Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[07-04-02]
Россия как цивилизацияАвтор Елена ОльшанскаяВедущий Анатолий Стреляный Личная зависимостьВ передаче участвуют:
Владимир ПЕТРУХИН - доктор исторических наук, Институт славяноведения РАН
Ведущий: Философ Николай Бердяев назвал однажды большевистскую власть "новым Средневековьем". Со Средними веками не раз сравнивали и немецкий фашизм. После распада советской империи в демократической России вдруг стали проступать древние, "феодальные" черты - разобщенность земель, безграничная власть "князей"-губернаторов, наемные вооруженные отряды в услужении новых богачей. Все это навеяло печальный образ мрачного времени междоусобиц, продолжавшегося в Европе несколько столетий, а в Древней Руси совпавшего на два с половиной века со свирепым монгольским завоеванием. На самом деле, Средние века были не так жестоки и не так невежественны, как их когда-то заклеймили первые критики - писатели эпохи Просвещения. Но не все в истории уходит безвозвратно. Важнейшей чертой средневекового мира, где еще только формировалась законность, был институт личных связей, личной преданности вассала своему господину. "Лиса обидела зайца. Заяц пошел в суд. Суд не внял. Тогда заяц обратился к медведю". Этой известной сказкой хорошо описываются отношения нынешних крупных российских капиталистов, "олигархов", с более мелкими собственниками и друг с другом. Мощная копрорация вступается за мелкое предприятие, ставшее жертвой хищника, прогоняет обидчика, "утирает слезы сироте" - и в благодарность за помощь отнимает у владельца его же право на собственность. Одна из недавних газетных статей на эту тему так и называется: "Меняем свободу на безопасность". Олигархи, - пишет автор статьи, - делают то, что часто не под силу суду. Но если суд восстанавливает справедливость с пользой для общества, то олигархи делают это с пользой для себя. И поясняет для тех, кто давно окончил школу и подзабыл: "Это было во всех разваливающихся империях. И называлось феодализмом". В нашу передачу мы пригласили ученых-медиевистов, специалистов по западноевропейской и русской средневековой истории. Олег Ауров: Феодализм - это система организации общества, основой которой является система личных связей. То есть, каждый человек связан с другим человеком, конкретно лично, частной договоренностью. Эта система сложилась не от хорошей жизни, она сложилась после довольно длительного периода усобиц, которыми был ознаменован конец Римской империи, когда отношения между людьми существенно примитивизировались, когда общество разбилось на отдельные кланы, группки, группировки. Когда в центре общественной жизни, главный механизм общественной жизни - это насилие. И на этой основе возникают самые разные варианты общественных организаций, основанные как раз на договоренности. Дмитрий Харитонович: Мир средневекового Запада, скажем, сразу после Великого переселения народов второй половины 5-го начала 6-го веков, мир средневекового Запада после тысячного года, и мир средневекового Запада где-то там, скажем, около чумы, около "великой черной смерти" - не один и тот же мир. Что, пожалуй, являлось общим, то это то, что этот мир, как ландшафт некоторый, был похож на глубинку 19-го века. Значительные пространства между теми или иными деревнями, населенными пунктами покрыты лесами, в которые вгрызаются люди, постепенно расширяя посевные площади. Средневековый Запад - это в первую очередь страна деревень, хуторов, более-менее крупных общин, хотя в Италии деревни напоминали города: дома с башнями и так далее. Все-таки это страна деревень, на которую где-то с 12-го века постепенно начинают наступать города, города очень маленькие, в полторы-две тысячи человек , что совершенно нормально было для города. Ну, что наиболее запоминается по книгам, это, разумеется, замки и монастыри, то есть, некие точки в этих лесах. Этот мир соединен множеством дорог, не слишком хорошо приспособленных для транспорта, лучшие транспортные артерии это все-таки реки. Римские дороги после 9-го века уже приходят в запустение, о них рассказывают всякие легенды, что их