Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровПортрет террористаМарина Ефимова: Уже через несколько дней после взрыва в федеральном здании в Оклахома Сити, стало ясно, что такой взрыв не мог подготовить один человек, и что дело поэтому не ограничится одним обвиняемым. Сначала им был только демобилизовавшийся из армии сержант Тимоти Маквей. Но затем в списке арестованных оказались армейский товарищ и, судя по всему, единомышленник Маквея Терри Николс, его брат Джеймс Николс, на ферме которого была изготовлена не одна пробная бомба, и химик Стивен Колберн, давно разыскивавшийся властями за незаконное владение оружием. И американцы с тревогой спрашивают себя: "Кто эти люди? Что питает их ненависть или ярость, или мстительность?". Журналисты и психологи опрашивают их родственников, знакомых, товарищей по службе. Многие газетные статьи представляют собой сейчас буквально летопись жизни этих людей, подозреваемых в самом кровавом террористическом акте на территории США - 400 раненых и 167 убитых. Из них 19 - дети. Многие настаивают на том, что люди, способные на такое преступление, по сути дела, больные. У микрофона историк, специалист по терроризму профессор Уолкурт. Профессор Уолкурт: В большинстве случаев, это люди с тяжелым психическим расстройством. Они выглядят нормально, но при этом, находятся в постоянной депрессии. В одних случаях, это приверженцы какой-то идеологии, в других - просто параноики, которым кажется, что все против них. Часто экстремистами движет жажда известности. Очень немногие идут на это из политических соображений. Марина Ефимова: О том же говорит и психолог, автор нескольких книг о психологии террористов Юджин Мэтвин. Юджин Мэтвин: Тимоти Маквей, как утверждают знающие его, человек нелюдимый, он был всегда сам по себе. Не любил компаний. У него даже никогда не было девушки. Одно это уже говорит о каких-то отклонениях, о патологии, возможно, о предшизофреническом состоянии, когда человек теряет связь с реальностью. Такие люди - психологические и эмоциональные инвалиды. И часто корни этого следует искать в их детстве. Возможно, они не получили должного воспитания, недополучили материнской любви. Марина Ефимова: Прерву на минуту доктора Мэтвина, чтобы добавить, что оба приятеля, и Тимоти Маквей, и Терри Николс, были нелюдимы. Но на этом сходство, как будто, и кончается. У Маквея не было девушек, не было даже свиданий за все время службы в армии. А Терри Николс был женат, и при том дважды. Все свидетели вспоминают холодность Маквея, а Николс обожает своего сына Джошуа и даже с первой женой сохранил теплые отношения. Но вернемся к доктору Мэтвину, с которым беседует наш корреспондент Ян Рунов. Юджин Мэтвин: Как известно, обычные преступники, руководствуются, в основном, личными мотивами, а политические террористы - какой-то идеологией или социальным недовольством. Русским этот тип людей хорошо знаком. Он прекрасно выписан Достоевским в романе "Бесы". Его Верховенский - типичный террорист-ниспровергатель. Любопытно, что Сергея Нечаева, который был прототипом Верховенского, в детстве отец-маляр нещадно бил, и это обстоятельство сближает революционного радикала Нечаева с многими другими преступниками, террористами и даже диктаторами. В криминологии давно отмечено, что люди, испытавшие в детстве издевательства и побои, сами, порой, становятся садистами или садомазохистами. Это не означает, что все, кого в детстве отцы били, становятся террористами. Николо Паганини, например, побои отца преступником не сделали. Но психиатрия доказала, что страсть к бунту, часто питается подсознательной памятью о перенесенных в детстве травмах. Между прочим, у Ли Харви Освальда мать была очень властной женщиной и держала сына в ежовых рукавицах. Когда ему было всего 13-14 лет, школьный психиатр уже бил тревогу по поводу психического состояния мальчика. Ян Рунов: А находите ли вы что-то общее у Освальда, стрелявшего в президента Кеннеди, у Тимоти Маквея и, скажем, у Скуики Фром, которая пыталась убить президента