Ведущий Алексей Цветков

Нынешнее общество, в котором Интернет и другие средства массовой коммуникации играют все более заметную роль, принято называть информационным - в противовес вчерашнему индустриальному. Главным продуктом в нем является не сталь и уголь, и не машины, а информация. Впрочем, кое-кто ставит эту новую картину мира под сомнение. Сегодня с критикой идеи информационного общества выступит петербургский социолог Дмитрий Иванов - а Александр Костинский, в свою очередь, подвергнет сомнению эту критику.

Радио "Свобода", программа "Седьмой континент". Петербургский социолог Дмитрий Иванов критикует идею информационного общества.

Иванов

Принято думать, что развитие сети Интернет - это решающий шаг на пути к информационному обществу. Социологическое сообщество постепенно привыкает к этой мысли и приучает к ней всех остальных. Однако, если разобраться в смысле расхожего понятия "информационное общество", то можно прийти к парадоксальному выводу: Internet удаляет нас от информационного общества. В Internet'е очень мало от информации (в традиционном ее понимании) и нет почти ничего от общества.

Обобщая написанное социологами и футурологами в 60-90-е годы XX века, можно так представить базовые черты этого типа социальной организации.

Первое. Определяющим фактором общественной жизни в целом является теоретическое знание. Экономические и социальные функции капитала переходят к информации. Ядром социальной организации, главным социальным институтом становится университет, как центр производства, переработки и накопления знания. Промышленная корпорация теряет главенствующую роль.

Второе. Уровень знаний, а не собственность, становится определяющим фактором социальной дифференциации. Деление на "имущих" и "неимущих" приобретает принципиально новый характер: привилегированный слой образуют информированные, неинформированные - это "новые бедные". Очаг социальных конфликтов перемещается из экономической сферы в сферу культуры. Основной конфликт - это "сверхборьба" между теми, кто укоренен в старой культуре, и представителями новой. Результатом ее является рост новых и упадок старых социальных институтов.

Третье. Инфраструктурой информационного общества является новая "интеллектуальная", а не "механическая" техника. Социальная организация и информационные технологии образуют "симбиоз". Общество вступает в "технотронную эру", когда социальные процессы становятся программируемыми.

Такого рода информационное общество нигде не состоялось. Университет не заменил промышленную корпорацию в качестве базового института "нового общества". Теоретические прогнозы оказались несостоятельны потому, что их авторы оказались в плену двух стереотипов: информация - это знание, общество - это система институтов.

Чтобы понять, что такое информация, нужно четко различать сообщение (или послание), интерпретацию (или восприятие) и коммуникацию. Сообщение (message) - это "вещь", передаваемый продукт интеллектуальной деятельности человека". Интерпретация - это "мысль", т. е. приобретаемое знание. Коммуникация - это лишь операция передачи, трансляции. Но сейчас, именно эта операция трансляции - определяющее звено в триаде сообщение - коммуникация -интерпретация. Сегодня ничуть не больше интеллектуальной продукции или знания, чем в Античности или Средневековье, но неизмеримо больше коммуникаций. И за словом "информация" кроется именно коммуникация, а не знание.

Глядя на современных политиков, биржевых брокеров, журналистов, нетрудно заметить: более информированный человек - это не тот, кто больше знает, а тот, кто совершает большее число своевременных коммуникаций. Только информация как коммуникация, а не как знание или предмет, способна вызывать новые операции. Это происходит потому, что информация не столько ресурс, сколько мотив деятельности.

Поэтому в современном обществе информация - это идол, тогда как в традиционном обществе, построенном на религиозном оправдании деятельности, и даже в обществе модернизирующемся, построенном на идеологических оправданиях, информация никак не могла претендовать на такую роль.

Итак, информация - это коммуникация, побуждающая к действию. Главным феноменом нашей эпохи стали не гигантские электронные банки данных и искусственный интеллект, а Internet, в котором не создается никакого знания, но который зато многократно увеличивает возможности осуществления коммуникаций.

Обозначив информацию как коммуникацию, мы не можем заявить, что Internet - это решающий шаг на пути к некоему коммуникационному обществу. Internet - это medium, т. е. одновременно средство и среда виртуализации общества, превращения системы социальных институтов в своего рода виртуальную реальность. В любого рода виртуальной реальности человек имеет дело не с реальным объектом, а с его образом - симуляцией. О виртуализации общества можно говорить, поскольку в деятельности людей, в их отношениях друг с другом образы замещают реальность. Это замещение происходит во всех сферах жизни, но для примера возьмем экономику и политику.

Создаваемые рекламой образы, а не реальные вещи обращаются на современном рынке. Поэтому производство стоимости товара во многом покидает конструкторские бюро и сборочные конвейеры и перемещается в офисы маркетологов и рекламные агентства. Производится не столько шампунь, костюм, автомобиль, сколько образ привлекательности, уверенности, стильности, уникальности, респектабельности. В американских компаниях, например, затраты на рекламу составляют 7% от объема продаж, тогда как расходы на исследования и разработку новой продукции - 4%.

