Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Театральный выпуск "Поверх барьеров""Сноу-шоу" ПолунинаВедущая Марина Тимашева
Слава Полунин сыграл в Москве тысячный спектакль, который называется "Сноу-шоу". Года два назад его удалось посмотреть немногочисленным столичным счастливчикам. Тогда Полунин расшифровывал его название, как "Шоу снов". Теперь в афишах стояло: "С-нежное шоу", "с" и "нежное" через дефис. Зная возможности фантазии Полунина, можно предположить, что, сколько ни играй он "Сноу-шоу", столько будет изменяться название. Зато не поменяется сам спектакль, то есть - не перестанет быть театральным шедевром. Слава Полунин утверждает, что за 10 лет не изменился и его герой, тот, кого все знают под именем "Асисяй", потешный человечек в желтом "цыплячьем" балахоне, с круглым красным клоунским носом, в колоссального размера красных же мохнатых тапочках и с дыбом стоящими вокруг головы волосами. Слава Полунин: Ежедневный человек может измениться, а такие фантастические персонажи живут по своим законам, даже я ими не управляю. Асисяй решает сам, как ему жить, с кем ему быть, и я только ему помогаю в этом деле. В принципе, когда я делал спектакль 10 лет назад, в нем была пронзительная тоска. Приходили ко мне друзья в Лондоне и спрашивали: "А почему так грустно-то?" Европейская театральная традиция не связана с этим чувством, а в русской традиции это достаточно сильная, мощная тема. И вот когда я отправился в Москву, я подумал, что надо вернуть моего героя туда, откуда он вышел 10 лет назад, в ту самую пронзительную тоску по желаемому. Марина Тимашева: Слава Полунин обещал вернуть спектакль в минорную тональность - и обманул. Причем я знаю, почему вышло не так, как хотел выдающийся артист. Во всем виноваты его партнеры и друзья. Слава Полунин: Я решил, раз уж тысячный спектакль в Москве, то нужно, чтобы все мои любимые артисты, которые работали в этом спектакле, в этом празднике обязательно участвовали. Необязательно даже выходить на сцену, просто чтобы приехали. Ну, если наши приедут, они уж прорвутся на сцену, их не остановишь. Человек 15, наверное, приедет, хотя в спектакле всего две роли, а остальное будет импровизация. Есть, конечно, заслуженные, старожилы, которые очень много лет проработали. И конечно, старожилам я дам возможность роли исполнить. Но я думаю, что все равно начнется подсиживание, кто-нибудь вырвется вперед. У меня не очень строго регулируемая система, поэтому кто первый схватил шапку сегодня вечером, тот и выходит. Кася, эстонский у нас актер, вот он если схватит шляпу первым, то уже вырвать у него невозможно, значит, он сегодня играет роль "Зеленого". Люди уже знают у нас: кто первый придет, тот и играет, поэтому они стараются прийти за 2 часа, за 3 часа до спектакля. То есть, в принципе, это как на детской площадке: я сегодня буду этим, а я сегодня буду этим. Марина Тимашева: Действительно, в Москву на юбилейный спектакль слетелись со всего света актеры, когда-либо участвовавшие в "Сноу-шоу". Но Слава понятия не имел, кому из них удастся пробиться на сцену. Пробиться удалось всем - правда, не во время спектакля, а в антракте. Ни один зритель не покинул зрительного зала, все изумленно наблюдали, как худющие клоуны в одинаковых зеленых длинных пальто, в серых ушанках с разросшимися до небывалых размеров ушами и в богатырских серых войлочных башмаках лазили по спинкам кресел, ярусам, балансировали на краю балконов и лож, а с зонтиков ручьем текла вода, в том числе и за ворот весьма элегантно одетых господ. Господа не сердились, они смеялись. Вот этой вылазкой старых друзей и был, ко всеобщему удовольствию, разрушен печальный мир "Сноу-шоу". Разрушать миры не впервой и самому Славе Полунину. Особенно трудно пришлось ему незадолго до Москвы, во время мюнхенских гастролей. Слава Полунин: Они настолько спокойны внутри и никак не реагируют ни на что, что пришлось их просто физическими методами доставать, физически разрушать их уютный мир, который они себе построили. Мы перевернули все столы, скатерти, все, что там было, в этом огромном зале. Марина Тимашева: Судя по рассказам Полунина, радикально от немецких зрителей отличаются испанские. К ним не надо пробиваться, от них следует защищаться. Слава Полунин: Испанцы, они вообще не понимают, какая разница между сценой и залом. Как только они вылезли на сцену, мы ушли в зал и там работали, мы их обманули. Они все время делают эти попытки, но в последнее время нас продюсеры очень жестко регулируют в разных поездках, потому что они все боятся. Что-то невозможное было в Австралии. 