Ведущий Сергей Сенинский

- В России предлагаются новые ставки подоходного налога.
- Реформы в Китае: впечатления европейского бизнесмена.
- "Достижения бизнеса XX века. Первая десятка". Передача 6-я. Левиттаун или первый опыт массового строительства жилья.
- Обзор публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист".

Сергей Сенинский:

Ставки подоходного налога могут быть снижены в России в будущем году, если вступит в силу законопроект, который на минувшей неделе был одобрен депутатами Государственной Думы пока лишь в первом чтении. Мы говорим об этом законопроекте с директором отдела налогов международной аудиторской компании "ПрайсУотерхаусКуперс" Сергеем Шаталовым:

Сергей Шаталов:

Правительство предложило, а Государственная Дума поддержала в первом чтении, с большим трудом, но все-таки - принципиальные изменения шкалы подоходного налога. В 1999 году у нас действуют пять ставок: 12, 20, 25, 30 и 35 процентов, которые идут через каждые 30 тысяч рублей.

Начиная с 2000 года, этот закон еще не вступил в силу, но он должен начать действовать с 1 января 2000 года, должна применяться к большим доходам 45-процентная ставка, то есть будет уже 6 ставок. Теперь же предлагается существенное упрощение этой шкалы в целом и очень резкое снижение максимальной ставки.

Для кого и как существенны эти ставки? Здесь можно привести следующие данные, которые приводились и на обсуждении в Государственной Думе. По ставке 12 процентов сегодня платит больше 90 процентов населения. По максимальной ставке, то есть 35 процентов, платит примерно 0,1 процента всех налогоплательщиков. На остальные три ставки приходятся оставшиеся 7 - 8 процентов. Таким образом, видно, что большинство граждан платит все-таки по минимуму.

Сергей Сенинский:

Ставки подоходного налога в России за последние несколько лет менялись неоднократно. Менялись ли при этом объемы поступлений в бюджет?

Сергей Шаталов:

Действительно, начиная с 1990 года, ставки подоходного налога менялись достаточно существенно. Если вспомнить недавнюю историю, еще Советский Союз, и последующие изменения, которые вносились во времена России, то тенденция здесь все время была одна - постепенное снижение максимальных ставок. И если в Советском Союзе предполагались максимальные ставки на уровне 70 процентов, то сейчас - 35 процентов.

Что происходило с поступлениями этих налогов? Фактически, в последнее время мы имеем динамику, направленную на повышение налоговых поступлений от подоходного налога. Связано это с несколькими обстоятельствами. С одной стороны, люди, конечно же, стали платить аккуратнее и больше, во-вторых, контроль налоговых органов, налоговые декларации, правовая культура - все это прививается, и меньше людей уклоняется от налогообложения.

Сергей Сенинский:

За первые 7 месяцев этого года в общей структуре налоговых поступлений в федеральный бюджет доля НДС составила 45%, доля акцизов - 23%, налога на прибыль предприятий - 21%. То есть на эти три налога пришлось 89% всех поступлений в государственную казну. А сколько же приносят казне поступления от подоходного налога?

Сергей Шаталов:

Здесь нужно следить за тем, в какие бюджеты поступают налоги. В России принята практика, в соответствии с которой большинство налогов расщепляются между бюджетами разного уровня. И в 1999 году подоходный налог впервые частично начал поступать в федеральный бюджет, до этого он поступал исключительно в региональные бюджеты.

Доля поступлений в федеральный бюджет - это 3 процента в той самой прогрессивной шкале налогообложения, которую мы с вами обсуждаем. А остальное идет в региональные бюджеты. Понятно, что в доходах федерального бюджета доля подоходного налога очень невелика, я думаю, что где-то на уровне 1 - 2 процентов. Но если рассматривать консолидированный бюджет, то доля подоходного налога в последние годы увеличилась примерно с 11 до 13 процентов.

Сергей Сенинский:

В большинстве стран мира - наоборот: поступления именно от подоходного налога с граждан являются главным источником средств для государственного бюджета...

Сергей Шаталов:

В большинстве государств подоходный налог является главным источником поступлений федерального бюджета. В качестве примера можно привести США, Францию и так далее. Большая часть доходов - именно от подоходного налога, который устанавливается на федеральном уровне. В США отдельные штаты имеют право несколько увеличить за счет дополнительного налогообложения подоходный налог, но это, как правило, не принципиально.

