Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровАвтор Марина ЕфимоваСтарость как вражеская территорияМарина Ефимова: В сущности, старость как общественную проблему начали обсуждать сравнительно недавно. Ведь даже в Америке, еще в начале века, средняя продолжительность жизни была 47 лет. Люди умирали не от старости, а от болезней. Сейчас официально средняя продолжительность жизни в Америке 76 лет. Для всех ли групп населения этот почтенный возраст является средним? Я спросила об этом у социопсихолога Мэри Пайфер, участника нашей сегодняшней передачи. Мери Пайфер: В среднем, дольше живут белые богатые. Но, в общем, во всех слоях населения нынешнее поколение живет дольше, чем их родители, бабушки и дедушки. И это абсолютно новый этап. Потому что впервые за всю историю Америки у людей среднего возраста больше родителей, чем детей. Марина Ефимова: Мэри Пайфер - психолог из Небраски, автор нескольких бестселлеров, написала книгу о психологических проблемах старости в Америке. Вы назвали ее "Другая страна". Почему? Мери Пайфер: Наша культура и наше общество ориентированы на возрастные группы и на эти категории все ориентируется - образование, информация, развлечения, реклама. И теперь я понимаю, что это разделение удобно, но опасно. Потому что заметно изолирует детей от взрослых, юных от старых. Каждое поколение приносит свою лепту в жизнь общества. И, отделяя их друг от друга, мы в какой-то мере, обездоливаем каждое. Марина Ефимова: Но даже и внутри этой страны старость, есть разные области. Мери Пайфер: У нас существуют две категории. Молодые старики и старые старики. Первые - недавние пенсионеры. Они путешествуют, заводят новые бизнесы или хобби, женятся и выходят замуж, поступают в университеты, осваивают новые профессии, словом, живут полной жизнью. Одна моя знакомая пара, муж и жена купили мини-автобус и год путешествовали по всей Америке, заезжая к друзьям и родственникам. Это, кстати, очень типичное времяпрепровождение для молодых стариков. Они встречают восход на Большом Каньоне, любуются на секвойи Сьерра Невады, веселятся на Марди Гра в Новом Орлеане. Одна дама после такого путешествия сказала: "Это было такое огромное наслаждение, что оно даже кажется незаконным". Другое дело - старые старики. Эта стадия связана в основном с потерей здоровья и может начаться в любом возрасте. И вот тут старикам нужны заботливые дети и внуки. А они далеко. Марина Ефимова: Но вся литература говорит о том, что американские старики ценят независимость. Герои Фолкнера, герои Фланнери О'Коннор, "Старик и море" Хемингуэя? Мери Пайфер: Американцы всегда не просто ценили, но прямо-таки фетишизировали независимость. Вспомните типичных американских киногероев: персонажей Клинта Иствуда, Арнольда Шварценеггера, Чарльза Бронсона или Джона Уэйна? Это все люди, которые ни в ком не нуждаются. Вы не представляете себе, как много стариков говорили мне: "По мне лучше умереть, чем стать для кого-то обузой". В прошлый уик-энд одна старая дама из моего городка, очень образованная женщина, покончила с собой, поняв, что уже не сможет больше жить одна, и что семье придется взять на себя заботы о ней. Марина Ефимова: Между тем, смертность среди одиноких стариков 75 лет и старше в два с половиной раза выше, чем у тех, кто живет с супругом, компаньоном или с детьми. Однако еще важнее - среда. Диктор: В 1988 году профессор Мичиганского университета Джеймс Хаус закончил обследование стариков деревни Розетто, в которой живет вот уже третье поколение итальянских эмигрантов. Смертность среди стариков, которых оттуда увезли в другие места Америки, была в три раза выше, чем среди оставшихся. Перепад был настолько разительным, что это явление вошло в психологию под названием "эффект Розетто". Марина Ефимова: Да дело даже не в смертности, а в несчастливости. Со мной в Америку приехала 90-летняя бабушка. И я позволю себе привести мои записи разных трагикомических эпизодов с ней. Осень 1978 года. Мичиган. Бабушка каждый день требует проверять запоры на дверях. - В газетах пишут, что в Манхеттене большая преступность. - Бабушка, да ведь мы-то не в Манхеттене, а в Мичигане! Поджала губы и говорит упрямо: - Но это, может быть, ты так считаешь. Вчера Наташа играла на травке перед домом с черным соседским мальчиком. Бабушка долго следила за ним с беспокойством, потом спрашивает: - Марина, это правда, что в Америке есть негры? - Бабушка, - говорю я в изумлении, - ты полчаса смотришь на мальчика, с которым Наташа играет. Ты что не видишь, что он черный? - То-то и я думаю, что не еврей, - говорит бабушка с сомнением. Сидя на крыльце, бабушка пытается заговорить с