Форда? Юджин Мэтвин: Большинство тех, кто пришел к терроризму, имели одну общую черту: они не могли найти себе места в обществе. Я не очень знаком с прошлым Скуики Фром. Знаю, что она из среднего класса, входила в секту Чарльза Мэнсона, убийцы актрисы Шэрон Тейт, и вбила себе в голову, что сможет добиться освобождения своего кумира из тюрьмы, если убьет президента. Освальд, например, верил, что рожден для того, чтобы совершить некий исторический акт, увлекался марксизмом. Между прочим, Карл Маркс тоже был отравлен постоянным чувством недовольства, неприязни к обществу. Говорят, в юношестве, Маркс стремился к гегемонии над своими приятелями. Будучи человеком саркастическим, он манипулировал ими, играя на их гордости. Болезненное тщеславие - явление отнюдь не только нашего времени. В Древней Греции некий молодой человек сжег храм Артемиды, желая таким образом обессмертить свое имя. Тогда греки мудро решили наказать поджигателя забвением, чтобы он не достиг своей цели, и дабы другим неповадно было. Издали даже закон, запрещавший упоминать его имя. В историю он все же вошел и имя его, Герострат, стало нарицательным, символом беспредельного тщеславия. Ян Рунов: Значит вы, мистер Мэтвин, считаете, что любовь могла бы спасти таких людей, что террористами не рождаются, ими становятся? Вы не верите в дефектность некоего гена, ответственного за поведение, за психическое и эмоциональное состояние человека? Юджин Мэтвин: Я не знаю о таком гене. Надо изучить, по меньшей мере, три поколения в семье, чтобы определить наследственность. Но известно, например, что застенчивость передается по наследству. Возможно, геростратов комплекс - тоже наследственного происхождения. Впрочем, все это гипотезы. Ян Рунов: Тимоти Маквей был сержантом, воевал в Персидском заливе. Но ведь в армии, наверное, есть психологи, которые тестируют солдат? Юджин Мэтвин: Он хотел попасть в особые части, так называемые, зеленые береты, и там подвергся психологическому тестированию. Результат был отрицательным, и в особые части его не взяли. Правда, сам Маквей, утверждает, что причиной было его физическое, а не психическое состояние. Дело прояснится на суде, я полагаю. Марина Ефимова: Очень возможно, что именно этот переломный момент сыграл роковую роль в жизни Тимоти Маквея. Развил в нем то, что психологи называют комплексом Герострата. Попасть в американские командос, в зеленые береты, в знаменитую команду А, сделаться как Рембо было заветной мечтой Маквея. И у него были к этому все данные - он читался образцовым солдатом. Как сказал один из его товарищей по службе: "Тим играл в солдаты 24 часа в сутки, семь дней в неделю". Маквей участвовал в операции "Буря в пустыне", причем, в наземных военных действиях, и вернулся на базу из Кувейта чуть раньше других специально, чтобы не опоздать к конкурсным зачетам. Он блестяще сдал все военные дисциплины, но провалил именно психологический тест. После этого, судя по всем свидетельствам, он спал в депрессию и почти сразу демобилизовался из армии. Маквей мечтал стать главным американским героем, а станет, похоже, главным американским злодеем. Оба главных обвиняемых по делу о взрыве в Оклахоме давно копили обиды на правительство. Не личные обиды, а как граждане США. Маквей посылал угрожающие предупреждения в газеты, на которые никто, видимо, не обращал внимание. Как, впрочем, когда-то и на послание Ли Харви Освальда. А Терри Николс написал окружному прокурору письмо, в котором заявлял, что хочет отказаться от американского гражданства, потому что не желает иметь ничего общего с этим государством. "Что для этого нужно сделать?" - спрашивал он. Прокурор ответил, что нужно перестать пользоваться государственными учреждениями и, прежде всего, почтой. В своем возмущении политикой федерального правительства Маквей и Николс, как стало теперь ясно, далеко не одиноки. Сотни, если не тысячи американцев, входят сейчас в состав радикальных антиправительственных групп или симпатизируют им. О том, насколько это нехарактерно для