Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Возвращение Юджина О'НилаАвтор программы Марина ЕфимоваВедущий Иван Толстой Марина Ефимова: Я помню, несколько лет назад сцены драматических театров Бродвея были буквально забиты пьесами нью-йоркского драматурга Нила Саймана. Они были трогательными, смешными, неглупыми. Их главная идея - лайф гоуз он - жизнь продолжается. После трагических событий, после смертей близких, после жизненных провалов, которые всегда в этих пьесах происходили за сценой, жизнь - продолжается. И все уходили из театра успокоенными. В те годы трудно было себе представить на бродвейской сцене монолог вроде этого: Диктор: Ты думаешь, я не понял твой блеф, Джози? Дюжина любовников. Да напившись, они сами плакали мне в жилетку, как ты им давала пинка при каждой попытке. Эх ты! Месолина. Не бесись, я только хотел правды. На один этот вечер, Джози. От меня ты можешь принять правду, потому что я тебя люблю. Гордыня, Джози, это грех, который совращает даже ангелов. Марина Ефимова: Эти безжалостные слова - монолог Джима Тайрона из пьесы Юджина О'Нила «Луна для пасынков судьбы». Постановка этой пьесы с участием знаменитого актера Габриэла Берна потрясла недавно Нью-Йорк. Как и еще одна пьеса О'Нила «Продавец льда грядет» с Кэвином Спейси в главной роли. Эта вообще произвела в Нью-Йорке фурор. Билеты на этот спектакль стоили 100 долларов - самая высокая цена за всю историю драматических театров Бродвея. Сейчас ожидается премьера пьесы «Траур приличествует Электре», а по телевидению на днях показали фильм с Гретой Гарбо по пьесе О'Нила «Анна Кристи». Трагедия снова вышла из-за кулис на сцену. Что вернуло трагедию вообще, и Юджина О'Нила в частности, на Бродвей? Я беседую об этом с биографами О'Нила Артуром и Барбарой Гелп. Артур Гелп: Когда только-только начиналась его известность, после постановки пьесы «За горизонтом» в 1920 году, журналисты попросили О'Нила, тогда 32-х летнего, сформулировать его творческое кредо. И он сказал: «Люди, которые достигнув успеха не перешагнут его и не попробуют вкуса неудачи, являются для меня духовным средним классом». Художнику всегда должно быть больно. Остановка на успехе - компромисс, свидетельствующий о незначительности личности и о мелкости мечты. Только ради недостижимого стоит жить и умереть. Сейчас молодые люди, выросшие в обществе, ориентированным на материальный успех, из чувства протеста к этому обществу и в поисках литературных персонажей, с которыми они могли бы себя идентифицировать, вернулись к Юджину О'Нилу. В его времена почитали героев, а не победителей. Поэтому зрителей не меньше, чем победа, восхищала стойкость перед лицом поражений и неудач. Марина Ефимова: Сам Юджин О'Нил, был именно таким человеком, пересиливающим судьбу. Когда ему было 20 лет, он опустился на самое дно. В 30 он с этого дна поднялся. Не навсегда, но во всяком случае на четверть века, которых ему хватило для того, чтобы написать 50 пьес, получить 2 Пулитцеровские премии и одну нобелевскую. Самые известные из его пьес: «Анна Кристи», «Любовь под вязами», «Странная интерлюдия», «Траур приличествует Электре», «Продавец льда грядет», «Луна для пасынков судьбы» и «Долгий день уходит в ночь». Юджин О'Нил родился в 1888 году в отеле на углу 43-й стрит и Бродвея. Мемориальной доски, между прочим, нет. Его отец, Джеймс О'Нил был довольно известным актером. Правда, странность его ситуации заключалась в том, что он всю жизнь исполнял только одну роль - роль графа Монте-Кристо. Поэтому Артур и Барбара Гелп назвали свою биографию Юджина О'Нила «Жизнь с Монте-Кристо». Барбара Гелп: Джеймс О'Нил сыграл эту роль за свою жизнь 5 тысяч раз в мелодраме по мотивам романа Дюма. Он имел грандиозный успех в этой роли, хотя она ему до смерти надоела. Джеймс с юности