Казахстан: шагреневая свобода слова
Ведущий Лев Ройтман

Лев Ройтман:

10-го октября в Казахстане парламентские выборы. Независимые, незапуганные средства массовой информации - это абсолютно необходимый элемент демократии, в том числе и демократических выборов, когда избиратель информирован. Как обстоит дело в Казахстане? Передо мной текст недавнего обращения участников Международного семинара журналистов к президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, я читаю: “Повседневной практикой стало гласное или негласное преследование неугодных властям средств массовой информации, которое выражается в закрытии редакций, в возбуждении уголовных и гражданских дел, в угрозе личной безопасности журналистов”. Вот о положении казахстанских СМИ и наш сегодняшний разговор. Из Алма-Аты участвуют журналисты Сеидахмед Куттыкадам и Сергей Козлов, из Москвы Олег Панфилов, Фонд “Защиты гласности”.

Сеидахмед Куттыкадам, журналист, правозащитник, к вам с первым вопросом: в Казахстане, как известно, есть и государственные, и частные средства массовой информации, так вот, какие из них становятся чаще объектом тех недружественных мер со стороны властей, о которых говорится в журналистском обращении президенту Казахстана?

Сеидахмед Куттыкадам:

Совершенно правильно, господин Ройтман, в Казахстане есть государственные и частные издания, но плюс к этому надо добавить, что частные издания делятся на те, которых контролируются представителями властей, в частности семьей, и те, которые по-настоящему независимые. Естественно, государственные и те, которые принадлежат или опекаются семьей, они не трогаются, а вот те немногочисленные издания, такие, скажем, как “Дат”, “21- век”, такой канал, как 31-й канал телевидения, газета “Начнем с понедельника”, достаточно сильно преследуются. Месяца два назад целую серию исков предъявили такой газете, как “Начнем с понедельника”, газету “Дат” закрыли совсем, газета “21-й век” находится на грани закрытия.

Лев Ройтман:

Чем это мотивируется?

Сеидахмед Куттыкадам:

А мотировка простая, как правило, ищут не цензурные варианты, а скажем, нарушение законности, какие-то иски или даже, скажем, неуплату каких-то вещей.

Лев Ройтман:

Спасибо. И теперь к Олегу Панфилову, Москва: Фонд “Защиты гласности” был одним из организаторов международного алма-атинского семинара журналистов, где как раз-то и обсуждались эти проблемы, связанные с ситуацией в средствах массовой информации Казахстана. Общий вывод, Олег Панфилов, в Казахстане хуже, чем в других регионах Центральной Азии или терпимо все-таки?

Олег Панфилов:

Если сравнивать с Центральной Азией, то, конечно, положение достаточно терпимое, потому что сравнение с Туркменистаном, Узбекистаном совершенно как бы пока беспочвенное. Но если говорить в целом о СНГ, о постсоветском пространстве, то, конечно, Казахстан сейчас довольно быстро падает в ту пропасть, на дне которой такая черная дыра в виде Туркменистана, где абсолютно нет свободы печати, где нет независимых журналистов и есть только Туркмен-баши, о котором можно говорить только хорошее и ничего плохого. Казахстан медленно приближается и к той неправовой ситуации, в которой находятся средства массовой информации, например, Белоруссии. И когда я вел этот семинар в августе в Алма-Ате, то я напоминал постоянно участникам семинара, журналистам из разных городов Казахстана о том, что Казахстан постепенно начинает напоминать Беларусь. Потому что в Казахстане, например, в марте был принят закон о государственных секретах, согласно которому к государственным секретам относятся все сведения о здоровье и личной жизни президента страны. Наконец, в Казахстане недавно президентом был подписан новый закон о печати, в котором есть статьи, которые позволяют сейчас власти контролировать средства массовой информации. И все это складывается в такую общую картину, которая видится, Казахстан видится в очень неважном свете, и в ближайшее время у Казахстана будет очень много проблем с независимой прессой.

