К 30-летию советского вторжения в Чехословакию. Воспоминания генерала Майорова
Ведущие и авторы Елена Коломийченко, Владимир Ведрашко,Андрей Шарый

Майоров:

Дело в том, что будучи командующим армией и находясь, так сказать, на высоком служебном уровне, в 68 году мне пришлось еще до ввода войск Варшавского Договора на учениях и после учений Шумава несколько месяцев находиться в Чехословакии. Все видеть, все слышать, знать. И я видел, что в то время чехословацкое общество было разделено на две неравные части. Подавляющее большинство, особенно сельское население, да и в городах, на производстве, относилось к пребыванию войск Варшавского Договора на учениях, ну скажем мягко, безразлично. Военные делают свое дело, проводят учения, не мешают жить и работать и так далее. Но агрессивное меньшинство, особенно в среде интеллигенции, поднялась резкая волна критики всей системы к выходу из Варшавского Договора, отбросить Чехословакию из социалистического союза, а как тогда говорили - из социалистического лагеря, в объятия стран запада.

Газета Правда. 22 августа 1968 года.

Партийные и государственные деятели Чехословацкой Социалистической республики обратились к Советскому Союзу и другим союзным государствам с просьбой об оказании братскому чехословацкому народу неотложной помощи, включая помощь вооруженными силами. Братская дружба и боевой союз между Советским Союзом и Чехословакией закреплены Договором о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве. Верные этому Договору, наши государства, наши партии и народы в случае угрозы безопасности наших границ, угрозы делу социализма обязаны прийти на помощь друг другу...

Ведрашко:

Генерал армии Александр Михайлович Майоров давно в отставке, он живет на даче неподалеку от подмосковного Красногорска. Генералу сейчас 77 лет, и его карьера военного - это история советских Вооруженных Сил и история Советского Союза. В годы второй мировой он был кавалеристом в казачьем полку. В середине шестидесятых годов руководил группой советских военных советников в Египте. В семидесятых командовал Прибалтийским военным округом, а в начале восьмидесятых стал главным военным советником в Афганистане. Самый драматический период в его судьбе связан с Чехословакией. Летом 68-го года генерал Майоров командовал 38-й армией, одной из тех, что участвовала во вторжении войск стран Варшавского договора на территорию "братской республики". В Чехословакии Майоров прослужил больше трех лет - в период "нормализации" он возглавлял Центральную группу войск. В его архиве - четыре тысячи страниц документов того времени. Через тридцать лет он впервые, в эфире РС, решился рассказать свою правду о вторжении.

Со строго секретной картой-приказом на вторжение советских войск в ЧССР генерал Майоров ознакомился в штабе Прикарпатского военного округа во Львове 12 апреля 1968 года.

Майоров:

Мне как командарму-38 картой-приказом, которая была мне показана, а затем и заложена в сейф, опечатана печатью командующего войсками округа генерал-полковника Бисярина Василия Зиновьевича, было известно, что армию подготовить на вторжение в Чехословакии с целью подавления, а при необходимости - и уничтожения контрреволюции с задачей выхода на рубеж Моравская Острава - Брно, то есть Северная Моравия - Южная Моравия и три области Словакии. Армия семидивизионного состава, все это я должен был бы осуществить - выход на этот рубеж - преодолеть расстояние в 500-600 километров за первые сутки, а зону ответственности полностью - я не буду назвать слово оккупация, тогда это не звучало - а зону ответственности полностью освоить за двое-трое суток.

Ведрашко:

На следующий день генерал получил пакет, скрепленный пятью сургучными печатями. "Вскрыть по приказу "Влтава-666". Дьявольская затея обрела одного из своих исполнителей.

Коммунист Майоров не размышлял о сути приказа, отданного ему Верховным главнокомандующим - как не ставит этот приказ под сомнение и сейчас. Он размышлял лишь о том, как выполнить приказ. До вторжения оставалось четыре с небольшим месяца.

