Ведущий Лев Ройтман

Лев Ройтман:

На 27-29-е января намечена Всероссийская трехдневная забастовка учителей. Во многих регионах России, особенно в сельских школах, забастовки уже начались. Есть области, к сожалению их немало, где средняя учительская зарплата не выше нищенских пятисот рублей, но не платят и этого, кое-где не платят без малого год. Бастуют учителя - страдают дети. Есть ли у педагога моральное право (юридическое есть) на забастовку? Вот мнение москвички из миниопроса, который накануне передачи провела Марина Катыс, наш московский корреспондент:

"Я считаю, что безусловно российский учитель имеет право на забастовку. Каждый человек имеет право на нормальную достойную жизнь здесь и теперь, поэтому, если у школьников 11-х классов вдруг забастуют учителя, то это обстоятельство в жизни школьников 11-х классов, а у их учителей другие обстоятельства - не платят зарплату, и они должны добиваться, чтобы ее наконец заплатили".

Мнение москвички.

Российские учителя готовятся ко Всероссийской забастовке. Вот об учительских проблемах наш сегодняшний разговор. Участвуют, участники собрались в нашей московской студии, Николай Алексеевич Колабашкин - заместитель председателя профсоюза работников народного образования и науки России; Кирилл Кобрин - доцент Нижегородского Педагогического Университета; и с ними Марина Катыс - наш московский корреспондент; а по телефону в передаче участвует из Вологды наш корреспондент Дмитрий Филатов. Николай Алексеевич Колабашкин, в пятницу на прошлой неделе, 15-е января, в Государственной Думе вице-премьер правительства России Валентина Матвиенко призвала отменить намеченную забастовку учителей, по ее мнению, она не способствует решению проблемы неплатежей. Ваша позиция, профсоюзная?

Николай Колабашкин:

Действительно, в пятницу был правительственный час в Государственной Думе, участвовала вице-премьер правительства и в этом же заседании участвовал председатель нашего профсоюза Яковлев. Что я могу сказать: решение о забастовке было принято в самом конце прошлого года, к тому времени в абсолютном большинстве регионов страны учителя, как уже было сказано в вступлении, не получали даже свою действительно нищенскую заработную плату. Но достаточно сказать, что в средней полосе России заработная плата работника образования где-то 300-500 рублей в месяц, мы все понимаем, что это ужасно. Так вот даже этих нищенских денег люди не получают. Поэтому в конце года на заседании руководящего органа профсоюза было принято решение провести Всероссийскую забастовку 27-29-го января. Завтра у нас состоится очередное заседание руководящего органа, и будет принято окончательное решение: будет ли это забастовка общероссийская или это будет забастовка в регионах, поддержанная всей Россией. Что я должен сказать по этой забастовке: мы понимаем усилия Федерального правительства, действительно оно сейчас делает все возможное в его силах, чтобы как-то смягчить ситуацию, чтобы выплатить каким-то образом ту задолженность гигантскую, образовавшуюся не только в образовании, но и во всей бюджетной сфере. Но, с другой стороны, мы сталкиваемся с ситуацией, когда в абсолютном большинстве регионов местная власть, мягко так можно сказать, несколько равнодушно относится к этому вопросу, не прилагает, мы считаем, достаточных усилий, чтобы со своей стороны как-то погасить эту ситуацию, чтобы люди получили хоть какие-то деньги. Поэтому эта акция, ее требования будут обращены, в первую очередь, к местным властям, к местной администрации, чтобы они со своей стороны приложили эти усилия.

Лев Ройтман:

Большое спасибо, Николай Алексеевич. Теперь в Вологду к нашему корреспонденту Дмитрию Филатову. Дмитрий, из Вологды вообще пришли какие-то невероятные сообщения: там 11-го января в Шекснинском районе учителя буквально взяли в заложники руководителя района Владимира Бухонина и не выпускали его из здания районной администрации, с ним еще было несколько местных чиновников. У вас особый драматизм имеет эта ситуация неплатежей учителям?