мечтал стать шекспировским актером, но публика в других ролях его категорически не принимала. Это была трагедия его жизни, но он не решался бросить Монте-Кристо, потому что эта роль кормила его семью. Марина Ефимова: Отец был несчастен не только из-за своей неосуществленной мечты. Его жена Элла после тяжелых родов, когда ей давали морфий, а рожала она как раз младшего сына Юджина, не смогла уже отвыкнуть от наркотика и стала морфинисткой. От детей, Юджина и его старшего брата Джемми, до поры до времени это скрывали. Но, когда Юджину было лет 15, они с братом узнали, что загадочная болезнь матери, из-за которой их всегда держали в пансионах, была наркоманией. Артур Гелп: Старший брат Джемми имел на Юджина огромное влияние. Он был талантливым и чувствительным юношей и известие о том, что его обожаемая мать - наркоманка, совершенно сбило его с ног. Марина Ефимова: Много лет спустя Юджин описал горе брата и его горечь в пьесе «Долгий день уходит в ночь»: «Маменькин сынок, папенькин любимчик! Это из-за тебя маме стали давать морфий. Я знаю, что это не твоя вина, да мне-то от этого не легче. Будь проклят, будь ты проклят!» Оба брата были сломлены этим известием. Артур Гелп: История с матерью подействовала и на Юджина ужасно. Его вера в Бога в этот момент дала первую трещину. Что касается Джемми, то, в сущности, его жизнь с этого момента пошла под откос. И Юджин последовал за братом прямехонько на самое дно. Они оба стали алкоголиками, постоянными посетителями борделей и грязных нью-йоркских баров. Джемми так и погиб, а Юджина спасла мечта о писательстве. И в какой-то момент он остановился. Ему даже удалось преодолеть алкоголизм. Когда он писал свои лучшие пьесы, он уже был совершенным трезвенником. Марина Ефимова: Писательский зуд гнал О'Нила не только по нью-йоркским барам. В Гринвидж Виллидж - тогдашнем рассаднике бунтарства - он познакомился с революционерами, социалистами и анархистами, такими же молодыми, как он сам. Самыми близкими его друзьями стали журналист Джон Рид и его девушка, а позже - жена, обаятельная и смелая Луис Брайнт. И однажды летом 1916 года они привезли О'Нила в веселую и нищую писательскую колонию в городке Провинстауне на самой оконечности мыса Кейп-код в Новой Англии. Там, в бывшем лодочном сарае, приспособленном под театр и были поставлены первые пьесы О'Нила. Например, его пьеса «Персональное уравнение» или «Личное уравнение». Сейчас, впервые с 1916 года, театр в Гринвич Виллидж возобновил эту постановку. Репортаж из театра ведет Владимир Морозов: Владимир Морозов: Пьесу поставил молодой режиссер Стивен Кеннеди Мерфи. Стивен Мерфи: Мы играем все его вещи, причем ставим их в той очередности, в которой он их написал. Сегодня на нашей сцене 13-я из 49-и его пьес. Я называю наш проект «Фестиваль Юджина О'Нила». Он идет уже три года и продлится еще 10. Кто дает средства на постановки? Пара благотворительных фондов и я. Нет, я не богат. Днем работаю в нью-йоркском театральном управлении, вечером играю на рояле в соседнем ресторане Гранд Точино и в ирландских барах. Владимир Морозов: В ранней вещи Юджина О'Нила «Личное уравнение» уже есть горечь и обреченность его поздних работ, но в ней есть еще и яркий юношеский идеализм. Автор откровенно за рабочих. В одной-двух сценах, кажется, что зритель попал на профсоюзное собрание. Правда, это собрание американских рабочих начала века, на котором они обсуждают надо ли просто объявить забастовку или сначала подложить динамит под хозяйское оборудование. Как воспринимает все это нынешняя молодежь, которой полно в зале? Студентке Кристин 25 лет. Кристин: Молодые американцы сегодня не очень интересуются политикой, но тот исторический период полон таких страстей - анархисты, готовые на смерть, споры и драки из-за разного отношения