США, рассказывает профессор Уолкут в беседе с нашим корреспондентом Раей Вайль. Профессор Уолкут: В Америке нет такого терроризма, как на ближнем Востоке. Там террористы хотят утвердить свою идеологию или религию и, попутно, дестабилизировать Запад. Здесь, в Штатах, к террористическим актам прибегают либо экстремисты-одиночки, либо очень небольшие группы, не имеющие влияния на американское правительство или американскую политику. Рая Вайль: Какие террористические группы прошлого наиболее запомнились американцам? Профессор Уолкут: Самой известной считается "Уэзермен" группа левых радикалов, действовавших в конце 60-х - начале 70-х годов, воевавшая с правительством. В Нью-Йорке, в одном из домов Гринвич Вилледжа они готовили бомбы, которые собирались подложить в разных местах города. Но не успели, и сами погибли от случайного взрыва. Среди погибших была дочь видного адвоката из левых, и ее соратники по группе. Ку-клукс-клан - правые экстремисты 50-х на Юге страны. Во времена движения за гражданские права, они подкладывали бомбы в церкви и дома негритянских лидеров. Если говорить о более ранних временах, о начале века, то тогда печальную известность приобрели группы, так называемых, международных рабочих мира. Это было движение левых радикалов в защиту профсоюзов. От него пострадали американские корпорации и бизнесы, которые не допускали у себя организации профсоюзов. Рая Вайль: Чем отличается вчерашний террорист от сегодняшнего? Профессор Уолкут: Сегодня террористы используют для своих целей прессу. Сегодня об оклахомском взрыве знает весь мир. Те, кто должен заниматься расследованием, заняты бесконечными интервью для телевидения, радио, газет, журналов. Мне кажется, что пресса способствует росту популярности террористов, а они этого и хотят. А потом, каждый день новая информация, рассуждения. Все это только запутывает американцев, мешает им понять, что происходит на самом деле. Дестабилизировать страну можно довольно быстро. Достаточно устроить несколько крупных взрывов и сразу все будут чувствовать себя в опасности. Одним словом, пресса - это новое психологическое орудие терроризма. Рая Вайль: Сегодня терроризм, как известно, укрывается под разными масками и флагами. Можно ли составить единый психологический портрет современного террориста? Профессор Уолкут: Я думаю, что нет. Слишком они разные. Единственное, что всех их объединяет, это принадлежность к тому, что известный эксперт по терроризму доктор Белл удачно назвал "созвездием дракона". На примере террористов Ирландской Республиканской Армии доктор Белл показал, как живут эти люди. В своем собственном мире, не считаясь с остальными. Если правое крыло в Америке сейчас пойдет по стопам ирландских экстремистов, или группы Хамас, или других террористических организаций ближнего Востока, тогда дело плохо. Это значит, что они преступили грань допустимого в своей борьбе с Вашингтоном. Марина Ефимова: Пока одни специалисты изучают психологию каждого обвиняемого в отдельности, другие занимаются групповой ментальностью их единомышленников. Один из таких специалистов, социолог Майкл Робинс, внедрился в группу "Христианское самосознание". Через два дня после взрыва в Оклахоме, он побывал на их конференции и дал интервью радиостанции "Паблик Радио". Майкл Робинс: Это было собрание религиозных людей. Но никто даже не произнес молитвы за погибших в Оклахоме. Было только сказано, что поскольку от правительства не последовало никаких извинений за гибель 86 членов секты "Ветвь Давида" в Уэйко, то нечего удивляться тому, что случилось с федеральным зданием в Оклахоме. В кулуарах я слышал разные разговоры: от параноических предположений, что правительство само устроило взрыв, чтобы дискредитировать правые группы, до явного одобрения этой акции. Один участник конференции, родом из Оклахомы, сказал: "Мы теряем страну. Уступаем пядь за пядью. В Оклахома-сити мы одну пядь вернули". Изасмеялся. Марина Ефимова: А как вы вошли в доверие к членам этих правых групп? Майкл Робинс: Просто я знаю все их взгляды и мнения, могу поддержать разговор и создать видимость сочувствия. И одеваюсь соответственно. Марина Ефимова: А как именно? Майкл Робинс: Чистые джинсы, ковбойка. Словом, по-американски. Не думайте, что это какие-то дикари, которые вышли из леса или спустились с гор. Это люди, как люди. Разные. Довольно много длинноволосых мужчин, похожих на хиппи 60-х, но в основном, это аккуратные и добропорядочные на вид женщины и мужчины, каких вы встретите в любом торговом центре в провинции. Фермеры, жители маленьких городков, много детей. Никакой униформы, никаких агрессивных лозунгов. Люди, как мы с вами. Срединная Америка. Марина Ефимова: Вы давно наблюдаете за сторонниками этих групп. Что нового вы заметили? Майкл Робинс: На этот раз я интересовался возрастным цензом. Когда группы "Христианского самосознания" создавались с конца 40-х и до 70-х - там больше было пожилых людей. А сейчас основную массу составляют люди от 20-ти до 50-ти лет. И вот это очень меня насторожило. Марина Ефимова: Считаете ли вы, что все эти люди способны на террористические акты? Майкл Робинс: Это очень важно. Конечно, нет. Многие просто недовольны политикой правительства и хотят, чтобы их услышали. Для них правые группы - только политический клуб. Ни расистского, ни террористического направления их деятельность не имеет. Однако, лидеры милиции, Корнке, Тропман, Луис Бимс и другие своей агитацией привлекают к движению экстремистов и террористов. Марина Ефимова: Вы занимаетесь, в основном, расистами. Майкл Робинс: Ку-клукс-клан, эта мощная, когда-то, невидимая империя, разваливается на глазах. В последние несколько лет лидеры разных группировок перессорились друг с другом. К тому же, эстетика клана не привлекает новое поколение. Им не нравится ходить в осмеянных белых балахонах. Они предпочитают униформу и автоматы. Это новый облик террориста. Марина Ефимова: Ну а какого же роди христианство исповедуют члены групп "Христианское самосознание"? Майкл Робинс: В их интерпретации христианство - белые люди, дети Адама - избранный народ. До Адама Бог создал цветных. Это были практически звери. Господь не вложил в них душу. Евреи - нечто среднее, но, как и негры, сила Сатаны. Марина Ефимова: В одной из брошюр тоже сказано, что феминистки - тоже сила Сатаны и хотят, чтобы в обществе место мужчин заняли женщины или нытики. Майкл Робинс: Да, по их утверждению, в американской Конституции законными являются только первые 10 поправок - билль о правах. Он создан в 18 веке отцами-основателями, рукой которых водил, по их мнению, сам Господь. Остальные 14 поправок, в том числе и те, которые дают неграм право стать американскими гражданами, а женщинам право голоса, являются измышлением правительства и законной силы не имеют. Марина Ефимова: Кроме официальной программы, в правых группах существует некая подпольная деятельность? Майкл Робинс: Да, официально они выражают протест против политики правительства США, в частности, осуждая его в несоблюдении второй поправки к Конституции о праве владении оружием. Но за легальными резонами часто скрывается психологическая и даже практическая подготовка к войне с правительством, с чиновниками, военными, полицейскими. Именно поэтому они и распространяют нелегальную информацию о том, как изготовлять бомбы. Марина Ефимова: Звучит довольно устрашающе. Не опускаются ли у вас руки? Майкл Робинс: Нет, у нас такая работа. Как бы не менялась психология экстремистов и террористов, их цели, их тактика, наше дело - не упускать их из виду. Марина Ефимова: У микрофона Александр Генис. Александр Генис: Для того, чтобы попытаться понять психологию террора, я предлагаю проделать мысленный эксперимент. Давайте совершим путешествие по тому параноидальному миру, который видят вокруг себя фанатики-убийцы, вроде обвиняемого в оклахомском взрыве Тимоти Маквея. Прежде всего, в глаза бросаются две черты. Об одной мне уже приходилось говорить. Это оружейный фетишизм, который отличает экстремистов любого толка. Маквея, как