Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-05-02]
Необходимая оборонаВедущий Леонид НикитинскийЛеонид Никитинский: Сегодня в студии гости, уже знакомые нашим слушателям по прошлой передаче: Владимир Иванович Радченко, первый заместитель председателя Верховного суда Российской Федерации, а также Мара Федоровна Полякова, руководитель Независимого экспертно-правового совета, кандидат юридических наук. Важные события происходят в последнее время в сфере уголовного и уголовно-процессуального права. И мы не можем пройти мимо такой новации. Недавно Федеральным собранием принята поправка к Уголовному кодексу, которая по-иному и более, пожалуй, либерально, трактует понятие "необходимой обороны". Послушаем сюжет из Ростовского областного суда присяжных, который отчасти вернет нас к прошлой передаче, которая была посвящена суду присяжных, а, с другой стороны, даст повод поговорить о необходимой обороне. Я только заранее прошу прощения за известную экзотичность и кровавость этого сюжета. Это искупается одним интересным фактом, о котором мы поговорим после того, как послушаем сюжет. Итак, с сюжетом нас познакомит наш корреспондент Марьяна Торочешникова. Марьяна Торочешникова: Всё случилось 22 октября 1999 года в общежитии Ростовского государственного медуниверситета. Около 18 часов в гости к 21-летнему студенту уроженцу Палестины Алдахдооху Хаммаду пришли его знакомые. Накануне этого визита, утром, у Алдахдооха, состоялся конфликт с одним из вечерних гостей, ливанцем, и тот, угрожая расправой, обещал прийти вечером "поговорить". Слово адвокату палестинского студента Сергею Лебедеву. Сергей Лебедев: Зная о том, что уже произошел конфликт, он пригласил своего друга в свою комнату в качестве свидетеля, чтоб он присутствовал при этом разговоре. Кроме того, он реально опасался за свою жизнь. Для чего установил в своей комнате видеокамеру и подключил ее к видеомагнитофону для того, чтобы записать все события происходящие в комнате. Марьяна Торочешникова: Итак, между восточными мужчинами вспыхнула ссора, перешедшая в драку. Когда к горлу Алдахдооха приставили нож, он поднял с пола свой нож, которым пользовался незадолго до этого при установке спутниковой антенны, и, защищаясь, нанёс им удар в грудь нападавшему. В этот момент палестинец заметил, что другой визитер вот-вот пронзит ножом тело его друга, приглашенного для поддержки, и бросился на помощь и нанёс обидчику удар в область поясницы. От полученных ранений, нападавшие - Абдул и Мохаммед - вскоре скончались. Жизнь Алдахдооху благодаря своевременно оказанной медицинской помощи удалось спасти. По факту смерти ливанцев было возбуждено уголовное дело. Алдахдооха заключили под стражу по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч.2. статьи 105 УК РФ (убийство двух или более лиц). Полтора года будущий врач провёл за решёткой, только в конце 2000 года дело было передано в Ростовский областной суд. По просьбе обвиняемого оно рассматривалось присяжными заседателями (во главе с председательствующим судьёй Владимиром Бондарем). 19 января 2001 года вердиктом присяжных заседателей Алдахдоох был признан невиновным. Как говорится в приговоре, действия подсудимого "являются правомерными, несмотря на тяжесть последствий его самозащиты, поскольку она соответствовала характеру и степени опасности посягательства на здоровье и жизнь его самого и его друга". За отсутствием в деяниях Алдахдооха состава преступления, подсудимый был полностью оправдан. Говорит адвокат Ростовской областной коллегии адвокатов Сергей Лебедев. Сергей Лебедев: Суд присяжных требует более тщательной подготовки к участию в рассмотрении уголовного дела, и большая ответственность лежит как на адвокате, так и на государственном обвинителе. К сожалению, я могу сказать так, не всегда работники прокуратуры, представители государственного обвинения квалифицированно подготовлены и могут отстаивать свою точку зрения, отстаивать точку государства в суде присяжных. Адвокат оказывается гораздо квалифицированней и гораздо лучше подготовлен. Марьяна Торочешникова: Государственный обвинитель и потерпевшие - супруги погибших - не согласились с таким приговором и обжаловали его в Верховный суд РФ. Однако Кассационная палата Верховного суда РФ подтвердила вывод присяжных и оставила их вердикт без изменений. Леонид Никитинский: Вот теперь я позволю себе сказать, что я имел в виду под неожиданным выводом, который можно сделать из этого материала. Мне кажется, что ростовские присяжные опередили законодателя из Государственной думы. Фактически они раньше, чем были внесены вот эти изменения в закон, которые мы сегодня собираемся обсудить, признались, что при необходимой обороне допустимы любые средства, и вынесли оправдательный приговор. Что по этому поводу думают наши эксперты? Владимир Радченко: Вообще