20 или 30 заявок в суд. Я считал, что Австралия - самое спокойное место в мире, скорее нашей Сибири или Канады. Там очень смешные ситуации были. Онуфрио Колуччи, любимец всех женщин и вообще такой итальянец, веселый, радостный все время, замечательный человек, за сценой он все время бедокурит и "шалопаит". У нас праздник за сценой намного сильнее, чем даже на сцене. Ну вот, кто-то из работников театра должен был чего-то принести для клоуна, поставить, он принес и ушел. На следующий день нам сообщают: спектакля не будет, выплачивайте неустойку и езжайте назад. Продюсеры звонят мне: "Слава, делай что хочешь". Я говорю: "Что случилось?". - "Там Онуфрио оскорбил какую-то женщину, которая работник театра". Я говорю: "Что такое, как он мог ее оскорбить?" Они говорят: "У вас секшуал харразмент, вы все время заигрываете с нашими женщинами и даже трогаете их". А там, если ты взглянул на женщину больше двух секунд, считается, что ты нанес ей оскорбление, и можно подать в суд. А Онуфрио даже притрагивался к некоторым!!! И мало того, он, значит, показывал ей что-то. А оказывается, как только девица вошла на территорию нашей "запрещенной республики" (а у нас как только любой зритель появится перед клоуном, клоун должен тут же что-то делать), Онуфрио тут же засовывает - а он стоял переодевался - кусок какой-то ткани себе в трусы и выходит ей навстречу. На следующий день вот такая бумага в суд, куча лойеров . Две недели мы бились, разбирались с этой ситуацией. А Онуфрио просто показал себя настоящим мужчиной. Это игра, которая для клоуна естественна и ежедневна, потому что жизнь обыкновенная неинтересна. Все, что обыкновенно, все знают, а вот то, что фантазийно, - это, я понимаю, жизнь. Такая спокойная и хорошая жизнь - тоска страшная. Хоть что-нибудь, хоть лойеры, хоть суд - жизнь какая-никакая. Марина Тимашева: Но не думайте об Австралии слишком плохо, там, кроме жалоб, адвокатов и судей, есть много такого, что нам с вами и не снилось. Слава Полунин: Я встретился когда с коалой, вдруг просто понял, что это инопланетянин, который ждал встречи со мной. Потрясающий персонаж, это что-то невозможное. Он так похож на "Зеленого" и "Желтого", моих героев из этого спектакля, что я его проносил на руках, пока не отняли. Существо теплейшее, добрейшее. Вот как оно лазит по деревьям, никогда ни на что не реагирует, ко всем доброе, ко всем ластится. Мы много чего задумали развести у себя дома. И думаю: сейчас с собой понаберем пол-Австралии. Красные ибисы ходят, просто как куры под ногами - наберем кур сейчас полные чемоданы...Не тут-то было. Ничего нельзя вывозить. В принципе, когда я приехал туда, думал: напишу статью... нет, сниму фильм маленький документальный "Клоуны Австралии". Прочесал всю Австралию - ни одного клоуна. И тогда я нашел своих клоунов: коала, ехидна. У одного - вот так, у другого - вот так, у другого - вот так. Ничего нормального, все перепутано. И поэтому я решил, что сделаю книжку "Клоуны Австралии" - природоведение такое. Марина Тимашева: Коалы, действительно, ужасно похожи на Полунина: большой нос, шерсть торчком, отчаянные глаза, и главное - он очень добрый. А еще одно зоологическое воспоминание связано у Полунина с Гонолулу, там его труппа оказалась аккурат под Новый год. Слава Полунин: Елку достать невозможно в Гонолулу. Мы прочесали весь остров, просили, чтобы нам привезли на самолете. Пришлось какой-то кустик общипанный превращать