Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[10-07-02]
Ведущий Владимир Бабурин "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. В этом выпуске: Эти и другие темы, а также правозащитные новости недели и обзор "Западная печать о правах человека" я представлю в программе "Человек имеет право". Сегодня гость студии - Иван Рыбкин, спикер первой Государственной Думы и бывший секретарь Совета безопасности. Иван Петрович, ваше мнение, почему сейчас и военное руководство, и кремлевское руководство так ополчилось на Хасавюртовские соглашения? Когда началась вторая фаза чеченской войны, вторая чеченская (как ее сокращенно принято называть), одним из главных доводов, можно сказать, символов этой кампании было "Второго Хасавюрта не будет никогда". Чем так ненавистен Хасавюрт? Иван Рыбкин: Мне кажется, что это очень часто говорят по инерции. Конечно, моему предшественнику в Совете безопасности покойному генералу Лебедю за последнее время досталось за эти Хасавюртовские соглашения, что называется, "по полной программе". Я как-то говорил и повторю сейчас: когда я приехал, чтобы стать в последний караул у его гроба, то увидел как раз стоящих в карауле очень-очень многих из тех, кто его "оттаптывал" усердно это время. И не стал становиться с ними в этот лицемерный караул. Я хочу сказать, что это - следствие того, что когда-то была большая заряженность на молниеносный успех, на некий блицкриг, на войну стремительную и до победного конца. Но я хочу сказать: это же не получилось! Тогда идеология Хасавюрта, идеология мирного урегулирования в Чеченской республике и вокруг нее... Потому что - болеет ведь весь Северный Кавказ, и даже Закавказье задевает. Казалось, что все это может быть решено очень быстро. Хасавюрт несет в себе солиднейший заряд нашего исконного русского великодушия и миролюбия. И этим ненавистен тем, кто хочет воевать, по сути дела, до последнего чеченца. Очень часто - и до последнего солдата в роте. Вот мое пояснение. Если разбирать Хасавюрт, в принципе, говорится это очень часто в расчете на неосведомленность людей. По сути, говорится о том, что прекращаются боевые действия, что статус Чечни откладывается до 2001 года, и все. На словах было сказано, что выводятся федеральные войска, и что, в принципе (опять же - на словах), сами чеченцы будут определяться, как им жить. Мы волю президента подкрепили реальными действиями. Мы обещания Александра Ивановича Лебедя выполнили: вывели оттуда 2 последние бригады тогда, в 1996 году, на излете буквально этого года. И вели непростые переговоры. Очень часто замалчивается, что за этот период, за полтора года были освобождены из плена этой войны, из чеченского плена - 1 536 человек. И оставалось там, в заложниках, насильственно удерживаемых граждан или без вести пропавших - около 70 человек. И я хочу сказать: да, конечно, были люди разного свойства, недоверие было велико, голосовали за президента Масхадова, за него проголосовали 60 процентов (10 процентов - за всех остальных кандидатов и 30 процентов проголосовали за Басаева). Значит, недоверие было. Была настороженность, была подозрительность - это все преодолевалось постепенно. Но на каком-то этапе снова сорвана резьба именно с этого стержня мирного процесса. А дальше уже начинаются действия, которые имеют целью - оправдать эту операцию в Чечне и продлить ее до бесконечности, до победного, как некоторым кажется, успеха. Кажется: вот - дожали, все. Владимир Бабурин: Если немножко упростить, то фактическое следствие Хасавюртовских соглашений - это остановка военных действий. Причем, остальные заложенные в нем положения так фактически реализованы не были. Более того, 12 мая 1997 года Ельцин и Масхадов подписали договор о мире (это такая политическая декларация), и Борис Ельцин тогда своей рукой вычеркнул из этого договора упоминание о Хасавюрте - таким образом, приостановив применение этого соглашения. Вот как вы полагаете, почему Борис Ельцин так поступил? Владимир Бабурин: Ну, я думаю, что к Хасавюрту определенная часть элиты и, прежде всего, военной элиты относилась всегда тяжело. Это тоже, кстати, объяснимо, почему я о военной элите говорю. Меня всегда удивляет, почему так гражданские начинают себя вести, гражданские люди во власти, которые, по крайней мере, должны были быть хоть "голубями", а они клекочут, так сказать, "ястребами" буквально. Был тяжелейший захват Грозного. Была гибель сотен, сотен солдат, офицеров из федеральных подразделений - Федеральной службы безопасности, МВД и отчасти - Минобороны. Я знаю, как тяжело переживали эти люди, я знаю, как от разрыва сердца буквально умер мой друг Сергей Михайлович Самоделкин, генерал, который пережил все бои в Грозном, дрался до последнего с оружием в руках в окруженном Грозном, оттуда вышел и через несколько дней от разрыва сердца умер. Тяжело это все переносилось. Для