Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Экслибрис. Впервые по-русскиАлехандро Ходоровски: Портрет на фоне нового романаПеревод с испанского: Аурора Гальего (Мадрид)
Во второй части выпуска впервые по-русски в переводе Ауроры Гальего фрагменты нового романа Алехандро Ходоровски, который не только - и не столько писатель. Есть устойчивое выражение у тех, кто его представляет: "Созвездие Ходоровски". Имеется в виду созвездие жанров, в которых Ходоровски преуспел. Культовый кинорежиссер. Культовый сценарист культовых комиксов... и так далее - об этом расскажет Дмитрий Волчек. Но "созвездие Ходоровски" - это еще и география успеха. Франция, Испания, Мексика, Чили - в каждом из этих культурных миров, можно сказать, свой Ходоровски. Если во Франции он прежде всего режиссер и сценарист эпических комиксов, то в испаноязычном мире - еще и значительный писатель. В этом круто замешанном космополитизме есть - как же без этого? - и российский момент. Причем, изначальный. Алехандро Ходоровски - из семьи, которая бежала из царской России от погромов буквально на край света. Ходоровски родился 7 февраля 1929 года в Чили - в Икике, тихокеанском городе на севере страны. Отец мечтал о карьере врача для своего Саши, но сын связался с театром марионеток. Объездил с театром все Чили, а в год смерти Сталина уехал в Париж, где начал работать с мимом Марсо. Через полвека своей творческой активности Ходоровски встретился с моим коллегой. Первая часть выпуска - эксклюзив. Под названием "Отсчет бегемотов". Дмитрий Волчек: - Искусство не вправе задавать себе вопрос, опасно ли оно. Когда был опубликован "Вертер", две тысячи молодых людей покончили с собой. Четыре евангелиста написали Новый Завет, и в результате погибли миллионы... Сколько людей погибло из-за учения Будды? Я не более опасен, чем Будда, Иисус Христос или Гете, потому что все опасно. От разговора об опасностях Алехандро Ходоровского отвлекают вопли на улице. Ходоровский живет в одном из самых дорогих районов Парижа, - восьмой аррандисман, окна выходят на дрожащие от ужаса под кроссовками фанатов Елисейские поля: чемпионат мира по футболу. Ходоровский с любопытством разглядывает орущих баварцев в сине-белых шарфах. - Посмотрите, одни мужчины. Футбол - это пир гомосексуальной фантазии. Мужчины обожают других мужчин, глазеют на них, даже дерутся из-за них, и все это маскируется спортом! Мэрилин Мэнсон восхищался: "Ему семьдесят, а он все еще гений". Семидесятилетний Ходоровский не похож на старца, - скорее на небрежно загримированного актера студенческого театра - фальшивый седой парик, накладные усы, - одно движение, и появится мистический всадник El Topo, Вечный Жид, скитающийся по континентам с колодой таро и сывороткой из мексиканских грибов. - Мои родители из Одессы. Любимый сын моей бабушки утонул в Днепре в половодье. Мальчик пытался спастись, влез в книжный шкаф, в котором лежали тяжелые тома Талмуда, и утонул вместе с ними. Тогда бабушка рассердилась на Бога и отвергла иудаизм. В 1905 году они эмигрировали в Чили, отец открыл обувной магазин и назвал его "Украинский дом". А мою бабушку с материнской стороны во время погрома изнасиловал казак, она приехала в Чили беременная и родила дочь от этого казака - мою мать. По отцу я - Ходоровский, по матери - Пружанский, а фамилию казака, к сожалению, не знаю. Мой отец был сталинистом. Он был похож на Сталина, носил такие же усы и одевался, как Сталин. А шурин моей матери - лысый и беззубый - был очень похож на Ганди. Так что я вырос в доме, где были Ганди и Сталин. На одной фотографии в книге "Крот" Ходоровский похож на молодого Дженезиса Пи-Орриджа: порочная бесполая улыбка. На соседнем снимке у него усы, буйная шевелюра хиппи, пестрый свитер, на груди - золотой амулет майя. Шарлатанистый гуру, приехавший на сытый север соблазнять анархисток из богатых семей? Или настоящий шаман, постигший тайны девяти мудрецов Священной Горы и теперь прячущий в полной кошек парижской квартире флакон с эликсиром вечной молодости? Кошек, следящих за нашим разговором о сексуальности