Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[16-04-05]
Цена победы. Война: другая памятьАвтор и ведущий Владимир Тольц Владимир Тольц: На проходившей недавно в Москве международной конференции ВОЙНА: ДРУГАЯ ПАМЯТЬ один из докладчиков - сотрудница Международного Мемориала Ирина Щербакова поделилась наблюдением о том, что такое Отечественная война в представлениях нынешних российских школьников - внуков и правнуков современников Победы 45 года. "Отечественная война для них - нечто абстрактно застывшее, лишенное какой бы то ни было, пусть даже мифологизированной, живой памяти, набор клише брежневской эпохи, заученных формул, вроде: великий подвиг советского народа, никто не забыт и ничто не забыто, у войны не женское лицо, день победы - это радость со слезами на глазах и т.д.". Владимир Тольц: Но ведь то же самое, подумал я тогда, происходит сегодня и в сознании многих взрослых, где живое знание военного прошлого, либо правдивых, рассказанных участниками событий историй о нем, соседствует легендами и стереотипами, заимствованными из официозного военного мифа. Это раздвоение возникло уже давно и многократно за долгие годы менялось и оттого, что под влиянием политических изменений менялся сам казенный миф войны, и потому, что прошлое, не успевая стать понятым и осмысленным, постоянно вытесняется из коллективной и национальной памяти. Клише и стереотипы в общественном сознании устойчивее. Социолог Борис Дубин говорит: Борис Дубин: Эта память героическая, можно сказать, маршальско-генеральская память, которая была создана с помощью средств пропаганды, учебной литературы, художественной литературы, кино, телевидения, на протяжении примерно между 1965-1980 годами, и этот образ войны и победы, точнее сказать, образ победы в войне, который фактически заслоняет войну в ее реальности, сегодня мы и наследуем. И, видимо, он и будет передаваться и передается сейчас в последние недели накануне юбилея и вслед за юбилеем. Владимир Тольц: Именно эта устойчивость и сохранность в общественном сознании привнесенных туда масс-медиа и пропагандой клише и стереотипов казенного образа и оценок войны и порождает возмущение умов, когда появляются новые, непривычные трактовки военного прошлого и его оценки. Так было, к примеру, недавно, когда МК опубликовал фрагменты нового сочинения о войне Гавриила Попова. (Публикация называлась "О добыче советской номенклатуры"). Мне уже доводилось рассказывать об этом. Но для тех, кто не читал ее, приведу некоторые отрывки. " Несколько лет назад - в 2001 году - бюрократические барабаны уже загрохотали, пытаясь привлечь внимание к 60-летию битвы под Москвой. На крови почти 1,3 миллионов погибших кое-кто хотел погреть руки - для этого они скромно умолчали о том, что немцы потеряли в этой битве всего 280 тысяч человек, то есть в соотношении 1 к 5. Я понял: раз умалчивают, значит готовят нас к тому, что они и дальше намерены нами руководить, расходуя пять жизней там, где противники тратят одну. (...) У меня сложилось твердое убеждение, что и теперь, в преддверии шестидесятилетия Дня Победы надо рассказать уже известное мне обо всей Отечественной войне. Бездумно кланяться "великим тем годам" я больше не хочу, точнее, не могу. Накланялся". Владимир Тольц: Опираясь на работы российских и иностранных историков, Гавриил Харитонович Попов описал в своих публикациях в МК историкам в общем известное и непривлекательное: Во-первых, мародерство победителей; причем львиная доля вывезенной из поверженной Германии "добычи" оказалась в собственности высших советских военачальников; это было санкционировано Сталиным, но эти санкции не спасли их - генералов и маршалов (Жукова, к примеру) от последующих сталинских репрессий, сопряженных с изъятием "трофеев". Еще рассказал Попов об изнасиловании мирного населения, в том числе насильственно вывезенных в Германию из СССР женщин. А еще речь шла о бесхозяйственном разбазаривании добра, вывезенного из Германии в качестве трофеев и полученного по контрибуциям и репарациям. И наконец написал Попов о разграблении под видом захвата трофеев и реституции объектов материальной и духовной немецкой культуры и о присвоение ее советской номенклатурой. Вот так, весьма кратко пересказав статью Гавриила Попова в "Московском комсомольце", я спросил автора, корректен ли этот пересказ. Гавриил Попов: Абсолютно правильно, с единственным уточнением, что, конечно, и последующая реакция, обсуждения были абсолютно традиционно советскими, по схеме: "Я Пастернака не читал, хочу его заклеймить". Потому что то, что опубликовано, это