Те процессы, которые советское руководство именовало "контрреволюцией", чехословацкие коммунисты представляли себе по-другому. Рассказывает Винек Шилган, в августе 68 года - член ЦК и Политбюро ЦК КПЧ:

Шилган:

Мне кажется, одна из первых, по существу, комплексных программ перестройки системы появилась у нас. Ядро в ней было политическое. Попытки перемен только в экономике, без политической реформы системы оказались неосуществимы. Нам было ясно, что мир, в котором мы живем, сложен и разделен, а мы - слишком маленькие, чтобы менять сложившееся положение вещей... Мы только хотели жить, как мы думаем...

Ведрашко:

Весной 68 года под давлением союзников чехословацкое руководство вынуждено было дать согласие на проведение на территории своей страны учений армий стран Варшавского договора "Шумава".

17 июня части армии Майорова уже стояли на востоке Словакии. Учения "Шумава" стали первым практическим этапом военной подготовки советского вторжения в Чехословакию. А политическую подготовку Москва вела уже давно и по всем возможным направлениям. Александр Майоров рассказывает о своей встрече с Леонидом Брежневым летом 66 года:

Майоров:

Он, вспоминая почему-то, как мне тогда показалось, о 38 армии, как она воевала в Карпатах - в Карпатско-дуклинской операции, а потом, в 56 году ходила в Будапешт, подавлять венгерский мятеж, он как бы между прочим, а перед ним лежала карта-бланковка соединений 38 армии, обронил: "А теперь надо смотреть севернее Будапешта", то есть на Прагу. Я напряг все внимание. А он продолжил: "Надо больше иметь друзей в Чехословацкой народной армии, готовить армию ко всяким неожиданностям. Это за два года до ввода, но уже политическая интуиция и очевидно глубокий анализ Политбюро и лично Брежнева приводила его к мысли о том, что надо предусматривать события таким образом, что не исключено...

ИЗ ДОНЕСЕНИЙ КОМАНДАРМА-38, Чехословакия, июнь 68 года.

24 июня капитан Иванов П.Ф. находился на военном аэродроме, ожидая прилета командующих армией. К нему подошел полковник ЧНА - командир авиационной дивизии (фамилии его капитан не запомнил), тепло поздоровался. В это время над аэродромом пролетали самолеты МИГ-21 с опознавательными знаками ЧНА. Полковник очень хорошо говорил о их боевых качествах, о советских людях, создавших эти хорошие боевые машины. С горечью поделился, что в ЦК КПЧ нет согласия, ругал евреев, министра социального обеспечения ЧССР как отъявленного противника дружбы между нашими народами. В беседе высказал мнение, что будет лучше, спокойнее, если на некоторое время советские войска останутся на территории ЧССР.

Майоров:

Вводу предшествовала большущая политическая кропотливая работа политического руководства во главе с Леонидом Ильичом. Встречи в Дрездене, в Братиславе, в Варшаве, в Черне-над-Тисой - это все предшествовало военной акции. Ведь парадокс в том, что и Дубчек, сменивший Новотного, и его президиум - все заверяли, что страна будет социалистическая, не выйдет из Варшавского договора, а на самом деле тайно, а потом уже и явно разлагали государственные институты. Леонид Ильич Брежнев по своей натуре - гуманный человек, достаточно прагматичный, не хотел этого. Но события шли к тому, что если не ввести войска, опоздать на две-три недели, Чехословакия уйдет. Эта операция готовилась несколько месяцев, и настолько тщательно была подготовлена, что практически за сутки эта огромная армада - 20 дивизий - организованно введена, а через трое-четверо-пятеро суток - еще 10 дивизий. И запад, НАТО, США не успели глазом моргнуть: Чехословакия - все! - осталась по-прежнему в Варшавском договоре, а организация Центральной группы войск давала Варшавскому договору выигрыш в три-пять суток в случае военного конфликта.

