Ваши письма
Ведущий Анатолий Стреляный

Вот одна из русских судеб в десятке строк письма: "Я бывший член КПСС, исключенный из рядов за то, что отметил свое 50-летие с распитием спиртных напиток. Распитие не сопровождалось мордобоем, гости вели себя пристойно. Но, как выразилась партийная газета: "Неужели нельзя было в обеденный перерыв отметить дату с тортом и леденцами?" Я также недавний бизнесмен. Меня разорила налоговая полиция, сняв со счета все средства моего предприятия без каких-либо объяснений. Дабы не быть расстрелянным своими же рабочими и поставщиками, мне пришлось расстаться со всеми сбережениями, со всем имуществом и остаться в одних трусах". Письмо из подмосковных Мытищ...

Письмо из Полтавской области: "Я никак не могу понять, почему вы отмалчиваетесь. Ведь я к вам обратилась не с праздным вопросом, а с жизненно важным. Так, как мы намучились в этом году с колорадским жуком, и представить трудно". В мае эта слушательница требовала, чтобы я убедил украинский народ, что "жука надо уничтожать с весны и до поздней осени, особенно перед тем, как он спрячется в землю". Она повторяет свое требование. Также призывает меня "заставить властные структуры, чтобы они обязали всех руководителей колхозов и совхозов травить жука после уборки картофеля". Дело в том, что некогда "какой-то недалекий агроном колхоза сказал людям, что после цветения картофеля жук не приносит вреда", а они поверили. В мае я сильно сомневался, что украинская деревня со своей властью меня послушаются, потому и промолчал. Не прошло это сомнение и по сей день. Да и не знаю я, кто прав: тот агроном или наша слушательница.

Лидия Витальевна Хван, русская кореянка, живет в Калужской области, куда переселилась из Узбекистана. Она пишет: "Когда Жириновский, в первый день бомбардировок Югославии, надел военный мундир, я написала ему на телевидение, чтобы он не красовался в этом мундире, а сам шел воевать, если ему так хочется, чтобы воевала Россия. А коммунистам никогда не прощу, что они послали моего сына убивать в Афганистан. Среди моих друзей, правда, много коммунистов. Мне страшно, что они за Макашова и хотят восстания. Но их дети голосовали за Ельцина. Что же делать? Я никогда не говорю с этими стариками о политике. Переубедить их невозможно, но они чудесные старики. С ними надо как-то жить. Я убеждена, что они не правы. Но моя страна не должна силой внушать людям демократию".

Спасибо за письмо, Лидия Витальевна. В нашей почте еще не было письма, зеркального вашему - письма, в котором говорилось бы примерно следующее: "Я коммунист, но среди моих друзей много демократов. Я с ними никогда не говорю о политике. Переубедить их невозможно, но они чудесные люди. Надо с ними как-то уживаться". Такого письма и быть не может. Чтобы написать такое письмо, коммунист должен стать "перерожденцем" - переродиться в демократа. Коммунист, который не считает демократа злодеем или дураком, уже не коммунист... Многие наши слушатели считают, что надо было не стесняться именно силой внушить жителям России демократию. Говорят, что первый послесоветский год был самым подходящим для этого, жалеют, что Ельцин упустил случай. Видимо, так Россия рассчиталась и продолжает рассчитываться за бескровную революции. Если бы силы демократии победили в тяжелой, в (не дай Бог!) кровавой борьбе, они со старым режимом не церемонилась бы.

Из Джанкоя пишет господин Суздальцев: "Считаю, что пора объясниться с диссидентами и их потомками, и к ним прилипшими. Вы наследники тех, кто покинул Родину - Россию, но являетесь ее сынами. Тогда непонятно, почему вы так ненавидите Родину своих дедов и отцов (исключая коммунистов) и ежедневно ведете борьбу с народом России на средства США, Ватикана и Германии. Вы стали чужими, принявшими католическую веру в силу обстоятельств, тогда как по праву вы православные и должны защищать эту свою веру, как ирландцы и мусульмане. Россия из лапотной стала индустриальной и грамотной державой, доказавшей миру, на что она способна без помощи старушки-Европы, если ее народ представляет собою единую силу и верит в будущее. Вот почему оставьте свой груз ненависти и превосходства, свои привычки, западную культуру: поп и рок, так как этот груз в России не нужен, поскольку мы не хуже ваших, только беднее, но это преходяще. Город Джанкой, С.Суздальцев".

