Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровДороти Паркер и рыцари круглого столаАвтор программы Марина Ефимова Американская писательница Дороти Паркер родилась, выросла, прожила большую часть жизни, состарилась и умерла в Нью-Йорке. С 1893 года по 1967 она была нью-йоркской бэби. Сначала в прямом смысле, потом в романтическом, потом в литературном и, наконец, символически. Дороти Паркер была квинтэссенцией Нью-Йорка своего времени. Ревущие 20-е часто ревели ее тихим ироничным голоском. Когда умер вялый президент Калвин Куледж, проводившую большую часть времени за рыбной ловлей, какой-то репортер прибежал в редакцию, где работала Дороти Паркер, и крикнул: "Сообщили, что Куледж умер". И Дороти пробормотала: "Как они заметили разницу?". В книге "Жизнь и времена Дороти Паркер" ее биограф Джон Китс пишет. Диктор: Мать умерла, когда Дороти было 12 лет. И она жила с отцом и мачехой, чрезвычайно религиозной женщиной, католичкой. И чтобы спасти душу падчерицы, мачеха отдала Дороти в католическую школу. И каждый вечер спрашивала: "Любила ли ты сегодня Иисуса Христа?". Мачеха огнем и мечом насаждала веру. А отец - владелец магазина готовой одежды - хорошие манеры. За 5-минутное опоздание к обеду Дороти били по рукам. Взрослым нельзя было перечить, над ними нельзя было подшучивать, по их поводу нельзя было отпускать язвительные замечания. И Дороти научилась бормотать себе под нос все, что она думала на самом деле. "Бормотание, - говорила она, - лучший друг девушки". По аналогии с песенкой - бриллиант лучший друг девушки. Марина Ефимова: Но Дороти стала-таки девушкой с хорошими манерами, женщиной с хорошими манерами, театральным критиком с хорошими манерами, литературным убийцей с хорошими манерами. Она обожала слова Черчилля: "Если вы собираетесь убить человека, не такой уж труд вести себя с ним вежливо". В нашей передаче участвует профессор колледжа Стоун Хилл Дэниел Ицковиц. Дэниел Ицковиц: Дороти Паркер начала как театральный критик в журнале "Вэнити Фэар" почти сразу после школы. Дороти Паркер была критиком-убийцей. Она была так безжалостна, что, в конце концов, ее уволили из журнала "Вэнити фэар". Этого потребовали продюсеры бродвейских драматических театров. Они не могли потерпеть, чтобы какая-то девчонка делала их спектакли всеобщим посмешищем. Скажем, о каком-то спектакле она написала рецензию в одну строчку: "Если у вас нет вязания, захватите с собой книгу". Марина Ефимова: Маститые критики расхваливали игру молодой, тогда еще театральной актрисы Кэтрин Хэпберн за "широту эмоционального диапазона". Дороти Паркер написала в своей рецензии: "Хэпберн в этом спектакле охватывает весь диапазон эмоций от А до Б". Диктор: Две Дороти выросли вместе. Одна - воспитанная миниатюрная лэди, очень хорошенькая, большеглазая, элегантная и тихая притворщица. Не было мужчины, которому бы не захотелось ее защитить, полюбить, взять под свое покровительство. Внутри этой Дороти жила другая - смелая наблюдательница, неподвластная никаким влияниям и говорившая, вернее, бормотавшая про себя все, что она думала о людях и событиях. Окончив школу, она сразу начала писать и печататься, сняла себе квартиру и вышла замуж за очаровательного бездельника Эдди Паркера. Марина Ефимова: Когда Дороти Паркер появилась в журнале "Вэнити фэар", там работали два молодых литсотрудника, два Роберта - Шервуд и Бенчли. Они взяли Дороти под свое покровительство и называли ее миссис Паркер. Ей было едва за 20. Для ланчей эта троица выбрала ресторанчик маленького отеля "Алгон куин", на той же 44-й улице, где была редакция. Уже через неделю к ним