Шилган:

...С нашим понятием политической жизни, демократии люди типа Брежнева и Косыгина были несогласны. Потому что их взгляд, их понятие мира было немножко другое, чем наше. Нет, не немножко - существенно другое, чем наше. Это было, как будто обращаешься к дубу. Брежневу - несколько раз. Несколько раз были специальные конференции. Потом разговоры через посредство других партий - венгерской или польской. Так пытались повлиять на руководство тогдашнего Союза... Но Брежнев, видите ли, это был человек, по моему мнению, объяснять такие сложные вопросы было почти невозможно. Раз принял он определенную мысль, мол, здесь в Чехословакии родится какая-то опасность для нас, для СССР, для всей группы соцстран, Варшавского пакта и прочее - переубедить его было почти невозможно.

ИЗ ДОНЕСЕНИЙ КОМАНДАРМА-38, Чехословакия, июнь 68 года.

Встречи с личным составом и командованием частей и соединений носили, как правило, очень дружественный характер. Очень теплыми были встречи в отдельном полку связи министерства национальной обороны. В этом полку заместитель командира по политической части подполковник П.Бенидикт, заместитель командира по автослужбе подполковник В.Рон и другие - убежденно говорили, что в полку поддерживается высокая боевая готовность, крепкая дисциплина, а командование полка не позволит правым взять верх. Подполковник П.Бенидикт заявил: "Если понадобится, мы примем все меры для разгрома реакции вплоть до применения оружия. В этой борьбе мы всегда уверены в помощи Советской Армии".

По нашим наблюдениям, процесс так называемой демократизации отрицательно отразился на состоянии дел в ряде частей ЧНА. Это подтверждается посещением вертолетного полка в Оломоуцкой авиадивизии. Многие офицеры этой дивизии под демократизацией понимают возможность говорить и писать что хочешь. Командир полка подполковник Слепничка заявил, что для него неважна дисциплина в казарме, главное - как летают летчики. Пренебрежение к уставному воинскому порядку проявляется во многих вещах. Солдаты при появлении командира полка не встают, честь отдают неохотно и небрежно. Политической наглядной агитации в полку нет. А в кабинете командира полка висит фотография обнаженной женщины. Подобные фотографии висят в "клубовнах" и казармах. Большинство офицеров выражали свое недовольство тем, что правительство ЧССР в свое время решило создавать новую армию на опыте Советских Вооруженных Сил.

Майоров:

Дело не в том, что там голая бабенка в казарме, дело в том, что за последний год-полтора чехословацкая армия перестала заниматься своим делом. Полигоны заросли травой, кустарником, армия боевой подготовкой не занималась. До тридцати-сорока процентов личного состава отсутствовала в ночное время в самоволке. Но более опасная была проводимая селекция так называемая в армии, компрометировали командиров, противопоставляя их начальника политотделов. подбирая в начальники политотделов своих людей, то есть разлагать, диктовать, уводить армию от занятий, в бесчинства, танцы, пиво, включая, конечно, и эти в казармах вот эти голые бабенки и так далее. Вот что было опасно. А все-таки чехословацкая армия имела большие традиции. К августу 68 года эта армия была почти полуразложенной.

ИЗ ДОНЕСЕНИЙ КОМАНДАРМА-38, Чехословакия, июнь 68 года.

Говоря о процессе демократизации, начальник политотдела корпуса высказал мысль о том, что развитие свободы критики зашло слишком далеко. Ее используют недоброжелатели против партии, подрывают ее авторитет в целом. Дело дошло до того, что некоторые первичные партийные организации не подчиняются вышестоящим политорганам. К примеру, ГлавПУ ЧНА и руководство политорганов решили выдвинуть делегатом съезда кандидатуру начальника политотдела корпуса тов. Мохачека. 44 парторганизации поддержали его, а восемь отказались. Мотивируют тем, что будут выдвигать свои кандидатуры. Оказались неизбранными на съезд Министр обороны ЧНА, начальник ГлавПУ и Генштаба.

