Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-03-01]
Зверобойка - промысел бельковВедущая Марина Катыс Марина Катыс: Говорит Радио Свобода.
Каждый год в конце февраля - начале марта в так называемом "горле" Белого моря происходит зверобойка. В течение 10 дней люди дубинами забивают насмерть десятки тысяч новорожденных детенышей гренландского тюленя. Это разрешенный промысел, аналогов которому по жестокости и массовости нет в мире нигде. Узкий пролив, соединяющий Белое и Баренцево море, гренландские тюлени избрали давным-давно. Каждый год весной здесь появляются на свет десятки тысяч бельков, и именно в это время в течение двух недель идет добыча новорожденных тюленят. В мире существует всего три места, где рождаются детеныши гренландского тюленя, бельки. Одно из них находится в Канаде, другое в Норвегии. И еще одно - в России. Канада и Норвегия давно уже ввели запрет на добычу бельков. Россия - единственная страна, в которой разрешен этот жестокий промысел. Рассказывает руководитель пресс-службы Российской ассоциации зоотехнии, ветеринарии и зооиндустрии Марина Лозинская. Марина Лозинская: Одиннадцать месяцев самка гренландского тюленя вынашивает единственного детеныша. После рождения белька она две недели выкармливает его очень жирным молоком. В это время белек не может плавать, не может спасаться от хищников, и, конечно, не может спасаться от человека, вооруженного дубиной. Марина Катыс: Зверобойный промысел на побережье Белого моря существовал всегда, но до 1930-х годов прошлого века поморы добывали преимущественного взрослого гренландского тюленя. Промысел бельков начался в связи со строительством Беломорканала. Продолжает Марина Лозинская. Марина Лозинская: В те времена белек был, наверное, единственно возможным пропитанием для огромной армии заключенных. Времена изменились, а отношение к новорожденным детенышам тюленя не изменилось. Бельков убивают десятками тысяч. Если в 1998-1999 годах квота на забой тюленят составляла около 30,000, то в 2000 и 2001 годах эта квота удвоилась. Марина Катыс: О том, как в этом году проходила зверобойная кампания, рассказывает наш корреспондент в Архангельске Владимир Ануфриев. Владимир Ануфриев: Зверобойную экспедицию в этом году организовала компания "Белое море". По словам заместителя ее генерального директора Михаила Широкова, они намеревались добыть 40,000 бельков, а смогли забить только 34,000. Он объясняет это главным образом дороговизной и нехваткой вертолетного топлива. Промысел велся в море, на ледовых полях, отдаленных от базы в поморском селе Нижняя Золотица на 80 километров. Зверобоев и добычу перевозили туда и обратно 6 вертолетов. Каждый час работы одной винтокрылой машины стоит 18,000 рублей. По оценке Широкова, примерная себестоимость одной шкурки белька составит 480 рублей. Марина Катыс: Давайте продолжим подсчеты. О стоимости зверобойной кампании и экономической эффективности такого промысла говорит Марина Лозинская. Марина Лозинская: Квота составляет 71,000 бельков. Для этого потребуется 280 вылетов вертолета, поскольку в сеть, в которой бельков перевозят, входит не более 250 тушек. Если считать, что вертолетный час стоит по минимуму 500 долларов, то в одни полеты придется вложить, изначально вложить, порядка 2 миллионов долларов. За последние годы каждый человек, находившийся на льдине и палкой забивавший бельков, за одного белька в среднем получал 1 доллар. Готовая шапка из белька, которую предлагают торговцы в Санкт-Петербурге, такая шапка стоит всего 800 рублей. То есть, никоим образом назвать это ценной пушниной нельзя. Марина Катыс: По словам руководителя предприятия "Белое море", в этом году в зверобойке участвовало около 500 человек. Максимально возможный заработок - 5,000. Реально же зверобои получат не более 3,000 рублей. Слово нашему корреспонденту в Архангельске Владимиру Ануфриеву. Владимир Ануфриев: Доходы от промысла не разглашаются, но то, что они есть, сомневаться не приходится. Иначе частная компания "Белое море" этим бы просто не занималась. При этом основной потребитель шкурок белька, Казанский меховой комбинат, не рассчитался еще полностью с промысловиками за прошлогоднее сырье. Да и режим секретности, который возводится вокруг зверобойки на время промысла, тоже говорит о немалом финансовом интересе. Так, в этом году Федеральной пограничной службой были установлены строгие правила для средства массовой информации. Съемка с воздуха - не ниже 4 километров, с моря - не ближе 12 миль. А 17 марта в Белом море начнется второй этап промысла тюленей. Начавших линять бельков будут живыми доставлять на берег (опять же вертолетами) и там доращивать до стадии "серки", когда мех вновь станет густым и пушистым, но уже серого цвета. Таким образом планируют добыть еще 10,000 тюленей. Марина Катыс: Это означает, что 10,000 уже начавших линять бельков будут пойманы, погружены в сети и вывезены