Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровВыстрел ГоргуловаАвторы Диана Харазова и Леонид Гержой Диана Харазова: 70 лет назад, ранним утром 15 сентября, в четверг, сотни людей собрались на обычно пустынном бульваре Араго в южной части Парижа. Они негромко переговаривались за столиками кафе, курили, прогуливаясь и всматриваясь в даль бульвара... Наконец, поблескивая медными касками, появляется отряд республиканской конной гвардии. Полицейские отгоняют публику в боковые улицы, очищают скамейки, парапеты, ступени. Между улицами Санте и Фобур Сен-Жак под деревьями отгораживается широкое квадратное место под ярким уличным фонарем. В 4:30 утра в нижней части бульвара появляется темно-зеленый фургон, запряженный гнедой тощей клячей. Болтается, то угасая, то вспыхивая, красноватое пламя в керосиновом фонаре над облучком. Лошадь останавливается. Рабочие в синих блузах быстрыми, привычными движениями приступают к сооружению гильотины. Из фургона одна за другой выносятся части странной машины, окрашенные в темно-коричневый цвет, и аккуратно складываются у стены. К ним присоединяются: жестяное ведро, мешок с опилками, метла. Из фургона извлекают длинную плетеную корзину. В ней будет увезен труп казненного. Впервые за много лет в Париже будет казнен - русский. Иван Толстой: Так описывается приготовление к казни русского эмигранта в документальном романе Сергея Кудрявцева "Вариант Горгулова". Кто такой Горгулов, и за что он был казнен? За ответом на этот вопрос надо перенестись назад в теплый майский день 1932-го года на книжную выставку, устроенную французскими писателями-комбатантами (то есть однополчанами) в парижском особняке Соломона Ротшильда на улице Беррье. Диктор: В 3 часа дня 6 мая президент Французской республики Поль Думер должен был открыть благотворительный базар Союза писателей-участников Первой мировой войны. У входа в особняк Ротшильда французского президента встречали министр национальной обороны Франсуа Пьетри, министр юстиции Поль Рено, директор муниципальной полиции Поль Гишар, председатель Союза писателей Клод Фаррер и другие лица. Иван Толстой: Свидетельствует жена Клода Фаррера. Диктор: Я явилась в помещение выставки в пять минут третьего, собираясь занять место за стойкой, отведенной под произведение моего мужа. Один из организаторов выставки крикнул мне: "Идите скорей! Там вас уже полчаса дожидается покупатель". Я подошла к стойке и увидела высокого человека атлетического сложения, который внимательно рассматривал выставленные книги сквозь стекла темных очков. Долгое время он не произносил ни слова, а затем снял с полки книгу - экземпляр "Битвы" - и молча протянул мне ее вместе с визитной карточкой, на которой значилось: "Поль Бред, писатель, бывший комбатант". Отчетливо помню, как я подумала про себя: - Как странно, он француз, а похож на русского! В это время появился мой муж. Он вынул стило и сделал на книге надпись. Тем временем незнакомец взял со стола еще один том и протянул мне пятидесятифранковую бумажку. - Благодарю вас, сказала я ему. - Вы наш первый покупатель и принесете нам счастье". Иван Толстой: Что произошло дальше? Диктор: У входа президента встретили председатель Союза Клод Фаррер, директор муниципальной полиции Гишар, министр национальной обороны, министр юстиции Поль Рено, писатели Поль Шак, Роллан Доржелес и другие. Обменявшись приветствиями, президент в сопровождении свиты вошел в первый салон. Иван Толстой: Вот тут и разыгралась трагедия. Диктор: Пробираясь сквозь густую толпу приглашенных, к группе официальных лиц подошел человек гигантского роста в сером пальто. Приблизившись почти вплотную к президенту, неизвестный протянут вперед руку. Грянули выстрелы. Поль Думер вскрикнул, поднял руку над головой и медленно опустился на пол. Министр национальной обороны Пьетри, стоявший рядом, и директор полиции Гишар бросились на убийцу, пытаясь его разоружить. Тот продолжал стрелять и успел выпустить пять пуль. Последняя попала в руку Поля Фаррера. Наконец