"Ваши письма" 23 октября 1998
Ведущий Анатолий Стреляный

Письмо из Киева: "Если бы ты знал, Анатолий Иванович, как противна мне, по сравнению с десятью заповедями Господними, возня вокруг богатства, власти, славы! Каким никчемным выглядит человек, который ради этого пытается обвести вокруг пальца ближнего. Чисто американское изобретение - уровневый маркетинг. Но живут они лучше всех не потому, что у них такой маркетинг, а потому, что они тверже других усвоили десять заповедей. Это чувствуется во всем - например, в событиях вокруг последнего любовного приключения первого человека в их государстве. Я не удивлюсь, если нарушение двух из десяти ему будет в конце-концов вменено в вину." Уровневый маркетинг - это такой подход к производству, благодаря которому автомобиль, например, есть и у богатого, и у бедного, у богатого - богатый, у бедного - бедный, но оба ездят, оба за рулем.

Письмо из Львова, под ним две буквы: Б.П. Читаю: " Мне безразлично было украинское дело, пока я не увидел, как школьники смотрели на подъем сине-желтого флага над ратушей во Львове. Так же плакали местные жены советских офицеров на последнем параде Советской Армии во Львове. "Наши уходят, - шептали они. - Уходят защитники. Оставляют нас на поругание бандеровцам." Когда я слышу стенания русских, проживающих и сейчас в 145 - метровых квартирах на одну жену офицера НКВД, то стыжусь своей русскости. В 1985 году я был в Литве. Помню пляж, на котором побывала группа моих соплеменников из Калининграда. После них на чистейшем берегу осталась огромная свалка из арбузных корок, битых бутылок. Литовские уборщики собрались вокруг этой кучи и стояли молча. А я на своем родном русском языке должен был оправдываться за всех. Я говорил, что даже в Калининграде не все русские одинаковы, что этим, что загадили пляж, надо сочувствовать, а не обижаться на них. "Но мы больше не хотим", - отвечали мне. Тогда я сказал одному литовцу, который был в состоянии меня слушать, что через десять лет его Литва будет независимой, потому что я вижу это в его глазах. Я верил, а он не верил, хотя я видел в его глазах эту независимость. Есть вещи, которые нужно вычитывать в глазах. Я давно уже придумал, что Украину ожидают тяжелые времена. Россия не выпустит ее. Россия умеет ждать. Она уже не вытягивает Крым, как Абхазию, потому что надеется получить всю Украину, что скорее всего и будет. Потому что где еще, кроме Львова, по всей Украине плакали при поднятии сине-желтого флага? Украинская идеократия - самый слабый из возможных вариантов. Русская идеократия - всегда пожалуйста. Больше всех тогда пострадают люди во Львове. Они так больше не отдадут свою свободу."

Это было письмо из Львова, подписано двумя буквами: Б.П. Идеократия - значит идеологическая власть, в данном случае - националистическая. Абхазию Москва все-таки не вытягивает из Грузии, хотя при советской власти абхазы сами хотели в Россию, почти до бунта доходило иной раз, однажды я видел собственными глазами... Украинская идеократия и впрямь вряд ли возможна, но там есть такая сила, как чиновничество, которое никогда не любило ездить в Москву с отчетами. В Советском Союзе было много людей, которым нравилось принадлежать к большой стране. Сейчас им особенно неуютно в большинстве бывших советских республик. Но не на Украине. Она достаточно большая, достаточно массивная, чтобы примирить их с собою. Хотя, конечно, всякое может быть...