Дмитрий Филатов:

Насчет особого драматизма я ничего конкретного сказать не могу, поскольку ситуацию в других регионах страны не знаю. Но к примеру, среднемесячный фонд, который задолжала администрация области своим бюджетникам, составляет примерно полтора месяца. Есть регионы соседние, где задолженность по среднемесячным фондам оплаты труда составляет 4-5 месяцев, то есть, можно сказать, что у нас не очень сложная обстановка, но это опять же, как в том анекдоте про среднюю температуру по всей больнице. К примеру, на сегодняшний день задолженность перед учителями составляет порядка 130 миллионов рублей, это перед учителями области, в некоторых районах зарплату не видели по 3-4 месяца. Но и наверняка ко всему привыкшие сельские педагоги могли бы еще и потерпеть, но вот в этом году, как назло, на Вологодчине не уродилась картошка, так что селянам приходится действительно очень тяжело. Что же касается ЧП в Шекснинском районе Вологодской области, то действительно такой факт имел место, но вот рутинный, в общем-то, ход забастовки с пикетами, с телеобращениями не обошелся без этого ЧП. В понедельник 11-го января глава Шекснинского района Владимир Бухонин сообщил мне по телефону, что учителя взяли его в заложники, и если он не выплатит зарплату, то - "меня выкинут из окна". В последствии эта информация была передана чуть ли не всеми информационными агентствами, потом, как выяснилось, Владимир Дмитриевич Бухонин про окно сказал как бы в шутку, но, тем не менее, эта шутка была подхвачена, растиражирована средствами массовой информации, в Шексну уже приезжал корреспондент французской газеты "Фигаро", в четверг были репортеры из Германии, по моим данным, в Шексне работают телевизионщики из Дании, шекснинский голова, кстати, активный сторонник коммунистической партии, но вот своей, как выяснилось, шуткой насчет окна, своего добился: теперь все видят, что действующая власть как бы ситуацией не владеет. Но ситуация начинает входить в норму, начались проплаты по зарплатам в районах, и сейчас количество учителей бастующих постепенно сокращается: еще в четверг бастовало примерно 4,5 тысячи человек, и на сегодня данные - 3700 человек.

Лев Ройтман:

Спасибо, Дмитрий Филатов, Вологда. Ну что ж, глава районной администрации в Шекснинском районе своим заявлением об окне своего добился, очевидно, его, так или иначе, выпустили из здания администрации в тот же самый день в 8 вечера. Но, вот как кажется, и учителя своего понемножку добиваются, все-таки Вы говорите, что какие-то выплаты начались. Теперь вновь в Москву к Кириллу Кобрину, я напомню: доцент Нижегородского Педагогического Университета. Кирилл, как Вы настраиваете Ваших питомцев, а Ваши питомцы, насколько я знаю из того, что Вы мне сказали до начала нашей передачи, это как раз в основном учителя сельских школ, как им сеять разумное, доброе, вечное без заработной платы?

Кирилл Кобрин:

Вы знаете, действительно, среди моих заочников большинство это учителя сельских школ. Но Вы знаете, это проблема значительно тяжелее, чем она кажется на первый взгляд. Вроде бы, что может быть хуже, чем невыплата зарплаты? И можно в общем кивать на кризис, и говорит, что вот в кризис какие там учителя, какие там деньги, когда все рушится. Но продолжая трагикомическую тему, связанную с окном и местным чиновником, я вспомню то же такую довольно комичную ситуацию, которая случилась в Америке во время "великой депрессии": в 32-м году, Нью-Йорк, страшная ситуация, ни у кого нет денег, работы, заходит посторонний человек в кафе, где сидят писатели, журналисты и видит, что они сидят спокойно, выпивают, разговаривают, никакой паники нет, и он точно знает, что все они без работы, он спрашивает: "Господа, извините, а на что вы пьете и вообще на что вы живете?", на что один из них гордо отвечает: "А мы женимся на учительницах". Дело в том, что в Нью-Йорке в 32-м году, несмотря на "великую депрессию", учителя были одной из самых высокооплачиваемых профессий. Так вот, возвращаясь к нашим родным проблемам, хочется сказать, что дело ведь не в том, что в бюджете, скажем, нет денег, а дело в том, что сама ситуация она системно плохая: не была проведена нормальная реформа системы народного образования, не было проведено нормальной школьной реформы, не было сделано ничего. Ведь, с одной стороны, конечно не платить учителям зарплату это страшный и великий грех, но, извините, не давать школам денег, чтобы они покупали новые учебники, пособия и все эти нищие кошмарные школы, в которые никогда, вы понимаете, за последние лет 10 ничего не приходило. Я историк по профессии, если можно учить детей по старым учебникам математики, потому что математика как-то так не меняется, то, извините, учебники по истории новые надо вводить обязательно, иначе мы видим, на наших глазах вырастает уже фактически второе поколение молодых людей, которые не знают истории ни собственной, ни зарубежной. Поэтому эта ситуация она порочна не только потому, что учителям не дают зарплату, но она порочна еще и потому, что учителям не дают нормально работать, не дают нормально заниматься самосовершенствованием, совершенствованием своих программ и так далее, и так далее. И в результате, понимаете, это ведь не закон джунглей, где побеждает сильнейший, к сожалению, в медицине, в образовании при таких кризисных ситуациях, к сожалению, остаются чаще всего не самые лучше. Поэтому, может быть я резковато скажу, но качество учителей и моих, соответственно, студентов-заочников за последние несколько лет начало просто резко падать.