Сергей Сенинский:

Столь малый объем поступлений в российскую казну от подоходного налога - следствие низких заработков в стране или уклонения от уплаты налога, в той или иной степени?

Сергей Шаталов:

Я думаю, что действует как тот, так и другой фактор; вопрос - какой из них более существенен?

Безусловно, заработки российских граждан сегодня трудно сравнивать с заработками граждан США или граждан стран Европейского Союза, но важен и второй момент - насколько охотно граждане платят налоги?

Надо понимать, что существуют достаточно серьезные внутренние ограничения - готовность налогоплательщиков, готовность компаний платить чрезмерные налоги. В принципе, известно, что некоторые государства имеют достаточно высокие ставки. Мы упоминали уже США, а там максимальная ставка - 39,6 процента, но она применяется с ежегодных доходов от 279 тысяч долларов и выше. Высокая ставка - 50 процентов - действует в Японии, но она применяется к доходам, превышающим 231 тысячу долларов в год.

В России, конечно же, этими ориентирами пользоваться вряд ли стоит. Нам значительно ближе, например, Бразилия, которая по ставке 25 процентов облагает доходы, превышающие 20 тысяч долларов в год. На мой взгляд, на сегодня было бы оптимальным решение - 20-25 процентов. Я полагаю, что вот этот показатель - 0,1 процента граждан, которые платят налоги по максимальной ставке - совершенно не соответствует тому числу граждан России, которые получают достаточно большие доходы. И этот показатель свидетельствует как раз о том, что они не готовы платить конфискационные налоги. И в этом плане, решение о том, чтобы снизить налоги, на мой взгляд, было бы самым оптимальным.

Сергей Сенинский:

Напомню, на наши вопросы отвечал в Москве директор отдела налогов международной аудиторской компании "ПрайсУотерхаусКуперс" Сергей Шаталов.

Со дня образования Китайской Народной Республики - 1 октября 1949 года - прошло ровно 50 лет. Результаты экономических реформ в стране, которые связывают прежде всего с именем Дэн Сяопина, впечатляют не только экономистов. Виктор Фогт, председатель торгово-промышленной палаты Кёльна и член правления немецко-китайского экономического Союза, вот уже более 10 лет бывает в Китае по несколько раз в год. О некоторых своих личных впечатлениях он рассказал нашему автору в Бонне Дмитрию Аскоченскому:

Виктор Фогт:

Я бы прежде всего упомянул приватизацию. Вернее, то, как она проводилась - очень постепенно, без спешки. Любопытно вспомнить, что либерализацию экономики и приватизацию в Китае начали с сельского хозяйства, то есть отрасли, в которой было занято абсолютное большинство населения страны. И лишь затем настала очередь промышленных предприятий, приватизация которых не завершена до сих пор.

Другой важнейший, на мой взгляд, фактор, - Китай, также постепенно, открывался для внешнего мира. В первую очередь, в страну устремились китайцы, живущие за рубежом. Устремились - со своими немалыми деньгами. И уже вслед за ними в Китай потянулись европейцы и американцы.

С притоком капитала из-за рубежа менялось и действующее в Китае законодательство. Я помню, например, что еще недавно нам для создания бизнеса в Китае был необходим китайский партнер, то есть мы обязаны были создавать совместное предприятие. Но примерно два года назад эту норму отменили. И теперь немец или американец получил возможность создавать в Китае собственное дело и производить товары без обязательного китайского участия.

Если говорить о моих собственных впечатлениях от многочисленных поездок в Китай, то именно эти два фактора - поэтапная приватизация и открытость для иностранцев - как мне кажется, стали ключевыми для возрождения китайской экономики. Именно они возродили в стране частное предпринимательство.

А частные предприниматели - и китайцы, и иностранцы - приватизировав многие предприятия, создали на их основе новые. Может быть, это и преувеличение, но, как мне кажется, именно эти новые предприятия сегодня уже в гораздо большей степени определяют развитие экономики Китая, чем государственные концерны-гиганты.

Дмитрий Аскоченский:

По объему инвестиций в национальную экономику Китай далеко обогнал все остальные развивающиеся страны мира...