Анна Олеговна Ванина из поселка Плюсса Псковской области пишет: " Помню, как все зарубежные радиостанции назывались "вражьими голосами", помню, как у нас дома их тайно слушали. Я была тогда школьницей, воспитанной в духе преданности советской стране, и после каждой передачи "Свободы" или "Голоса Америки" долго не могла прийти в себя от дикого противоречия между тем, что вещали они и что я слышала по советскому радио. Вам пишут, в основном, люди недовольные или обиженные. Я тоже могла бы написать о черной стороне нашей жизни: о государственном рэкете, о коррупции и воровстве в органах власти, о пьянстве и преступлениях в милиции, которая была когда-то такой для меня дорогой, а теперь стала источником повышенной опасности для населения (сама я более десяти лет прослужила в органах внутренних дел - от рядового до капитана), о том, как лихо закрывают рот честным офицерам - даже увольнение не спасает их от преследований. Но этим сейчас никого не удивишь. Написать я решила совсем по другому поводу," - продолжает Анна Олеговна Ванина. "Меня, да и всех моих родных и знакомых возмущает и смешит, что такая могучая держава, как Америка, погрязла в мелких разбирательствах морального облика президента. Господа! Не делаете ли вы из мухи слона? Или у вас других проблем нет? Если это так, то примите мои поздравления. Те, кто воюет против господина Клинтона, не знали трудной жизни. Заелись они. Если так уж им плохо живется с таким президентом в такой стране, то кто же им мешает поехать пожить в Россию? Хочется сказать всем недовольным: господа, займитесь делом, не унижайте себя, не выставляйте свою страну на осмеяние! До свидания, с искренним уважением Ванина Анна Олеговна. Псковская область, поселок Плюсса."

Жалко, Анна Олеговна, что вы не удержались в милиции... Что касается американцев, то один отставной член российского правительства, видный демократ, недавно высказался о них еще резче. Отвечая на вопрос радио "Свобода", он употребил слово "безумие". Не все наши слушатели с ним согласились. Вот что написал ему на наш адрес господин Лосев из Днепропетровска: "Этот ваш отзыв об американцах в связи с делом Клинтона-Левински свидетельствует, что вы ни черта не понимаете ни в политике, ни в экономике. Америка переживает сшибку. Я даже убежден, что это - точка бифуркации, момент истины. Не надо читать Вебера, чтобы знать: без протестантской этики дух капитализма не возник бы. "

Прерву здесь господина Лосева. Протестантской этикой называют правила жизни, которых на заре капитализма строжайше придерживались христиане-протестанты (в современной России это, в основном, баптисты): бережливость, щепетильность в торговле и в денежных делах, отвращение к излишествам, ко всевозможным похотям. Честность - мать богатства, вечный пост - отец его. Так можно определить протестантскую этику, дух которой, по мнению этого слушателя, всего живее в Соединенных Штатах Америки - в стране, которую создали протестанты, бежавшие в Новый Свет от искушений Старого. На них похожи русские старообрядцы. Они, как известно, составляли цвет русского купечества.

Возвращаюсь к письму господина Лосева: " Так вот, случай Клинтона-Левински - далеко не рядовой. Америка - это удивительная смесь протестантизма и прагматизма - не утилитаризма, не корысти, как, видимо, полагаете вы, а прагматизма по Джеймсу (неплохо было бы вам его почитать - единственный стоящий американский философ)". Господин Лосев обращается к одному недавнему члену российского правительства, демократу, который на волнах радио "Свобода" осудил американцев за их сугубое внимание к личной жизни президента Клинтона.

Если прагматизм по Джеймсу объяснить одним словом, то подойдет здравомыслие, если двумя - здравомыслие и осмотрительность.

"Ошибка состоит в том, - пишет господин Лосев, - что, с одной стороны, есть политика, обеспечивающая людям процветание, с другой налицо - очевидная аморальность человека, проводящего эту политику. Ваше, господин бывший вице-премьер, отношение к этому в высшей степени потешно, но и печально - собственно, как и всегда в России: явный западник, но типичный барин, который у себя в поместье перепортил всех девок и в самом понятии "похоть" ничего страшного не видит. Неужели, в самом деле, ничего не произошло в американском Белом доме? Неужели это рядовое, по-вашему, событие: высшее должностное лицо, которое так себя ведет на рабочем месте? "

