Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-02-04]
Ваши письмаВедущий Анатолий Стреляный Пишет Иса Исаев: "Читаю в Интернете, что 6 февраля, на базе Ханкала российских оккупационных войск, родственникам был выдан труп похищенного и убитого ими Турлуева Сайд-Магомеда... Всем известно, что большинство похищенных - живых или мертвых - выкупаются у федералов. Почему радио "Свобода" игнорирует такую информацию? Вы не боялись Советов в период "холодной войны", но теперь тушуетесь перед их руинами. А потом удивляются, как можно пойти и взорвать мирных людей, скажем, где-то в Москве. Я, конечно, ни в коей мере не оправдываю все эти взрывы. Просто я думаю, что таких людей, смертников, ведет отчаяние. Когда последние надежды на справедливость угасают, отчаяние сменяется желанием мести. Извините за беспокойство. Каждый раз думаешь, что привык к этой крови, к трупам, к беспределу. Но оказывается, что это не так", - пишет Иса Исаев. Путь смертника или смертницы может начинаться с отчаяния. Это легко представить. Есть и подтверждения. Мать, когда ей пришлось выкупить труп замученного сына, на многое готова. Но те, кто посылают её - это не отчаявшиеся. Это и не мстители. И нет у них ни любви, ни ненависти к кому-либо. Они служат другим богам, их ведут другие страсти. Самоутверждение, упоение властью. Когда у такого отбирают власть, он становится жалким, как Саддам Хуссейн. Был Саддамом - стал Саддамкой. "Недавно вы рассказали о своем промахе относительно курса доллара, - пишет Сергей из Москвы. - Вы рассуждали правильно: сильная экономика - сильная валюта, но упустили из виду темп потребления. Да, американцы много работают, но потребляют еще больше. Это потребление происходит в долг - там дешевый потребительский кредит. Откуда же берутся деньги "в тумбочке"? Оказывается, их кладут туда финансисты стран Юго-Восточной Азии, тех самых, что поставляют большую часть своих товаров в Америку. Покупая американские долговые бумаги, эти страны и поддерживают высокий курс доллара. Они поступают примерно так, как тот, кто продает шампанское в долг кандидату на богатое наследство. А в общем, вы можете посоветовать своим российским знакомым не ломать над этим голову. То, что доллар падает относительно евро, плохо только для тех, кто получает в долларах, а тратит в евро. Пусть продолжают спокойно держать свои авуары в долларах. Дядя Сэм, по крайней мере, не станет печать деньги просто так. К сожалению, ничего лучшего, чем просто положить свои "зеленые" в надежный банк, у нас не придумаешь. Британский журнал "Экономист" в своем путеводителе по Москве называет один-единственный банк, с которым не опасно иметь дело. Это "Альфа-банк". От себя могу добавить, что это - некий аналог ЮКОСа в смысле открытости, западных методов управления. Кстати говоря, и проблемы у них сходные: из-за своей активности и удачливости Альфа-банк недавно тоже подвергся административной атаке". Спасибо за письмо, Сергей. Если бы не ссылка на журнал "Экономист", я бы, пожалуй, опустил ваше мнение об этом банке, чтобы не обвинили в рекламе... Кажется, только вчера люди мечтали, что Горбачёв разрешит-таки им открыто менять доллары на рубли. Знаю кое-кого из тех, кто пробивал это дело. Как они гордились, когда пробили! Один мой московский знакомый уже несколько лет держит миллион рублей в каком-то банке - я забыл, в каком - под 17, кажется, процентов годовых, и с этого живёт. "Я, - хвалится, - рантье!" Другие боятся. Положишь, а банковская девушка даст, мол, знать бандитам. А этот человек говорит: "Жизнь - никакого сравнения с прежней. Во-первых, можно поехать хоть в Париж. Во-вторых, можешь продать свой товар или услугу, если угадаешь спрос. И в-третьих, деньги приносят деньги". Это он о своём вкладе. Ему семьдесят лет, всё у него пока в пределах возрастной нормы, а кое-что даже лучше. Молодая жена, бухгалтером в фирме, получает тысячу триста "зелёных" в месяц. "Я ваш постоянный слушатель из Таджикистана Фарход Султонов, - читаю следующее письмо. - Таджикистан и Россия - военно-политические союзники. Русский язык в Таджикистане имеет статус официального языка межнационального общения. Многих из нас вынудила жизнь ехать в Россию на заработки, делать там "чёрную" работу, и что мы там видим? Нас избивают и убивают за то, в чём мы не виноваты - за национальность. В России скоро будут праздновать 60-летие Победы. Думали ли ветераны, что по городам их страны будут шагать люди со свастикой, читать "Майн кампф" и праздновать день рождения Гитлера? Так скажите мне, пожалуйста, какова перспектива запрета движения "скинхедов" в России хотя бы на официальном уровне?". Ничего не могу сказать о перспективе, Фарход, по крайней мере, о ближайшей. В России возрождается страшок, привычный политический страшок в народе, но в эту сторону он не распространяется. Чувствуют, чего можно не бояться. "Пришёл, - пишет Копылов Валерий Иванович из Иваново, - в поликлинику, где мне раньше давали бесплатные диабетические лекарства (сердечные перестали давать полтора года назад), так мне сказали, что с этого года отпущено на каждого инвалида девять рублей в месяц, что при нынешних ценах хватит на полтаблетки. Я трачу в месяц где-то 550 рублей на лекарства при пенсии в 1440. Вот и получается: живи как хочешь. А валютный резерв в государстве всё увеличивается. Вы можете мне это объяснить? Копылов Валерий Иванович. 56 лет". Есть, Валерий Иванович, объяснения, почему так получается, и почему так было бы при любом правительстве - дельные объяснения, не лживые, грамотные, но я не буду их сейчас пересказывать, потому что легче вам от них не станет. "А о многих своих соседях могу сказать: нищета, нищета убивает все", - это из письма одного минчанина. А из Польши, на которую он смотрит, как на рай земной, теперь труднодоступный, сообщают о 20-процентной безработице. Это в Польше, которой Запад дал столько, что Россия при такой помощи, как считают многие наши слушатели, стала бы неузнаваемой. А другой приводит такую арифметику: если бы Америка подарила России весь свой военный бюджет, то на каждого жителя пришлось бы меньше 250 долларов в месяц, и через год бы все они вышли. Нищета не избывается раздачей каких угодно подарков, накоплений и резервов - хоть всех. Наоборот, нищета избывается именно накоплениями - и валютными, конечно, но знаний и опыта - прежде всего. Только не все люди доживают до этого, не все народы... "Уважаемый господин Стреляный! Не хочу подозревать вас в злом умысле, скорее всего вы действуете по недомыслию", - так начинает своё письмо пожилая жительница Риги. Она не называет себя, так что пусть будет Марией Ивановной. В одной из предыдущих передач я прочитал письмо бывшего советского офицера. После учёбы он был направлен в Прибалтику. В части оказалось много латышей. Он сразу стал учиться у них латышскому языку, не стеснялся тут же применять свои знания на практике - делая, например, покупки в магазинах. Вспоминает, как светились глаза продавцов, когда они слышали от него свою родную речь, пусть и с чудовищным акцентом. Вот это письмо я прочитал в своей передаче. Моё недомыслие пошло дальше. Я сказал, что если бы все русские, попадая в своё время в Прибалтику, начинали бы вести себя так, как этот человек, им сегодня было бы там легче. "Конечно, офицеру, - говорится в письме Марьи Ивановны, - работа которого состояла в том, чтобы командовать латышами, пришлось изучить язык в силу необходимости. Ну, а как быть рядовому чиновнику, который 30 лет проработал в учреждении, где все говорили по-русски? Изучить язык в таких условиях было бы похвально, но в сутках только 24 часа". И дальше - опять про моё недомыслие. Вот как мы слушаем друг друга. Того офицера ничто не припирало учить латышский. Сослуживцы его не одобряли. Просто у него был интерес к языку, и хотелось нравиться латышам. Вот в чём дело. В этом смысл его письма. А ему говорят про 24 часа в сутках. Между прочим, он был не один такой. Мария Ивановна вспоминает преподавательницу университета, некую, по её слову, Жданок (видимо, белоруску). "Она настойчиво изучала латышский язык ещё до "освобождения Латвии", - оба слова Мария Ивановна берёт в кавычки, - досаждая тем своим коллегам-латышам. Один из них сказал ей: "Зачем ты мучаешься и нас мучаешь? Ведь всё равно он тебе не нужен. Учи лучше английский!". Страшная история, но у Марии Ивановны есть и более страшная. "Однажды, - рассказывает она, - я стала свидетельницей хамского отношения русской продавщицы к латышке из села. Я устроила скандал, потом написала письмо в газету "Известия". Через месяц меня пригласил в КГБ следователь-латыш. Он допрашивал меня, почему я так не люблю советскую власть, хотя в письме ничего подобного не было. Потом вызвал моего мужа и пообещал ему уволить его с работы, если не уймёт меня". И вот эта замечательная русская женщина, рассказав эти страшные истории, называет меня недоумком за то, что я прочитал перед микрофоном точно такую же историю из письма бывшего советского офицера и сказал, что, если бы все русские в Прибалтике были такие, то им сейчас было бы там легче. Должен ли я объяснить, почему называю эти истории страшными? Наверное, должен. Они