к первой мировой войне. А какая трагедия в конце? Это захватывает, это мне очень интересно. Владимир Морозов: В главных ролях: отец - уважающий начальство честный работяга и сын - анархист, известные американским зрителям по работе на телевидении актеры Ральф Вейт и Дениэл МакДональд. Владимир Морозов: Скажите, Дениэл, если бы вы были современником героев, вы бы тоже стали анархистом? Даниэл Мак Доналд: Если бы я жил в то время и судьба обошлась со мной так же жестоко, я сделал бы все, чтобы мой голос был услышан. Нет, не динамит, на котором рвутся герои, а мой голос. Я - против насилия. Но это часть нашей истории. Может быть, пьеса слишком политизирована, но в ней уже виден талант О'Нила. Владимир Морозов: Впрочем, пьеса не столько о рабочем движении и анархистах, сколько о сложных, завязанных буквально в мертвый узел отношениях в семье. Знакомый у Юджина О'Нила мотив. Сын, бунтующий против отца, и отец, морально и физически калечащий сына. Так что тем из наших слушателей, кто обижен на родителей, можно посмотреть эту или некоторые другие пьесы Юджина О'Нила. Во всяком случае, мне здорово полегчало. Марина Ефимова: Мистер Гелп, Юджин О'Нил восхищался революционеркой Эммой Голдман, дружил с Джоном Ридом. До какой степени революционного азарта, так сказать, дошел он сам? Артур Гелп: О'Нил сам называл себя философом анархистом. Он верил, и не только в юности, в возможность создания общества с более справедливым распределением богатств. Он читал Маркса, соглашался с его анализом и критикой капитализма. Но даже и в молодости, а уж тем более и в зрелом возрасте он не верил в спасение человечества путем социальных преобразований. В отличие от Эммы Голдман и Джона Рида, он был противником свержения правительства вообще, а тем более с помощью бомб. Марина Ефимова: Журналист Джон Рид был тем человеком, который, можно сказать, втащил О'Нила в литературный мир. Он был его литературным агентом - первым и на добровольных началах. Он был его первым редактором, первым поклонником таланта. С его помощью О'Нил заработал свои первые гонорары. То, что произошло между Юджином О'Нилом и Люис Брайн - женщиной, которую любил его друг, описано в разных вариантах во всех биографиях. И О'Нила, и Джона Рида. Вот что пишет биограф Дорис Александров в книге «Темперированый Юджин О'Нил». Диктор: «Когда Юджин уже стоял в дверях, собираясь уходить, Льюис сунула ему в руку книгу стихов: «Прочтите, вам понравится». В книгу была вложена записка: «Очи черные, о чем вы мне говорите?». Так начался этот запретный роман. Они проводили часы в пустынных дюнах. Юджин писал потом: «Ее страсть проходила по мне горячими волнами. Под ее поцелуями словно эльфы плясали у меня под кожей. Или это были гномы отчаяния и стыда». Марина Ефимова: Вскоре все знали о романе Льюис и Юджина. Все, кроме Джона Рида. Это был самый знаменитый и самый тайный литературный треугольник того времени. Он длился до тех пор, пока Льюис не сказала однажды Юджину, что выходит замуж за Джона Рида. Мери Уорс, одна из обитательниц провинстаунской колонии записала в дневнике: Диктор: «Нет тьмы, темнее, чем тьма Юджина О'Нила. Он целыми днями сидит молча и страдает. Подумать! Юджин уже стал самым многообещающим драматургом Америки. А он сидит, и страдает по Льюис Брайант». Марина Ефимова: Через 6 лет О'Нил создал драматургический вариант этого романа. Пьесу «Странная интерлюдия», написанную в стиле джойсовского потока сознания и имевшую огромный успех. В пьесе «Странная интерлюдия» Нэт все же жертвует собой ради дружбы. Юджин О'Нил жертвует дружбой и потом пишет покаянную пьесу. Он всегда в жизни грешил, а в литературе каялся. От первого мимолетного брака у него остался сын Юджин младший, которого О'Нил впервые увидел, когда ему было 11 лет. Когда другой