Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Мистер компромисс и мистер конфронтацияАвтор программы Марина ЕфимоваВедущий Иван Толстой Диктор: Однажды, на нью-йоркской улице в окошко такси заглянул прилично одетый черный человек и спросил белого таксиста, не довезет ли тот его до вокзала. Деньги у меня есть, - заверил он, и показал банкноту. На дворе стоял 1900 ранний год. И поэтому таксист ответил, что черномазых не возит. Тогда черный сказал: а что, если я сяду за руль? Тогда получится, что не вы меня везете, а я вас? Таксист подумал и согласился. Марина Ефимова: Этот, сравнительно невинный случай стал, может быть первым примером, который использовался в спорах между афроамериканцами-сторонниками конфронтации и афроамериканцами-сторонниками компромисса. В наше время споры о расизме запутались, поскольку неясно, что обсуждать: неприязнь белых к черным или черных к белым. Но даже и сейчас в политике и даже манере поведения черных американцев заметны эти два направления, из которых одно - конфронтацию - возводят к радикалу 60-х годов Малькольму Эксу, а второе - компромисс - к миротворцу тех же 60-х Мартину Лютеру Кингу. Сегодня мне хочется приоткрыть дверь в более далекое прошлое, когда расизм был не темой и не способом заработать политическую репутацию, а вопросом жизни и смерти. В то время, в последние десятилетия 19-го и первые десятилетия 20-го века жили в Америке два человека. Оба черные, точнее - полукровки. Один человек жил на севере, другой - на юге. Диктор: Главным ужасом моей жизни были поездки на мельницу. Два связанных мешка кукурузы укладывали на спине лошади - по мешку с каждого бока - а меня, семилетнего, сажали сверху. Как только плантация скрывалась за поворотом, лошадь или взбрыкивала, или трясла гривой, чтобы отогнать мух. Неустойчивый баланс нарушался и мешки неостановимо сползали на одну сторону, пока не брякались на землю. Вместе со мной. Поднять их было мне не под силу, и я ждал иногда часами прохожего, который бы мне помог. Путешествие отнимало весь день и кончалось взбучкой. Я не могу сказать, что к тому же я опаздывал к ужину, потому что мать кормила нас, детей, не по часам, а когда вспоминала. Она была поварихой, готовила для всей плантации. Освобождалась поздно вечером и иногда будила нас, чтобы покормить. Только в 15 лет я научился есть ложкой и вилкой. Марина Ефимова: Так описывает свою жизнь маленького раба на плантации в Вирджинии будущий негритянский лидер Букер Вашингтон или, как его в Америке называют Букер Т. Вашингтон в знаменитой своей автобиографии "От рабства и вверх". Она вышла ровно сто лет назад - в 1902 году. Букер Вашингтон был сыном черной рабыни и неизвестного ему белого человека. Фамилии у него не было, он сам ее придумал. Вернее, позаимствовал у первого президента. Когда пришло освобождение, Букеру было 9 лет. Другого человека, о котором сегодня пойдет речь, звали Уильям Дюбойс. Он родился уже после отмены рабства - через три года. Диктор: Уильям Дюбойс родился и вырос в маленьком городке Новой Англии. Его отец был черным, а мать белой. Ирландкой. Среди ровесников Уильям был с раннего детства лидером, а в школе отличником. Причем, его друзьями были в основном дети из белых из обеспеченных семей. Пока Уильяму не пришлось покинуть Массачусетс, он никогда не сомневался в своем абсолютном равенстве с любым другим гражданином Америки. Его родители умерли рано, и местный священник собрал деньги на обучение Уильяма в колледже. Дюбойс мечтал о Гарварде, но священник сказал: "Нет, я послал запрос в Фиск, в Нешвилл. Там ты будешь среди своих". Уильям догадался, что священник имеет в виду, и был страшно шокирован. Оказавшись на Юге, в Нешвилле, он случайно задел белую леди на улице. Торопливо снял шляпу и вежливо извинился. Она ответила ему словами, выражавшими омерзение. Уильям решил, что больше никогда в жизни не снимет шляпу перед южанкой. Марина Ефимова: Рассказывает документалист Карлтон