строили великаны, их строили знаменитые королевы. Этот мир, с одной стороны, глубоко провинциален, люди веками могут сидеть, из поколения в поколение на одном и том же месте, вместе с тем, постоянно находится в движении - странствующие музыканты, странствующие ремесленники, паломники, военные отряды. Отличие от современности в том, что информация идет чрезвычайно хаотично, спорадически, никакой системы более или менее четкой и постоянной нет. Вот это создает некий духовный климат. Олег Ауров: Слово "феод" происходит франкского слова "fehu". Франки - это народ, давший название современной Франции, расселившиеся на значительной части ее территории, начиная со второй половины 5-го века, а на рубеже 5-6го веков создавшие здесь свое государство на части территории бывшей Римской империи. И франкское слово "феху" обозначало скот. Несколько позднее значение этого слова расширяется и возникает такое понятие как вообще "движимое имущество", понятно, откуда - деньги, потому что скот был мерой стоимости. Потому что в латинском языке также слово деньги - "пекунья", произошло от слова скот, "пекус". Понятия "феод" или "фьев", оно стало обозначать должность и доход, который должность приносит. Дмитрий Харитонович: То, что действительно отделяет феодализм в собственном смысле от всех широких толкований этого феномена, этого термина - это не система должностных соотношений, это система отношений человека с человеком, при которой один человек подвластен человеку другому. Ведущий: Рыцарь или священник на Западе вступали в отношения с сеньором или с церковью, принимая на себя определенные обязательства. Это мог быть договор, присяга, посвящение в сан, пострижение в монахи, или так называемый "оммАЖ". Иногда город выступал как сеньор по отношению к другому городу или к деревне и заключал с ними соответствующее соглашение. Все это спровождалось торжественной публичной церемонией. Олег Ауров: Что включала эта процедура? Во-первых, она включала обязательные жесты - коленопреклонение, вложение рук сеньора в руки вассала. Интересный смысл, к примеру: в ряде хроник мы встречаем развернутую процедуру, когда между сложенных рук вассал держал еще и веревку. Не случайно ряд исследователей связывают истоки этого ритуала с добровольной сдачей в плен. Знатные вассалы, скажем герцоги, приносящие "оммаж" королю, или король Англии, который приносил королю Франции "оммаж" за Нормандию, очень стремились обойти этот унизительный ритуал именно потому, что они понимали его суть и заменяли вложение рук в руки рукопожатием. В Кастилии ( это современная Испания) ритуал включал обязательный поцелуй руки сеньора. Второй момент - это обязательные словесные формулы. Вложив свои руки в руки сеньора, вассал произносил словесную формулу, суть которой можно свести к тому, что он признавал себя зависимым человеком от своего сеньора. Далее следовала вассальная присяга. Положить руку на Евангелие, вариант - на Евангелие сверху клался крест и правая рука. В раннем, еще каролингского, эпохи Карла Великого времени, на таких присягах (первая известная присяга это 40-е годы 8-го века) рука клалась на мощи. И произносилась присяга, суть которой сводилась к двум понятиям: первое - это служба советом, по латыни это называлось "консилиум", то есть, вся невоенная служба, грубо говоря, скажем, в качестве заседателя сеньориального суда. И вторая, это военная служба, она называлась помощь, по латыни это называлось "ауксилиум". Это - все то, что касалось войны, вплоть до выкупа сеньора из плена, обязательство являться в его войско в течение определенного срока. После того, как была произнесена клятва, сеньор вручал вассалу феод. Часто при этом унизительные элементы первой части ритуала каким-то образом символически несколько нивелировались. Скажем, если до этого вассал стоял на коленях, то сеньор подымал его с колен, иногда они обменивались поцелуем в губы. Французский историк Жак Ле Гоф довольно своеобразно это объясняет, скажем, он считает, что это обмен слюной или обмен дыханием, он связывает это с известным нам по книжкам Фенимора Купера индейским обычаем смешивать кровь, ритуал