Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Философия игрыАвтор программы Александр ГенисВедущий Иван Толстой Александр Генис: Музыка из оперы Сергея Прокофьева "Игрок", которая сейчас с большим успехом идет в нью-йоркском театре Метрополитен, указывает на тему сегодняшней передачи. Поводом же ей послужил всеамериканский съезд философов, который собрался в игорной столице Америке - городе Лас-Вегас. Оправдывая столь экстравагантный адрес конференции, новоанглийский философ и теолог Марк Тэйлор сказал: Диктор: "Вы не можете понять сегодняшнюю Америку, если вы не понимаете Лас-Вегас. И вы не можете понять мир, если вы не понимаете Америку. Ergo: если вы хотите понять мир, собирайтесь в Лас-Вегас". Александр Генис: Следуя этому безукоризненному силлогизму, мы посвятим сегодняшнюю передачу философии и игре, двум понятиям, которые так неожиданно связал воедино Лас-Вегас. Прежде, чем перейти к разговору о философии азарта, я хочу облегчить душу признанием, рассказав о своих отношениях с казино. Как у большинства ровесников и соотечественников, мой путь по стезе порока начался с Достоевского, с того самого романа "Игрок", музыкальная версия которого, сопровождает сегодняшнюю передачу. Как известно, действие "Игрока" разворачивается в вымышленном Рулетенбурге. Впервые попав в Германию, было это уже лет 15 тому назад, я посетил прототип этого города - Висбаден. В курортном, по-немецки уютном городке, покой которого не нарушала ни русская бакалея, ни американская военная база, казино было центром общественной жизни. Солидное здание с колоннами, снаружи оно напоминало либо оперный театр Старого света, либо банк Нового. Про интерьер я ничего определенного сказать не могу, потому что дальше вестибюля меня не пустили: оказывается, для этого был нужен пиджак и галстук. Уламывая упорного швейцара, я объяснил, что пришел сюда поклонится тени русского классика, а не азарту предаваться. Может, как раз поэтому и не пустили. Несколько лет спустя, наученный горьким опытом, я вошел в казино Монте-Карло уже совершенным денди. И напрасно. Потому что туда, где в тот день играла настоящая знать - Софи Лорен с Ага-ханом - меня опять не пустили. Пришлось удовлетвориться обществом знакомых киевлян, программистов из Нью-Джерси. Эти ребята - известный бриджист и его сестра, еще более известная шахматистка - так себя проявили за блэк-джеком, по нашему - '21', что из Монако обратно во Францию мы въехали на лимузине, распивая "Клико". Правда, мое участие в победе под Монте-Карло свелось к цитированию того же Достоевского. Зато в Америке Достоевский не бывал, поэтому когда я попал в целый игорный город - Рино, штат Невада, моим Вергилием по этому кругу ада был журналист из "Литературной газеты", посетивший его за 30 лет до меня: Диктор: "Рино - город эксплуатирующий человеческие слабости и потому способный по части соблазнов дать сто очков библейскому сатане". Александр Генис: В этом что-то есть. Я, например, попав в казино, немедленно уступил соблазну, но - не тому. Умудрившись перепутать грехи, я впал в чревоугодие. Дело в том, что конкурирующие между собой казино завлекают посетителей не выигрышем, а обедом. За три-четыре доллара они угощают деликатесным ужином-буфетом, что значит - ешь сколько влезет. Кухня у них знатная, так что я, может, до сих пор бы там сидел. Но привыкшие эксплуатировать большие и малые человеческие слабости, дельцы игорного бизнеса предусмотрели и этот вариант: в ресторане есть все, кроме туалета. Так что рано или поздно приходится их покидать, и тут уж по неволе окунешься в пучину. Что решительно отличает американское казино от европейского, так это его беспредельная демократичность. В Старом Свете порок, как я уже рассказывал, рядится в шелка и бархат, в Новом нужны только деньги, причем, годится и мелочь. Ведь главным образом тут играют не с людьми, а с машинами, которые кормятся 25-центовыми монетами. Правда, аппетит у них - будь здоров. Квортеры ползут в щель, как по конвейеру. Однако время от времени, машина изрыгает их обратно звонким дождем, который напоминает картину Тициана - ту, где прекрасная Даная встречает на своем ложе Зевса, принявшего облик золотого дождя. А в углу, у самой рамы, корыстная служанка собирает монеты в