Мосс, снимавший фильм о Дюбойсе. Карлтон Мосс: Дюбойс был, я полагаю в те времена единственным цветным, у которого не выработалось комплекса неполноценности. В родном городке он иногда слышал, что о цвете его кожи говорили с сочувствием, но даже не понимал о чем речь. Трудно себе представить, но в Америке конца 19 века вырос человек без комплексов. Марина Ефимова: 1895 год. Алабама. Букеру Вашингтону 40 лет, и он директор уже ставшего знаменитым института для черных Таскиги скул. Вот что рассказывает об этой школе историк, профессор Нью-йоркского университета Нью Скул Адольф Рид. Адольф Рид: Букер Вашингтон считал, что на первых порах черных детей надо учить читать, писать, считать и овладевать ремеслами. Дюбойс, а за ним и многие историки называли такое образование рецептом покорности и считали, что только широкое, равное с белыми образование даст черным возможность преуспеть. Вашингтон ввел в обиход понятие философии зубной щетки, имея в виду, что после двухсот лет рабства надо сначала приобрести начатки цивилизованности, а потом бороться за равенство. Добейтесь сперва самоуважения, - говорил он, - а уважение придет потом. Марина Ефимова: При этом уровень его института таков, что перенимать опыт и особенно опыт агрономической школы приезжают из Европы, из Китая и из Японии. Его поддерживают филантропы и влиятельные либералы Севера. Между тем, здесь, на Юге, через четверть века после освобождения снова наступило средневековье. Адольф Рид: В течение 30 лет на Юге росло напряжение в отношениях между освобожденными рабами и бедными белыми. Именно белые бедняки не могли смириться с тем, что многие черные, которые еще недавно были бесспорно ниже их и по статусу и по экономическому положению стали их обгонять. Большие семьи помогали им успешно фермерствовать, а политическое равноправие даже привело кое-кого в офисы местного самоуправления. Появились негры судьи, помощники губернаторов, завхозы школ. И тогда ночные всадники в белых капюшонах помчались по югу, сжигая амбары и школы, убивая, насилуя и исчезая под утро. Во время выборов, вооруженные люди стерегли дороги вблизи избирательных пунктов и не пускали туда черных. Помимо всего прочего, расисты давили на плантаторов, которые доминировали в политике Юга. Марина Ефимова: Север не желал мириться с таким положением вещей. Бизнесмены отказывались вести дела с Югом. И южные политики решили исправить положение. В Атланте была организована выставка достижений по типу всемирной. Приглашены были северные бизнесмены и политики, и на церемонии открытия решено было предоставить слово черному споуксмену. Эту роль предложили Букеру Вашингтону. Почему именно ему? Вот, что пишет его биограф Бен Корлс. Бен Корлс: Однажды Вашингтон шел по городу, и с крыльца его окликнула белая женщина. Наруби-ка мне дров, я дам тебе 25 центов, - сказала она. Вашингтон улыбнулся и выполнил поручение. Когда он принес дрова на кухню, черная повариха прошептала хозяйке: - это же профессор Вашингтон. Женщина смутилась, но Вашингтон сказал: "Не беспокойтесь, мэм, я люблю работать. И всегда готов помочь друзьям". Букер считал, что привычку к рабству надо лечить, как хроническую болезнь - долго и терпеливо. Марина Ефимова: 1895 год. Город Аталанта. Штат Джорджия. Переполненный зал Сити Холла. Впервые в истории Америки черный человек выступит перед белой аудиторией. Когда он вышел, черные на галерее зааплодировали, белые встретили его мертвой тишиной. Диктор (читает речь Б.