соседями по-русски. - Бабушка, они американцы. Они по-русски не понимают. И бабушка сердито говорит: - Но простейшие-то слова они должны знать! В Америке бабушка получила отдельную комнату, которой у нее никогда не было. Климат и фрукты вылечили ее от всех мелких недомоганий. Она дожила до 102 лет. Эффект Розетто на нее не подействовал. И все же однажды она призналась мне со слезами, что дома, в России ей было лучше. - Да почему лучше-то? - Потому что там у меня было свое место. Она имела в виду не комнату, она имела в виду место в мире, в народе, в истории. В Америке многие пожилые люди надрываются на работе для того, чтобы скопить денег, выйти на пенсию как можно раньше и, наконец, отдохнуть и предаться удовольствиям. Однако такое решение часто оказывается ошибочным. Вот история из книги доктора Пайфер "Другая страна". Диктор: В моем городке есть женщина, которая всю жизнь ухаживает за своим сыном-бездельником. Он никогда не работал и никогда не уезжал из дому, потому что любил, как мать готовит. Естественно, жители городка всегда критиковали эту пару. Сына за дармоедство, а мать за попустительство. Однако хочу заметить, что все критики уже поумирали, а мать бездельника не только жива, но и полна сил в свои 85 лет. Я постоянно встречаю ее на рынке. Она бодро семенит между рядами, отыскивая персики получше. Том обожает торт с персиками. Или морковь посочнее. Том любит жевать, когда смотрит телевизор. Как психолог, могу вам сказать: при всей неестественности их ситуации эту женщину спасает от болезни и от хандры занятость и ощущение, что ее жизнь все еще имеет смысл и цель. Марина Ефимова: Послушаем истории нью-йоркских стариков. О них Рая Вайль. Рая Вайль: 72-летний Джойс Пиро, хозяин небольшого промтоварного магазинчика в Джерси Сити живет в Америке 40 лет. Джойс Пиро: Когда я говорю "живу", это значит тяжелая работа, церковь, общение с людьми, с друзьями, с единомышленниками. Если бы я сидел дома и ничего не делал, я бы мгновенно состарился бы. Иногда давление повышенное, иногда общее недомогание, но можно еще пожить. Даже секс в 72 года не проблема. Рая Вайль: На набережной Брайтон Бич одинокий старик сидит в инвалидном кресле. Солнце во всю греет, а он в теплом пальто и шапке. Через сиделку узнаю, что через два года ему исполнится 100 лет. - Она, - он кивнул на сиделку, - говорит, что я ворчун, что у меня тяжелый характер. А я просто много страдал. Я ни на минуту не забываю, что я всех потерял, и что я одинок. Рая Вайль: Три пожилых веселых американца спортивным шагом идут по набережной. - Мне почти 80, и никто, слава богу, меня в кресле не возит. Рая Вайль: Второй сказал, что он значительно старше первого, и что у него одна только проблема - он спит очень много. Марина Ефимова: Раины собеседники напомнили мне другого американского старика - 80-летнего владельца маленького провинциального отеля. Вместе с такой же старенькой женой они с утра до ночи возились по хозяйству. Однажды, я спросила его: - Вы, наверное, ужасно устаете? - Да нет, - ответил он, - я никогда не устаю. - Так уж никогда? - Вообще-то был один очень утомительный день в моей жизни. - Какой же? - День высадки в Нормандии. Какие еще специфически американские черты старения отмечают специалисты? В нашей передаче участвует психиатр из Рочестерского университета Йейтс Конвелл. Йейтс Конвелл: Многие проблемы связаны с тем, что наше общество культивирует юность, стройность, силу, красоту и физическое здоровье. Поэтому потерю всего этого американцы переживают особенно тяжело. По-моему, никакие другие старики не испытывают к себе такого физического отвращения, как американские старики. Отношение общества психологически ложится на них тяжелым бременем. Марина Ефимова: Однако сейчас к старости приближается армия бэби-буммерс - люди 1945-47 годов рождения. И они объявили старости: "Иду на вы". Рынок залила волна книг на тему война со старостью. "Преодолевая 50" Билла Гейтса , "Будьте 30-летними в 50" Дэвида Джонстона, "Так ли вы молоды, как могли бы быть?" Майкла Розена. 