них это объяснимо. Я считаю, что Хасавюрт сломал стержень войны, Хасавюрт дал возможность мирного диалога, Хасавюрт дал возможность мирным переговорам. И этой возможностью надо было сполна воспользоваться. Уставали переговорщики, устал Рыбкин с командой - выводим из переговорного процесса. Пусть входит Кокошин с командой, другие, и ведут эти переговоры. Четверть века, 30 лет, 50 лет - пусть будут переговоры (но не война) - о характере статуса, о том, каким содержанием этот статус зарядить... И должно быть восстановление экономики Чечни. Должны люди жить по-людски, а не по-скотски. Это такие же граждане Российской Федерации. У них что, паспорт ущербный, что ли, какой-то? Почему они тогда стремятся за пределы России? Потому что, видимо, обращаются с ними не так, как с гражданами России. Владимир Бабурин: Скажите, по-вашему, вот в какой момент для высшего российского руководства Аслан Масхадов перестал быть законно избранным президентом Чеченской республики и стал, в лучшем случае, лидером сепаратистов? Иван Рыбкин: Наверное (по крайней мере, как я понимаю), это было в 1999 году после нападения отрядов Басаева и Хаттаба на Дагестан. Но здесь я вижу элемент лукавства. Мне говорят: "Вот если бы Масхадов обратился бы и осудил бы эту акцию, тогда б все было бы нормально". Я сам обращался тогда, в августе 1999 года, к нему с таким призывом использовать средства массовой информации. Но я должен сказать: Масхадов осудил эту акцию, но это гласности предано не было. И с этого момента как бы Масхадов был поставлен в один ряд и с Хаттабом, и с Басаевым, и с другими, я бы сказал, маргиналами. Кому это было выгодно? Наверное, было выгодно тем, кто решил не слушать и решил ввести снова войска на территорию Чечни, не останавливаться ни на каком Тереке, а идти и до горной Чечни, и вообще - дальше. Разбить, разметать, может быть, выдавить за пределы России эту беду. Беда-то она перемещается, выдавливается и в Грузию. Беда-то выдавливается дальше и в Азербайджан, и дальше, по всему миру растаскивается. Владимир Бабурин: Иван Петрович, много уже вопросов вам задавали по поводу вашего открытого письма президенту, но такого (я надеюсь) еще не задавали. Там есть один очень оптимистичный момент, хотя я здесь ваш оптимизм не разделяю. Вы пишете, что опасаетесь, что действия покойного генерала Лебедя будут извращены, а бывшего заместителя секретаря Совета безопасности Бориса Березовского объявят спонсором мирового терроризма. Так ведь уже извратили и уже объявили. Иван Рыбкин: Вы знаете, Владимир, во многом вы, конечно, правы, но мне кажется, что даже здесь еще можно остановиться. Притормозить немножко перед светлой памятью генерала и не растаптывать до конца тех людей, которые реально много сделали для того, чтобы Чечня встала на мирный путь развития. Я лелею такую надежду и льщу себя такой надеждой. Может быть. Почему? Потому что ведь если говорить о той группе, которая работала с тем же Борисом Березовским, была прямо поставлена задача восстановления экономики Чечни. Этот наш Сталинград на юге России мы не могли бы восстановить только бюджетными деньгами. Валовой внутренний продукт российский уже в то время на одну пятую создавался государственным сектором, а на четыре пятых негосударственным. И поэтому задача была - привлечение частных инвестиций. И освобождение тех людей из чеченского плена, о которых мы говорили в начале нашего разговора. Эти люди были освобождены. Более полутора тысяч человек. Это же не 1, не 2 и даже не 100. Очень часто я слышу упреки: вот поехал, беседовал с Радуевым, беседовал с Зелимханом Яндарбиевым, имел отношения с исполняющим обязанности премьера в то время правительства Басаевым. Но я тогда спрашиваю: "Господа обвинители или товарищи обвинители (как угодно), дорогой Анатолий Сергеевич Куликов. Если твои 22 пензенских милиционера были захвачены Радуевым, а полковник, командир этих пензенских милиционеров их оставил и уехал (о чем гневно недавно говорил генеральный прокурор Устинов на процессе в Дагестане, в Махачкале), ты бы сам взял и поехал в Чечню и освободил бы их. Зачем же ты просил Савостьянова Евгения Владимировича, зачем ты просил Бориса Абрамовича Березовского, чтобы они помогли в освобождении этих ОМОНовцев?" Точно так возникали ситуации и по журналистам, к несчастью, и по другим категориям граждан. И очень часто эти задачи разрешались. И успешно. Проще говоря, очень часто надо напоминать тем людям, что они не выполнили своих функциональных обязанностей, не сделали того, что они могли бы в должностях своих сделать. А тех людей, которые реально подставляли плечо, помогали им решать эти вопросы, сегодня пытаются, простите, заплевать, затоптать и прочее. Мне это никогда не нравилось, как человеку, это глумление над другими людьми. Не нравилось. Даже если это как в курятнике - весь курятник заклевывает одну