Я бы не торопился объявлять образ мыслей этого слушателя одной из российских редкостей на том основании, что западная культура для него - это "поп" и "рок", а все, кого он называет диссидентами и их потомками, - враги России, продавшиеся американцам, немцам и папе Римскому. Русский и православный - одно и то же, русский обязан быть православным, православие нуждается в защите, защищать православие надо, прежде всего, от католиков. Вот что главное в образе мыслей господина Суздальцева, вот ядро. А это российской редкостью не назовешь. Может быть, это еще не вполне государственная идеология, но то, что это идеология Государственной думы, доказывать не приходится.

"Посмотрите, кто вам пишет, - призывает нас автор следующего письма. - Маргинальные неудачники из пограничной зоны между промышленными рабочими и технической интеллигенцией. Лучшие, эффективнейшие вам не пишут. Они без лишних слов уже строят свою Россию со своим рынком и со своей демократией. Именно они правят Россией, а не начитавшийся русской классики полоумный дядя Вася из бывших заводских технологов. Основная ваша беда - не учесть особой глубинной социально-ментальной стратификации российского общества".

Не все поймут это высказывание, но смысл его хорошо виден из дальнейшего: "Знаете ли вы в мире случай, когда одна социальная группа в обществе отличается от другой так, как разные народы? Московские "новые русские" так же отличаются от рязанских колхозников, как северные американцы от мексиканцев, а московская прозападная интеллигенция так же отличается от уральских рабочих и кубанских казаков, как швед от сицилийца. Противостояние республиканцев и демократов в США, борьба основных партий в Польше, Чехии, Литве - детские игры в сравнении с ночным боем за Грозный на фоне российского расклада блоков Гайдар-Чубайс-Немцов и Зюганов-Макашов-Анпилов. Все, кто живет к Западу от бывшего Советского Союза, они, от рабочего до ученого, по своему мышлению для меня, как китайцы: на одно лицо. Коммунизм, как оказывается, не снивелировал русских! У поклонников Булата Окуджавы очень мало общего с поклонниками Валентина Распутина. Каждая из "наций" внутри русской нации имеет свою литературу, свое искусство, свою идеологию, даже женщины им нравятся разные: одним - Бабкина и Зыкина, другим - Мэрелин Монро. Так что нельзя, - заключает автор, - подходить к России с позиции зацикленного на "чипсах" и "сайтах" госдеповского робота".

В России нет более интересного и грозного явления, чем то, о котором сказано в этом письме. И никогда не было... О том же явлении написала и Лидия Витальевна Хван, чье письмо я читал пару минут назад. Иногда кажется, что большинство русских "наций" объединяет только одно: то, например, какого они мнения о политической жизни в США. Что это, мол, за выборы, если одна партия не стремится разрушить до основания то, что создала другая! Ну, и что это, мол, за письма на "Свободу", если их пишут не самые полезные жители России... Никто так бестрепетно не делит людей на полезных и бесполезных, как деревня, не знавшая свободы. Слово на сельской сходке должны брать, слово на сельской сходке надо давать только важным мужикам. " А ты, Ванька, молчи, тебя не спрашивают! У тебя одна лошадь, да и та худая". Вот и наступил час, когда этот "маргинальный неудачник" пошел их "кулачить". Вот я и доволен, что он пишет на радио "Свобода": может быть, "полезный", "важный" мужик, слушая его, лишний раз задумается, в каком мире он живет, какие опасности его подстерегают.

"Отца моего расстреляли в городе Орше в 1937 году. В 1942 году меня насильно забрали в партизаны. В 1944 году я попал в плен к каменцам. Добрые были ребята - не застрелили. Это мы, партизаны, пленных расстреливали. В сентябре 1944 попал на фронт, в авиаполк Красной Армии, закончил войну офицером в Берлине. В 1947 году, слушая в самолете ЛИ-2 музыку, поймал "Голос Америки". Моя жизнь сразу стала другой. В 1950 году, в связи с выборами в местные советы, мы с моим другом написали от руки листовки и во время голосования опустили их в избирательные урны в нашем полку. Военный трибунал Ленинградского гарнизона дал мне 10 лет за антисоветскую агитацию. Но Бог меня любил: я попал в Питер, в Кресты, в Особое конструкторское бюро номер 172 четвертого спецотдела МВД и министерства вооружения. В этом институте начинал свою деятельность Туполев. Я был среди самых молодых сотрудников, нас, таких, 1927 года рождения, было 4-5 человек. К тебе просьба, Анатолий Иванович: удели нам минуту. Может быть, есть еще кто-нибудь живой, кроме меня. Я сейчас являюсь председателем районного совета Белорусского народного фронта. Витебская область, город Талачин. Анатоль Рылько". Письмо написано по-белорусски. В той листовке было написано, что скоро придет конец "шайке Сталина". В приговоре также сказано, что на протяжении всего пятидесятого года гражданин Рылько распространял среди военнослужащих антисоветские анекдоты. Каменцы, упомянутые в письме, - это тоже партизаны, но не "красные". В округе Талачина есть села Камень и Камена, отсюда и каменцы.

