Назначение Владимира Путина: реакция в Европе
Ведущий Лев Ройтман

Лев Ройтман:

Отправленный в отставку в марте прошлого года Виктор Черномырдин премьерствовал 5 лет - солидно. Сергей Кириенко продержался 5 месяцев. Премьерский век Евгения Примакова был на 3 месяца дольше, а Сергею Степашину президент Ельцин и полных трех месяцев не отпустил. О новом президентском избраннике - Владимире Путине можно, очевидно, уже говорить как о премьер-министре, едва ли Дума провалит эту кандидатуру с риском быть распущенной накануне парламентских выборов. Но как следует отнестись к фигуре Владимира Путина в должности премьеры? То есть, насколько эта фигура серьезна, не вообще, а для скорого на кадровую расправу президента Ельцина? Борис Ельцин намерен готовить Путина даже на президентский пост, то есть серьезно. Ну, а если завтра президент передумает? Итак, Владимир Путин - взгляд из-за границы: из Бонна Евгений Бовкун; из Парижа Семен Мирский; из Лондона Ефим Барбан.

Владимир Путин - очередной протеже, очередной избранник Бориса Ельцина - реакция в Европе, всю Европу мы, естественно, не охватим в одной передаче, начнем с Германии, Евгений Бовкун, Бонн, прошу вас.

Евгений Бовкун:

Реакция на назначение Путина была и остается сдержанно-выжидательной. Немцев обнадеживают бывшие связи Путина с демократами, в частности с Собчаком и Чубайсом, но пугают его связи с бывшим КГБ. Положительно оценивается его способность держать в узде прокоммунистически настроенные и малооплачиваемые, как здесь говорят, бывшие кадры КГБ. К положительным качествам относят так же его способность бороться с коррупцией, хотя и не слишком эффективно реализованные, если говорить о конечных результатах. Но резко критикуется Ельцин. Попадаются очень злые комментарии, корреспондент "Юнге вельт" писал, например, такие строки: "Злой дедушка отправил в Тундру четвертого российского премьера за последние полтора года. Ничто так полно не отражает испорченность новой русской власти, как кадровая политика Ельцина". Но, конечно, попадаются и другие оценки. Отмечается, в частности, что несмотря на правительственную чехарду в России, частые кадровые перестановки в кабинете, реформа, хотя и с трудом, но все-таки в России продвигается вперед. И если сравнивать российскую экономику по ее жизнеспособности в условиях мирового рыночного хозяйства с той экономикой, которая была при Горбачеве, то сравнение, однозначно, будет в пользу ельцинской. И наконец, биржа, после короткого замешательства, она довольно быстро успокоилась. Немецкие банкиры считают, что внутреннее развитие России не столь драматично.

Лев Ройтман:

Спасибо, Евгений Бовкун, Бонн. И теперь в Париж, Семен Мирский, что говорят у вас?

Семен Мирский:

О Владимире Путине говорят не слишком много, Лев, и наиболее типичным мне представляется высказывание газеты "Либерасьон", которая пишет: "Владимир Путин - политический лилипут, чья весовая категория не идет ни в какое сравнение с категорией таких тяжеловесов, как Виктор Черномырдин или Евгений Примаков". О Путине во Франции, полагаю, как и в других странах, знают крайне мало, поэтому основной пафос, основной нажим, который делают комментаторы - это не наличность Путина, нового преемника и будущего, как мы полагаем, кандидата на пост президента России, а о самом акте, совершенным Борисом Ельциным в понедельник 9-го августа. И здесь, поскольку комментариев и откликов на отставку Степашина и назначение Путина во Франции, я бы сказал, море разливанное, то я предпочел разделить их на три категории. Категория первая, представленная, например, обозревателем экономической газеты: "Россия вновь предстала в облике нестабильной страны, управляемой непредсказуемым президентом, президентом больным и стареющим на глазах". Вторая категория, наиболее обширная во Франции: "В стране, в которой Ельцин пользуется если и не слишком большим кредитом доверия, то по меньшей мере несомненно значительным кредитом симпатий". Эта тенденция, например, представлена обозревателями уже упомянутой мною газетой "Либерасьон": "Отставка Степашина и назначение Путина продиктованы стремлением Ельцина удержать бразды власти, уходящей из его рук, в преддверии парламентских выборов, назначенных на 19-е декабря. Ельцин опасается распада тех политических сил, которые еще поддерживают его и хочет сохранить контроль над ситуацией". И наконец, третья, самая значительная категория, это обозреватели, честно признающиеся в том, что они не понимают ни мотивов поступка Ельцина, ни того, что может сделать в кресле премьер-министра малоопытный в делах большой, тем более международной политики 46-летний Владимир Путин.