птичку. Это то же самое, как о Пастернаке: "Я его не читал, но я его осуждаю и готов что угодно сделать и сослать его, куда угодно". Владимир Бабурин: Тем не менее, все-таки вот ваше письмо выглядит неким жестом отчаяния, такой глас вопиющего. Потому что единственным ответом на все обращения начать переговоры с Асланом Масхадовым была такая уже отточенная формулировка, что разговаривать с ним можно только в присутствии прокурора. И тут еще показывают, что и с вами теперь хотят говорить тоже в присутствии прокурора. Иван Рыбкин: Знаете, Владимир, я считаю, что многие вещи в сознании людском проходят всегда три стадии. Первая - "этого не может быть, потому что не может быть никогда", вторая - "в этом что-то есть", и третья - "как мы без этого жили?" Я убежден, что, в конечном счете, эта война закончится миром. К сожалению, я думаю, что если будут вот так настойчиво, с таким упорством, достойным лучшего применения, действовать, это будут худшие условия для России в целом как для государства. Как я думаю, как я размышляю, так очень многие люди размышляют. К сожалению, сегодня эти размышления загнаны на кухни снова, и это тоже знаковый момент нашего времени. Это загнано, там, в баньки и под баньки, на лесные тропки, на прогулочные тропки, на гуляние по тротуару, потому что дома уже не хотят или боятся говорить те, кто был во власти, те, кто был рядом с властью. Я думаю, что таких людей, думающих так, очень-очень много, повторюсь. И эта точка зрения, в конечном счете, победит. Владимир Бабурин: Иван Рыбкин - гость программы "Человек имеет право". Мы продолжим беседу с ним минут через 8. На прошлой неделе около 200 человек участвовали в митинге демократических сил на Пушкинской площади в Москве. Он был организован партией "Либеральная Россия". Участники акции критиковали принятый Государственной Думой закон об альтернативной гражданской службе. На митинге выступили сопредседатель партии "Либеральная Россия" Сергей Юшенков, председатель Русского ПЕН-Центра Александр Ткаченко, лидер партии "Демократический союз" Валерия Новодворская. Выступавшие также требовали немедленного прекращения войны в Чечне и начала переговоров с Асланом Масхадовым. С остальными правозащитными новостями недели вас познакомит Анна Данковцева. Анна Данковцева: Местные власти преследуют журналистов, задавших, по их мнению, "неправильные" вопросы российскому президенту Владимиру Путину на недавней пресс-конференции в Кремле. Об этом сообщил первый заместитель главы Минпечати России Михаил Сеславинский на совещании руководителей средств массовой информации в Москве. По словам Сеславинского, уже известно о двух подобных случаях. В Нарьян-Маре уволена главный редактор газеты, чей корреспондент спросил президента о расходовании бюджетных средств. В Туве избирательная комиссия обратилась в прокуратуру с жалобой на журналиста, задавшего вопрос о нарушениях в ходе местных выборов. Саратовский областной суд перенес рассмотрение дела лидера Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова-Савенко и пятерых его сообщников на сентябрь и принял решение об открытом слушании. Все подсудимые обвиняются в подготовке к терроризму, в покушении на создание незаконных вооруженных формирований, а также в незаконном хранении оружия. Эдуарду Лимонову также инкриминируются призывы к свержению существующего государственного строя. В Хамовническом муниципальном суде Москвы началось рассмотрение иска Министерства печати России к газете "Лимонка", считавшейся на протяжение нескольких лет рупором Национал-большевистской партии. Министерство печати требует закрыть газету, обвиняя ее в публикации материалов, содержащих призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации, пропаганду войны, социальной и национальной розни. В российской армии отменена гауптвахта. По информации "РИА-Новости", решение об отмене этого дисциплинарного наказания было принято Министерством обороны России 5 июля. Соответствующие изменения внесены в Устав внутренней и караульной службы. В окрестностях Томска 8 июля произошел взрыв, когда водитель и пассажиры одной из машин пытались убрать плакат с антисемитской надписью. Водитель получил серьезные ранения, и это уже не первый подобный случай в России. На прошлой неделе во Владивостоке на обочине одной из автомагистралей был обнаружен плакат антисемитского содержания, к которому был прикреплен предмет, похожий на взрывное устройство. Саперы уничтожили плакат, который, как выяснилось, был снабжен лишь муляжом бомбы. В мае в Подмосковье от взрыва пострадала женщина, попытавшаяся убрать с обочины подобный плакат с антисемитской надписью. В Подмосковном городе Красноармейск Пушкинского района 8 человек получили ранения в результате столкновений между местными жителями и представителями армянской диаспоры. Четверо раненых госпитализированы. Очевидцы