в елку. И самое смешное, что у нас отель был и рядом такое озеро, и храпели дельфины всю ночь. Мало того, что елки нет, еще храпят дельфины. Балкон же просто на уровне воды, и рядом храпят дельфины. Мы боялись еще песни петь, чтобы их не разбудить. Марина Тимашева: Свою любовь к путешествиям Слава Полунин ставит едва ли не на одно место с любовью к театру. Слава Полунин: Для меня путешествия настолько же важны, насколько и сцена, то есть это для меня практически равная любовь. Я обожаю путешествовать, поэтому когда еще я был в России и гастролировал по России, у меня висела огромная карта, во всю стену, и я подходил в начале сезона к карте и думал, куда я еще хочу поехать. То есть я просто себе выбирал, куда я хочу, а потом искал, кто там может организовать мои спектакли. Когда-то мы на велосипедах с друзьями, мне было лет 8 или 7, не помню, уехали километров за 25 от своей деревни, а потом не знали, как к ней вернуться. Меня мама еле-еле нашла где-то на станции в 16 километрах от нашего дома. Вот эта страсть к путешествиям продолжается. Если я еду в другую страну, это значит, я выбрал ее. За 2-3 года я начинаю готовиться к какой-то стране. Я хочу, например, в Таиланд, или я хочу в Париж, или я хочу куда-нибудь в Новую Зеландию, вот я ездил летом. И второе, я хочу там играть свои спектакли. Значит, мне нужно понять, что за люди там живут, чем они живут, понять, каким должен быть спектакль. Я не знаю, как для других жанров, но я увидел, что мой вид искусства наполовину зависит от публики. Бывают доктора, которые слушают через свои веревочки, бывают доктора, которые за палец держат, а бывают, которые просто посмотрят или, наоборот, смотреть не хотят, но чувствуют, что перед ними за существо, что с ним происходит. Вот ты приезжаешь, как доктор, в страну, берешь ее за руку и чувствуешь ее пульс. Ты пытаешься понять, чем они живут, какое настроение нации, какое настроение в это время в этом месте. Ты каждый раз видишь перед собой человека и приспосабливаешься к тому, чтобы он тебя понял. То же самое делает артист в своем спектакле. В основе своей, я думаю, мои спектакли сильны не тем, что происходит на сцене. Конечно, там много чего наворочено, там эффекты. Но самое главное происходит не там, и сила спектакля не в этом, а сила в том, что вот сцена, вот зал - и между нами возникают какие-то ниточки. Вот я - мастер вязать паутинки, от каждого человека протянуть к себе ниточку и держать ее в течение всего спектакля. Марина Тимашева: Спектакль Полунина пропитан ароматом странствий. Даже театральным звонком служит паровозный гудок. А уж сколько раз вы услышите по ходу действий крик заморских птиц, плеск волн, да еще увидите созданный его воображением корабль-кровать с парусом-занавеской и метлой-мачтой. А вечный спутник Асисяя - старый кожаный чемодан. Иное дело, что в "С-нежном шоу" путешествия вовсе не веселые. Вот человек ненадолго вернулся домой, через 5 минут ему снова уезжать. Но эти 5 минут ему одиноко, так одиноко, что единственным его собеседником становится висящее на вешалке пальто. Из вроде бы известного этюда, когда перестаешь видеть руку актера и начинает казаться, что движется рукав пальто, рождается нечто неописуемое, а именно - впечатление, будто, влезая не в шкуру действующего лица, но в кожу бездействующего пальто, человек оживляет предмет, передает и оставляет ему часть собственной души. Полунин наделен какой-то сверхъестественной способностью общения с предметом, как с партнером. Вот он выходит на сцену со свистком, а совершенно отдельно от него на сцену, как ни странно это звучит, "выходит" шарик и наотрез отказывается подчиняться своему мучителю, который отчего-то полагает, будто шарик будет действовать по его указке. Слова Полунину ни к чему, в его свисте и тревога, и извинение, и злость, и недоумение, и угроза шарику выпустить из него весь воздух. Шарик от горя лопнет, свисток заплачет, а с ним и зрители, уже приученные Полуниным видеть в шарике живое существо. А иногда