Ведущий Сергей Сенинский

• Ежегодное обращение президента России к Федеральному Собранию. Года нынешнего и минувшего.
• Западные компании на потребительском рынке России - производи на месте!
• В Беларуси введены новые правила ввоза гражданами товаров из-за рубежа.
• Индекс Доу-Джонса достиг уровня 10-ти тысяч пунктов.
• А также - обзор публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист".

Сергей Сенинский:

30 марта Борис Ельцин представил Федеральному Собранию очередное ежегодное президентское послание. Как и в предыдущие годы, мы сопоставим те фрагменты, которые относятся к экономике и экономической политике правительства, из выступления президента в этом году, а также из выступлений в прошлом и даже позапрошлом годах. С каждым разом это становится делать все труднее по одной простой причине: таких фрагментов становится все меньше.

Перенесемся для начала на два года назад. Тогда, в марте 1997 года, оправившийся после операции на сердце Борис Ельцин говорил жестко:

Борис Ельцин (март 1997):

Россия вступила в 1997 год с тяжелым грузом проблем. Прежде всего, это касается экономики. Да, рост цен замедлился, но до сих пор не удалось остановить спад производства, обеспечить приток инвестиций. В обществе подрывается вера в способность власти остановить натиск преступности. Все сложнее обеспечивать самым необходимым Вооруженные Силы. Снижается и без того низкий уровень жизни большинства российских граждан.

Безволие и равнодушие, безответственность и некомпетентность в решении государственных проблем - так сегодня оценивают российскую власть. Должен признать - это правильно. Он скорее суетится, чем управляет. Чаще имитирует деятельность, чем действует. Власть обрастает жиром! Мы застряли на полпути. Покинув старый берег, продолжаем барахтаться в потоке проблем. Он несет нас и не позволяет выбраться на новый берег.

Хватит! Страной должна управлять власть, а не обстоятельства. Пора наводить порядок. Прежде всего, во власти. И я его наведу!

Сергей Сенинский:

Напомним, эти слова звучали в марте 1997 года. Тогдашнее президентское послание называлось "От порядка во власти - к порядку в стране". Спустя год, в феврале 1998-го года, Борис Ельцин представил ежегодное послание так:

Борис Ельцин (февраль 1998):

Сегодня, в соответствии с Конституцией, я представляю Федеральному Собранию ежегодное послание. Оно озаглавлено - "Общими силами - к подъему России". Предвижу ваш вопрос: "Не рано ли?". Уверен - нет! Само время обязывает думать о том, какой Россия войдет в новый век, в новое тысячелетие. В последние годы каждый из нас нередко спрашивал себя: "Когда же преодолеем кризис? "Когда Россия начнет подниматься?". Сейчас мы вправе сказать: условия для подъема созданы!

Сергей Сенинский:

Наконец, на минувшей неделе в президентском выступлении вновь, как и два года назад, появился тезис о порядке во власти вообще и для решения экономических проблем - в частности:

Борис Ельцин (март 1999):

Граждане России, конечно, переживают за Югославию. Но еще больше - за свою страну. Наш вес на мировой арене зависит от того, как решаем проблему у себя дома. А значит - нужен порядок во власти. Согласие в обществе. Устойчивость в экономике и социальной сфере.

Говоря о сегодняшнем кризисе, все поминают лишь 17 августа. Но перед августом был июль. Жаркий месяц, когда правительство подготовило антикризисную программу. И МВФ на ее основе принял решение о выделении первого транша кредита.

Государственная Дума эту программу отвергла. Ни я, ни правительство Кириенко не смогли ее защитить. Дума дала плохой знак инвесторам. Знак, что власть не готова брать ответственность за жесткие, но единственно возможные решения.