Вашингтона): Невежественные и неопытные, неудивительно, что в первые годы новой жизни мы попытались начать не снизу, а сверху. Занять место в Конгрессе кажется более привлекательным, чем начать молочную ферму или извоз. Но ни одна раса не может преуспеть, пока не усвоит, что в кузнечном или фермерском деле не меньше достоинства, чем в деле писания поэм и картин или управления государством. Марина Ефимова: В своей речи Букер Вашингтон просил равноправия только в двух сферах: в получении работы и в предпринимательстве. Диктор: Леди и джентльмены! Если мы найдем путь к экономическому благополучию, вы и ваши семьи будут окружены мирными, верующими и законопослушными людьми. Но если мы не найдем этого пути, то через полвека мы составим половину ваших нищих и нарушителей закона. Марина Ефимова: Демонстрируя отказ от немедленного социального равноправия, Букер Вашингтон высоко поднял над головой руку с растопыренными пальцами. Диктор: Во всех социальных аспектах жизни мы можем быть также разделены, как эти пальцы. Но мы будем единой рукой во всем, что касается нашего общего экономического прогресса. Марина Ефимова: Он сжал кулак. Крик энтузиазма покрыл его последние слова, - писал нью-йоркский репортер. Трости и носовые платки взлетели в воздух. Благороднейшие леди юга встали, чтобы приветствовать оратора. Черные все плакали, не очень понимая из-за чего. Одна старая мудрая негритянка сказала когда-то: если тебе случилось положить голову в пасть льва, то лучше потрепать его по гриве, чем ругаться. Букер Вашингтон потрепал по гриве льва. Его речь за 10 минут сформировала расовую политику на Юге и сделала Букера Вашингтона вождем негритянского народа. И эта же речь посеяла тот драконов зуб, из которого вырос его противник. Диктор: 1901 год. Университет в Атланте. Социологию, новый тогда предмет, преподает один из самых образованных людей своего поколения. Докторская степень в Гарварде, два года европейского обучения, знание французского, немецкого и латыни. Имя - Уильям Дюбойс. Цвет кожи - черный. Он пишет изысканные эссе, стихи на гражданские темы. Он внешне похож на Шекспира и в университете его называют Шекспир, выполненный в бронзе. Марина Ефимова: Однако на выездные лекции Дюбойс добирается в грязных вагонах для цветных, не смея перекусить в ресторане, а свою шестилетнюю дочку Иоланту, любимицу университета, он научил по первому сигналу прятаться в платяном шкафу, что и пригодилось однажды во время печально знаменитого погрома в Атланте. Адольф Рид: Дюбойс был уверен, что без социальных прав черным нечего не добиться и в экономическом плане. И вот тут начинались их расхождения чисто стратегического порядка. Надо сказать, что как Дюбойс, так и Вашингтон понимали, что в общей массе освободившиеся рабы не готовы к современному им индустриальному миру. И даже не способны артикулированно формулировать, а часто и понять свои нужды и желания. И оба считали, что в большинстве своем их собратья требуют долгого надзора, руководства и обучения, которые лягут на плечи черной элиты, более образованной и артикулированной. Именно Дюбойс дал этой элите имя - талантливые единицы, которые будут лидировать в этой гонке. Марина Ефимова: И Уильям Дюбойс возглавил именно элиту. Не очень многочисленную, но уже вполне влиятельную группу черных северян-интеллектуалов, борцов за гражданские права: журналистов, врачей, священников, учителей. Букер Вашингтон добился мира на Юге. Ку Клус Клан на время присмирел, почти исчез Линч, опять же на время. Но чего стоил этот мир? После речи Вашингтона, провозгласившего готовность к социальному неравенству, Америка потихоньку, штат за штатом начала принимать законы о сегрегации. Черных снова лишили права голоса - теперь уже по закону. Выделили для них отдельные вагоны в поездах, сиденья в автобусах, столики в кафе. Адольф Рид: К концу века на Юге движение белых супрематистов полностью победило. Почти во всех южных штатах были приняты законы о сегрегации. И среди представителей черной элиты, так же, как и белой, начались споры о том, как реагировать на эти законы. Марина Ефимова: Дюбойс писал. Диктор: На Юге живет искренняя и даже страстная вера в то, что где-то между человеком и скотом Господь создал промежуточное звено и назвал его: негр. Это клоунски смешное создание, вполне достойное любви в отведенных ему пределах, но отделенное от человека вечной завесой. Кое-кто из черных