футбола, - девять, и у каждой, как водится, девять жизней. Девятый старший аркан таро - Отшельник. Ходоровский показывает карты - марсельскую колоду таро 15 века, реставрацию которой он недавно закончил. Меня считают мистиком, но я не мистик, и не "художник", я просто играю в игры, как в казино. Цифры и зеленая кровь Девять - это и число лучей в энеаграмме, мандале "Нью Эйдж", мистической схеме аттестации личности: три луча на физические характеристики, три на ментальные, три на эмоциональные. Энеаграммы изучают в центрах Арики, духовных школах чилийского гуру Оскара Ичазо, последователя Гурджиева. Когда Джон Леннон, восторгавшийся фильмом Ходоровского "Крот", решил финансировать съемки "Священной горы", 17 000 долларов было потрачено на церемонию "иллюминации" режиссера. - Оскар Ичазо приехал в Мехико, и я пришел к нему в отель, трепеща - я был тогда одержим идеей духовного просветления. Ичазо достал бумажку с оранжевым порошком: "Вот самый чистый в мире ЛСД". Я растворил порошок в воде, выпил... Прошел час, но ничего не случилось. Тогда Ичазо предложил мне косяк: "Самая лучшая марихуана из Колумбии". Я дунул, и тут же все стало замечательно. Я стоял у окна, и мне открылась вся история живописи: деревья были Ван Гогом и Ренуаром. Ичазо подвел меня к зеркалу, и я увидел монстра, страшную мумию. Потом он сказал: "Загляни в свое сердце". Я оказался в гигантском золотом храме, и понял, что сердце - не машина, которая меня убивает, а мой самый большой друг. Я ждал продолжения, но тут заметил, что мой гуру уснул. Его храп и был высшей истиной". Готовясь к съемкам "Священной горы", Ходоровский на два месяца запер актеров в доме, из которого они не могли выйти. Все спали только четыре часа в сутки ("бессонница - вот лучший наркотик!"), ели галлюциногенные грибы и ЛСД, проходили курс йоги, медитировали. Затея кончилась полным провалом: "когда тренинг завершился, из дома вышли не просветленные люди, а какие-то клоуны, хныкающие, что их плохо кормят. Теперь я думаю, что просветления не существует. Главное - быть живым, здесь и сейчас. Это самая большая тайна". Ходоровский так же внимателен к цифрам, как Питер Гринуэй. В первой сцене "Крота" ровно сто женщин. "Это сто изнасилованных невест. Когда-нибудь я сниму кино, где будут тысячи женщин в платьях изнасилованных невест". У продюсера фильма "Бивень" Ходоровский потребовал тысячу слонов, но получил только семь. Фандо из "Фандо и Лис" должен был съесть двадцать вареных яиц подряд ("Он отказался, закричал: "Ты хочешь меня убить!" Конечно, я хотел его убить, - он был амбициозный блондин, слишком старательный актер, чтобы хорошо играть"). Для "Крота" Ходоровский заказал десять тысяч кроликов. "Я хотел снять гигантское бегство кроликов, - знаете, как в ковбойских фильмах мчатся бизоны. Но мне привезли только триста кроликов. Триста живых кроликов не имеют никакого смысла. Триста мертвых, - да. Так что я придумал сцену чумы и всех их убил своими руками. Это оказалось очень легко: кролик меньше защищает свою жизнь, чем женщина оргазм". В фильмах Ходоровского - океаны крови. В "Фандо и Лис" врач берет кровь из вены актрисы, наливает в бокал и пьет. "Тогда еще не было СПИДа, мы не боялись. Все старики - вампиры". Кровь в "Священной горе" - это крашеные сливки. В "Святой крови" из хобота умирающего слона льется красный мед. В "Кроте" течет красная река, в "Святой крови" храм построен на кровавом озере... В сцене сражения, завершающей "Крота", были раздавлены сотни арбузов, а когда герой приносил себя в жертву, подожгли человеческий скелет, облепленный бифштексами. "Общество не любит красный цвет. Красный - это цвет светофора, это коммунистический террор, менструация, геморрой... Я запущу в раны зеленую кровь, синюю, фиолетовую. Раны будут кровоточить мыльными пузырями, бабочками, хрустальными шарами, коровьими языками, гамбургерами. Ох, какое наслаждение!". "Когда я покидал Чили, я решил расстаться со своим прошлым, со своими родителями, со своей национальностью. Я выбросил записную книжку в океан". В 1953 году, в первый