"Салам алекум, Анатолий Иванович! Вы читаете письма русских, украинцев, белорусов, и нет ни одного письма от чеченца, даргинца, ингуша, чукчи, нанайца, туркмена. Они что, не слышат вас? Кто живет в деревне, с теми ясно, им некогда слушать и писать, нужно делом заниматься. Но многие из этих наций живут в Москве, Питере, а в этих городах любителей потрепаться полно, и больше хороших и умных, но молчат и они. Почему? Храни вас аллах! Подписываюсь так, как меня зовут в моей деревне: Деревенский Лапоть. Деревня Рязановка Асекеевского района Оренбургской области".

Не знаю, почему они молчат. Помню несколько писем от чеченцев, помню - от туркмен, не почитающих Отца Всех Туркмен. Любителей потрепаться в Москве на сотню жителей, по моим подсчетам, не больше, чем в моем селе, до которого от Москвы ровно тысяча километров, но мои односельчане тоже уверены, что это не так, что они народ более основательный и угодный Богу, чем городские. Уменьшает такого рода взаимное отчуждение, сближает и уравнивает все слои населения одна сила: демократия. Но выравнивает она всех по среднему слою. Если низшие подтягиваются к середине, что ни у кого не вызывает возражений, то высшие опускаются до середины, из-за чего несколько блестящих умов (один из них - русский) в прошлом веке забили тревогу - объявили демократию бедствием, царством посредственности. Общество, в котором нет ни "белой кости", ни "черной", а только "серая", - это, мол, не общество, а стадо, пусть и сытое. В каждом их слове было столько же горькой правды, сколько и злой неправды, а жизнь шла своим путем.

Из Переславля-Залесского пишет Вячеслав Куконов: "Чем больше я и мои единомышленники думаем о ваших "объективных и бесстрастных" передачах на Россию и страны СНГ, тем больше убеждаемся в целенаправленной тенденциозности и разрушительности передач как одного из звеньев "холодной войны", цель которой - разрушение России".

"Пишет вам Кульков Леонид из Костромы. Мне 51 год. Образование высшее. Вы спрашиваете слушателей, которые ругают вашу радиостанцию, почему они продолжают ее слушать. Очень интересный вопрос. В последние годы я слушаю вас по двум причинам. Во-первых, мне нравится, что у ваших сотрудников, несмотря на их нерусские фамилии, правильная, чистая, внятная русская речь. Во- вторых, ваша антирусская и антироссийская пропаганда более замаскированная, более профессиональная, чем на ОРТ, НТВ, РТР и радио "Маяк", так что иногда вас можно принять за искренних друзей нашей страны. В заключение мне хочется сказать, что теперь я прекрасно понимаю поляков, венгров, прибалтов и другие народы, которые не любили нас, русских. Потому что теперь мы оказались в их недавнем положении, то есть, в положении колонии".

Не оказались вы в положении колонии, господа Куконов и Кульков. Вы оказались в положении не-империи. А на первых порах, с непривычки и от огорчения, это положение многим кажется колониальным. "Маяк" - почтенная российская государственная радиостанция. Нам, на "Свободе", не привыкать, да и ребятам на "Маяке" есть чем утешится. Встречаются и во Франции люди, которые говорят (и громко говорят!), что Французское радио занимается антифранцузской пропагандой, есть и в Германии борцы с антинемецкой направленностью "Немецкой волны", в Японии, по-моему, есть даже общественная организация, которая считает японское телевидение антияпонским. Сколько угодно украинцев, которые криком кричат об антиукраинском курсе всех украинских радиостанций, знаю чеха, который доказывает своим соотечественникам, что Чешское радио только тем и занято, что принижает чехов.

Пишет на радио "Свобода" один учитель: "Я обнаружил, как мне кажется, нечто, что могло бы как-то оздоровить обстановку, но не нахожу понимания. Мои близкие говорят, что я фантаст, утопист. Очень коротко: я вижу единственно возможный путь - это создание Независимой детской республики, где бы дети воспитывались в отрыве (это больше всего пугает родителей, поэтому я предлагаю вначале брать только сирот) от этого безобразного общества. Дать им воспитание, образование и не выпускать потом за пределы этой Республики, а расширять и расширять ее пределы, и так - до полной победы Добра над Злом. Вижу вашу скептическую улыбку. Вот так улыбаются мои друзья, но не предлагают ничего своего. Что же делать? Надо же, наконец, показать, как жить по-человечески. Или никто не знает, что это такое?"