это теперь выясняется, эта патологическая страсть заставляла даже в сортире хранить пистолет. Похоже, что оружие заменяло ему друзей и женщин. Но не единомышленников. Напротив, именно этот душевный вывих помог Маквею найти сторонников, соединивших одну его фобию с другой. Я имею в виду параноидальную ненависть к американскому правительству, которая питалась верой в заговор федеральных властей с целью: впрочем, совершенно неважно какую именно цель преследует Вашингтон в воспаленном воображении напуганных фанатиков. Им достаточно заговора, как такового. Древняя вера в заговор тайных сил хранится в тех темных дебрях человеческой души, куда мы редко рискуем заглядывать. И зря. Потому что в заговоры, внутренние и внешние, левые и правые, ЦРУ и КГБ верят очень многие. Есть глубинные психологические и социальные причины, которые заставляют нас видеть за внешним хаосом жизни темный план, за произволом судьбы злобный умысел, за цепью случайностей могущественный заговор. Веру в них питает чувство беспомощности перед лицом таинственных, невидимых, но непобедимых сил. Поэтому я бы сказал, что манию обнаруживать повсюду зловещие заговоры порождает метафизический в основе своей, религиозный кризис. Мы все испытывали этот приступ экзистенциального отчаяния. Рано или поздно личные беды и персональные неудачи открывают нам глаза на то, что обиженному сознанию кажется универсальным законом. Мир несправедлив. Причем, он и к тебе не справедлив. Мало того, что наша добродетель не вознаграждается, да еще и чужой порок не наказывается. Вот тут-то и появляется призрак заговора, который смягчает горечь от потери честного к нам, а не к нашему соседу, мира. Вера в заговор рождается от тоски по осмысленному миру. Это стремление вернуться в старую, добрую рациональную Вселенную, где всегда известно, кому это выгодно. Мысль о том, что за всеми твоими бедами стоит чья-то злая воля, весьма утешительная. Это значит, что еще не все потеряно. С врагом можно бороться, в него, хотя бы, можно стрелять. Но разве попадешь в фортуну? Заговор - это наиболее простой и психологически комфортный выход из любой стрессовой ситуации. Заговор все равно какой - сионских мудрецов, ветеринаров или федеральных агентов - не только оправдывает все прошлые неудачи, но и дает индульгенцию на будущее. Правда, не бесплатно. Вера в заговор настолько упрощает жизнь, что и продолжать ее уже нет смысла. Поэтому фанатики всегда с легкой душой множат нули в числе жертв. Чужую жизнь не жалко, когда своя не дорого стоит. Марина Ефимова: Как пророчески сказал когда-то президент Джон Кеннеди: "Мы не можем уберечься от человека, решившегося пожертвовать собственной жизнью, ради того, чтобы убить другого". И мы вряд ли сможем понять, что происходит в голове террориста и в его душе, если таковая имеется. Известно, что и Тимоти Маквей и Терри Николс провели последние дни перед взрывом в Оклахома-Сити в состоянии полной прострации. Владелец мотеля, где жил Тимоти Маквей, рассказывает, что они даже забеспокоились, что с постояльцем. Он сидел в номере безвылазно, и оттуда не было слышно ни единого звука. То же самое было и с Терри Николсом, который, за несколько дней до взрыва, поспешно отправил назад к матери гостившего у него 12-летнего сына Джошуа. Говорит Лана, первая жена Николса и верный его друг. Лана: Джjш на этой неделе подошел ко мне и говорит, что хочет звонить следователю, что это срочно. Я спросила, что срочного, чего он им не сказал? Он сказал: "Я не сказал им, что мой отец не мог этого сделать, потому что любит детей". Сначала, когда Терри арестовали, я подумала, что он, может быть, причастен к взрыву. Но потом решила, что нет. Он снова женился, купил дом, он пригласил сына погостить у них. Он не мог так поступить по отношению к собственному ребенку. Терри не мог такого сделать. Но если он все же сделал это, придется нам с этим жить. Наши молитвы с ним, но мы не знали, мы ничего с Джошем не знали о том, что происходит. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