Борьба за политическую власть сейчас - это не борьба партийных организаций или конкуренция программ действий. Это тоже борьба образов - политических имиджей, которые создают имиджмейкеры, пресс-секретари и "звезды" шоу-бизнеса. Собственно политический процесс покинул заседания партийных и правительственных комитетов. Политика ныне творится в телестудиях и на концертных площадках. На Западе это уже аксиома.

Если экономический, политический, научный или иной успех больше зависит от образов, чем от реальных поступков и вещей, если образ более действенен, чем реальность, то можно сделать вывод, что виртуализируются социальные институты - рынок, корпорация, государство, политические партии.

Социальный институт - это нормы, регулирующие человеческие отношения, превращая их систему социальных ролей. Положение индивида привязано к той или иной социальной роли - продавца, покупателя, начальника, подчиненного, партийного лидера, избирателя. Теперь же, когда следование нормам и исполнение ролей может быть виртуальным, социальные институты, становятся образом, включаемым в игру образов. В этом смысле современное общество похоже на операционную систему Windows, которая сохраняет вид реальности, симулируя на экране монитора нажатие кнопок калькулятора или размещение карточек каталога в ящике.

Если мы признаем виртуализацию общества в качестве основной тенденции современности, то становится понятным, почему так бурно развивается Internet, который позволяет избавить коммуникации от надзора социальных институтов.

Интернет - это средство и среда существования вне общества, если общество понимать, как систему институтов. Общество, как нормативная структура не работает в процессе коммуникаций, осуществляемых через Интернет. Более того, Интернет - среда развития виртуальных сообществ, альтернативных реальному обществу. Связываясь через Internet, многие люди переходят от общения с реальными друзьями, родственниками, коллегами, соседями на коммуникации своего виртуального Я со столь же виртуальными партнерами.

Виртуализируется не только общество, но и порожденная им личность. Личность - новоевропейский социокультурный феномен. В современном смысле слова личность еще пятьсот лет назад была весьма редким явлением. Такие свойства личности, как стабильная самоидентификация, "творческая индивидуальность" активными пользователями Интернет сознательно или неосознанно разрушаются. Размытая или изменчивая идентичность - одна из существенных характеристик киберпанков. Общение через Интернет как раз и привлекательно обезличенностью, а еще более - возможностью конструировать образ собственного Я. Интернет изменяет личность, как социокультурный и исторический феномен.

Справедливости ради следует сказать, что со структурой общественных институтов Интернет связан сложным образом. Интернет как техническое средство реализует коммуникативные функции многих социальных институтов. На протяжении примерно двух десятилетий Сеть обеспечивала работу государственных и научных учреждений США. Но глобальным историческим феноменом Интернет стал только сейчас, когда через Сеть хлынули потоки неподконтрольных обществу коммуникаций. Они служат причиной постоянных инцидентов, например, между католическими иерархами и неким французским епископом, создавшим в одной из конференций Интернет виртуальную епархию; или между компьютерными "взломщиками" - хакерами и учреждениями в базы данных или в управляющие системы которых они вторгаются.

Во многих случаях в основе конфликта - уход людей из-под надзора социальных институтов.

В Интернете традиционные социальные институты не могут функционировать в виде нормативных структур, но они существуют в Сети как образы, которые можно транслировать и которыми можно манипулировать. Институциональность в Интернете симулируется: и коммуникациям придается традиционный образ в том случае, когда этого требуют привычки, стандарты восприятия партнеров по коммуникации.

Таким образом, Интернет никак не реализует идею информационного общества. Потоки коммуникаций, несущие образы - виртуальные тела, личности, сообщества, не встраиваются в общество и не переустраивают его, они его симулируют.

Радио "Свобода", программа "Седьмой континент". Наш постоянный автор Александр Костинский сомневается в некоторых выводах Дмитрия Иванова. Послушаем его мнение.

Костинский

В несомненно интересном материале Дмитрия Иванова высказана неожиданная мысль, что "Интернет никак не реализует идею информационного общества. Потоки коммуникаций, несущие образы - виртуальные тела, личности, сообщества, не встраиваются в общество и не переустраивают его, они его симулируют".

Автор строит модель информационного общества, опираясь на тезисы работ Д.Белла, А. Турена, З. Бжезинского, А.Тоффлера, а потом показывает, что оно не состоялось, так как большинством социологов информация принимается за знание, а общество - за систему институтов.

В изложении автора Интернет - осуществленная мечта анархиста. Виртуализация общества прямо ведет к гибели многих традиционных институтов, а Интернет - это средство и среда существования вне общества. Общество, как нормативная структура не работает в процессе коммуникаций, осуществляемых через Всемирную паутину, порождая виртуальные сообщества, альтернативные реальному.

