Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[14-09-01]
Редкие виды бабочекВедущая Марина Катыс Марина Катыс: Далеко не все знают, что такие хрупкие и изящные создания, как бабочки, на самом деле являются индикаторами состояния природной среды. Людмила Волкова: К проблемам вымирания насекомых в настоящее время отношение недостаточно серьезное. Этот факт резко недооценивается. Между тем, в отличие от многих позвоночных животных, насекомые, в целом, очень устойчивы. Насекомые плодовиты, часто довольствуются маленькими территориями. У них быстрый оборот поколений. И потому больше шансов приспособиться к изменениям среды даже на генетическом уровне. И вот теперь даже эти маленькие неприхотливые плодовитые существа тоже вымирают. Спрашивается: насколько же ухудшились условия существования для всего живого, если даже насекомые не в состоянии здесь жить? Марина Катыс: О ситуации с сохранением редких видов насекомых рассказывает наш ставропольский корреспондент Лада Леденева. Лада Леденева: Северный Кавказ - это территория обитания тринадцати видов редких бабочек, занесенных в Красную книгу России. Местные популяции нескольких из них, в отличие от других регионов Российской Федерации, относительно многочисленны и беспокойства ученых-энтомологов не вызывают. А вот несколько из этих видов на сегодняшний день полностью исчезли с территории всего Северного Кавказа. Здесь больше не встретишь бабочку-поликсену, грушевую павлиноглазку, изчезла бабочка "мертвая голова". На ставропольских полях уничтожен кузнечик "толстун степной", больше не встречается жук "краснотел пахучий2. Говорит доктор биологических наук, ученый-энтомолог Валентин Тихонов. Валентин Тихонов: Поликсена - красивая бабочка семейства Парусников. Она осталась на Северном Кавказе такими крошечными пятачками. Десять метров участок, где она живет, двадцать метров. И связана она эволюцией с растением "ломонос". Оно ядовитое, растет на степных участках. И там, где раньше он рос, сейчас уже поля. То есть, он остался расти только вблизи колючих кустарников, по откосам железных дорог. Лада Леденева: Основная причина исчезновения редких видов насекомых с территории Северного Кавказа - поистине варварская деятельность человека. Валентин Тихонов: Огромный кузнец у нас жил, такой "толстун степной". Толстый, огромный, красивый, с красными пятнами на спине, с шипами. Он по целинным степям жил. Насекомые, которые связаны с лесом, более устойчивы. Из нескольких десятков, которые занесены в Красную книгу, можно 2-3 вида назвать, которые связаны с лесом, остальные все - связаны либо с лугами, либо со степями. Марина Катыс: Говорил доктор биологических наук Валентин Тихонов. В середине прошлого века в своей книге "Другие берега" Владимир Набоков писал: В некошеных полях за парком воздух переливался бабочками среди чудного обилия ромашек, скабиоз, колокольчиков, - все это скользит у меня сейчас цветным маревом перед глазами, как те пролетающие мимо широких окон вагона-ресторана, бесконечно обольстительные луга, которых никогда не обследовать плененному пассажиру. А за полями поднимался, как темная стена, лес. Часами блуждая по трущобе, я любил выискивать мелких пядениц, принадлежащих к роду "евпитеций": эти нежные ночные существа, размером с ноготок, днем плотно прикладываются к древесной коре, распластав бледные крыльца и приподняв крохотное брюшко. О, как я мечтал в те годы открыть новый вид "евпитеции"! Слово нашему ставропольскому корреспонденту Ладе Леденевой. Лада Леденева: Уже много лет подряд на полях Ставрополья в массовом количестве выжигают стерню, уничтожая при этом не только насекомых и их личинок, но и все живое. Огонь с горящих полей перекидывается на лесополосы, уничтожая километры лесных насаждений. Валентин Тихонов: Выжигание степей ведет к перерождению, к полному перерождению. Однолетники, которые попадают под огонь, которые в это время имеют семена, все они погибают. Остаются только многолетники. И в результате - количество видов резко сокращается. Нарушается вообще баланс. Эволюция отработана: кто на чем живет, кто чем питается, кто кого ест - то есть, если что-то уничтожить, что-то на его месте остается. Природа не терпит пустоты. Естественно, начинаются какие-то проблемы. Марина Катыс: С просьбой прокомментировать последствия применения такой методики, как выжигание полей, я обратилась к научному сотруднику Института проблем экологии и эволюции, члену комиссии по охране редких видов, а также эксперту по беспозвоночным Венской конвенции при Совете Европы Людмиле Волковой. Людмила Волкова: Никакими хозяйственными инструкциями применение "палов" на