Председатель Госкино России Армен Медведев
Ведущий Марина Тимашева

Марина Тимашева:

В эфире еженедельная воскресная программа московской редакции "Лицом к лицу. Лидер отвечает на вопросы журналистов". В московской студии мои коллеги Алена Солнцева, обозреватель газеты "Время", "Московские новости" и Маркус Уоррен, корреспондент газеты "Дейли телеграф". Наш сегодняшний гость - , ведет программу Марина Тимашева, и надо заметить, что на недавней пресс-конференции Армен Медведев сообщил, что на развитие кинематографии страны за первые полгода поступило только 17 процентов от полагающихся бюджетных денег. Их хватает фактически только на зарплату.

Армен Николаевич Медведев родился 28 мая 1938 года, закончил Государственный институт кинематографии и защитил кандидатскую диссертацию как искусствовед. С 59 года методист, заведующий лекционным отделом, директор бюро пропаганды советского киноискусства Союза кинематографистов. С 66 по 72 главный редактор журнала "Советский фильм", с 72 по 75 и с 76 по 82 заместитель главного редактора, а с 82 по 84 годы главный редактор журнала "Искусство кино", с 75 по 76 год главный редактор всесоюзного объединения "Союзинформкино", с 84 года главный редактор главной сценарной редколлегии Государственного комитета Советского Союза по кинематографии, по 87 год член коллегии Госкино, с 87 по 89 первый заместитель председателя Госкино, с 89 по 91 год заведующий отделом культуры и народного образования в Совете министров советского министра, затем консультант аппарата президента и консультант аппарата государственного советника по особым поручениям при президенте Советского Союза, с 1992 года председатель Комитета кинематографии при правительстве РФ, ныне председатель Госкино РФ, награжден орденом "Знак почета".

Армен Николаевич, не перепутала ли я чего-нибудь, есть ли у вас какие-то поправки или дополнения, или изменения?

Армен Медведев:

Дополнение. Имел честь получить вот недавно в юбилейные мои дни орден "За заслуги перед отечеством".

Марина Тимашева:

Что заставило вас, Армен Николаевич, киноведа и кинокритика, променять сию спокойную жизнь на жизнь государственного чиновника и, как это называется, общественного деятеля?

Армен Медведев:

Из моей биографии, насыщенной, которую вы сейчас огласили, ясно, что я никогда чистой наукой, чистым киноведением не занимался, это всегда у меня сочеталось с какими-то там обязанностями административными, и теперь вот уже по прошествии многих-многих лет после старта в этой жизни могу, наверное, заметить склонность, что ли, какая-то, тяга к этому делу. Поэтому я ничего не променял и как-то так плавно развивался в определенном направлении.

Алена Солнцева:

Сегодня понятно, что вся страна в тяжелом положении, и у Госкино надежды на государственную помощь именно сейчас довольно мало, но я хотела спросить о том, что было раньше. Все-таки, по моему мнению, Госкино, получая деньги от государства, в основном поддерживало конкретные проекты, конкретные фильмы. Среди этих фильмов были очень интересные, были совсем не интересные, разные, но была ли какая-то стратегия у вас, как у человека, который все время занимался управлением, но управлением советским все-таки, планировали ли вы какую-то перемену структуры самого кинопроизводства? Не получилось ли так, что деньги ушли на поддержку художников и их творческих планов, но за время вашего правления как бы не произошло перемены участи самого кинематографа? Он не стал индустрией, он остался таким, как и раньше, неким идеологическим придатком государства, которое теперь в этой идеологии не нуждается?

Армен Медведев:

Вы не вполне правы. Дело в том, что с самого начала, когда в демократический период было воссоздано уже Госкино, то направление его деятельности уже в корне изменилось. Если я работал в этой системе, скажем, в советское время, все было основано на абсолютной государственной монополии, кто-то сейчас вспоминает с ностальгией те времена, кто-то вспоминает собственные раны. Я, например, считаю, что накануне пятого съезда, который так часто сегодня ревизуют, государственный кинематограф Советского Союза находился на пороге жесточайшего кризиса, убежден в этом. Поэтому когда воссоздали Госкино, когда возобновилась государственная поддержка, точнее государственное лоббирование интересов кино, это уже по природе было несколько иное, нежели в советские времена. Это точечная поддержка. Госкино уже с самого начала выступало как партнер. Правда, часто, как раз 1992 год, это спад кооперативного кино, когда вкладывались путь небольшие деньги и производилось много-много фильмов примерно в такой комнате, как мы сидим, действие которых и заключалось. И задача Госкино была поддержать эту тенденцию. То есть государственные деньги должны были стать и стали магнитом для того, чтобы притягивать деньги внебюджетные, вот принципиальная разница. Вы не согласны...

