Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Русские ВопросыАвтор и ведущий Борис ПарамоновМолодая гвардия олигарховЗайдя недавно в русский магазинчик, торгующий среди прочего видеопленками русских фильмов и дающий их в ренту, я увидел неожиданно подлинный раритет - фильм "Тимур и его команда", 1940 года производства. Из чистой ностальгии взял на прокат. Впрочем, не такой уж и чистой: с детства, когда этот фильм впервые видел, запомнилась прелестная девочка, игравшая Женю; этаким Гумбертом Гумбертом решил восстановить ее визуальный лик, лучше сказать личико. Девочка на этот раз понравилась мне меньше: всё-таки я и не мальчик уже, но и не Гумберт Гумберт; да и вообще в Америке такого насмотрелся, что архаические образы далекого советского детства уже мало впечатляют. Ну и второй момент следует отметить. Уже давно я понял, и писал об этом, что в советские времена, причем в самые тяжелые - в конце тридцатых годов - родилось удивительное явление: хорошая детская литература. Причем, имел в виду не совсем уж детскую, младенческую, вроде стихов и сказок Маршака и Чуковского, а вот именно Аркадия Гайдара вспомнил. Детская литература, писал я, помнится, была единственным стоящим выходом пресловутого социалистического реализма, с его склонностью к буколической идиллии. То, что звучало невыносимой фальшью в литературе для взрослых, в детской находило и оправдание, и мотивировку. Посмотрев "Тимура и его команду", вспомнил еще об одном: что сравнительно недавно, роясь в русском Интернете, я видел мельком материалы к столетию Аркадия Гайдара. Снова туда забравшись, обнаружил, что было это в январе текущего года. Нашлось среди этих материалов немало интересного - например, интервью Егора Гайдара, данное газете "Известия". В другой статье я обнаружил отнесение к повести "Военная тайна" - к знаменитой вставной новелле о Мальчише Кибальчише; автор писал: много сейчас буржуинов развелось, да Гайдара на них нет (естественно, деда, а не внука). Кстати был упомянут анекдот первоначальной либерализации: в Третьяковской галерее - новая картина: Аркадий Гайдар убивает своего внука. Среди прочих откликов на юбилей нашел статью Мариэтты Чудаковой под названием "Дочь командира и капитанская дочка" - о "Тимуре и его команде". Маститый специалист по истории советской литературы, много пишущая как раз о тридцатых годах, Мариэтта Чудакова к жемчужинам того времени отнесла несколько произведений как раз детской литературы: "Дикая собака Динго" Фраермана, "Судьба барабанщика" Гайдара, роман Каверина "Два капитана", начавший печататься в 1938 году в детском журнале "Костер". Она нашла в тогдашней "Литературной газете" обзорную статью о лучших вещах сезона, в каковом обзоре именно эти вещи и назывались. Далее М.Чудакова пишет:
Чудакова приводит довольно много примеров, свидетельствующих об определенном параллелизме гайдаровской повести со сценами, положениями, репликами не только "Капитанской дочки", но и таких вещей, как "Мастер и Маргарита" и "Идиот". С повестью же Пушкина "Тимура" роднит даже общий сюжетный замысел: положительный герой, несправедливо обвиненный в предательстве (у Гайдара - в плохом поведении) и оправданный усилиями героини - в данном случае девочкой Женей, дочерью полковника Александрова, который у Гайдара играет ту же роль, что императрица Екатерина, с подачи Маши Мироновой приказавшая пересмотреть дело Гринева. Вот интересные слова критика, которые следует непременно привести:
Вот как далеко заходит Мариэтта Чудакова. Между тем, указав на литературные параллели с русской классикой, можно было бы обойтись и без непременного соотнесения гайдаровской вещи с дореволюционными ценностями в моральном плане. Как раз в те годы, перед самой войной, наблюдался в Советском Союзе некий парадокс: было воспитано молодое поколение, отличавшееся крайним идеализмом и вообще набором всяческих положительных качеств, вплоть до готовности к самопожертвованию. Что и реализовалось во время самой войны. По этому поводу можно вспомнить одно литературное же столкновение, имевшее место в начале шестидесятых годов, когда вышел сборник стихов молодых поэтов, погибших на войне, с предисловием Ильи Эренбурга. Там он и написал об удивительном поколении, взошедшем на крови и грязи тридцатых годов, за что ему долго выговаривала официозная критика. Тут придется высказать одну горькую истину: все эти прекрасные качества имеют, в сущности, формальный характер, никак или очень мало завися от характера исповедуемой веры. Главное, чтоб была самая вера, - а она уже порождает упомянутые душевные свойства. Но вот, пожалуй, самое интересное, что написала о гайдаровской повести Мариэтта Чудакова:
И тут поневоле вспоминается еще одна советская литературная история, получившая куда более шумный резонанс, чем что-либо так или иначе связанное с Гайдаром. На этот раз речь шла не о детском писателе, к тому же погибшем на войне (что давало ему некий посмертный иммунитет), а о живом если не классике, то, уж во всяком случае, самом большом литературном начальнике - об Александре Фадееве, первом секретаре Союза советских писателей, авторе канонизированного романа "Молодая Гвардия". Роман получил все мыслимые премии, был сотни раз инсценирован чуть ли не во всех театрах Советского Союза (была даже написана опера "Молодая Гвардия"), экранизирован (режиссером был тоже кит советского киноискусства Сергей Герасимов), наконец, включен в школьные программы по литературе, более того - завоевал совершенно искреннюю, и без идеологических подсказок, любовь читателей, словом, вошел, как это тогда называлось, в золотой фонд советской литературы. Роман этот, напомню, был основан вроде бы на реальных событиях, на документальной истории - молодежного антифашистского подполья в оккупированном врагами городе Краснодоне. Имена героев были именами реальных людей. Но из этой истории был сделан именно роман, то есть произведение художественной литературы, и какой-то процент свободного домысла и авторской фантазии в этом случае казался вполне приемлемым. И вот что произошло далее. Через несколько лет после появления романа (а он был напечатан, помнится, в 1946 году, то есть, написан по самым горячим следам событий), где-то в начале 50-х годов, уже после всех фадеевских молодогвардейских триумфов, последовала довольно решительная критика романа со стороны авторитетнейших советских органов - именно газеты "Правда", выступившей с критикой книги аж в передовой статье, то есть в самом что ни на есть установочном материале. Если не в вину, то в крупную ошибку автора вменялось то обстоятельство, что в книге не было показано влияние подпольной партийной организации на формирование и руководство молодежной группы. Это показалось полным абсурдом, приносящим в жертву партийной догме самые, казалось бы, бесспорные факты триумфа коммунистических идей и плодов советского воспитания: подвиг краснодонской молодежи тем и выделялся, тем и свидетельствовал о решительной победе в сердцах и умах советских людей коммунистических идеалов, что был совершен, так сказать, стихийно, инстинктивно. Этим молодым людям и инструкций никаких не требовалось, чтобы выступить против лютого врага. Именно и как раз плоды воспитания - советского, коммунистического. Фадеев не был поколеблен в его позиции литературного начальника, но пришлось ему сесть за переделку романа и присочинить неких подпольных коммунистов, руководивших организацией, главой которой раньше, в первой редакции считался активный комсомолец Олег Кошевой. Этот, что называется, мартышкин труд был выполнен, и писатель заработал новую порцию похвал со стороны вышестоящих органов. Это дело, однако, как-то ничем не кончилось, потому что Сталин вскорости умер, и всю эту историю принялись замалчивать; я не уверен, дошла ли новая редакция "Молодой гвардии" до школьных программ, или Олег Кошевой и Сергей Тюленин остались героями, что называется, per se. Вот такую интересную параллель можно привести между образами Аркадия Гайдара, отправивших своих героев на дачу, и фадеевскими комсомольцами, у которых подобного алиби не было: немецкая оккупация - это, конечно, не дача. А коли так, то и не смей своевольничать - проявлять даже самую похвальную инициативу без одобрения взрослых - подпольного партийного комитета (которого, сдается, и не было в Краснодоне). Другой вопрос, однако, куда интереснее: а было ли комсомольское подполье? Были ли, так сказать, мальчики? Да и девочки; среди героев Краснодона назывались имена Любови Шевцовой и Ульяны Громовой. Одна из этих героинь даже живой осталась и разъезжала по стране предстательствовать за покойных героев; звали ее, помнится, Валя Борц. После Сталина