Лев Ройтман:

Спасибо, Олег Панфилов. И вновь в Алма-Ату, Сергей Козлов, вы наш корреспондент, вы русскоязычный журналист, в Казахстане есть средства массовой информации на национальном языке, на казахском, есть средства массовой информации на русском языке и то, что приходит печатная продукция, телепродукция из России, также достаточно широко распространяется в Казахстане. Можете ли вы говорить, что в Казахстане происходит зажим свободы массовой информации?

Сергей Козлов:

Ну я бы отметил такой процесс, который происходит у нас в республике, процесс несколько отчасти напоминающий то, что происходит в Москве, но только отчасти. То есть, если пару лет назад существовала только одна “священная корова” в виде запретной темы, на которую был наложен запрет, табу, это президент и его семья, то сейчас число этих запретных тем стремительно расширяется, особенно после президентских выборов, которые прошли 10-го января этого года. Это и касается, кстати сказать, московской прессы, московских газет, которые распространяются в Казахстане. Достаточно сказать, что у нас в Алма-Ате печатаются только две московские газеты - это “Известия” и “Комсомольская правда”, это по старой памяти, они печатаются здесь в наших типографиях, но сейчас нет корреспондентов этих газет в Казахстане, они просто-напросто отсутствуют. Те же вкладыши, которые делаются, так называемые казахстанские вкладыши, они строго контролируются нашим министерством информации, и что делает в прошлом очень авторитетную московскую прессу тоже подконтрольной властям. Почему я сказал, что процесс, происходящий со средствами массовой информации, напоминает российский, это последние полтора-два года произошел раздел, разбор, в частности, газет, телеканалов между различными кланами, руководители которых в той или иной степени находятся в окружении президента. И вот, в частности, последний факт, это крупнейшая самая тиражная в прошлом, достаточно оппозиционная газета “Караван”, она стала фактически собственностью одного из членов президентского клана. То есть происходит постепенный такой раздел даже тех средств массовой информации, которые в прошлом считались независимыми.

Лев Ройтман:

Спасибо, Сергей Козлов, Алма-Ата. Сиид Ахмед Куттыкадам, попрошу вас ответить на следующий вопрос: в какой мере те неприязненные мероприятия, которые реализуются в Казахстане властями по отношению к средствам массовой информации, влияют на информированность граждан, в частности, тех избирателей, которые придут 10-го октября к урнам по выборам в Мажлис - Парламент страны.

Сеидахмед Куттыкадам:

Ну, естественно, очень сильно влияют. Во-первых, по-настоящему независимых газет становится все меньше и меньше, та государственная пресса, и та пресса, которую уже монополизировала семья и ее окружение, о чем говорил я и, скажем, мой коллега Сергей Козлов, они отражают чисто точку зрения властей. И вот та небольшая часть, которая осталась, и то находится под очень мощным прессом. Если, скажем, что-то соизволили лишнее сказать или пропагандировать какого-то человека из оппозиции, они попадают в “черный список” властей и буквально все отслеживается. Там нагнетаются какие-то страсти, создаются искусственные иски. Естественно, это приводит к тому, что те люди, которые говорят объективно о стране, не имеют средств массовой информации, отражающих мнение и взгляды, и до читателя это очень слабо доходит. Но, с другой стороны, есть такой феномен, который тоже очень трудно отрицать, что, в принципе, власть уже не верит уже тем газетам, которые опекаются властью, и больше читают оппозиционные газеты и смотрят те телеканалы, которые отражают собственные точки зрения. И поэтому как бы в городах это дело выправляется более или менее, но в аулах полный вакуум: там нет света, тепла, телевидение не работает, газеты не работают. И поэтому, когда будет голосование по партийным спискам, я просто уверен, что те партии, которые находятся в стане оппозиции власти, вообще могут не получить голосов и не могут пройти в парламент по партийным спискам.

Лев Ройтман:

Спасибо, Сеидахмед Куттыкадам. И в Москву, Олег Панфилов, я вновь хочу привести выдержку из обращения алма-атинского журналистского семинара к президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву: “Как правило, судебные органы в столице и регионах зависят от власти и юридические споры решают однозначно, усиливая и без того опасную для общества атмосферу запугивания средств массовой информации”. А теперь вопрос к вам: в этой ситуации, когда юридические органы, в частности, судебные инстанции, не пользуются реальной независимостью в Казахстане, что пытаетесь предпринять вы по линии Фонда “Защиты гласности”?