Сергей Сенинский:

Среди непременных условий для подъема экономики в президентских посланиях неизменно называлась работа правительства. Февраль 1997-го года:

Борис Ельцин (февраль 1997):

Я добьюсь того, чтобы наша работа подчинялась простому правилу. Обещать - выполнимое, обещанное - выполнять. Начнется оживление экономики. Впервые за многие годы рост внутреннего валового продукта составит в этом году не менее 2-ух процентов.

Сергей Сенинский:

Экономический рост в 1997 году оказался в пять раз меньше названного уровня. Говорить об экономическом росте в 1998 - вообще не приходится. В марте 1999-го главный экономический ориентир был сформулирован так:

Борис Ельцин (март 1999):

Крайне важно не обмануть надежды людей. Не создать избыточных ожиданий. Власть и так много потеряла на обещаниях быстрых и легких реформ. Нам не все удалось. Мы застряли на полпути от плановой командной экономики к нормальной, рыночной. И сейчас у нас уродливая модель - гибрид двух систем.

Сегодня все - и правые, и левые - одинаково хотят, чтобы Россия стала богатой державой. Чтобы у людей был достаток. Значит, в главном разногласий нет. Основным средством достижения этой цели является конкурентоспособность России. Ее авторитет на мировых рынках. И все действия властей надо оценивать с позиции - укрепляют или ослабляют они способность страны соперничать с другими государствами? Конкурентоспособность - это тот рубеж, за которым мы можем оставить все споры, все разногласия.

Бессмысленно план превращать в пугало, а монетаризм - в панацею от всех бед. Ими можно оздоровить рынок, а можно загубить экономическую инициативу. Все дело в том, как их использовать. Например, для регионов спущенный сверху план просто губителен. Новая централизация только разрушит хрупкие рыночные институты. И обязанность правительства - больше, еще больше расширять самостоятельность регионов.

Сергей Сенинский:

Еще один тезис - о долгах бюджета. Февраль 1998-го года:

Борис Ельцин (февраль 1998):

Экономический рост нужен не сам по себе. Он принесет людям достаток, позволит решить важнейшие социальные проблемы. В первую очередь, нужно устранить бюджетные задолженности. Дело сдвинулось. Мы полностью рассчитались с пенсионерами. Значительно сокращены долги бюджетникам.

Предупреждаю правительство и руководителей регионов: появление новой задолженности перед людьми - недопустимо. Мы договорились, что Виктор Степанович лично отвечает за положение дел с зарплатой и ежемесячно будет мне об этом докладывать. В 1999-ый год мы должны войти без единого рубля бюджетного долга.

Сергей Сенинский:

В послании 1998-го года впервые появились указания на персональную ответственность членов правительства. И тут же последовало предупреждение, оказавшееся, как выяснилось вскоре, последним:

Борис Ельцин (февраль 1998):

Из послания в послание я говорю о необходимости реального бюджета, ликвидации неплатежей, о промышленной политике, об экономии государственных средств. Больше уже повторять не буду. Если правительство не в состоянии решать эти стратегические задачи, у нас будет уже другое правительство.

Сергей Сенинский:

Спустя четыре с половиной недели, 23 марта 1998 года, был отправлен в отставку кабинет министров, который Виктор Черномырдин возглавлял почти пять с половиной лет, с декабря 1992 года. Задача правительства на 1998 год формулировалась следующим образом:

Борис Ельцин (февраль 1998):

В предшествующие годы наша экономическая политика решала две основные задачи. Первая - либерализация экономики. Вторая - финансовая стабилизация. На эти рубежи мы вышли. Конечно, на них предстоит закрепиться, дел еще немало. Но с этих позиций мы уже не отступим.

Российское государство будет и впредь защищать собственность, обеспечивать экономическую свободу и рыночную экономику, удерживать низкую инфляцию и твердый курс рубля. Но сегодня этого уже не достаточно. Нам нужен устойчивый и качественный экономический рост. Нам нужен рост, поддержанный мощным притоком инвестиций.