Господин Лосев пишет об одной из болезней двадцатого века, выявленных философами едва ли не до того, как этот век начался: о голом интеллекте, о рассудке без чувств, об омертвление чувств у людей, которые слишком напряженно или увлеченно живут разумом, одним разумом. "Надо хоть немного чувствовать свое положение, - обращается Лосев к своему противнику. "Вы - обделавшийся реформатор, сидите по уши, сами знаете в чем, и обвиняете великий народ в безумии! Как родилось у вас в голове слово "безумие"? Вы перенесли свои барско-холопские установки на другую нацию, предполагая, что уж умнее вас нет никого. Они, мол, с жиру бесятся. Не безумие проявляют американцы, а прозревают, как после холодного душа, начинают понимать, что сексуальная революция завела их в тупик, и что надо как-то выходить из него. Шум вокруг Клинтона-Левински - это самоочистительная работа общества. Конечно, мне жалко американского президента, но то, что сейчас происходит в США, - великое благо. Значит, Америка еще протянет."

Я читал из письма господина Лосева, жителя Днепропетровска. Слушатели спрашивают, что я сам думаю об этом деле, требуют не прятаться за "письма трудящихся", как сказано в одном из них. Должен, прежде всего, согласиться с господином Лосевым, что разговоры о том, что американцы с жиру бесятся, - это разговоры внутренне еще не до конца свободных людей. Но тут есть, по-моему, и другое. Такие понятия, как "личное дело", "частная жизнь" для этих людей уже не пустые. Сознание еще патриархальное, но оно уже считает себя демократическим. Это важный сдвиг - сдвиг на Запад. Не случайно и пишут именно на Запад, на радио "Свобода". На наших глазах сделан большой шаг вперед от советского коллективизма, советской соборности, которая, было время, и врачебную тайну отменяла - приказом самого министра (наркома) здравоохранения. Шаг большой, но сделан, правда, невпопад. Чем заниматься в служебном помещении, все-таки не личное дело должностного лица.

Обращается к американцам и Михаил Ходос: "Америка, давай махнемся! Говоря по-вашему, совершим ченчж. Возьмите себе в президенты нашего Ельцина. Скажу откровенно, да вы и сами понимаете, - работать он разучился. Чего стоит хотя бы назначение на важнейшие государственные посты Маслюкова и Геращенко. Зато Борис Николаевич на целых 16 лет старше "друга Билла", так что с ним вам будет о-кей. Но и россияне с Клинтоном воспрянут духом. Молодой, умный, знающий, работоспособный, создаст нормальную команду, разгонит наших неучей, воров и взяточников. Жизнь у нас такая тяжелая, что если сделает он ее полегче, то никому и в голову не придет совать нос в его сексуальные дела. А о таком чудище, как независимый прокурор, мы в России отродясь не слыхали и, Бог даст, не скоро услышим."

Об этом письме не скажу ничего, а о письме господина Лосева - еще пару слов. Согласен с ним, что в Америке поднялась в цене непоказная добропорядочность, и что дело Клинтона-Левински просто высветило это. Немаловажно и побочное следствие. Не все там одобряют ревнителей президентского целомудрия, но все надеются, что впредь государственные люди будут лучше справляться со своими слабостями. Не думаю, однако, что поведение Клинтона - это издержки "сексуальной революции", которая, как пишет господин Лосев, завела американцев в тупик, что они и осознали с помощью прокурора Стара. Эту революцию они благополучно пережили. О чем-то сожалеют, над чем-то улыбаются, но сознают и приобретения. Ближе стало равенство полов. Заигрывание с женщиной, самое, по российским меркам, невинное, особенно если она от вас зависит, теперь может привести вас в тюрьму. Если бы Клинтон на глазах у всего мира ущипнул стенографистку, его политическая жизнь закончилась бы в тот же день, спасать его никто не стал бы.

