"Ваши письма" 3 июля 1998
Ведущий Анатолий Стреляный

Нам пишет Иван Сергеевич Топчиев, рабочий из Невинномыска Ставропольского края: "Я ваш фанатичный , верный слушатель, верю всему, что вы передаете, но еще более фанатичного, еще более верного слушателя встретил в Геленджике. Шли мы с ним по набережной и слушали "Свободу". В какой-то передаче вдруг зазвучал голос Брежнева. На удивленные взгляды прохожих мой спутник, сам он из Волгограда, сказал с убежденностью: раз передает "Свобода", значит так и есть - Брежнев воскрес."

Спасибо за верность вам, Иван Сергеевич, спасибо и тому человеку. Судя по нашей почте, сегодня в России есть немало людей, которые были бы рады, если бы воскресли не только Ленин и Сталин, но и лично Леонид Ильич.

Из Молодечного пишет Елена Радвилович: "Слышала, как один дурак обливал вас грязью, грозился даже разрушить вашу радиостанцию. По всему видно, коммунист. Но на больных ведь и врачи не обижаются. Вот и видно, почему мы бедные. Потому что дурные. А почему мы дурные? Потому что бедные, не умеем разбираться в людях, голосуем неизвестно за кого, а дураки потом плачут по коммунистам, не понимают, что они нас душат и теперь, потому что мы сами же их и выбрали. Была большая страна, да дурная. Разделились - тоже не сумели наладить жизнь, теперь объединяются. Короче, толкут воду в ступе."

В политике это обычная вещь, госпожа Радвилович.

Письмо из Сокирянского района Черновицкой области, село не называю, автора тоже: " Дорогой Анатолий Иванович, высказать правду и сейчас боимся - иначе будем наказаны, как и раньше. Во времена "перестройки" к нам в село был заброшен молодой коммунист, мошенник-вор, и он начал барствовать. Первое, что он проделал, - начал резать каждый день то быка, то свинью и кормить комуняк района. В колхоз пошла цепочка гостей: кому гречка, кому мед-сахар, кому мясо. Создав таким способом почву под ногами, через три года ушел директором хлебоприемного пункта и теперь оттуда продолжает управлять нашим колхозом, который выглядит, как курица без перьев. Новый председатель, наш местный (по кличке Баран) стоя на коленях выполняет его указания. Когда начали раздавать земельные паи, то первыми получили приближенные к вору-коммунисту, даже на своих умерших родителей получили. Во вторую очередь получили те, кто тихо молчал, а кто высказывал правду, тем пока ничего нет. А вот некоторые из села, откуда выходец этот коммунист-мошенник-вор, не получили у нас паи, хотя работали когда-то по 15-20 дней в сезон. В конце всплыло наверх, что наш вор знаком с президентом, с ним первым Кучма поздоровался, когда был в наших краях, - с нашим развязным молодым коммунистом-экономистом. Знает ли Кучма, с кем здоровался?"

Кто написал это письмо и откуда, из какого села Сокирянского района Черновицкой области, я не говорю потому, что мы не можем проверить, что в нем правда. В двадцатые и особенно в тридцатые годы такие письма охотно печатали местные газеты, предварительно проверять их не было принято. Оклеветанные жаловались редко, их "отшивали" ссылкой на слова Сталина, что если 5 процентов фактов в критическом выступлении советской газеты соответствуют действительности, то этого вполне достаточно.

Контуш Николай Николаевич из Минска: " Рад, Анатолий Иванович, что вы ведете передачи, постоянно вас слушаю, но хочу сделать серьезные замечания. Диктатура коммунистической мафии охватывала все. Чтобы поступить на юридический факультет, требовалась рекомендация райкома-горкома, то же - на исторический, а в институт международных отношений - рекомендация обкома. Я своему сыну, окончившему среднюю школу с золотой медалью, не мог обеспечить таких рекомендаций. А вот сын моего соседа, осведомителя КГБ, "троечник" без всякого труда поступил на юридический и сейчас - помощник районного прокурора."

Кто-то обязательно скажет, Николай Иванович: неизвестно, как бы вы мыслили сейчас, если бы помощником прокурора был ваш сын. Я, однако, не вижу ничего дурного в том, что может быть как раз после этого случая вы переменили свое отношение к тогдашней действительности. Можно только сочувствовать человеку, которому уже и собственный его опыт показал, что перед ним черное, а он продолжает твердить: белое.