74-летний Джимми Картер, бывший президент США, написал бестселлер "Лучшие стороны старости", в котором довольно подробно рассматривает сексуальную жизнь после 70 лет. В газете "Нью-Йорк Таймс" была напечатана статья "Секс после 80", в которой деликатно описывались проблемы старческих домов, где приходится устраивать нечто вроде комнат свиданий. И, наконец, дело завершило открытие виагры, которая, безусловно, останется в послужном списке поколения бэби-буммерс. Всех ли врагов победили стареющие американцы или кто-то еще остался? Вот, что рассказывает психиатр Йейтс Конвелл. Йейтс Конвелл: Два главных врага - депрессия и маразм. В Америке среди людей старше 65 лет примерно пятая часть страдает резким ухудшением памяти, ухудшением способности к концентрации внимания. В последние годы ситуация в этом смысле намного улучшилась. Во-первых, старение гораздо больше изучено. А во-вторых, американцы за последние десятилетия усвоили, в общем, сравнительно здоровый образ жизни. Сейчас мы быстрее распознаем старческий стресс, и можем подготовить и самого пациента, и его семью к тому, как с этим жить. Причем, интересно, что людям часто помогают простейшие вещи. Например, старые люди очень расстраиваются из-за ослабления памяти, пытаются безуспешно тренировать ее или, наоборот, игнорируют это обстоятельство, что ведет ко всяким неприятным последствиям. Психотерапевты говорят им: "Не боритесь с природой, но и не паникуйте. А просто записывайте все, что нужно сделать и запомнить, и вы надолго продлите себе спокойную и успешную жизнь". Или, скажем, старики теряют ориентацию после операций, после переездов и вообще, после серьезных перемен в жизни. Перестают понимать, где они, и что они. Это вгоняет их в панику. Не нужно думать, что это уже навсегда. Такого рода состояния можно остановить специальными лекарствами, после курса которых, сознание старого человека снова проясниться, причем иногда на несколько лет. Умственное угасание - вещь обратимая. Марина Ефимова: "Каждый человек, - сказала как-то писательница Сюзан Зонтаг, - получает при рождении двойное гражданство: в королевстве здоровья и в королевстве болезней". И как бы мужественно и успешно ни боролись американцы с этой истиной, для всякого старого человека наступает момент, когда он превращается из молодого старика в старого. Представьте себе, что вы боитесь мыться, потому что кожа у вас так истоньшается, что прикосновение мочалки делается болезненным. Представьте, что вы поспеваете к телефону после 15 звонка, то есть, практически, не успеваете. Представьте, что вы не успеваете добежать до уборной, что вы не можете читать, выйти на улицу, что вы раздражаете всех, кого вы любите. Это настоящая старость. Старческим домам в Америке могли бы позавидовать российские курорты советского времени. Но это не спасает их обитателей от страданий. Из книги доктора Пайфер: "Я видела стариков, которые в свой день рождения с утра до вечера ждали сначала визита, потом хоть телефонного звонка и не дожидались. Я видела стариков, которых увозили на операцию, и никого из родных не было рядом, и никого не было рядом, когда их привозили обратно в палату. Я видела стариков, которые изо всех сил тянулись, чтобы потрогать ребенка, чужого ребенка, просто ребенка". Мери Пайфер: В Америке нет ни социального механизма, ни культурных традиций, поддерживающих близкие отношения между детьми и родителями, между внуками и бабушками с дедушками. Молодая Америка заражена ксенофобией по отношению к старикам, как к иностранцам. Марина Ефимова: Доктор Пайфер, насколько я могла заметить, в Америке не принято, чтобы бабушки и дедушки жертвовали собой. Чтобы они переезжали поближе к детям, помогали растить внуков. Они готовы тратить на внуков деньги, но не время. Неудивительно, что они становятся чужими. Мери Пайфер: Тут главная беда в том, что в Америке, когда дети маленькие, бабушки и дедушки еще во всю работают. На пенсию выходят, в основном, в 65 лет. Но это только одна причина. Другая - этическая. Посмотрите на рекламу в журналах для пожилых: удовольствия, удовольствия и удовольствия - вот, на что они ориентированы. С другой стороны, детей никто не учит уважать дедушек и бабушек. Марина Ефимова: Мэри Пайфер описывает случаи, когда дети, взрослые дети, неожиданно открывали для себя страну старость и примирялись с ней. В книге "Другая страна" помещено письмо 40-летнего человека по имени Ренди. Он один, младший из трех сыновей, навещал мать в старческом доме. Диктор: Когда я начал туда ездить, я вдруг услышал от нее столько историй про всю нашу семью, про войну, про ее отношения с отцом. Я начал проводить с ней все свободное время. Только тогда я понял, какой сильный и интересный человек моя мать. О, мы должны изменить свое отношение к старикам. Не столько ради них, сколько ради себя. Марина Ефимова: Сейчас американцы пытаются по возможности оттянуть этот момент помещения старика в нерсинг хоум. Альтернатива - детские сады для старых людей. В нашей передаче участвует сегодня Диана Алексеева - директор русского отделения такого вот детсада. Диана Алексеева: Там люди находятся 5 часов в день. Они там получают лечение. Это программа не для всех. Это для людей больных, это медицинский детский сад. Там есть