показывают, что ещё бы чуть-чуть - и латышский язык был бы сведён на нет, причём с участием самих его носителей, вот что страшнее всего. Пропала бы, исчезла бы с лица земли нация. Произошло бы не только уничтожение, но и самоуничтожение. Что же сегодня? Сегодня, как пишет Мария Ивановна, палка перегибается в другую сторону. "Латышский язык, - говорится в письме, - это жупел, с помощью которого русскоязычные в стране порабощаются, лишаются элементарных прав человека, превращаются в людей второго сорта. Нас изгоняют с работы, оставляя только такие места, которые не хотят занимать представители титульной нации". Какие это места, мы сейчас увидим, а пока - вопрос о причинах. Мария Ивановна считает, что всё дело в мстительности, глупости и алчности латышских верхов. Переворачиваю страницу этого письма, и вижу, что дело не только в этом. "Результаты недавней переписи населения Латвии, - читаю, - засекречены, но такое держать в тайне невозможно, и сегодня многие знают: перепись показала, что русских в стране 58 процентов. Это - без русскоязычных. Тем не менее, титульная нация считает русских нацменьшинством со всеми вытекающими из этого в недемократической стране последствиями". Главное, что узнаём про эти проценты от Марии Ивановны, то, что они очень хорошо знают разницу между интеграцией и ассимиляцией. Войти в латышское общество наравне со всеми, то есть, интегрироваться, они не прочь, этого они желают всей душой, но ассимилироваться, то есть, стать латышами, решительно не хотят. В ответ они получают то, о чём Мария Ивановна пишет: "Никогда русификация страны не носила такого тотального агрессивного характера, как сегодня - латышизация". Можно себе представить, как трудно быть в Латвии и латышом, и русским, если смотреть правде в глаза и жить не только личными заботами. Что видит латыш? Он видит, что большинство населения страны хочет оставаться русским. За спиной у этого большинства - огромная страна. Это большинство преобладает в бизнесе. И как преобладает! 80 с лишним процентов бизнесменов Латвии - русские и русскоязычные. Если никак не стеснять русскости в стране, то вернётся то, что уже было. Латышский язык, всё латышское перестанет быть нужным самим латышам. А стеснять нельзя, запрещает демократия. Легко ли нести груз такого противоречия? Но свой груз и у совестливого русского. Он ведь знает то же, что и латыш: русскость, если дать ей полную волю, наверняка победит. Ему, русскому, будет хорошо, а каково латышу, который хочет оставаться латышом? Когда люди изнемогают под грузом таких противоречий, за дело берётся жизнь. Она не находит образцовых решений, но что-то более-менее терпимое - очень часто, иначе всё уже рухнуло бы в тартарары. Жизнь выбирает середину, она идёт по грани, по лезвию ножа, по очень острому лезвию, но идёт, слушайте, не сваливается! С одной стороны Запад, с другой - Россия, сколько могут, придерживают и латышей, и русских. Этим недовольны и те, и другие, но уживаются. Русские из Латвии не бегут. Латыши, пользуясь своими преимуществами, пристраиваются у казённого пирога, госслужба - это их сладкий удел. Русские же устремляются туда, куда их допускают: в бизнес, он, как сказано, уже почти весь в их руках. Латыш может считать это своим поражением. Но есть и то, что он может считать своей победой. 60 процентов предметов в русских школах преподаются, как пишет Мария Ивановна, на латышском. Русские не возражают против выпускного экзамена по латышскому языку. "Конечно, - говорит Мария Ивановна в конце. - Письмо моё вы оглашать не будете, даже отрывков из него не прочитаете. Но может быть хоть сами поймёте, что дело с языками и с русскими в Латвии обстоит не так просто?" Это-то я понял давно, бывал там не раз. Напишите мне, однако, почему вы решили, что я не решусь огласить ваше письмо? Может быть, потому, что вы употребляете такие выражения, как "порабощение русских" в Латвии? А я, знаете, что подумал, как только закончил читать ваше письмо? Что-то не похожа эта добрая женщина на порабощённую, надо обязательно познакомить с нею слушателей "Свободы". Автор следующего письма, Марченко Геннадий Васильевич из Самары, тоже уверен, что я не оглашу его письма, и действительно, пишет он в нём чёрт знает что, извините меня, господин Марченко, чёрт знает что: "Недавно отметили 60-летний юбилей прорыва Ленинградской блокады, этого апогея сталинских репрессий против российского народа. Бессмысленность этой блокады поражает. Но ещё больше поражает современная экономическая блокада нашего народа, организованная компрадорской буржуазией во главе с