признания названным братом. Вполне вероятно, что здесь в основе лежит еще более ранняя традиция - римский поцелуй. Римский сатирик Марциал в одном из произведений, насмешливо пишет о своем знакомом, который со всеми всячески стремится поддерживать хорошие отношения и ходит с лицом, "влажным от поцелуев". Но интересно, что этот поцелуй довольно четко разделялся с поцелуем эротическим. Скажем, Исидор Севильский даже пытается найти для этого разные слова латинские. Он говорит, что "оскулюм" - это поцелуй мира, а "басиум" - это поцелуй эротический, отсюда французское "безе" - целовать, отсюда испанское "бесо". Ведущий: Добрая традиция "римского поцелуя", если кто помнит, была возрождена в 20 веке лидерами коммунистических государств и сошла на нет вместе с режимами, которые эти лидеры возглавляли. Западный христианский мир вырос на развалинах античной империи. Германские племена, расселяясь среди покоренного населения бывших римских провинций, перенимали производственные и юридические порядки разоренной ими цивилизации. Восточноевропейское государство - Киевская Русь - было, по легенде, основано в конце 9 века древними скандинавами на территории славянских племен, которые сами призвали "варягов" - "править и володеть нами". Виктор Живов: Варяги никакой государственности не принесли, на мой взгляд. Они принесли свою власть - это верно. Они определенным образом организовали отношения между разными территориями, раскиданными от Киева до Новгорода, Ростова и Смоленска, и до Галича. Они организовали какого-то рода структуру из этих разрозненных и живших, видимо, совсем по-разному территорий, населенных разными людьми: где-то славяне, где-то не славяне, где-то перемешавшиеся, где-то ассимилировавшиеся, где-то какая-то часть на юге иранского населения или славян, ассимилировавших иранцев, где-то на севере смесь славянских и финских племен, в промежутке смесь славянских и балтийских племен. Населения было не так, чтобы шибко много. Были какие-то сгустки, где люди жили, и между ними территории, на которых вообще никто не жил. Владимир Петрухин: Варяги или "Русь", как они сами себя называли, в Восточной Европе были активными воинами и торговцами. Они умели создавать подвижные торговые и боевые соединения, на своих ладьях они по рекам Восточной Европы достигали Багдада и Константинополя. Они получали колоссальные прибыли за меха, ну и за рабов, конечно, которые они привозили на рабские рынки Халифата и Византии. Они возвращались в Восточную Европу, где должны были делиться с теми данниками, которые обеспечивали им нормальное прохождение по рекам. По летописи, это был Новгород, древнейшая столица Руси, Изборск и Белоозеро. Потом первый князь Рюрик получил право отправить своих дружинников в другие города, в Полоцк, Ростов, в Муром-на-Оке. Вот это, если можно так выразиться, было основанием для начала строительства русского феодального государства. Дружинники князя получили право кормиться в городах Восточной Европы, не просто кормиться, но, естественно, защищать эти города и делиться с местными общинами, с местными племенами той прибылью, которую получали в результате общегосударственных мероприятий, в том числе, мероприятий военных и торговых за пределами этого первичного сложившегося государства. Виктор Живов: В Киевской Руси, я бы сказал так прямо, никакой государственности не было, опять же, вероятно, исключая Новгород. Все это было прежде всего родовым владением большого разросшегося рода Рюриковичей. И определялись их отношения с населением ( князя и населения), не в терминах государства, а в терминах патримонии. И здесь я бы не хотел проводить такого четкого противопоставления между Киевской Русью и Западной Европой, потому что понятие "государство" и в Западной Европе появляется совсем не одномоментно и формируется в течение длительного времени и, собственно, оформляется в определенную категорию только в начале Нового времени. Но, тем не менее, Западная Европа определенно наследует римские идеи. Она их переворачивает, трансформирует, понимает вполне не классическим образом, не античным образом. Но, тем не