на берег, где их вывалят в загоны оставят на две недели, умирать голодной смертью. За это время бельки как раз успеют перелинять и превратиться в так называемую "серку". Руководство Архангельской области настаивает на том, что запрещение промысла бельков приведет к социальному взрыву, так как зверобойная кампания - единственная работа, существующая у местного населения данного региона. В августе прошлого года 5,000 зверобоев обратились к президенту России Владимиру Путину с просьбой отклонить закон о защите животных от жестокого обращения, запрещающий промысел детенышей морских млекопитающих. По мнению подписавших обращение, принятие закона лоббирует Международный фонд защиты животных, представители которого добиваются запрета добычи белька. Слово директору российского представительства Международного фонда зашиты животных Марии Воронцовой. Мария Воронцова: Действительно, наш Фонд против того, чтобы зверобойная кампания велась в то виде, в котором она ведется сейчас, потому что этот промысел жесток. Россия - единственная страна, которая убивает бельков. Все остальные страны приняли решение, что такой промысел не гуманен, и запрет введен был в Канаде. Такой запрет действует и в Норвегии. Это те страны, которые, помимо России, промышляют гренландского тюленя. Что касается обращения в Думу и правительство трех губернаторов от имени зверобоев, некоторые вещи вызывают, общем, удивление. Потому что мне трудно предположить, что губернаторы трех областей действительно считают, что 5,000 человек исключительно живет на этом промысле. Дело в том, что наш Фонд проводил исследования и экономические, и социальные исследования этого региона. Реально за счет промысла живет максимум 300 человек. То есть, цифра в 5,000 человек, она просто не соответствует действительности. Марина Катыс: Но ведь эта работа - всего на полторы-две недели в году. Мария Воронцова: Да, вы совершенно правы. Это действительно десятидневная работа от этого количества людей. И поэтому особенно странно, что люди, которые отвечают за социальное состояние области, говорят о том, что "Да, вот, это единственное занятие..." Марина Катыс: Традиционно поморы до прихода на русский Север советской власти занимались самыми разными промыслами. Создание колхозов полностью разрушило традиционный уклад. Продолжает Мария Воронцова. Мария Воронцова: Охота, рыболовство, отхожие промыслы, солеварение, сбор водорослей - все эти работы сменяли на протяжение года одна другую. И люди был заняты. Им оставили, собственно, два промысла, два отхожих промысла. Это - зверобойная кампания плюс семга. Вот, дают квоты на тюленей и квоты на семгу. Причем, если говорить о семге, это более продолжительный - в принципе, более доходный промысел, чем зверобойный. Наш Фонд два года назад в деревне Верхняя Золотица поставил перерабатывающее оборудование в три семьи. Первая семья, которая этим занялась, они действительно получили доход, который им позволил жить спокойно. Точно также они могут работать, собирая ягоды. Там великолепная морошка, которая пользуется огромным спросом в Швеции, в Финляндии. Туда уже летают вертолеты с тем, чтобы скупать вот эту ягоду. Так что, в принципе, возможности там достаточно большие. И нельзя говорить о том, что только промысел, и больше ничего. Совершенно не так. Марина Катыс: Может быть, было бы и гуманнее, и проще взять эти деньги, которые выделяются на керосин для вертолетов, и просто в виде материальной помощи раздать поморам? Мария Воронцова: Вероятно, имеет смысл, конечно, просто субсидировать это, а не выбрасывать деньги на ветер, как это делается сейчас в угоду той небольшой кучке людей, которые получают эти деньги, которые лоббируют правительство, лоббируют бюджет, чтобы деньги спускались. Марина Катыс: Во всем мире забой детенышей тюленей запрещен, а экспорт шкурок белька запрещен во все страны Европы. Экологи давно уже призывают полностью прекратить промысел бельков в России, а вместо этого развивать в этом районе Белого моря экологический туризм. Говорит кандидат биологических наук, эколог, вице-президент геофизической компании РГК Юрий Перчихин. Юрий Перчихин: Экономически, этот промысел совершенно не оправдан. Аргументация вот такого социального плана за этот промысел совершенно ни на чем не основана и является просто демагогией. В стране существует, давно, несколько веков, законодательство об охоте. И ни один охотник не будет избивать, буквально забивать палками детенышей животных для того, чтобы добыть то, что ему нужно, для чего он идет на охоту. Это вообще какая-то невиданная вещь среди всего, что мы знаем вот об охоте, о промысле. Марина Катыс: Тему продолжает Марина Лозинская. Марина Лозинская: На Камчатке для того, чтобы произвести отстрел нерпы, каждому охотнику требуется получить охотничью лицензию. И учитывается каждый зверь, застреленный, и для того, чтобы получить лицензию, охотник обязан