же парижский день - точнее, в первую ночь, было три часа утра - Ходоровский позвонил Андре Бретону и потребовал, чтобы тот немедленно его принял. "Да кто вы такой?", - возмутился патриарх сюрреализма. "Меня зовут Ходоровский, мне двадцать четыре года, я приехал из Чили, чтобы воскресить сюрреализм". Воскресить сюрреализм не удалось, легче было похоронить. "Сюрреализм умер. Они стали такими мелкобуржуазными: ненавидели рок-н-ролл, научную фантастику, ковбоев, порнографию! А у меня была огромная коллекция порнографических открыток. Порнография - это магия, тайна!". Ходоровский, Фернандо Аррабаль и Ролан Топор объявили о создании нового, постсюрреалистического движения Паника, - языческого анархического театра, прославляющего бога Пана. - Никакого движения, конечно, не было. Это была шутка. Культура - это чудовищно, культура - идиотизм. Теперь выпускают книги о Панике, научные исследования. Это все ни к чему: искусству вообще не нужны философы. "Паника - сексуальный акт во всей его полноте", - объясняет Аррабаль. Кульминацией серии скандальных хеппенингов стала "Сакраментальная мелодрама" - четыре часа под джазовую какофонию по сцене метались полуголые девушки, а Ходоровский, появившийся в черной коже и мотоциклетном шлеме, разделся догола, забросал публику живыми черепахами, пустился в пляс с бычьей головой и кастрировал раввина. - Я хочу, чтобы мои фильмы были похожи на стихотворения. Я никогда не пью, но однажды выпил водки, потому что водка прозрачная: пить ее - все равно, что пить стакан. Потом я занимался любовью со своей женой Валери, и вдруг заплакал. Я прошептал ей в ухо с отчаянием и даже угрозой: "Я - поэт". Застывшие в тридцатых годах сюрреалисты спорили о политике; многие, по старой памяти, сочувствовали коммунистам. К социальным вопросам Ходоровский относится с брезгливостью: - Что я думаю о будущем общества? Думаю, что общество будет разделено на круглых светящихся людей и бегемотов... Безногих бегемотов с гигантской пастью, без глаз и ушей, а в огромной заднице у них будет дверца. Иногда оттуда будут вылетать пушечные ядра дерьма и убивать других бегемотов. Вместо носа у бегемотов будет палец, и они будут мечтать, чтобы круглые люди его пососали. И у них будет бог - прозрачный бегемот, который испражняется ангелами. Вот что я думаю о будущем общества. Три яйца Леонардо и гигантская Офелия Ходоровский - единственный режиссер на свете, которому удалось уничтожить целый кинофестиваль, причем довольно известный - в 60-е годы в Акапулько приезжали многие голливудские звезды. На фестивальной премьере "Фандо и Лис" зрители устроили погром в кинозале; Ходоровский, которого поджидавшая на улице толпа собиралась линчевать, спасся, спрятавшись в багажнике лимузина. После этого скандала в 1968 году фестиваль в Акапулько закрылся навсегда. - Сначала их шокировало, что четыре седовласые матроны играют в карты, соблазняя при этом усатого мужчину в одних трусах. Ставка в игре - консервированные абрикосы, - это мужские яйца! А драка в зале началась, когда мой персонаж вырезал у куклы дыру между ног и стал запихивать туда маленьких змей. Не понимаю, почему они хотели меня убить, - это такая красивая сцена! Ходоровский - точно современный Леонардо: едва ли не половина его работ спрятана, изувечена, потеряна. Единственная копия его первого фильма - пантомимы "Отрубленные головы" - бесследно исчезла. Запрещенный в Мексике и изуродованный американскими прокатчиками "Фандо и Лис" тридцать лет пролежал в архиве и только в 1999 был восстановлен и выпущен на видео. "Священную гору" продюсер Аллен Клайн после ссоры с режиссером ("наверное, Клайн ненавидит меня, потому что я видел, как он жрет огромный гамбургер у дверей сиротского приюта") изъял из мирового проката на 25 лет. - Клайн моложе меня, он рассчитывает меня пережить. Но, думаю, здоровье у меня лучше. . Мы с ним бежим наперегонки со смертью. Надеюсь, он сдохнет раньше. В 1971 году, после сумасшедшего успеха "Крота" в Нью-Йорке, Ходоровский рассказывал о своих планах: "Если я буду снимать "Гамлета", Офелия будет