Виктор Фогт:

Китайцы, как внутри страны, так и живущие за ее пределами, по сравнению с населением многих других развивающихся стран мира, имели очень высокий уровень частных накоплений, которые позволили - при изменении инвестиционного климата - ввести в оборот значительные средства.

Это одно из объяснений, почему экономика Китая получила так много инвестиций: само население вложило эти деньги. Квота частных накоплений в Китае и некоторых других азиатских странах значительно выше, чем в Европе и США. Но за этим стоят многовековые традиции, которые непереносимы в другие страны и на другие культуры.

Сам принцип очень постепенной трансформации экономики, постоянная проверка эффективности только что сделанных шагов, многочисленные "пилотные" проекты - этот принцип может быть применен в других странах. Но в Китае - особенно. Именно постепенное, медленное продвижение вперед, при котором фактор времени не играет особой роли - китайцы очень терпеливы - именно это, на мой взгляд, является секретом экономических успехов Китая. Естественно, такой подход трудно применить в других странах.

Дмитрий Аскоченский:

Национальные особенности и общие для всех стран экономические принципы.

Виктор Фогт:

Невозможно найти универсальные рецепты средства для всех стран. Но очень многим из них можно было бы присмотреться к интересу китайцев ко всему новому и их пытливости. Посмотрите, за последние годы многие китайские предприятия перешагнули сразу через несколько эпох технологического развития.

Темпы компьютеризации в Китае просто поражают. Количество мобильных телефонов, прежде всего в прибрежных зонах и в крупнейших центрах, сравнимо с европейским. Мы неоднократно имели возможность убедиться, насколько быстро китайцы учатся всему новому.

А взгляните на данные по количеству пользователей Интернета в Китае... Они также поражают. И это в стране, которая по уровню доходов на душу населения продолжает оставаться развивающейся. Многие новые китайские предприятия, мне кажется это сравнение очень точным, словно губка впитывают самые новейшие технологии. И не приходится удивляться, почему их товары начинают теснить европейских и американских производителей на рынках многих стран.

Это традиционное любопытство, постоянная готовность к обучению и тяга к применению новейших технологий, по моему глубокому убеждению, является одним из секретов успеха Китая, который, однако, вряд ли можно просто перенести на другие страны.

Сергей Сенинский:

Напомню, на вопросы нашего автора в Бонне Дмитрия Аскоченского отвечал Виктор Фогт, председатель торгово-промышленной палаты Кёльна и член правления немецко-китайского экономического Союза.

Обзор некоторых публикаций британского еженедельника "Экономист", Он вышел в пятницу, 1 октября. С обзором вас познакомит Мария Клайн. Главная тема номера - 50-летие Китайской Народной Республики.

Мария Клайн:

Официальный смысл пышного празднования 50-летия образования Китайской Народной Республики сводится к следующему: будущее страны немыслимо без руководства Коммунистической партии, пишет "Экономист". Правда, с 1978 года, когда Дэн Сяопин инициировал экономические реформы, основные идеологические установки радикально изменились. Экономическое строительство, утверждают теперь партийные идеологи, важнее классовой борьбы.

Европейскому Центральному банку пока нет необходимости вмешиваться и повышать ставки банковского кредита. В таких условиях экономики Испании, Ирландии, Португалии и Финляндии могут еще в течение многих лет развиваться повышенными темпами, что, в итоге, приблизит жизненный уровень в этих странах к уровню ведущих стран Европы, заключает "Экономист".

Сергей Сенинский:

Мария Клайн познакомит вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 1 октября.

"Достижения бизнеса XX века. Первая десятка". Сегодня - передача 6 этого цикла: Левиттаун или первый опыт массового строительства жилья.

Владимир Морозов:

Когда пять лет назад под Нью-Йорком в возрасте 86 лет умер известный американский строитель Уильям (Билл) Левитт, статьи о нем, именно статьи, а не только некрологи, появились во всех крупных газетах Соединенных Штатов. Левитта называли строителем мечты, создателем американского пригорода.

Первый названный потом в его честь городок Левиттаун возник в конце 40-х годов в 50 километрах к востоку от Нью-Йорка. В числе других новоселов в только что отстроенный домик тогда переехали недавно демобилизованный сержант морской пехоты Кен Бенсон и его жена Глория, которая в это время ждала первого ребенка.