Однако, виртуализация общества - процесс не новый. Например, трудно придумать более оторванные от реальности представления, чем выраженные в программе КПСС, где утверждалось, что "нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме". А сегодняшним интернетовским симуляциям далеко до 37 года, где "так вольно дышал человек" и "никто на свете не умел лучше нас смеяться и любить". В СССР были вполне виртуальные цены, которые высчитывал Госплан, сопоставимые только с зарплатами, мало зависящими от результатов труда. Но государство существовало и, ох, как регулировало жизнь не только собственных граждан, но и граждан "братских стран", где располагался вполне дружественный весьма ограниченный контингент советских войск. При этом государство в лице своих институтов отмирало только в трудах преподавателей научного коммунизма.

Задолго до Интернета возникли и торговые марки "Кока-Кола", "Мерседес" и "Мальборо". И пятьдесят лет назад люди покупали сигареты и колу, не отличая, без наклеек, их от товаров конкурентов, которые стоили гораздо дешевле. И тогда в стоимость товара был включен престиж и социальный статус.

Да, университет не заменил промышленную корпорацию, но это было замечено критиками скороспелых концепций информационного общества в момент опубликования этих пророчеств. Всякий, кто хоть немного знаком с западными университетами скажет, что Университет - одно из самых костных и мало реформируемых общественных образований.

Но не нужно хорошо знать состояние современных промышленных корпораций, чтобы понимать насколько им, а не только асоциальным и внесоциальным сообществам, нужен Интернет. И, следовательно, откуда идут в него основные инвестиции. Ведь, кроме рекламы, в процессе сбыта товара существует менее заметное стимулирование продаж, затраты на которое в несколько раз превышают затраты на рекламу. А основным приемом в стимулировании продаж становится установление прямых контактов между фирмой и клиентом. Клиент становится не пассивным объектом рекламного облучения, а активным участником корпоративных сообществ, ведь общение человеку нужно не меньше, чем товары. И фирмы активно учитывают эти потребности. Раньше такие коммуникации осуществлялись дорогостоящим путем прямой почтовой рассылки, телефонных и факсовых звонков. Теперь же Интернет позволяет делать это гораздо дешевле, быстрее, красочнее и эффективнее. Не менее успешно через Интернет протекает и техническая поддержка товаров. Вспомним, кстати, что до эпохи Всемирной паутины в компании "Интел" работало больше высокооплачиваемых телефонных консультантов, чем маркетологов и разработчиков продуктов. Поэтому, думаю, все-таки трудно согласиться фирмам - пользователям баз данных включающих сотни миллионов семей с Дмитрием Ивановым. На основе этих данных разрабатываются долгосрочные маркетинговые программы, которые учитывают, как реальные, так и виртуальные свойства товаров. Конечно, в цене автомобиля "Мерседес" заложены значительные виртуальные свойства, но каждый, кто имел возможность сравнить его с мало виртуализированными "Запорожцем", "Волгой" и даже "Жигулями", подтвердит, что дело не только во внешнем виде и престиже.

На наш взгляд, все-таки мало упомянуть, что "на протяжении примерно двух десятилетий Сеть обеспечивала работу государственных и научных учреждений США". Теперь в нее включены практически все мало-мальски серьезные субъекты хозяйственной деятельности Америки. Даже в консервативной Англии сейчас пытаются перевести всё государственное делопроизводство на цифровую безбумажную основу. Электронная почта стала незаменимым средством делового общения, превысив информативность обычной. И так далее.

Но, на наш взгляд, в анализе Дмитрия Иванова правильно обращено внимание на расплывчатость понятия информации и информационного общества во многих работах. Хотя сама его классификация вызывает вопросы. Если коммуникация - это лишь операция передачи, трансляции, то непонятно почему она заменяет информацию. По нашему мнению, можно было бы разделить информацию на операционную (так и хочется сказать оперативную), как побуждающую к действию и не требующую значительного размышления и знание, как обобщение большого массива первичной информации в результате осмысления. Верно, что большинство информации сейчас, впрочем, как и всегда, имеет операционный характер и дублируется многократно, подобно прогнозу погоды или курсу доллара, но конечно, трудно согласиться, что "Сегодня ничуть не больше интеллектуальной продукции или знания, чем в Античности или Средневековье". Для этого можно просто сравнить универсальную энциклопедию Плиния Старшего, наполненную не только реальными данными, но и сказками, случайными фактами, и современную физическую энциклопедию, несущую только краткое, предельно отжатое изложение самых основных физических знаний твердо проверенных опытом.

И в заключение оспорим основной тезис Дмитрия Иванова о том, что "Internet никак не реализует идею информационного общества". Именно Интернет смог преодолеть ограниченность телевидения и радио, которые никогда не могли приблизиться к возможностям книги. А основные знания до эпохи Интернета, обычно, представлялись дорогими и малотиражными изданиями, что всегда сужало круг посвященных. Более того, Интернет и цифровые технологии позволяют осуществить диалог, если не с автором книги, то с квалифицированным экспертом, причем Всемирная паутина делает широко доступными именно знания, распространяя информационное общество буквально на весь мир. Хотя и оперативную информацию Интернет доставляет вам с ленты Рейтера ровно в ту же минуту, что и на основные телеканалы, но выбирать духовную пищу теперь можно самому, а не довольствоваться тем, что сварят не всегда безупречные повара.