Это письмо славно было бы приурочить к столетию Андрея Платонова, если бы оно пришло чуть раньше. Они бессмертны - прототипы его героев, соперников Творца, начертателей и устроителей рая на земле. Напрашиваются, конечно, обычные вопросы: что предполагает господин учитель делать, если ему не удастся убедить родителей отдавать своих детей в его Независимую детскую республику? А с теми сиротами, которые не захотят, чтобы их удерживали в этой республике до седых волос? А с теми членами "безобразного общества", которые не согласятся, чтобы эта Республика расширялась за счет их жизненного пространства? Изобретатели идеальных обществ испокон веков страшно не любят таких вопросов. Господин Шишкин из Москвы пишет: "Это не метод дискутирования, когда принцип разменивают на оргдетали". В переводе на язык, слишком хорошо известный советскому человеку, сказанное звучит так: " Не приставайте с пустяками. Мы строим бесклассовое общество. А кого из недовольных ставить к стенке - дело Дзержинского".

Прислал открытку господин Леймич из Днепропетровска: "Свобода" - отличное название для радиоголоса. Читайте, пожалуйста, больше писем о том, как ваши слушатели в пределах СНГ - и не только в пределах СНГ - преодолевают трудности своей жизни. Для желающих встряхнуться, что-то изменить в своей жизни и вокруг себя это глубоко, жизненно важно".

С удовольствием читал бы я такие письма, господин Леймич, но мало их в нашей почте, очень мало. Думаю, что не намного больше было бы их и в том случае, если бы людям в пределах СНГ жилось совсем хорошо. Человек считает, что если уж писать в газету или на радио, то для того, чтобы попенять властям или вывести на чистую воду кого-нибудь из сильных мира сего. Ленин очень хотел, чтобы советские газеты больше всего писали о "живом творчестве масс", о созидательных починах. "Великий почин" - так называлась одна из самых беспомощных его статей. О "коммунистических субботниках", если кто помнит... Уже при его жизни оказалось, что газеты могут быть глашатаями "передового опыта", но только - из-под палки. И газетный писатель, и газетный читатель на планете Земля устроены так, что одному больше нравится писать, а другому - читать не о том, что такое хорошо, а о том, что такое плохо. Существует, правда реклама товаров и услуг, но это уже другое дело.

Письмо из Винницы: "Этот хамелеон Стреляный вещает для глупцов, роясь в грязном белье прошлого. Он говорит, что "дорога жизни" была за вареной колбасой в Москву. Только то была колбаса, а не мыло импортное в колбасных упаковках. Россия унижена, а почему? Поверила друзьям-подлецам, хлопал русский дурак Билла по плечу, а тот делал свое грязное дело. Но не испытывайте Россию, она не Югославия. Гитлер тоже рассчитывал на слабость России, но его сытые солдаты пали от русских голодных бойцов. И у нас есть такое оружие, от которого могут пасть все столицы НАТО: голодные - лучшие воины. Это письмо написали вам учителя средней школы ь 37 города Винницы, в ней 140 учеников. Урок начинается с пятиминутной беседы: "Америка - это фашизм и ее союзники". Учителя Егорова и другие члены коллектива".

Под этим письмом, кроме Егоровой, еще одна, но неразборчивая подпись. А на конверте значится, что письмо - от Маршиной Н.Ф. В городе Виннице наверняка еще есть немало ветеранов Второй мировой войны, может, думаю, найтись среди них и такой, что уцелел на передовой. Прослушав эту передачу, сходил бы он в школу номер 137 да и рассказал госпоже Егоровой, госпоже Маршиной и "другим членам коллектива", какой воин лучшие: голодный или сытый и о чем в первую очередь болит голова у настоящего командира.

В одной из предыдущих передач я прочитал письмо от Николая Андрияшина из города Алексина Тульской области. Он сообщил нам, что не жалует Пушкина. Я попросил его написать, как он относится к Толстому (Льву). "Охотно откликаюсь на вашу просьбу, - пишет он. - К Толстому (Льву) я отношусь достаточно сдержанно, но несколько благосклоннее, чем к Пушкину". Ну, что ж, господин Андрияшин, осталось спросить вас о Достоевском. А что, по вашим наблюдениям, жители Алексина? Как они относятся к упомянутым сочинителям?