присоединился колоритный толстяк Александр Уолкот, тоже театральный критик. Он привел журналиста Гарольда Росса, в будущем основателя журнала "Ньюйоркер". Росс тут же притащил за собой известнейшего в те времена колумниста и составителя юмористических рубрик Франклина Адамса. Тот - романистку Эдну Фербер. И так далее. И среди них царила Дороти Паркер. С вечной сигаретой и в боа из перьев, которое всегда или попадало в чужие тарелки, или случайно поджигалось чьей-нибудь сигаретой, и потом случайно же гасилось чьм-то расплесканным вином. Все они были бедные, кроме, разве, Адамса, веселые, остроумные и голодные. Они сдвигали свободные стулья к одному столику, сидели в несколько рядов и наполняли ресторан многоголосой беседой и взрывами хохота. Что с ними делать? - спрашивали хозяина официанты. "Ну, дайте им чего-нибудь, - говорил озадаченный хозяин, - сельдерея, что ли". Чтоб раз и навсегда решить проблему Дороти Паркер и ее друзей, менеджер поставил для них в ресторане огромный круглый стол. Что же находится сейчас, где был когда-то отель "Алгон куин"? Вот чем замечательна Америка - на этом месте находится отель "Алгон куин". Репортаж из него ведет Рая Вайль. Рая Вайль: Гостиница "Алгон куин" находится в театральном районе Манхэттена, между 6-й и 5-й авеню. С виду ничем не примечательный дом. Но заходишь и погружаешься в другой мир. Начала прошлого века. Джим Хэнемен (менеджер): Гостиница открылась в начале ХХ столетия. В прошлом году мы отмечали столетний юбилей. В начале 20-х годов "Алгон куин" переживал трудные времена, гостиница была на грани разорения. Тем не менее, когда сюда начали захаживать журналисты и критики из окрестных редакций, Френк Кейс, первй хозяин "Алгон куина", дал указание своим официантам подкармливать их бесплатно. Он правильно все рассчитал. Ланчи, а потом и ужины за которыми встречалась культурная элита Манхэттена, вскоре сделали гостиницу одним из самых популярных мест в Нью-Йорке. За круглым столом встречались самые талантливые перья Нью-Йорка. Между прочим, Гарольд Росс задумал журнал "Ньюйоркер" и нашел для него спонсоров именно здесь, в этом самом ресторане. Рая Вайль: В ресторане отеля на стене, над тем местом, где стоял когда-то огромный круглый стол для избранных, висит картина - Дороти Паркер с друзьями - "Рыцари круглого стола". Джим Хэнемен: Дороти Паркер была душой этого общества. Необычайно остроумная, шуток ее побаивались. Про одну даму, весьма известную в литературных кругах, она как-то сказала, что та знает 18 языков и не на одном из них не может сказать "нет". Дороти была яркой личностью, неудивительно, что часто она была единственной женщиной за круглым столом. Марина Ефимова: Дороти Паркер даже не участвовала в общей беседе, а только бормотала свои реплики, так что они слышны были лишь соседу. И весь стол кричал: "Что она сказала?". Люди боялись отойти в уборную, чтобы не получить нож в спину. Только не надо думать, что Дороти боялась конфронтаций. Однажды издатель журнала "Эсквайр" кокетливо сказал: "Я простой деревенский парень". И Дороти промурлыкала: "Когда это выгодно". Дороти Паркер всегда критиковала себя еще убийственнее, чем других. В нашей передаче участвует профессор американской литературы Дэниел Ицковиц. Дэниел Ицковиц: Она была своим первым и главным критиком. Уже будучи пожилым человеком она говорила журналистам про круглый стол: "Не понимаю, почему все это так романтизировали. Мы просто зубоскалили и писали друг про друга. Мы не были замечательными писателями. Эрнест Хемингуэй был замечательным писателем. Скотт Фицжералд. Я была просто еврейской