медсестры на месте, физиотерапия, диетолог, который им выберет правильное питание. У их детей нет времени на это. Они приезжают сюда утром. Получают завтрак. Кому-то нельзя соль, кому-то нельзя сахар. Проверяется, принимают ли они правильно лекарство. Кроме этого, они общаются с людьми. Они не в депрессии, они не сидят дома. Мы можем все вместе готовить. Допустим, начинаем лепить вареники. И все хором начинают помогать. Это получается, как одна большая дружная семья. Там много людей ветеранов войны. Мы делали концерт. Приезжают каждый раз музыканты. Люди веселятся. И вот наши русские, они даже если больны, то не показывают. Приходят женщины, накрашенные помадой. То есть у них есть какой-то стимул. Мужчины тоже палочки ставят в сторону. Они хотят показать, что они здоровы, независимы, что им ничего не нужно. Есть служба специальная, которая их привозит и отвозит. Тоже город за это платит. Марина Ефимова: Доктор Пайфер, вы работали со стариками больше года. Какой совет вы бы дали тем из нас, кто приближается к старости. Мери Пайфер: Очень важно иметь вокруг себя людей разных возрастов. Дружите со своими детьми и их друзьями, не отдаляйтесь от внуков и старайтесь делать то, что психологи называют "пускать ростки" - учитесь, читайте, не бойтесь нового. А второе, вот что. Я видела много людей, позаботившихся о том, чтобы в старости жить в комфорте - в хорошем климате, в окружении красивой природы. Но они были ужасно одиноки, потому что никто из детей не мог до них доехать. Чем страдать от такого одиночества во Флориде, уж лучше жить в Детройте, но рядом с теми, кто тебя любит. Марина Ефимова: И еще один наблюдатель, всматривающийся в горизонт, за которым скрыта страна старость. У микрофона Александр Генис. Александр Генис: После 40 я стал замечать, что в книге меня больше всего интересует возраст автора. Если меньше, чем мне, читаю со злорадством, если больше - с сочувствием, если столько же - с пониманием. Говорят, что это случается, когда начинаешь понимать, что прошло больше, чем осталось. Обычно это время неприятных прозрений. Долгие годы с трудом и усердием карабкаешься по ступенькам, и только добравшись до верху, обнаруживаешь, что лестница приставлена не к той стенке. Я не хочу сказать, что открытие это фатально. Достаточно того, что оно неизбежно. У психологов такой комплекс переживаний называется кризисом зрелости. Это переломный момент, с которого мы начинаем готовиться к старости. К середине жизни завершается биологическая программа, заложенная в нас природой. Мы выросли, женились, обзавелись детьми и поставили их на ноги. Вот и все. Дальше мы уже природе и не нужны. Дальше она справиться и без нашей помощи. Раньше, собственно говоря, так и было. Еще в начале века средний американец доживал лет до 50, что избавляло его от заботы найти смысл во второй половине жизни. Теперь в США 80-летние составляют самую быстрорастущую группу населения. Получается, что прогресс наградил человека солидной добавкой, второй жизнью, которой надо как-то, желательно с умом, распорядиться. Юнг говорил, что тот, кто не найдет в себе сил правильно состариться, обречен на медленное духовное гниение. Такой человек умирает в 40, даже если хоронят его в 90. Искусство старости - новая и очень трудная область жизни, требующая своего и социального, и экономического, и культурного, но, прежде всего, психологического освоения. Старость надо понять и принять на ее, а не на наших условиях. Что это значит? Мне приходит в голову мысль о возрастной симметрии. Когда-то отец педагогики Песталоцци, произвел революцию, сказав, что детство не есть подготовка к зрелому периоду жизни, а самостоятельный, важный сам по себе, этап. То есть он объявил о равноправии ребенка со взрослыми. Старость, как и детство, равноправная часть жизни. Как всегда, речь идет о смене тех ключевых метафор, что образуют общественное мировоззрение, определяют наше отношение к самим себе. Мы привыкли видеть перед собой крутую гору. Полжизни мы на нее карабкаемся, полжизни с нее спускаемся. И все это ради, в общем-то, недолгих лет, проведенных на вершине. Но если молодость не подготовка к жизни, а старость не расплата за нее, то горный пейзаж сменится равнинным, плоским и таинственным, как та девственная прерия, что в прошлом веке носила имя фронтира. Фронтир сегодняшней Америки - старость. С каждым отвоеванным у смерти годом, с каждым геронтологическим достижением, с каждым медицинским открытием мы все дальше углубляемся в пустыню лет. Задачи ее освоения - это тот героический труд, который лежит на плечах самых старых американцев. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