территории России не санкционировано и не рекомендовано. Более того, существует административная ответственность за устройство поджогов. А если нанесен существенный ущерб, то и уголовная. Почему, тем не менее, их применяют? Во-первых, применяют крестьяне: когда у них нет возможности для регулярного выкашивания или выпаса. Ну, я уже не говорю о хулиганах. Большая часть "палов", которые мы видим, например, на откосах железных дорог - это просто хулиганские выходки. Марина Катыс: А насколько это вредно? Людмила Волкова: Насколько это вредно?.. Многие дневные бабочки зимуют в подстилке. Либо их гусеницы, либо их куколки зимуют в подстилке или на стебельках растений. Естественно, все это гибнет. Например, в обычной полыни, чернобыльнике, может зимовать до 50 видов, включая паразитических, насекомых, то есть регуляторов численности. Все это гибнет. "Палы", как способ поддержания травяного сообщества, могут применяться только специалистами и только по специальным программам. Потому что иначе - вред от них будет очень велик. Марина Катыс: Последние десятилетия в России практиковалась методика, при которой борьбы с вредителями леса осуществлялась с помощью химических препаратов. В частности, такого ядохимиката, как дуст. В результате в лесах гибли не только вредители, но и вообще все живое. Слово доктору биологических наук Валентину Тихонову. Валентин Тихонов: Когда дустом начали обрабатывать леса, то, естественно, уничтожался весь комплекс насекомых. Те насекомые, которые питаются растениями, те насекомые, которые питаются этими насекомыми... Соответственно, птицы гибли, землеройки, которые пожирают насекомых. Когда перестали дуст использовать, большая часть восстановилась. Но произошла очень интересная замена. Раньше у нас жил очень красивый жук "краснотел пахучий". Яркий такой, зеленый. И есть его двойник - он маленький и синий. Инквизитор. Так вот, как дустом начали обрабатывать, вот эта Сикофанта, яркая и красивая, исчезла. А Инквизитор занял ее место. Дуст перестали использовать, а обратного процесса не произошло. И мы потеряли красивейшего жука наших мест. Марина Катыс: Тему продолжает Лада Леденева. Лада Леденева: В послевоенные годы с территории всего Северного Кавказа исчезла бабочка "Мертвая голова". Гусеница этой бабочки обитает на всех пасленовых, в том числе - на картофеле. С появлением на территории России в годы Великой Отечественной войны колорадского жука для обработки картофельных полей стали использовать ядохимикаты. В борьбе с жуком они оказались малоэффектиными, зато бабочка "Мертвая голова" исчезла полностью. Валентин Тихонов: Бражник "Мертвая голова", у него же очень интересная биология. Это - единственная бабочка, которая умеет пищать. Она издает звук очень интересный. И звук этот напоминает немножко звук пчелиной матки. Поэтому бабочка проникает в улей и ворует мед у пчел. Во многих аспектах она интересная бабочка. Потом, у нее гусеница очаровательно красивая: огромная, лимонно-желтая, с синими и зелеными разводами, с цветным хвостом. Колорадского жука не вытравили, а "Мертвая голова" исчезла. Марина Катыс: По мнению научного сотрудника Института проблем экологии и эволюции, члена Комиссии по охране редких видов, а также эксперта по беспозвоночным Венской конвенции при Совете Европы Людмилы Волковой, единственным способом, позволяющим сохранить редкие виды насекомых, является их разведение в неволе и затем переселение в естественную среду. Людмила Волкова: Я просто не вижу другого выхода. Марина Катыс: А вообще практикуется искусственное разведение бабочек для того, чтобы выпускать их в природу? Людмила Волкова: Многие любители занимаются этим специально. У них отработаны методики. Я, в частности, в Москве знаю нескольких человек, которые собирают гусениц, выводят бражников и выпускают их. Пока это делают только любители. Дело в том, что пока официально не признано какое-либо насекомое нуждающимся в мерах по искусственному разведению. Только некоторые региональные Красные книги могут советовать это в качестве одной из мер поддержания отдельных видов. Марина Катыс: Но зачем вообще надо сохранять редкие виды? Какое значение имеет жизнь бабочки? И разве может ее исчезновение хоть что-то изменить в мире, в котором мы все живем? Говорит Людмила Волкова. Людмила Волкова: Мне кажется, что широкому слушателю не совсем ясно, как его личное благополучие зависит от того, что где-то сохраняется какая-то бабочка. Почему, если она вымрет, то ему лично станет хуже? Редкие виды мы должны охранять не потому, что нам их жалко, не потому, что эта потеря невосполнима, и мы теряем то, что могли бы использовать в