девочкой, которая пыталась стать всеобщей любимицей". Марина Ефимова: Между тем, из своего бормотания она создала томик восхитительных рассказов, томик самоироничных стихов и томик блистательных литературных рецензий. В том числе она написала первую восхищенную рецензию о Хемингуэе и первую положительную рецензию о набоковской "Лолите". В Америке ее наследие так же растащено по строчкам и включено в разговорный обиход каждого культурного американца, как в России грибоедовское. "Я знала, что мне не нужно приходить на этот обед", - так начинается рассказ "Тот, кто слева". "Они посадили ко мне слева этого бэби. Я так и представляю, как они говорили друг другу: "Нельзя же его не пригласить, его сестра так помогла нам в Лондоне. Посадим его рядом с миссис Паркер, она будет говорить за двоих". Суп уже позади, а я сказала ему три слова: "Вкусный суп, правда?". Три слова. И он сказал: "Очень" - одно слово. Он еще мне два должен - суп вкусный. В этом мы едины. Подумать, суп съеден, а мы еще ни в чем не перечили друг другу, чем не команда! Я даже как-то взбодрилась и сказала ему, что суп был действительно вкусный. "Выдающийся был суп", - сказал он. Зачем я пришла? Ведь мне очень не хотелось. Но это вечная история. На моей могильной плите надо написать: "Здесь лежит Дороти Паркер, которая всегда бывала в местах, включая это место, где ей очень не хотелось бывать". Диктор: В рассказе Дороти Паркер обычно заключено сразу два рассказа. Один ведут в диалоге два героя. Второй вырастает для нас, читателей, из этого диалога, в котором герои выдают себя. В этом главная прелесть ее рассказов. Сатира или самосатира, которая разворачивается сразу в двух планах. Марина Ефимова: И половина этих диалогов о любви. И монологов, кстати. От трагических, до издевательски смешных. Вообще, судя по рассказам, она была страшно влюбчива. Диктор: И это всегда была несчастная любовь. За Эдди Паркера она вышла в юности и через несколько лет развелась с ним. Потом Дороти еще раз вышла замуж за сценариста Алена Кэмбелла, и они то расходились, то сходились, то разводились, то снова женились - практически, до самой смерти Кэмбелла в 1963 году. И до и после и во время этого штрих пунктирного брака у Дороти было множество связей. Всегда коротких и неудачных. Кажется, это Марк Коннели сказал: "Когда дело касается любви, все инстинкты Дороти опускаются до школьного уровня". Словом, в романтическом смысле она никогда не повзрослела. Марина Ефимова: Зато из каждой ее влюбленности рождалась история. Например, пронзительный рассказ-монолог "Телефонный звонок", в котором она, обращаясь к Богу, говорит: "Да, это кощунство. Я обращаюсь к тебе с молитвой о телефонном звонке. Но как тебе объяснить? Ты так белоснежен, так стар, ты в такой безопасности". Дэниел Ицковиц: Рассказы Дороти Паркер обладают редким свойством быть язвительными и трогательными одновременно. В ее рассказах часто сочетаются уже привычная предчувствие неудачи и не умирающая надежда. Главный нерв рассказов Дороти Паркер - смесь жалости и насмешки над собой, отчаяния и спасительной иронии. "Крупная блондинка" - самый знаменитый ее рассказ. Это горькая история о существе, выброшенном из жизни, о существе, которое все оставили позади. Диктор: Миссис Морс лежала на спине и в углу ее рта скопилась пена. Нэлли - молоденька черная горничная громко проныла: "Миссис Морс, миссис Морс, уже ужасно поздно". Миссис Морс не шевельнулась. "Миссис Морс, мне ж надо постель". Тут девушка повернулась и бросилась бежать. Через несколько минут она вернулась, ведя за собой тоже молоденького лифтера. Тот посмотрел на