Сергей Сенинский:

На минувшей неделе, в представлении президентского послания 1999-го года - о правительстве и приоритетах в его работе:

Борис Ельцин (март 1999):

Прошедшие полгода - срок немалый. Большое достижение этих месяцев в том, что мы не покатились резко вниз. И здесь очевидная заслуга Евгения Максимовича Примакова.

Теперь в работе правительства должен наступить принципиально новый этап. Пора утвердить новые приоритеты, важнейший из которых - экономическая конкурентоспособность России.

Главное условие успеха - сами люди. Люди не должны чувствовать себя временщиками на собственной земле. Должны быть уверены в силе закона, в устойчивости экономических правил. Все это особенно значимо для поддержки нового сословия россиян. Самостоятельных людей, которые хотят жить как свободные граждане свободной страны. Это, пожалуй, - наш основной ресурс на вырост.

Сергей Сенинский:

Борис Ельцин, выступление с ежегодным посланием Федеральному Собранию, 30-ое марта 1999-го года.

Наша постоянная рубрика - обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел на этот раз в четверг, 1-го апреля. С обзором вас познакомит Мария Клайн:

Мария Клайн:

Появились основания говорить о том, что страны Латинской Америки и Азии начинают выходить из экономического кризиса, пишет "Экономист". Так, по данным Международной финансовой корпорации, с сентября прошлого года совокупный индекс акций развивающихся стран повысился на 1/3. В ряде стран увеличились доходы от внешней торговли и стабилизировалась национальная валюта. Подешевел и кредит. По данным "Дойче банк", за один год, начиная с февраля 1998-го, процентные ставки по краткосрочным кредитам в странах Азии снизились в 4 раза. Кредитные ставки снижаются и в Латинской Америке.

Акции местных компаний на фондовых рынках этих двух континентов представляются весьма привлекательными для инвесторов. Свою роль, несомненно, сыграет и то обстоятельство, что цены на основные экспортные товары многих развивающихся стран, наконец, перестали снижаться. В частности, цены на нефть выросли за последние недели на 50 процентов.

И тем не менее, иностранные инвесторы по-прежнему игнорируют рынки развивающихся стран, отмечает "Экономист". Свою роль, конечно, играют опасения новых кризисов. Но самое главное - для инвесторов эти рынки остаются малопривлекательными, так как слишком незначительны по масштабам и уровню прибылей - по сравнению, скажем, с гигантским рынком Соединенных Штатов, экономика которых находится на подъеме.

Например, совокупная стоимость акций, котирующихся на фондовых рынках Бразилии и Тайваня, вместе взятых, меньше, чем общая стоимость акций одной лишь американской корпорации "Майкрософт". В целом на фондовых рынках США котируются акции общей стоимостью 12 триллионов долларов - в 6 раз больше, чем во всех развивающихся странах, вместе взятых. И пока экономика США переживает столь мощный подъем, у инвесторов нет необходимости идти на небольшие и неустойчивые рынки развивающихся стран, заключает "Экономист".

Во Франции закон, предусматривающий добровольное введение в частном секторе экономики сокращенной, 35-часовой, рабочей недели, с целью создания дополнительных рабочих мест, вступил в силу год назад, но ощутимых результатов не дал, пишет "Экономист". За целый год работодатели создали или сохранили всего 24 тысячи рабочих мест - за что государство, согласно этому закону, выплатит им в течение пяти лет по 7 с половиной тысяч долларов за каждое место.

Но таких желающих нашлось немного. Соглашения с правительством подписали фирмы, в которых работают в общей сложности только 386 тысяч человек - из 14-ти миллионов, занятых в частном секторе экономики Франции.

Однако, как обнаружили предприниматели, новый закон допускает большую гибкость трудовых отношений, пишет "Экономист". Владельцы фирм теперь зачастую выполняют взятое на себя обязательство о 35-часовой неделе, суммируя общее количество отработанных за весь год часов и деля его на количество недель в году. Все чаще практикуется работа в неудобные часы и сверхурочная работа. В результате, работодателям стало значительно удобнее, а, главное -дешевле, реагировать на сезонные изменения потребности в рабочей силе.