Лев Ройтман:

Спасибо, Я хочу включить фрагмент из миниопроса Марины Катыс - москвичка, которая полагает, что учителя права на забастовку, морального права во всяком случае, не имеют:

"Дети, которых они учат, они не получают то образование, которое должны получить. Они там 11-й класс не заканчивают, 10-й, они на год, на два могут опоздать, и после этого у них уже меньше шансов получить ту работу, на которую они хотели бы устроиться. Учителя, в принципе, должны думать не только о себе, но и о людях, которые, в принципе, будут их будущим, о их детях. Если они выбирали бы то правительство, которое хотели, и им бы платили зарплату, то, может быть, все было бы по-другому, но они выбрали то правительство, которое сейчас есть".

Мнение москвички. Николай Алексеевич, Вам линия для комментария.

Николай Колабашкин:

Слушая эту москвичку, чисто морально я ее могу понять - это конечно тяжело для нас, для многих непонятно как учитель может не прийти в школу и не вести занятия. Но пусть эта москвичка постарается понять и учителей. Москва, может быть, не сталкивалась с такими проблемами, с которыми сталкиваются другие области страны. Но, в общем-то, я могу сказать, что тем учителям, которые не ходят на забастовки, им надо просто поставить памятник, не говоря о тех, которые выходят на забастовку. Человек, который получает такие гроши, он несет знания будущему поколению, по существу он готовит будущее нашей страны, ведь без образования, я не знаю, какое будущее уготовано нам. Конечно, чисто морально ее понять в какой-то степени можно, но я должен сказать, что вот последние акции, которые проводили учителя, мы получаем все большую и большую поддержку родителей. Родители понимают, что учитель без денег, учитель, который, чтобы заработать лишние деньги, берет дополнительные уроки, берет какую-то работу на стороне, он конечно ни в коем случае не даст качественных знаний ученику. То есть, это проблема, можно сказать, не только семьи, это проблема всей нации. Поэтому я остаюсь при своем мнении, что учитель имеет полное моральное право, живя в таком положении, выйти на забастовку и потребовать выполнения своих законных прав.

Лев Ройтман:

Спасибо, Николай Алексеевич. И я добавляю, Вы говорите: "я остаюсь при своем мнении", что Вы - зампредседателя профсоюза работников народного образования, таким образом, я полагаю, что Вы выражаете позицию вашей профсоюзной организации. Марина Катыс, Вы, кроме того, что наш московский корреспондент, проводивший свой миниопрос москвичей (мы выбрали только два голоса из этого обширного предложения, которое Вы нам прислали), но Вы, кроме того, ведь и мать, так сказать, старшеклассницы, Вам линия.

Марина Катыс:

Но я думаю, что в проблеме забастовок учителей есть два момента: во-первых, действительно я другой такой страны не знаю, где бы люди могли год работать, не получая зарплаты, и я не думаю, что в мировой практике вообще есть аналоги таких явлений, когда люди год не получают зарплату, но ходят на работу, исполняют свои служебные обязанности, полгода не получают зарплату, а потом начинают все-таки требовать, чтобы им эту зарплату выплатили. Но есть и второй момент - эту зарплату, учителям в частности, должны выплачивать не только Федеральные власти, но часть этой зарплаты приходит из местного бюджета, и местные власти, и Федеральное правительство выбирали, действительно, сами учителя. И наверное, часть ответственности за происходящее лежит все-таки на тех людях, кто голосовал, и в свое время шел к урнам, не вполне, все-таки, отдавая себе отчет, что происходит. Если народ выбирает правительство, которое потом позволяет себе так обращаться с этим народом, то, наверное, часть вины лежит и на самом народе.

