Дмитрий Савельев
Ведущий Савик Шустер

Савик Шустер:

Гость нашей студии - Дмитрий Савельев, президент компании "Транснефть".

- Дмитрий Владимирович, в вашем кабинете сидит Семен Вайншток, который тоже себя называет президентом. Таким образом, кто президент?

Дмитрий Савельев:

Он сидит пока в кабинете одного из вице-президентов компании "Транснефть". В моем кабинете пока никого нет. Семен Вайншток... Ну, это сотрудник "Лукойла", я бы сказал - вице-президент, но никак уж не президент "Транснефти".

Дело в том, что он себя сам, вместе с министром топлива и энергетики, провозгласил президентом компании "Транснефть" и вероломно занял офис компании "Транснефть", при поддержке правоохранительных органов.

Савик Шустер:

Спасибо.

Как обычно, я немедленно предоставлю слово своим коллегам, но сначала познакомлю слушателей с биографией нашего гостя.

Дмитрий Савельев родился в 1968 году в городе Горький, сейчас - Нижний Новгород. Имеет два высших образования - экономическое и юридическое. Трудовую деятельность начал рабочим на горьковском заводе "Двигатель революции". Проходил воинскую службу в республике Афганистан, награжден боевой медалью "За отвагу". После возвращения из армии организовал и возглавил торговый дом "Савва".

С 1994 года работает в нефтяной отрасли. До 1995 года - директор нижегородского филиала "Лукойл-Уфа", затем - генеральный директор "Лукойл-НН". Один из авторов и участников программы погашения долгов нефтедобывающих предприятий пенсионному фонду России "Пенсионная нефть".

С декабря 1996 года - вице-президент акционерного общества "Нефтяная Компания "Нарси-ойл". Участвовал в разработке и реализации программы вывода из кризиса нижегородского нефтеперерабатывающего завода "Нарси". 30 июня 1998 года был назначен президентом компании "Транснефть". 25 июня 1999 года решением собрания акционеров "Транснефти" сохранил за собой пост президента компании.

- Все правильно?

Дмитрий Савельев:

Все правильно.

Савик Шустер:

Итак, начнем. Джин Уоллен, "Уолл-стрит джорнл", пожалуйста, ваш вопрос.

Джин Уоллен:

Ну, первый вопрос. Конечно, я хотела бы узнать: никто пока не звонил вам и не сообщил вам, что вы уже не президент "Транснефти"?

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, никто пока не звонил и не сообщал, что я уже не президент "Транснефти". Дело в том, что у нас не состоялось, как вы знаете, нормального собрания акционеров. У нас не было заседания совета директоров, поэтому я считаю, что я, на сегодняшний день, остаюсь президентом "Транснефти", являюсь одним-единственным президентом "Транснефти".

Джин Уоллен:

И вы так понимаете, что у вас еще есть шанс остаться президентом, или вы уже понимаете, что это?..

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, я считаю, что если правительство хочет пересмотреть меня в должности президента "Транснефти" и переизбрать, то я готов подчиниться законным процедурам переизбрания. Но никак не тому беспределу, который допустил министр топлива и энергетики и первый вице-премьер.

Савик Шустер:

То есть - я только напомню слушателям, кто не посвящен еще в эту новость, - Министерство топлива и энергетики вместе с Николаем Аксененко, первым вице-премьером, приняли решение о замене президента "Транснефти" Дмитрия Савельева на одного из нынешних руководителей "Лукойла" Семена Вайнштока, и сделали это при помощи ОМОНа.

- Итак, пожалуйста, Семен Новогрудский, ваш вопрос.

Семен Новогрудский:

Немножко пикантная ситуация. Я вот думаю, что имя Семен вам сейчас не очень нравится. Тем не менее, вот какой вопрос. Какова перспектива вашей встречи с господином Путиным?

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, я все-таки надеюсь, что встреча произойдет, хотя она затягивается. Дело в том, что я понимаю, что у Владимира Владимировича очень много сегодня проблем. На фоне этих взрывов... Я понимаю, как... насколько был коварен план тех, кто задумал вот такого рода смещение меня с должности президента компании "Транснефть", потому что они считали, что за общей ситуацией в государстве никто не обратит внимания, что произошло в отдельно взятой компании.

Но, к счастью, общественность обратила внимание и на этот факт, и я считаю, что в начале следующей недели мне все-таки представится возможность встретиться с руководителем правительства.

Савик Шустер:

Скажите, пожалуйста, Дмитрий Владимирович. Ну, вот компания "Транснефть" - это монополист в области транспортировки нефти. Очень богатая, важная компания в стране. Вот вы говорите - заговор. Да? Вот - заговор? Все это помимо премьер-министра Владимира Путина. Нет - такое возможно?

Дмитрий Савельев:

Ну, вы знаете, на сегодняшний день, премьер-министр уже знает о произошедшем. Ну, как бы и все, да? Я считаю, что пресса очень здорово подключилась и показала настоящие деяния господина Калюжного, господина Аксененко.