его сын Шейн от второго брака попал подростком в полицию за понюшку наркотика, О'Нил, тогда уже богатый человек, отказался заплатить за него залог в 500 долларов, после чего их отношения с сыном прекратились. Но зато в пьесе «Долгий день уходит в ночь», нет ничего горше сцены, в которой сын обвиняет отца в равнодушии. Диктор: «Папа, тебе придется расстаться с этими деньгами. Уже весь город говорит, что ты жалеешь денег на санаторий для сына, у которого туберкулез. Боже, папа, где твоя гордость, где твой стыд?» Марина Ефимова: Миссис Гейп, вы сказали, что наркомания матери была тем переломным моментом для О'Нила, на котором его вера в Бога дала первую трещину. Тем не менее, его поздняя пьеса «Луна для пасынков судьбы» написана, как кажется, верующим человеком? Барбора Гейп: О да, это акт искупления. Пьеса написана о его брате Джемми, который стал прототипом Джима Тайрона - обаятельного повесы и алкоголика. Единственным вымышленным персонажем пьесы является грубоватая и острая на язык дочка фермера Джози Хоган, которая беззаветно любит Джима. В этой пьесе Джози - мадонна и она дарует Джиму отпущение грехов. Очевидно, Юджину О'Нилу было очень горько от того, что его собственный брат Джемми умер непрощенным и несчастным. Марина Ефимова: В конце пьесы «Луна для пасынков судьбы», как и в начале, Джози переругивается с пьяным отцом, который требует завтрака. Но перед тем, как войти в дом, она останавливается, смотрит на дорогу, по которой ушел Джим Тайрон, и говорит нежно: «Дай тебе Бог умереть во сне быстрой смертью, Джим милый. Дай тебе Бог успокоиться в мире во веки веков». Брат Джемми был, может быть, единственным человеком, которого Юджин О'Нил действительно любил. В книге Артура и Барбары Гейп «Жизнь с Монте Кристо» приводится воспоминание писателя Кохила, датированное 1918 годом. Диктор: «После постановки пьесы Юджина «Луна над Карибами» Джемми как-то забежал в один из наших излюбленных баров в Гринвич Виллидж в поисках брата. «Видел вчера его пьесу, - спросил он, - не великое ли произведение?» С недавних пор он стал язвительнее по отношению к Юджину. Они были так близки, всегда вместе. А теперь Джемми все время отпускает в адрес Юджина то пренебрежительные замечания, то завистливые. Кто-то спросил его: «Джемми, ну а ты, почему отстаешь?» И он, сделав вид, что запыхался, ответил: «Догоняю». Джемми еще механически играет роль обаятельного бродвейского плейбоя, но его лицо уже стало одутловатым от пьянства. Юджин с ним сейчас особенно нежен. Однако их соперничество достигло критической точки. Оба понимают, что жизнь Джемми катится вниз. А жизнь Юджина готовится взлететь вверх. Марина Ефимова: Даже в те времена, когда широкая американская публика была не в состоянии осилить горькие пьесы Юджина О'Нила, у него оставались верные и горячие поклонники. Диктор: Актеры очень любят играть в пьесах О'Нила, потому что роли в этих пьесах богаты эмоциями и чрезвычайно театральны. О'Нил обладает редким пониманием природы театра. Пусть он иногда неуклюж в выражениях, но он безошибочно находит то, что необходимо для драмы - эмоциональный конфликт между любовью и ненавистью, между счастьем и выгодой, между счастьем и судьбой. Он понимает масштаб чувств. Он знает, что такое трагедия в библейском смысле этого слова. Поэтому для актеров роль в пьесе Юджина О'Нила - это экзамен на зрелость. Марина Ефимова: В заметках о своей пьесе «Траур идет Электре» Юджин О'Нил писал: «Ей нужен гениальный литературный стиль. У меня его нет. И в утешение себе скажу. Я думаю, что гениальный стиль вообще не дан никому, кто живет в безбожном, беспорядочном, разбитом ритме нашей жизни. Но есть надежда, что трогательное, трагическое косноязычие может быть патетически красноречивым». Вот, что добавляет к портрету О'Нила