сообщили в милицию о том, что группы молодежи беспричинно врывались в дома армян и избивали их. Сотрудники милиции отрицают это. По их данным, произошло несколько драк на почве личных ссор. Два человека задержаны. Совет Европы призывает Армению строго соблюдать свои обязательства по отмене смертной казни. Генеральный секретарь Совета Европы Вальтер Швиммер заявил корреспонденту Радио Свобода, что Армения столкнется с серьезными политическими проблемами, если откажется от моратория на смертную казнь, который она соблюдает около 10 лет. Отмена смертной казни - одно из главных условий членства в Совете Европы, куда Армения была принята в прошлом году, однако новый Уголовный кодекс, принятый недавно армянским парламентом, содержит пункты, допускающие казнь лиц за совершенные ранее тяжелые преступления. 5 июля в Минске состоялась акция протеста, приуроченная ко второй годовщине исчезновения телеоператора Общественного российского телевидения Дмитрия Завадского. Около 200 человек пришли к резиденции президента Александра Лукашенко с портретами исчезнувших политиков Виктора Гончара, Анатолия Красовского, Юрия Захаренко и журналиста Дмитрия Завадского. Дмитрий Завадский пропал без вести по дороге в аэропорт "Минск-2" 7 июля 2000 года. В Узбекистане упразднен Государственный комитет по печати, осуществлявший цензуру средств массовой информации. В соответствии с указом узбекского президента Ислама Каримова, комитет преобразован в Агентство печати и информации, которому запрещается вмешиваться в деятельность СМИ. Об отмене цензуры в Узбекистане Каримов объявил еще 2 месяца назад, однако, как отмечают обозреватели, ситуация со свободой слова в республике не улучшилась. Парламент Азербайджана на прошлой неделе утвердил кандидатуру уполномоченного по правам человека в Азербайджане. Им стала член комиссии по вопросам помилования при президенте Эльмира Сулейманова. За ее кандидатуру проголосовали 111 депутатов, сообщает информационное агентство "Прима". Вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин выступает за совершенствование законодательства в части вынесения и исполнения наказаний подросткам. Выбор меры наказания для несовершеннолетних правонарушителей должен идти с учетом личности и реальной тяжести преступления. Если применять общий шаблон, то для некоторых исправительные колонии могут стать школами приобретения уголовных навыков, заявил в интервью "Интерфаксу" Торшин. Кроме того, считает сенатор, реформа уголовно-исполнительной системы также нуждается в корректировке. Законы, регламентирующие условия пребывания осужденных в исправительных заведениях, должны быть приближены к европейским стандартам. 28 июня верхняя палата Национального собрания Белоруссии одобрила законопроект об амнистии некоторых лиц, совершивших преступления. Законопроект вступит в силу после подписания президентом. По амнистии предполагается освободить примерно 1 900 заключенных. Также будут освобождены около 5 000 человек, которым до окончания срока осталось отбыть в местах заключения менее 1 года. 20 000 осужденных будут сокращены сроки наказания. По словам министра внутренних дел Белоруссии Владимира Наумова, в настоящее время в 35 тюрьмах и колониях содержится более 53 000 человек. Владимир Бабурин: Анна Данковцева, правозащитные новости недели. Иван Рыбкин, председатель первой Государственной Думы и бывший секретарь Совета безопасности России - в студии Радио Свобода. Возвращаемся к беседе с ним, к беседе, которую, как заметил сам Иван Рыбкин несколько минут назад, может быть, уместнее было бы вести как в ушедшие, казалось бы, навсегда времена - на кухне или у лесного костра. Еще такая у меня параллель возникла, когда вы говорите, что это сейчас загнано на кухни и так далее, и так далее, и столь же активно, как и тогда ведется промывка мозгов, причем, столь же грубо. Был совершен ужасный теракт в Нью-Йорке, и буквально через 4 дня или через 5 вдруг в Чечне находят инструкцию по управлению "Боингом" на чеченском языке. Аслан Масхадов пишет очередное письмо с предложением начать переговоры, и тут же министр обороны Сергеев раскрывает какой-то там план о военном заговоре и походе то ли на Грозный, то ли на Гудермес, то ли еще на какой-то крупный... Вот такие совпадения - как рояль в кустах. Иван Рыбкин: Или - топор под лавкой, как в наших краях говорят. Я думаю, что это люди не особо уважают свой народ, думают обо всем достаточно, я бы сказал, с позиций упрощенных, если не сказать - примитивных. И считают, что все будет проглочено. Что все ляжет на разрыхленную почву. Отчасти они, конечно, правы. Потому что вот это оболванивание, оно, конечно, имеет место быть, и промывка мозгов - то же самое. Владимир Бабурин: Сил лжи становится больше. Иван Рыбкин: Ну, я бы не сказал - лжи. Полуправды, я бы так сказал. Вот, усеченной правды. Вот ведь в чем дело. И