Лев Ройтман:

Спасибо, Семен Мирский, Париж. И наконец, третий участник нашей передачи Ефим Барбан, Лондон.

Ефим Барбан:

Вы знаете, в Великобритании реакция на назначение Путина крайне неоднозначная. Во-первых, что касается официальной реакции, то она связана в основном с отставкой Степашина, а не с назначением Путина. Официальные лица признаются, что они практически ничего не знают о Путине и реакция выжидательная. Что касается прессы, то реакция здесь тоже, я бы назвал ее кисло-сладкой, так же выжидательная и неоднозначная. Если говорить о таблоидах, то там все оценки основаны в основном на стереотипах. Там подчеркивается, что Путин якобы бывший шпион КГБ, бывший сотрудник КГБ, отсюда и все оценки, связанные с этим. Оценки эти возникают на ассоциациях, я бы сказал, здесь у обывателя они связаны с Джеймсом Бондом, слово КГБ, как правило, ассоциируется у них с такого рода фильмами в таблоидах, а не пишут о человеке, связанным непосредственно с деятельностью КГБ, если не в самый кровавый ее период, то в период, когда она полностью была подчинена коммунистической партии и выискивают его связи, видимо несуществующие, с коммунистами. Естественно, возникает такой стереотипный ассоциативный ряд: коварный, преступный, безжалостный, антизападный, даже аморальный. Что касается серьезной прессы, то там оценки Путина довольно противоречивы. Там связывают Путина с двумя вещами, во-первых, находят некий демократический след в его биографии, его связывают с деятельностью Собчака и Чубайса. Некоторые комментаторы называют его даже человеком Чубайса. С другой стороны, опять же подчеркивается его кэгэбэшное прошлое, и поэтому оценки довольно выжидательные. Я говорил с одним профессором, который пытал меня о Путине, и всячески пытался выяснить, нет ли у него связи с нынешними коммунистами. Но я заметил ему, что в таких связях он вроде бы не замечен. Но тем не менее, если говорить, суммируя об оценке Путина в Великобритании, то здесь нет никакой достоверной информации и в основном на него смотрят как на некоего "серого кардинала".

Лев Ройтман:

Спасибо, Ефим Барбан, Лондон. Да, действительно, "серый кардинал", это примерно та кличка, которую Путин имел в свой санкт-петербургский период, когда, вы говорили об этом, Ефим, он сотрудничал с Анатолием Собчаком. Анатолий Собчак, приписывают ему эти слова, сказал, что с Путиным можно ходить в разведку, но в разведке Путин был раньше. И в этой связи вопрос в Бонн, Евгений Бовкун, сейчас в Германии бушует шпионский скандал, связанный со шпионажем, военным шпионажем в пользу России. С этой точки зрения, возникает ли какая-то связь, пусть в комментариях, с назначением Владимира Путина, с оценками этой фигуры.

Евгений Бовкун:

Разумеется, шпионский скандал он еще не завершился и имеет отношение к оценкам, которые высказываются в адрес Путина. Но в основном это такие, я бы сказал, предостережения, чисто формальные предостережения, опасения, что его бывшие связи с этим ведомством могут отразиться на его дальнейшей деятельности в качестве премьера, а потом, возможно, и президента. Но в целом это обстоятельство несколько так отодвигается в сторону, потому что скандал сам по себе, и спецслужбы всегда проявляют активность в определенных ситуациях, когда страны обсуждают очень сложные вопросы двусторонних связей и международные вопросы, и это в данном случае выносится как бы за скобки. Сам скандал, я повторяю, он не только не произошел, он еще нарастает и продолжает обсуждаться. Но в этой связи аналитики дают уже первые такие прогнозы, приближения относительно того, как будут развиваться отношения между Германией и Россией. И в этой связи вспоминают, а что же далее предыдущие правления, сколько было - 5 было премьеров, причем они делят этих премьеров на радикальных реформаторов и на прагматиков, и одних называют маяками надежды, а других гарантами стабильности. Но, понятно, что маяками надежды были для Германии молодые Гайдар и Кириенко, а гарантами стабильности представители бывшей советской номенклатуры Черномырдин, Примаков, и те же функции было поручено выполнять и Степашину. И стал вопрос, кого поддерживать, тогда еще. Маяки освещали путь в будущее социально-рыночной экономики, свободу демократии, а гаранты стабильности уравновешивали как бы противоречия между президентом и Думой и держали Россию на сравнительно безопасном расстоянии от пропасти абсолютного финансового хаоса, повальных социальных бунтов и так далее. Для Германии это было важнее, и хотя, кстати говоря,те же гаранты, здесь отмечают, позволяли олигархам перейти к наиболее жестким формам борьбы, и активное вмешательство олигархов в политику началось при Черномырдине. Но все-таки Черномырдина ценили в Германии больше, чем, скажем, Примакова, антизападные настроения которого угадывались отчетливо. Влиятельность премьеров опасно нарастала, опасно для президента Ельцина, за Черномырдиным стоял ВПК, за Примаковым - КГБ, поэтому президент, как здесь говорят, окончательно убедившись, что реформаторы его не спасут, стал подыскивать такие гаранты стабильности, прикрытие которых больше устраивало бы его самого. То есть он принес в жертву ВПК, отдав предпочтение структурам бывшего репрессивного аппарата, как более надежному в смысле личной безопасности. Но именно личная безопасность Ельцина в глазах германской политической элиты ассоциируется с интересами Запада. В этом и секрет, вот вам ответ на то, почему такая реакция на назначение Путина.

Лев Ройтман:

Спасибо, Евгений Бовкун, Бонн. Семен Мирский, Париж, я припоминаю, чуть меньше трех месяцев назад, соответственно датам назначений премьеров президентом Ельциным мы беседовали о Сергее Степашине, которого на Западе так же никто не знал. Когда вы сопоставляете нынешние комментарии с комментариями трехмесячной давности - сегодня о Владимире Путине, тогда о Сергее Степашине, комментарии французской печати, есть ли параллели?

Семен Мирский:

Параллели несомненно есть, и когда я говорил о трех категориях, на которые можно разделить все комментарии французских средств массовой информации, высказывания политологов, специалистов по России, я сказал, что третья, самая большая категория - это обозреватели, честно признающиеся в том, что они ничего не понимают в том, что происходит в эти дни в Москве. И приходят на ум слова государственного деятеля, но не французского, а британского Черчилля, бросившего однажды свою знаменитую фразу: "Россия - загадка, обернутая в секрет и окруженная тайной". Вот примерно то, что говорят в большинстве своем сегодня французские обозреватели, не делающие умного вида и не претендующие на то, чтобы охватить суть происходящего: непонятно, слишком мало информации, Кремль - некая византийская крепость, за стенами которой происходят непонятные вещи. Если же вернуться к вашему вопросу, Лев, что писали о Степашине неполных 3 месяца назад и что пишут сегодня о Путине, то самый плодотворный подход, это рассказать нашим слушателям, чего не говорят, например, уже сегодня не говорят, что Степашин "погорел" на кавказском конфликте. Действительно, в первый момент, когда поступила эта ошеломившая многих информация о том, что Степашин ушел или Степашина "ушли" в отставку, были французские комментаторы, которые явно поторопившись, спроецировали этот факт на всем известное кровавое столкновение в Дагестане и сказали, что Ельцин уволил Степашина потому, что он, мол, не предвидел и не смог предотвратить столкновение в районе чеченско-дагестанской границы. Но это была опрометчивая реакция по горячим следам, прошли не дни, а буквально считанные часы, и те же комментаторы сказали: нет, вы знаете, мы, пожалуй, поторопились. А кто бы мог предвидеть, кто бы мог предотвратить эти столкновения, вторжение вахабитов в деревни, изгнание жителей и последующие события, которых мы знаем, и эпилог которых писать еще слишком рано.