весить пятьсот килограммов!.. Почему бы и нет? Красота никогда не используется в кино. Голливуд вообще не понимает женскую красоту". Самый великий из его неудавшихся проектов - экранизация романа Фрэнка Херберта "Дюна". - Это был волшебный провал! - Ходоровский показывает раскадровку несостоявшегося фильма - огромный том в синем ледерине, похожий на самиздатовскою машинопись "Доктора Живаго" - восковая тяжесть мертворожденного младенца. Это был грандиозный, немыслимый проект, круче Офелии на Манхеттене. В ролях: Орсон Уэллс, Сальвадор Дали и Глория Свенсон, музыка "Пинк Флойд" (1975 год!), дизайн каждой планеты делали Гигер, Мёбиус и Крис Фосс, лучшие художники. "Мне не нужны были космические корабли, похожие на американские холодильники! Я хотел, чтобы это были драгоценности, машины-звери, механизмы души. Мы мечтаем о кораблях чрева, барокамерах для реинкарнации в новых измерениях, о кораблях-шлюхах на топливе из спермы наших страстных эякуляций!". В конце концов, проект провалился, когда продюсер решил, что слишком обширное участие европейцев повредит американскому прокату фильма. В 1984 году роман Херберта экранизировал в Голливуде Дэвид Линч: - Узнав, что "Дюну" снимает Линч, я буквально заболел. Я очень ценю Линча, и был уверен, что он сможет сделать превосходный фильм. И вот я отправился в кино, с двух сторон меня поддерживали сыновья, потому что мне было плохо от зависти. В начале фильма я был совсем бледный, буквально растекся в кресле, но чем дальше, тем лучше я себя чувствовал, мои щеки розовели, потому что фильм оказался полным дерьмом. "Бивень" (1978), снятая в Индии сказка, была изъята из проката самим режиссером, благоразумно решившим спрятать стопроцентно коммерческую и скучную ленту. "Вор Радуги" (1990) - еще один провал: "За мной ходили три шпиона и докладывали продюсеру всякий раз, когда я хотел изменить хотя бы строчку в диалоге. Я ненавидел Питера О'Тула, обращался с ним, как с собакой". В остатке - три фильма, которые Ходоровский считает своими: "Крот", "Священная гора", "Святая кровь". - Я делаю кино не глазами, как другие режиссеры, а яйцами. У меня было три яйца, и после каждого фильма я одно терял. Теперь я совсем без яиц и могу петь в церковном хоре. Психодрамы в "Мистическом Кабаре" Фильмы Ходоровского вопиюще несовершенны: они распадаются на части, произвольно меняется ритм ("Несовершенные вещи интереснее; я люблю китайские боевики и думаю, что Музей Современного Искусства надо построить в Чайнатауне"), и в то же время каждый кадр просчитаны. "Алехандро - гениальный безумный математик", - говорит Аррабаль. Ходоровский настаивает, что все его образы нужно воспринимать, как символы ("Весь мир состоит из символов, - учил Рене Генон"), и у каждого есть точное значение. Понимает ли что-то зритель? Многие ли догадываются, что возникающий на несколько секунд в кадре полумесяц, полный яиц, символизирует материнство, а горящее пианино, которое то валится на землю, то вновь подскакивает, - символ не желающей сдаваться, но обреченной цивилизации? "Если на мой фильм придут три человека - уже хорошо. Я считаю, что каждый образ на пленке - отпечаток: так полицейский видит след ботинка, и у него в руках вор". "Мозг Алехандро работает, как три тысячи сумасшедших компьютеров", - смеется художник Мёбиус, с которым Ходоровский сделал комикс "Инкал". Многие в самом деле считают его безумцем. Рассказывали, как он набросился на совершенно незнакомого человека с воплями: "На кого ты похож?! Почему ты носишь такую одежду?! Да тебя надо...!". На съемках "Крота" он потребовал, чтобы в контрактах всех актрис был пункт о том, что они обязуются не спать с режиссером. Традиционные религии - вот тема, которой в разговоре с ним лучше не касаться. Я неосторожно спрашиваю Ходоровского о кощунствах комикса "Безумица священного сердца": героя серии, профессора Сорбонны ("это я, и не совсем я, потому что профессор - импотент, а у меня пятеро детей") содомизируют, чтобы он родил Мессию. Ходоровский возмущен: - Да, я не верю в религию, я верю в мистику. Как можно