Петров Виктор Степанович: "Хочу и я поделиться воспоминаниями о прежних порядках . Работать я начал в 1973 году, был самым молодым в коллективе. Работа была очень ответственной, связанной с высоким напряжением. В семь тридцать утра я появлялся на рабочем месте и получал первый приказ: бежать в магазин за так называемым "биомицином." Главными заводилами были начальник и мастер, оба - коммунисты со стажем. К десяти утра все, кроме меня, были "мертвые". Большое начальство пьянствовало в облюбованных ими местах, мы пьянствовали на рабочих. Жена первого секретаря приходила в магазин, снимала пальто, одевала шубу и шла, не заплатив. Мы брали новые драгоценные провода и сдавали их в металлолом, меняли ремонтный материал на водку, и так - изо дня в день, годами. Я спрашиваю у всех, кто сохранил остатки разума и совести, - могло ли это продолжаться вечно? Результаты той жизни мы видим до сих пор, - продолжает господин Петров, - тем более, что при власти все те же люди, поменяли только флаг, а часто и того не сделали. Вам пишут, Анатолий Иванович, что СССР был передовой страной . Спрашиваю этих "писателей": почему же мы не могли выпускать такие автомобили, как Мерседес, Форд, Вольво? Даже горбатый "Запорожец " содрали до последней гайки со старого заграничного образца. Смотрю на страны, которые избавились от социализма, но продвинулись дальше нас. Что общее я вижу? Первое. Здоровый патриотизм. Второе. Отстранение от власти красномордых крикунов с лужеными глотками - таких, которые все эти годы зовут нас назад. Третье. Частная собственность, которой максимально содействует государство. Четвертое. Государственная борьба с завистью населения, с глупостью и хамством чиновников. С уважением слушатель радио "Свобода" со стажем, ныне безработный Петров Виктор Степанович."

Иван Лапоть из Качканара пишет: " Хоть и хотелось мне спать, но любопытство пересиливало сон, и я слушал вас, с перерывами, немного более месяца. Я понял, что вы - самый оголтелый промонархический голос из всех зарубежных радиоголосов. Вы, как я понял, вольны нести только монархическую чушь. Вы усердствуете, напоминая нам про кучи черепов, которые оставляли после себя "красные", словно "белые" были невинными ягнятами и не оставляли после себя таких же, если не больших, куч. Моей бабке единственный ее видящий глаз выхлестнул нагайкой белогвардейский офицер-каратель. Он допытывался у нее, где скрывается ее "красный" дед. Вы читали, наверное, что белогвардейцы на своих территориях создавали карательные отряды и шомполами или плетьми "вкладывали ума" в некоторые мужицкие задницы. Или в вашей "свободной и объективной" печати такие факты не публикуются? Этот бабкин глаз для меня лично, как для Достоевского слеза ребенка, ценнее всех белогвардейских черепов и всего генеалогического древа Кольки Кровавого, останки которого захоронены недавно с такими почестями в Санкт-Петербурге. Можете противопоставить моему "субъективному" мнению свое "объективное", но скорее всего мое письмо пойдет в корзину, потому как не вписывается мое "субъективное" лыко в вашу "объективную" строку. "

