, что этого нет, что нет этих несчастных, которых я каждый день вижу на Ленинградском шоссе - нельзя. Надо это показывать, вскрывать, если показывают - это во благо общества. Искореняет пороки... А зажмуриваться... Кстати, есть слово "официоз", это значит, когда человек под видом частной позицию озвучивает официальную, вот таков сегодня Дондурей. То есть, он, по сути дела, официальную точку зрения озвучивает - прекратить общественные язвы показывать и показывать только искусственные какие-то заказные сюжеты про процветание, показывать, например, такие вещи, как этот самый Парфенов, капиталистического труда ударники. Анна Качкаева: А вам не нравятся эти материалы? Вам кажется, это придуманные истории? Александр Митрофанович: Мы все знаем, из какой грязи вырастают эти цветочки, которые показывает Парфенов. Если быть слепо-глухим, как Дондурей, то можно сделать вид, что у нас сейчас стабильность, а у нас не стабильность, а застой, законсервирована эта омерзительная ситуация криминализированная. Если журналисты телевизионные это показывают хотя бы частично, то за это им надо сказать спасибо, а не причитать, что нам это портит настроение. Анна Качкаева: Мне кажется, что так же можно поблагодарить и за то, что они показывают то, что в "Намедни" показывает Парфенов, потому что Форд еще говорил: "Я честно заработал свои миллиарды кроме первого миллиона". Возражайте, Даниил Борисович. Даниил Дондурей: Это чрезвычайно важная точка зрения. Я не буду, конечно, комментировать те эпитеты, которые в мой адрес... Ладно... Во-первых, "официозная точка зрения", сказал слушатель, но ведь мы не видим того, что государство заказывает что-то наподобие фильмов Пырьева, наподобие передовиц газеты "Правда". Например, у нас были бы честные притесняемые телевизионные каналы, которые в тайне от страшной власти кремлевской, белодомовской, и так далее пытаются поставить хоть когда-нибудь, и идет невероятный госзаказ, где этот госзаказ? Его я просто не видел. Нигде, я смотрю много телевидении и смотрю все фильмы, снятые на русском языке. Его нет. Второе - говорить о язвах, конечно, можно. Но врачи во всем мире занимаются не болезнью, а здоровьем. Они лечат болезнь, чтобы люди были здоровы. Поэтому если тот продукт, который наш слушатель называет омерзительным, ведь он же сказал "омерзительный", я усматриваю какое-то невероятное противоречие, и вот этот продукт заполняет эфир, практически если смотреть все эти волны с новостями, закупками западных картин и так далее, то о каком здоровье можно говорить? И, наконец, третье: жизнь абсолютно построена на балансе. Когда я смотрю на плохую погоду, я знаю, что обязательно должно быть солнце Анна Качкаева: У нас еще один звонок, мы вас слушаем, добрый день, представьтесь пожалуйста. Мария Павловна: Врач Мария Павловна. Мне стыдно за имеющих высшее образование журналистов - элементарную неграмотность. Никогда не склоняют числительных. Говорят, "где-то в десять часов", где-то достаточно мало и много, не хочу засорять эфир их выражениями. Смотрю только программу "Культура". Анна Качкаева: Спасибо вам большое... Ну вот, видите... Как вы можете подвести итог нашему сегодняшнему разговору со слушателями? Даниил Дондурей: Мне кажется, сознание людей сегодня очень объемное, сложное. С одной стороны, мы все - воспитанники последнего десятилетия, и уже сидим на этой игле, уже не можем обходиться. Мне кажется, это очень опасно. Последствия этого будут страшны. С другой стороны, много нормальных людей, которые защищаются пока тем, что выключают телевизор. Но надо все-таки сделать так, чтобы на телевидении была разная жизнь. Анна Качкаева: О новой содержательной тенденции российского телесериала, о "криминале с человеческим лицом" мы разговариваем сегодня с человеком, который, по сути, ввел в моду тему криминализации эфира. Это главный редактор журнала "Искусство кино", философ, социолог - Даниил Дондурей. Даниил Борисович, слушатели, обсуждая наш сегодняшний вопрос, почему российские криминальные сериалы романтизируют бандитов, высказали чрезвычайно разные точки зрения. У меня такое ощущение, что некоторая каша в головах, с одной стороны, вроде нельзя не показывать, потому что всегда есть опасность, что что-нибудь утаят. С другой стороны - "я эту гадость не смотрю". Такая сумятица с чем связана? Даниил Дондурей: Мы не смогли за все эти годы серьезно заниматься мировоззренческими дискуссиями о том, что такое наша страна, что у нас происходит за модернизация, что нас ждет в будущем, а когда нет мировоззренческих дискуссий, тогда приходится пользоваться стереотипами. Тогда ты достаешь, что