Алена Солнцева:

Это же все равно по сути не меняет ситуацию. Я режиссер, либо я беру деньги у государства все 100 процентов, либо я беру 20 процентов у государства и под эту государственную поддержку занимаю еще 80 процентов у частных структур. Я-то имела в виду деньги на переустройство студий, на борьбу с видеопиратами, на организацию производства видеокассет и торговлю ими, то есть на те структурные преобразования, которые позволили бы кино окупать себя.

Армен Медведев:

Понял вас. Да, тут вы правы абсолютно. К сожалению, государство не давало и не дает на эти цели денег. Если говорить о сегодняшнем состоянии кинематографа, вот почему мы с таким упорством бьемся, например, за право студий распоряжаться старой библиотекой. Потому что мы это рассматриваем именно как государственную поддержку, направленную на те цели, которые вы перечислили. Это должны делать сами студии, не государство - не добрые дяди. Государство не должно мешать, а оно мешает. Вот сейчас опять накат, вот только в парламентской газете, буквально во вчерашнем номере статья, что все старые фильмы должны принадлежать государству. А что это за абстракция "государство"? Что, государственная студия это не часть государства? Ей не надо таким образом помогать? То есть нам приходилось на ходу...

Почему для меня вопрос государственной поддержки это не просто выделение денег, а это государственная стратегия, которая выражается и в правовой сфере, и в экономической сфере, это уважение к кинематографу, это доверие к кинематографу. Вот, к сожалению, сегодня в этом смысле испытываем некий дефицит.

Марина Тимашева:

Вами был разработан подробный, конкретный бизнес-план, по которому было понятно, когда и какие суммы куда должны были направляться для того, чтобы кинопроизводство...

Армен Медведев:

Конечно, мы только работаем на таких вот бизнес-планах, как вы назвали, но у нас в конце прошлого правительство приняло концепцию развития отечественной кинематографии, где все эти вещи заложены, где мы определили, на каком этапе прямая государственная поддержка, материальная, имеет решающее значение, на каком этапе она становится второстепенной. Мы даже полагаем и рассчитываем, и практика показывает, вот если не помешают, не смажут все вот эти вот обвалы, происходящие вокруг нас, что мы правы. Мы думаем, что к 2005 году, до которого рассчитана эта концепция, государственная поддержка, прямая финансовая, будет составлять не более 30 процентов от общих сумм, затраченных на производство и прокат фильмов в нашей стране.

Это то, что вы вкладываете в понятие "индустрия", которая себя окупает, которая рассчитывается с государством за все виды помощи или там не помощи. Но понимаете, в чем беда? Вот, например, сейчас в этом пакете антикризисных законов проскользнул, например, закон, который утверждает взимание налога с видеопроката, упомянули видео, 70 процентов оставляет. Это толкание в сторону спекуляций, в сторону "черного" рынка, в сторону скрытых доходов и так далее. Мы годами боролись за отмену этой позиции, договорились с комитетами ГД о том, что в будущем Налоговом кодексе эти 70 процентов изымаются, за видеопрокат надо будет платить те же налоги, что за остальные виды деятельности, и вдруг нам вот этот самый антикризисный закон. Поэтому я всегда, когда обращаюсь в прессе, и вот рад нашей возможности побеседовать, я всегда говорю, если нет денег, дайте условия для саморазвития. Индустрия не родится на основе государственных денег.

Государственные деньги это все равно меценатство, иногда, извините, граничащее с развратом. Я получил деньги у государства, я получил деньги налогоплательщиков, рассуждает режиссер, я ему отдам фильм, а возвращать деньги совершенно не обязательно. Почему вот для меня и важны вот все эти соотношения, 70 процентов, 30 процентов. Если вы у кого-то взяли 70 процентов, вы должны вернуть. Это уже не государственная помощь, не меценатская поддержка, это работает рынок, работают законы индустрии. Вот к чему мы стремимся и на что ушли эти шесть лет существования комитета.