Вполне вписывается, господин Лапоть, вполне. Среди "белых", как известно, было много монархистов - людей, которые хотели восстановить монархию, царизм. В России, как и везде, нет недостатка в людях, которые хотят что-то восстановить. Недруги Петра Великого хотели восстановить порядки его родителя. Недовольные освобождением крестьян хотели восстановить крепостное право, среди них были и крестьяне, особенно дворовые. Противники Сталина хотели восстановить, как они говорили, "ленинские нормы партийной жизни", а когда Хрущев объявил, что эти нормы им восстановлены, его противники, в свою очередь, захотели вернуть сталинизм. И так далее. Среди противников следующего президента России наверняка будут желающие восстановить ельцинизм. Натурально: кто сознательно против "белых", как вы, господин Лапоть, тот не может быть за царизм, за восстановление царизма. Но дальше вы рассуждали чересчур просто: раз радио "Свобода", как вам показалось, обеляет "белых," значит, она - за царя, за монархию. Радиостанция "Свобода" существует с лишним сорок лет, и вы, наверное, первый, кто объявил ее монархической. Все наши недоброжелатели ставили и ставят нам в вину доброе отношение к демократии - к "буржуазной демократии", как говорилось в советское время. Если вы еще немного нас послушаете, то убедитесь, что правы они, а не вы. Вместе с ними мы считаем, что демократия - очень плохая штука, но, в отличие от них, мы сознаем, что все остальные "штуки" еще хуже. Это я говорю в связи с письмом господина Лаптя, нашего слушателя из Качканара. Пожалуй, прочту и концовку вашего письма, господин Лапоть: "Я вас отлично понимаю, господин Стреляный. Лучше за сытный стол и мягкую постель в комфортабельной квартире или особнячке поливать грязью российское коммунистическое прошлое, воспевая царя, чем собирать объедки и обноски на богатых помойках "свободного мира". Но я вам не сочувствую, так как для человека разумного истина должна быть дороже булки с маслом. Бывайте здоровы, многоуважаемый пан Стреляный, желаю вам "творческих" удач на вашем паскудном поприще."

Следующее письмо: "Дорогой Анатолий Иванович, мужик ты, видно, неплохой, хотя порой несешь такое заумно-хитрое. Но вот твое радио недавно сравнило нас с Аргентиной. У меня аж в глазах потемнело от обиды. Да разве могли бы аргентинские конники с посвистом, с шашками наголо кинуть лозунг "Даешь мировую революцию!" Вот ведь где страсть! Запад? Да ведь не только холодильником "Бошем", забитым датской ветчиной, жизнь меряется. Века сгинут - ветчину никто не вспомнит. А как мы куролесили- вспомянут. Вот, допустим, Фолкленды. Англичанин как вдарил - и отнял. Я школьником тогда был, помню хорошо. А мы бы разве свои Фолкенды кому-нибудь отдали? Короче: может аргентинец мир завоевать? Да ни в жизнь! Немец и тот не сумел, хотя по части прецизионного инструмента нам сто очков вперед даст. А мы бы смогли. Да не хотим. Уже не хотим. Уже без надобности. Нам теперь внутри себя разобраться, кой-кому рыло начистить, инструмент хороший сделать, а пиво наше и так уже лучше (когда не воруют). Легковерные мы, конечно, с ленцой, выпить не дураки, в затылке чешем, подрастерялись. Но духом-то мы еще могутни. Это только кажется, что мы перуанцы-мексиканцы какие-то. Ей-бо, кажется! Прости, Анатоль Иванович, бумага кончилась. Селиванов Юрий Авдеич, бывший слесарь шестого разряда, ныне вольный человек, 41 год."

Раньше, Юрий Авдеич, говорили не "англичанин вдарил", а "англичанка вдарила" - вдарила, и проливы остались за нею. Что-что, а удаль молодецкая и "перуанцам-мексиканцам" свойственна. Одного Фиделя взять, Че Гевару прибавить... В истории того континента - удальцы на каждой странице, толпами разгуливают. Все, кстати, большие любители красного словца. А "посвист и шашки наголо" - это взято тобою у советских мастеров красного словца. По легковерности, тобою упомянутой... Не часто раздавался посвист, не часто обнажались шашки. Сшибались, в общем, неохотно, быстро разбегались, военные потери с обеих сторон - меньше полумиллиона убитыми. А миллионы пропали от болезней, от гриппа да тифа, да от мести победителей, и "белые" в этом отношении "красным" в подметки не годились, что бы ни говорил господин Лапоть из Качканара. То, какие чувства в нем кипят, что он делает со мною оружием слова, - лишнее подтверждение... А ведь восемь десятилетий прошло, не восемь месяцев.