преступника разоружили и поволокли к выходу. Возмущенная толпа бросилась на него. Неизвестного вырвали из рук толпы и доставили в соседний комиссариат на площади Сен-Филипп-дю-Руль. Лицо у него было в крови, левый глаз подбит. Иван Толстой: Известие о покушении на президента Думера произвело потрясающее впечатление в Лондоне. Оно мгновенно стало известно в Палате общин. Негодование было особенно велико виду преклонного возраста президента. О покушении было тотчас доложено королю. Георг Пятый немедленно отправил сочувственную телеграмму госпоже Думер и премьер-министру Тардье. Германский президент Гинденбург направил на имя Думера следующую телеграмму: Диктор: "Глубоко возмущенный отвратительным покушением, я шлю Вашему Превосходительству мои самые искренние пожелания полного выздоровления". Иван Толстой: В Мадриде заседание кортесов открылось с опозданием на один час: ждали сведений из Парижа. Председатель Бестейро и глава правительства произнесли речи, в которых выразили чувства, охватившие испанский народ при известии о покушении на Поля Думера. Неформальный лидер русской общины в Париже адвокат Василий Маклаков немедленно созвал экстренное заседание эмигрантского комитета. Единогласно была принята следующая резолюция: Диктор: "Российский эмигрантский комитет, с ужасом узнав о покушении на президента Французской республики, от имени всех русских беженцев, пользующихся гостеприимством Франции, выражает глубокое возмещение злодейским преступлением, жертвой которого стал глава французской нации, давнишний и искренний друг русского народа". Иван Толстой: Многие русские эмигранты были совершенно уверены, что теперь их всех вышлют из страны с волчьими билетами, что на улицах Парижа начнутся самосуды, что говорить на родном языке в общественных местах нынче опасно. Французский президент скончался 8 мая в половине пятого утра. Он так и не осознал происшедшего. "Что происходит? Откуда все эти люди? - спросил он после переливания крови. - Что со мной делают?" "Ведь я ничего не сделал!" - были его последние слова. В бедных кварталах Париже, где жило много русских, новость произвела сильнейшее впечатление. Корнет Сергей Дмитриев купил на последние сантимы все свежие газеты и прочел их от корки до корки. Таким взволнованным и возмущенным соседи его никогда не видели. В седьмом часу вечера он вдруг вынул записную книжку, написал несколько слов, поднялся на 6-й этаж и выбросился на каменную мостовую двора. Записка Дмитриева гласила: "Я умираю за Францию". Кем же был Горгулов? Тщательно проведенное следствие принесло весьма противоречивые сведения. Диктор: Павел Тимофеевич Горгулов - кубанский казак, родился в 1895 году в станице Лабинской Кубанской области. Так, по крайней мере, утверждал он сам. Из России, по его словам, выехал в 20-м году, окончил в 26-ом году медицинский факультет Пражского университета, во Францию приехал в начале 31-го года. Вскоре по приезде в Париж Горгулов подал секретарю Общества русских врачей профессору Абрамову заявление о своем желании вступить в число действительных членов общества и заполнил полагающуюся в таких случаях анкету. Но попытки проникнуть в профессиональное общество оказались тщетны. Иван Толстой: На вопросы полиции профессор Абрамов ответил: Диктор: Диплом Горгулова, который он с собой принес, по-видимому, подлинен. Но никто из русских врачей его не знает. Рекомендаций русских врачей он предоставить не мог. По его словам, у него есть рекомендации пражских клиник, но и этих он не представил. И сам Горгулов, и его рассказы произвели на меня тяжелое впечатление. Угрюмый, неуравновешенный человек, он сразу показался мне душевнобольным. Странно было и другое. По манере говорить и держаться Горгулов совсем не похож на интеллигента, на врача. Казалось, что передо мной некультурный, неотесанный человек, казак от сохи. Я не могу понять, как он кончил Пражский университет, тем более что там, насколько мне известно, к студентам предъявляются довольно высокие требования. Иван Толстой: Между