Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[07-06-02]
Убийство как способ регуляции численностиВедущая Марина Катыс В Головинском отделении внутренних дел Москвы возбуждено уголовное дело по факту отстрела собак на территории НИМИ - Научно-исследовательского машиностроительного института. Отстрел собак фактически был санкционирован генеральным директором института академиком Владимиром Киреевым. Руководил всей операцией помощник генерального директора института, начальник отдела № 109 Сергей Зарутин. Моя собеседница - журналистка Ирина Озерная, которая опубликовала в "Известиях" несколько статей о жестоком обращении с животными. Ирина Озерная: Были вызваны так называемые "ветеринары". Администрация нашла их по объявлению в газете. Эти "ветеринары" пришли с крупнокалиберными ружьями. Все это произошло 24 февраля в 11 часов утра, в воскресенье, на глазах у честного народа. Там были сотни людей, среди которых были десятки детей. И эти "ветеринары" стали отстреливать собак. Собаки, по сути, были сторожами этого института. Они жили там уже несколько лет. Они были в ошейниках, их кормили охранники и другие сотрудники института. У них были имена, они были совершенно неагрессивные. На этой территории, где отстреливали собак, находится, например, детский центр "Кентавр". Там были дети. На это место выходят два девятиэтажных дома на Пулковской улице. Я нашла одного ребенка, который получил жуткую моральную травму. Это 6-летняя девочка, которая видела этот расстрел от начала и до конца. Сейчас она лечится у психотерапевта. Из дома на Пулковской улице выбежали две женщины, которые висли на ружьях этих ветеринаров. Мужчины их отбрасывали, они угрожали этим женщинам. В результате удалось спасти одного шестимесячного щенка, которому ампутировали лапу, и одну собачку с двумя простреленными лапами, которая убежала и спряталась. Ее на следующий день обнаружила охранница. Остальные собаки были расстреляны. Марина Катыс: А кто, собственно, вызвал этих "ветеринаров"? И почему вы называете этих людей - "ветеринарами"? Ирина Озерная: Вызвала администрация института - начальник отдела № 109 Сергей Зарутин. Это он отвечает за "природу" в институте: он сажает деревья и уничтожает собак. Он нашел их по объявлению в зеленоградской газете "Столичная ярмарка". Я видела эту газету. Там написано - "Ветеринарная помощь". С одним из них я беседовала, мне администрация НИМИ его выдала, в общем-то - сбрасывая с себя сейчас ответственность. Он живет в Зеленограде. Второго участника расстрела собюак (своего приятеля) - он не выдает. Это произошло еще в конце зимы, был снег. По мирно лежащим собакам они стали стрелять. У одного было крупнокалиберное ружье "Сайгак-410", а у другого - просто был "Маверик" 12 калибра, с которым ходят на лосей. Марина Катыс: А сколько собак было на территории? Почему администрация решила собак уничтожить? Что, были жалобы от сотрудников, от жителей? Ирина Озерная: Они сейчас говорят, что были жалобы. Но эти жалобы явно сфабрикованы, потому что все написаны задним числом. Я их все читала. Ни один из этих покусанных сотрудников не обратился, например, в надлежащие медпункты за прививками от бешенства. Если кусает собака - беспризорная, злобная, агрессивная - люди, как правило, бегут делать прививки. Но в медпункты, где положено делать прививки от бешенства, никто не обращался. Марина Катыс: Здесь довольно спорная позиция. Убивать собак, конечно, нельзя, но, с другой стороны, администрация имеет право, если она не желает держать собак у себя на территории, как-то от них избавиться. Почему выбран такой способ - именно отстрел? Ирина Озерная: Как мне объяснил главный инженер этого института Александр Гордюхин, они обращались в отдел фауны города Москвы, что там с них запросили такие деньги... К кому он обращался и какие деньги запросили, он мне, правда, не сказал. Конечно, администрация может не хотеть, чтобы собаки жили на территории. Но все охранники просили, умоляли не трогать этих собак, объясняя руководству, что без собак ночью страшно и опасно ходить по территории. Это - бесплатные сторожа. Охранники там, в основном, женщины, потому что у них очень маленькая зарплата, и мужчины не идут охранять НИМИ. Собак там было - ну, штук 7. Для 13 гектаров это не так много. Марина Катыс: На большинстве охраняемых территорий живут собаки. При желании их можно назвать бездомными, хотя все они имеют вполне определенное место жительства и хозяев-сторожей, которые их кормят. Собаки, расстрелянные на территории НИМИ, так же имели хозяев. Более того, все они были в ошейниках.. Продолжает Ирина Озерная. Ирина Озерная: Собаки эти были со своими судьбами. Их там любили очень. Сначала появились 