верить в то, что у Бога есть имя - Иегова, Иисус Христос, Аллах или Будда, как может бог быть чьей-то собственностью? Как можно сжигать людей, говоря о христианском милосердии? Как может еврей плакать оттого, что его дочь вышла замуж за гоя? Есть надо именно свинину - это самое чистое мясо. Я - еврей - надеваю пиджак, на котором развешаны ломтики ветчины, и в нем медитирую. В "Фандо и Лис" Папа Римский - безумная бородатая женщина, разбивающая статую Венеры (чувственность). "Я был в Ватикане и видел, как от Папы отгоняли голубя.... Вообразите только Христа, отгоняющего Святого Духа!". Мэрилин Мэнсон, называющий себя "жрецом Церкви Сатаны", предложил Ходоровскому снять сиквел "Крота". Сюжет фильма "Авелькаин" таков: дети похороненного на райском острове Крота (его, как и в первой картине, играет Ходоровский) Авель и Каин (Каином будет Мэнсон) пытаются похоронить мать рядом с отцом, но вход на остров для них, как и для всех прочих, закрыт. Другой информации о производстве фильма пока нет, хотя говорят, что съемки вот-вот должны начаться... А пока каждую среду Ходоровский читает лекции в парижском "Мистическом кабаре". Студенты Ходоровского сражаются с собственными предками, разыгрывают психодрамы, учатся говорить на языке таро, делают друг другу массаж, изображая астронавтов на пути к иным галактикам. - Изучать генеалогическое древо - это погружаться в кошмар, бороться с монстром, но этот монстр может отдать вам клад. И из этого дерьма - фамильного древа - мы учимся добывать сокровище. "Я решил понемногу, как ложкой вычерпывают море, лечить эмоциональные болезни человечества". Постскриптум: Испанский драматург Фернандо Аррабаль в этом году был гостем Московской книжной ярмарки. Я спросил Аррабаля, намерены ли они с Ходоровским снимать фильм по заказу Мерилина Менсона. Фернандо Аррабаль: И Ходоровский, и я сделали семь полнометражных фильмов, - может быть, мы уже никогда не снимем больше. Мир был создан за семь дней. Фильм требует очень большой концентрации, отнимает много времени. Театральная пьеса - это как удар молнии - очень быстрая, а роман - точно брак, со своими тернистыми извилистыми путями. Сергей Юрьенен: Теперь Ходоровски-писатель. Он издал не меньше дюжины прозаических книг, особенно активно пишет и публикуется с начала 90-х годов, вот несколько названий: "Кровожадные страсти пустоты", "Там, где птица лучше поет", "Паническая терапия", "Евангелие для излечения", "Мудрость анекдотов", "Мальчик черного четверга" и посвященный России - "Дерево повешенного бога". Роман "Альбина и мужчины-псы" вышел в Мексике в 2000 году - издательство "Грихальбо Мондадори". Написан, как и предыдущие книги, по-испански, действие происходит в Латинской Америке. Героини - две подруги, красивая и нет, сюжет - история их бегства от реальности и обратно. На пути к зрелости подругам предстоит пережить, изжить и разрушить все мифы, созданные поколением латиноамериканских "шестидесятников" с во главе Габриелем Гарсиа Маркесом. Ходоровски заносит руку на континентальное святое - на "магический реализм", главный литературный экспорт Южной Америки. Проза иронична, структура и скрытые цитаты из Люиса Кэррола, а за развесистыми кактусами стиля реверансы в адрес популярного французского романиста XIX века Поля Феваля: "pulp fiction" этого Бальзака для бедных, который не чурался ни готики, ни мистики, ни вампиров во Франции сегодня переживает ренессанс.... Итак, в переводе и с комментариями по ходу Ауроры Гальего: АЛЕХАНДРО ХОДОРОВСКИ: "АЛЬБИНА И МУЖЧИНЫ-ПСЫ"... Говорила Каракатица, как все чилийцы - растягивая гласные, в нос, с легкой дрожью на высоких тонах, смеялась по любому поводу, даже когда умирал кто-нибудь знаменитый, комментируя смерть жестокой шуткой, пила красное вино, завалилась спать и храпела, проснувшись обнаруживала, что у нее украли туфли, ела лепешки и языки ежей в зеленом соусе со сверхострым свежим чесноком, когда карабинеры забивали насмерть на улице "политического агитатора" - смотрела в сторону, делая вид, что ничего не происходит, ибо была не чилийкой, а