Французские профсоюзы приветствовали закон о сокращенной рабочей неделе как самое значительное событие в социальной жизни страны за последние 60 с лишним лет. Однако, судя по всему, этот закон приведет к созданию во Франции относительно небольшого числа рабочих мест при большей запутанности трудовых отношений, заключает "Экономист".

Еще два года назад каждый крупный город в странах Восточной Азии, имевший международный аэропорт и морские доки, уже считался региональным деловым центром, пишет "Экономист". Сегодня в этом регионе остались лишь два таких центра - Сингапур и Гонконг.

Ситуация, в которой давние соперники остались "один на один", еще больше обострила конкуренцию между этими двумя крупнейшими финансовыми центрами Азии. При том, что Гонконг все еще, по некоторым показателям, опережает Сингапур, "финансовые ворота Китая", как иногда называют Гонконг, постепенно теряют свои преимущества.

Этот процесс начался еще за несколько лет до возвращения Гонконга под юрисдикцию Китая в 1997 году. Иностранные компании стали перебираться из Гонконга в Сингапур, известный своим строго регламентированным и весьма благоприятным для бизнеса порядком. Если в 1992 году объемы прямых иностранных инвестиций в обоих городах были одинаковы, то в 1997 году в Сингапуре они оказались примерно в 4 раза выше. Правда, как финансовый центр, Гонконг все еще значительно превосходит Сингапур. Однако, в свою очередь, Сингапур занимает более весомые позиции, например, в торговле нефтью.

Позиции Гонконга могут значительно ослабеть и в результате снижения темпов экономического роста Китая, а также если Тайвань начнет торговать с Китаем напрямую, минуя Гонконг. Властям Гонконга, пишет "Экономист", следовало бы подумать о том, как сделать свой город более привлекательным для бизнеса. С началом финансового кризиса в Азии, городские власти, под нажимом Пекина, ввели ряд ограничений на финансовом и фондовом рынках, что лишило Гонконг титула самого свободного рынка в мире. К тому же теперь Гонконг оказался еще и самым дорогим городом на Земле, напоминает "Экономист".

Сергей Сенинский:

Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в четверг, 1-го апреля.

В Белоруссии с 29 марта выступило в силу постановление Совета Министров, предусматривающее изменение правил перемещения гражданами через границу страны многих групп товаров. Среди них - легковые автомобили, аудио- и видеоаппаратура, продовольствие, ювелирные изделия, одежда из кожи или натурального меха. Подлежит обязательному декларированию провозимая наличная иностранная валюта, если ее больше чем на 500 американских долларов. О некоторых деталях таможенных нововведений в Белоруссии - наш корреспондент в Минске Марат Дымов:

Марат Дымов:

Таможенные правила меняются в Белоруссии третий раз за последние два года. С 29 марта тем, кто переезжает в Белоруссию на постоянное жительство, не придется платить пошлину за свой домашний скарб; уменьшена пошлина на ввоз в Белоруссию гражданами СНГ сельхозпродукции собственного производства.

Зато введены новые ограничения на ввоз изделий из натуральных кожи и меха, ювелирных изделий, а также видео и аудиоаппаратуры. Но что, пожалуй, самое главное - отменены ограничения на доставку из-за границы автомобилей.

Раньше каждый гражданин Белоруссии мог ввезти в страну не более одного авто в год, теперь машины можно ввозить сколько угодно раз.

Авторынок был отчасти либерализован еще в сентябре прошлого года, когда было отменено правило, запрещающее продавать или дарить ввезенный автомобиль в течение первых двух лет, а также выдавать на него доверенность.

Теперь формально ограничения сняты: можно пригонять сколько угодно авто и сразу же продавать. Раньше за второй-третий автомобиль, ввезенный в течение года, приходилось платить, как говорится, по полному профилю: сбор, НДС, пошлину, акциз. И раньше пошлина за ввозимую машину рассчитывалась, исходя из тарифа 0.3 евро за один кубический сантиметр объема двигателя.