Лев Ройтман:

Спасибо, Марина Катыс. Ну, народ правительство, как таковое, все же не выбирает, правительство назначается президентом и выбирают, все-таки, депутатов Государственной Думы и президента. Как бы то ни было, Кирилл Кобрин, когда не платят зарплату вот такие необычные календарные сроки - полгода, иногда год, 3 месяца - как норма, то вдруг оказывается, что в жизни, говорят, вообще, а уж в жизни учителя принудительно, есть место для подвига.

Кирилл Кобрин:

Но, Вы знаете, на самом деле люди, которые работают за бесплатно, это всегда что-то в общем аномальное на самом деле для человеческого нормального общества. Но с другой стороны, я бы хотел взглянуть на эту проблему несколько поглубже, и как историк дать некоторую историческую перспективу. Вы знаете, в России всегда учителям платили мало, вот я вспоминаю Василия Васильевича Розанова - известного русского философа и литератора, когда он работал учителем, он ходил в школу босиком, потому что у него не было денег на сапоги. В сущности, и тогда русский учитель некоторым образом героически себя вел, я не уверен, конечно, что Розанов был хорошим учителем, но тем не менее. Поэтому конечно, когда человек заканчивает, предположим, педагогический институт и соглашается идти по специальности работать, уже в самом факте этого выбора, какими бы может быть дополнительными меркантильными интересами это решение не сопровождалось, это уже решение, которое стоит уважать, и которое, в общем, безусловно почти героическое, особенно в нашей стране. И уж когда, приняв это героическое решение, человек начинает работать и ему не платят эти гроши, не 500, явно, нормальный учитель получает, когда приходит только в школу, а 300, и то может в лучшем случае, если он не берет на себя огромное количество часов, то в общем, он обрекает себя на нищету в любом случае, что ему платят зарплату, что ему эту зарплату не платят и так далее. Так что, конечно же, в школьном, так же как и в медицинском, как мне кажется, труде в нашей стране заложен был изначально такой элемент героизма и подвига. Другое дело, что сейчас этот элемент сведен, извините, к такому просто самоубийству фактически финансовому и какому угодно, потому что даже эту зарплату маленькую не платят. Поэтому, мне кажется, что возвращаясь к главной теме нашей передачи, насчет морального права учителя, конечно, учитель как любой наемный работник, обязан, как мне кажется, бастовать, обязан бастовать, если ему не платят заработную плату.

Лев Ройтман:

Спасибо, Кирилл Кобрин. Ну что ж, я могу вспомнить только литературные источники, коль скоро речь идет о доходах, зарплатах дореволюционного учителя. Тот, кто припоминает "Белеет парус одинокий..." Катаева и Бачея-отца, Бачея-старшего, отца Пети Бачея, который был учителем гимназии, вспомнит, что жили они вполне достойно и даже съездили, кажется, заграницу. Ну, а конечно, если вспомнить отца Ани из чеховской "Анны на шее", который тоже был учителем рисования в гимназии, то вот он запил, и этого уже было достаточно для того, чтобы дети оказались в положении нищих и ходили чуть ли ни босиком, как Вы, Кирилл, говорите, так что свидетельства разные. Наверное, зарплаты хватало, но не на все.

Николай Колабашкин:

Что я могу сказать в заключении: буквально через день мы будем точно знать выйдет ли основная масса членов нашего профсоюза, то есть работники образования, на забастовку или нет. Сейчас у нас уже поступают сведения, на сегодняшний день, я даже с собой прихватил такую справочку, уже получили сообщения, что где-то порядка 700 тысяч работников сегодня, как мой сын говорит, на 100% подтвердили, что они выйдут на эту забастовку. Каковы цифры будут ближе к 27-му числу, мы посмотрим, потому что сейчас видно предпринимаются какие-то шаги, какие-то все же делаются, возможно, выплаты, но тем не менее, вопрос с этой забастовкой мы все же окончательно решим. Необходимо чтобы и Федеральное правительство, местные власти все же реально обратились к этой проблеме, мы как-то должны выходить из этого в общем-то постыдного положения, когда работники, я думаю, вы все согласитесь, действительно одной из самых благородных профессий, находятся в таком униженном положении. Мы все же глубоко надеемся и своими акциями будем всячески подталкивать власти к решению этого вопроса.