Значит - возможно, потому что все это произошло в отсутствие руководителя правительства. Он в этот момент был в командировке, исполнял...

Савик Шустер:

Так достаточно уехать в командировку - и можно отобрать самую богатую в стране нефтяную компанию?

Дмитрий Савельев:

Ну... попытаться. Попытаться отобрать, вот. Потому что те, кто фигурирует сегодня в рамках этого скандала, считают, что закон в этот момент - это они сами, и не более того. Но, к счастью, есть Государственная Дума, к счастью, есть Совет Федерации, к счастью, есть еще общество, которое просто возмущено данным прецедентом.

Савик Шустер:

Джин Уоллен, "Уолл-стрит джорнл", пожалуйста.

Джин Уоллен:

Чья идея, как вы понимаете, была вас уволить? Если, естественно, вас уволили. Я понимаю, что это еще под вопросом, но чья была эта идея впервые, и какая цель у этого человека менять главу "Транснефти"?

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, я не думаю, что здесь идея была только одного, отдельно взятого человека. Я думаю, что здесь работал некий план полностью по переделу собственности, государственной собственности.

"Транснефть" давным-давно мозолит глаза кое-кому, и в последний год, который я руководил компанией "Транснефть", вокруг нее было очень много слухов, сплетен и домыслов различных. Разрабатывались различные программы по смещению меня с поста президента, делались предложения по формам... различным формам... как бы там... участия или там... компании "Транснефть" в каких-то там, не знаю... программах, и так далее.

И в данном случае, когда я руководил компанией "Транснефть", я преследовал чисто государственные интересы и цели. Это и показала вся деятельность на протяжение целого года. Мы очень жестко отстаивали государственные интересы.

Это не нравилось. Не нравилось, например, частному бизнесу, который считает, что "Транснефть" находится - из-за того, что у нее государственный статус, - в более привилегированном положении. У нас был постоянный диалог с некоторыми частными нефтяными компаниями.

Об этом в своем интервью в Ханты-Мансийске сказал Аксененко, что одна из претензий к господину Савельеву - то, что он не может найти общий язык с нефтяными компаниями.

Но когда речь идет в том или ином проекте о том, чью сторону занять - сторону компании "Транснефть" или сторону другой, значит, частной компании, то естественно, я был на стороне того предприятия, во главе которого я работал менеджером.

И в данном случае я считаю, что правительство должно меня поддерживать, и наоборот - отстаивать мою точку зрения. Потому что я работаю на ту структуру государственную, которой мне поручили управлять.

Савик Шустер:

Ну, насколько я понимаю, Джин задавала вопрос, что, может быть, это не идея самого Аксененко, может быть, там еще люди, которые мыслили...?

Дмитрий Савельев:

Ну, знаете, если вот посмотреть, откуда пришел Семен Вайншток. наверное, станет понятно, чьи идеи выполнял и Аксененко и Калюжный.

Джин Уоллен:

Ну, а почему это так поня... Вы тоже работали для "Лукойла" раньше, да?

Дмитрий Савельев:

Понимаете, какая ситуация. Я работал в "Лукойле". Но вот таким варварским методом я не приходил к руководству компанией "Транснефть". Такое было впечатление, что люди очень торопились до каких-то событий произвести смену руководства компанией "Транснефть".

Вот я знаю, что в последний месяц происходили различные там совещания, на которых обсуждалось, как, например, провести эту процедуру - сохранить законность, или сделать это все на одном дыхании.

Поэтому я могу сказать, что фамилия Семена Вайнштока всплывала и раньше. Лихорадочно подбирались различные кандидатуры, которые могли бы так красиво вроде бы заменить главу компании "Транснефть", то есть - меня, и не вызвали бы ни у кого отторжения.

На сегодняшний день, то, что произошло... ну, это факт вообще вопиющего беззакония. Понятно, что ситуация в стране нагнетается еще и политически. Я так понимаю, что некоторые финансово-промышленные группы, вот под какие-то обещания или обязательства просят отдать тот или иной пост в государственной нефтяной компании.

Савик Шустер:

Я напомню, вы слушаете программу "Лицом к лицу. Лидер отвечает журналистам". Это еженедельная программа московской редакции. У нас в гостях Дмитрий Савельев, президент компании "Транснефть". Вопросы ему задают корреспондент в Москве газеты "Уолл-стрит джорнл" Джин Уоллен и Семен Новогрудский, редактор отдела экономики газеты "Известия".

- Семен, пожалуйста.

Семен Новогрудский:

Вы говорили о том, что проходили некие совещания вокруг судьбы "Транснефти". Пресса активно муссирует слухи о том, что к этому напрямую причастен глава президентской Администрации господин Волошин. Так ли это?