очень часто мы же говорим: ну, что такое, вообще-то говоря, свобода слова? Это не только гласность. Это доступ к достоверному источнику информации. Нас лишают и того, и другого. Даже горбачевская гласность сегодня, вы знаете, многими людьми вспоминаема и с такой ностальгической ноткой. А что касается достоверных источников информации, люди считают, многие во власти, что они дозировать должны информацию, что они должны иметь только эту информацию, а народ, видите ли, еще не дозрел для того, чтобы иметь всю эту полноту. Мозги ведь могут раскваситься, расплавиться и скиснуть. Я хочу сказать, помимо того, что вы говорите, есть еще один событийный ряд, который навязывается буквально на всех теле-, радиоканалах и со многих страниц. Это ряд: аварии, катастрофы, гибели, расследования, кровь крупным планом, растерзанные тела крупным планом. Я и хочу сказать: Сергей Владимирович Ястржембский, о психическом здоровье своей нации надо задуматься, даже своих детей и внуков. Не ведаете, что творите! Вот когда мне говорят о гибели, о некоторой эпидемии среди актеров, я очень часто думаю (не знаю, наверное, могу ошибиться), что эти люди, как бы люди с обнаженными нервами, которые вот это эмоциональное начало в нашей жизни воспринимают наиболее как бы незащищено, и очень часто эти инсульты, инфаркты среди нашей творческой интеллигенции, - это свидетельство того, что на психику народа давят уже непозволительно грубо. Пора остановиться, господа! Жизнь идет во многих проявлениях, не только в режиме спецоперации. Поэтому чем опасна Чечня? Под сурдинку Чечни вот можно буквально так потихонечку все подходы экстраполировать. Они и экстраполируются. Осознанно - не осознанно - это вопрос второй. Может быть, действительно, не ведают, что творят, не могут даже для себя сформулировать, что делают. Иногда настолько... Владимир Бабурин: Или слишком хорошо ведают. Иван Рыбкин: И взгляд замыливается... Может быть. А может быть - достаточно скучны. Я думаю, что есть и то, и другое. Есть те, кто ведет, и есть те, кто ведомы. И очень часто многие вещи происходят в режиме сюжета "Кукол". Помните, как недавно было? Он говорит: "Ну, что вы все это мне с катастрофами, с авариями и прочее? Если я буду этим всем заниматься, нам некогда будет государством руководить". Вот ведь какая получается ситуация, непростая. Я думаю, что надо остановиться. И не нужно успокаиваться тем, что просто громадные рейтинги, что громадная поддержка. Все это эфемерно. Мы знали рейтинги и выше, и которые разрушались. И следа не оставалось буквально от этого. А государству очень часто после этого бывало больно. Людям было больно, потому что резалось очень часто по живому. И торопливо. Конечно, трудно достучаться, потому что люди очень быстро привыкают к власти. Многие начинают важничать, становятся чинушами, до которых ни дойти, ни доехать. Вместо как бы общения с людьми - некая имитация. Вместо действия конкретного, отклика на те боли и страдания, нужды и заботы людские - тоже имитация этого отклика. На картинке все хорошо, а по жизни - нет того, что люди бы хотели. И с таким человеком, с простым человеком очень часто не считаются. И люди говорят: "Ну, хорошо, (вот начинают уже считать), - а что получилось? Этого нет. Того нет. Это вообще не в счет..." И, в конечном счете, жизнь, по большому счету, становится похуже. Я не хочу впадать в брюзжание, уподобляться вечно брюзжащим, которые то брюзжат на молодежь, то еще на кого-то. Это как бы есть и доля того, о чем я говорю. Но абсолютно большая часть - это размышления людей, которые склонны думать. Все равно, это 15-летие последнее не прошло бесследно. Да, кто-то сейчас напугался, кому-то запрещено комментировать, кто-то включен в список тех, кого не пускают на радио-, телеэкраны и на страницы газет. Я ведь не открою большого секрета, хотя скажу впервые: размышления, подобные тому, что в открытом письме к президенту, изложены были, я писал Михаилу Михайловичу Кожокину в "Известия", посылал Владиславу Андреевичу Старкову в "Аргументы и факты". Но они же не опубликовали. Опубликовал вот "Коммерсант". В других местах были размышления... Почему? Наверное, не сопрягается с тем курсом, который этим и многим другим изданиям буквально диктуется. Я бы так сказал. Владимир Бабурин: Спасибо. Гостем программы "Человек имеет право" был Иван Рыбкин, первый председатель Государственной Думы и бывший секретарь Совета безопасности России. На достаточно грустной ноте закончился наш разговор с Иваном Рыбкиным. Вроде бы, и закон о печати действует прежний, "самый демократичный" (как принято считать) в Европе, и цензура запрещена, а запретные темы есть. Небезопасно, например, стало писать об экологии. Вспоминается сразу дело Пасько. Жители орловского города Болхова, пострадавшие от Чернобыльской аварии, не ждут помощи уже ни от прессы, ни от кого и судятся