Глория Бенсон:

Вот это дерево мы посадили весной 1948 года; это была первая весна после нашего приезда сюда. Видите, какой теперь огромный дуб вырос... А вообще, когда мы сюда переехали, вокруг было голое поле. А в доме даже телефон еще не поставили. И чтобы позвонить маме в Нью-Йорк, я бегала в телефонную будку, которая стояла вон там, видите, где дом с гаражом на той стороне улицы.

Владимир Морозов:

Однажды вечером, вспоминает Глория Бенсон, за неделю до переезда, нам показали дом. Она запомнила его номер - 1555. Через день, в воскресенье, они с мужем привезли в Левиттаун родителей, чтобы показать им свое будущее жилье, но найти дом так и не смогли. Улицы еще не имели названий, а все дома были на одно лицо.

Знакомая история! Лет 30 назад я слышал ее то ли в Черемушках, то ли в Текстильщиках. Левиттаун - это вариант хрущевских пятиэтажек, но возведенных на американский манер - небольшой частный дом вместо маленькой квартиры. И американский Левиттаун, и российские пятиэтажки - это разные ответы на послевоенный жилищный кризис. Рассказывает Стенли Мозес, декан факультета бизнеса нью-йоркского колледжа Хантер:

Стенли Мозес:

У Левитта хватило воображения заранее предвидеть грядущие перемены. Миллионы американцев возвращаются с войны, им надо где-то жить. Им нужно дешевое жилье.

В стране возникала система скоростных пригородных шоссе. Автомобиль был доступен большинству населения, - значит, люди могут переехать жить в пригороды, надо построить там десятки тысяч домов.

Над Левиттом смеялись и говорили, что его проект прогорит, потому что никто не станет покупать его дома. Многие экономисты утверждали, что после войны Америка снова окажется в депрессии. Но этого не случилось.

И Билл Левитт призвал американцев: не возвращайтесь обратно в Бруклин, в Бронкс, в Квинс, в тесные нью-йоркские квартиры. Добро пожаловать в пригород! Вокруг вашего собственного нового дома будет небольшой участок земли. И все это - дешево. Не возвращайтесь в старую Америку! Пойдемте со мной в новую!.. Этой обетованной землей и стал пригородный Левиттаун...

Владимир Морозов:

Американская "стройка века" началась 1 июля 1947 года. А уже 1 октября в новые дома переехали первые 300 молодых семей. Потом сюда прибывали по 100-150 новоселов каждую неделю.

С 1947 по 1951 год компания "Левитт и сыновья" построила под Нью-Йорком 17 с половиной тысяч домов. Они росли, как грибы, может быть, даже немного быстрее, что постоянно привлекало недоверчивое внимание прессы. "С утра, - рассказывал Билл Левитт очередному репортеру, - мы собрали 18 домов, и после обеда соберем столько же". Он любил похвастаться, но дома было легко пересчитать, а общее их количество проверить по документам - они точные. Как же Левитту удавалось строить по 36 домов в день? Я спросил об этом нью-йоркского специалиста по городскому и региональному развитию Юджинию Бёрч:

Юджиния Бёрч:

Левитт использовал тот же принцип, что и Генри Форд для производства своего знаменитого автомобиля модели "Т". До этого машины были очень дороги и доступны только богатым людям. Генри Форд впервые организовал конвейерный их выпуск, начал выпускать намного больше автомобилей и намного дешевле. В итоге выиграли и продавец, и покупатели.

То же самое Левитт сделал в строительстве - организовал конвейер, но не в цехе, а прямо на месте, под открытым небом. На место сборки доставляли уже готовые блоки будущего дома. А бригады рабочих-строителей были узко специализированы. Одна ставила стены, другая - крышу, третья - окна. Или, скажем, один из рабочих только тем и занимался, что привинчивал к полу стиральные машины. В итоге дом, построенный компанией Левитта, получался недорогим.

Владимир Морозов:

За свои 74 квадратных метра жилья новоселы платили 52 доллара в месяц при минимальном первом взносе. Хозяйка одного из домов в Левиттауне, гостем которого я оказался, Глория Бенсон, показывает мне расставленные в гостиной фотографии дочерей и внуков, открывает двери аккуратно прибранной спальни. Дети выросли и разъехались, и спальни на втором этаже пустуют.