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, мне сложно сказать, причастен ли к этому глава президентской Администрации Волошин. Но вот знаете, когда мне первый раз предлагалось там... подобру-поздорову покинуть пост президента компании "Транснефть", я это сам наблюдал, как в Минтопе министр заседал до позднего вечера, где-то часов до одиннадцати, наверное, и они обсуждали различные варианты, как меня надо убрать.

Я понимаю, что эти люди - чисто исполнители, исполнители чьей-то воли. Мне сложно пока догадываться, чью волю они исполняли. Но то, что это не только их собственное желание... Ну, я в этом уверен.

Савик Шустер:

Вы сказали "в ожидании событий". Вот - каких событий? То есть, вот они все это сделали быстро, в ожидании каких-то событий. Вот - каких?

Дмитрий Савельев:

Ну, мне сложно опять... Понимаете, какая здесь ситуация? Просто скорость, с которой это все происходило, и резкость вот этих всех действий говорят о том, что люди явно торопились, что это надо было сделать достаточно срочно.

Я знаю, что по другим государственным нефтяным компаниям приблизительно подготовлены... ну, не аналогичные процедуры, но приблизительно похожие процедуры.

Какой здесь был смысл, если говорить откровенно, нарушать федеральному министру закон государства, в котором он занимает достаточно ответственный пост, чтобы... и почему бы нельзя было сделать все процедурно, правильно, в рамках законодательства, если решение принято правительством?

Савик Шустер:

Семен, - извините, я вас перебиваю, - вы хотели задать вопрос?

Семен Новогрудский:

Ну, это, пожалуй, продолжение темы. Нет ли в борьбе за "Транснефть" не экономической, а политической подоплеки, нет ли в этом попытки каким-то образом перераспределить финансирование выборов? Дело в том, что господина Калюжного пару недель назад обвиняли в том, что якобы он распорядился, чтобы нефтяные компании финансировали блок Лужкова-Примакова. Насколько политический след прослеживается в этих событиях?

Дмитрий Савельев:

Я не совсем отслеживал, честно говоря, политический след господина Калюжного. Но просто... господин Калюжный, наверное, пытаясь сохранить свое место, пытается быть удобным для всех, для всех политических партий и движений.

В данном случае, то, что компания "Лукойл" с радостью, наверное, преложила одного из своих вице-президентов для того, чтобы сместить меня и взять, наконец, компанию "Транснефть" под свой контроль, - ну, это, наверное, произошло, в большей степени, из-за экономических каких-то предпосылок.

Ну, смотрите: компания "Транснефть" в последнее время продвинулась достаточно серьезно по ряду проектов строительства и развития нефтепроводов. Это стабильная организация, которая имеет достаточно большую прибыль. Эта организация носит некий такой... геополитический статус и интерес в отрасли представляет. Потому что именно для нефтяной отрасли, вы понимаете, это очень важная составляющая - компания "Транснефть".

Поэтому "Лукойл", я думаю, можно сказать, если получит компанию "Транснефть", то он будет контролировать очень многое в нефтяной отрасли России.

Савик Шустер:

Скажите, пожалуйста, Дмитрий Владимирович, вот вас пригласил на работу в Москву Сергей Кириенко, премьер-министр. Вы приехали сюда и, как вы говорили, защищали государственные интересы. Но одновременно вы сейчас, по крайней мере, так кажется, являетесь спонсором "Правого дела", что нельзя назвать государственной деятельностью. Таким образом, вы тоже как бы в поле политики являетесь, - как и другие игроки, которые играют против вас?

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, я не соглашусь, что я являюсь спонсором "Правого дела". Меня очень много в последнее время - тот же господин Калюжный - обвиняют, что я финансирую очень активно правые силы. Но ни одного факта, по крайней мере, привести не мог.

Вот недавно, буквально вчера, в Государственной Думе господин Калюжный опять приводил какие-то безумно великие цифры, которые якобы Савельев вывел из компании "Транснефть" для того, чтобы профинансировать правые силы.

Я считаю, что это все сначала надо доказать, да? Доказать на основании каких-то объективных фактов. То, что у меня есть отношения с некоторыми лидерами правых сил, я этого не скрываю и, не стесняясь, говорю открыто: да, я знаю этих людей, знаю не один год уже. Это нормальные люди. Это нормальные политики, нормальные менеджеры, нормальные финансисты. И почему я должен этого стесняться, объясните мне?

Савик Шустер:

Нет, я вас не призываю стесняться. Я вас призываю признать, что вы тоже работаете в политическом поле, и не только государственном.

Дмитрий Савельев:

Ну, если отношения с отдельно взятыми людьми - это уже работа в политическом поле... ну, тогда у нас все, сплошь и рядом, связаны с политикой.

Савик Шустер:

Нет, не в этом дело. Если шли деньги от "Транснефти" на деятельность "Правого дела" - это одно, если не шли - это другое. Да или нет?

Дмитрий Савельев:

Деньги от компании "Транснефть" не шли никогда на финансирование правых сил.

Савик Шустер:

Спасибо. Джин Уоллен, "Уолл-стрит джорнл", пожалуйста.