составляло в лучшем случае 10% книги, которую я написал. Ее обещал "Московский комсомолец" опубликовать всю. Прежде, чем выносить какие-то суждения, элементарная грамотность требует дочитать до конца. Владимир Тольц: Надо сказать, что публикация Попова в МК вызвала бурную реакцию читателей, в том числе некоторых членов Государственной Думы. Особенно возмущались давно описанными фактами изнасилований женщин и данными о так сказать "трофеях". Такими, к примеру: "Среди официальной "добычи" в Германии в сводке Главного трофейного управления Красной Армии упомянуты 60 тысяч роялей, 460 тысяч радиоприемников, 190 тысяч ковров, 940 тысяч предметов мебели, 265 тысяч настенных и настольных часов, а также 186 вагонов отборного вина. Из всего этого добра оборудовались повсеместно создававшиеся в СССР Дома офицеров, клубы, военные санатории и т.д. Но первыми "потребителями" были кабинеты и комнаты отдыха для высших партийных и государственных чинов, а также государственные дачи для них же. В состав "добычи" входило еще и многое, что вообще не попадало в сводки трофейного управления: так как прямо от немецких владельцев переходило в руки владельцев советских - и за плату, и бесплатно.
Были официальные нормативы, утвержденные лично Сталиным. Всем генералам по одной легковой машине - "Опель" или "Мерседес" - бесплатно. Офицерам - по одному мотоциклу или велосипеду бесплатно. Генералам Сталин разрешил купить по одной штуке и по фиксированным заниженным ценам: пианино или рояль, радиоприемник, охотничье ружье, часы - наручные, карманные, настольные. Офицерам продавали за деньги без ограничения ковры, меха, сервизы чайные, фотоаппараты и т.д. Позже автомашины разрешили покупать и полковникам. Таково было официальное положение. Но на практике выявились два типа его нарушений. Во-первых, превышалось установленное количество приобретаемых вещей. И ружей, и фотоаппаратов, и часов брали и по 2, и по 3 и больше. Во-вторых, многое вообще изымалось бесплатно или приобреталось "с рук" у немцев и за деньги, и в обмен на продовольствие. У заместителя маршала Г.К. Жукова генерала Телегина, арестованного по личному приказу Сталина в 1948 году, при обыске было обнаружено 16 килограммов изделий из серебра, 218 отрезов шерстяных и шелковых тканей, 21 охотничье ружье, гобелены работы французских и фламандских мастеров и т.д., и т.п. Но рекорд поставил сам маршал Г.К. Жуков. Трофейный эшелон мебели маршала состоял из 7 вагонов с 85 ящиками мебели, в том числе 194 предмета из карельской березы, красного и орехового дерева с обивкой золотистым и малиновым плюшем. Полные комплекты мебели для городской квартиры и дачи. Все изготовлено на немецкой мебельной фабрике по личному заказу Жукова. Когда агенты госбезопасности в январе 1948 года производили обыски на квартире и даче Жукова, они обнаружили вынесенные в заголовок этого параграфа 323 шкурки соболей, обезьян, котиков и 160 шкурок норок. И еще 4 тысячи метров шелковых, шерстяных и других тканей; 44 дорогостоящих ковра и большого гобелена; 55 "ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамках"; 7 больших ящиков с фарфоровой и хрустальной посудой и т.д., и т.д.". Владимир Тольц: Факты, которые приводит в своем сочинении Гавриил Попов, как я уже отметил, известны давно. (Соответствующие документы о Жукове, к примеру, опубликованы в России много лет назад) Думаю, и Гавриил Харитонович все это давно уже знает. - Почему же - спрашиваю я его - он пишет об этом сейчас, в канун 60-летия Победы? Гавриил Попов: Честно говоря, я давно писал эту работу, но я не собирался ее сейчас именно публиковать, я думал спокойно ее закончить. Мотив, который заставил меня начать публиковать весь материал - характер подготовки к юбилею Победы. Мне стало ясно, что в ходе этой подготовки все повторяется, не желают видеть правду, не желают сделать самый главный вывод. Если проводить аналогию, то самая большая наша аналогия - это 1812 год. В 1812 году русский народ отстоял свою независимость, какой ценой? Ценой той, что на 50 лет в своей стране сохранил крепостное право. Но тогда среди тех, кто участвовал в войне, нашлись честные люди, они подготовили заговор, вышли на Сенатскую площадь, жизнями своими заплатили за урок, который они приобрели. Когда мне сейчас говорят о ветеранах. Я должен сказать: сейчас таких людей типа декабристов были единицы. Я уверен, что они были. У меня стоит перед глазами Александр Исаевич Солженицын, который, как только война закончилась, сказал: "А теперь пора перейти к Сталину". Мы победили - хватит, теперь надо разбираться со