тем, Горгулова вовсю допрашивали в полиции. И больше всего следователей смущало то, что у убийцы была какая-то неясная, запутанная политическая программа. Диктор: Почему вы стреляли в президента республики? Диктор: Я - председатель русской национал-фашистской партии. Партию эту я основал в Праге в 1930 году. Я не монархист и ярый противник большевизма. Диктор: Почему вы покушались на президента? Диктор: Большевизм разоряет весь мир! Франция, как и вся остальная Европа, снабжает большевиков деньгами и тем самым поддерживает их! Убив президента, я хотел вызвать конфликт между Францией и Советским Союзом! Иван Толстой: Во время допроса следователю принеси страницу из дневника Горгулова. Там было написано: "Я уже убил двух президентов республики". Решив, что перед ним душевнобольной, следователь на время прекратил допрос. Надо сказать, что попытка выстроить биографию Павла Горгулова приводила следствие в полное замешательство. При сопоставлении свидетельств, вдруг открывались такие пустоты, такие зияния, противоречия и ложь так бросались в глаза, что бывало порой непонятно, на какую версию полагаться. Достоверно известно, что в 30-м году в Праге Горгулов выпустил брошюру с программой Всероссийской народно-крестьянской партии. На обложке: две косы, сосна и мертвая голова. Группы, использовавшие эту эмблему, как правило были связаны с Третьим Интернационалом. В брошюре Горгулов называл себя зеленым диктатором и спасителем. По одним сведениям, пришедшим из Праги, Горгулов был тайным коммунистом, по другим, из той же Праги, антикоммунистом. Исполком Коминтерна в официальном сообщении протестовал против "клеветнических измышлений, имеющих целью очистить белых и возложить вину за провокационный акт фашиста Горгулова на Коминтерн". На совещании казаков-уроженцев станицы Лабинской и председателей кубанских организаций в Париже и окрестностях выяснилось, что никто из казаков Горгулова не знает. В казачьих войсках действительно служил есаул Горгулов, но он был убит в бою с большевиками. Не мог ли воспользоваться бумагами убитого какой-либо советский агент? Вот что сообщал на очной ставке с Горгуловым специально прибывший из Гавра казак Иван Астахов. Интересна одна деталь: мать Ивана Астахова - урожденная Горгулова. Немедленно разносится слух, что Астахов - двоюродный брат Горгулова. Диктор: Тимофей Горгулов был убит в Лабинской. Его сын, настоящий Павел Горгулов, убит 13 марта 1918 года в 110 верстах от Лабинской, в станице Калужской. Я в тот день был отправлен в Калужскую с донесением к командиру, Мне сказали, что Павел Горгулов убит ружейной пулей. В 9 часов вечера, при помощи карманного электрического фонаря, я лично опознал его труп... Иван Толстой: Иван Астахов волнуется, закрывает лицо от фотографов, не снимает темных очков. Наконец, в кабинет вводят скованного Горгулова. Астахов в возбуждении кричит: Диктор: Это не Павел Горгулов! Это Алексей Золотарев! Он родился в станице Еремеевской, но мы вместе учились. Я хорошо его знаю. Когда мы с ним таскали железные полосы, нам обоим поранило руки. Вот! Иван Толстой: Астахов возбужденным жестом протягивает руки и показывает сохранившиеся шрамы от ран. Диктор: У Золотарева были такие же раны! Пусть он покажет руки! Иван Толстой: Убийца молча засучивает рукава и показывает руки, обнаженные до локтей. Шрамов на них нет... Астахов пытается что-то еще говорить, но следователи слушают уже вполуха. О том, что представлял собой Горгулов-писатель, подписывавший свои книги псевдонимом "Павел Бред", можно судить по такому отрывку: Вот вы смеетесь. И ругаете меня. А я говорю вам: "Да. Я создал это новое направление в литературе и поэзии: натурализм!" Предерзко сказано, не правда ли? Да еще если бы такую дерзость сказал "человек с именем", а то... Да виноват я , что дерзким я народился? Ну, а идея-то моя? Разве не дерзка она? И не дай тебе Господи! Ну вот. Ну вот. А вы - на меня... И знаю я. Ополчитесь вы на меня все. И ничего вы со мной не поделаете. И не вразумляйте вы