будущем. Главное и актуальное для нас здесь и сейчас - это то, что редкие виды необходимы для нормальной работы природных сообществ, а природные сообщества нужны нам, так как они создают ту самую среду обитания, в которой мы возникли и живем. Стабильный климат, стабильный газовый состав атмосферы, обычные режимы выпадения осадков - вот что дают нам природные сообщества. Плюс - они нейтрализуют вредные последствия нашей же деятельности благодаря способности к самоочищению. Но для того, чтобы нормально работать, природные сообщества должны содержать полный набор свойственных им видов. Причем, там есть несколько главных (это обычные массовые виды, они выполняют основную часть работы), и есть множество менее многочисленных и совсем редких. Иногда спрашивают: зачем сохранять редкие виды? Они же редкие. То есть, их роль в сообществе не существенна. Если у нас умер один вид, потом второй, потом третий, в конце концов, наступает момент полного развала. То есть, редкие виды - это как раз тот слой, который обеспечивает многократное дублирование существующих в сообществе экологических связей. Именно они обеспечивают его стабильность. То есть, сохраняя редкие виды, мы обеспечиваем стабильность природных сообществ. Сохраняя природные сообщества, мы обеспечиваем стабильность своего существования. Почему особое внимание уделяется бабочкам? Они являются индикаторами, показателем благополучия сообщества. Если есть характерные для него виды бабочек, можно надеяться, что и другие насекомые тоже сохранились. Даже в такой насыщенной научными кадрами области, как Московская, столичная область, нет списков стрекоз, нет полного аннотированного списка жуков. То есть, мы не можем начинать работу по охране видов, потому что мы не знаем, что у нас жило и что живет сейчас, чего - сколько. Поэтому бабочки как индикаторы используются очень активно. Марина Катыс: Владимир Набоков в книге "Другие берега" пишет: "Летом 1929 года, когда я собирал бабочек в Восточных Пиренеях, не было, кажется, случая, чтобы, шагая с сачком через деревушку, я оглянулся и не увидел каменеющих по мере моего прохождения селян, точно я был Содом, а они жены Лота. Еще через десять лет, в Приморских Альпах, я однажды заметил, как за мной извилисто-тихо, по-змеиному, зыблется трава, и, пройдя назад, наступил на жирного полевого жандарма, который полз на животе, уверенный, что я беззаконно ловлю певчих птиц для продажи. Слово члену Комиссии по охране редких видов, а также эксперту по беспозвоночным Венской конвенции при Совете Европы Людмиле Волковой. Людмила Волкова: Если ситуация дошла до того, что коллекционер не может поймать себе бабочку для коллекции, это уже такая нищета, это уже такая бедность, это значит, что ничего нет, что просто уже... все кончилось. Вымирание беспозвоночных - это результат неправильной политики землепользования, в первую очередь. От коллекционирования и коммерческого сбора могут страдать, во-первых, узко-эндемичные виды, которые встречаются локально, и поэтому легко их выловить, и виды, численность которых из-за хозяйственной деятельности человека упала настолько, что они близки к вымиранию. И тогда - да, тогда коллекционеры его добивают. У нас таким видом является, например, Аполлон, по-видимому, Жук-олень, ну и некоторые другие виды в европейской части России. Марина Катыс: За комментариями я обратилась к координатору программ по мониторингу торговли дикими видами Всемирного фонда дикой природы Алексею Вайсману. Какую часть в браконьерском бизнесе занимают бабочки? Алексей Вайсман: Вы знаете, если говорить о денежном выражении - достаточно скромное. Это довольно узкий сектор биологического бизнеса, очень закрытый, очень корпоративный. Но конкретно для России он, наверное, самый оформленный и самый старый. Потому что этот бизнес - в незаконной его ипостаси - процветал еще даже в самые глухие советские времена. Он трудно контролируется. Он никогда не воспринимался нашими компетентными органами как что-то серьезное. А потом, его чисто физически почти невозможно контролировать, потому что насекомые же коллекционные пересылаются не в том виде, в каком они, предположим, продаются в сувенирных киосках. Это же не застекленные коробочки с расправленными бабочками. Это засушенные бабочки со сложенными крылышками в специальной упаковке, называемой "матрасики". Их можно пересылать в письмах. Марина Катыс: И все-таки, о каких оборотах идет речь? Алексей Вайсман: Мы 1996 году делали оценку. Московские торговцы (а это основная масса торговцев) - примерно их оборот был оценен как миллион долларов. Марина Катыс: Ежегодный. Алексей Вайсман: Да. Марина Катыс: То есть - это достаточно большой оборот. Алексей Вайсман: Ну, в общем, людям хватает детям на молоко и на бутерброды с колбасой. Марина Катыс: А какой ущерб наносит природным сообществам такой браконьерский промысел? Алексей Вайсман: Довольно существенный, потому что, вы же понимаете, что серьезных коллекционеров, которые готовы платить серьезные деньги, интересуют экземпляры эксклюзивные. Как правило, это представители редких видов, и именно они находятся под ударом. Известно, где брать, где ловить, и можно серьезно подорвать популяцию. Очень часто бывает, что какой-нибудь вид живет на какой-нибудь горушке, а на соседней горушке живет уже другой, похожий, но - другой. И вот, в принципе, можно этот вид десятком ловушек выловить почти весь. Да, есть люди, которые приезжают и берут крайне ограниченно. А есть люди, которые выгребают - как метлой. И есть люди, которые стремятся отловить маточное поголовье, а дальше пытаться разводить в искусственных условиях. Человек и не приезжает туда сам. Например, он знает: "Мне нужно жужелицы Лопатина 20 экземпляров, Перламутрового усача 15 экземпляров, бабочки Парнасиуса 10 экземпляров..." У него есть свои контрагенты там, на месте - поднатасканный народец из местных жителей. Он звонит или дает телеграмму: "Давай". И они "дают". Другое дело, что потом ему в дело пойдет каждый десятый экземпляр, потому что все остальные будут настолько нарушены, что не будут представлять никакой ценности, но выгребут-то всех. Марина Катыс: Существует ли какая-то ответственность за браконьерский промысел, вот, если говорить о насекомых? Алексей Вайсман: В принципе - да, существует, потому что существует статья в Уголовном кодексе "Незаконная охота". Но тут тоже есть некоторый юридический казус, потому что формально незаконная добыча насекомых не подпадает под охоту. Охотой называется добыча и/или выслеживание с целью добычи охотничьих животных. Насекомые не являются охотничьими животными. У нас есть ответственность по Административному кодексу. Но это все - копейки. А стоимость редких видов исчисляется в сотнях долларов за экземпляр. Марина Катыс: То есть, это не является никаким сдерживающим фактором? Алексей Вайсман: Абсолютно. Марина Катыс: Владимир Набоков был страстным коллекционером и исследователем бабочек. "Я был окружен теми полярными бабочками, которых знал только по ученым описаниям. (...) Теперь же я видел их не только воочию, не только вживе, а в естественном гармоническом взаимоотношении с их родимой средой. Мне кажется, что это острое и чем-то приятное волнующе ощущение экологического единства, столь хорошо знакомое современным натуралистам, есть новое, или, по крайней мере, по-новому осознанное, чувство, - и что тут только, на этой линии, парадоксально намечается возможность связать в синтез идею личности и идею общности." И снова я обращаюсь с вопросом к координатору программ по мониторингу торговли дикими видами Всемирного фонда дикой природы Алексею Вайсману. Как вы считаете, бабочки в природе, это что - это индикатор благополучия, или это просто украшение, или это звено в цепи? Алексей Вайсман: Безусловно, это звено в цепи. Это составляющая часть местных экосистем. Бабочка, собственно говоря, это размножающая стадия. Очень многие из них просто даже и не питаются. У них достаточно ограниченная задача. А реальная жизнь вида - это личиночные стадии. Без бабочек не могут существовать очень многие растения, потому что это опылители, специализированные опылители. В принципе, все взаимосвязано и все логично. Человек - это биологический вид, прежде всего. У нас это почему-то всегда недопонимали. И как биологический вид, мы встроены в экологические системы. Когда происходит разрушение окружающей среды, тогда наступает то, что называется экологический кризис. Тогда становится совсем плохо - тогда нечего пить становится, нечего есть становится, нечем дышать становится. Исчезновение какого-нибудь вида бабочки - это, казалось бы, маленькая трагедия, но это - звено в цепи. Марина Катыс: И высшее для меня наслаждение - вне дьявольского времени, но очень даже внутри божественного пространства - это наудачу выбранный пейзаж, все равно в какой полосе, тундровой или полынной, и даже среди остатков какого-нибудь старого сосняка у железной дороги (там у меня летает один из любимейших моих крестников - голубой "Самюэлис") - словом, любой уголок земли, где я могу быть в обществе бабочек и кормовых их растений. Вот это - блаженство, и за блаженством этим есть нечто, не совсем поддающееся определению. Владимир Набоков. Другие передачи месяца: |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
