События в Югославии: российская пресса протирает глаза
Ведущий Лев Ройтман

Лев Ройтман:

В последнее время я получаю необычные письма, в том числе и электронные, читаю: "Я испытал чувство глубокого разочарования и возмущения, ознакомившись в Интернете с вашей тематической подборкой по Югославии. Раньше вас иронически называли "вражескими голосами", теперь эти слова вдруг обрели смысл". Из другого письма: "Во времена застойных лет и путчей мы приникали к Свободе, как к голосу правды, теперь же ваша тенденциозность ощущается сердцем". Еще одно письмо: "На мнения христиан вам наплевать, на Радиостанции Свобода евреи - большинство". Подобных писем много, во всех убежденность в полноте и объективности информации, полученной из российских источников. Вот об этом и поговорим. Участвуют в передаче: депутат Государственной Думы Константин Боровой; главный редактор журналистского обозрения, журнал "Среда", Алексей Панкин; и Олег Панфилов, Фонд "Защиты гласности".

Югославский кризис и российская печать, точнее, шире - массс-медиа, как вас информируют, в какой тональности. Вот об этом наш сегодняшний разговор. Алексей Борисович Панкин, вы - главный редактор журналистского, простите за тавтологию, журнала "Среда", ваши наблюдения, если хотите, на заданную тему?

Алексей Панкин:

Мы только что провели полный мониторинг за месяц апрель, начиная с 24-го марта, всех новостных и информационно-аналитических программ четырех ведущих российских каналов: это ОРТ, ТВ-Центр, Российский канал и НТВ. Но обращает на себя внимание, во-первых, то, что югославскую войну освещали настолько подробно и массированно, как не освещали даже войну чеченскую. В некоторые дни до 80% всех информационных сообщений было на эту тему. Если говорить далее, то произошло с течением времени довольно заметное изменение в тональности средств массовой информации. Если в первые недели конфликта в общем на телевидении преобладала проюгославская информация, или информация, которую можно условно определить как проюгославскую, то в последние несколько недель тональность значительно выровнялась. И здесь самым большим переломным моментом стала постановка вопроса о возможном союзе между Россией, Белоруссией и Югославией. Вот после это количество, скажем так, критического освещения этой позиции НАТО пошло на убыль, и наоборот возросла аналитичность и рассматривание этой проблемы со всех сторон. У нас даже есть рейтинги пронатовского и антинатовского освещения в начале кампании и вот сейчас. Это, условно говоря, они могли упасть в соотношении четыре к одному, до, допустим, одна и две десятых к одному.

Лев Ройтман:

Простите, Алексей Борисович, что вы имеете в виду - четыре к одному - что означают эти рейтинги?

Алексей Панкин:

Вот передо мной буквально эти цифры, я вам просто скажу некоторые данные: в первые недели освещения конфликта было, грубо говоря, на 3-м канале, на ТВ-Центре, 4 сообщения, скажем, проюгославских, на одно пронатовское. Сегодня на том же канале это два к одному.

Лев Ройтман:

Спасибо. Тем не менее, как мы понимаем, ситуация не меняется в Югославии, она, быть может, изменилась в российском политическом раскладе. Константин Натанович Боровой, вы депутат Государственной Думы, вы председатель партии "Экономической свободы", то есть партия уже по своей строчечной сути прозападная, чем вы объясняете эти перепады в освещении событий в Югославии? К объективности, по-видимому, это отношения не имеет, к чему тогда?

Константин Боровой:

Проблема освещения событий в Югославии, как это может быть ни странно звучит, это очень внутренняя российская проблема, на самом деле не очень большое отношение имеющая к событиям в Югославии. Мы находимся сегодня в условиях пропагандистской кампании внутри страны. Я бы с господином Панкиным не согласился: переломный момент был все-таки чуть-чуть раньше, это где-то 5-го апреля, когда заканчивалось хулиганское действо перед американским посольством, и когда обсуждался вопрос о добровольцах. Очень многим стало понятно, что это кончится добровольцами на внутренние гражданские войны. Тогда пропагандистская кампания была существенно изменена, во всяком случае даже наши политические оппоненты начали призывать к тому, чтобы люди не записывались в добровольцы и не ехали в Югославию. Тем не менее, мы находимся в условиях пропагандистской кампании. Вот очень символично вы начали с сообщения одного из ваших слушателей, который сказал о "вражеских голосах". Вот эта пропагандистская кампания она реанимирует советские стереотипы, хорошо известные, она проводится силами тех пропагандистских средств, которые использовались в советские времена, и возрождены очень многие советские стереотипы, просто слоганы относительно агрессивного империалистического блока или жандарма мирового. Цель этой кампании во внутреннем, так сказать, смысле - это противостояние различных групп политических, в первую очередь группы, которая стоит за Примаковым, это люди с той советской ментальностью, с опытом проведения пропагандистских кампаний, отравления общественного сознания собственными целями и более менее прогрессивных политических сил, которые пытались противостоять этой пропагандистской кампании. Ну я бы привел в пример, скажем, окружение президента, которое было под очень сильным воздействием самой кампании, принимало решение вначале именно под воздействием этой кампании, многие заявления были сделаны в связи с тем давлением, которое осуществлялось самой пропагандистской кампанией на общество, на них. Сейчас факт очевидный и это связано с тем, что целы пропагандистской кампании не достижимы, это такой виртуальный мир, в котором как бы существует сильно вооруженный Советский Союз и противостоит всему остальному человечеству, но нет уже Советского Союза.