Отныне за автомобиль возраста от трех до десяти лет придется платить из расчета 0.35 евро за один кубический сантиметр, а за очень новые (до трех лет) и очень старые (более 10 лет) придется выкладывать по 0,5 евро за кубический сантиметр объема двигателя.

Проще говоря, если раньше за машину с двигателем объемом 2.0 л платилось пошлины 600-700 долларов, то с 29 марта -- около одной тысячи.

Но как сообщил начальник управления организации таможенного контроля Государственного таможенного комитета Белоруссии Валерий Ярошевский, таможня будет вести учет лиц, периодически ввозящих в Белоруссию автомашины. И если в действиях граждан будут усмотрены, как было сказано, "признаки предпринимательской деятельности", им придется отвечать за уклонение от налогообложения. Ввоз какого количества автомобилей составляет этот самый "признак предпринимательской деятельности" -- таможенный чиновник не сообщил. Видимо, это будет определяться, исходя из индивидуальных представлений таможенников.

Однако людей, занимающихся автобизнесом, подстерегают и другие проблемы. Авторынок Белоруссии довольно узок, поэтому машины в Белоруссию зачастую ввозят для их последующей перепродажи в Россию. При этом следует учесть, что даже теперь, после повышения таможенных пошлин, они в Белоруссии примерно вдвое ниже, чем в России. При такой разнице, естественно, бизнесмены предпочитали "таможенную очистку" в Беллруссии, нанося тем самым ощутимый ущерб российскому бюджету.

После того, как осенью прошлого года в Белорусси был отменен запрет на продажу автомобилей в течение двух лет после покупки, в России предприняли контрмеры. Теперь российский гражданин, покупая машину, "растаможенную" в Белоруссии, обязан "растаможить" ее и в России.

Однако, как объяснил мне знакомый автобизнесмен, на хитрость властей есть народная хитрость: белорус, владелец машины, оформляет доверенность на россиянина, и тот спокойно ездит на автомобиле с белорусскими номерами по необъятным просторам своей Родины.

Впрочем, российские власти и этому пытаются противодействовать, запрещая ездить на машинах с белорусскими номерами. Но, как пояснил мой знакомый, запрет этот действует не во всех регионах России, так что "возможности" сохраняются.

Сергей Сенинский:

Спасибо, Марат Дымов, наш корреспондент в Минске.

Крупные западные корпорации, выпускающие потребительские товары, в последние месяцы резко активизировали свою деятельность в России. Французская "Данон", немецкая "Эрманн", голландская "Кампина" строят в пригородах Москвы новые фабрики по производству йогуртов. Швецарская корпорация "Нестле" вкладывает 30 миллионов долларов в расширение своего производства в России и организует мощную рекламную кампанию своих кондитерских изделий, производимых в России. Принадлежащая скандинавскому консорциуму пивоваренная компания "Балтика" выкладывает 108 миллионов долларов для покупки в России местных пивоваренных заводов. Как объяснить переориентацию крупнейших западных корпораций на производство в самой России? Почему из всех иностранных инвестиций, поступивших в Россию в 1998-ом году, почти 65 процентов пришлось именно на последний, четвертый квартал года?

Этой теме посвящена специальная статья в последнем мартовском номере американского делового еженедельника "БизнесУик". Вместе с Еленой Коломийченко мы познакомим вас с содержанием этой публикации:

Елена Коломийченко:

Американская корпорация "Сёрл" вложила 24 миллиона долларов в строительство в пригороде Москвы новейшего завода, который вскоре начнет выпускать лекарства для гипертоников. В Санкт-Петербурге американская корпорация "Ригли", один из крупнейших в мире производителей жевательной резинки, готовится открыть новый завод, строительство которого обошлось в 70 миллионов долларов. Французская корпорация "Данон" резко увеличила производство в России своих йогуртов и удвоила вложения в рекламу на местных телеканалах.