"Сейчас часто сообщают: там-то во время мафиозной разборки убили коммерсанта или ему подобного, - продолжает господин Контуш. "Так во времена диктатуры коммунистической мафии убивали миллионы людей, вызывающих у нее сомнение. Часто употребляют выражения: "жертвы политических репрессий" или "жертвы сталинского террора". По радио "Свобода" вы не должны употреблять этих выражений. Первое ничего не объясняет, а второе преувеличивает роль личности. При чем здесь один человек? Говорить вы должны так: "Жертвы кровавой диктатуры коммунистической мафии (КДКМ)" .

Не буду я так говорить, Николай Иванович. Это выражение звучит как проклятие, а я в проклятия, в отличие от наших предков, не верю. Когда человек древности кого-то проклинал, он не сомневался, что произносит приговор, который обязательно будет приведен в исполнение высшей силой. Иначе он не сотрясал бы воздух. Таково происхождение, такова природа всякой брани, обзывания, обидных прозвищ. Современный ругатель довольствуется малым. Он знает, что словом "кретин", например, никого не сделает кретином, но хоть оскорбит неприятного человека, то есть, сделает его скорбным, огорченным...

Возвращаюсь к письму господина Контуша. "Хочу коснуться и так называемого развала СССР, - пишет он. "Зюганову очень выгодно подавать дело так, что супердержаву развалили три "беловежских зубра." Он, мол, со своими единомышленниками чист, более того, герой - борется за восстановление ее. Поэтому вы, господин Стреляный, должны говорить так: вследствие несостоятельности марксистско-ленинского учения развалилась мировая социалистическая система и Советский Союз как составная часть этой системы. Для Зюганова такие ваши слова будут солью на рану, но в них будет истина. "

После этого Николай Иванович переходит к главному своему замечанию: "Вы часто упоминаете советскую власть, господин Стреляный. Скажите, где, когда вы видели советскую власть? Разве вы не знаете, как проходили выборы этой власти? Коммунисты назначали одного кандидата в депутаты, назначали избирательную комиссию из угодных им людей и ставили им задачу: обеспечить 99, 9 процента участия в голосовании и столько же голосов "за". Скажите, как это можно назвать советской властью? Так что перестаньте сами употреблять слова "советская власть" и другим разъясните, что употреблять их неуместно. Вы ведь умный человек - как вы не можете в этом разобраться? Прошу ответить по радио. Контуш Николай Иванович. Город Минск."

Вопрос, который вы мне задали, Николай Иванович, начал звучать в двадцатые годы, звучал в тридцатые, за него многие поплатились головой. В сороковые он затих, возобновился после смерти Сталина, слышал я его и в семидесятые. В восьмидесятом первый секретарь райкома партии в городе Черноморске Крымской области Александр Иванович Балагура говорил мне, помню, с глазу на глаз в своем кабинете: "Ну, почему меня заставляют всем командовать? Советская власть должна быть настоящей властью. Как при Ленине. Чего мы боимся?" Сейчас этого вопроса почти не слышно, он наверное, больше не встанет в повестку дня, но, как всякая серьезная мысль, совсем не исчезнет - всегда найдется молодой человек, который захочет иметь ее как свою собственную в противовес общепринятой, той, что в учебнике.

Говорить же, что настоящей советской власти никогда не было, историки отказываются, Николай Иванович. Более-менее настоящая, то есть, такая, над которой не стояло больше никакой, советская власть в России все-таки была - где-то до середины 1918 года. Но свободные и полновластные советы оказались недееспособными. Не работало это устройство. Каждый совет творил что хотел. Кто в лес, кто по дрова, никто никому не указ. Самодеятельность была бурная, демократию разводили беспредельную, а дела стояли. Пришлось Ленину оставить от советов одну вывеску, подчинить их своей партии с ее военными порядками. Советская демократия оказалась чем-то вроде вечного двигателя: штука заманчивая, но неосуществимая. Второй раз в этом можно было убедиться под самый занавес, при Горбачеве. Помните, как местные советы закрывали заводы, оставляя страну без необходимейших лекарств ? Последнее триумфальное шествие советской власти задохнулось в дыму горящего Белого дома потому, что она хотела всем и всеми командовать, но ни за что ни перед кем не отвечать.