Олег Панфилов:

Для начала я хотел бы вспомнить один диалог на прошлой неделе, когда я участвовал в конференции в Бишкеке, кто-то из журналистов киргизских спросил меня: а правда ли, что президенты стран СНГ, когда они собираются на каком-то саммите, обсуждают между собой, как им лучше давить на собственную прессу? Я думаю, что, конечно, президенты этими вопросами не занимаются, а их окружение, конечно же, думаю, обменивается своим “опытом”. Но опыт того, как ведет себя власть Казахстана по отношению к независимой прессе, уже накоплен в той же Белоруссии, о которой я упоминал, и в том же Азербайджане, и в некоторых других странах СНГ, где пресса находится в состоянии давно уже плохом. В Казахстане, к сожалению, действительно независимость судов очень и очень под большим вопросом. Поэтому все последние случаи преследования независимых средств массовой информации, например, газеты “Диапазон” в Актюбинске, или газеты “21-й век”, или радиостанции “Лик”, которая закрывалась недавно или, например, “Понедельника”, против которой развернулась такая юридическая кампания преследования. Власти Казахстана придумали еще такой своеобразный прием в борьбе с прессой, когда публикуется обращение некой группы людей, обвиняющих то или иное средство массовой информации в неких антигосударственных поступках. То есть власти Казахстана придумали такой метод, когда используется, с их точки зрения, общественное мнение для того, чтобы давить на независимую прессу. Поэтому говорить о том, что суды могли бы защитить интересы независимых средств массовой информации, абсолютно не приходится, и в Казахстане ситуация осложняется с каждым днем. Но я бы хотел сказать еще об одной достаточно сложной проблеме, и думаю, что мои коллеги в Алма-Ате подтвердят наши попытки, попытки Фонда “Защиты гласности” обратиться непосредственно к самим журналистом с призывом консолидироваться, с призывом проявить солидарность для того, чтобы защищать друг друга. Ведь история с тендером 96-го года, когда власти по существу под проведением этого конкурса на получение теле-радиочастот, закрыли несколько очень популярных независимых телекомпаний и радиостанций. А часто касается президента Назарбаева, то, к сожалению, и это не только он этим отличается, все наши письма-протесты, они пропадают где-то в кулуарах администрации.

Лев Ройтман:

Спасибо, Олег Панфилов. Это, конечно, очень странно, потому что президент Нурсултан Назарбаев сделал не так давно заявление, в котором он говорит о необходимости поддержки, развития независимых средств массовой информации.

Сергей Козлов:

Я хотел бы сказать следующее, когда говорят о Казахстане, наверное, мало кто знает, что в Алма-Ате, в частности в Алма-Ате, была когда-то достаточно сильная журналистская школа, я бы так даже осмелился сказать. Говорю еще это и потому, что в другие республики Центральной Азии, раньше они называлась Средней Азией, московские газеты, московские средства массовой информации как правило посылали собственных корреспондентов из Москвы или из других регионов Союза. Так вот здесь в подавляющем большинстве корреспонденты московских газет выбирались, как правило, из местных журналистов, то есть это достаточно красноречивый показатель. И постепенно, если говорить о процессе, будем так говорить, изменениях в средствах массовой информации, вообще в журналистике Казахстана, постепенно это сводится на нет и местная журналистская школа, я бы так сказал, деградирует. И вот отвечая на вопрос, я не совсем полностью ответил на предыдущий вопрос относительно казахскоязычной нашей прессы. Дело в том, что в прошлом году, к примеру, была уничтожена полностью единственная оппозиционная газета на казахском языке, она называлась “Дат”, что в переводе означает “Прошу слова”, она была просто уничтожена, как говорил Сиид Ахмед Куттыкадам, с помощью иска, когда на эту газету был наложен огромный штраф совершенно по надуманному предлогу, и эта газета исчезла, она просто исчезла. Так вот, если мы говорим о русскоязычной журналистике, что здесь еще есть какие-то остатки относительно оппозиционных газет или телеканалов, которые себе позволяют еще что-то сказать, осветить какие-то запретные темы, то у казахскоязычной журналистики, Сиид Ахмед Куттыкадам, я думаю, это подтвердит, тут говорить совершенно не о чем. Казахскоязычной оппозиционной прессы у нас просто не существует. Что касается нашего президента, господин Назарбаев сделал очень много прогрессивных заявлений, он очень много раз заявлял о своей приверженности демократии, о поддержке свободных средств массовой информации, и в этой связи, в первые годы после установления независимости, это была одна из самых популярных фигур, насколько я знаю, в Москве, все считали его демократом. Его имидж был таким, что я, например, приезжая в Москву, слышал такие слова: вот бы нам вашего Назарбаева и так далее, и так далее. Но дело в том, что сейчас господин Назарбаев сам лично уже не контролирует многие участки своей деятельности, которые постепенно под контроль берут члены его клана. Поэтому во многом, что происходит то, о чем мы говорили сегодня, происходит и именно поэтому.