литовкой. Некрасивая Каракатица выросла на улице. В детстве ей так понравился "Горбун" Поля Феваля, что она стала ходить, как персонаж переводного французского романа - горбясь, расставляя ноги и руки. Ее прозвали Каракатицей. После бродячей жизни по Чили (этой длинной, тощей и чуждой, как ее отец, стране) она оседает у шахты и рвет у шахтеров золотые зубы, когда у них нет больше денег на выпивку. После двухлетней засухи хлынул тропический ливень с грозой... Каракатица вдруг осознала, что она одинока. Капли истерично взрывались на жестяной крыше. Вдруг крик, резкий, как длинная игла, пронзил оглушающую, невыносимую барабанную дробь. Только стопроцентно женское горло могло издать такой вопль. Каракатица, сама не зная почему, почувствовала себя матерью этой женщины, находящейся в смертельной опасности. Схватив лом, которым отпугивала пьяниц, она выбежала на улицу. Плащ серого тумана покрыл небо тяжелыми складками. Бледный призрак, приближаясь, стал обретать форму. Набегала невероятно белая плоть: мука, соль, мрамор, саван, молоко. Женщина пробилась через стену воды и упала в объятия Каракатицы, дрожа, как раненый альбатрос. Гигантского роста, грудастая, с огромным задом, очень молодая, напуганная до смерти, она моргала белыми ресницами, под которыми мелькали розовые, как у старухи, белки. Ветер рванул в сторону ее светлые, почти белые волосы, открыв на мясистом плече глубокий след от укуса... Возбужденно нюхая воздух, брызгая слюной и оскаливаясь, три азиатских монаха, одетые в шафран, рванулись к ней. Белая женщина спряталась у Каракатицы за спиной. Каракатица стала размахивать над головой железным ломом: "Еще шаг - и черепа вам расколю!" Монахи, не отрывая взгляда от белой и обильной плоти, которая мелькала за спиной ее защитницы, вынули руки из рукавов. Тридцать длинных ногтей, заостренных как ножи, опасно замелькали в воздухе. Каракатица, не будучи в силах остановить такое нападение, заорала на всю улицу: "Да поглотит вас преисподня!". Земля пошла ей навстречу, издав колоссальный рык. Раскрылась щель, и преследователи с визгом провалились в бездну. Ливень прекратился, и солнце вышло с намерением царствовать год или два и, празднуя вернувшийся свет, сотни малюсеньких попугаев радужным облаком пролетели над ними, повторяя: "Альбина, Альбина, Альбина..." Сергей Юрьенен: АЛЕХАНДРО ХОДОРОВСКИ ПЕРЕХОДИТ К ПРЯМОЙ ПАРОДИИ НА "МАГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ" - С ЛАТИНОАМЕРИКАНСКОЙ МИСТИКОЙ, СЕКСОМ И ЧУДЕСАМИ... ГЛАВА ТАК И НАЗЫВАЕТСЯ - "В ПОИСКАХ ЧУДЕС". Альбина потеряла память. Изредка она произносила на странном языке такие вещи, как: "Ом бадзра пуспе ах хум сваха" или "Биамс дан снин рье бтан". Каракатице пришлось ее купать, кормить с ложки, учить ходить в туалет. Училась Альбина быстро: через шесть месяцев она уже говорила по-испански и стала более или менее самостоятельной, но в розовых глазах осталось невинное выражение, ясно указывающее на то, что все, абсолютно все в этой жизни видит она в первый раз. На время своей работы Каракатица переодевала свою жемчужную подругу в медсестру, и та обмахивала потеющих шахтеров бумажным веером. Они же, шахтеры, не отрывали остекленевших глаз от двух холмов, обтянутых льняным халатом, и позволяли вырывать себе не только золотые коронки, но и зубы. Столь белой женщины они не видели никогда в этих местах, где солнце за несколько часов превращало самую прочную кожу в пергамент. К вечеру, издавая обезьяньи крики и крутя ломом над головой, Каракатица выгоняла обалдевших пьяниц, желающих бесконечно восхищаться выпуклостями Альбины. Она закрывала контору, рассыпала повсюду присыпку от вшей и садилась в жуткое кресло, делая вид, что в плохом настроении - с прикрытыми веками, чтобы скрыть радость, которая блестела в глазах. Альбина снимала халат и голая готовила сочные блюда, мясо и овощи, нарезанные в форме цветов, где острое, кислое, горькое и соленое по-братски смешивались со сладким. Жадно насытившись и громко рыгнув, Каракатица шла разворачивать матрас. Она ложилась на спину одетая с ног до головы, чтобы скрыть свою некрасивость и, раскинув руки, делала вид, что спит. Альбина на цыпочках подходила и ложилась рядом. Положив голову на почти плоскую грудь подруги, она мгновенно засыпала. Тогда Каракатица открывала глаза и часами слушала храп Альбины, похожий на длинные ноты трубы. Каракатицу арестовывают по доносу бывшего хозяина клуба "Эль Эспаньоль", которого она избила за оскорбившее ее поведение, но через сорок дней выпускают за отстуствием доказательств. ...