концепция, которой мы всегда руководствовались, когда речь шла о необходимой обороне, она заключалась в следующем. Право на необходимую оборону - это священное право каждого человека, но средства, примененные для самозащиты и особенно лишения жизни нападавшего, они должны соответствовать степени угрозы со стороны нападавшего. Леонид Никитинский: Мара Федоровна, ваш комментарий. Мара Полякова: Мне представляется, что в практической жизни проблема заключалась в следующем. Даже юристы очень высокой квалификации (мне приходилось наблюдать даже на Пленуме Верховного суда) спорят о том, имела ли место к конкретному делу необходимая оборона, или пределы ее были превышены? Каково же обычному человеку, не имеющему юридического образования, в стрессовой ситуации, когда он считает, что его жизни или кому-то из его близких, или просто каким-то гражданам угрожает опасность, опасность жизни? Каково ему было ориентироваться в адекватности средств защиты? Конечно, очень часто люди, защищая себя, причиняли вред нападающему и потом оказывались за решеткой. Вот эта ситуация была неправильной. Она приводила к тому, что, в общем-то, сложилась такая практика в России, что люди боялись вступаться, боялись оказывать сопротивление нападающему. Потому что они понимали, что потом доказать, что они действовали правомерно, было бы очень сложно. Леонид Никитинский: Для того чтобы наши слушатели лучше понимали, о чем идет речь, давайте послушаем справку, которую подготовила наш корреспондент Марьяна Торочешникова. Марьяна Торочешникова: 19 марта 2002 года вступила в силу новая редакция 37 статьи Уголовного кодекса Российской Федерации -"Необходимая оборона". Согласно исправленной статье уголовного кодекса человек имеет право защищать свою жизнь всеми доступными способами. Другими словами, если действительно имеется угроза жизни, то можно не задумываться о пределах допустимой самообороны, их больше не существует. До сих пор любые действия, связанные с сопротивлением преступнику, оценивались с позиций необходимой обороны. Под пределами необходимой обороны понималось соответствие защиты и нападения. Так как граница между этими понятиями весьма субъективна, часто случалось, что человек, который какими-либо средствами пресекал нападение на себя, оказывался подозреваемым, обвиняемым, а иногда и подсудимым. Новый закон разделяет эту ситуацию на две составляющие. Если нападение не представляет явной угрозы для жизни или здоровья и не может восприниматься как какое-то опасное деяние, то действует тот же принцип, что и раньше, то есть соответствие средств защиты и обороны. Но если для лица, которое подвергается нападению, это нападение представляется опасным для жизни и здоровья, то закон в этом случае предоставляет защищающемуся возможность не думать о последствиях и защищаться всеми возможными способами. Даже если потом и окажется, что средства защиты явно не соответствуют средствам нападения, все равно закон в этом случае исключает уголовную ответственность для защищавшегося лица, исходя из того, что жизнь надо защищать любыми средствами. По мнению экспертов, новая трактовка 37 статьи Уголовного Кодекса больше соответствует основополагающему принципу судебной системы - презумпции невиновности. Проще говоря, если раньше в ваш дом ломился человек с топором и, обороняя свое жилище, вы его убивали, то суд рассматривал вас сначала как убийцу и только потом - как жертву. Данная поправка меняет порядок вещей. Теперь в той же ситуации следствие и суд должны относиться к вам как к потерпевшему и рассматривать ваше преступление - а убийство несмотря ни на что остается преступлением - в том ключе, что в момент возникновения конфликта вы были жертвой. Леонид Никитинский: Владимир Иванович, пожалуйста, ваше мнение? Владимир Радченко: Я все-таки думаю, что проблема очень серьезная. И вряд ли новый закон сейчас принципиально изменит ситуацию. Конечно, он сделает более свободным подход правоохранительных органов к оценке ситуации, когда более или менее очевидно, что жизни угрожала опасность. Когда есть свидетели, то проще. Иногда это дело об умышленном убийстве, это ситуация, при которой свидетель либо близкий родственник, если он есть, на объективность которого трудно полагаться, это раз. А во вторых, когда вообще нет свидетеля. Два человека выпивают, потом один из них оказывается трупом. Насколько я припоминаю - дела очень частые. Те, кто обвинялся по 103 статье, по 102 статье - это дела об умышленных убийствах. Я знаю, что слушатели не очень любят номера этих статей, но это уже к нам юристам в кровь въедается, мы их приводим, они очень часто начинали позицию защиты, линию поведения на предварительном следствии и в суде, начиная с того, что на меня напали, я защищался. Поэтому вот элементы оценки судьей, прокурором ситуации обстановки, он