Ельциным (Путин - это Ельцин сегодня)". Вот это сравнение и есть, по-моему, чёрт знает что. Зюганов, помнится, говорил, что за годы правления Ельцина Россия пострадала больше, чем за годы Второй мировой войны. Потом это сравнение подхватили в Украине, только называть стали не Ельцина, а Кучму. Один из тех, кто этим занимался, сейчас служит министром. Вот что значит политика. Гремел, что Кучма за свой первый президентский срок навредил Украине больше, чем Гитлер, а Кучма после своей победы не только здороваться с ним не перестал, а сделал министром. Такие они тираны, Ельцин и Кучма... Значит, говорите, Геннадий Васильевич, что Путин - это Ельцин сегодня? Было время, говорили: Горбачёв. Горбачёв во всем виноват. "Обидится на него народ, и ничего у него не получится", - говорила, хорошо помню, мне одна шумная телятница в колхозе знаменитого Старовойтова году в 88-м. Она возмущалась очередным "перестроечным" всплеском цен. Телогрейки подорожали... Потом стали говорить: Горбачёв и Ельцин. Горбачёв и Ельцин во всём виноваты. Потом стали говорить: Ельцин. Ельцин во всём виноват. Горбачёва подзабыли. И вот начинают говорить: Ельцин и Путин. Ельцин и Путин во всём виноваты. Ещё, думаю, год другой - перестанут упоминать и Ельцина. Путин будет во всём виноват, один Путин. Ну, а потом посмотрим. Месяца полтора назад по электронной почте пришло письмо из монастыря. Учёный монах писал о России. "За тысячу лет русский народ так и не создал приличной цивилизации... В настроении населения продолжает преобладать коллективистское представление о справедливости (отнять и поделить)... В основе русской политической культуры лежит вера в хорошее начальство (в царя), а не в самоуправление. Околокремлевские холуи назовут это "просвещенным патриотизмом"... Культуре бедных стран никто не верит. Это главная причина непопулярности русской культуры в мире. Нельзя все время похваляться Чайковским и Достоевским. Пресловутый балет хорошо развивается, как известно, при тоталитаризме, как его эстетический декор. Из русского языка уже исчезли многие важные слова, а вместе с ними и понятия: истина, справедливость, добродетель, благо. Речь насыщается уголовной фразеологий, причем, не только в низших слоях общества, но и на уровне высшей администрации. На философском языке это означает исчезновение классических этических универсалий из русского менталитета". Это письмо заинтересовало меня страстностью, место которой вроде бы не в монастыре, а с другой стороны, там-то она всегда и кипела под власяницами. Монах писал так, будто всё, что происходило и происходит с Россией - её вина: "Русский народ принял христианство в очень усеченном обрядоверческом варианте. Религиозность сводилась к пассивному ожиданию помощи свыше, именно поэтому часами простаивали в храмах". Мне ближе слово "судьба", ответил я ему. Не вина, а судьба, тем более, что ещё не вечер, ей-Богу, не вечер! Езжу по России, присматриваюсь, сравниваю с тем, что видел в разные годы, и прихожу к выводу: нет, не вечер. Так и отписал в монастырь. На что монах ответил: "Я тоже езжу по России, и картина все та же: "государство пухло - народ хирел". Народ местами хороший, но суть в целом не меняется. Если где-то что-то слегка расцвело, то по недогляду начальства. Так же и увянет. В азиатской деспотии могут любого без суда и следствия скрутить и все что угодно с ним сделать. Березки "по над речкой" мы любим, но вялотекущую, с обострениями, тиранию - нет". И вы знаете, дорогие слушатели, я после этих слов современного русского - православного! - монаха ещё больше укрепился в мысли, что ещё не вечер.
Так пишет нам господин Бровкин. "Русский дух" - называется сочинение. Исколесил всю Россию, "работая по договорам". "Многое, - пишет, - видел, многое слышал, многое испытал на себе. Подобных стихов у меня много. Находясь на русской земле, рука так и тянется к перу. Теперь я понимаю Пушкина, Лермонтова, Некрасова". А я, Иван, при имени Некрасов всегда вспоминаю, как Чернышевский признавался ему, что выше всех ставит его любовные стихи. Да, "революционный демократ", к топору звал Русь, а стихами наслаждался не про страдающий народ, не про вельмож и "олигархов", а про всё личное, про любовное, потому как не от общественных скорбей люди, мол, вешаются, а от неё, от любви, которая зла, - от любви да от ревности. Может быть, и вы, Иван, написали бы что-нибудь такое, а? Не только же тем на Руси заняты, что Америку ругают. Я бы с удовольствием прочитал.
Программа выходит в эфир по пятницам в 23:10 (МСК). |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