Лев Ройтман:

Спасибо, Константин Натанович. Олег Валентинович Панфилов, Фонд "Защиты гласности", депутат Боровой говорит о пропагандистской кампании, которая присутствовала в российской печати, в одном из ее спектров, во всяком случае. Фонд "Защиты гласности" борется за право журналистов говорить и писать то, что они считают нужным, правильным и необходимым. С этой точки зрения, как вы объясняете возможность подобной ранжировки, аранжировки, если хотите музыкальным термином, одного сектора, сегмента российской печати, ведь печать в России, как ни как, все же относительно свободна?

Олег Панфилов:

Действительно, относительно свободная. Я бы дополнил еще ваш вопрос тем, что не только журналисты имеют право писать, но и население Российской Федерации имеет право получать объективную информацию. И в этом смысле я абсолютно согласен с господином Боровым в том, что российская пресса сейчас достаточно быстро стала возвращаться по своей сути к советской пропагандистской прессе 70-х, 60-х, ну может, конечно, и раньше, годов и, да простят меня слушатели, если я достаточно грубо проведу параллель и скажу о том, что современная российская пресса мне напоминает тех самых троих мужиков, которые по малой нужде сходили у подъезда американского посольства. Вот точно так же российская пресса сейчас сливает информацию, так необходимую политическим лидерам современной России, тем лидерам, которые зарабатывают, якобы, зарабатывают политические очки на поддержке нынешнего югославского лидера Милошевича и на антизападной позиции. Доходит до истерии, и вот буквально на днях я получил по электронной почте письмо, отправленное из Харькова, от господина Мочулина, Генерального директора телерадиоиздательской компании "Мастер", который всем решил сообщить о том, что он в ответ на бомбардировки Югославии решил прекратить вещание выпусков новостей "Голос Америки" на своей радиостанции "Мастер", вещающей, по всей видимости, в городе Харьков. Если говорить о том, что происходит в пропаганде в современной российской прессе, то, вспомнив одно из писем, которое вы зачитывали в самом начале, по поводу того, что на Радиостанции Свобода работают все евреи, я вдруг неожиданно для себя, русского человека, прочитал в газете "Известия" на днях статью достаточно известного журналиста Мэлора Стуруа из США, в которой он сообщает о том, что оказывается главнокомандующий войсками НАТО в операции в Югославии господин Кларк является евреем и происхождением он из русских евреев. Вот к чему такие публикации, и что автор и газета хотели бы этим рассказать читателям, меня это удивляет, и опять-таки, повторяю, все это очень сильно напоминает советскую пропаганду.

Лев Ройтман:

Спасибо, Олег Панфилов. Я вернусь еще к этому сюжету, который вы затронули, мне просто хочется вспомнить, что в годы, когда начиналась гласность, Мэлор Стуруа, который был известен своим злобным антиамериканизмом, публично за это извинялся. Такое впечатление, что он вновь обретает свое подлинное амплуа, возвращаясь в прежние годы. Олег Валентинович, о том, что генерал Кларк еврей и какое это может иметь отношение к югославскому контексту: Мэлор Стуруа просто позаимствовал из "Нью-Йорк таймс" из статьи Элизабет Бейкер о Кларке то обстоятельство, что дед Кларка Яков Немировский бежал от погромов в России в 90-х годах прошлого века. Но дело-то в том, что Кларк был ребенком в протестантской семье, он вырос в семье приемного отца, он узнал о своем этом отдаленном российско-еврейском происхождении будучи взрослым человеком. Никакого отношения, естественно, к деятельности Кларка на посту главнокомандующего войсками НАТО в Европе это не может иметь, но в руках Мэлора Стуруа это приобретает определенное, так сказать, судьбоносное значение, или по крайней мере здесь сделан намек. А дальше возникает вопрос: ну и что? Что, евреи сочувствуют албанским беженцам, косоварам - и это плохо? Если не еврей, то стоит отбросить в сторону гуманитарные побуждения и соображения? Константин Натанович Боровой, вы говорите о том, что эта пропагандистская борьба, кампания в российской прессе имела внутриполитическую подоплеку, да, кстати, в тех письмах, которые я получаю, это тоже выплеснулось, и вот я вас попрошу прокомментировать следующее, я цитирую из письма слушателя: "Ваша станция вместо того, чтобы аккуратно дистанцироваться от Клинтона с компанией всецело одобряет его бомбометание, чем наносит колоссальный вред становлению демократических ценностей в России".