менее, она является преемницей этих идей, и в них концептуализирует свои социальные порядки. Олег Ауров: Феодальная Европа - это вся Европа, буквально усеянная таможенными постами, современному нашему человеку это что-то напоминает. То есть, вы не можете проехать через мост, не заплатив пошлину, вы не можете въехать в городские ворота, не заплатив пошлину. Скажем, если мы возьмем Италию или Испанию, частично Южную Францию, территории, где есть отгонное скотоводство, если вы гоните скот от летних пастбищ к зимним или от зимних к летним, то вам нужно, чтобы он где-то пасся по дороге. И отсюда замечательная казуистика феодального права - в документах обязательно будет сказано: "я даю вам эту землю со входами и выходами". Это имело вполне конкретное значение. То есть, если мимо гонят скот и, скажем, его на вашем лугу выпасут, вы имеете право взять пошлину за вход и пошлину за выход. То есть, феодальный доход в основе своей не имеет экономической причины, это доход, который дает власть. Если вы получаете власть над каким-нибудь округом, то вы получаете право на получение, скажем, судебных штрафов, это колоссально. Очень доходная вещь - это мельница, и это один из интересных объектов для изучения, достаточно давно отмеченный историками. Потому что есть плата за помол, вы устанавливаете монополию, запрещаете молоть крестьянам зерно на какой-либо мельнице, кроме своей, вы получаете отсюда доход. Такова властная природа доходов. Крестьянин существует автономно, никто не указывает ему, когда, сколько и где пахать. Феодал никогда не занимался хозяйством, он никогда не интересовался, как там его крестьяне сеют, убирают, вообще какие культуры. Его интересовало только то, чтобы в срок были уплачены соответствующие платежи. Отсюда, на этой экономической основе, выстраивается вся феодальная система. Потому что если вы стоите во главе области и получаете доходы, то своих людей вы можете каким образом поощрить - вы можете отдать по контракту часть этих доходов. Мельница работает шесть дней в неделю, в воскресенье работать запрещено, это день мессы, это день, когда нужно присутствовать в церкви. Но с понедельника по субботу она мелет зерно. Есть два помола. Мне встретились два документа, которые очень подробны в этом смысле: тебе помол за понедельник и вторник, тебе помол за среду, тебе помол за четверг-пятницу и так далее. Владимир Петрухин: Призванные варяжские князья, действительно, должны были править "по ряду, по праву", по-другому они править бы и не смогли. Им и их дружине нужно было кормиться на славянских землях. Прокормиться здесь было довольно трудно, потому что хозяйство было довольно экстенсивным, малопродуктивным, им нужно было собирать дань. Собирать дань силой было невозможно, крестьяне бы просто разбежались, и княжеские дружины умерли бы с голоду. Нам известны конфликты, когда пытались князья силой собрать дань. Это как бы эпоха договорная. В этом специфика древнейшей домонгольской русской истории. Вот вечевые города имели право договариваться с князьями. И мы знаем, что Новгород добился права принимать и изгонять князей "по ряду", по договору, и если князь не соблюдал договор, то новгородцы могли его выгнать. В других городах ситуация была не настолько определена законом, как в Новгороде, но мы тоже знаем, что вечевые традиции были сильны и князей изгоняли или призывали в периоды конфликтов. Леонид Милов: В летописях есть многочисленные указания на сельское население. Оно называется "смерды". Но есть в "Русской правде" одна статья, которая до сих пор всех сводит с ума: "Аже смерд умрет, то задница князю". Слово "задница" - выморочное имущество, которое передается по решению суда. То есть речь идет о том, что оставшееся имущество переходит к князю. Я уж не говорю о том, что многие понимают князя как личность - вождь, глава, именно личность. И когда эти статьи начинают комментировать, то получается так, что абсолютно все крестьянское население зависит от воли князя. И выморочное наследство непременно идет к князю как к персоне. Но когда начинаешь размышлять более строго и оценивать уровень развития государственного