все равно будет решающим в этом случае. Леонид Никитинский: Теперь я бы хотел уточнить несколько вопросов. Насколько я помню из курса уголовного права, правда, я его слушал довольно давно, объектами необходимой обороны могут быть признаны не только жизнь самого защищающегося, но и жизнь других людей. Владимир Радченко: Конечно. Леонид Никитинский: И не только близких. Скажем, если гражданин становится случайным свидетелем нападения и оказывает помощь, это тоже подпадает. Вот это расширительное толкование распространяется на эти случаи тоже? Мара Полякова: Да, в уголовном кодексе это положение сохраняется. Леонид Никитинский: Я тем временем продолжу дилетантские экскурсы в теорию уголовного права. Насколько помнится, нам объясняли так, что предметом необходимой обороны может быть не только жизнь, но может быть имущество. Скажем, если у меня на глазах какой-то человек поджигает мой дом, и я применяю силу, чтобы этому воспрепятствовать, это тоже трактуется, как необходимая оборона. Владимир Иванович, как вы полагаете, по какому пути пойдет судебная практика? Она будет использовать это расширение только относительно жизни как таковой или в других случаях тоже? Владимир Радченко: Мне сейчас трудно решать за судебную практику, потому что тут, по-видимому, этот предмет обсуждения у нас будет на пленуме Верховного суда, у Верховного суда России есть принцип. Мы не торопимся вслед за появлением закона навязать какое-то определенное видение судебной практики, потому что жизнь мудрее. Но я не уверен, что достаточно адекватной мерой будет лишение жизни человека в обмен на защиту своего имущества. Леонид Никитинский: Мара Федоровна, есть очень тонкое отличие, я бы хотел, чтобы вы его слушателям пояснили. На самом деле оно ясно только юристам. Есть понятие "необходимая оборона", есть понятие "крайняя необходимость". Мара Полякова: Я поняла. Здесь, видимо, еще вот что надо пояснить. Здесь речь шла о нововведении в уголовном кодексе, где говорится о лишении жизни другого человека при защите своей жизни или жизни других. Но необходимая оборона распространяется и на случай защиты от другого насилия, скажем от изнасилования, от разбойного нападения. Там тоже может быть необходимая оборона, только уже по-другому решается вопрос о лишении жизни другого человека, это уже разные вещи. А что касается различия между крайней необходимостью и необходимой обороной, она заключается в том, что необходимая оборона - это всегда защита от нападения, это вред причиняется тому, кто нападает непосредственно. А что касается крайней необходимости, то это причинение вреда другим лицам, то есть не нападающему, это третьим лицам или скажем государству, то есть каким-то законным интересам. И крайняя необходимость имеет место тогда, когда есть необходимость. Леонид Никитинский: Предотвратить больший вред, путем причинения меньшего вреда. Мара Полякова: Да, предотвратить, причиняя меньший вред, чтобы предотвратить больший вред. Леонид Никитинский: Теперь вот такой неожиданный вопрос, Владимир Иванович, к вам. Некоторые работники правоохранительных органов уже говорят, что, пользуясь этим расширительным толкованием необходимой обороны, можно будет списывать под эти дела, и тут уже попахивает коррупцией, самое обычные убийства, в том числе и тяжкие, и при отягощающих обстоятельствах? Отчасти то, о чем вы уже говорили. Владимир Радченко: Да причем коррупция? Я думаю, здесь не причем. А вот то, что иногда работники-юристы оказываются в очень сложной ситуации, особенно когда при совершении убийства не было посторонних и на потерпевшем, как говорится, нет никаких следов насилия, а лежит рядом труп с ним с ножевым ранением, он объясняет: "Я у него нож вырвал из руки, когда он на меня напал, и я его убил". Вот здесь проблема очень серьезная. Леонид Никитинский: Коррупция тоже проблема. Напрасно вы говорите так, потому что на стадии следствия можно повернуть дело в сторону убийства, а можно в сторону необходимого... Мара Полякова: Это, скорее, проблема любого преступления совершенного в условиях неочевидности, когда проблема трудно доказывается. Так же как и взятка, попробуй ее докажи. Владимир Радченко: Да, есть много составов преступлений, которые очень трудно доказывать. И конечно, это дает возможность для нечестных работников правоохранительных органов манипулировать участниками процессов, с целью извлечения материальной выгоды, но мы сегодня не обсуждаем, по-видимому, те ситуации, которые связаны вот с такой нечестностью. Мы все-таки ориентируемся на большинство наших судей, в принципиальности которых при решении уголовных дел я уверен. Мара Полякова: Мне кажется, даже для профессионалов облегчается сейчас ситуация по поводу споров по квалификации, имела ли место необходимая оборона или не имела? Мне кажется, новый закон упростит и