Слава все делает наоборот, например, приносит на сцену женщину, живую, но она бездвижна, бездыханна, упакована в целлофан, как дорогой букет цветов. И не зная, как расположить ее к себе, новый Пигмалион пристраивает ее ноги-стебли в вазу. А она не оживает, и маленький человечек, пронзенный стрелами хромоногих Амуров, умирает в потешных корчах от любви и одиночества, предварительно тщательно почистив то место, на которое собирается улечься. Люди в спектаклях Славы хотят дружить, но все время ссорятся, обижают и унижают друг друга. Они не хотят быть одни, но не умеют жить вместе. Они ищут тепла в южных странах, но оказываются на Северном полюсе и стынут под пронизывающим ветром, и гибнут под накатывающими волнами снежных глыб. В полунинском спектакле "пять пудов любви" и мечта о лучшей жизни, прямо как у Чехова, и атмосфера нежно-тоскливая, тоже как у Чехова. Во всяком случае, так - в России. Слава Полунин: Здесь, в России, естественно, я знаю, для кого я выступаю - я выступаю для себя. Для себя, в том смысле, что те, кто в зале и я - это одно и то же, та же самая культура, те же самые принципы существования, те же мечты, надежды и так далее. Понятно, что этот спектакль о том-то. А о том, какой нюанс возникнет на сегодняшнем спектакле, это я сам не знаю. Мне совершенно понятно, что русская публика чувственная, сопереживающая герою. Этого я не встречаю в других странах, и ясно, что на этом и будет строиться весь спектакль. Но какой возникнет спектакль? Это как джаз: кто-то кашлянул, кто-то подвинул стульчик - возникли два-три ритма, ты на этот ритм зацепился, потом кто-нибудь охнул, ты подхватил. Я сам не могу точно сказать, как это происходит. Я понимаю, что я настроился, но публика может развернуть меня в обратную сторону и выпустить меня совсем в другом месте. У меня очень хороший партнер есть итальянский, Онуфрио Колуччи, замечательный просто актер, и когда мы начинали в Париже наши трехмесячные выступления, за шаг до выхода на сцену мы не знали, как мы будем играть, потому что все наши варианты, которые мы проверяли, они все не годились. И вот остался один шаг, и мы с ним начинаем истерически спорить, какой сегодня должен быть спектакль. Я говорю: "Ну, значит, 30 процентов английского, 10 процентов русского, 5 процентов итальянского". - "Да нет, 35 процентов этого". Я говорю - 40, он говорит - 30. И мы сговорились на 35 процентах. Весь вопрос в том, сколько добавить абсурдизма, который любят англичане, сколько добавить поэзии, которую любят французы, сколько добавить грусти, которую любят русские. Как будто ты на кухне находишься. Хороший повар, вот у него под руками все, и он не знает, сколько сыпануть . По настроению. И вот это ощущение, когда рядом гость в соседней комнате, все уже шумят, на стол нужно подавать, а ты еще не знаешь, какое сегодня блюдо у тебя произойдет. Поэтому я не знаю, какое выйдет блюдо, и я этого не знаю за шаг до выхода на сцену. Марина Тимашева: По окончании "Сноу-шоу" Слава Полунин выпускает в зал цветные надувные баллоны в человеческий рост, а сам садится на край сцены и полчаса смотрит, как перебрасываются шарами взрослые люди, впавшие в совершенно счастливое детство. Полунину я в этот момент завидовала: он видит своими глазами превращение, которым люди обязаны ему. Жаль, что "Сноу-шоу" идет редко и только на арендованных площадках, а новых спектаклей у Полунина совсем нет. Слава Полунин: А любовь возникает у тебя не только с людьми, но и со стенами. Если я хочу сделать спектакль, я сначала должен дом превратить в чудо, чтобы в нем родилось чудо, иначе это невозможно. Невозможно сделать настоящее в ненастоящем. Марина Тимашева: Полунин не ставит спектакли, но зато свою жизнь он превращает в театр. Все, что он рассказывает о своем доме в Париже, кажется вымыслом, игрой расшалившегося воображения. Но люди знают: даже воздушный замок, если того пожелает волшебник Полунин, станет былью. Слава Полунин: Я себе рою там озера, делаю мосты, сажаю деревья. Это такой