организма и вообще государственного механизма, то, конечно, приходится сомневаться: а была ли так власть сильна и разветвлена, что она в состоянии была следить за судьбой имущества каждого человека. Ведь речь идет о сельском населении. Поэтому начинаются тут всякого рода соображения, что смерды - это не обязательно все крестьяне, а это какая-то отдельная категория крестьян. Лев Владимирович Черепнин, академик, ныне покойный, предложил под населением сельским иметь в виду термин "люди". В "Русской правде" тоже есть термин "люди", он такой же равноправный как и термин "смерды". Но когда мы берем более поздние документы, мы видим, что "люди" всегда ассоциируются с городским населением, а не с сельским. В общем - здесь не все так просто. Ведущий: "Человеком" в раннем европейском средневековье называли несвободного, позже так стали именовать вассалов, служащих у сеньоров. В свою очередь, древнеанглийское и древнегерманское "слуга", "раб" со временем превратились в понятия "оруженосец", "рыцарь". "Человек", "вассал", в раннюю эпоху - "барО" превратился в феодальный титул, стал "бароном". По мнению известнейшего историка средневековья Арона Яковлевича Гуревича, такое "повышение" смысла слов говорит о росте сословного статуса на "благородной" службе у знатных господ. Олег Ауров: Для римской знати понятие служения существовало и играло колоссальную роль, но это было служение гражданское. Неслучайно в классической латыни различались даже слова, которые обозначали службу, как службу раба, и службу должностного лица. В основе же сознания феодальной элиты лежит идеал служения. Само слово "вассалиус" - это слово кельтского происхождения, проникшее в тот разговорный язык, которым пользовались франки, это - зависимый человек. Впервые, когда это слово упоминается, это, в общем, челядь, это специфический слой зависимых воинов, который живет вместе со своим господином в доме и который ему служит. Он не мыслил себя без своего синьора совершенно по конкретным соображениям, вся его жизнь от него зависела, и смерть, кстати, тоже. Потому что право жизни и смерти было у господина в руках. И поэтому служба воспринималась как высокая миссия, служба конкретному лицу как служение. И не случайно в вассальном ритуале очень велико значение элементов унижающих. В дальнейшем получается некоторое противоречие. Потому что свободный крестьянин оказывается беднее и занимает менее существенные позиции, чем формально зависимый вассал. Вассалитет становится привлекательным. И для 8-го века мы впервые видим пример, когда уже даже герцог, а речь идет о герцоге Баварии, когда он приносит клятву вассальной верности отцу Карла Великого Пепину Короткому. Этика, связанная со служением, начинает играть колоссальную роль, она проходит, кстати сказать, и через культуру феодального слоя, она отразилась в феодальном эпосе, где важнейшая добродетель воина - это быть верным. Разумеется, если он не король, да и король воспринимается как вассал Бога в символическом смысле. Ведущий: Это сложилось в 8-м веке в Европе. Когда в первой половине 16 века в Москву приезжает знаменитый дипломат Сигизмунд Герберштейн, он более всего поражается самовластием Василия Ш, его правом безраздельно распоряжаться жизнью и имуществом своих подданных. Выходцы из княжеских родов, состоявшие в ближайшем окружении Василия Ш, отца будущего Ивана Грозного, признавались австрийскому послу, что великий князь всех гнетет одинаковым рабством. Герберштейн также обратил внимание на могущество великого князя в церковных делах, попытку объявить себя "ключником и постельничим Божьим". "Неясно, - пишет Герберштейн в своих знаменитых "Записках о Московии", - то ли этот народ нуждается в таком тиране, то ли тирания князей сделала народ таким жестоким". Владимир Петрухин: С одной стороны, русская земля была коллективной собственностью княжеского рода. Этот род непомерно размножился. В многочисленных концепциях, довольно уже архаичных, начиная с Сергея Михайловича Соловьева, все беды усобицы были связаны преимущественно с тем, что размножившийся княжеский род никак не мог поделить эту самую русскую