Лев Ройтман:

Спасибо, Сергей Козлов, Алма-Ата. Сиид Ахмед Куттыкадам, Сергей Козлов говорил о том, что задушена гражданским иском крупнейшая газета на казахском языке “Дат”, с этой точки зрения, для властей, которые провоцируют все эти меры давления на средства массовой информации, казахскоязычные издания и телеканалы выглядят или представляются более опасными, нежели русскоязычные?

Сеидахмед Куттыкадам:

Я, во-первых, просто согласен с мнением Сергея Козлова, на самом деле казахскоязычная пресса более сильно задавлена. Это, видимо, связано с тем, что русскоязычный поток периодичных изданий, электронных СМИ властям очень трудно контролировать, вы понимаете, а вот казахскоязычные выходят только здесь. Ведь русскоязычный поток приходит, скажем, из Европы, из Москвы, собственные газеты имеют некоторые двух хозяев московских и алма-атинских, а вот казахскоязычные издаются только здесь. И причем, особенность многих казахскоязычных газет, изданий, телеканалов в том, что они как бы финансируются самим правительством, и только газета “Дат” выходит на финансы других сил, скажем так. И вот поэтому казахскоязычная пресса жестко прессингуется.

Лев Ройтман:

Спасибо. И в Москву, Олег Валентинович Панфилов, что все-таки вы полагаете, глядя из Фонда “Защиты гласности”, предпринять и по ситуации в Казахстане, да и в других частях бывшего Советского Союза?

Олег Панфилов:

Собственно тот семинар, который я вел в августе в Алма-Ате, он был посвящен проблеме, о которой, в общем-то, говорили или и говорят до сих пор на многих семинарах, конференциях, “круглых столах”. Обычно говорят о том, что нам плохо, нас зажимают, нас бьют, нас закрывают, но почти никто никогда не говорил о том, как нам нужно защищать себя. И вот на этом семинаре мы впервые предприняли такую попытку разработать механизм собственной защиты. И поскольку в Казахстане, в отличии от соседней Киргизии, нет возможности публиковать большим тиражом обращения, письма-протесты, поскольку газет не очень много могущих опубликовать такие воззвания, то тогда мы, подумав, решили что все-таки есть еще одна мера воздействия, это, например, проведение пикетов. И по нашей просьбе юрист “Интерньюса” казахстанского Сергей Власенко написал такие рекомендации на основании законов Казахстана, на основании постановлений правительства, о том, как нужно поводить или как можно проводить эти пикеты. И приехавший на семинар, ну я так понимаю в рамках предвыборной кампании, спикер парламента Казахстана был приятно как бы удивлен тем, что журналисты Казахстана додумались до того, что они смогут защищать свои права и таким способом. Но это, конечно, одна из попыток защитить свои права. И тут я должен сказать еще и о том, что мы помогли в Казахстане создать собственную организацию, аналогичную Фонду “Защиты гласности”, эта организация, которая называется “Свободное слово”, и она сейчас начинает довольно активно работать. И надеюсь, что казахстанские журналисты все-таки осознают необходимость консолидации, осознают необходимость солидаризироваться.

Лев Ройтман:

Спасибо, Олег Панфилов, Москва.