Маркус Уоррен:

Армен Николаевич, вы говорите, что вам не нужны деньги, а надо просто создать подходящие условия. Я так понял, что вы тоже требуете какие-то льготы, которые создали бы возможность кинематографии развиваться? Прав я в этом?

Армен Медведев:

Да, вы правы. Только я хочу одно уточнение сделать. Дело в чем? Ведь кинематограф... Нельзя представлять дело так, что вот жил-был советский кинематограф, благополучный, обеспеченный и так далее, и так далее, и вдруг наступил российский кинематограф, в котором почему-то все оказалось неблагополучным, не обеспеченным и прочее. На самом деле не так. В последние годы советской власти наш кинематограф получил удар жесточайший, когда была разрушена структура кинематографа, когда разрушены были уже налаженные связи в прокате. Казалось бы, мелочь, я всегда тоже с этим борюсь и об этом говорю. Ну, мало ли. Вот существует где-то в отдаленном, глухом районе дирекция киносети так называемая, которая в советские времена ведала кинотеатрами. Ну, ликвидировать, зачем же тратить лишние деньги на содержание аппарата? Давайте ее ликвидируем и давайте ее присоединим к местному отделу культуры. А на самом деле эта акция жестокая и приносящая непоправимые... От нее выиграли только мелкие чиновники. Если раньше в кинематографе, который всегда жил по принципу "волка ноги кормят" и надо было крутиться, работать и так далее и с этого получать свои зарплаты, свои премии и так далее, то кинематограф переместили в бюджетную сферу, в бюджетной сфере, как быстро оказалось, денег нет.

И вот недавно мы получили, например, из Рязани, из районной дирекции Рязани, которая в свое время с удовольствием перешла на бюджет, можно мышей не ловить, теперь вот они 17 месяцев не получают зарплату. Кстати, должен сказать, что вот в акциях протеста, которые летом прокатились по стране, кинематографисты участия не принимали, потому что все-таки основная часть кинематографа живет, зарабатывая деньги, им не на кого жаловаться, им некому предъявлять претензии. Поэтому для того, чтобы преодолеть этот очень трудный период, когда надо и кинотеатры поднимать, и студии переоборудовать, мы же просим... теперь уже осталось 3 года, до декабря 2001 года, дайте нам эти льготы. Дайте льготы людям, которые вкладывают деньги в кино. Это не решает проблемы, это создает индустрию, но это обеспечивает вот этот переходный период. Кинематограф задышит, и мы сможем говорить о нем как об индустрии когда там, условно говоря, на 1000 долларов, вложенных в кино, появится 1 доллар прибыли.

Маркус Уоррен:

Армен Николаевич, вы лучше меня знаете, что Россия сейчас столкнулась с глубочайшим кризисом, и я так понял, что политика государства сейчас заключается в том, что надо избавиться от всех льгот. Почему кинематография должна стать исключением, когда государство не может даже платить бюджетникам зарплату?

Армен Медведев:

Расскажу почему. Потому что, посмотрите, когда появился вот этот полудействующий закон о государственной поддержке кинематографии, возобновились инвестиции в производство, и если в 1996 году в России было снято 21 художественная картина, в 1997 - 56, то все виды выплат киноорганизациями в налоги разных уровней возросли в 9 раз, вот мы чем ответим. Дайте нам возможность развернуть производство, мы вам вернем в виде налогов, коммунальных платежей и так далее. Мы расплатимся с государством. Даже в условиях неприбыльности многих картин мы все равно это вернем. Этим мы и объясняем. Понимаете, потому что все-таки кинематограф... Вы это знаете не хуже меня, поскольку профессионально заботами кино занимаетесь, не первый год, кинематограф - это стык искусства и экономики, вдохновенного творчества и индустриального производства. Вот что такое кино. Поэтому сегодня все ошибки, которые совершаются на этой территории, совершаются за счет того, что к нам относятся по стандарту, понимаете? Кинотеатр по плате за свет и прочее приравнен к теплицам, согласитесь, что это суть разные вещи, и так далее. Можно много примеров приводить. Поэтому еще раз, я даже как-то сказал, поскольку Олег Николаевич Сысуев, наш куратор, с которым очень хорошо работается, он проводит каждый понедельник летучку... Хотя там рядом со мной сидит председатель Пенсионного фонда, министр здравоохранения. Иногда, когда они начинают говорить о своих проблемах, мне и неловко вылезать с нашими проблемами, но тем не менее я однажды сказал, что мне не стыдно в их присутствии просить вас о поддержке кино, потому что, во-первых, это очень малые деньги, во-вторых, мы вернем, мы отдадим.