Джин Уоллен:

Ну, у меня такой вопрос общего характера. Я совсем не поняла. Вот, "Транснефть" собирает тарифы. А куда идут эти деньги, когда "Транснефть" их собирает? И вообще, сейчас говорят, что Ельцин, или Кремль, - хочет как-то взять эти финансы и как-то финансировать свои выборы. Ну, я не представляю, как это все может быть, или вообще... как-то курс денег... пожалуйста, объясните.

Дмитрий Савельев:

Ну, знаете, я тоже с трудом представляю, как, например, из производственной структуры, где нет даже коммерции, можно, например, финансировать выборы. Потому что выборы - это достаточно колоссальные затраты. Ну, вот я слыхал несколько цифр. Два миллиарда долларов или три миллиарда долларов необходимо на то, чтобы профинансировать, например, избирательную кампанию президента.

Откуда в "Транснефти" могут появиться такие колоссальные цифры, когда консолидированный оборот компании за год составляет всего лишь один и четыре десятых миллиарда долларов. И выручка - та, которую получает компания "Транснефть" за транспортировку объемов нефти, - идет на поддержание, ремонт и развитие систем магистральных нефтепроводов. Семьдесят процентов выручки составляет то, что направляется чисто на ремонт уже действующих нефтепроводов, а тридцать процентов - это налоги и электроэнергия.

То есть, мне как президенту компании "Транснефть", который больше года ею управляет, очень сложно представить, откуда можно, например, из компании "Транснефть" какие-то цифры колоссальные направить на какие-то политические... финансирование политических партий или движений. Понимаете?

Дело в том, что мы еще очень жестко контролируемся со стороны государства, в лице федеральной энергетической комиссии. И те тарифы, которые нам устанавливает федеральная энергетическая комиссия, все очень... Мы за них за отчетный период отчитываемся, и постатейно отчитываемся. И норма прибыли, которая у компании есть, жестко согласована с государством, в лице федеральной энергетической комиссии.

Поэтому если говорить объективно, что из "Транснефти" можно, например, один поток увести куда-то денежный, тогда надо говорить открыто, что тогда будет нарушена финансовая стабильность компании "Транснефть". И она тогда должна... У нее тогда должны появиться долги перед бюджетом, по заработной плате. Тогда должны свернуться все программы по ремонту и реконструкции нефтепроводов, остановиться какие-то проекты развития нефтепроводов.

Савик Шустер:

- Семен, пожалуйста.

Семен Новогрудский:

Допускаете ли вы возможность - в связи с тем, что происходит вокруг компании - какую-то форму ее приватизации, изменения структуры собственности?

Дмитрий Савельев:

Я думаю, что на сегодняшний день я этого не допускаю, и просто мне непонятно, как это может произойти. Ее могут просто... как бы частями разобрать. Вот это допускаю, объективно допускаю. То есть, один проект выделить - забрать, второй проект выделить - забрать. Потому что все проекты компании "Транснефть" - это проекты, которые нанизываются уже на действующую систему нефтепроводов. Вот. И естественно, часть уже действующей системы нефтепроводов входит как составляющая проекта. Вот так кусочками ее можно разобрать. И останется какая-то небольшая сердцевина, которая не может... не будет представлять особо уж большого интереса.

Семен Новогрудский:

То есть, вы допускаете, что может сложиться ситуация, при которой конкретные нефтяные компании будут контролировать конкретные нефтепроводы или участки нефтепроводов?

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, я этого не отрицаю.

Савик Шустер:

И давайте, может быть, я переведу нашу беседу в другую немножко плоскость, геополитическую. Но - с личного вопроса.

Вот вы воевали в Афганистане, вы получили медаль "За отвагу". Вот вы видите, что сейчас происходит на протяжении уже скольких лет в Чечне. Что вы об этом всем думаете?

Дмитрий Савельев:

Сравнивая те годы, когда я воевал в Афганистане, и сегодня, очень обидно за ту нашу российскую и советскую армию, которая, действительно, не может справиться с шайкой бандитов.

Ну, по данным статистики, в Чечне сегодня порядка четырехсот пятидесяти тысяч человек. И все это люди, я понимаю так, которые... нормальное вообще как бы население из Чечни уже давным-давно съехало. То есть, там остались, на самом деле, те бандформирования, которые устраивают теракты в России сегодня, которые устроили вот сегодня войну настоящую в Дагестане. И очень обидно, конечно, смотреть на все это... ну, в основном, когда война была в Чечне, непрофессиональные боевые части посылались на данную войну, и мы терпели там поражение.

Я считаю, что это следствие общей ситуации, которая сегодня в стране. Необходимо, конечно, больше внимания обращать на наши воинские подразделения для того, чтобы армия носила все-таки профессиональный характер. Новобранцами нам будет очень сложно воевать против бандитов, которые имеют еще и фактор неожиданности.