представить отчет о полном использовании шкуры и туши животного. Ели бы кто-то в той же Архангельской области решил строить массовый забой, например, кабанят или лосят, это бы рассматривалось как браконьерство, дело подсудное и очень скандальное. С млекопитающим "гренландский тюлень" поступают просто вне всяких понятий о нормальном обращении с животными. Марина Катыс: Раньше гренландского тюленя добывали в трех российских областях, но Карелия и Мурманская область от этого промысла отказались. Только руководство Архангельской области продолжает настаивать на сохранении квот, хотя понять, в чем выгода от этого промысла, совершенно невозможно. Шкурки бельков перекрашивают в черный цвет и шьют из них ушанки, цена которым 800 рублей. Мясо бельков в пищу непригодно, его просто выбрасывают. Так ради чего ежегодно убивают десятки тысяч детенышей тюленя? На этот вопрос пытается ответить директор российского представительства Международного фонда зашиты животных Мария Воронцова. Мария Воронцова: Абсолютно бессмысленно. И вот это жертвоприношение в угоду буквально крошечной кучке людей, которым это выгодно, вместе с тем имеет место. Марина Катыс: В зверобойке участвует все население вот этих поморских деревень, включая женщин и детей, и этих зверьков освежевывают на берегу, детенышей тюленей. И в этом участвуют дети, они это наблюдают, они видят, как добивают раненых бельков... Мария Воронцова: Дело в том, что развлечений мало, и.... Вот вы говорите, что - не едят бельков. Действительно, не едят. Но некоторые части тела идут в пищу, а именно - сердца и языки. И летчики, например, после зверобойной кампании улетают в Архангельск, увозя мешки сердец. Ребята маленькие ходят с тупыми перочинными ножичками, вырезают эти сердца, собирают в пластиковые пакетики и потом отдают летчикам с тем, чтобы их просто прокатили на вертолете от разделочной площадки до заправки. Крошечный такой перелет, в полкилометра, но, в общем, какое-то развлечение. Марина Катыс: Об экономической стороне этого жестокого промысла говорит Марина Лозинская. Марина Лозинская: Видимо, экономический эффект теряется где-то в области подпольной экономики от зверобойки. Потому что, действительно, зверобойка проводится якобы для поддержания человека, человек получает 2-3 тысячи рублей за все. За 2-3 тысячи рублей прожить целый год, ну, видимо, не может никто. То есть, это, конечно, введение в заблуждение общественности, скажем так. В 2 миллионах долларов можно спрятать энное количество десятков или сотен тысяч. Потому что квотирование предусматривает снижение налогообложения. Ведь это квота социальная, это тюлени, которые отпущены населению на прокорм себя. То есть, население должно кормиться за их счет. Социальная квота для пропитания народа как бы переориентирована на бизнес. К сожалению, выяснить конкретику - этим должны, видимо, заниматься следственные органы. Как это происходит. В этом крайне не заинтересовано руководство Архангельской области и само вот это общество с ограниченной ответственностью "Белое море". Марина Катыс: Но кроме неэффективности этого промысла для государства с экономической точки зрения есть еще и другой аспект. Это вопрос о собственности. Кому принадлежат бельки, столь жестоко истребляемые работниками, нанятыми частой фирмой "Белое море"? По закону "О животном мире", стадо гренландского тюленя является государственной, то есть общенародной собственностью. Говорит Марина Лозинская. Марина Лозинская: Это значит, что те бельки, которых убивают, принадлежат нам с вами. Мне, нашим радиослушателям, их детям, внукам. Это - наши общие бельки. Но распоряжаются ими, причем таким изуверским способом, только люди, населяющие вот эти близлежащие беломорские деревни. Марина Катыс: Государственная Дума в 19999 году рассмотрела и приняла в трех чтениях закон о защите животных от жестокого обращения. Юрий Перчихин участвовал в его разработке. Юрий Перчихин: К тому времени в администрации президента уже было готово отказное решение президента, то есть вето. Правда, подписал его уже не Ельцин, а Путин 3 января 2000 года. Примерно вот в этот же период, отвечая на послание известной прошлом киноактрисы, а теперь известной зоо-защитницы Бриджит Бардо, наш президент заявил, что он сочувственно относится к проблеме борьбы против жестокого обращения с животными и готов предпринять все возможное для того, чтобы улучшить положение на этом направлении. Значит, ну, вот это было сказано на словах, а на деле закон был заветирован, то есть, в действие не вступил. Создана согласительная комиссия, доводит этот текст до того, чтобы уже он как бы не вызывал возражений. Но все дело в том, что текст этого законопроекта не будет вызывать ни у кого возражений тогда, когда он ни чему никого не будет обязывать. И тогда уж точно никакой необходимости в его принятии и не будет. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