такое стереотип, по утверждению Уолтера Липмана - это ведь мертвая картинка в голове. Это такая картинка, которая уже готова, ты ее достаешь и пользуешься. Поэтому вот многим кажется, что правдивость связана с тем, чтобы показать, что вся экономика у нас криминальная. Вот если вы посмотрите все сериалы, то вы увидите, что никогда бизнес, почти никогда не связан с каким-то творчеством, с какой-то идеей, с предпринимательской активностью, только отнял, обманул, убил, подставил, наехал, видите криминальное, так сказать, по фене ботаю, и это ужасно, это ведь неправда. Анна Качкаева: Давайте обратимся к истории, к американской истории. "20 с лишним лет назад исследователи средств массовой информации Америки зафиксировали важнейшую тенденцию: доля насилия в телевизионном мире существенно отличается от того, что наблюдается в современном мире. По данным исследования, "Политическая корреляция телевизионного взгляда", проведенного в 1980-м году, выяснилось, что на один час пикового времени приходился показ 5,9 эпизодов со сценами насилия. 54 процента из всех главных действующих героев так или иначе участвовали в актах насилия. К примеру, в 18 эпизодах сериала "Полиция Майами" герои убили 43 человека, то есть, в 5 раз больше общего числа убитых полицейскими в Майами за весь год. Один из авторов исследования профессор Джордж Гермер тогда писал: "Показ насилия играет ключевую роль при отражении телевидением социального порядка. Это наиболее простой и дешевый способ демонстрации того, по каким правилам играется игра жизни и кто одерживает в ней победу. Нам показывают, кто является агрессорами и кто - жертвой. Показ телевизионного насилия может достичь наибольшего эффекта за счет формирования у многих ощущения опасности, исходящей от власти немногих". Следующие 15 лет криминализация эфира постоянно была темой статей американских телевизионных критиков и новых исследований. В 1995-м году исследователь массовых коммуникаций Джон Карлссон написал книгу: "Телевизионное развлечение и политическая социализация". Вот выдержка из нее: "Те, кто оказываются активно включенными в просмотр программ о преступности, проявляют высокую степень поддержки правовой системы и одновременно склонность к поддержке политической системы в целом. В самой большой степени передачи о преступности влияют на восприятие природы сообщества. Активные зрители преувеличивают долю насилия и вероятность оказаться жертвой преступника. Они склонны видеть мир как опасное место. Как следствие, у них формируется представление о подлом мире, в котором людям доверять не следует. Политическое же сообщество построено на идее взаимного доверия. Если граждане опасаются контактировать друг с другом и не могут развивать чувства взаимного доверия, то реализация демократической политики становится затруднительной". Таковы американские исследования 15-20-летней давности, связь в них глубинная фиксируется. Это исследования не только американского телевидения, но и голландского, и немецкого, и французского, я знаю, что такие исследования проводились в мире. То есть, зафиксировано: вот так телевидение закрепляет в головах сограждан мифы, некий набор ценностей, порядок вещей, наконец. Если следовать этой логике, то активные зрители, которые являются настоящими охранителями и оплотом властей, по сути дела, поддерживают статус-кво транслируемых ценностей. Но тогда, что означает успех российской "Бригады" и "Барона"? Какие ценности поддерживают граждане? Даниил Дондурей: Вы знаете, это чрезвычайно важно мне кажется, то, что мы сейчас обсуждаем. Один из основных принципов общественного развития, в том числе, говорилось об этом и в цитате, это чувство доверия, то есть, если нет человеческой консолидации, то никакое действие, в том числе экономическое, социальное, политическое, связанное с чувством защиты - не получится. Общество устроено на том, чтобы предприниматель доверял другому предпринимателю, человек, вступающий в любую коммуникацию, доверял другому человеку, и так далее. И второе - у нас это доверие очень подорвано на все эти годы. Нас, и это гигантское "достижение" телевидения, да и не только телевидения, а всех институтов власти, я думаю, и политического, и экономического, и вот таких основных институтов власти, я телевидение отношу к первым таким институтам, чувство доверия всех ко всем подорвано, что сразу же приводит к тому, что теряется чувство безопасности. Это очень важное чувство, люди, только надеясь на чувство безопасности, выходят из дома, готовы все-таки позвонить в милицию, когда с ними что-то произойдет, готовы подать в суд, если какая-то