развязавшиеся языки пустили по свету самые невероятные слухи о Краснодоне и его комсомольских героях. Упорнее всего повторялось, что Олег Кошевой отнюдь не был казнен, а очутился в Америке, где сейчас благополучно и проживает. Еще, помнится, говорилось, что юноша Стахович, которого Фадеев сделал предателем, совсем им не был, и что эта инсинуация в духе тогдашней коммунистической практики, искавшей и находившей врагов там, где их и не стояло. Это мы теперь хорошо знаем: что предателей среди казненных большевиками почитай, что и не было. Но вот другой вопрос: а были ли герои там, где на них указывала партийная организация и подведомственная ей партийная литература? Однажды в жизни мне пришлось довольно тесно общаться с весьма колоритным и, как думается, типичным представителем советской провинциальной молодежи, причем из небольшого города, вроде Краснодона. Это был дальний родственник моей жены, поступивший в питерский институт и во время учебы часто нас навещавший. Родом он был из Иловайска - крупной железнодорожной станции на юге левобережной Украины, то есть места по этническому составу скорее русского. Учась в Питере, он очень ловко женился, получил ленинградскую прописку да и на работу устроился тоже в Питере, как-то использовав связи жены (та, помнится, была комсомольским работником). Он многое рассказывал из быта провинциальной молодежи. Глядя на него, я понял, какими должны были быть легендарные краснодонцы - мало похожими на тех поэтов-идеалистов, о которых писал Эренбург. Специфика этих новороссийских мест в том, что города там хоть и небольшие, но люди живут хорошо: природа и климат много этому способствуют. Молодежь вырастает здоровая, полнокровная и жизнерадостная. Только делать-то ей особенно в таких местечках нечего: всё-таки не Киев и не Харьков - университетские центры. Культурных влияний положительного характера немного, если вообще можно говорить о таковых, а энергия распирает. И молодые люди вырастают там, что называется, озорниками, подчас в озорстве своем проявляющими немало выдумки, даже какого-то артистизма. Любимые объекты их шалостей (как говорили в старину: "ребята шалят", имея в виду отнюдь не малых детей, а даже и пугачевских повстанцев) - случайные приезжие, тоже из молодых, особенно если последним взбредет в голову явиться на местную танцплощадку. Что интересно: почти все они, местные озорники, перебесившись, выходят в люди, на манер моего иловайского свойственника. Вспомнив об этом своем знакомстве, я под таким углом зрения бегло просмотрел "Молодую гвардию" (читать это подряд сейчас невозможно) - и, кажется, понял, чем занимались эти ребята под немецкой оккупацией. Да, собственно, автор и сам несколько раз проговаривается, давая сообразительному наблюдателю понять, что и как происходило на самом деле. Вот такая, например, есть в романе фраза:
Или еще:
Ну и так далее. Читавшие роман Фадеева или смотревшие известный фильм (замечательная актриса Нонна Мордюкова в нем дебютировала), должны помнить одну из главных сцен: как молодогвардейцы, устроив концерт, на котором много немцев собралось, подожгли большой немецкий склад. Думается, что они сначала его ограбили, а потом уже подожгли, заметая следы. Да, кажется, в романе так и говорится: что потом уведенное со склада прятали в том же клубе, где много было всякого рода малозаметных помещений. Не исключено, конечно, что каких-то немцев, надо думать, в основном часовых, они и пришили. Также вероятно, что повесили начальника местных полицаев: эта проделка очень в духе такой энергичной молодежи. Фадеев невольно раскрывает карты, рассказывая, как провалились молодые люди, которых он называет молодогвардейцами, то есть членами некоей подпольной организации, принявшей такое название. Полицаи поймали на барахолке пацана, торговавшего немецкими сигаретами, привели его к немцам, те его выпороли, и мальчишка раскололся: сказал, от кого получил сигареты - от Мошкова, Стаховича и Земнухова. В общем, нынешний читатель склонен думать, что никакой Молодой Гвардии - комсомольского подполья - и не было, а была вполне, впрочем, понятная уголовщина, за которую немцы, по меркам военного времени (да, видимо, и впрямь недосчитавшие некоторых из своих), этих ребят и расстреляли. Придуманное Фадеевым - типичный советский миф. И уж совсем не верится тому, как молодогвардейцы