Хозяйка угощает меня кофе в кухне, за столом в которой могли бы удобно устроиться человек восемь-десять. Что и происходит, когда дочери приезжают в гости. Вначале кухня была втрое меньше, вспоминает Глория, мы тут с мужем вдвоем едва умещались, но потом перенесли стену, расширили дом - участок-то свой. Кусты азалий под окном посадили сами. А четыре яблони в саду, тогда, 50 лет назад, полагались всем новоселам вместе с домом, как холодильник и телевизор.

Глория Бенсон вспоминает, что с 1949 года в Левиттауне появились дома нового типа. Их счастливые обладатели гордились новинкой - особым широким окном, из которого открывался роскошный вид .... на точно такое же окно соседа, жившего через улицу.

В новых домах Левиттауна теперь были камин и навес для машины, продолжает хозяйка. Наш разговор внезапно прерывает странный гул. Я недоуменно верчу головой в поисках источника. "Это бойлер, - поясняет Глория. - Ведь в наших домах нет подвального этажа". И она поднимается, чтобы закрыть дверь в кладовку с бойлером.

Сергей Сенинский:

С самого начала незамысловатая конструкция домов, да и вообще весь Левиттаун, стали излюбленной мишенью юмористов и критиков. Они потешались, что, мол, ни один приличный архитектор и близко не подходил к Левиттауну.

Жилье и впрямь проектировал человек без специального образования - архитектор-самоучка, младший брат Билла Левитта - Альфред, учившийся ремеслу путем проб и ошибок.

Как-то при встрече с Левиттом знаменитый американский архитектор Фрэнк Райт разнес проект левиттаунских домов в пух и прах. Тогда Билл Левитт спросил, а каким бы сделал этот дом сам Райт, при условии, что площадь жилья останется прежней? Маэстро тут же чуть ли не на салфетке набросал чертежи изящного особнячка, рядом с которым сооружение Левитта казалось солдатской казармой.

"Да, здорово,- честно признался Левитт. - Но скажите мне, задумчиво продолжал он, сколько будет стоить ваш дом?" Тут уже задумался Райт: "Ну, тысяч 40 долларов", наконец, ответил он. Левитт громко рассмеялся: "Вы, конечно, талантливый архитектор, мистер Райт, но вы ничего не понимаете в ценах: ваш дом не по карману простому американцу".

Владимир Морозов:

Действительно, дом из тех, которые строил Бил Левитт, мог купить почти каждый: школьный учитель, водитель автобуса, рабочий швейной фабрики. Пригороды стали доступны для большинства населения страны. И оно не пожелало откладывать переезд.

Записываться на покупку будущего дома выстраивалась огромная очередь. В холода служащие компании Билла Левитта бесплатно раздавали стоявшим в очереди горячий кофе и булочки, чтобы будущие гордые домовладельцы не замерзли. Как-то раз за один удачный вечер строительная компания "Левитт и сыновья" продала больше тысячи еще не построенных домов.

И все-таки, в послевоенные годы 8 тысяч долларов (столько стоили тогда дома, которые строил Левитт) были немалыми деньгами. Откуда могли взять их только вернувшиеся с войны молодые люди? Вопрос - Юджинии Бёрч:

Юджиния Бёрч:

В 30-е годы в Соединенных Штатах был принят специальный закон, чтобы помочь американцам с покупкой домов. Правительство выступило гарантом при предоставлении банковского кредита. Банки почувствовали себя в безопасности и стали выдавать займы людям, которые раньше не могли на это претендовать.

Скажем, ранее за подобный банковский кредит приходилось платить до 18-20 процентов, теперь эта ставка снизилась вдвое. Уменьшился и размер первого взноса за покупаемый дом. Кроме того, если раньше полученный кредит надо было возвращать банку в довольно сжатые сроки, то теперь его можно было растянуть на 20-30 лет, а отсюда и ежемесячная плата в банк стал гораздо меньше. И в принципе люди даже скромного достатка теперь могли теперь купить собственный дом.