в благоприятных условиях мог бы стать человеком, и поэтому обязанность белого держать завесу такой плотной, чтобы сквозь нее нельзя было пройти. А наша обязанность - сорвать эту завесу. Марина Ефимова: В отличие от Дюбойса, Букер Вашингтон надеялся, что если черные будут терпеливо демонстрировать перед былыми свои достижения, те рано или поздно, поймут, что они достойны социального равенства. Однако год проходил за годом, а ситуация не улучшалась. Рассказывает историк из университета Северной Каролины Мелтон Маклорен. Мелтон Маклорен: Белый Юг аплодировал Вашингтону, но практически игнорировал выполнение своих обязанностей, принятых в этом неписаном договоре. И очень скоро Вашингтон понял это сам. Марина Ефимова: В конце века влияние самого Букера Вашингтона было трудно преувеличить. Президент Теодор Рузвельт советовался с ним относительно назначений на государственные посты черных и даже белых южан. Журналисты прозвали Вашингтона черным министерством. Во время путешествия в Европу Букер Вашингтон проводил время в обществе Марка Твена. А также европейских министров и президентов. А в Англии он был приглашен на чай к королеве Виктории. Однако вот что пишет один из биографов Букера Вашингтона Скот Кинг. Диктор: Самая большая честь была оказана Букеру Вашингтону 16 октября 1901 года. Президент Теодор Рузвельт пригласил его в Белый дом на семейный обед. Через 2 дня, когда о событии написали газеты, по стране прошел ропот возмущения. Большинство белых, особенно среди южан, было шокировано. Букер Вашингтон декларировал готовность к социальному неравенству. Ничего себе неравенство - обедать с президентом страны! Даже либералы позавидовали. Так ли уж важен черный лидер, чтобы приглашать его в Белый дом. Неизвестно, что думал по этому поводу Рузвельт, но известно, что этот совместный обед был первым и последним. Марина Ефимова: Кто же был прав в своей стратегии: Букер Вашингтон или Дюбойс. Профессор Маклорен? Мелтон Маклорен: Оба они были правы. Дюбойс начал критиковать Вашингтона только в 1903 году. То есть когда стало ясно, что его подход - всеприятие и терпение - не дает тех результатов, на которые Букер Вашингтон рассчитывал. Но Вашингтон вышел из совершенно другой среды и жил в совершенно других обстоятельствах, чем Дюбойс. Он жил на юге. С идеями Дюбойса там вообще ничего нельзя было добиться. Марина Ефимова: Черных американцев ждет исполнения долга. Трудного, но необходимого, - призывал в 1903 году Дюбойс в памфлете о Букере Вашингтоне и других. - Нам надо держать за руки мистера Букера Вашингтона, нашего главного вождя и героя, Джошуа, призванного Господом разрушить стены Иерихона, потому что пока наш герой будет проповедовать терпение, нам никогда не разрушить эти стены. Диктор: В июле 1903 года, в Бостоне, в негритянской церкви, когда на кафедру вышел для выступления Букер Вашингтон, из публики понеслись злобные крики, свист, топот. Кто-то рванулся к кафедре. Сторонники Вашингтона бросились на его защиту. Началась драка с поножовщиной. Явилась полиция. Газеты кричали о расколе в черном движении. Осенью прошел слух, что журналист Уильям Троттер попытался организовать покушение на Букера Вашингтона, когда после негритянского погрома в Атланте протест Вашингтона был, по общему мнению, недостаточно резким. Однажды, английский писатель Герберт Уэллс спросил Вашингтона, почему действительно он не выступит с тем возмущением, с каким выступают радикалы. Вашингтон долго молчал, а потом сказал: "Понимаете, расизм - это такая вещь, которую надо не переспорить, а изжить". Марина Ефимова: Он умер в 1915 году, задолго до того, как расизм был изжит, даже с официальной точки зрения. Помнят ли нынешние черные американцы своих первых вождей? Об этом репортаж Владимира Морозова. Владимир Морозов: Днем перед колледжем Святого Франциска на улице Монтегю всегда толкутся студенты. Большей частью афроамериканцы. Студенту юридического факультета Августо 25 