агрессия из внешней жизни на них. Если это чувство поколеблено, то они будут бояться выходить. Я, например, прекрасно помню, как раз перед путчем, зимой 90-91-го года, у меня, да и у многих знакомых, было ощущение - вот, сейчас отключат батареи, сейчас по домам будут ходить банды, вот эту осень, когда вообще не было еды, я прекрасно помню, как сейчас. Я думаю, что сериалы, которые в последнее время наводнили наш экран, выполняют такую достаточно циничную и двойственную функцию. С одной стороны, они продают старые чувства, вот эти старые, так называемые постперестроечные, и чувство опасности, и чувство недоверия, и чувство того, что любая твоя активность должна быть связана и связана только с криминалом, того, что ты, если не встроишься в асоциальное общество, не договоришься с "крышами", у тебя не будет "своих" милиционеров, у тебя не будет подкупленных адвокатов, ты не будешь знать, как "откатывать", если тебе что-то дал начальник, если ты не встроишься, говорит телевидение, то у тебя ничего не получится по жизни. Это очень непродуктивно, потому что жизнь этому противостоит. Мы прекрасно видим... Анна Качкаева: Даниил Борисович, я хочу вас прервать. Я вас слушаю и представляю сейчас на этом месте рядом продюсеров "Бригады", или Сергея Скворцова, продюсера "Барона", который недавно сказал, что, на самом деле, в этом году Тэфи получит сериал "Барон", а "Бригада", скорее всего, на будущий год. Но все равно возникает вопрос: ну что, все такие зловредные, аморальные уроды, что телевидение не понимает, что оно делает, это ведь все люди, которые отдают себе отчет в том, что они делают. Может, вы все-таки очень сгущаете краски? Даниил Дондурей: Вы знаете, у меня есть такой пример, не знаю, я его уже несколько раз приводил, когда с 24 октября по 28 октября в эфире мы отключались от того, что происходило в Театральном центре на Дубровке, все-таки не все время были политические передачи, иногда и какие-то фильмы вставляли, и мы все помним, что сетка была абсолютно изменена. Так, естественно, было бы второму каналу поставить "Бригаду", она была уже абсолютно готова к этому времени, начать первую трансляцию "Бригады", начать первую трансляцию "Барона" и массы других сериалов, которые мы видели в последний год. Почему-то те же самые топ-менеджеры, семерка, которая владеет нашим эфиром, этого не сделали, они достали фильмы с Крючковым, достали фильмы с Тихоновым, достали фильмы с Баталовым и стали показывать старое советское кино, снятое до 1988-го года. Почему они это сделали? Ведь это же яркое, зрители как-то свой адреналин в кровь выбросят, потерзаются, постреляют - нет. Про каких-то нормальных героев... Значит, чувствуют, значит, понимают, тоже ведь никаких указаний, поверьте, я в этом убежден, никаких указаний Кремля на эту тему не было, они сами вдруг подумали о тех миллионах, которые смотрят телевизор, подумали о своей матери и ребенке, и не поставили "Бригаду" - она готовая с лета лежала. Анна Качкаева: Уже, по-моему, шли первые серии. Даниил Дондурей: Может, шли. Ее приостановили, значит, понимают. Хотя, с другой стороны, не хотят обсуждения того, что мы с вами обсуждаем, потому что это очень серьезно. Анна Качкаева: Хорошо, давайте оставим хозяев эфира, может, действительно с ними надо отдельно разговаривать, и они созреют для этого разговора. Тем не менее, данные социологов с очевидностью доказывают, что в числе лидеров минувшего года на первом месте в десятке программ всего российского телевидения значатся два проекта - сериал "Убойная сила" и шоу "Последний герой", что-то до 30 процентов. А триумф "Бригады", показанной за два месяца во второй раз, ошеломил не только вас, но и очень многих, то есть, со времен "Рабыни Изауры" ни у одного сериала не было такого успеха, выраженного, в том числе, и в рейтинге. Что же вы боретесь все время, последние два месяца, по крайней мере, против того, что совершенно очевидно, все не только профессионально исполнено, но и нравится народу? Даниил Дондурей: Вот это тоже очень важная тема. Вот мне кажется, что если бы в эфире показывали прямое убийство, я думаю, что рейтинг был бы не 54, как у "Бригады", а был бы, наверное, 90, то есть, больше, чем абсолютный чемпион российского телевидения всех времен и народов - новогоднее обращение президента к народу, где, вы знаете, зашкаливает за 80, был бы больше, есть масса исследований, которые говорят о том, что люди смотрят то, что им показывают, не только предложение отвечает на потребление, но и формирует потребление. Люди привыкают... Кроме того, действительно зло всегда очень интересно. И показывать что-то