Сергей Сенинский:

Российская экономика в хаосе, национальная валюта шаткая, правительство сковано кризисом - словом, по всем признакам, это страна, вложений в которую следует избегать любой ценой. Однако конкурентная борьба за российский потребительский рынок, похоже, никогда не была столь ожесточенной, как сейчас. Девальвация рубля в последние месяцы сделала импортные товары недоступными для большинства населения России. И чтобы удержать с трудом завоеванные места на российском рынке, крупнейшие международные корпорации - производители потребительских товаров вынуждены снижать цены, для чего производство переносится из-за рубежа в Россию. Оно оказывается здесь столь дешевым, что, например, швейцарская корпорация "Нестле" впервые планирует начать экспорт своей продукции из России.

Елена Коломийченко:

Большинство международных корпораций и не рассчитывают на быструю отдачу своих вложений в России. Это неудивительно: потребительские траты населения России сегодня на 16 процентов ниже уровня 1997 года. Но именно сейчас крупнейшие компании предпочитают вкладывать в Россию больше - для увеличения своей доли на рынке, пока местные производители и менее крупные зарубежные компании переживают не лучшие времена. Объем иностранных инвестиций в Россию только в четвертом квартале прошлого года превысил 1-ин миллиард 300 миллионов долларов. Это при том, что объем инвестиций за весь 1998 год сократился на 37 процентов и составил 2 миллиарда 200 миллионов долларов.

Сергей Сенинский:

Некоторые крупные компании вкладывают деньги в России, чтобы сохранить свои позиции. Например, "Нестле" или "Жиллетт" начали покупать российские заводы, или строить здесь новые, еще в первой половине 90-х годов. На долю компаний "Проктер и Гэмбл" и немецкой "Хенкель" приходится уже 70 процентов продаваемого в России стирального порошка. "Кока-Кола" и "Пепси-Кола" - вместе взятые - контролируют почти половину российского рынка безалкогольных напитков. Компания "Макдоналдс" создала в России целую сеть местных компаний, которые поставляют для её ресторанов практически все - от маринадов до строительных конструкций. Именно такое решение, утверждает "Макдоналдс", позволяет компании оставаться в России прибыльной.

Елена Коломийченко:

Для большинства зарубежных компаний главным содержанием их бизнеса в России являлась продажа здесь товаров, привозимых из-за границы - в расчете на покупательский интерес к их западному качеству. Например, 80 процентов всей продаваемой в России продукции французской компании "Данон" привозилось с заводов, расположенных в Западной Европе.

Крах рубля поставил крест на такого рода бизнесе. И теперь "Данон" сразу в 4 раза увеличивает выпуск продукции на одном из своих заводов в России и срочно строит еще один, новый, стоимостью 100 миллионов долларов. Переход к производству на месте позволил "Данон" резко снизить цены на свои йогурты: теперь они стоят всего на 5 процентов дороже российских йогуртов, а не на 40 процентов - как было всего год назад.

Сергей Сенинский:

Трудно представить будущее в России тех западных компаний, которые не будут создавать здесь производство на месте. Например, компании "Херши", "Дель Монте" и "Данкин-Донатс", основавшиеся в России в середине 90-х годов, были вынуждены закрыть здесь свои торговые сети. Их уход расширяет поле деятельности для местных компаний - таких как "Вимм-Билл-Данн", крупнейшего производителя соков, доля которого на российском рынке увеличилась до 40-ка процентов всего лишь за последние шесть месяцев.

Елена Коломийченко:

Однако многие российские продовольственные компании продолжают больше полагаться на импортное сырье, чем лишь увеличивают своим зарубежным конкурентам шансы на успех. Пока российские кондитерские компании приспосабливались к возросшим в конце прошлого года ценам на импортный шоколад, швейцарская корпорация "Нестле" организовала мощную рекламную кампанию для своего нового продукта - конфет "Россия", производимых в самой России. И продавая, скажем, плитки шоколада по цене равной всего 13-ти центам, "Нестле", по оценкам экспертов, быстро получила не менее 10-ти процентов этого рынка.