Майоров:

Дело не в том, что угрожал или не угрожал союз НАТО Варшавскому Договору. Это, конечно, подспудно и в то время две великие державы, имея в руках - Соединенные Штаты - НАТО, а Советский Союз - Варшавский договор, были потенциальные враги и их боеготовность была вершиной.Во всяком случае, для Варшавского Договора тот период был вершиной боеспособности и боевой готовности. Дело шло к тому: Чехословакию вырвать из Варшавского Договора, но сделать это таким образом, чтобы не дошло до вооруженного столкновения, до начала третьей мировой войны. Схема была проста, но очень мудрая: разложить государственные институты таким образом, что в одну прекрасную ночь сформировать правительство народного доверия, национального согласия, любая марка, которое объявляет о выходе страны из Варшавского договора, обращается к НАТО - защитить. И тут НАТО был наготове. Нам было достоверно известно, что на сентябрь-месяц НАТО планировал большие маневры с участием 18-20 дивизий вблизи границ с Чехословакией. Ведь это не просто какие-то маневры, не просто, а именно предназначенные по срокам, что к этому времени институты ЧССР государственные, и в том числе армия и комитет государственной безопасности, овладевшие средствами массовой информации правые силы подготовят разложение. И тогда... Чехословакия - союзница - Советский союз и другие страны Варшавского договора вынуждены бы были оказывать не только сопротивление... Короче говоря - третья мировая война...

Фрагмент из книги Зденека Млынаржа "Холодом веет из Кремля".

Брежнев был искренне возмущен тем, что Дубчек не оправдал его доверия, не согласовывал с Кремлем каждый свой шаг. "Я тебе верил, я тебя защищал перед другими, - упрекал он Дубчека, - Я говорил, что наш Саша все-таки хороший товарищ! А ты всех нас так подвел". Брежнев даже и не пытался доказывать, будто "западные империалисты" угрожают ЧССР. Он не повторил ни одного из официальных ложных сообщений. которыми в то время кишела советская печать: что "западногерманские реваншисты" уже готовят уже готовят военное нападение, что в Праге полно американских офицеров, которые выдают себя за туристов. Логика Брежнева была проста: мы, в Кремле, поняли, что на вас положиться нельзя. Ваша страна лежит на территории, на которую во время второй мировой войны ступила нога советского солдата. Границы этой территории - и наши границы. А вы нас не слушаетесь!

ИЗ ДОНЕСЕНИЙ КОМАНДАРМА-38,

Чехословакия, июль 68 года.

Вечером 20 июля у расположения одного из мотострелковых батальонов при содействии офицеров ЧНА были задержаны 3 человека, подъехавших на автомашине с западногерманским номером Ф-АР-889, производившие звукозапись и съемки наших колонн фотоаппаратами и телекамерой. Среди них: Вильям Йозеф Лауглин, гражданин США - репортер компании ЦБС Ньюс (Новости), Герхард Шварцкопф - кинооператор из ФРГ, Герман Бернд - звукооператор из ФРГ. Визитную карточку и разрешение на фотографирование им выдал директор чешского телевидения Ервин Велда. На место задержания были вызваны представители госбезопасности ЧССР и сообщено об этом в Прагу. Задержанные отказались отдать заснятые пленки. Из Праги последовало указание - акт не составлять, извиниться и отпустить арестованных. Прощаясь, американец сказал нашим офицерам: "Вы хорошие парни и делали свое дело, а я свое дело сделал".

Ведрашко:

В конце июля задержавшиеся в Чехословакии после учений "Шумава" советские части были наконец выведены с территории страны. Но лишь для того, чтобы через месяц вернуться снова.

ПЕСНЯ КАРЕЛА КРЫЛА "Вы уже здесь!"

Вы уже здесь, братья,
Посланцы ночи, вонзившей в спину нож,
Вы, братья, принесли нам
Сталинскую ночь,
И теперь мы не встречаем вас с букетами сирени
Благодарим вас, железные голуби мира,
Спасибо вам за поцелуи с привкусом горького миндаля,
Можете забрать себе наши дома,
А нам остается только надежда - 
Ведь мы всегда были и всегда будем!