ни в чем не признались под пытками: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Давно известно, человек не выдерживает физических пыток. А у Фадеева только Стахович под пыткой раскололся. Думаю, что и пыток тех не было: просто немцы, не церемонясь, расстреляли молодых людей, нанесших им некий урон. Конечно, наше сочувствие на стороне этих парней и девушек, тут двух мнений быть не может. Озорство их вполне понятно и оправдано: не оккупантам же сочувствовать, в самом деле. Но очень похоже, что советская пропагандистская машина, включавшая в себя, как известно, и литературу, героическое комсомольское подполье выдумала в целях вящего взбадривания советских людей. Такие случаи сплошь и рядом наблюдались, тем более во время войны. Еще в советские времена стали не только говорить, но и писать, что никаких двадцати восьми героев-панфиловцев не было, а сочинил их военный журналист Кривицкий, взяв в какой-то воинской части список погибших. (Этот Кривицкий сделал потом большую журналистскую карьеру.) Если держаться ближе к нашей первоначальной теме, то снова нужно напомнить, что активные молодые люди совсем не нуждались в партийном руководстве для своей всякого рода спонтанной деятельности. Просто партия не могла такого позволить даже задним числом - и переписывала историю, чтоб напомнить лишний раз о своей руководящей и направляющей роли. И теперь возникает самый интересный сюжет из этой обоймы. Вспомним гласность и перестройку, когда было разрешено проявить некоторую хозяйственную инициативу частным лицам. Да и не только частным лицам, но и некоторым организациям заняться делами, совсем вроде бы необычными для этих организаций. И тут нужно вспомнить, что у истоков новейшего русского капитализма стоял как раз ленинский комсомол. Это началось уже раньше, еще при вполне прочной советской власти. Вспомним так называемые комсомольские строительные отряды - группы студентов, отправлявшихся летом на всякого рода стройки и подсобные работы. Этим отрядам была предоставлена некоторая самостоятельность: например, во главе их стояли сами комсомольцы, из числа, скажем, институтского комсомольского актива. И вот эти ребята не возвращались с указанных строек без крупных сумм. Как уж они там эти деньги делали - не наша забота. Но ясно, что именно в этих отрядах складывались и формировались кадры грядущего российского капитализма. К числу таких комсомольских вожаков принадлежал и герой нынешнего времени Михаил Ходорковский. Дальнейшая его, уже постсоветская деятельность слишком хорошо известна, чтобы о ней напоминать кому-либо в России. Масштабы этой деятельности во много раз превышают торговые операции краснодонских комсомольцев на местной барахолке. Да и происходящее сейчас с главой ЮКОСа находится в центре внимания. Последней сенсацией, уже после ареста Ходорковского, стало письмо, им подписанное и опубликованное в российской прессе - "Кризис либерализма в России". Потом началось что-то непонятное: то заявляли, что не он это письмо написал, то опровергали такие заявления, и, в конце концов, сам Ходорковский сказал, что хотя он этой статьи не писал, но подписывается под каждым ее словом. Самыми важными словами в этом документе кажутся нам следующие:
Мы не хотим сейчас обсуждать по существу происходящее с Михаилом Ходорковским - хотя бы потому, что, как говорят некоторые российские либералы, неэтично полемизировать с человеком, лишенным свободы. Нам важно указать всё на тот же сюжет, который мы отметили в советской литературе, а сейчас наблюдаем в жизни. Привычные приемы российской власти - независимо от той или иной идеологии, ее вдохновляющей, - отличаются удручающе воспроизводимыми инвариантами, и одна из наиболее выдерживаемых черт ее практики - подавление инициативы молодых. Тут даже не важно, воровали молодогвардейцы или в самом деле вывешивали красные флаги, и воровал или нет Ходорковский. Власть и в этом деле - предполагаемой или несуществующей криминальной активности - хочет сохранить привилегированное положение: хоть бы и воруй, но под эгидой и контролем власти. Другой морали в этой истории - в этих историях - нет. "Порядок творенья обманчив, Как сказка с хорошим концом", - сказал поэт. Из русско-советских сказок только история гайдаровского Тимура обладала таким концом. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