Алена Солнцева:

Скажите, пожалуйста, но ведь телемагнаты и банки многие сейчас начинают вкладывать деньги в строительство кинотеатров, в строительство комплексных кинотеатров, и таким образом можно понять, что это, видимо, выгодное дело, уже сейчас, даже при существующих законах. Почему "Мост-банк", группа "Мост" вкладывают довольно серьезные средства в развитие киносети и не требуют при этом какой-либо помощи от государства? Или требуют?

Армен Медведев:

Во-первых, мы еще должны оценить размах этой работы, заявления, планы, пропозиция - это одно дело, во-вторых, они не требуют... Ну, как не требуют? Например, в тот же кинотеатр "Октябрь", который сейчас поступил в реконструкцию, под эгидой "Моста" вступил, уже висит объявление "Кинотеатр закрыт на реконструкцию". Но ведь здание, землю и прочее это предоставила Москва, то есть государство, пусть на муниципальном уровне. Но дай бог, они не требуют, потому что они надеются вернуть эти деньги, они вкладывают их. Но если бы еще бы, понимаете, им бы то, что у нас записано в законе, скажем, разрешили бы ввести аппаратуру без чрезмерных таможенных пошлин, если бы сняли часть налогов с них за то, что они инвестируют деньги в кино, разве это помешало бы делу?

Маркус Уоррен:

Их доходы стали бы больше.

Армен Медведев:

Стали бы больше. Они бы их вложили в новое дело. Ну, им надо. Понимаете, сейчас я вот боюсь. Понимаете, вот то, что происходит сегодня, я понимаю, что это не зависит ни от меня, ни от кого из присутствующих. Пока, если я скажу цифры, все идет очень хорошо, даже к моему удивлению, по сравнению с пресс-конференцией, на которой мы первый раз виделись. Значит, сейчас закончены в РОССИИ 42 полнометражных художественных фильма плюс еще 7 практически закончены, но там не хватает копеек, чтобы так технологически оформить их завершение. То есть то, что я обещал и в прошлом году, и в начале года, что мы сделаем в этом году не менее 60 игровых фильмов, это будет. Сейчас по разным каналам, в том числе и государственным, более 30 залов находится в разных периодах реконструкции, в том числе при участии телемагнатов, при участии банковских групп там разных.

Работа пошла активно, но я боюсь, что если правительство не сделает некий жест, подобных хотя бы принятию того закона, который бы подтолкнул, что государство ценит кино, что идеология ему все-таки нужна, то люди будут вкладывать деньги. Ведь они почему вкладывают? Потому что просчитали, что в ближайшие годы один из самых выгодных бизнесов, в нашей стране во всяком случае, будет кино.

Марина Тимашева:

Мы все время сейчас говорим о цифрах, об этих самых комплексах, о мультиплексах, как их называют, и о прочих признаках киноиндустрии. Между тем, в этих мультиплексах надо еще показывать хорошее кино и билеты нужно продавать людям, которые могут купить эти билеты за эти деньги, которые требуют современно оборудованные кинотеатры, и в связи с этим вот что меня интересует. Вы видите сейчас хорошее кино. Вы хотели бы вложить деньги сейчас в какое-то имя, в какого-то человека, если бы вы распоряжались своими деньгами сами?

Армен Медведев:

Тут даже два вопроса. Ну, начну с последней части, а именно - вижу ли я людей. Дело в том, что еще одна из стратегических задач наших была в том, чтобы всеми силами не дать упасть производству, чтобы люди, особенно люди молодые, находили бы себе работу, находили бы себе применение на разных поприщах, короткометражки ли, видеофильмы и так далее. Не мне судить, в какой мере мы выполнили эту задачу, я категорически не согласен ни с Михалковым, ни с Кичиным, который в "Известиях" об этом дважды писал, что наше кино это чернуха, это вообще кино не интересное зрителю. Действительно, мы прожили сложный период. Я бы его сравнил с состоянием французского кино после новой волны, когда, понимаете, такая авангардная что ли часть подвыдохлась в смысле поиска и формы, и содержания, и остался какой-то такой обмелевший поток, где вроде те же идеи, где стремление к авангарду, где стремление даже, не побоюсь этого слова, к эпатажу зрителя, но все это в формах уцененных. Да, мы сегодня неконкурентоспособны, мы сегодня не можем предложить "Титаника", мы сегодня не можем предложить фильмы-шлягеры. Мы даже в сфере детского кино пользуемся американской продукцией типа "Бетховена" и так далее. Но я могу твердо сказать, у нас появилось поколение, по-моему, это Натана Эйдельмана определение, мне его Герман пересказывал однажды, "поколение непоротых". Эйдельман о декабристах так, что вышли на площадь, потому что это было третье поколение непоротых дворян, у нас одно или два поколения непоротых авторов появилось, и уверяю вас: у нас будет кинематограф, и бодрый, и свежий, и умный, и глубокий, поскольку есть люди. С этой точки зрения, я в них готов вкладывать деньги.

Что же касается кинотеатров, это наш с вами, Марина, старый спор. Вы однажды меня уже попрекнули, что не вернешь зрителя по ценам "Кодака". Спасибо, вы мне дали случай вам ответить на этот вопрос. Вы обратили внимание, где в "Кодаке" проверяют билеты?

Марина Тимашева:

В зале.

Армен Медведев:

Во! Значит, гардероб, "Кока-Кола", попкорн, пиво, возможность уединиться с девушкой или юношей от дождя под крышей этого "Кодака", возможность покрасоваться в этом интерьере - это все бесплатно. Это новая концепция, это опять-таки к вопросу об индустрии и строительства. Не только новая аппаратура или новый объектив в проекторе должен иметь место в кинотеатре. Нужна новая концепция, и я это изучал специально, по Европе по всей сейчас практикуется, в США я давно не был, не знаю, когда вы уже желанный человек для владельцев кинотеатра, еще даже не купив билет в кинотеатр. Это новая концепция зала. Мы же приучены с детства к тому, что если у тебя по той или иной причине нет билета, то ты уходишь, солнцем палимый или обжигаемый морозом, куда-нибудь подальше. Они поменяли это. Мы сейчас тоже, кстати, об этом думаем, и это делаем. Не так все плохо, потому что когда мы говорим, что у нас кинотеатры - сараи, простите, в небольшом городе Дзержинске я лично посещал два кинотеатра, в котором работают гардеробы, причем очень давно, и иногда зрители, придя в кино, стесняются: ой, говорят, мы не знали, что у вас можно раздеться, поэтому у меня там под пальто нечто неподходящее. Вот это тоже надо развивать.

А то, что у нас будут фильмы... Собственно, ну свалите, даже если так этот год. Ведь мы по Канну... Вот у нас сейчас там... с Венецией выясняем свою программу, но пока нас не обошел ни один из ведущих кинофестивалей мира. Там другое, мы получаем, не получаем, но, я уже тоже об этом говорю, только у нас, в нашей ненормальной стране, можно сказать: "Вор" провалился на "Оскаре". Интересно: попал в пятерку лучших фильмов мира и провалился! Дай всем там проваливаться!

Маркус Уоррен:

Я все-таки считаю, что все к лучшему, что Россия не предлагает еще один "Титаник". Я бы хотел пояснить ситуацию вокруг фильма "Сибирский цирюльник". Там в прессе много статей и обвинений, и крики, и Михалков вынужден выступить в свою защиту. Вы не могли бы это объяснить?

Армен Медведев:

Я могу это объяснить. Ничего там криминального нет в "Сибирском цирюльнике". Просто есть спор, наш спор, мой спор, спор Госкино со Счетной палатой ГД, которая настаивает на том, что этот фильм не национальный, ибо там слишком много иностранных денег, поэтому Госкино не имело права оказывать ему материальную поддержку. Ну, мы, привлекая документы, договора и прочее, объясняем, что это не так. Вот все, что связано с этим фильмом, никаких растрат, никаких афер, никакого там денежного обвала с ним не связано. А то, что у нас документы... Я сам иногда с удивлением читаю, когда у нас документы, когда у нас деловые письма вдруг появляются в прессе, может быть, это один из признаков коррупции среди чиновников, поскольку, как Марина заметила, я чиновник с большим стажем, при советской власти этого не было. Я отвечал за каждую бумагу, которая проходит через мои руки. Сейчас это очень легко. Там промежуточное заключение какой-нибудь ревизующей службы, и вдруг читаете в газетах, а потом оправдываетесь.