с российским правительством. Рассказывает Елена Годлевская. Елена Годлевская: Третий год жители старинного города Болхова, что в Орловской области, судятся с правительством Российской Федерации, пытаясь заставить его исполнять законы собственно страны. В 1986 году, когда чернобыльское облако поставило под угрозу жизнь и здоровье более 200 000 орловцев, около 1 000 населенных пунктов области были признаны загрязненными. В зависимости от наличия радиоактивного цезия, одним, где плотность загрязнения составила свыше 5 кюри на квадратный километр, был дан статус зон с правом отселения, другим, где наличие цезия составило от 1 до 5 кюри, - территорий со льготным экономическим статусом. В соответствии с новыми определениями, государство выплачивало денежные компенсации, которые, по идее, должны были нейтрализовать воздействие радиации. Но в декабре 1997 года, очевидно, правительство посчитало, что тратит на чернобыльцев (так в обиходе называют жителей загрязненных территорий) слишком много и постановило считать территории с льготным статусом чистыми, а зоны проживания с правом отселения - территориями с льготным статусом. В денежном выражении это означало, что первым компенсации можно уже не выплачивать вообще, а вторым - уменьшить их наполовину. Плата за проживание на загрязненной территории стала равняться 16 рублям в месяц. Город Болхов решил отстоять свои права на жизнь и возмещение причиненного ущерба. В своем обращении к тогда еще президенту России Борису Ельцину они так пояснили свою позицию: "Мы считаем решение правительства несправедливым, поскольку не чувствуем своим организмом результат от реабилитации. В городе ничего не менялось, и лишь за последние 3 года увеличилась смертность, да дети наши все больные. У многих увеличена щитовидная железа. Кости хрустят даже у младенцев. Поскольку мы еще живы и несем ответственность перед детьми, просим Вас отменить решение об изменении статуса нашему городу и создать независимую комиссию". Неизвестно, читал ли это письмо Борис Ельцин, но ответа жители Болхова не получили, и Болхов стал готовиться суду. Для начала на общегородском сходе создали общественную организацию "Союз пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС" и понесли туда, кто что мог - газетные публикации, свидетельские показания, результаты медицинских обследований, радиационных замеров. На сбор документов для суда ушло около 2 лет, зато доказательства были собраны неопровержимые. Даже в 1999 году, спустя 2 года после выхода правительственного постановления, посчитавшего Болхов почти очистившимся от радиации, пробы почвы на наличие радиоактивного цезия показали опасные для жизни значения (в центре Болхова около 9 кюри на квадратный километр, а в среднем по городу - 5,5 кюри, что как раз и соответствует зоне с правом на отселение). Причин не доверять этим результатам нет никаких оснований - пробы были взяты независимым научно-производственным объединением "Тайфун" Федеральной службы России по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. Раздобыли болховские чернобыльцы и данные о заболеваемости в период с 1985 по 1998 годы. Оказалось, общая смертность за 3 года повысилась в 1,5 раза, общая заболеваемость в 4, онкозаболеваемость в 3 раза. "Да и откуда быть хорошему, - говорит председатель Болховского "Союза пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС" Александра Жучкова, - если за все эти годы практически ничего не было сделано в плане реабилитации территории? Отчетные документы по расходованию выделенных средств на очистку утеряны, а то, что мы видим сами, без бумаг, смех один. Построили забор на конюшне, поменяли шифер на одном из городских зданий да разработали проект бани, которую так и не построили. Вот и вся защита от радиации." Около полугода ни один российский суд не желал принимать иска жителей города Болхова к правительству России - ни районный, ни областной, ни Верховный. Но настойчивость чернобыльцев взяла свое, и в августе 2000 года Болховский районный суд, выслушав обе стороны (представителя правительства и жителей Болхова), признал, что у правительства Российской Федерации не было никаких оснований изменять городу статус, и удовлетворил исковые требования чернобыльцев. Областной и Верховный суды, куда правительство обратилось с жалобой, оставили решение без изменений. Однако проигравшая сторона не подчинилась закону, и вот уже почти 2 года болховский "Союз пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС" бьется над тем, чтобы заставить больших чиновников исполнить судебное решение. Ни обращения к премьер-министру Касьянову, ни телеграммы президенту Путину действия не возымели. Тогда болховские чернобыльцы решили поступить с российским правительством так, как обычно поступают с укрывающимися от уплаты алиментов бывшими мужьями, и добиться исполнения решения с