землю, это было действительно так. Но дело было не только в этом. Дело было, конечно, и в том, что старший князь, старейший князь, как писалось в русских летописях, претендовал на монархию по византийскому образцу. Это всегда была недостижимая мечта для, в первую очередь, киевских князей. Уже Владимир Святославович, крестивший Русь, стал подражать прямо византийскому императору, стал чеканить монету с византийскими инсигниями. Но, конечно, он не был монархом, как бы ему этого ни хотелось. Он вынужден был поделить русскую землю между своими сыновьями, иначе он не мог ею управлять. Традиции коллективной власти требовали того, чтобы в каждом городе сидел свой князь, горожане не стали бы слушать посадников киевского князя. Все это закончилось в эпоху монголо-татарского владычества, когда на смену договорным отношениям пришли отношения вассалитета, точнее, даже холопства, когда татарские ханы считались царями, верховными сюзеренами русских князей, и те были их улусниками, которые обязаны были платить дань или, как писали сами летописцы русские, холопами. Даниил Галицкий, который принял титул короля от папы, в надежде, что католическая Европа поможет хотя бы юго-западной Галицкой Руси отстоять независимость и уберечься от монгольского ига, в конце концов должен был поехать в Орду и там поклониться Батыю, как холоп. Виктор Живов: Вот этот переход - от постоянного перераспределения городов внутри рода Рюриковичей к ограничено наследуемому княжеству - он занимает достаточно длительный период. И существенно, что постепенно меняется характер наследования, это очень видно, например, если взять и сопоставить какую-нибудь духовную грамоту, завещание Калиты, например, где он распределяет между своими детьми пожитки разные - шубы, кольца, города, все вместе, без всякого особого различия. То есть, какой-нибудь Можайск выглядит так же, как сундук с драгоценностями. Но уже в завещании Дмитрия Донского передается великое княжение. Возникает концепция власти. Можно вспомнить, что еще Николай Второй во время переписи населения в конце 19-го века в качестве своего занятия указал: "хозяин земли Русской". Владимир Петрухин: Личная преданность на Руси, особенно в Древней Руси - это тоже особая проблема. Нам известна "Русская правда", древнейший русский правовой кодекс, который описывает отношения между дружинниками князя: что надо делать князю, если эти дружинники передрались, какой штраф надо брать, если один другого ударил рукой или рукоятью меча, эти все казусы разбираются. Но вот отношения между этими дружинниками и, собственно, князем, в общем, даже и не описаны. Это такая странная система светского права на Руси, непрописанная, недописанная. Во многом отношение личной зависимости строились на условиях устного ряда, договора. Естественно, что дружинники были привязаны к князю и зависели от него. Если князь получал по наследству или по праву старшинства какой-то другой город и переезжал туда, то он переезжал туда со своим двором, со своей дружиной. Это опять специфика русского феодализма. Дружинники пытались накормиться как следует в той волости, которая сейчас им досталась, потому что неизвестно, где они окажутся со смертью князя, что с ними будет. Эти отношения личной зависимости и, естественно, привязанности, не были, видимо, сильны, потому что князья-автократы, самовластцы, особенно этим славился Андрей Боголюбский, еще приближали к себе неких "милостников", которых они особой милостью одаривали, которые, видимо, имели возможность получать больше доходов, чем рядовые дружинники. Но вот эти милостники в конце концов получили название дворян, то есть, ближайшего окружения князя. Этот термин потом стал обозначать служилых людей князя вообще. Виктория Уколова: В России с ранних времен богатство человека зависело не только от родового наследства и почти никогда не зависело от личной предприимчивости. Потому что от личной предприимчивости зависело только какое-то временное богатство разбойничьего характера. Настоящее богатство, земельная собственность были сопряжены с тем, какое положение человек занимал в управленческой иерархии