Сергей Сенинский:

Тем не менее, даже самым успешным западным компаниям, производящим потребительские товары, приходится в России проходить через нелегкие испытания. Британская "Кэдбери Швеппс", например, вложившая в 1997-ом году 140 миллионов долларов в строительство в Новгороде кондитерской фабрики, в 1998-ом году потеряла на операциях в России 25 миллионов долларов. Однако, и "Кэдбери", и многие другие западные компании рискуют сегодня в расчете на то, что в один прекрасный день у 150-ти миллионов потенциальных российских покупателей найдутся деньги, чтобы купить их продукцию. "Вы не можете надеется, что вернете здесь свои деньги через 3 или 6 месяцев",- говорит Джон Робсон, менеджер американской фармацевтической компании "Сёрл", указывая на монтируемое на подмосковном заводе новейшее технологическое оборудование. Единственно возможный путь в России - исходить из долгосрочных перспектив.

Сергей Сенинский:

Напомню, мы познакомили вас с содержанием статьи, опубликованной в последнем мартовском номере американского делового еженедельника "БизнесУик".

В минувший понедельник, 29-го марта, один из главных экономических индикаторов Соединенных Штатов - индекс Доу-Джонса - впервые за свою 103-летнюю историю превысил уровень 10-ти тысяч пунктов.

Для того, чтобы достичь уровня 1-ой тысячи пунктов, понадобилось 76 лет, это произошло в 1972-ом году. 5000-ый рубеж был пройден спустя уже 23 года, в ноябре 1995-го. За предшествовавшие этому 12 лет, с 1983-го года, число американских семей, сделавших те или иные вложения в акции американских корпораций, по котировкам крупнейших из которых и рассчитываются индексы Доу-Джонса, возросло более чем вдвое и достигло 40-ка процентов.

На повышение наиболее известного из этих индексов - так называемого Доу-Джонс Индастриал Эвэридж - с уровня 5-ти тысяч до уровня 10-ти тысяч пунктов потребовалось менее трех с половиной лет. Нынешний непрерывный рост курсов акций американских компаний продолжается уже почти 10 лет. Об истории индексов Доу-Джонса - материал нашего корреспондента в Нью-Йорке Яна Рунова:

Ян Рунов:

Индекс Доу-Джонса впервые появился в 1896 году, когда подсчеты велись карандашом на бумаге и в отношении всего 12 американских компаний. Сегодня ведущий индекс определяется путем сложных расчетов и в отношении 30 крупнейших компаний США.

Чарлз Доу, создатель индекса, не был финансистом или биржевым маклером. Он был журналистом, кстати, первым редактором газеты "Уолл Стрит Джоурнэл", главной деловой газеты США. В 1882 году, вместе с Эдвардом Джонсом и Чарлзом Бергстрессером, он основал компанию "Доу-Джонс", которая занималась тем, что в течение дня собирала и распространяла среди биржевиков финансовые новости, влиявшие на бизнес.

В июле 1884 года компания впервые опубликовала индекс, рассчитанный по акциям 11 компаний. В феврале 1885 года индекс рассчитали уже по акциям 14 компаний, из которых 12 были железнодорожными (тогда они считались наиболее надежными) и 2 - промышленными. Наконец, 26 мая 1896 года Чарлз Доу впервые опубликовал индекс только промышленных компаний. В первый день он составил 40.94. пункта. Летом того же года он упал до уровня 28.48., который и считается низшей точкой индекса Доу-Джонса за все 103 года его существования.