Савик Шустер:

Скажите, но вот вы говорите, что все уехали из Чечни и остались только бандиты. Это что, значит, можно бомбить все подряд?

Дмитрий Савельев:

Нет. Я не сказал, что можно бомбить все подряд. Я просто хочу сказать, что уже много лет идет в Чечне настоящая война. Там очень сложная ситуация, и все нормальное население давным-давно уже уехало. И то, что там сегодня, например, в больницах Грозного, по сообщениям некоторых средств массовой информации, например, лечатся люди, которые воевали недавно в Дагестане, говорит о том, что там достаточно сложная ситуация.

Там те бандформирования, которые сегодня выступают в Дагестане против российской армии, спокойно перемещаются и спокойно ходят по тем городам и селам, которые там у них есть. И я так понимаю, что все население об этом знает и их поддерживает, в данном случае.

Савик Шустер:

Джин Уоллен, "Уолл-стрит джорнл", пожалуйста.

Джин Уоллен:

Ну, как человек из нефтяного сектора... Я недавно жила в Баку, поэтому я сейчас думаю об Азербайждане. И мне интересно, есть ли возможность того, что чеченцы потом будут на юг как-то двигаться, в сторону нефти, если это даже возможно. Как вы считаете?

Дмитрий Савельев:

Сложно прогнозировать. Это все зависит уже... я не знаю... от какой-то более глобальной политики. Но то, что сегодня, объективно, творится вокруг, например, нефтепровода, который качает нефть из Азербайждана, я могу сказать, что - да, там, на сегодняшний день ситуация неконтролируемая, и мы были вынуждены остановить транспортировку нефти по чеченскому участку. Потому что нам никто не мог дать гарантий, что нефтепровод будет в сохранности.

На сегодняшний день он практически весь разграблен, транспортировка остановлена, украдено сто двадцать две тысячи тонн нефти. Мы вынуждены сегодня возить это все в обход Чечни, железной дорогой.

Джин Уоллен:

Сейчас якобы новый президент "Транснефти" говорит, что у него есть поручение строить через Дагестан какой-то новый трубопровод. А это возможно, при такой войне там?

Дмитрий Савельев:

Ну, реально и объективно невозможно пока. Пока не будет в целом наведен порядок на Северном Кавказе, сложно говорить, что можно будет построить нефтепровод в обход Дагестана. Ну, если боевики так глубоко могут спокойно проникать на территорию Дагестана, то... Я могу сказать, что у нас было несколько взрывов на нефтепроводе, который проходил по территории Дагестана. У нас были много раз перестрелки на территории Адыгеи, были перестрелки на территории Ингушетии.

Поэтому надо в целом смотреть ситуацию. Когда там будет наведен порядок, тогда только можно будет говорить о том, что этот нефтепровод можно проектировать и строить в обход Чечни.

Савик Шустер:

Семен Новогрудский, пожалуйста.

Семен Новогрудский:

Опять вопрос, пожалуй, больше политический. Есть все больше подтверждений того, что будет создаваться правительство Чечни в изгнании. Достаточно здравые российские политики, в том числе близкий к правым силам и очень цивилизованный человек, губернатор Новгородской области господин Прусак, говорят о том, что нужно создать санитарный кордон.

Как вы относитесь к тому, что вообще Чечня будет отделена от России так или иначе, то есть фактически перестанет быть частью России не только... может быть, оставаясь юридически, но фактически вот, действительно, перестанет, и даже появится элемент юридического отделения Чечни от России?

Дмитрий Савельев:

Ну, это будет некая экономическая блокада для самой Чечни. То есть понятно, что сегодня все возмущены тем беспределом, который там творится. Ну, смотрите. Нефть воруют, ни за что не отвечают. Я знаю, что за электроэнергию тоже не платят. Значит, как бы... и сегодня объективно государство... или Россия... там... возмущена, что правительство самой Чечни не может навести там порядок.

Ведь вы смотрите. Вот то, что взрывы происходят в Москве и в других городах России. Открыто ответственность за эти взрывы берут на себя некоторые лидеры чеченских группировок. Но тогда вопрос такой: как должна реагировать Россия сегодня, в данной ситуации, когда простое мирное население гибнет от рук террористов, и после этого мы продолжаем поддерживать финансовое состояние данных бандитских групп.

Семен Новогрудский:

Вот какой вопрос. В свое время автор комедии "Горе от ума" Александр Сергеевич Грибоедов предлагал создать некую акционерную компанию с большим государственным участием, чтобы экономически интегрировать Кавказ в состав России. Такое ощущение, что проблема экономической интеграции Кавказа полноценно в состав России не решена и сто семьдесят лет спустя.

Как вы относитесь вообще к идее какого-то масштабного экономического проекта, связанного с интеграцией той части Кавказа, которая симпатизирует России и очень бы хотела остаться в составе России?

Дмитрий Савельев:

Вот с той частью Кавказа, которая симпатизирует России и хочет остаться в составе России, обязательно надо работать. На Кавказе живут мудрые люди, и с ними обязательно нужно сотрудничать и пользоваться их умением работать.