Маркус Уоррен:

Вы сами смотрели фильм? Хороший фильм?

Армен Медведев:

Я смотрел только часть материала. Это будет большое кино, в этом я не сомневаюсь.

Алена Солнцева:

"Сибирский цирюльник" - это скорее исключение. Такой грандиозный проект, он уникален, а будущее нашего кино, как вы заметили, скорее за молодыми режиссерами, у которых никогда не будет таких больших денег, чтобы снимать полнобюджетные фильмы. Они снимают фильмы малобюджетные, и единственная возможность быстро оборачивать деньги, а следовательно, идеи и проекты, - это видеорынок. Что предпринимается вами, Госкино, для того, чтобы на видеорынке была нормальная ситуация, чтобы легальное видео приносило доход владельцам прав, и как вы боретесь с пиратами?

Армен Медведев:

С пиратами начнем бороться, когда появится закон о лицензировании. Мы с большим трудом влезли в этот закон, потому что считалось, что мы помешаем предпринимателям, и лицензироваться будет, поскольку этот закон прошел уже 3 чтения в ГД и сейчас там работает комиссия, там уточняет детали, насколько мне известно, в Совете Федерации, лицензировать прежде всего будем распространителей - тех, кто изготавливает тиражи, потому что лицензировать киоскеров бессмысленно. Это не напасешься за ними бегать, хотя это уже сейчас в провинции происходит, там изымают, отнимают, в основном опираясь на сведения государственного регистра. Если этот фильм зарегистрирован... А не зарегистрирован, его там изымают из кассет. Но когда введется лицензия на тиражирование и распространение, такая дистрибуция видеофильмов, я думаю, что ситуацию мы сильно повернем к лучшему, потому что я могу сказать с абсолютной уверенностью, что, например, то, что процветало еще пять лет назад кинопиратство в залах, деятельность так называемых мальчиков с кейсами, которые утром появлялись в городе с кейсом для денег и с чемоданом, в котором лежала копия, а под покровом ночи уезжали, проведя там три-четыре левых сеанса в местном кинотеатре, вот это сейчас, как говорится, исчезло. С видео сложнее, это в общем и в мировой практике, насколько мне известно, это также проблема видеопиратства, проблема распространения нелегальных кассет. Лицензирование, причем лицензирование, которое бы включало в себя не только правовую оценку собственности на видеофильмы, но и качество, потому что, назову это подозрением, не могу утверждать с абсолютной уверенностью, но даже наши сейчас легальные капитаны видеорынка предпочитают часть тиража выпускать, что называется, в кондиции, а часть просто сплавлять тем же полуподпольным фирмам, которые уж, ладно, бог с ним, кого они там обирают, но они еще и зрителю дают кассеты, которые, мягко говоря, не содержат адекватного представления о фильме.

Алена Солнцева:

Армен Николаевич, какова закупочная политика Госкино? Я имею в виду, вы покупаете какие-то иностранные фильмы?

Армен Медведев:

Нет. Это сейчас частный бизнес, а дальше все то же самое: покупка фильма, регистрация прав на него, выпуск в прокат. Я только единственное, сейчас добиваюсь, это к вопросу о репертуаре, я всегда повторял, что не считаю железный занавес лучшим средством поддержать отечественное кино, и несмотря на недоразумения с Минфином и прочее, вот мы, например, считаем, что греха нет, если мы какие-то там детские фильмы зарубежные будем поддерживать, пока у нас нет своих достойных, какие-то тематические. Мы даже одно время... ну, не разрешили нам этого делать, хотели снабжать наши центры российского кино, которые в общем-то во многих регионах играют роль своеобразного иллюзиона, таких элитных кинотеатров, покупать буквально копии, не права на фильмы, а копии там каких-то очень хороших западных фильмов, но сказали, что нет, вы можете поддерживать только отечественное кино. Я с этой точкой зрения не согласен, считаю ее узколобой, но перепрыгнуть через должностные и профессиональные ограничения не могу.

Маркус Уоррен:

Армен Николаевич, если вернуться к теме пиратства, все-таки есть разница между пиратством российских фильмов и иностранных фильмов? Есть какие-то другие особые моменты?