или, выражаясь современным языком, в бюрократии. Поэтому и московские государи, особенно, конечно, это проявилось при Иване Васильевиче Грозном, опирались не на родовую знать, они опирались на служилое дворянство, на новый управленческий слой и держали его при себе, с одной стороны, за счет идеи великого государства, это присутствовало, как бы мы ни отрицали это, но, конечно, и за счет того, что за такую государеву службу всегда человек получал собственность, он получал землю, он получал деньги, он получал какие-то богатства. То есть, его служба окупалась. И это дошло до настоящего времени. То есть, человек занимает место в иерархии, он получает какие-то средства, он может обогатиться. В любом случае, он имеет социально престижное положение и он многое может сделать. Как только он выбывает из этой иерархии, даже будучи очень предприимчивым человеком, он это положение утрачивает. Ведущий: Иван Грозный ввел в русский язык новое слово - "опричнина", от слова "опричь" ("кроме"). Опричников, личное войско Грозного, осуществлявших карательные экспедиции и погромы на всей территории Руси, народ так и называл за глаза - "кромешниками". Понятие "опричник", синоним жестокости, произвола и собачьей преданности деспоту - своему хозяину, применяли затем и к царским карателям, и к бандитам НКВД - ко всем, кто прислуживал неправедной разбойничьей власти. Олег Ауров: Определение феодальной власти - это приватизированная власть. Это власть, принадлежащая частному лицу. Феодальная система сформировалась на руинах. Римская цивилизация пережила в широком смысле крушение даже императорской власти. Скажем, местные римские учреждения существовали до середины 7-го века, что там говорить, если римский Сенат еще до середины 6-го века собирался. Но затем следует страшный, жестокий, кровавый период коллапса. Это вторая половина 7-го века и это первое десятилетие 8-го века. Период, когда по ряду причин все это рухнуло, сменилось все, и сменились учреждения, сменилась каноническая система. Правда, ничего принципиально нового Средневековье в технике, в организации жизни до 14-15-го века не принесло. Прежде всего, это смена элиты. Частично эта элита была просто вырезана физически, частично она ушла со сцены сама по себе, лишившись средств к существованию. Скажем, светская школа на Западе исчезла по очень конкретным причинам и заменилась монастырской. Просто потому, что городские учреждения рухнули, некому было их финансировать, это было общественные учреждения, и учителя были общественными, должностными лицами , городскими. В конечном итоге, западная христианская церковь восприняла монополию, к которой не стремилась и которая обрушилась на нее явочным порядком. Характерен пример папы Григория Первого Великого, он был родом из римской патрицианской семьи. Одно время он был префектом города, то есть, главой городского управления. Потом, будучи, христианским человеком, он решил оставить мир, затвориться в монастыре, благо у него был достаточно собственных средств для этого, и он целый ряд монастырей основал - было, куда уходить. Но его почти насильно, во всяком случае, по внешнему принуждению, извлекли оттуда и сделали римским епископом, папой, просто потому, что нужно было заниматься городом. Город, который, конечно же, не достигал Рима в эпоху его наивысшего расцвета, когда там жило до миллиона или даже свыше миллиона человек, но все равно там жили десятки тысяч людей. Их надо было как-то кормить, поэтому надо было организовать подвоз продовольствия. Нужно было организовать оборону от отторгнувшихся германцев-лангобардов, то есть, надо было нанимать воинов, нужны были опять же деньги. Нужен был человек с большим административным опытом. И неслучайно папа Григорий Великий сформулировал принцип, который стал одним из краеугольных в деятельности западной церкви, будучи развитым там. Для того, чтобы как-то объяснить, почему епископ занят совершенно неепископскими делами, он выдвинет тезис о том, что уже в этой жизни церковь должна готовить людей ко вступлению в Царство небесное. В дальнейшем это разовьется колоссально, и все знают, что есть католические