передник. Сходство, рискну утверждать, более чем поверхностное. И там и здесь деньги - не цель, и не средство, а знак, залог, символ любви. Объясняется это тем, что больше всего в казино - пожилых. Особенно женщин, переживших мужей. Для них игра - бегство от одиночества. Ведь тех, кому не везет в любви, награждает фортуна. Лас-Вегас - очень странный город. Подчиняясь мечте, он, как Петербург, возник на пустом месте, вопреки реальности и логике. Следы своего анормального происхождения отпечатались на его ненастоящей, игрушечной архитектуре. Все это царство воплощенных в стекле и бетоне театральных декораций, вроде фальшивых пирамид в натуральную величину, призвано будить и обслуживать игорную страсть. Лас-Вегас хитроумно убеждает своих гостей, что в нем все понарошку - ведь с деньгами легче расстаться, если забыть, что они настоящие. Казино в Лас-Вегасе не меньше, чем в Москве. Однако ни одно из них не называется как то, что поразило меня в русской столице, - "Чехов". И жаль. Это соответствовало бы стилю Лас-Вегаса - несообразность, выдающая себя за банальность: Волга впадает в Черное море. Столица постмодернистского зодчества, Лас-Вегас кажется всем, а не является ничем. Пока бродишь снаружи, кажется, что попал за кулисы богатого, но не слишком изобретательного театра. Внутри казино напоминают метро в чужом городе: тесно, шумно и непонятно, где выход. Короче, трудно поверить, что люди сюда приезжают не по этапу. Однако, это так. Туристы сюда валом валят, и каждый оставляет за игорным столом в среднем 500 долларов, что дает казино Лас-Вегаса головокружительную прибыль в 19 миллиардов долларов в год. Что и не удивительно. По данным специальной комиссии, изучавшей влияние игорного бизнеса в Америку, 86% американцев имеют пристрастие к азартным играм, в перечень которых, правда, включается и более безобидная лотерея. На удовлетворение своей игорной страсти американцы в совокупности тратят 150 миллиардов долларов в год. Одной этой цифры достаточно, чтобы задуматься о периоде игры и ее власти над нами. Как все пороки, игра, сложнее, чем кажется. Это, конечно, если не сводить ее к элементарному желанию разбогатеть нечестным, но легальным путем. Деньги тут - повод, а не причина. Выигрыш - оправдание игрока, скрывающего под маской алчности иную, еще более сильную и более неутолимую страсть. Какую? Ответу на этот вопрос посвятили немало страниц столь высокие умы, что их легче заподозрить в азарте, чем в скаредности. Вяземский, скажем, приводил в пример одного игрока, любившего повторять: "После удовольствия выигрывать нет большего удовольствия, чем проигрывать". Пушкин писал, что "страсть к игре есть самая сильная из страстей". А Лотман объяснял эту фразу тем, что азартная игра была реакцией на кардинальный дефект российской общественной жизни: "Отсутствие свободы, в действительности уравновешивается непредсказуемой свободой карточной игры". Однако не русский, а куда более уравновешенный немецкий, даже швейцарский писатель Герман Гессе так прославил казино, что мог бы стать мэром Лас-Вегаса. Нашему погрязшему в материализме обществу Гессе прописывал "азартную игру в открытых игорных домах". В своей чудной повести "Курортник" он растолковывает этот странный рецепт: Диктор: "В противовес исключительному культу работы и денег, было бы весьма желательно приятие случая, доверия к прихотям судьбы и ее превратностям, чего всем нам очень недостает". Похоже, что благосклонность к игре бродит в крови всякого художника. Ведь он, по природе своей, игрок, который ставит на кон чужие судьбы. У автора особые отношения с роком, потому что он исполняет его роль по отношению к своим персонажам. Вот так же и игра дает нам шанс примерить на себя другую личину. Не важно богача или бедняка, важно, что другого. Значит казино - примерочная. Поединок с фортуной - цена обновления. Значит, казино - купель, где мы проходим курс омолаживания чувств. Игра - взрыв непредсказуемости, разрушающая колею упорядоченной жизни. Значит казино - оазис хаоса в океане порядка. Все эти "азартные" сюжеты соединяются и пересекаются в лучшем художественном произведении об игре - в "Пиковой даме". В центре этой гениальной повести - тема непонятной судьбы. Карты - орудие хаоса, взрывающего размеренную парадную