миссис Морс и громко крикнул: "Хэлло там" и прислушался, словно ожидая эха. "Отключилась" - сказал он. У Нэлли вдруг пропал страх. Важность события возбудила обоих. Они пошли за доктором, втайне надеясь, что миссис Морс не проснется как ни в чем не бывало и не лишит их шанса на участие в драме. Марина Ефимова: Этот рассказ написан отчасти и по личному опыту. Дороти Паркер дважды пыталась покончить с собой. Оба раза после несчастной любви. Диктор: Было бы слишком легко отнести Дороти Паркер к категории писателей-юмористов, что многие делают. Дороти Паркер создала литературный портретный альбом ньюйоркцев 20-х - 30-х годов, на чье обаяние, слабости, пороки и, главное, на чью речь у нее были потрясающие глаз и ухо. Марина Ефимова: Об этом же говорит и другой участник нашей передачи Борис Парамонов. Борис Парамонов: Дороти Паркер - писатель большого дара и странной, кажется, незаслуженной судьбы. Она сейчас ходит как бы в классиках, но она была забыта при жизни, хотя продолжала печататься. Среди поздних ее вещей - такой шедевр, как рассказ "Я живу твоими посещениями", под которым подписался бы Сэлинджер. Одна из особенностей ее таланта - умение дать характер через речь. В упомянутом рассказе никто прямо не описывается, ни оценивается. Но мы видим людей, всю их жизнь узнаем по их репликам. Эта особенность, это умение должно было бы сделать из Дороти Паркер драматурга. Но единственная ее пьеса, тоже уже в старости написанная - "Женщины в коридоре", выдержала только 45 представлений на Бродвее. Она могла утешаться, если это утешение, воспоминаниями о своих голливудских годах, когда она писала сценарии, по которым было сделано несколько классических голливудских картин. Среди них "Рождение звезды" и "Ничего священного". Думая о Дороти Паркер, начинаешь размышлять о роли характера самого писателя в его или ее писательской судьбе. Таланта мало, нужна сильная личность. Нужен, так сказать, сопровождающий писателя миф. У Дороти Паркер как раз был свой миф. Но миф, так сказать, местного значения. Невольно вспоминается и американская поговорка: "Нью-Йорк - это не Америка". А талант у Дороти Паркер был очень значительный. Лучшая ее вещь - "Крупная блондинка" о спившейся женщине, пытающейся покончить с собой, но спасенной и возвращающейся к привычному утешению: "Боже, дай мне всегда быть пьяной". К концу жизни Дороти Паркер все чаще и чаще прибегала к тому же утешению. Марина Ефимова: В рассказе "Just a Little One", что по смыслу можно перевести как "Только по маленькой", женщина в подпольном баре "Speak Easy" просит своего друга не давать ей много пить. Привожу отрывок из этого рассказа в переводе и исполнении Елены Ефимовой. Елена Ефимова: Очень славный коктейльчик, правда? Ну и ну, вы только подумайте, я - и вдруг пью настоящее шотландское виски? Будет приятно посмотреть, какой эффект произведет неподдельное виски на человека, привыкшего к более простым удовольствиям. Ты меня не бросишь одну, если что-нибудь случиться, ладно, Фрэд? Я хочу тебя попросить об одной вещи, просто на всякий случай. Не давай мне никаких лошадей приводить домой. Лифтеры начинают себя вести ужасно снобски, когда пытаешься провести в дом лошадь. Ох, как я себя замечательно чувствую, Фрэд. Ты тоже, правда? Я так и думала, потому что ты лучше выглядишь. Чудный галстук. О, это тебе Эдит подарила. Как это славно с ее стороны, правда? Знаешь, Фрэд, большинство людей действительно ужасно славные. Ты сюда часто заходишь, Фрэд? А, так это ты здесь был в четверг вечером? А Эдит тут была в четверг вечером? А!. Хорошо одевается? Эдит хорошо одевается? Ты что