Каракатица протерла глаза. Где была ее контора купли-продажи зубо-врачебного золота? Скромный фасад был окрашен в ярко фиолетовый цвет, хлипкая дверь заменена занавеской из металлических бус. В окне мигал красный фонарь. Граммофонные звуки болеро были включены на полную мощность. Каракатица, щурясь как будто ожидала увидеть труп, раздвинула занавеску. Контора была полна молчаливых и, как в трансе, недвижимых мужчин. Взгляд их был устремлен в угол, где на деревянной бочке Альбина, одетая в крошечные шорты, показывала свою огромную грудь и качала бедрами в ритме музыки. Время от времени, медленно, как во сне, один из шахтеров подходил и засовывал ей за резинку банкнот. Горели только свечи. Белизна Альбины пожирала тьму. Каракатица чуть было не завопила, увидев такое, но розовый взгляд Альбины ее остановил. Великанша спустилась с бочки и прошла через толпу мужчин, которые отшатывались от нее как будто ее белая плоть была раскаленным железом. Дойдя до места, где стояла Каракатица, она опустилась на колени и поцеловала ногти ее ног. "Хозяйка вернулась!" - воскрикнула она. Все стали стали бить в ладоши. Дни заскользили с шелковой легкостью. Мужчины преклонялись перед Альбиной. Сексуальная похоть рабочих трансформировалось в мистическое обожание. Даже в самом страшном опьянении они не смели оскорбить белую богиню. Женщины работали с восьми вечера до шести утра. Они вставали поздно и шли гулять... Радость Каракатицы не имела предела. Не усматривая в природе ничего особенного, на земле могла она видеть только бесконечную смерть. Чистый взгляд Альбины, для которой любая деталь была чудом, открывал ей мир. Благодаря этому невинному восхищению, этому удовольствию в переживании каждого мгновения как будто это самый дорогой из драгоценных камней Каракатица первый раз в жизни поняла никчемность звезд, восхитилась похоронной красотой болотных жаб, услышала любовную песнь тунцов, адресованную океану, поняла что тени от мух вычерчивали буквы священного алфавита, узнала, что каждый камень имеет свой собственный запах. Альбина, наивная как дитя, будто висела вверх ногами и видела мир наоборот. Услышав щебет птицы, она сказала: "По важности события сначала идет пение, затем птица, ибо песнь была создана для того, чтобы птица могла существовать, а не наоборот". Умилившись, Каракатица на это ответила: "Я тебе подарю тетрадь, чтобы ты записывала все твои мысли" и, водя палкой по песку, стала учить ее писать. Альбина в ответ научила ее целоваться. Она говорила грубым голосом: "Представь, что я мужчина". - "Я не могу: ты мужчина намного меньше, чем все женщины, которых я встречала!" - "Каракатица, сделай над собой усилие! Представь, что я такая сильная, что могу землю на руках держать и упади, отдайся, перестань давать: бери, бери, бери! Представь, что твои губы - смерть, а мои губы - жизнь". Каракатица сначала сжималась вся в напряжении, а потом вдруг с хрустом расслаблялась, становилась текучей, как вода, в объятиях Альбины, которая до этого ей рисовала грязью на лице усы и бороду. Она качалась, как пробка, на бесконечной поверхности океана. Когда подруга ее отпускала, она падала на сухую землю и лежала со взглядом, направленным на безоблачное небо, но испытывала все внутри, а не снаружи своего сознания. Затем она начинала ощущать себя нелепой, снова принимала свою обычную напряженную позу и неуклюже начинала прыгать по скалам. В романе появляется первый герой-мужчина: хромой, с опухшей ногой муниципальный инспектор по прозвищу "барабанная нога", который угрожает арестовать подруг, если Альбина не будет приходить к нему