Зиновий Павлович Дорф с 1993 года живет в Берлине, он бывший советский гражданин. Пишет: " В одной из последних передач радио "Свобода" был сделан неожиданный вывод, что СССР не был тоталитарным государством, так как власть, оказывается, проникала не во все области жизни. Делается открытие: СССР, мол, был идеологическим государством, одним из многих идеологических государств в длинной человеческой истории. И это при том, что не было ни одной стороны жизни человека в СССР, которая не подвергалась бы государственно-партийному вмешательству. Ширина мужских брюк, форма прически, танцевальная музыка, изобразительное и другие искусства - все находилось под пристальным вниманием властей. Постоянная неусыпная слежка домкомов за жильцами... Какие еще нужны доказательства, что у нас был именно тоталитаризм, что власть была всепроникающей? "

В связи с вашим письмом я вспомнил, господин Дорф, как поразили меня слова, которые я прочитал году в шестьдесят пятом в одной запрещенной книге. " Их система, - то есть, советская, социалистическая, - по-своему неплохо действует до сих пор только потому, что они в действительности не поставили под контроль все." Так писал ученый американец. Другими словами, Зиновий Павлович, - не сумели создать подлинно тоталитарную систему, безысходно тоталитарную. Едва ли не самый наглядный пример: не удалось искоренить "блат" и взятку. Уже в 20-е годы родилась пословица: "Блат выше наркома." Наркомами тогда назывались министры. Блат и взятка помогали не только сыну расстрелянного священника (например, поступить в институт), блат и взятка помогали самому Лихачеву - строить автомобильный завод. Если бы Лихачев строил, соблюдая все советские законы, дело не пошло бы дальше котлована.

"Слушая вашу "Свободу" много лет, я ни на йоту не заразился вашей пропагандой и остаюсь вашим недоброжелателем, - пишет из Молдавии господин Медведев, не назвавший ни своего имени, ни отчества. " Вы копаетесь в грязном мусоре, как жук, выискивая всякую гадость, лишь бы накапать на свое отечество в угоду заокеанским хозяевам. Уж чем-чем, а продуктами, начиная с 1953 года, наш народ был обеспечен, причем, по стоимости, доступной самому бедному человеку, а у нас таких было мало. Собственно, все мы были равны в достатке. Даже собаки были довольны, так как в мусорных ящиках всегда была еда и для них. Все было."

Я читаю письмо господина Медведева. Все было, даже собаки были довольны - и однако же дело кончилось так, как кончилось. Почему? Как это оказалось возможно ? "Темные силы, - объясняет он. "Темные силы мирового капитала с помощью предателей развалили великую страну трудящихся." Виноват, по его мнению, и народ: "Вина народа в том, - пишет господин Медведев, - что он слишком доверял власть имущим и сильно любил свое Отечество. А теперь потерял и Отечество."

Вообще, это письмо надо было прочитать там, где я говорил об истории с сыном Николая Ивановича Контуша. Николай Иванович не смог достать для своего сына-отличника партийную рекомендацию в юридический институт, и теперь помощником прокурора служит не он, его сын, а отпрыск соседа-стукача, троечник. Как помните, я сказал, что не вижу ничего зазорного, если именно из-за этого обстоятельства Николай Иванович перестал быть советским патриотом. Не таков господин Медведев. Он пишет : " Деда моего выслали вместе с семьей в Сибирь, там его судили в 1932 году, а в тридцать восьмом расстреляли. Дядю расстреляли в 1933-м. Отца - в 1937 году. За стихи, которые я начал писать в Советской армии, чуть сам не попал на Колыму. И все же я не стал пасынком своего отечества, а тем более - плевать на него. Оно, отечество, Советский Союз, - мое, несмотря ни на что. "

Да, господин Медведев, если бы жизнеспособность Советского Союза зависела только от преданности ему таких людей, как вы, стоять бы ему вечно. Хотя нет, вы тоже не во всем остались твердым. "Лучшие умы человечества всегда мечтали об устройстве справедливого человеческого общества, - читаю в вашем письме. "Учение И. Христа о том же. Заповеди и Нагорная проповедь - о том же. Лучшего учения, чем Христово, еще никто не придумал. Вот так, господин Стреляный!"

Конечно, так, господин Медведев, я разве говорил когда-нибудь, что не так? Чтобы согласиться с вами, совсем не обязательно и верить в Него. Правда, Он призывал только любить врагов своих, а вы пошли дальше... или в сторону. Лучше, видимо, сказать: далеко в сторону, уж извините меня за прямоту. Христос призывал человека любить врагов своих, но не соединять себя с их делом, не хранить этому делу верность, не гордиться верностью делу людей, которые деда расстреляли в тридцать восьмом году, дядю - в тридцать третьем, отца - в тридцать седьмом, а вас самого чуть не посадили, как я понял, лет через десять после отца. За стихи... Если не забыли эти стихи, пришлите мне их в следующем письме, господин Медведев, я обязательно прочитаю их для слушателей "Свободы".