разыгрываешь меня, Фрэд, в моем-то возрасте? Эдит хорошо одевается! У Эдит хороший вкус! Да! Например, она отлично разбирается в галстуках. Я никогда не видела ничего, даже отдаленно напоминающее эту штуку, которая висит у тебя на шее. Хорошо. Положим, я сказала, что он мне нравится. Я так сказала просто из жалости. Мне было бы кого угодно жалко, если бы у него на шее висела такая штука. Я просто хотела тебе сделать приятное, потому что я думала, что ты мой друг. Я очень плохо выгляжу? Небось, эта чертова тушь вся размазалась. Мне нужно перестать красить ресницы, Фрэд, жизнь слишком грустна. Жизнь ужасна. Боже, как ужасна жизнь. У меня на всем свете нет ни одного друга, ты это знаешь, Фрэд? Ни единого друга на этом свете. Честное слово? Ты правду говоришь, Фрэд? Да, но что я еще могла подумать, когда ты тут с ней каждый вечер: правда, только в четверг? Я рада, Фрэд, я рада, что ты понимаешь, какая она ужасная тварь, эта женщина. А то я беспокоилась за тебя, Фрэд, потому что я - твой друг. Ты понимаешь, Фрэд, какая это редкость - настоящий друг? Особенно, как подумаешь, сколько ужасных людей на этом свете. Животные гораздо лучше людей. Боже, как я люблю животных. Послушай, давай выпьем, а потом мы с тобой пойдем и найдем лошадку, Фрэдди! Малюсенькую лошадку, дорогой. Марина Ефимова: Круглый стол в отеле "Алгон куин" развалился в разгар великой депрессии. Театры закрылись, журналы захирели, и литераторы в большинстве своем прибились к Голливуду - писать сценарии. Дороти все еще оставалась в Нью-Йорке, без заработков и без любви. И тут ей улыбнулось счастье. В 40 лет. Биограф Джон Китс пишет. Диктор: Актер Ален Кэмпбелл встретил Дороти, как все встречаются в Нью-Йорке на чьей-то вечеринке. Встретил и не захотел расставаться. И Дороти нашла, наконец, того, в том так отчаянно нуждалась. Человека, который захотел взять на себя полную заботу о ней, как о ребенке. Ален покупал и готовил еду, следил за оплатой счетов, делал коктейли, организовывал развлечения, веселил ее, обожал ее. Это он нашел ей и себе работу сценаристов в Голливуде. Кончилось, наконец, ее плавание без руля и без ветрил. "Какой у вас молодой муж", - язвительно говорили нью-йоркские ровесницы. Да, бормотала Дороти, когда он вырастет, я отдам его в военную школу. Марина Ефимова: Разумеется, жизнь с Дороти Паркер не могла быть безоблачной. Они расходились из-за ревности и вновь сходились из-за одиночества. Но они были вместе зимой 1963 года, когда после какой-то очередной голливудской попойки оба, наглотавшись снотворного, заснули в одной постели. И утром она проснулась рядом с трупом. Алену было всего 58 лет. Дороти не могла себе простить, что она спала, когда он умирал. Она впала в транс, она похоронила себя заживо. Подруги, позвонившей узнать, чем она может помочь, Дороти сказала: "Найди мне нового мужа" и бросила трубку. Диктор: Дороти Паркер как никто отражает свое время. Современники мысленно настолько соединяли ее с 20-ми годами, что к концу жизни, а она умерла в 1967 году, люди не могли поверить, что она жива. Критики, такие же безжалостные, какой она была сама, абсолютно ее игнорировали. Ее, вместе с ее литературой похоронили еще при жизни. Книги Дороти Паркер никогда не переставали публиковаться. Потому что настоящие ценители никогда не переставали любить ее рассказы. Каждое поколение заново открывало ее для себя. И сейчас мы уже с уверенностью можем сказать, что книги Дороти Паркер не остались в том десятилетии и, даже, в том столетии, в котором они были написаны. Они дожили до 21 века. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