для жертвы и для ... Владимир Радченко: Для преступлений, совершенных в состоянии очевидности, я согласен. Потому что если раньше возникал вопрос, я даже помню одно дело, по моему протесту переходили с умышленного убийства на превышение предела необходимой обороны. Там встретились два товарища, приехали выяснять отношения. Один на него набросился с ножом, будущий осужденный выбил у него нож, отбежал к машине. Он на всякий случай взял с собой ружье, зная неадекватное поведение этого человека. А тот на него наступает. Тогда он произвел выстрел из ружья, сначала закричал ему "остановись!", тот на него шел, парень выпивши был, и он произвел в него выстрел и убил. Его судили за умышленное убийство в ссоре. Я приносил протест для того, чтобы переквалифицировать действие на убийство в состоянии превышения предела необходимой обороны. Это соответствовало той практике, которая была. Сегодня, я думаю, с таким законом вполне возможно судебная практика начнет это оценивать, вообще как необходимую оборону. Потому что откуда ему было знать, выдернет он нож, понимаете, уже перед этим набрасывался на него с ножом. Я еще раз говорю, очень много будет зависеть от юриста, который будет рассматривать это дело. Леонид Никитинский: Спасибо. Вы вот этим примером внесли ясность и практически закрыли эту тему. Наша передача подходит к концу, нам осталось еще послушать судебные новости, которые пришли из регионов России, с которыми вас познакомит наш корреспондент Марьяна Торочешникова. Марьяна Торочешникова: Калининград. Из-за того, что предприятие не производило перечислений в Пенсионный фонд, почти два года не были включены в трудовой стаж работника, что отразилось на размере его пенсии. Житель Гусева с января 1997 по ноябрь 1999 года работал в двух частных фирмах, о чем в его трудовой книжке были сделаны соответствующие записи. При оформлении пенсии, работодатель выдал своему бывшему работнику справку о стаже и заработной плате. Однако вскоре выяснилось, что в отделе персонифицированного учета районного Пенсионного фонда сведений о работе человека в указанный период нет, предприятие страховые пенсионные взносы за него не перечисляло. Из-за этого Пенсионный фонд отказался включить это время в трудовой стаж, и размер начисленной пенсии оказался меньше, чем рассчитывал человек. Суд, куда пенсионер обратился с иском к Пенсионному Фонду, пришел к выводу, что гражданин не должен отвечать за действия работодателя и обязал Пенсионный фонд откорректировать стаж и пересчитать пенсию в пользу истца. Киров. В ходе рассмотрения дела о банальной краже Ленинскому районному суду Кирова пришлось решать весьма непростую задачу. Некто Павел Чистяков украл на Центральном рынке города огромный баул с обувью. Но реализовать товар не представлялось возможным, так как все упакованные в сумку дорогостоящие импортные туфли и ботинки были на левую ногу. И так как извлечь прибыль от продажи "левой" обуви не представлялось возможным, Чистяков сжег баул со всем его содержимым. Вскоре злоумышленник предстал перед судом, который за кражу сумки с обувью приговорил его к двум годам лишения свободы условно. Но хозяйка сожженной обуви требовала взыскать с Чистякова причиненный ей материальный ущерб в размере 37 тысяч рублей - так предпринимательница оценила свои потери с учетом оставшейся без пары, обуви на правую ногу (она ведь тоже обесценилась до нуля). Подсудимый, однако, украл и уничтожил лишь половину товара - на сумму восемнадцать с половиной тысяч. Соответственно за нее, половину, и должен отвечать. Но суд, нашел в отношении материальных претензий потерпевшей поистине "соломоново решение": обязав Чистякова возместить ущерб в полном объеме (то есть 37 тысяч рублей), он вместе с тем постановил, что сама предпринимательница должна передать в собственность осужденного весь оставшийся невредимым товар на правую ногу. Липецкая область. Студентка Елецкого педагогического института обратилась в правоохранительные органы с заявлением о вымогательстве взятки. Профессор этого учебного учреждения требовал с институтки кроссовки фирмы "NIKE" взамен на гарантированную успешную сдачу экзамена по теории литературы. В ходе следствия сотрудникам ОБЭП удалось установить еще два случая профессорского мздоимства. Четверо студентов спортивного факультета, при посредничестве тренера заплатили филологу 3200 рублей за удовлетворительные оценки знаний в области теории литературы. Областной суд признал Владимира Кривоноса (заведующего кафедрой русской литературы Липецкого пединститута, заслуженного работника высшей школы РФ, кавалера нагрудного знака "Отличник народного просвещения") виновным в неоднократном получении взяток и приговорил к двум годам лишения свободы. Однако ученый муж сразу же был амнистирован. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