Ведрашко:

Для интервенции в Чехословакии летом 68 года были сформированы силы вторжения численностью примерно в полмиллиона человек. Они включали в себя три армии - первую танковую под командованием генерала Кожанова, двадцатую общевойсковую - генерала Величко и 38-ю общевойсковую - генерала Майорова. В операции принимали участие части и соединения войска Польского, Венгерской и Болгарской народных армий, всего около 25 тысяч человек. Пять дивизий Народной армии ГДР дислоцировались вблизи северной границы Чехословакии. Социалистическое содружество демонстрировало свое единство. За военное вторжение в Чехословакию однозначно высказывались Первый секретарь Польской объединенной рабочей партии Владислав Гомулка и восточногерманский лидер Вальтер Ульбрихт.

Майоров:

С Гомулкой мне по поручению Леонида Ильича Брежнева еще до ввода войск Варшавского договора в Чехословакию в его резиденции под Варшавой пришлось встречаться и ему докладывать об обстановке в Чехословакии, И в ходе всего разговора я понял однозначно, насколько Гомулка был заинтересован во вводе войск Варшавского Договора в ЧССР. Он как бы даже заочно, может быть, несколько обостренно и недопустимо высказывал, что Брежнев долго запрягает, что он неоднократно требовал вводить войска, а все Брежнев не решается. Поэтому тут очевидно, Гомулка предвидел решать свои политические государственные задачи, потому что чехословацкие события, развал государственных институтов, они перебрасывались и на Польшу. Что касается Вальтера Ульбрихта, то он прямо высказал, что власть валялась на улицах (кстати, вот это: "Власть валяется на улице" и Гомулка говорил), эти же слова и Вальтер Ульбрихт говорил: "И правильно сделали, геноссе, что войска ввели, а мы тоже были готовы". Я думаю, что и Живков тоже был настроен... У каждого решались свои политические задачи, в своей стране Кадар был достаточно умен и он считался с членами своего Политбюро, несколько, может быть, играя, как драматург, не давал сразу согласия, но в конечном счете и он согласился. Политические руководители - и Брежнев, и Гомулка, и Ульбрихт, и Живков, и конечно Кадар - прекрасно понимали, что сам ввод войск Варшавского договора даже в страну участницу этого Варшавского договора - это акт исключительной остроты. Он мог привести к столкновению, а отдельные где-то и были.

Фрагмент из книги Зденека Млынаржа "Холодом веет от Кремля"

Вальтер Ульбрихт и Владислав Гомулка вместе с советскими маршалами накаляли атмосферу, стараясь спровоцировать серьезный конфликт, способный оправдать военную интервенцию в Чехословакию. За кулисами они не ссылались на газетные цитаты, которые использовались для идеологической пропаганды, а утверждали, что под угрозой находится безопасность всего советского блока, что положение в Чехословакии снижает обороноспособность блока и разлагает его политическое единство под гегемонией Москвы. Ульбрихт и Гомулка вели себя как злобные, самолюбивые и выжившие из ума старики. Было совершенно очевидно, что они не в состоянии понять проблемы не только соседних, но и своих стран. Но при этом излучали самодовольство и наслаждение властью. Даже во время неофициальных бесед Гомулка и Ульбрихт постоянно вставляли ядовитые замечания по поводу сложившейся в Чехословакии обстановки. В их колкостях проявлялась злоба, возмущение, ненависть к чему-то, что ставит под угрозу их положение дома. Живкову тогда было всего 55 лет, так что злобным стариком его нельзя было назвать, но среди других он выделялся чрезвычайной тупостью. Кадар превышал представителей остальных партий во всех отношениях - и как политик, и как человек. Он не скрывал ни своих проблем, ни своих чувств, и говорил, что ему совестно было стать во главе Венгрии после советской интервенции. У меня сложилось впечатление о Кадаре как о политике, который всячески старается хоть как-то защитить национальные интересы, которого власть не развратила.