Кавказ интересен России не только в геополитическом плане, но и в экономическом тоже. Но то, что общая ситуация там достаточно сложная, политическая ситуация, и что если она в ближайшее время политически не разрешится, не даст возможность строить какие-то долгосрочные экономические программы, это объективно, это факт.

Савик Шустер:

Напомню. В эфире "Лицом к лицу. Лидер отвечает журналистам". Воскресная программа московской редакции Радио Свобода. У нас в гостях Дмитрий Савельев, президент компании "Транснефть". Вопросы задают Семен Новогрудский, редактор отдела экономики газеты "Известия" и Джин Уоллен, корреспондент в Москве американской газеты "Уолл-стрит джорнл".

Ну, я бы хотел позволить себе реплику. То есть, чеченско-российская история, - она не как бы трехлетняя, да? Там много сотен лет... и этот народ очень сильно от России, в том числе, пострадал. Поэтому то, что если они сейчас немножко электричества грабят, то это как-то они это чувствуют, что это достаточно оправданно.

Скажите, пожалуйста, такую вещь. Вот, среди множества версий, которые есть и которые пытаются объяснить то, что произошло в Дагестане, вот эта вылазка, эти теракты, все, что связано с этим... Есть одна версия, которая говорит о большой нефти. Что, в принципе, нестабильный Кавказ - это очень хорошая карта для конкурентов России. Ее разыграть - и Россия не сможет делать с нефтью то, что бы могла сделать вот при мирном Северном Кавказе.

Вас вот такая версия в чем-то убеждает?

Дмитрий Савельев:

Не совсем она меня убеждает. Я считаю, что в большей степени, наверное, это связано не только с какой-то большой, или огромной, нефтью. Вы знаете, прорабатывался вопрос со строительством северного маршрута по транспортировке большой каспийской нефти, он и сегодня объективен, и его можно рассматривать. И что самое интересное: нефтепровод должен был проходить в обход Чечни.

Поэтому реально, если те компании в Азербайждане, которые все-таки обратят внимание на этот маршрут (а он - самый экономически выгодный, потому что там тариф многократно дешевле, чем тот, который предлагают, например, некоторые компании американские), строительство нефтепровода Баку-Джейхан.

Это, наверное, просто можно рассматривать, как еще одну из спекуляций в данном конфликте на Северном Кавказе, для того, чтобы устроить некий торг и за это что-то получить.

Савик Шустер:

Джин Уоллен, "Уолл-стрит джорнл", пожалуйста.

Джин Уоллен:

Ну, мне так кажется, что Россия потеряла политическое влияние в этом районе Каспийского моря. Вот правильно ли то, что Россия потеряла уже влияние там? И если так, то как она может это изменить?

Савик Шустер:

Вернуть, да? Вернуть себе это влияние.

Дмитрий Савельев:

Нет. Ну, вы понимаете, что, конечно же, неправильно, вот. Когда что-то теряешь, конечно, всегда очень жалко и обидно, и это, естественно, неправильно.

Я считаю, что у России есть еще силы вернуть свое присутствие на Северном Кавказе. Вообще в стране в целом непростая ситуация, экономическая непростая ситуация. И отвлекать какие-то экономические ресурсы для Северного Кавказа для России достаточно сложно.

Но мне все-таки кажется, после наведения порядка и после того, что в Дагестане наши правоохранительные органы и воинские части смогли все-таки навести порядок и показать, что еще пока российская армия не совсем недееспособна, - это говорит о многом. Это говорит о том, что сегодня уже на проблему Северного Кавказа более, наверное, пристальное будет обращено внимание и более широко будет разработана программа, в рамках наведения в целом стабильности на Северном Кавказе.

Савик Шустер:

Семен Новогрудский.

Семен Новогрудский:

Что вы думаете об американской позиции по основному экспортному трубопроводу? Тут вот какая ведь беда. Ставка делается на Азербайждан и Турцию, на две страны, в общем, очень нестабильные. В Турции есть Курдистан, через который, видимо, будет, скорее всего, проходить этот нефтепровод, а Азербайждан всецело зависит от одного человека - от президента Гейдара Алиева. Нет никаких гарантий, что после того, что с ним что-то случится, будет обеспечена преемственность политического курса.

Правильно ли делают американцы, не с экономической, а с политической точки зрения, потому что экономически понятно, что трубопровод дороже, - что делают ставку вот на такой вариант?

Дмитрий Савельев:

Гейдар Алиев, мне кажется, в нормальном здравии находится, чтобы с ним что-то случилось. Они, в первую очередь, делают ставку на то законодательство, наверное, которое действует в данной стране, а не на какую-то конкретную политическую фигуру.

Да, понятно, что президент Азербайджана развил нефтяную тему. Он смог с помощью нефтяной именно тематики привлечь инвестиции в свое государство. Но это не говорит о том, что здесь фигурируют, в основном, какие-то чисто вот личностные обещания, и что вот когда, например, не будет президента Азербайджана в лице, значит, Алиева, появится другой человек, и все обязательства будут нарушены.

