Спорт в инвалидной коляске
Ведущий Лев Ройтман

Лев Ройтман:

В 86-м году в Лондоне вышла книга Валерия Фефелова "В СССР инвалидов нет". Заглавие книги Валерий Фефелов, один из учредителей инициативной группы защиты прав инвалидов в СССР, взял из официального документа, документа, который поражает, я бы сказал, своим лживым идиотизмом даже по меркам советского времени. Это ответ на приглашение советским инвалидам-спортсменам участвовать в очередных Олимпийских играх инвалидов. Времена изменились, активно действует Всероссийское общество инвалидов, его создания безуспешно добивались Валерий Фефелов и его товарищи, российские инвалиды больше не чужаки и в международном спорте. И вот об этом наш сегодняшний разговор. Участвуют: Борис Миненков, руководитель благотворительного горнолыжного центра для детей-инвалидов "Снежок"; Дмитрий Шпаро, директор московского "Клуба приключений"; и с ними наш московский корреспондент Марина Катыс.

Российские инвалиды и спорт. Дмитрий Игоревич Шпаро, я представлю вас несколько подробнее, я уже сказал, вы - директор московского "Клуба приключений" вот уже 10 лет, вы по специальности математик, в 79-м году впервые на лыжах дошли, я подчеркиваю, именно дошли до Северного полюса, внесены в "Книгу рекордов Гиннесса" и вот известно, что в августе вы собираетесь пересечь Гренландию на широте Северного полярного круга и в экспедицию берете с собой инвалидов, инвалидов на колясках. И вот вопрос: почему, что вами движет?

Дмитрий Шпаро:

Эта книга, о которой вы упомянули, правда все-таки состоит в том, что все условия, для того, чтобы такая книга была написана, они на самом деле были и все-таки считалось в самом деле, что инвалидов в России нет, и хотя теперь и нет Советского Союза, но на самом деле очень много в идеологии унаследовано, и добиться, скажем, сейчас от средств массовой информации, от телевидения, от радио, от газет, чтобы как-то подробно освещались какие-то дела, связанные с инвалидами, по-прежнему трудно, потому что это все в крови, не принято вообще говорить и рассказывать об инвалидах. Конечно, никаких реальных прав инвалиды здесь в России по-прежнему не имеют. И поэтому такие яркие события, как, скажем, восхождение инвалидов на какую-то вершину, какие-то мощные дальние супермарафоны, вот то, чем мы занимаемся, это все убеждает общество в том, что оно не право, что, во-первых, инвалиды существуют, а во-вторых, что это те же самые люди, у них такие же замечательные способности, что они на самом деле гораздо здоровее, чем те люди, которых принято называть здоровыми. Поэтому, я думаю, что главная идея пересечения Гренландии, это уравнивание прав инвалидов и в масштабах России, в масштабах всей планеты. Потому что вот то, что происходит в России, на самом деле в других странах тоже происходит, не так, что такая вот ужасная страна Россия. Возьмите права инвалидов в Африке или других странах третьего мира, там тоже обстоит дело крайне плохо.

Лев Ройтман:

Спасибо, Дмитрий Игоревич. Разумеется, Россия, когда задает себе стандарт, она не стремится к африканским. И хочу заметить, кстати, что книга Валерия Фефелова была переведена на несколько европейских языков. Теперь Борис Васильевич Миненков, представлю и вас несколько подробнее, я сказал уже, вы руководитель благотворительного горнолыжного центра для детей-инвалидов, центр называется "Снежок", вы и сами инвалид второй группы, доцент Московского высшего технического училища имени Баумана. Расскажите нам о своей деятельности.

Борис Миненков:

Деятельность началась с 90-го года, когда инвалиды в России получили право на существование. Организовывали соревнования инвалидов по горным лыжам, в которых я сам в свое время участвовал в 91-м году, такая была у нас любительская лига при федерации горнолыжного спорта СССР. Мы создали горнолыжный клуб для детей-инвалидов, имеющих нарушения опорно-двигательного аппарата в результате заболевания детским церебральным параличом. И в 91-м году, тогда была, так сказать, эйфория с инвалидами, нам удалось организовать школу, достать за небольшие тогда деньги горнолыжный инвентарь, нам удалось устроить поездку 25 человек. При полном комфорте, с полной организацией мы съездили на Эльбрус в наш альпинистский лагерь "Джантоган" МВТУ, и после этого мы продолжали нормально работать. Конечно, у нас не такая яркая деятельность, как у уважаемого Дмитрия Шпаро, мы входим в каждый дом, к нам приходят родители, приводят детей, которые сами нормально идти на ногах не могут. И вот когда к нам их привели в 91-м году, это было впечатляющее зрелище, потому что детей несли на руках, тащили на санках, под руки и так далее, так далее. Я имею достаточно большой спортивный стаж, я в прошлом мастер спорта по альпинизму, мы нашли способ и методы организации этой работы. Мы уже работаем 9-й год, у нас отработаны методики, и мы объединяем по Москве сейчас 120 человек. С некоторых наших детей сняли инвалидность, некоторые наши дети, которые занимались у нас, они уже не дети, а взрослые люди, учатся, в частности Катя Знаменская, она учится на факультете журналистики МГУ, участвует в наших всех изданиях. Мы имеем достаточно большую прессу каждый год, нам в нашей деятельности помогает в основном государственная организация - это московский комитет по делам семьи и молодежи при правительстве Москвы. Именно благодаря тому, что они нам оплачивают путевки на летне-зимние сборы, мы смогли наладить системную работу. Нам хорошо помогает дирекция велотрека, они предоставили нам помещение. У нас есть, конечно, проблемы, но, тем не менее, я всегда смеюсь: почему мы работаем устойчиво 9 лет? Потому что у нас нет зарплаты, мы работаем без зарплаты, работает моя семья - дочь и внучка, и работает семья моего друга Владимира Авдеева - жена и две дочери, и мы занимаемся этой повседневной рутинной работой. Каждую субботу и воскресенье к нам родители, как проклятые, через всю Москву тащат этих детей, и мы с ними занимаемся. У кого у родителей хватает сил привозить сюда детей, у тех ребят получается хороший результат. Маленький ребенок, он с детства инвалид, он так привык существовать, в основном мы помогаем родителям, потому что все-таки лишнее движение, которое усваивает человек, лишние буквы, которые он усваивает у нас, на наших занятиях, на сборах, для родителей это большая радость.

Лев Ройтман:

Спасибо, Борис Васильевич. Я понимаю, что в том, что вы говорите, есть и гордость за те результаты, которых вы достигли, но есть и боль, где-то в подстрочнике, где-то на втором плане. Накануне этой передачи Марина Катыс, наш московский корреспондент, участник этой передачи, провела свой миниопрос москвичей, и вот она спросила: как вы считаете, достаточно ли делается в России для того, чтобы инвалидов адаптировать в общество здоровых людей? Вот давайте послушаем один ответ.

"Я не могу сказать, что не делается ничего, все-таки проводятся какие-то мероприятия, благотворительные вечера, но все-таки, конечно, на мой взгляд, конечно, недостаточно делается для инвалидов. Обязательно нужны или соревнования или социальная какая-то помощь, какое-то даже человеческое общение, потому что без этого инвалиды это же не защищенный слой населения. Поэтому им нужна поддержка и не только денежная, но и моральная, человеческая, конечно, тоже".

Это был голос москвички из опроса Марины Катыс. И, Марина, вы, я знаю, детально, подробно занимались проблемами инвалидов. Что вы нам скажете?

Марина Катыс:

Я хочу напомнить, что в России инвалидов почти 9 миллионов, это население просто такого мегаполиса, как Москва, то есть надо представлять себе масштабы проблемы, о которой мы говорим. И в тоже время в России как бы даже не принято привлекать инвалидов в коллективы здоровых людей. Вот если мы посмотрим на западную ситуацию, там очень часто можно видеть как идет группа молодых людей и среди них их же сверстник на инвалидной коляске, который участвует, они просто идут куда-то по улице, и это нормальная картина для Западной Европы или Америки. В России никогда ничего подобного увидеть невозможно, то есть, я думаю, даже молодым ребятам и в голову не придет дружить со сверстником, который проводит всю жизнь в инвалидной коляске. Ну, я уже не буду говорить о таких общих местах, о том, что подъезды не приспособлены для инвалидных колясок, что в нормальный стандартный российский лифт инвалидная коляска не влезает, и так далее. То есть инфраструктура вообще в российском обществе не учитывает интересы инвалидов. Только в больших городах сейчас стали делать какие-то дорожки, съезды с тротуаров, рассчитанные на инвалидные коляски, въезды в магазины. А, в основном, в глубинке, в России нет ничего приспособленного для жизни инвалидов. И вот здесь, я думаю, просто разность менталитета: если западное общество готово к тому, что инвалид является нормальным равноправным членом общества, может участвовать во всей жизни общества, то в России практически эти 9 миллионов человек оказываются в резервации, ограниченной либо квартирой, либо клубом для инвалидов, где все люди имеют те или иные физические недостатки и не участвуют в жизни как бы с другими людьми. То, что говорил Борис Васильевич о детской школе "Снежок", я знаю эту школу и бывала там и характерно, что в этой детской школе есть не только дети-инвалиды, но и дети обычные, то есть не имеющие никаких физических недостатков, скажем так. И очень важно, что эти дети вместе катаются на лыжах, они вместе занимаются и вместе учатся. И для тех, и для других детей это очень важная школа.