2 собаки - Черномырдин и Чубайс. Чубайс был, естественно, рыжий, а Черномырдин - черный. Потом Черномырдина кто-то забрал на дачу. Чубайс - мне даже администрация сказала, что он был роскошный сторож, что он никого не пускал на территорию. Это мне сказали начальник режима и главный инженер. Как-то они вдруг вспомнили его добрым словом, хотя его убили одним из первых, этого Чубайса. Эти собаки должны были уже в ближайшее время быть стерилизованы, им должны были быть сделаны прививки, и администрация об этом знала. Но им надо было их перестрелять, убить. Понимаете? Вот это желание убить, вот этот вкус крови превышает вообще любую человеческую логику. Марина Катыс: Вероника Баратова - директор той самой организации "ОБЗОР ЗОО", созданной по распоряжению московского правительства для гуманного регулирования численности бездомных животных, с которой существовала договоренность о стерилизации собак с территории НИМИ. Это что, нормальная форма борьбы с бездомными животными в Москве или же существуют какие-то другие способы регулирования численности? Вероника Баратова: Ну, скажем так: это традиционная для Москвы форма, которая существовала годами. И только в последние два года эта практика была переломлена, был создан регламент по гуманному сокращению численности животных, в котором написано (регламент, утвержденный правительством Москвы), что ни одно животное не должно погибнуть. Все животные принадлежат городу и являются частью его экологической среды. Ни одно животное не должно быть убито ни в момент отлова, ни в момент стерилизации, транспортировки или содержания, потому что каждое животное нужно городу. Марина Катыс: А то, что администрация НИМИ фактически отдала приказ о том, чтобы отстрелять собак, которые охраняли территорию этого института? Это подлежит какой-то ответственности? Вероника Баратова: Да, конечно. Существует уголовная ответственность за жестокое обращение с животными (а в данном случае было именно жестокое обращение). Подобные действия преследуются в уголовном порядке. Отстрел происходит, к сожалению, не только в Москве, но и в Московской области. Отстреливают постоянно. И такая практика, утвержденная годами, как бы всех устраивает. Нет собаки - нет проблемы. А то, что при этом страдают люди, страдают дети, страдают собаки, которые никому не мешали.... Они не были агрессивны, они не создавали угрозы ни для детей, которые приходили в детский центр, ни для сотрудников, ни для посетителей выставки - это никого уже не интересовало. Важно было убрать эту проблему, причем - "чисто", чтобы не осталось никаких следов. А лучший способ для этого - убийство. Марина Катыс: Насколько я понимаю, следы-то как раз остались. В частности, одна из собак попала в ваш Центр. Вероника Баратова: Одна из этих собак, а вернее даже - две собаки, попали в наш стационар "ОБЗОР ЗОО", где мы постарались оказать им квалифицированную ветеринарную помощь. Одна из собак, Чара - у нее была прострелена задняя лапа, раздроблен коленный сустав, и собака, по всей видимости, будет хромать всю жизнь. Собака очень похудела и, кроме того, до сих пор находится в жутком стрессе. Она боится, даже когда на нее обращают внимание, когда на нее смотрят, хотя по рассказам женщин-вахтерш, которые работали на территории выставки, Чара была очень ласковой и контактной собакой и никого не боялась. С ней играли дети. Это была ласковая, спокойная, неагрессивная собака. Сейчас это - несчастное, забитое, зашуганное существо, хотя даже голос на нее не повышают, не то, что замахнуться или какие-то угрожающие действия в ее адрес произвести. Но собака боится всего. В первый день, когда мы приехали за Чарой, нас администрация института не пустила на территорию. То есть, человека с ружьем можно было пустить, а ветврачей, которые приехали, чтобы помочь собаке - нельзя, потому что территория закрытая, подведомственная. Нам удалось забрать второго пса, Кэмела, только через день. У него были тяжелые огнестрельные ранения обеих задних лап, вырван кусок мяса на морде. И хотя врачи пытались его спасти - у собаки просто во время операции остановилось сердце. Марина Катыс: После расстрела собак люди, оказавшиеся свидетелями этой бойни, обратились в Головинскую прокуратуру с просьбой привлечь к уголовной ответственности администрацию института, как организовавшую расстрел, и жителей Зеленограда Владимирова Александра Юрьеича и его приятеля, как исполнителей. Теперь это дело будет рассматриваться в суде. Продолжает Вероника Баратова. Вероника Баратова: В Москве уже второй год работает программа по гуманному сокращению численности животных путем стерилизации. Основным принципом этой программы является стерилизация сук с последующим