меня. Потому... Русский я. А все, что от русского исходит, непременно дерзостью пахнет: как - политика, как - вольнодумство, критика и все такое прочее... Потому... Народ мы скифский, русский. Народ мы сильный и дерзкий. Свет перевернуть хотим. Да-с. Как старую кадушку. А кто же под кадушкой-то сидеть будет? Ах, милые! Не знаю. И потому - кончаю. И на прощанье только прибавлю свое малюсенькое изреченьице: "А все-таки, фиалка машинку победит!" Нет, нет! На меня вы не грешите. Не моя это выдумка. Мамаша-Природа во сне мне это подсказала. А я... Махонький я - человечек. ((Ах, какой я махонький!) Меньше вот этой фиалки. А фиалка... Ну, скажите, пожалуйста, что такое фиалка? Вестимо, цветочек, всем известный: слабенький и маленький. А поди ж ты вот с ним? Какое чародейство! Нет. И не чародейство. Судьба. Воля Божья. Диктор: Решительно все отказывались иметь с Горгуловым дело еще и потому, что его попытки "политической", "активистской" деятельности вызывали самые недвусмысленные подозрения... Иван Толстой: Так писал из Праги в Париж один из горгуловских знакомых. Диктор: Что же до его литературных начинаний, то такой его "роман", как "Сын монахини", рекламировавшийся под аншлагом - сын монахини и гвардейского офицера - и имеющий якобы автобиографический характер, свидетельствует о чистейшей графомании. Газета "Чешское слово", орган партии чешских социалистов, говорит: "Все, кто входил в сношения с Горгуловым, свидетельствуют, что он был ненормальным. Отличался крайней подозрительностью, спал всегда с револьвером в руке. "Чешское слово" сообщает, что в 1930 году Горгулов был признан в Ухерском Градиште ненормальным и был лишен права врачебной практики. Орган Крамаржа "Народны листы" приводит текстуально письмо, полученное в 1929 году от Горгулова, в котором Горгулов излагает свое желание лететь на Луну в ракете доктора Обриа... Иван Толстой: Не все странности Горгулова были такими уж мирными. Вот свидетельство еще одного пражанина. Диктор: Одновременно с Горгуловым на медицинском факультете в Праге учился студент, знавший Горгулова еще по России. Этот студент, участник белого движения, не успел эвакуироваться при оставлении белыми одного из южных городов. Под чужим именем он поступил санитаром в один советский госпиталь, комиссаром которого был Горгулов. Горгулов разоблачил псевдоним студента, но студент успел бежать и добраться до Чехословакии. В Праге он встретился с Горгуловым как с коллегою по университету. Гогулов стал угрожать студенту, что родные его в СССР поплатятся, если он сообщит про комиссарство Горгулова. Иван Толстой: После четырех месяцев изнуряющего следствия, так и не выяснив достоверно, кем же на самом деле был человек, называвший себя Павлом Горгуловым, убийца французского президента Думера был приговорен к казни путем отсечения головы - к гильотине. Один из самых необъяснимых преступников должен был лишиться жизни в атмосфере всеобщего гневного недоумения. Диктор: Внутренность фургона освещена красным керосиновым фонарем. На мгновение в прямоугольной раме дверей, на красном, мерцающем фоне вырастает огромная фигура убийцы с обнаженной шеей и грудью, со скрученными за спиной руками. Скуластое лицо его бледно и спокойно. Бескровные губы что-то шепчут, глаза ненавидящим взором смотрят в одну точку. Осторожными шагами, поддерживаемый палачом Дейблером, Горгулов спускается по деревянным ступеням. Едва его ноги ступили на мостовую, помощники палача подхватывают его под руки и быстро влекут к гильотине. Он успевает пробормотать: - Россия... Россия... Толчок в спину, и огромное тело убийцы плашмя ложится на откидную доску. Оно слишком велико для хрупкой машины. Помощники палача подталкивают Горгулова, Дейблер левой рукой прижимает его голову вниз и правой быстро опускает рычаг. Все кончено. Через несколько минут кони, храпя, поворачивают на мостовой и крупной рысью мчат на кладбище Иври фургон, окруженный пятью всадниками в касках, с саблями наголо. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