такое... Нужно учиться. Это очень трудно, так же, как снимать комедию. Вообще, вы заметили, что за 10 лет их практически... Анна Качкаева: Вообще комедий-то нет. Даниил Дондурей: Их просто нет. Анна Качкаева: Я уж не говорю о фильмах о веротерпимости, толерантности... Даниил Дондурей: Вообще ничего этого нет. Анна Качкаева: Вот то, что есть в западном кино. Когда специально снимаются сериалы о терпимости к больным, инвалидам, старикам... Даниил Дондурей: Вы знаете, абсолютными чемпионами США являются сериалы, один еще идет у нас, и то не на федеральном канале, а второй с треском был изгнан. Один называется "Друзья", а второй называется "Скорая помощь", который меньше 10 Эмми каждый год в Америке не получает, не говоря уже о "Западном крыле", которое через три месяца сняли. Потому что американцы привыкли смотреть фильмы о героях, и во всех фильмах, во всех, я не согласен с одним из наших слушателей, который говорил о том, что вот это зло - там очень серьезно, над этим работают десятки сценаристов, продюсеры про это думают - чтобы нашелся хороший парень. Анна Качкаева: Смотрите, между прочим, и слушатель наш сказал, что всего этого лет через 15 может быть не будет. Ровно тоже, с чего мы начали наш сегодняшний разговор - с цитаты. Исследования серьезные и опасения серьезные там действительно были 15-20 лет назад. Сейчас, видимо, меньше. Может быть, это все процесс? Даниил Дондурей: Это, конечно, процесс, но вы знаете, у нас ситуация-то потяжелее. Все-таки в Америке за одно столетие пару раз форму собственности не отменяют, там Конституцию по три и четыре раза за столетие не переписывают. Мы начали с вами передачу с того, что мы еще советскую-то историю не осмыслили, мы еще не понимаем, что с нами сейчас происходит, а мы уже хотим, как в Америке. Давайте в таком случае, я говорю себе, давайте у нас и все остальное будет, как в Америке, тогда и сравнивать мы будем. Это первое. Второе - да, через 15 лет, я в этом абсолютно убежден, но ужасно ждать не хочется. Это можно было бы быстрее, если бы реформы не прекратили сразу же в середине 90-х, у нас уже и пенсия была не бы полторы тысячи, а пять тысяч рублей, если бы мы быстрее все это делали, мы быстрее любили бы не тех, кто убивает, а тех, кто спасает от убийства. Вот и все. Это не позорно - спасать от убийства, даже фильм снимать на эту тему не совсем отвратительно. Масса замечательных американских и европейских режиссеров это умеют делать. Анна Качкаева: Хорошо, сейчас идет "Клан Сопрано", по поводу которого та же Америка и Европа тоже абсолютно сошла с ума, и он тоже лидировал. Это сериал недавний, а там, как известно, история мафиозного семейства, такая своеобразная, правда, история, там убийства за кадром... Даниил Дондурей: Безусловно. Во-первых, убийства за кадром. Мы все прекрасно, те, кто смотрит телевидение, знаем, что у нас никогда телевизионный редактор не будет столь стеснительным, чтобы оставить убийство за кадром. Он убийство сделает самым крупным планом, не говоря уже о телесериалах со всеми теми красными красками, которые используют, но и в новостях. Это первое. Во-вторых, дело ведь не в том, что нельзя или не стоит показывать... Все жанры, криминальные и триллеры, вообще не об этом, снимайте как можно больше, если у вас есть интерес, снимайте про различных преступников, но как? Проблема в том, что ведь этот Белов, герой "Бригады" он и авторами, и актерами, и зрителями - он действительно романтизируется. Он действительно преподносится, об этом Безруков даже говорил в своих многочисленных интервью, как герой нашего времени. Не какой-нибудь там дурацкий Гагарин, а вот он - герой. Это, во-первых, ложь. Никакой он не герой. Во-вторых, встретимся через несколько лет. В третьих, все равно цивилизационную память не переписать. Тихонов не потому самый популярный артист в нашей стране за последние 30 лет, что он играл разведчиков или учителей - не в этом дело. Он нес абсолютно такую программу личностную, очень важную для людей, которая помогала им выживать, чего, естественно, герой Безрукова не несет. Анна Качкаева: Завершая наш разговор, я, наверное, закончу его все-таки не очень оптимистично, потому что буквально позавчера один мой региональный коллега, руководитель крупной региональной телекомпании, сказал мне, говоря о сериале "Бригада": "Половина нашего города отождествляет себя с ними, - его героями, - а половина хочет быть похожими на них". Посмотрим, я знаю, что сейчас российские социологи проводят исследование о всех российских сериалах, и мы обязательно будем следить за этой темой. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