Лев Ройтман:

Спасибо, Марина. И я, кстати, должен заметить, что еще один фрагмент из вашего миниопроса в чем-то противоречит тому, что вы сказали о настроениях россиян, которые избегают общения с инвалидами.

" Среди ваших, может быть, знакомых, может быть, друзей есть люди у которых есть инвалидность?

Есть, конечно, у меня много таких друзей, и мы общаемся совершенно замечательно, как с нормальным обыкновенным здоровым человеком. Но, естественно, мы его каким-то образом привечаем, понимаем, что он не может физически сделать что-то, в отличии от нас. Мы помогаем возиться с машиной, с чем угодно, но это ни у кого не вызывает никаких сомнений, как в детстве никто никогда не знал о национальностях, это ровно тоже самое. Вообще говоря, инвалид - это национальность еще одна, серьезно. И к этому надо так относиться: еврей, татарин, русский неважно кто - просто такой вот человек, его не надо обижать только потому, что он еврей, а этот инвалид, вот и все".

Что ж, очень яркий ответ, я бы сказал, будучи евреем, но Борис Васильевич Миненков, с вашей очки зрения, типично ли это для сегодняшнего российского общества, такое вот отношение к инвалидам как к равным, как к своим?

Борис Миненков:

В своей деятельности у нас такого нет, потому что, как Марина сказала, у нас занимаются и здоровые дети, и инвалиды, и для всех это, так сказать, никаких проблем. Когда мы катаемся на горных лыжах, приезжает очередное телевидение, они спрашивают: а где же тут инвалиды, все катаются с горки со страшной силой? Говорю: вот сейчас мы снимем лыжи и пойдем на базу, будем ковылять, вы нас увидите. А с другой стороны, конечно, когда я езжу на сбор со своими детьми, и сам я иду на костылях, и они ковыляют, мало кто не отводит глаза, отводят глаза. Но в тоже время люди не знают как себя вести: или это истерическое благорасположение, или это холодное отчуждение. Но люди-то разные, отношение разное. С другой стороны, я никаких на себе особых моментов инвалидности не ощущаю, у меня есть много друзей, они на колясках катаются. Но понимаете, я уже смотрю специфически, в этом мире, я, может быть, смотрю на все по-другому, но, тем не менее, враждебного отношения по отношению к нам нет. Правда, бывает, когда я прошу деньги на свою горнолыжную школу, говорят: что вы там просите на инвалидов, у нас на здоровых спортсменов денег нет, а вы еще на инвалидов что-то там просите. Такие моменты тоже бывают.

Лев Ройтман:

Спасибо, Борис Васильевич. Дмитрий Игоревич Шпаро, вы берете в свою экспедицию, пересечение Гренландии по Северному полярному кругу, двух инвалидов на колясках, но вы, наверняка, не можете взять всех желающих, таким образом, у вас есть какая-то система, критерий отбора. Каков он?

Дмитрий Шпаро:

Видите ли, серьезная очень экспедиция, нужно пройти 600 километров, ледяная пустыня, на лыжах, без какой-либо поддержки. Так что, конечно, подобрать ребят и здоровых, и инвалидов в равной степени сложно. В течении более чем года мы проводили достаточно регулярно тренировки, сборы, медицинские осмотры, психологические тесты и из, может быть, сорока претендентов, кто хотел, отобрали двух ребят - Игоря Кузнецова из Барнаула и Александра Семенова из Твери, это сильные ребята. И если продолжать всю тему предыдущего разговора, могу сказать, что требования к этим ребятам абсолютно такие же, как и к здоровым. Для нас есть один коллектив, и в этом коллективе нет подкоманды инвалидов, подкоманды здоровых. И если опять же возвращаться к целям экспедиции, это ваш первый вопрос, то очень важная цель экспедиции - продемонстрировать, что команда может работать как единая, что никакой агрессивности, никакого противостояния между инвалидами и здоровыми нет, потому что на самом деле, как я понимаю, я этой проблемой занимаюсь достаточно долгое время и достаточно глубоко, проблема современной цивилизации, в том числе и западной, состоит в том, что если права инвалидов в самом деле уравнены, то преодолеть барьер отчужденности между инвалидами и здоровыми не удается до конца. И вот команда, которая пересекает Гренландию, показывает, как люди вместе могут прекрасно работать. И вообще, тоже продолжая разговор, могу сказать, что у нас при клубе есть детская школа, дети, которые учатся в нашей школе, для них не существует проблемы правильного понимания инвалидности. Они относятся к инвалидам точно также, как к своим сверстникам. Могу еще один пример привести, скажем, параллельная очень хорошая школа в Москве, похожая на то, чем занимается Борис Васильевич, я являюсь одним из директоров фонда Рональда Макдоналда, в Крылатском есть спортивный клуб и туда привозят на протяжении всего года детей, достаточно тяжелых инвалидов, которые там занимаются спортом. На самом деле, конечно, таких примеров можно привести очень много. И это хорошо, что на самом деле их очень много, я думаю, может быть не очень много, но во всяком случае есть люди, которые на своих местах, занимаясь своей работой, учитывают то, что в эту работу должны вовлекаться инвалиды.

Лев Ройтман:

Дмитрий Игоревич, я вот что еще хочу спросить: для того, чтобы у нас, по крайней мере, была какая-то полнота картины участия российских инвалидов. Мы не касаемся иных проблем сегодня, по сути дела, а их масса, масса, и наши слушатели поймут, что в рамках радиопередачи всего не охватишь, но, скажем, в Международных Олимпийских играх, там есть соревнования и по футболу, и по баскетболу, и по метаниям, и спринтерские дистанции, и стайерские дистанции, но вот, скажем, в футболе, как выявляют себя российские инвалиды на международной, так сказать, арене?

Дмитрий Шпаро:

Наш футболисты занимают первые места, у нас отличный инвалидный футбол, и я знаю ребят-спортсменов, которые, скажем, ампутанты, но великолепно играют, среди них есть и мои близкие друзья. Понимаете, дайте возможность нашим ребятам себя проявить, они, конечно же, проявятся. На самом деле в россиянах очень сильный большой потенциал. Клубы в Москве существуют, клубы существуют в других городах, клубы существуют футбольные и в странах бывшего Советского Союза. Есть прекрасные пловцы, великолепные спортсмены. Вообще все за последнее время изменилось, спорт, который на территории Советского Союза появился сначала в Прибалтийских странах, он сейчас распространяется по всей территории. Единственное, что, конечно, к этому должны правильно относиться и государственные органы, и то, с чего я так довольно горько начал - средства массовой информации российские, они не приучены об этом рассказывать. Скажем, наша последняя команда, которая ездила на Олимпийские игры, инвалиды, хорошо выступила, но не было ни одного телевизионного репортажа об этих соревнованиях, в то время, скажем, как Япония, Германия об этих соревнованиях рассказывают очень густо. Так что, понимаете, проблемы социальные, проблемы правильного отношения к инвалидам в том, что осталось как такое очень неприятное наследие страны Советов.

Лев Ройтман:

Спасибо, Дмитрий Игоревич. И это, конечно, проблема здоровой части общества, но здорова ли она в этом отношении? Что вы думаете по этому поводу, Борис Васильевич Миненков?

Борис Миненков:

Наша страна обширна, людей много и отношение самое разное. И конечно инвалиды это те люди, которые сильны духом, каждый день нужно выжить, сделать то-то, то-то. Но и, в тоже время, касаясь спорта, у меня начали заниматься ребята с 7-ми, с 10-ти лет, сейчас уже 18-19, они вполне уже могут участвовать в соревнованиях и пробивать вот эту брешь отчужденности, которая, может быть, и возникает между здоровыми людьми и инвалидами, но главное, в основном, все-таки, уровень цивилизации.

Лев Ройтман:

Спасибо, Борис Васильевич. И я, пожалуй, в заключение передачи вернусь к Валерию Фефелову, автору книги "В СССР инвалидов нет". Валерий Фефелов был одним из учредителей группы защиты прав инвалидов, инициативной группы, и за эту свою деятельность из Советского Союза он был фактически выброшен в 82-м году. Времена изменились и слава Богу, и пусть меняются дальше.