Есть все-таки законодательство. Я знаю, что все месторождения разрабатываются на базе соглашения... приблизительно на базе соглашения о разделе продукции, о котором у нас так много в России говорят, и это является именно гарантией для нефтяных компаний, гарантией для тех инвестиций, которые вкладываются в разработку нефтяных месторождений в данном государстве.

Савик Шустер:

А вот проблема трубопровода через Украину? Эта проблема есть, потому что есть такие люди, которые говорят, что надо тоже- в обход Украины, потому что там прибыль тоже не великая.

Дмитрий Савельев:

Нет, вы знаете, не то, что как бы вот... Вы говорите, вот есть ли такие люди, которые говорят, что надо в обход Украины...

Савик Шустер:

Я имею в виду, люди с властью.

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, в компании "Транснефть" совет директоров вообще принял данный проект к рассмотрению и сказал, что он экономически целесообразен, надо сделать ТЭО данного проекта и более подробно познакомиться с данным проектом. И если те предварительные расчеты подтвердятся, которые представлены были на совет директоров компании "Транснефть", надо его реализовывать.

Ну, смотрите. Мы качаем по территории Украины триста километров. Стоимость данного как бы участочка нефтепровода - два доллара тридцать пять центов. Компания "Транснефть"... с одной тонны стоимость маршрута - всего лишь сорок центов. Ну, вот давайте сравним. Сорок центов, например, и два доллара тридцать пять центов - где дешевле? Поэтому, когда мы просчитали, то экономически целесообразнее было не заходить на территорию Украины, а потом снова своей нефтью выходить, а построить нефтепровод, который сможет соединить две нитки нефтепровода, и уже мы тем самым, обойдя территорию Украины, сэкономим эти два доллара тридцать пять центов.

У нас тариф, кстати, от самой дальней точки Сургута до Новороссийска стоит всего одиннадцать долларов. И это - протяженность три тысячи триста километров. По территории Украины мы проходим участочек в триста километров, и он стоит два доллара тридцать пять центов.

Савик Шустер:

Джин Уоллен, "Уолл-стрит джорнл".

Джин Уоллен:

Скажите, когда вас назначили президентом, была эта проблема с пакетом акций - двадцать пять процентов компании, - которые как-то украли бывшие менеджеры. Не украли, я не знаю, как это сказать. Они были арестованы, и какое будущее есть этого пакета, какой прогресс был в этом при вашем руководстве?

Дмитрий Савельев:

Генеральная прокуратура до сих пор разбирается с процедурами вывода этих акций в частные руки из заграничной оффшорной компании. Я знаю, что там подготовлена уже процедура о признании эмиссий данных акций недействительными. Но пока процесс находится в проработке у Генеральной прокуратуры.

Акции находятся под арестом Генеральной прокуратуры, но это не лишает собственников акций иметь право голоса на собраниях акционеров, не лишает собственников присутствовать на собраниях акционеров, поэтому... Выплаты дивидендов по этим акциям, по решению Генеральной прокуратуры, приостановлено, и до окончательного разбирательства все действия по акциям тоже заморожены.

Джин Уоллен:

Арестованные акции - это значит, что они еще имеют право голосовать? Что значит - арестовать?

Дмитрий Савельев:

По российскому законодательству, арестованные акции дают право присутствовать на собрании акционеров и дают право голоса на собрании акционеров...

Джин Уоллен:

Понятно.

Дмитрий Савельев:

...но не дают права отчуждения данных акций любому другому физическому или юридическому лицу.

Савик Шустер:

- Семен, пожалуйста.

Семен Новогрудский:

По-моему, может получиться довольно любопытная политическая коллизия вокруг истории с попыткой вашего отстранения. Госдума, вероятно, подготовит очень сочувственное в ваш адрес постановление, и получается, что, в общем, левая Госдума солидаризируется с правыми силами.

Не считаете ли вы, что вообще этот случай может стать началом неких тактических соглашений между, казалось бы, противоположными политическими силами? То есть, возможно, таким образом Кремль невольно объединяет врагов?

Дмитрий Савельев:

Гм, левая Госдума... Ну, они не все, наверное, левые там. В Госдуме достаточно широко представлен целый набор различных партий, движений, фракций. Просто Госдума стоит на позиции сохранения законности в действиях, предпринятых двумя чиновниками, не более того.

Я сегодня общался с руководителем Госдумы, Геннадием Николаевичем Селезневым, и вопрос стоял не чисто о персоналиях - там... Савельев, Петров, Сидоров... Вопрос стоял так: нарушен закон, КЗОТ. И вопрос таков, что это надо восстановить. Восстановить законность всех действий, которые были приняты.