Константин Боровой:

Я бы, во-первых, хотел бы обратить внимание на то, что традиционный прием, который применил Стуруа, такая блесна, которая брошена, тема такая обсуждения - еврей Кларк или нет - вы ее заглотнули, я вас хочу с этим поздравить. Нормальный здоровый человек не обсуждает такие проблемы, и я отказываюсь обсуждать эту тему. Тем более, что сегодняшняя пропагандистская кампания в аспектах, касающихся противостояния православия и всего остального мира, славян сербов и русских неславянам, она приняла форму такого настоящего нацизма, то есть неприкрытого, откровенного, и неслучайно появление темы евреев. Внутренняя борьба в России, это борьба тем курсом, который сегодня проводит Примаков, его команда, люди с той самой старой ментальностью. К сожалению, очень большое количество людей в этой команде с образованием нескольких различных школ КГБ, эти люди сегодня команды Примакова пришли в правительство даже, скажем, на должность министра образования, один из них, генерал. Очень многие пришли в средства массовой информации за последние полгода в качестве руководителей и руководителей информационных каналов, такое массовое проникновение. Кстати говоря, благодаря этому проникновению, и стала возможна очень консервативного, примитивного вида пропагандистская кампания. Это люди, у которых вторая специальность это контрпропаганда и проведение пропагандистских кампаний. Попытка сохранить этот курс, попытка сохранить эту команду, команду Примакова, попытка отстоять концепции, скажем, так называемого многополярного мира, то, что защищает Примаков, и привели к этому внутреннему противостоянию. Не экономически, не политически эта концепция не выживает концепции Примакова, жизненный уровень людей падает катастрофически, официальные оценки это за полгода 40-60%, фактически это в несколько раз стали беднее пенсионеры. В этот момент, как подарок воспринимается возможность отвлечь внимание людей от их внутренних проблем, сосредоточить их внимание на внешнеполитических проблемах и разогреть такие националистические, имперские настроения. Что и было сделано, между прочим, инструментарием очень традиционным, очень советским, очень, не хотелось мне этого слова произносить, но я его произнесу, очень кэгэбэшным.

Лев Ройтман:

Спасибо, Константин Натанович. И Алексей Борисович Панкин, каким образом вы можете объяснить, наблюдая журналистскую жизнь в России, что это могло случиться?

Алексей Панкин:

Мне кажется, здесь есть несколько обстоятельств. Первое - любая информационная кампания имеет какую-то свою логику. Вот я когда-то следил за тем, как американские средства массовой информации освещали, например, вторжение советских войск в Афганистан. К интересам США это имело примерно такое же отношение, как бомбардировки в Югославии имеют отношение к России. Тем не менее, там было абсолютно то же самое, полный навал по всем каналам телевидения, доминирование точки зрения Картера, который назвал это самой большой угрозой миру. А тогда, как вы помните, Картер испытал большое унижение в связи с захватом американских заложников в Иране и бесспорно был заинтересован в отвлечении внимания от этого обстоятельства, и постепенно эволюция занятия более критических позиций по отношению к президенту, более массированная оценка тех же мотивов СССР и так далее. На самом деле типологически ситуация очень похожа на практически любое освещение конфликтной ситуации в прессе любого государства мира. Второе обстоятельство, которое мы тоже не принимаем во внимание, мне кажется, заключается в том, что ситуация очень сложна, она действительно не тривиальна. В ней, я, например, человек прозападный и в тоже время бывал на Балканах и посылал своих людей туда работать, там ведь действительно нет ни правых, ни виноватых, там действительно нет ни одного действия, как бы оно хорошо ни мотивировалось, которое бы не приводило к усугублению ситуации - вот в чем ужас. Ужас в том, что нет действительно каких-то рациональных критериев, ты не можешь сказать - вот это правда, я за это держусь, я из этого исхожу. Все не уверенны в своих силах и в своей правоте и в правоте того, что делают.

Лев Ройтман:

Спасибо, Алексей Панкин. Ну что ж, для того, чтобы действовать военными методами, для этого все же нужна убежденность в своей правоте, и я полагаю, что эту правоту страны НАТО все-таки чувствуют, и естественно, наш мир не населен ангелами и дьяволами, и он не делится по черно-белой линии, это люди и кто-то прав больше, кто-то прав меньше. Ну а заканчивая, сказать, как ориентир, я приведу то, что я написал одному из наших слушателей: "Когда пытаешься разобраться в сложной ситуации, то можно вполне воспользоваться и формулой Солженицына из уст одного из его героев: "Волкодав прав, а людоед нет".