каждый день до начала спектакля. "Чтобы делать что?" - спросила с горечью Каракатица. Если бы этому дегенерату пришло в голову обвинить их в лесбийстве, их отвезли бы к генералу Ибаньесу, который отдал бы приказ сбросить их с самолета в море, как всех гомосексуалов: в наручниках и с ядром, прикованным к ногам. Они дают инспектору снотворное и бегут на север. Но перед этим Альбина откусывает и проглатывает кусок мяса из плеча инспектора. Альбина откусывает кусок мяса от плеча инспектора и глотает его. На месте укуса зажившего тут же возникает лиловый полумесяц. Каракатица предпочитает тут же об этом забыть. - Альбина, должно же быть в этом мире место, не зараженное зловонием! Место где рождаются чудеса. Какая-нибудь деревня, чистая, с душой как у тебя и без инспекторов. Будем ехать, пока не найдем! Альбина, которую кусали в детстве, начинает кусать всех мужчин деревни, посещающих стриптиз. Они тут же превращаются в черных, сексуально озабоченных псов, бросают жен и устремляются за ней. Альбина по ночам превращается в белую собаку, ведущую обезумевшую свору. Это замечает карлик - прозрачная метафора типичного латиноамериканского интеллигента, дидактически прямолинейного марксиста. После жестокого инспектора - представителя власти - это второй мужской персонаж романа. В отчаянии, Альбина просит помощи у Каракатицы и ее друга. Альбина: - Я думала, что я это я. На самом деле я - все та же, кем была до этого. А кем я была, мне непонятно. Возможно, когда-нибудь я это пойму. И тогда я стану тем, кем я на самом деле являюсь, но больше не буду тем, кто я сейчас. А перестать быть тем, кто я есть сейчас меня пугает и приводит в ужас... Помогите мне! Умоляю! Карлик: - Давайте перестанем быть дураками! Проблема серьезная! Альбина, ты должна осознать, что превращаешься в сексуально озабоченную собаку и заражаешь своими укусами всех мужчин деревни! Каракатица, ты должна положить этому конец! Иначе Альбина нас всех перекусает, а в конечном итоге и сожрет! Карлик влюбляется в Каракатицу. Любовь творит чудеса, и карлик помогает любимой найти себя. Каракатица превращается в девушку по имени Изабелла, симпатичную девушку, которая отвечает карлику взаимностью, преображая его: неуверенный в себе мазохичный интеллигент перестает быть никчемным карликом и приобретает имя Амадо, по-испански "любимый". Пара влюбленных следует за Альбиной, еще себя не нашедшей... По подземному корню-тоннелю они добираются до волшебного кактуса, который расцветает раз в сто лет. Чудесное растение должно избавить Альбину от проклятия... Цветок Шиграпишку вот-вот должен был раскрыться. Альбина вошла в усыпальницу. В золотом гробу лежала мумия Атауалпы, завернутая в хлопчатобумажные бинты, на которых были вышиты шелком геометрические фигуры. Тонкие руки, скрещенные на груди, держали серебряный веер. Лицо сохраняло выражение благородства, несмотря на короткий растительный фаллос, покрытый шипами и растущий прямо на лбу. Все в этом кактусе было мощным: напряженная и блестящая оболочка издавала хрустальное бормотание, из прозрачных кончиков шипов сочился молочный сироп, корни, сотнями, как удлиненные изумруды проросли через затылок и продырявили дно гроба, алчно спускались к полу, чтобы жадно к нему прилепиться. Красный бутон, спрессованный и удивительно длинный, набухал и съеживался на покрытом шипами бугре, как бы дыша. Внутри был он - цветок, готовый после ста лет ожидания открыться всего на несколько секунд с тем, чтобы распространить вокруг запах безумный по нежности, аромат, способный лишить разума мудрейшего из мудрецов. У романа счастливый конец. Альбина влюбляется в инспектора, и тот не только приобретает красивое имя Лоан вместо своей унизительной клички, но и перестает быть оборотнем. Обе пары возвращаются в деревню и решают выкупить клуб "Эль Эспаньоль" - "Испанский", то есть клуб . Ибо, как, в конечном счете хочет сказать в этом пародийном романе Алехандро Ходоровски, лучше реальность с надеждой, чем вымысел, вырастающий на почве отчаяния. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