лет. Что думает он о Вашингтоне и Дюбойсе? Августо: Если бы Букер Вашингтон был сегодня жив, то больше афроамериканцев занимали бы заметные посты в учреждениях, в частных компаниях. Дюбойс обострял конфликты, не шел на компромисс. А Вашингтон именно к этому и призывал. Мирный путь надежнее - никаких бунтов. Мне нравится его подход. Владимир Морозов: А вот и девушка, которую ждет Августо. Тоже афроамериканка, будущий социолог Джамали. Джамали: Букер Вашингтон мне ближе. Дюбойс слишком большой умник. Что он знал о жизни? Жил на Севере, среди белых либералов, где было не так уж много расистов. А Вашингтон вырос на юге, сам был рабом. Сумел получить образование, все испытал на своей шкуре. Он понимал простых людей. Владимир Морозов: Мой третий собеседник - будущий программист Джон. Джон: В школе нам больше говорили про Вашингтона, чем про Дюбойса. Вашингтон, как и Мартин Лютер Кинг, призывал афроамериканцев к мирной борьбе за свои права. А Дюбойс, как Малькольм Мекс, был готов к конфронтации. Не зря мы отмечаем день Мартина Лютера Кинга. Владимир Морозов: Я брал интервью только у афроамериканцев. Они все до одного почитали Букера Вашингтона. Но этого имени нет ни в Оксфордском энциклопедическом словаре, ни в Американской Литературной энциклопедии. Зато в обоих томах статьи о Уильяме Дюбойсе. Почему? Вот что ответила мне на этот вопрос негритянская писательница Таня Болден. Таня Болден: Дюбойс оставил гораздо более обширное литературное наследие. Он был блестяще образован, входил тогда в элиту, и куда больше известен интеллектуалам. Простым людям более известен Букер Вашингтон. Эти два человека предлагали чернокожей Америке два разных пути развития. Для нас, афроамериканцев, важны они оба. Марина Ефимова: Другая ситуация в академических кругах. Мелтон Маклорен: В 60-х годах героем стал Дюбойс. В интеллектуальных кругах Букера Вашингтона называли дядей Томом, то есть покорным, наивным соглашателем, что абсолютно неверно с точки зрения всякого человека, близко знакомого с историей. И лет на 30 это мнение интеллектуалов стало, так сказать, мнением улицы. Только в последние 10 лет академические круги начали возвращать Вашингтону то уважение, которое он заслужил. Букер Вашингтон вне всякого сомнения был мудрейший человек и великий народный вождь. Разумеется, у него не было всех ответов и всех решений. Да и ни у кого их нет в такой сложной и запутанной проблеме, как межрасовые отношения в Америке. Марина Ефимова: Дюбойс пережил и Вторую мировую, и холодную войну. И был захвачен всеми освободительными идеями века. Советская пропаганда подцепила его на крючок в начале 30-х, когда черное население Америки стало чуть ли не главным действующим лицом в советской антиамериканской пропаганде. Невольным участником монументального поединка супердержав. Мелтон Маклорен: После 30-х годов взгляды Дюбойса стали чрезвычайно напоминать марксистские. Чем больше Дюбойс идентифицировался с левыми, тем больше либералов, как белых, так и черных от него отшатывалось. И, в конце концов, он остался практически в изоляции. В эпоху Маккарти он даже был арестован и присужден к недолгому тюремному заключению, как агент враждебной страны. Это случилось в 1951 году, когда Дюбойсу было 83 года. Марина Ефимова: После выхода из тюрьмы Дюбойс уехал в Гану, где и умер в 1963 году, получив незадолго до смерти в 1959-м ленинскую премию мира. Мелтон Маклорен: Исторические аналогии соблазнительная вещь, но попытка проводить линию от Вашингтона и Дюбойса до нынешних афроамериканских лидеров Америки чревато упрощением настоящего и наивным восприятием прошлого. Параллели с настоящим могут быть только чрезвычайно общими и касаться того единственного, что с тех пор осталось неизменным - особенностей человеческой природы и человеческого разума. Воинственность и гордость радикализма против осмотрительности и самокритичности демократизма. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