жизнь холодной императорской России. В мире, где все расчислено, как в чинных танцах столичного бала, лишь за карточным столом игрок возвращает себе свободу. В ней тайный смысл той "игрецкой" страсти, которой сполна отдавал дань и сам Пушкин. Беда, однако, в том, что вовсе не она сжигает Германа. Он жертва не азарта, а недоразумения. Овладев секретом графини, Герман ставит наверняка, что извращает смысл игры, лишает ее вольного духа непредсказуемости, царящего за зеленым сукном, где человек остается наедине с судьбой. Провал Германа - наказание за недоверие к фортуне, которой он рискнул навязать свою волю. Такое прочтение "Пиковой дамы" делает ее нашей современницей. Пушкинская повесть вернула себе философскую актуальность в эпоху, когда заново учатся ценить непредсказуемость и уважать хаос. Съезд философов, с которого мы начали нашу сегодняшнюю передачу, был организован по инициативе профессора философии университета Лас-Вегаса доктора Пола Шоллмайера. Собравшимся коллегам его представили как единственного в мире человека, который пишет книги о покере и Аристотеле. Понятно, что мы не могли пропустить такого случая и пригласили доктора Шоллмайера принять участие в этой беседе. С профессором из Лас-Вегаса беседует Владимир Морозов. Пол Шоллмайер: Для того, чтобы быть хорошим игроком в покер, вы должны уметь быть счастливым. Это ощущение, которое приносит деятельность, которой вы занимаетесь из чистого удовольствия, безо всякой задней мысли. Например, кто-то любит кататься на лыжах. Он занимается этим не для того, чтобы продвинуться по службе, заработать или познакомиться с женщинами. Сам процесс скольжения по склону доставляет ему удовольствие. Древние греки считали такое качество высшей добродетелью. Они видели смысл жизни в том, чтобы заниматься каким-либо делом для удовольствия. Это одна из многочисленных мыслей Аристотеля. Причем, бескорыстное отношение к делу не только помогает стать счастливее, но еще и приносит успех в деле или в игре. Оказывается, лучшие игроки в покер это те, кто предается своей страсти бескорыстно. Я называю это "парадокс покера". Владимир Морозов: И много пришло к вам таким образом, само собой? Случались большие выигрыши? Пол Шоллмайер: Нет, таких случаев не было. Я лучше говорю и пишу о покере, чем играю. Может быть, я еще не достиг того состояния, о котором вам говорил - состояния полета и удовольствия. Вы знаете, основное направление американской философии - прагматизм. Поэтому я, как прагматик, ограничиваю себя суммой в 60 долларов. Если я выиграл больше 60 долларов, то кончаю игру. И если проиграл 60, тоже закругляюсь. Владимир Морозов: Мистер Шоллмайстер, что дал вам покер, как философу? Пол Шоллмайер: В моей книге "Философ играет в покер" я говорю, что во время игры узнал много о жизни. Я лучше понял древнюю концепцию счастья, и это сделало мою жизнь полнее. Научился лучше использовать неожиданные обстоятельства, спокойнее принимать неудачу. Несмотря на все удовольствие, которое я получаю от покера, я отлично знаю, что в игре больше шансов на проигрыш. То есть покер - хорошее напоминание о том, как часто нам приходится проигрывать и в жизни, прежде чем мы добьемся успеха в каком-либо деле. Покер помог мне стать дисциплинированнее в других сферах деятельности. Так что польза от покера есть. Владимир Морозов: Профессор, что бы вы сделали, если бы ваши дети пристрастились к азартной игре? Пол Шоллмайер: Я научил бы их некоторым принципам. Основным правилам безопасности. Во-первых, не надо принимать игру слишком всерьез, нужно приучить себя к мысли, что, мол, подумаешь, большое дело: выиграл или проиграл. Во-вторых, нельзя играть на деньги, которыми вы не можете рисковать. Я неплохо зарабатываю, но, как уже сказал вам, моя планка - 60 долларов. Третий принцип, если вам везет и вы выигрываете, то значит, самое время заканчивать игру. Ну, общие советы. Есть масса книг о различных азартных играх. Возьмите и проштудируйте лучшие из них. Потом садитесь за игру, но не с партнерами, а сначала с компьютером, существует много программ на любой вкус. И практикуйтесь перед экраном, пока не почувствуете уверенность и потом удовольствие. Подготовьте себя к настоящей игре, когда вам некогда будет заглянуть в пособие и надо