возвращением их на место. Естественно, это не касается тех животных, которые живут на территории детских площадок, больниц или детских садов. Такие животные передаются или в приюты, или для них пытаются найти хозяев. В общем - достаточно успешно. Я могу сказать по опыту работы нашего стационара: мы для огромного количества животных нашли новых хозяев. И программа эта работает сейчас во всех округах города Москвы. Может быть, не везде она эффективна, но, по крайней мере, от практики убийства животных эта программа защищает. Марина Катыс: То есть, если москвичи видят, что происходит отстрел собак, они могут, в принципе, вызвать милицию и пресечь эти действия как незаконные? Вероника Баратова: Они могут. Другой вопрос: приедет ли милиция, и захочет ли она с этим связываться? Но в Москве сейчас работает масса зоозащитных организаций, отдел городской фауны, который всячески поддерживает эту программу и который вместе с Управлением жилищно-коммунального хозяйства является инициатором создания этой программы в Москве. Они, во всяком случае, помогут принять какие-то меры, подскажут, что делать в этой ситуации. Убийства все равно продолжаются. Мы периодически слышим, что там отстреляли собак, здесь по такому-то адресу отстреляли - в 11 часов вечера приехали и собак отстреляли. Кто это был и что за организации - никто не видел. Марина Катыс: Кто эти люди? Они представляются ветеринарами. Очень странная ветеринарная деятельность, когда у тебя ружье 12 калибра и ты занят отстрелом животных. Вероника Баратова: Это - традиционное отношение некоторых ветеринарных врачей к так называемой "проблеме избыточных животных". Даже на многих рецептурных бланках, которые выдаются в государственных ветеринарных клиниках, на обороте написано: "Если вам не нужно ваше животное, отнесите и сдайте его в ветеринарную клинику". При этом не указано, что в случае, если вы сдадите животное в ветеринарную клинику, оно будет умерщвлено. Это те животные, которые хозяйские. А те животные, которые в городе - они просто, получается, никому не нужны и всем мешают. Нужна популяризация программы стерилизации. Ведь не зря написано: "гуманное сокращение численности". Не плодить щенков, которые опять окажутся на улице, которых съедят бомжи, которые попадут под машину. Эта программа не добьется своего успеха, например, завтра, (с завтрашнего дня у нас все отлично, у нас кончились бездомные собаки). Но через 3-4 года, когда основная масса сук будет стерилизована, и будет небольшое пополнение численности животных за счет потерявшихся и выброшенных, не будет увеличения популяции. Те собаки, которые есть, они будут спокойно доживать, потому что практически у каждой собаки есть опекун. Это только так кажется, что они бездомные. Всегда найдется бабушка или дедушка... Не обязательно это пожилые люди. Масса молодежи, которые утром, идя на работу, и вечером, возвращаясь с работы, что-то несут в пакетике - потому что они знают, что вот за этим углом их ждет собачка. Марина Катыс: Возбуждено уголовное дело. Оно будет иметь какую-то юридическую перспективу или же все ограничится рассмотрением дела в суде и непризнанием администрации института виновными? Вероника Баратова: Я надеюсь, что результатом расследования этого дела будет все-таки обвинительный приговор. В данном случае, наверное, не так важно - насколько оштрафуют этот институт или привлекут к какой-то иной форме ответственности, как важно создание самого прецедента. Потому что и в Москве, и в области, да и во всей России продолжают убивать собак, несмотря на то, что в средствах массовой информации и в законодательных органах постоянно муссируется вопрос об уголовном наказании за жестокое обращение с животными. Ведь, на самом деле, жестокое обращение происходит не только в тех случаях, когда в собаку стреляют на улице. Жестокое обращение - это когда водитель сбивает собаку и уезжает, когда люди берут собаку в квартиру, а потом выясняется, что собака им не нужна, и ее бьют, морят голодом и оставляют без выгула. Это все тоже относится к жестокому обращению с животными. Именно в этом, пожалуй, и кроется первопричина всего того, что потом происходит с нашими детьми, которые (видя жестокость по отношению к живому существу, видя безнаказанную жестокость) потом то же самое переносят и на свое отношение к человеку. Марина Катыс: Почему люди, которые вызывают, условно назовем, охотников с ружьями для убийства бездомных животных, не несут ответственности перед детьми, перед их родителями за тот моральный и психологический вред, который наносится детям? Вероника Баратова: Масса случаев бывала, когда приезжали наши ребята, ловцы, чтобы забрать собаку на стерилизацию - дети хватали