профессор Дартмутского университета поэт Лев Лосев. Лев Лосев: Если в России драматургия с самого начала была очень существенной частью литературного процесса, то в Америке первые 100-120 лет - ни одного заметного имени, ни одного заметного произведения. И это при огромной популярности театра в США, театра как массового, так и элитарного. Я бы даже рискнул дать объяснение этому явлению, хотя я не специалист по истории американского театра. Классицистический, а с начала 19 века до начала 20 века романтический театр в Америке в избытке снабжался английской драматической продукцией. И только после того, как в конце века Ибсен, Чехов, Стриндберг переориентировали театр на социально-психологическую драму, появилась нужда в своей американской пьесе. Зато это явление было по-американски мощным. Юджин О'Нил был просто-напросто исторически первым американским драматургом. И этот первый американский драматург, от которого пошли и Теннеси Уильямс, и Артур Миллер, и Лилиан Хеллман, и Эдвард Олби, сразу же стал прокладывателем новых путей для мирового театра. Сам О'Нил, как известно, признавал, что он многим обязан Стриндбергу. Одна из его лучших поздних пьес, может, даже вообще лучшая - это «Продавец льда грядет» - вариация на тему горьковского «На дне». То есть стартовой площадкой для творчества О'Нила была натуралистическая декадентская драма начала века. С другой стороны, такая вещь, как «Траур приличествует Электре» - это переработка Эсхила и «Электры» Софокла. И вот в этом неожиданном сочетании влияний, мне кажется, ключ к О'Нилу. У него был неведомый дотоле дар мифологизировать современность. Изображать узнаваемых современных персонажей, их жизненные коллизии в вечных категориях мифа. Марина Ефимова: Юджин О'Нил написал, как уже говорилось, 50 пьес. Лучшие - в последнее десятилетие жизни. Но за счастье этого пожизненного творческого вдохновения судьба в конце жизни потребовала от него расплаты. В 1950 году его старший сын, единственный из детей, сохранивший хорошие отношения с отцом, покончил с собой. Средний сын кочевал по больницам для наркоманов. Отношения с отцом он порвал. А с единственным веселым и здоровым человеком в семье, с младшей дочерью Уной, вышедшей замуж за Чарли Чаплина, О'Нил сам поссорился и никогда не видел ни одного из своих 5 внуков. Он снова начал пить. В 51-м году, после очередной жестокой ссоры со своей третьей женой, актрисой Карлоттой Монтери, он ушел из дома ночью в феврале, упал в темноте на камнях, сломал колено и час пролежал без помощи. После этого случая Карлотта попыталась отравиться снотворным и несколько месяцев провела в клинике для душевнобольных. В их доме никто не бывал, потому что Карлотта развела О'Нила со всеми друзьями. И наконец, в 52-м О'Нил потерял возможность писать. Его руки трясла болезнь Паркинсона. В сентябре 53-го Юджин О'Нил сжег все черновики и несколько недописанных пьес. Сдал архив в Йейльский университет и стал ждать смерти. Он умер от пневмонии 27 ноября и похоронен в Бостоне, на кладбище Форест Хиллз. Известный литературовед Мартин Симур Смит в путеводителе по новейшей американской литературе писал о Юджине О'Ниле: Диктор: Нила за многое критиковали. И часто справедливо. Но одно надо признать за его пьесами - несомненную силу воздействия. Никто не мог выйти из театра после спектакля «Долгий день уходит в ночь» и не почувствовать горячий прилив терпимости, сочувствия к ближнему. Вы можете не соглашаться ни с одной идеей обитателей дыры Гарри Хоупа в пьесе «Продавец льда грядет», но вы будете остро переживать и их надежды, и крушение этих надежд. Если сравнивать О'Нила с современниками драматургами, то одно можно сказать: их пьесы написаны, а пьесы О'Нила оторваны от него с мясом. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