Сталиным. Что произошло с Солженицыным? Сколько было таких людей? Вы видели Солженицына и таких людей, которых посадили за то, что они выступили против Сталина, в первых рядах празднования? В первых рядах празднования сидят сталинисты. Значит наши ветераны, если говорить правду, они должны сами давным-давно разобраться у себя. Ведь ветераны были очень разные. Во-первых, надо отделить людей, которые шли в бой, воевали, настоящие ветераны. Во-вторых, те, кто получили ордена за выселение чеченцев, за выселение крымских татар, за подавление движения националистов в Западной Украине. Это совершенно разные ветераны. Поэтому и были ветераны типа Солженицына, которые нашли мужество сразу протестовать. Были ветераны типа Некрасова, Астафьева, которые через несколько лет, но набрались мужества начать борьбу за правильное понимание войны. Но нет никого, нет людей типа Солженицына во всех этих юбилейных комитетах, нет людей типа Астафьева и Некрасова во всех этих комитетах. А сидят те, кто струсил в 45 году выступить против Сталина или одобрял сталинскую диктатуру. Отбили самую худшую диктатуру гитлеровскую. Какой ценой отбили? Отбили тем, что у себя на шее оставили другую диктатуру, которая привела страну в конце концов к катастрофе. Владимир Тольц: Итак, публикация в "Московском комсомольце" во многом мотивирована политически. И точно так же был мотивирован протест против этой публикации, прозвучавший в Думе. Но кроме того, мне кажется, в протесте этом слышны те самые стереотипы официозного мифа, о которых я говорил в начале передачи. - Вот выдержки из Проекта заявления Государственной Думы, предложенного депутатом Плетневой: "Игнорируя исторические фактами, пользуясь сомнительными источниками, такими, как книги Райана "Последняя битва" и Кнышевского "Добыча", автор, в частности, пишет о мародерстве, аморальном поведении советских солдат и офицеров после взятия Берлина. При этом Гавриил Попов, не стесняясь, обливает грязью святые для всех патриотически настроенных граждан России и бывшего Советского Союза имена фронтовиков, от рядового, до маршала. Задавшись целью очернить славные страницы нашей истории, автор, а с ним и редакция газеты "Московский комсомолец" расчетливо наносит удар по патриотическим чувствам людей, ущемляя их законное право гордиться своими героями, дискредитирует высокий гуманистический характер немеркнущего в веках подвига советского солдат и офицеров, принесших Европе освобождение от фашистского ига. Статья Гавриила Попова рассчитана прежде всего на молодежь, на тех, кто вырос в смутные времена перестройки, когда многие факты истории страны преподносились некоторыми псевдоучеными и журналистами в искаженном виде. Ссылки Гавриила Попова на то, что он не историк, не снимают вины ни с автора, ни с редакции газеты. Прояви они хотя бы каплю добросовестности, к их услугам были бы многочисленные архивные данные, свидетельства живых участников берлинской операции, доказывающие, что все обстояло совершенно иначе, чем описано в "Московском комсомольце". По приказу Иосифа Виссарионовича Сталина налаживали снабжение населения продуктами питания, водой, расчищали дороги. Вскоре после взятия Берлина в городе были отремонтированы и заработали больницы, школы, кинотеатры. Советская армия оказывала помощь в организации посевной. Население было обеспечено тракторами, горючим, семенами. Делалось все необходимое для восстановления сельского хозяйства Германии, в то время как наша страна лежала в развалинах. Учитывая вышеизложенное, Государственная дума Федерального собрания Российской Федерации считает статью Гавриила Попова о добыче советской номенклатуры, опубликованную в газете "Московский комсомолец" в год 60-летия Победы советского народа в великой Отечественной войне, вызовом общественному мнению и выражает надежду на то, что факт публикации данной статьи станет предметом рассмотрения в Генеральной прокуратуре Российской Федерации. Владимир Тольц: Сразу скажу: дума не приняла этого заявления - отложила. Пока отложила. Причин тут несколько. По заключению Комитета Думы по информационной политике принятие такого заявления "представляется излишним". Действительно, в нем ведь можно усмотреть попытка нарушения конституционных гарантий свободы мысли, и, как отметило Правовое управление Аппарата Думы, "не имеющую нормативного определения" терминологию (выражения "сомнительные источники", "смутные времена перестройки", к примеру), и нарушающее закон требование передать дело в Прокуратуру (факт публикации статей по закону не является "предметом прокурорского