Армен Медведев:

Принципиальной разницы нет. Вот, может быть, разница количественная, я бы сказал. Конечно, пиратство больше распространяется на фильмы западные, в частности американские, но я об этом говорил однажды с господином Валенти и сказал, что Россия - только один берег пиратского рынка, другой - Америка. Понимаете, когда копия из кинотеатра или мастер-кассета приходит из Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Вашингтона - значит, надо бороться и на том берегу, и на этом. Но в общем-то я должен сказать, это признак, с одной стороны, конечно, плохой, а с другой, ободряющий, то, что пиратство покусилось и на российские фильмы, значит, они являются объектом интереса, объектом наживы для пиратов, значит, не так все плохо.

Марина Тимашева:

Кстати говоря, абсолютно не понятно, почему такие показатели, что люди хотят смотреть старое советское кино, а пираты на нем не специализируются? Это, наверное, сложнее все-таки для них, их тут поймают сразу?

Армен Медведев:

Во-первых, сложнее, во-вторых, я слышу тоже эту легенду, подтверждаемую нашими социологами, но когда я захожу в киоск, там что-то там не обнаружил ни одной старой советской ленты или даже новой советской ленты. Мы иногда спешим выдать за желаемое то, что существует в меньших объемах.

Маркус Уоррен:

А мы покупаем вот нашему сыну только старые советские мультфильмы. Есть спрос на это.

Армен Медведев:

Ну, замечательно. Впрочем, старая советская мультипликация это действительно классика, это штучная работа, которая, к сожалению, сегодня исчезает. Слишком у нас в мультипликации развелось увлечений экспериментом, ложно понятой интеллектуальностью мультипликации. Я вот был на фестивале в Тарусе, ежегодный фестиваль мультфильмов, где сами, там Котеночкин, Хитрук с удивлением и с грустью обнаружили, например, отсутствие детской мультипликации в репертуаре.

Алена Солнцева:

У меня создалось ощущение, что Госкино, являясь государственным органом, все-таки в основном выступает в защиту прав производителя, скажем так, в интересах производителя, в то время, как являясь на самом деле структурой, основанной на деньгах налогоплательщиков, она должна бы защищать интересы потребителя, и в связи с этим вот интересно, что потребитель практически нигде, кроме как на пиратском видеорынке, не может купить классические западные фильмы, не может купить высокохудожественные ленты современные, допустим там Трира или Годара уже можно купить только на пиратской копии, потому что никто легально этим не занимается. В принципе пираты делают больше, чем Госкино, потому что они предоставляют хорошего качества копии по сравнительно дешевой цене. Как вы прокомментируете эту ситуацию?

Армен Медведев:

Как ошибочное толкование вами. Во-первых, я еще раз сказал: сейчас монополия государства на покупку зарубежных фильмов ликвидирована, не мной, а задолго до меня, целиком и полностью. Во-вторых, что касается продвижения старых фильмов, спросите, скажем, в "Союзе", спросите в фирме "Крупный план", которая этим занимается, мы работаем с ними в полном контакте и даже поначалу оказывали, пока они там вставали на ноги, какую-то там, пусть минимальную, финансовую поддержку. В-третьих, ну, рынок есть рынок. Я, к сожалению, не могу вам ответить по существу, я не знаю где можно купить Годара или в каком виде предлагают его, на самом деле не знаю, потому что это не мое.

Алена Солнцева:

На "Горбушке".

Армен Медведев:

Нет, это я знаю. "Горбушку" я знаю, но я не знаю легально или не легально. А почему вы уверены, что это нелегальная кассета?

Алена Солнцева:

Потому что легальные дистрибуторы, как правило, не занимаются кассетами, которые выходят в таких маленьких объемах.

Армен Медведев:

Это ваше как бы, наблюдение, это эмпирика. Например, фирма "Мост-медиа", которая специализировалась и специализируется на французском кино, достаточно активно работала и со старым французским фондом. Другое дело, что, возможно, здесь наш рынок не приобрел такой гибкости. Я тоже не уверен, что выпусти сейчас кассету Годара - и около киосков начнется битва ногами за право ее заполучить. Боюсь, она запылится там. Поэтому, наверное, тот, кого вы называете пиратом, а может быть, он вовсе не пират, делает доброе дело в рамках закона в таких малых порциях, в малых дозах это распространяет, но повторяю, это совершенно не дело Госкино - заниматься вот распространением. Для этого есть достаточно и каналов, и организаций, и общественных, и полуобщественных, и коммерческих. Мы готовы им содействовать.