Но тут началась Вторая мировая война. После нападения Японии на Перл-Харбор американское правительство вообще запретило любое строительство, не связанное с военными нуждами. О частном жилье вспомнили только после войны. Возвращавшимся с нее американцам правительство предоставляло весьма льготные займы. И все это, в конечном счете, способствовало очень быстрому развитию пригородных районов, которые стремительно разрастались 50-е, 60-е, 70-е годы и что продолжается сегодня.

Владимир Морозов:

Вы сами тоже живете в пригороде?

Юджиния Бёрч:

Я люблю Манхэттен, хотя выросла в пригороде. Мне нравится жить в Манхэттене. Я бы смогла жить где угодно, но предпочитаю город.

Владимир Морозов:

Таких, как Юджиния Бёрч, - меньшинство. Сегодня в своих домах, то есть, в основном, в пригородах, живут 66 процентов американских семей - значительно больше, чем в других экономически развитых странах. Понятно, что всю эту массу не мог бы вместить построенный Левиттом городок, хотя его и считают самым большим в Америке жилищным комплексом, возведенным одним строителем.

Вскоре за первым, нью-йоркским, свои Левиттауны появились в штатах Нью-Джерси и Пенсильвания.

Конкуренты Билла Левитта не дремали, и вскоре все крупные города Соединенных Штатов начали обрастать такими же пригородами. Дома в них строились все больше. Прибавлялись комнаты, этажи и гаражи. Американец тратил на дорогу до работы все больше времени, зато отдыхал в тени собственных деревьев на своем собственном участке. Социологи во всем мире заговорили о возникновении первой в мире страны... "пригородного" типа. Она и стала таковой в значительной степени благодаря Биллу Левитту.

Юджиния Бёрч:

Его идея массовой застройки путем конвейерного строительства дешевого жилья никогда ранее не применялась ни в Америке, ни где-либо еще. То, что сделал Левитт, было настоящей революцией.

Владимир Морозов:

Таково мнение нью-йоркского специалиста Юджинии Бёрч. Но вот другой эксперт, писатель Эд Браун считает, что, как и большинство выдающихся бизнесменов, Уильям Левитт не является автором идеи, которая помогла ему разбогатеть. Он эту идею позаимствовал. Строители Калифорнии и Мичигана делали это и до него, хотя и не в таких масштабах. Левитт их методы усовершенствовал.

Автор книги "Развитие американской мечты: строительство и перестройка Левиттауна" Барбара Келли скептически пишет: "Билл Левитт великодушно позволил, чтобы его считали изобретателем идеи, которую он позаимствовал у других. Гениальной оказалась не сама идея, а умение реализовать ее именно тогда, когда в этом была наибольшая необходимость".

Сергей Сенинский:

По одной из версий, Билл Левитт пошел в строители случайно. Его отец, нью-йоркский адвокат Абрахам Левитт, владел небольшой строительной фирмой и нуждался в помощниках. По его просьбе 20-летний Билл в 1927 году ушел с третьего курса юридического факультета Нью-Йоркского университета и поступил в фирму отца.

По другой версии, Билл просто не хотел учиться. В одном из интервью он говорил, что хотел тогда поскорее разбогатеть и купить себе большой автомобиль. Против собственного кадиллака "не возражал" и младший брат Билла - Альфред. Так возникла фирма "Левитт и сыновья".

Билл стал ее президентом в 22 года. В его обязанности входили менеджмент, финансы и реклама. Брат Альфред проектировал дома; потом он жаловался, что вся слава досталась старшему брату Биллу. (Впрочем, серьезных раздоров в семье не было, может быть, потому, что брат рано умер).

Отец Билла и Альфреда - Абрахам Левитт - обеспечил начальный капитал и "общее идейное" руководство. Он же спланировал садик на небольшом участке вокруг каждого дома в Левиттауне, за которым, кстати, домовладелец был обязан заботливо ухаживать. Установленные в Левиттауне правила домовладения запрещали строить забор, по выходным вывешивать во дворе белье. По вечерам Левитт-старший в черном кадиллаке с откидным верхом объезжал растущий на глазах городок и наблюдал за жизнью левиттаунцев. И если замечал нестриженный газон, тут же направлял туда своего садовника, а следом - счет хозяину дома за проделанную садовником работу.

Еще задолго до первого Левиттауна у семьи Левиттов был приличный опыт строительства жилых домов. Во время войны они построили 750 домов для офицеров в штате Вирджиния. Ставшая потом знаменитой конвейерная сборка жилья работала уже тогда.