сад-фантазия, как, не знаю, может быть, у Босха. То есть реалистическое пространство, каждый уголок, каждая реальность, даже деревья, они имеют как бы нереальный, ирреальный, игровой характер. То же самое у меня и с домом. Каждая комната - это мир. Например, один мир ностальгии, воспоминаний - комната бабушки. Вся-вся комната в кружевах, моя жена уже второй год вяжет кружева днем и ночью, чтобы полностью каждую ложечку, каждый гвоздик в этой комнате одеть в кружева. Следующая комната - комната фантазии и игры. Это детская комната. Огромная коллекция игрушек со всего света - где я бываю, везде собираю игрушки, во-первых, елочные, у меня фантастическая коллекция елочных игрушек, а во-вторых, детские игрушки, самые уникальные, потрясающие, от них детей просто не оторвать. Вот эта вся комната завалена игрушками. Там все построено по детскому принципу, то есть огромная дверь взрослая, а внизу дверь еще маленькая, для ребенка, он открывает своим ключиком свою маленькую дверь, и входит. Там столы для ребенка и огромное количество маленьких тайников во всех углах, которые можно открыть, чтобы спрятать своего мышонка и так далее. Я пытаюсь все вещи, которые считаю важными, важными в мире, - это двери, которые закрываются, захлопываются перед ежедневным человеком, - их заново раскрыть в своем доме. Это детство, игра, природа, это магия... Вот там у меня 7 комнат , которые как бы и являются семью спектаклями. Комната абсурда и Алисы, там все сделано по абсурдистским принципам, нет ни одной прямой вещи, нет ни одного объекта, который выполнял бы свою роль и так далее. Это комната моего сына. А входишь в дом через зеркальную комнату, как когда-то Алиса попадала в Зазеркалье. И этот дом, он тоже театр. Марина Тимашева: Мы не были в этих мирах, но Славе Полунину все верят. Он обещал пару лет назад грандиозный карнавал на Тверской улице во время Театральной олимпиады и сдержал слово. Он клялся, что привезет в Москву лучших клоунов мира, и привез. А теперь задумал восстановить свою "Школу дураков", да еще на "Корабле дураков". И кто сомневается, что все будет по Славиному хотению? Слава Полунин: Если я вдруг смогу в ближайшее время получить корабль, который я пытаюсь получить, и поставить его в центре Москвы на Москве-реке, значит, это будет "Корабль дураков", где будет мир сумасшедших, которые почему-то любят жизнь праздничную, которые почему-то хотят обыденную жизнь превратить во что-то совершенно особенное. И я мечтаю как можно быстрее увидеть этот корабль в Москве, и для него уже все эскизы, все идеи, даже перепланировки есть. Там должно возникнуть несколько плацдармов для разных видов искусства: для современного кабаре, для нового цирка, для театра, который не имеет стен, который просто растворен во всем пространстве. То есть много видов искусств и направлений, которые я мечтаю изменить, вдохнуть в них новую жизнь и так далее. Для карнавала, например. Вот в этом пространстве корабля вот это все расписано. Марина Тимашева: А в Российской Академии Театрального Искусства уже набран курс клоунов и артистов театра-кабаре, руководить которым взялся Слава Полунин. Слава Полунин: Восстановление имперских замашек, русской клоунады на мировой арене. Хочу восстановить традицию, потому что к русской клоунаде относятся очень хорошо, а реальность этому отношению сейчас не соответствует. Мы хотим сделать на "Корабле дураков" совместно с РАТИ школу, где люди попытались бы новой клоунаде и новому кабаре учиться вместе со мной в моих проектах. И одновременно пытаюсь в эту всю историю втянуть десяток лучших мировых, вот таких, как Лео Басси, например, или Джанго Эдвардс, то есть - чтобы все лучшие клоуны мира восстанавливали русскую традицию. Марина Тимашева: Скоро Москва заживет по законам Города дураков, но если напишет и приводить их в исполнение станет лично Слава Полунин, то покажите мне такого дурака, который откажется от почетного титула жителя этого города?! |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