Марина Тимашева:

Когда-то была организация, которая называлась Бюро кинопропаганды. Вот сейчас эти функции, кинопропаганды, то есть развития и интереса к настоящему, серьезному художественному кино, кто-то на себя берет?

Армен Медведев:

Это организация, в которой, как вы заметили в справке, я начинал свою трудовую деятельность, она сейчас трансформировалась в Киноцентр. К сожалению, опять-таки коммерческие соображения свели на нет всю лекционную работу в этой организации, закрылись отделения бюро пропаганды. Но если судить в масштабах Москвы, согласитесь, что зал Киноцентра пока является таким образцово-показательным питомником для зрителей 21-го века, все разумное и доброе вечно.

Марина Тимашева:

Армен Николаевич, а вот из той ситуации, которая сложилась с финансами на российском рынке, уже вы знаете точно какие-то проекты остановлены, заморожено финансирование или пока еще нет таких неприятных?

Армен Медведев:

Я не знаю. Я вот знаю сегодня на собственном опыте, выяснил, что оказывается Сбербанк, что меня очень поразило, еще вчера по 9,50 продавал доллары. Ну, сегодня уже меньше - 7,80. Так что меня познания обывателя, которые иногда заходит в обменный пункт.

Марина Тимашева:

Армен Николаевич, скажите, пожалуйста, вот на той пресс-конференции, которую вы упоминали, вы говорили о 100 днях, которые потрясут мир, или вот эти ґ100 дней после детстваµ. На следующий день толковали все газеты и журналисты это высказывание относительно того, что вы берете 100 дней и потом что-то должно произойти. Кто как хотел? Что вы сами имели в виду?

Армен Медведев:

Я сам имел в виду прояснить за эти 100 дней, не сидеть и ждать, пока прольется манна небесная, и отнюдь не пугать собственной отставкой. Понимаете, если бы цена моей головы или моей карьеры обеспечила бы процветание родному кинематографу, я бы ушел бы сегодня. Но эти 100 дней для меня как бы период такой концентрации усилий. Поверьте, они не проходят зазря. Это в переговорах с руководством нашего правительства, с ГД. Кстати, заявление возымело действие, мне даже из ГД звонили: ну, перестань нервничать, ты что, да мы осенью примем все законы, которые там полагаются и так далее. Ну, слегка, может быть, я прессингую в этом вопросе, но главное, это работа, вот она идет по таким направлениям. Даже в последнюю очередь прямое финансирование, потому что оно будет, только, может быть, не в тех объемах, в каких хотелось бы, но мы никогда и не просили объемов чрезвычайных, мы просили регулярности. Мы должны знать, что у нас будет каждый месяц по 5 рублей, мы тогда будем так рассчитывать свою деятельность.

А вот то, что касается приватизации, - вопрос замороженный напрочь, то, что касается коллекции старых фильмов, то, что касается продвижения раскручивания закона о государственной поддержке, - вот этим мы сейчас все дружно занимаемся.

Марина Тимашева:

По нашей традиции я предлагаю моим коллегам, у которых, кажется, осталось еще очень много вопросов к Армену Медведеву, подвести итоги нынешней беседы, поделиться своими впечатлениями.

Маркус Уоррен:

Я могу сказать только, что, наверное, весь мир заинтересован в том, что российская кинематография преодолела свои проблемы, и что мы все увидим в будущем, что традиции продолжились славные российских кинематографии.

Алена Солнцева:

Судя по всему, киноиндустрия выживет, с государством или без, в любом случае, но хотелось бы все-таки, чтобы Госкино больше обращало внимания на интересы человека, чем на интересы государства.

Армен Медведев:

Будет сделано.

Марина Тимашева:

А я, в свою очередь, очень благодарна Армену Николаевичу за то, что он нашел время и к нам пришел, и мне бы очень хотелось каким-то образом проникнуться его оптимизмом, поверить в то, что кино будет живо в первую очередь как художественное произведение, и оно начнет приносить прибыль. К сожалению, я не слишком глубоко в этом уверена, но очень благодарна Армену Медведеву за то, что он в это верит.