Владимир Морозов:

И после войны Левитта не раз обвиняли, что он так и не отошел от спартанского стиля. Одна моя нью-йоркская знакомая, ни разу, кстати, не бывавшая в Левиттауне, говорит о городке с тем же легким пренебрежением, с каким, может быть, жители Арбата произносят слово "хрущевка".

Но с ней никогда не согласился бы старожил Левиттауна под Нью-Йорком Джон Пергола. Мы встретились с ним на улице Шелтер. Дома вокруг едва различимы за деревьями. В небольшом парке пацаны гоняют на роликовых коньках. "Послушайте, Джон,- говорю я, - вы же еще недавно до пенсии работали агентом по продаже недвижимости. 50 лет назад эти дома стоили по 8 тысяч долларов, а сколько придется выложить, чтобы купить один из них сегодня?

Джон Пергола:

Минимум - 150 тысяч долларов. За этот дом. А вот рядом - другой дом, хозяева его расширили, пристроили крыльцо, придумали колонны. Так что, скорее всего, они попросят тысяч 170.

Когда-то Левитта обвиняли, что он, якобы, строит времянки, которые через несколько лет развалятся. Никто не ожидал, что эти дома простоят так долго. И теперь все удивляются...

Я и сам не ожидал такой прочности от своего собственного дома, хотя живу в нем с 1948-го года. Как оказалось, Левитт был отличным строителем. Но он строил так быстро, что построенные им дома казались несолидными, непрочными.

Владимир Морозов:

Одна из причин кажущейся непрочности этого жилья в том, что у дома нет привычного фундамента. Глория Бенсон уже рассказала мне об этом за кофе, но я как-то не сразу понял. А дело простое.

Загородный американский дом обычно ставят на такой высокий и мощный фундамент, что в подвальном этаже помещаются еще пара комнат, прачечная, бойлер, туалет, просторные чуланы. А тогда - чтобы сократить затраты на строительство, - Левитт предложил поставить дом просто, как тут говорят, на бетонную "лепешку". На эту новинку надо было еще выбить разрешение местных властей. Они колебались. Левитт настаивал.

В его, в конечном счете, победе немалую роль сыграло то, что в послевоенные годы значительная часть местного населения лишилась работы. Это были фермеры, которые выращивали картошку. Пару лет подряд они оставались без урожая из-за саранчи. Люди терпели убытки и потому охотно продавали свою землю Биллу Левитту. Вдобавок, он обещал дать им работу, если местные власти разрешат строить дома его методом. И они, эти власти, скрепя сердце, разрешили.

Билл Левитт вообще умел убеждать людей. Это был маленького роста человек, незаметный, пока не начинал говорить. Тут он становился как бы выше ростом, в споре так размахивал руками, что становился похожим на мельницу.

Как-то, выколачивая очередные налоговые льготы у властей, Левитт произнес фразу, ставшую впоследствии крылатой: "Если у человека есть свой дом и участок земли, он никогда не станет коммунистом - ему и без того есть, чем заняться". Начиналась "холодная война", и такой довод действовал безотказно. Кстати, домовладельцы и сегодня имеют в Америке солидные налоговые льготы.

Но если у Левитта получались такие хорошие и дешевые дома, то можно ли строить его методом сейчас? Вот что ответил мне профессор Колумбийского университета, автор книги о Левиттауне Херберт Гэнз.

Херберт Гэнз:

Повторить опыт Левитта невозможно. Конвейерный метод работает, если вы строите очень много домов сразу. Нужен огромный участок дешевой земли, который сейчас трудно получить.

Левитт, видимо, умел предвидеть. Ведь он стал понемногу скупать землю на месте будущего Левиттауна еще до войны. И к концу 40-х годов у него было уже около 2 тысяч гектаров. Теперь же владельцы земли заломят огромные деньги, в результате подскочит цена на дома.

Конечно, можно найти землю для массовой застройки километров за 150 километров от Нью-Йорка, но там никто не захочет жить: слишком далеко ездить на работу в город. Ни в Америке, ни в Европе такой же участок теперь не найти.

Владимир Морозов:

Скажите, спрашиваю я у своего собеседника, а почему Левитт не продавал дома афроамериканцам? Его даже обвиняли в расизме...