В том же духе пишет и Павел Кузьмич Кузьмич (одинаковые отчество и фамилия) из Петербурга: "Когда Ленин разрабатывал учение о возможности победы социализма в одной стране, он был прав. Социализм установили. Но Ленин не смог даже подумать, что во главе социализма будут стоять Брежневы, Черненки и тому подобные развалины. Если бы Сталин не уничтожил партию, вернее, не превратил ее в стадо послушных баранов..."- и так далее. " Америка боролась с нами и победила не потому, что строй был порочный, а потому, что с самого начала были допущены ошибки, главная из которых - не было оппозиционной партии... Проживи Ленин еще лет 10-20, он не допустил бы того, что произошло". А Зюганов говорит, Павел Кузьмич: проживи Сталин еще сколько-то лет. "Когда же мир поумнеет, - спрашивает автор, не рассчитывая на ответ, - и начнет следовать законам Моисея-Христа?" Моисея с Христом он тоже считает лучшими специалистами по устройству общества - социалистическому, естественно, устройству... К такому мнению все более открыто склоняются российские коммунистические газеты. Или поддакивают такому мнению, обнаружив его в своей читательской гуще. Правда, законы Моисея с законами Христа пока не объединяют, но насчет лучших умов человечества, которые будто бы мечтали о справедливом (подразумевается - социалистическом) общественном устройстве, - это в каждом номере.

Не верьте этим номерам, господин Медведев, не верьте, господин Кузьмич! Далеко не все лучшие умы человечества мечтали о социалистическом устройстве общества, не было ничего подобного и в мыслях Христа - он учил человека, как навести порядок в собственной душе, а не в обществе. Павел Кузьмич пишет: "Обществу нужно решето, чтобы отсеивать дураков, невежд, подлецов". Никто не против этого - ни Явлинский, ни Жириновский, ни Зюганов, радио "Свобода" тоже не против, но смысл Иисусовых поучений все-таки другой: не обществу нужно решето, а каждому отдельному человеку - чтобы из самого себя отсеивать дурака, невежду и подлеца.

Хальдев Владимир Панфилович из Владимира: "Я начал девяностые годы с поддержки власти. Я поддерживал господина президента и его направление в лице господ Гайдара, Чубайса и других. Но в настоящее время я думаю: ими наделано столько ошибок, что, видимо, нет оснований поддерживать их и дальше. Главный российский воин - господин президент не оказался виновным в проигранной войне с Чечней, потому что быстренько развил кипучую деятельность и победил на выборах. При коммунистах уничтожались помещики, купечество, священнослужители и крестьяне. А при нарождающемся капитализме - пенсионеры. А вы, господин Стреляный, только то и делаете, что бодро толкуете: все хорошо, прекрасная маркиза! Вы должны объективно оценить деятельность этих господ, а также правительства, думы и совета федерации. Народ сделает свои выводы, несмотря на ваши воззрения, и каков будет тогда рейтинг у ваших передач? Или вас это не беспокоит?"

Конечно, беспокоит, Владимир Панфилович, - как всякого, кто имеет дело с публикой. Одни слушатели дают очень низкую оценку, другие - очень высокую. Если вывести среднюю, то получится удовлетворительная. Так что жить пока можно. Не знаю, что будет, когда слушатели "Свободы" перестанут делиться на два непримиримых лагеря, да, признаться, мне это и не очень интересно, потому что не доживу до этого. Напишите мне, почему все-таки вам показалось, что я только то и делаю, что бодро толкую: все хорошо, прекрасная маркиза!

К письмам, которые я сейчас читал, отношение у слушателей разное. Одни говорят: надоело, надоела эта жвачка про социализм, тоталитаризм, про Ленина-Сталина, про справедливое общество, это все проблемы стариков, это пища для их гаснущих умов. Так говорят люди средних лет. Что касается молодежи, то, как ни странно, малые в интересе к этим вещам сходятся со старыми. Более того, некоторые из малых, как свои собственные, повторяют задушевнейшие мысли старых. Им еще предстоит открыть, что все это было сказано уже в 1918 году, и что с тех пор, за все 80 лет, не появилось ничего нового. Павел Кузьмич вон пишет: "Если бы Сталин не подмял под себя партию..." Эти слова впервые были произнесены в 1918 году, только вместо Сталина был Ленин: "Если бы Ленин не подмял под себя партию..." - писали меньшевики, писали эсеры, писал Максим Горький. Это они писали о партии, которая стала правящей. Но то же самое говорилось и до того. Она еще и партией не успела как следует сделаться, а люди, верившие в хороший социализм, уже говорили: " Эх, если бы Ленин не подмял партию..."