надзора") - Вместе с тем Дума никак не отреагировала на утверждение Плетневой, что публикация Гавриила Попова наносит оскорбление всем участникам Великой Отечественной войны. - Скажите Гавриил Харитонович, вы имели намерение кого-либо оскорбить? Гавриил Попов: Меня нисколько не удивляет, что коммунисты протестуют или сталинисты протестуют. Я шел против них в 89, шел в 90, шел в 91. Если меня не испугали их танки на улицах Москвы, что меня испугают эти заявления с трибуны думы. Владимир Тольц: С Гавриилом Харитоновичем Поповым мы беседовали в прямом эфире, и коротко изложив содержание его публикации в МК, я задал слушателям вопрос: нужна ли нам полная правда о войне сейчас, в преддверии празднования 60-летия Победы? Звонков и ответов на пейджер было много. И почти никто не усомнился в необходимости этой полной правды. А вот сомнения в соответствии ее моменту и в интерпретации ее были. Меня лично особенно впечатлил звонок слушательницы Людмилы Ильиничны: Слушательница: Я слушаю, меня колотит дрожь. У меня погибли на войне четыре дядьки. Моя бабушка, Ефросинья Макаровна, маленькая старушечка, страдала всегда над этими похоронками. Старший сын был адъютантом у Рокоссовского и погиб в первые дни войны. И еще три дядьки, рядовые абсолютно, кровь отдали за наше отечество. Для меня 9 мая, с одной стороны, какое-то торжество, что мы победили, и гордость. А с другой стороны, у меня впечатление, что стоят у меня в доме четыре гроба, и я стою и плачу, оплакиваю своих дядей. И вдруг подошел к этим гробам человек и плюнул. И мне стыдно за человека, который президентом называется, чего я не хочу и знать. Если утянули три ковра, черт с ними, пусть тянут, извините за такие слова! Но мы-то должны покланяться гробам, а не плевать около них. Это не по-христиански. Хотя бог с ним, написал. Чего он ковыряется, в конце концов? Может и надо, а может и не надо, особенно в такие дни. Владимир Тольц: В начале передачи я привел высказывание Бориса Дубина о "маршальско-генеральской" памяти официозной пропаганды, которая давит и долго будет еще давить на наше общее восприятие Великой Отечественной. Но есть ведь еще и другая военная память. Она не придумана какими-то клеветниками на славное прошлое, она не подброшена кем-то со стороны. Ее носители - фронтовики. И Солженицын, и Астафьев, которые сегодня упоминались, и их книги. И живые еще участники Великой войны и сегодня рассказывающие нам эту свою жесткую правду военного опыта и послевоенных раздумий. Недавно записанным мной выступлением одного из них я и хотел бы завершить сегодняшнюю передачу. Лазарь Ильич Лазарев: Лазарь Лазарев: Да, я действительно человек воевавший. В довольно юном возрасте, было мне 18 лет, я командовал ротой стрелковой и разведки. Но я вот о чем сказать. Я понимаю, почему пригласили меня - выбор-то жалкий, попробуйте найти. Мы выиграли войну у очень сильной армии, замечательно подготовленной. И это прекрасно понимали на своей шкуре тогда, когда нам внушали, что эта армия воюет плохо, она разлагается. Мы прекрасно знали, как воюет эта армия. Но куплена эта победа страшной ценой. После войны заявили, что мы потеряли семь миллионов. А посмотрите: заранее была дана цифра, они хотели ту цифру потерь, которая была соизмерима с цифрой потерь немецкой армии. Я скажу очень резко: наше руководство войну проиграло, оно проиграло войну в 37-38 году, уничтожив командный состав армии. Маршал Василевский уже в послевоенные годы говорил, что если бы не 37 год, Гитлер бы не напал, потому что он понимал, что армия разложена. И сколько бы сейчас ни звучали фанфары, что, "гром победы, раздавайся", для людей, которые честно относятся к истории и честно относятся к своему прошлому, они должны знать подлинную цену войны. Чем это было куплено, каким количеством погибших, каким количеством людей, не выдержавших напряжения в тылу. Иначе нет никакой цены этой победе, никому тогда она не нужна. Наше руководство во главе со Сталиным, который несет главную ответственность за наши поражения и главную ответственность за 37-38 год и несет главную ответственность за наши страшные поражения 41-42 года, за издевательства над теми, по вине его попавшим в плен. Это были сотни тысяч людей. За издевательства над тем, что потом после войны мы должны писать в анкете, были вы или ваши родственники на оккупированной территории и так далее. А победили мы потому, что сражались за человечность, за свободную жизнь. И именно поэтому Сталин и его руководство так боялись нас и так ненавидели после войны. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