Лев Ройтман:

Спасибо, Семен Мирский.

Ефим Барбан:

Вы знаете, если говорить о параллели, которая проводится между Степашиным и Путиным, то о Степашине все говорят крайне положительно. Степашину ставится в заслугу прежде всего договор с Международным валютным фондом и договор с Парижским клубом о российских долгах. Считают, что Степашин, если бы его не сняли, продолжил бы линию на улучшение отношений с Западом, и видят в нем деятеля достаточно прогрессивного. Что касается Путина, то о нем, естественно, этого не говорят, но тем не менее большинство комментаторов почему-то считает, что назначение Путина никак не связано с заботой Ельцина о необходимости решения каких-то актуальных проблем российской экономики. Вообще это назначение связывают с какими-то личными заботами Ельцина, а не его заботами о России. Некоторые комментаторы считают, что назначение Путина продемонстрировало, что Ельцин ставит интересы свой семьи, личные свои интересы выше интересов России. Здесь считают, что назначение Путина за год до президентских выборов и даже назначение его, так сказать, официальным наследником Ельцина, говорит о том, что Ельцин сейчас крайне озабочен тем временем, когда он сам окажется в отставке. Во всяком случае, он инстинктивно чего-то боится и назначение лояльного Ельцину человека, человека, который мог бы позаботиться о судьбе Ельцина и его семьи, когда у него уже не будет власти, это назначение все связывают с тем временем, когда Ельцин станет пенсионером и потеряет все рычаги власти.

Лев Ройтман:

Спасибо, Ефим Барбан. Ну, разумеется, Владимир Путин, коль скоро Ельцин дает ему "зеленый свет" и толкает в президентскую гонку, уже заявил о том, что он к этому готов, он заявил об этом, как военный человек, по-генеральски, что, конечно, немножечко смешно, коль скоро речь идет о должности президента России. Семен Мирский, во Франции любят смеяться, кто-нибудь смеется?

Семен Мирский:

Да, смеются еще как. Самое смешное то, что комментарий на отставку Степашина появился во французской печати через два дня после его назначения, если не ошибаюсь, 12-го мая этого года. Сатирический еженедельник "Канар аншене" изобразил на первой странице стоящего по стойке смирно, с видом послушного и нашкодившего гимназиста Сергея Степашина, перед ним с поднятым указательным пальцем Ельцин, который говорит ему: "Делайте все, что я вам велю делать, в противном случае я немедленно позову вашего преемника". И вот он позвал преемника, его имя - Владимир Путин.

Лев Ройтман:

Спасибо, Семен Мирский. Очевидно, "Канар аншене" могла бы сегодня с тем же успехом, заменив фигуру Степашина фигурой Путина, поместить ту же самую карикатуру, так думается мне здесь в Праге.

Евгений Бовкун:

Немцы тоже иронизируют, конечно, хотя юмор у них по-немецки мрачен. Многие говорят о том, что если Степашин перейдет в блок Лужкова и Примакова, а Кремль будет настаивать на кандидатуре Путина в качестве преемника Ельцина, то Россия окажется перед странным выбором: президентом может стать один из трех бывших высоких чинов КГБ. И тут невольно у немцев возникает аналогия с режимом Андропова и приводят слова Путина: "Зачем нам устраивать путч, когда мы и так уже у власти?" Но и в этой связи я просто хотел бы вспомнить высказывание русского классика: "Какая мрачная судьба производит зловещую путаницу в отборе наших государственных деятелей? Что за роковое недоразумение?" Кажется это был Короленко и сказано это было после краха столыпинских реформ, но удивительно удачно вписывается в нынешнюю российскую действительность.

Лев Ройтман:

Спасибо, Евгений Бовкун, Бонн. Ну что ж, мы будем все, как я понимаю, внимательно следить за развитием, становлением нового премьера. Впереди, в следующий понедельник, заседание Думы, на котором эта кандидатура должна рассматриваться, и, как я предположил в начале передачи, скорее всего она будет без больших трудностей, пусть не с первого раза для приличия, а со второго, утверждена, поскольку Дума в этот предвыборный период определенно не намерена рисковать разгоном.