Херберт Гэнз:

Левитт был бизнесменом. Если бы он тогда продавал дома афроамериканцам, то их не стали бы покупать белые американцы. Левитт не был расистом. Просто в те времена так вели себя все строители.

Кроме того, в 1947 году афроамериканцев, которые могли бы купить себе дом, было не более одного процента от общего их числа, живущих в США. Афроамериканец не мог тогда просто обратиться в банк и получить заем на покупку дома. Ему бы его не дали.

Так что поведение Левитта - тогда - не вызывало особых возражений. В 60-е годы он изменился. В 60-е годы вообще всё изменилось.

Владимир Морозов:

Теперь дома в Левиттауне продают всем. Афроамериканцы живут по соседству и с моей новой знакомой, сотрудницей городского совета Левиттауна Луизой Кассано. Мы встретились с ней в баре городского коммунального центра. Скажите, Луиза, спрашиваю я, правда ли, что Левитт бесплатно выстроил это здание, где мы с вами сейчас сидим?

Луиза Кассано:

Это бесплатно... для всех жителей Левиттауна. И семь больших открытых бассейнов в городе - тоже бесплатно. Конечно, мы платим налоги для содержания всех этих сооружений. Но когда-то Уильям Левитт построил все это бесплатно.

Он понимал, что людям надо где-то собираться. Ведь мы чувствовали себя оторванными от большого города. От Нью-Йорка. Поначалу в Левиттауне не было ни кинотеатров, ни ресторанов. И мы должны были развлекать себя сами. Тогда именно здесь, в этом здании выступали театральные труппы, тут же мы устраивали танцы. Собирались разные религиозные группы или, скажем, кружок любителей покера. В разных, конечно, комнатах.

Мы, женщины, просто собирались, чтобы за чашкой кофе поговорить о детях. Левитт понимал, что он создает новую общину и хотел ей помочь. Я, кстати, встречалась с ним незадолго до его смерти. Он говорил, что всю жизнь хотел не только строить дома. Он признался, что хотел немножко славы. Хотел построить город, которым можно было бы гордиться. Между прочим, журналисты называли его "счастливчик Билл". Сам он себя таким не считал.

Владимир Морозов:

В конце 60-х Билл Левитт был одним из богатейших людей Америки. В 1968 году, к тому времени он уже построил более 140 тысяч домов, Левитт продал свою компанию корпорации "AT&T" за 92 миллиона долларов. (В сегодняшних долларах это почти 500 миллионов). Корпорация заплатила своими акциями. Но так получилось, что за последующие четыре года цена акций "AT&T" упала на 90 процентов.

Кроме того, Бил Левитт пытался применить свой метод в других странах. Например, в Иране он заключил контракт на строительство 14 тысяч домов в Тегеране. Но тут в стране сменилась власть, и Левитту пришлось срочно ретироваться. Пропали уже вложенные в дело десятков миллионов долларов.

По разным причинам не пошло дело в Венесуэле и Никарагуа. Долги Левитта росли. Пришлось продать и 30-ти комнатный особняк, и роскошную океанскую яхту "Ла белла Симона", названную так в честь третьей жены.

Понятно, что он не был бедным человеком и неудачником себя не считал. "Еще немного, ну, полгода, и я снова буду на плаву", - говорил он в своем последнем интервью. Он не сомневался в себе, энергии у него хватало. Биллу Левитту шел уже 87 год, и до своего второго успеха он не дожил.

Но главное дело жизни было сделано уже давно. Именно оно внесло его имя в учебники и энциклопедии. И уже много лет после краха его строительной империи Билл Левитт любил вспоминать историю о мальчике, который произносил вечернюю молитву: "Боже, благослови маму, папу и...мистера Левитта".

"Поверите ли - мы за него и вправду молились", - говорит моя знакомая из Левиттауна Глория Бенсон. Он вполне заслужил нашу любовь, - продолжает она. - Билл Левитт перевернул всю нашу жизнь. Тут недавно одна семья приходила, мой дом им понравился, приценялись, предлагали хорошие деньги. Но я им сказала:

Глория Бенсон:

Нет! Я ни за что не соглашусь уехать отсюда. Разве что окажусь в инвалидном кресле и стану совсем беспомощной... А так - буду жить тут до конца!..