принимать решения мгновенно и почти автоматически. Но при всем этом не забывайте, что покер - это удовольствие, прелестный способ общения. Александр Генис: И в заключение нашей беседы, мне хочется не сменить тему, а придать ей совершенно новый поворот. Говоря об азарте и игре, обычно подразумевают корыстный интерес. Однако, суть игры, как сегодня уже не раз говорилось, отнюдь не сводится к выигрышу. Цель игры - игра. И в таковом качестве она становится все важнее в современном обществе. Это особенно заметно, с тех пор, как весь мир обзавелся главной игрушкой нашего времени - компьютером. Как это часто бывает, наша культура только тогда всерьез увлекается наукой, когда может обратить ее достижения в игру. Компьютер был рожден для того, чтобы скромно и надежно удовлетворять нужды ученых. Однако когда выяснилось, что он способен не только учить, но и развлекать, разыгрался очередной бой "физиков" с "лириками". И на этот раз победа осталась за лириками: четыре пятых обитателей Интернета пришли сюда в поисках не новой информации, а новых эмоций, не новых знаний, а новых чувств. Тихой сапой пробравшись в не для них придуманное кибернетическое пространство, "лирики" отобрали компьютер у "физиков", чтобы превратить его в игрушку. Однако, объединившись в компьютерную сеть, эти самые "игрушки" превращаются в потенциально новый организм, обладающий огромным интеллектуальным потенциалом. Мощь его можно оценить на примере математической головоломки, историю решения которой следует считать притчей кибернетического века, раскрывающей его игровую природу. Диктор: "В 1977 году, американский математик Роналд Райвист изобрел сверхсекретный код, состоящий из 129 цифр. Считалось, что расшифровать его практически невозможно. Чтобы подобрать к нему ключ, самые мощные и самые быстрые машины должны потратить 40 квадрильонов лет. Однако Райвист в своих расчетах не учел одного нового фактора - явления на сцену интернета. Именно он и справился с делом. Тысячи добровольцев по всему миру разделили между собой задачу и уже не через какие-то квадрильоны, а всего через 17 лет цель была достигнута". Александр Генис: Эта история рассказывает нам не столько о могуществе компьютера, сколько о новом - игровом - типе отношений между людьми, вступивших в кибернетическую связь друг с другом. В самом деле, математическую проблему оказалось невозможным решить обычными методами. Справится с ней можно было только играючи. Чтобы целая армия добровольных помощников тратила свое время и деньги на решение не имеющей никакой практической цели и не сулящей им ни малейшей выгоды задачи, труд должен был быть превращен в игру, должна была произойти та чудесная метаморфоза, которая заменяет унылую работу бескорыстным и азартным усилием. Конечно, тут нет ничего особо нового - разве что для взрослых, потому что детям эту истину открыл Том Сойер, когда ему пришлось красить забор. По этому поводу Марк Твен заметил: Диктор: "Работа есть то, что мы обязаны делать, а игра есть то, что мы не обязаны делать". Поэтому "изготовлять бумажные цветы или, например, вертеть мельницу - работа, а сбивать кегли и восходить на Монблан - удовольствие". Александр Генис: Именно такая трансформация трудовых усилий в азартные и происходит в кибернетическом пространстве. Компьютерная сеть, по-новому разрешив вечную антитезу труда и досуга, позволила мобилизовать и направить в творческое русло грандиозную энергию игры. В Америке для этого существуют особые проекты добровольцев. Скажем, НАСА предложила любителям астрономии идентифицировать кратеры на снимках Марса для создания подробной карты этой планеты. Университетские профессора нашли охотников вычитывать книги для создания бесплатной интернетовской библиотеки классических текстов. Одни энтузиасты ведут "телефонную" книгу всемирной электронной паутины, другие учат компьютер разбирать нашу речь, третьи помогают ему освоить человеческую логику. Короче говоря, сегодня в Интернете по подсчетам американских специалистов работает 25 широкомасштабных проектов, в которых заняты 100 тысяч добровольцев и всех их привлекла сюда та бескорыстная стихия азарта, которая и без всякого Лас-Вегаса дает насладится высоким напряжением игры. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