помощью судебных приставов, через исполнительный лист. Около 4 месяцев этот документ искал нужного адресата и, в конце концов, вернулся обратно в Болхов. Лишь в мае нынешнего года, почти 2 года спустя после вынесения судебного решения, после многочисленных жалоб в Минюст и Верховный суд дело, наконец, принято к производству. Но, похоже, только на бумаге, так как до сих пор ничего не сделано. Александра Жучкова любит свою страну и не хочет, как говорят в народе, выносить сор из избы. "Мы готовим еще одно письмо Касьянову и одно - президенту Путину, - говорит она. - Мы в последний раз попросим первых лиц государства ответить нам на вопрос, почему они не подчиняются российским законам. Если ответа не будет, нам не остается иного пути, как обращаться за защитой Европейский суд по правам человека". Между тем, по информации председателя комитета федеральных инвестиционных программ администрации Орловской области Юрия Леонова, правительство Российской Федерации готовит новый проект, касающийся загрязненных территорий. В нем главным критерием оценки степени радиационной опасности заложена годовая доза облучения, которую люди получают сегодня. Это означает, что на следующий же день после принятия этого закона практически все российские территории, пострадавшие от аварии на Чернобыльской АЭС, объявят чистыми, а на проблемы людей, которые на протяжение 16 лет подвергались радиационному воздействию в опасных для жизни и здоровья дозах, можно будет окончательно закрыть глаза. Елена Годлевская для Радио Свобода, Орел. Владимир Бабурин: Герой следующего репортажа тоже был вынужден судиться, правда, не совсем российским правительством, а лишь с местным военкоматом. Из Кирова - Олег Прохоренко. Олег Прохоренко: Дима Ладыгин, 18-летний паренек, судится с военкоматом. Первый суд в родном городе он проиграл. 2 июля его кассационная жалоба рассматривалась уже в Кирове, и судья Нина Кропычева приняла решение в пользу Димы. Дело возвращается в суд первой инстанции и будет в течение месяца рассмотрено снова одним из районных судов. Дима намерен востребовать от райвоенкомата компенсацию за ущерб здоровью и моральный ущерб в сумме 10 000 рублей. Основание для этого - 4 серьезных заболевания, не обнаруженных ни одной из призывных комиссий, в том числе вирусный гепатит-Б в хронической стадии. Когда Дима Ладыгин 18 декабря обратился к врачу с жалобой на боли в желудке и изжогу, его направили на обследование в Кировскую областную больницу, но в военкомате, куда он зашел, чтобы дать знать о своем отъезде, его направление в больницу забрали и выдали взамен повестку о призыве на действительную военную службу. Сотрудник военкомата объяснил это тем, что через 3 дня Дима попадет на призывной пункт в Киров и там будет обследован. 23 декабря, в указанный в повестке день, Диме стало хуже - снова высокая температура и сильная боль в животе. Но когда врач уже писал направление в инфекционное отделение райбольницы, пришла сотрудница военкомата и убедила медиков, что Дмитрий просто уклоняется от службы в армии, взяла его за руку и, больного, ввела в автобус с новобранцами. На призывном сборном пункте в Кирове врач сказал: "Надо было раньше лечиться. На тебе таблетку. Остальное в части вылечат". В подмосковной части, куда направили Дмитрия Ладыгина, жалующихся на здоровье тут же брали в оборот сержанты: "Мы, мол, вам тут сейчас и за мамку, и за няньку, и за врача". Дима терпел почти месяц. Только 21 января, когда стало совсем невмоготу, он обратился в полковую санчасть. В Реутовском военном госпитале, куда его затем отправили из части, и выявили все эти хронические, острые и вирусные заболевания. В середине февраля комиссовали и отправили домой, но Дима до сих пор чувствует себя неважно и вынужден лечиться. На суде райвоенком Александр Девятков заявил: "Призывник на момент призыва был здоров. Отправляли его не в армию, а на областную призывную комиссию. Поэтому считаю, что никакой вины сотрудники райвоенкомата не несут". После отмены решения суда в Кирове Дима стоял ошарашенный и, по его словам, все еще не мог поверить, что суд принял решение в его пользу. Олег Прохоренко для Радио Свобода, Киров. Владимир Бабурин: На очереди - обзор "Западня печать о правах человека". Его подготовил Владимир Ведрашко. Владимир Ведрашко: Мировая пресса продолжает освещать ход расследования авиакатастрофы в небе над Германией. "Диспетчер направил самолеты навстречу столкновению" - таков, например, заголовок в газете "Нью-Йорк Таймс". Швейцарские службы слежения за воздушным движением поначалу безапелляционно обвиняли российского пилота, который якобы слишком медленно реагировал на предупреждения с земли, но анализ радиопереговоров показал иную картину. Газета приводит подробности расследования и отмечает, что швейцарские официальные лица признали: на рабочем месте находился только