Госдума даже не обсуждает, хорош Савельев или плох Савельев, нужно ли сместить Савельева или не нужно сместить. Они говорят: "Пожалуйста. У правительства есть право. Не нравится менеджер во главе государственной компании - можете переизбрать. Но сохраняйте законность всех действий. Не надо доходить до беспредела".

Савик Шустер:

Ну, раз уж Семен вернул нас как бы... в политическое поле, скажите, вот есть еще одна такая версия, которая распространяется по Москве. "Лукойл", как известно, помогает "Отечеству", с точки зрения финансовой. И вот взамен, за то, что вот "Лукойл" получит сейчас "Транснефть", "Лукойл" перестанет помогать "Отечеству". И это, в принципе, Кремлю кажется достаточно как бы... ну, правильной игрой. Может такое быть?

Дмитрий Савельев:

Ну, вы знаете, у нас же все часто меняют свои позиции, в зависимости от ситуации. И в данном случае, наверное, тоже. Я не знаю, насколько глубоки у "Лукойла" взаимоотношения с "Отечеством", но то, что они были и есть, и остаются, это объективно, и это факт.

Я знаю, что "Лукойл" сотрудничал - очень и очень плотно - с Центральной Топливной Компанией по различным нефтяным проектам. Я думаю, что все эти проекты были достаточно длительные, чтобы их сразу резко прекратить.

Да, "Лукойл" - одна из основных компаний, которая осуществляет поставки нефти на Московский нефтеперерабатывающий завод и загружает его сырьем. Поэтому я думаю, что вот так просто, чтобы "Лукойл" разорвал свои отношения с некоторыми юридическими лицами, которые поддерживают блок "Отечество"... Я думаю, что не произойдет. Потому что есть какие-то экономические программы, которые их связывают.

Савик Шустер:

Джин Уоллен, "Уолл-стрит джорнл", пожалуйста.

Джин Уоллен:

Я слышала такую версию, что это более-менее договоренность между "Лукойлом" и "Сибнефтью". То "Лукойл" получит "Транснефть" и согласится не участвовать в приватизации "Роснефти", или "Славнефти"... пусть это будет - у "Сибнефти", право участвовать для этих компаний.

Дмитрий Савельев:

Вы знаете, может быть, "Лукойл" и не будет участвовать в приватизации, например, или в смене руководства компании "Славнефть", но про "Роснефть" я бы так не сказал. Дело в том, что "Лукойл" имеет большие взгляды на Тимано-Печерское месторождение. А как мы знаем, "Роснефть" - это один из основных держателей пакетов по Тимано-Печере, и поэтому здесь у "Лукойла" - стратегические планы.

Ну, вот "Лукойл", на самом деле, хочет очень сильно поучаствовать в разработке Тимано-Печеркого месторождения, и поэтому для него, например, когда речь зайдет о приватизации "Роснефти"... ну, это будет вопросом номер один. Потому что сегодня все нефтяные компании пытаются бороться за увеличение своей сырьевой базы.

Речь не идет о том, что они прямо вот завтра начнут разрабатывать. Но то, что это будет в их активе... за это они будут драться.

Савик Шустер:

На этом мы завершаем главную часть программы, во время которой мы задавали вопросы Дмитрию Савельеву, и в конце, по традиции этой программы, журналисты подводят итоги, в том смысле, что пытаются подчеркнуть самое главное из того, что услышали в течение этого часа.

- Семен Новогрудский, "Известия", пожалуйста.

Семен Новогрудский:

В общем, у людей, которые немного знают экономическое законодательство, нет сомнений в том, что та процедура, при которой правительство, точнее, по крайней мере, два его чиновника, попытались отстранить главу "Транснефти", эта процедура незаконная, в этом нет сомнений. Но и нет сомнений в том, что, к сожалению, на фоне очень плохой политической ситуации в стране чиновники продолжают, так или иначе, делить власть и собственность, что делает их очень уязвимыми, и делает очень уязвимой Россию. Потому что страна, которая не может справиться со вспышкой массового терроризма и в это время занимается дележом собственности и власти, выглядит очень плохо.

К тому же, "Транснефть" - компания, которая занимается проектами, связанными с транспортировкой чужой нефти, в частности, азербайджанской, и нарушение стабильности в этой компании сразу вызывает массу вопросов у потенциальных и реальных инвесторов в России, это тоже очень плохо.

Савик Шустер:

Джин Уоллен, "Уолл-стрит джорнл"

Джин Уоллен:

Мне кажется, что хуже всего здесь то, что такая крупная компания, "Транснефть", - и смена руководства может случиться вот так тайно.

Савик Шустер:

И в завершение скажу я. Конечно, Дмитрий Владимирович нам сказал, что те, которые его выдворяли из кабинета, очень торопились, и законность была не очень важна, Николай Аксененко - первый вице-премьер, мы знаем, кто его друзья и кто его сторонники, и они торопились. Вот я никак не пойму, почему, каких событий они ожидали, и произошли они уже или еще должны произойти. Вот это непонятно и даже где-то тревожно.