этих собак, обнимали, закрывали их своими телами и кричали, что "мы не отдадим". Это - нормальные дети, которые жалеют живое существо. Неважно, это собака или человек. Когда ребенок защищает собаку - из него вырастет хороший человек. А когда ребенок кидает в собаку или в кошку камнями, из этого ребенка, может быть, и вырастет, неплохой человек. Я не говорю, что из него вырастет преступник, но, значит, что-то в нем в детстве не было заложено. Ведь посмотрите, "Криминальная Россия" - когда смотришь эту программу, в ней идет рассказ о каком-то преступнике, а потом как бы возвращаются в его детство и выясняется, что практически все они в детстве издевались над животными. Когда теряется грань уважения к жизни другого существа (неважно - человека или животного), то очень легко потом бывает эту грань переступить. Марина Катыс: Федеральный закон о защите животных от жестокого обращения был принят Государственной Думой в трех чтениях в декабре 1999 года. Однако 3 января 2000 года президент России Владимир Путин отклонил этот законопроект (цитирую) "в связи с отсутствием собственного предмета регулирования". О дальнейшей судьбе этого закона я беседую с депутатом Государственной Думы, заместителем председателя комитета по экологии Вячеславом Оленьевым. Вячеслав Оленьев: То, что наше общество находится в порочном круге жестокости, насилия и безнравственности - это всем понятно. Этот порочный круг надо разрывать, и разрывать надо, начав с того, чтобы принять закон об охране животных от жестокого обращения. Потому что дети - как губка, они же все это впитывают и потом эту жестокость они несут по жизни. Тот пример, который вы привели, в общем-то, характеризует эту проблему. Такой закон был разработан уже несколько лет назад. Он был направлен в правительство, в Главное правовое управление президента, но, к великому сожалению, вот уже на протяжении 3 лет этот закон не находит себе дорогу. Причина одна: блокируют его, к сожалению, именно те структуры, которые, по Конституции, обязаны помогать нам в проведении в жизнь этих законов. Ответ стандартный - "нет предмета правового регулирования". То есть, существуют другие законы, которые решают эти проблемы. Но можно привести массу примеров, когда невозможно подобрать ни один закон для того, чтобы наказать подонков, которые идут на эти (я не побоюсь сказать) преступления. Мы два месяца пытались внести изменения в Уголовный кодекс для того, чтобы ввести наказание за жестокое обращение с животными, но нам не хватило всего лишь 7 голосов, чтобы этот закон начал действовать. К сожалению, правительство было против этого закона. Марина Катыс: А почему правительство выступает против принятия этого закона? Ведь это же закон, необходимый обществу со всех точек зрения. Вячеслав Оленьев: Это очень большая проблема. Здесь надо рассматривать и проблему бойцовских собак (там тоже жестокое обращение), и оборот редких видов животных. Если этот будет закон принят, то будут введены значительные ограничения. А это - большой бизнес. По всей вероятности, находятся структуры и люди, которые активно лоббируют непринятие этого закона через определенные структуры. Больше я причин просто не нахожу. Здесь не надо никаких особенных финансовых затрат. Здесь нужна просто политическая воля, решение. И все. Но этот закон не проходит. И я боюсь, что вот в нынешнем составе Думы очень сложно будет его провести. Марина Катыс: Нежели у депутатов нет их собственных домашних животных или они не любят природу вообще? Почему они не голосуют за принятие этого закона? Вячеслав Оленьев: Я бы назвал это так: есть определенный "комплекс Жириновского". Жириновский, когда мы этот закон рассматривали, выступал и говорил: "Какие животные? Зачем их охранять? У нас сегодня масса проблем у людей: беспризорные дети, люди голодают. Какие животные? Зачем они нам нужны?" Как это ни странно, многие депутаты и многие члены правительства имеют такой менталитет. Они думают точно так же. Вот в чем беда. Марина Катыс: Но ведь закон о защите животных от жестокого обращения нисколько не противоречит нормальному человеческому отношению к беспризорным детям. Скорее, наоборот. Вячеслав Оленьев: Нормальная логика - это так. К сожалению, находятся люди, которые этого не понимают. Они говорят: нет, пока нам не до животных, давайте мы людские проблемы будем решать. А вот когда людские проблемы решим, тогда будем решать проблемы с животными. Не понимая, что, не решив проблемы с животными, мы никогда не решим проблемы с людьми. Марина Катыс: По тому, как в обществе относятся к старикам, детям и животным, принято судить о степени цивилизованности самого общества. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