один диспетчер, система аварийного оповещения была отключена на профилактику, а телефонные линии, по которым немецкие коллеги хотели предупредить швейцарцев об опасности, также не работали должным образом. Расшифрованная пленка ясно показывает, что российский самолет получал почти одновременно команды, которые противоречили друг другу. Это, вероятно, и явилось причиной некоторого краткого размышления российского пилота перед тем, как ответить земле. Однако российский пилот больше доверился голосу наземного диспетчера, чем показаниям приборов, исходя из естественной уверенности, что надо, прежде всего, доверять человеку, который обязан заботиться о безопасности людей в воздухе. Газета приводит и мнение Георга Фонгерна, представителя Союза пилотов Германии, который считает, что если бортовые системы включены, то надо, прежде всего, доверять им. В конце концов, за безопасность пассажиров отвечает пилот воздушного судна, считает он. И все же, на посту был только один диспетчер, повторяет газета. Он вел переговоры с пятью самолетами одновременно, причем - на двух различных радиочастотах. Европейские авиационные эксперты отмечают все возрастающую нехватку персонала наземных диспетчерских служб. При 18 000 занятых необходимо набрать еще 2 000 диспетчеров, чтобы обеспечить безопасность людей во время полетов. Подобные инциденты могут произойти снова в любое время в любом месте Европы. В погоне за пассажиропотоком безопасность людей отодвигается на второй план, пишет "Нью-Йорк Таймс". Японская газета "Джапан Таймс" комментирует отказ США участвовать в работе Международного уголовного суда. Америка продолжает настаивать на том, чтобы ее гражданам был предоставлен полный иммунитет от юрисдикции этого международного судебного органа. Странная позиция, ведь международный суд организован таким образом, чтобы не допускать преследования кого бы то ни было по политическим мотивам, а именно этого и опасаются США, - что их граждан будут обвинять во всех грехах только лишь за то, что они американцы. Собственно, противостояние началось после того, как Совет Безопасности ООН решил продлить на 6 месяцев мандат полутора тысяч полицейских инструкторов в Боснии. Совет Безопасности также продлевает на 1 год полномочия 18-тысячного корпуса НАТОвских миротворцев в Боснии, США пригрозили наложить вето на резолюцию, если не будет предоставлен иммунитет от юрисдикции Международного уголовного суда американским гражданам, находящимся в составе миротворцев в Боснии. Это 46 полицейских инструкторов и 3 100 военнослужащих. "Такой подход крайне непопулярен, - пишет японская газета. - Более 100 государств - членов ООН выразили свое беспокойство и направили письмо на имя Генерального секретаря ООН с призывом твердо противостоять позиции, занятой США, и уважать независимость Международного уголовного суда". В конце концов, США согласились продлить на 12 дней пребывание своих солдат в Боснии в расчете, что за эти дни удастся провести необходимые переговоры с другими членами ООН. Газета "Джапан Таймс" продолжает: "Америка ставит себя над законом, однако, это порочная политика. Вашингтон каждый день призывает другие страны к следованию международным нормам и стандартам, будь то в области борьбы с терроризмом или в области распространения оружия массового поражения, или даже в таких мирских делах, как сохранение поголовья китов, однако, нельзя в одно и то же время призывать других к соблюдению норм, и самому эти нормы нарушать. Международное право должно в одинаковой мере связывать все государства, в противном случае оно не будет связывать никого". Критическую статью о позиции США в вопросе о Международном уголовном суде напечатала японская "Джапан Таймс". 37 горняков погибли в результате взрыва на шахте "Шангси" в Китае. В основе этой трагедии лежит традиционная для китайского предпринимательства причина: всепроникающая коррупция. Об этом пишет лондонская "Гардиан". Поначалу хозяева шахты пытались скрыть от общественности сам факт взрыва и его последствия. Это только один из эпизодов хроники катастроф на китайских шахтах. В текущем году там погибли уже 3 400 человек. За прошлый год потери составили 5 670 человек, и это только официальные статистические данные. На некоторых шахтах нет даже свистков, которыми можно было бы оповестить о ЧП, так что говорить о соблюдении норм безопасности не приходится. Хозяева шахт нередко дают взятки чиновникам местной администрации, чтобы те помалкивали и не распространялись об очередной аварии. Газета пишет о кризисе, охватившем горнорудную промышленность Китая, и о тяжелом положении рабочих, зарабатывающих жалкие гроши на пропитание в условиях, абсолютно противоречащих элементарным нормам безопасности. Об этом написала лондонская "Гардиан". Владимир Ведрашко для Радио Свобода. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