партии, есть католические профсоюзы, то, что совершенно непредставимо в православной церкви. Дмитрий Харитонович: Замечательный социолог искусства Геннадий Дадамян в советские времена любил говаривать: "Социализм - это система личных связей". Не тот официальный, а та реальность, в которую мы были погружены: ты - мне, я - тебе, совершенно необязательно в дурном смысле слова. Я думаю, что это ровным счетом никуда не девалось, только из полускрытого состояния, которое было в советское время, выявилось в состояние совершенно открытое. Да, если считать, что все эти группы, все эти нынешние конфликты интересов, влияния основываются, во-первых, на личных связях. И вторая особенность средневековья, как мне кажется, средневекового человека - то, что этот человек необыкновенно остро ощущал свою связь с некой группой людей, семьей, общиной, знатным рыцарским родом, городской коммуной, монастырем, орденом и так далее, можно говорить до бесконечности. Вот это, мне кажется, действительно, вот то, про что мы сегодня говорим "корпоративные интересы, корпоративная солидарность", именно "корпора" - как тело, как объединение. Да, я думаю, всю эту средневековую метафорику можно переносить и на наше время. Но еще раз - это метафора, а не термин. Той религиозности нет и быть не может. Тех представлений о верности, где действительно одним и тем же словом "фидос", "фиделис" обозначались и вера в Бога, и верность своему сюзерену, этого просто сегодня не существует. Эти отношения являются тоже, если хотите, структурообразующими. Олег Ауров: В узком смысле, Россия никогда не проходила феодальной ступени. Если брать феодализм, еще раз подчеркиваю, узко, конкретно, в том виде, о котором мы говорили. И когда мы часто, следуя западникам первой половины 19-го века, говорим, что Россия отстала от Запада, нужно понимать это не так, хотя бы потому, что Россия никогда не проходила очень многих этапов. И, скажем, когда мы говорим о правовом государстве, мы должны понять, что идея правового государства и идея разделения властей могла возникнуть только на Западе. Только в обществе, которое пережило феодальный этап с крайне детальным разделением всякого этого рода юрисдикции по контрактам, могла возникнуть идея, что вообще власть можно разделить, что власть можно делить на какие-то отдельные блоки смысловые. Это во-первых. Во-вторых, ведь западное общество, средневековое общество - это общество правовое. Я сказал не правовое государство, это правовое общество, потому что фактически каждый шаг там скрепляется юридически оформленной договоренностью. И у западного человека, видимо, в генах сидит совершенно особое отношение и к договоренностям, к своим обязательствам. Видимо, поэтому мы, русские, кажемся необязательными. Наше общество регулировалось какими-то другими механизмами, но сразу же скажу, что это не значит, что эти формы, элементы, процедуры, не могут, в принципе, никогда воплотиться в России. Нет, речь идет не о том, чтобы копировать Запад. Но речь идет о том, чтобы воспользоваться западным опытом. Тем более, что Россия пользуется им очень давно, по меньшей мере, с 11-12-го веков. Русская цивилизация в ее высоких формах никогда не сводилась только к славянским или византийским влияниям, западный элемент всегда присутствовал в русской культуре. Понятие общего блага, от которого мы так активно старались, а порой и стараемся откреститься, это идея, которая лежит в самих основах европейской цивилизации, причем, что важно, не только западно-европейской, но и восточноевропейской, то есть, греческой. Один из существенных критериев, который уже Гомер выдвигал для разделения грека-эллина и варвара - это способность грека сознательно подчиниться общественным идеалам. Именно поэтому греки могут управляться законным путем, а варвары нуждаются только в тирании. И когда мы начинаем выдвигать идеи какой-то более или менее абсолютной свободы, лишенной общественной ответственности, мы уподобляемся не Западу, не современному западному обществу, мы уподобляемся вот этим варварам раннего средневековья. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