ПЕСНЯ КАРЕЛА КРЫЛА "Его величество палач"

У детей отняли мороженщика,
Дети живут в ужасной стране, 
где нельзя петь и где не разрешается писать,
Но ТЕМ и этого мало:
Детей заставляют молиться
По прихоти Его величества палача.
Он с ухмылкой смотрит на каждого из нас:
Здесь сыновья ненавидят отцов,
А братья ненавидят друг друга,
Только бабочка-траурница порхает
                                  над этой несчастной страной,
В которой тупоголовыми начальниками
Управляет Его величество палач. 

ИЗ ДОНЕСЕНИЙ КОМАНДАРМА-38, Чехословакия, июль 68 года.

Правые силы умело используют идеологические средства воздействия: печать, радио и телевидение. Командующий Восточным военным округом тов. Кодай в своем выступлении осудил статью "Две тысячи слов" как контрреволюционный документ. Вместе с тем он внес предложение о необходимости подготовки и принятия закона о свободе граждан. Тов. Кодай показал низкий моральный уровень одной из самых модных представительниц печати и радио - Плавковой. Отец ее был владельцем небольшого предприятия, она четыре раза выходила замуж, разбила пять семей. И подобные люди выступают с нападками на честных коммунистов.

ФРАГМЕНТ ИЗ ДОКУМЕНТА "2000 СЛОВ"

Коммунистическая партия, которая после войны пользовалась огромной поддержкой народа, постепенно променяла народное доверие на государственные должности. Партия получила все посты в структурах власти, но утратила все остальное. Парламент разучился работать, власть - властвовать, руководители - руководить, выборы потеряли всякий смысл, законы утратили всякую силу. Мы не могли доверять своим представителям в органах власти - нам нечего хотеть от этой власти, потому что она слишком далека от нас. Теперь мы не можем доверять даже друг другу. Представления и чести и совести утрачены. Честность стала бесполезной, а об оценках труда по способностям не приходится и говорить.

Ведрашко:

"В книге воспоминаний "Вторжение" Александр Майоров пишет: "...В машине я вскрыл пакет. Две страницы печатного текста: "Радиоперехват вещания на Чехословакию "Радио Свобода" за 1 - 10 августа 68 года". В тексте говорилось о том, что советские военнослужащие, допускавшие бесчинства и хулиганские действия на территории Чехословакии. наконец-то изгнаны из страны под улюлюканье и свист чехов и словаков. Чехословакия будет свободной. Она выйдет из Варшавского договора, тяжким бременем давящего на страну. Войска НАТО, организованные, обученные и хорошо оснащенные, готовятся к большим сентябрьским маневрам на территории ФРГ вблизи чехословацких границ. В соответствии с требованием Дубчека, высказанным советскому руководству, Александр Майоров будет снят с должности и отправлен на Колыму за все содеянное им с Чехословакии. "Пожелаем ему там долгого пребывания".

Радиоперехват Свободы генерал Майоров читал по пути в Кремль, где Леонид Брежнев и Михаил Суслов часом позже выслушали его мнение о ситуации в Чехословакии. 17 августа состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором было принято формальное решение о подавлении "пражской весны". До военачальников приказ советского политического руководства довел министр обороны СССР маршал Андрей Гречко.

Майоров:

Хитрый Брежнев, он балансировал, он и не хотел вводить, но все-таки Гречко, министру оборону, он сказал: "Андрей, ты подготовь и проработай". А когда на Политбюро 15 - 16- 17 августа решалось: вводить - не вводить, и ястребы - это уже позже появились - наши некоторые, в том числе Шелепин, Мазуров, и Романов - все: - вводите, вводите, полагая, что две-три дивизии символически введем и все решено. Гречко тоже хитрейший стратег: он обратился, умоляя: Товарищи члены Политбюро, вы решите политически - вводить - не вводить, а мне поручите с высочайшей ответственностью спланировать и осуществить.

Но когда 18 августа я был приглашен на совещание к министру обороны, а на этом совещании присутствовало всего 18 человек. Там министр заслушивал о готовности к вводу войск. Предваряя совещание, министр обороны прямо сказал: ввод войск в Чехословакию будет осуществлен даже в том случае, если разразится третья мировая война.