С 7-го октября 1896 года газета "Уолл Стрит Джоурнэл" (тогда это был новостной бюллетень) начала ежедневно публиковать индексы Доу-Джонса по акциям 20 железнодорожных компаний (в 1929 году он был переименован в индекс транспортных компаний) и 12-ти - промышленных. Много позже, в 1929 году, появился отдельный индекс Доу-Джонса для акций коммунальных компаний. А за год до этого, в 1928 году, индекс начали рассчитывать по акциям 30-ти промышленных компаний, а не 12, как ранее. Именно этот индекс - так называемый "Доу-Джонс Индастриэл Эвэридж" - и имеется в виду прежде всего, когда говорят об индексах Доу-Джонса. И с 1928 года число промышленных компаний, по текущим котировкам акций которых на крупнейшей в мире Нью-Йоркской фондовой бирже и рассчитывается индекс Доу-Джонса, остается неизменным.

Кроме них, сегодня определяются свои индексы для 20 ведущих транспортных компаний США, 15-ти - ведущих коммунальных или всех этих 65-ти компаний, вместе взятых.

Но пусть эти 30 или даже 65 компаний - крупнейшие, они - лишь малая часть корпоративной Америки. Как можно по такому показателю судить о состоянии всей американской экономики? На этот вопрос я попросил ответить президента инвестиционной компании "Чикаго Кэпитэл" Роберта Дженецки:

Роберт Дженецки:

Мы используем индекс 30 компаний как относительный базовый показатель, и для этого больше компаний не требуется. К такому выводу эксперты пришли много лет назад. С 30-ю компаниями проще считать. Уточнения происходят лишь за счет смены компаний.

Если у какой-то из этих компаний явно ухудшилось финансовое положение, если спад затянулся, ее выводят из числа ведущих 30-ти и на освободившееся место вводят другую, более успешную. Так что состав 30-ти меняется из года в год. И в зависимости от этого состава мы могли бы достичь 10-тысячного рубежа много лет назад или же, наоборот, через много лет. Это просто совпадение, что при нынешнем составе компаний мы дошли до определенного уровня в определённое время.

Ян Рунов:

Кроме Нью-Йоркской фондовой биржи и Американской фондовой биржи есть ещё третья - НАСДАК. Зачем понадобилось выделять в 1971-ом году торговлю акциями технологических корпораций в отдельные торги?

Роберт Дженецки:

Начальная причина, по которой была создана фондовая биржа НАСДАК - слишком высокие требования Нью-Йоркской биржи. На неё очень трудно было пробиться новым, молодым и растущим компаниям, которые стали особенно активно возникать с развитием компьютерной техники и электронных средств связи. Эти компании могли быть :небольшими, обходились малым количеством сотрудников, начальный капитал был меньше, чем необходимо для принятия в клуб солидных компаний, и они не могли уплатить крупный взнос, чтобы продавать свои акции на Нью-Йоркской фондовой бирже. Так и возникла идея создать фондовую биржу для менее крупных компаний и взимать с них меньшую плату. Дело оказалось очень успешным.

Ян Рунов:

В чем вообще смысл выпуска акций?

Роберт Дженецки:

Причин много. Прежде всего - получить деньги инвесторов на развитие компании. Другая - оборот денег, которые можно получить в любой момент, продав акции. Эти пути - гораздо более эффективные, чем просто получение кредита в банке, условия которого подвержены перепадам экономической конъюнктуры. Это и есть так называемый "народный капитализм", при котором люди, купившие акции, становятся совладельцами корпораций, ее собственниками.

Ян Рунов:

Говорил Роберт Дженецки, президент инвестиционной компании "Чикаго Кэпитэл".

Индекс Доу-Джонса никогда бы не перевалил за 10 тысяч пунктов, если бы индивидуальные американские инвесторы не верили бы в акции как форму своих накоплений. Если в 1984 году средняя американская семья хранила в акциях 8 процентов своих личных накоплений, то в 1997 году - уже 23 процента. У американцев есть все основания доверять этой форме инвестиций. Например, в 50-60-ые годы США пережили 4 рецессии, то есть экономических спада, но доход на вложенные в акции деньги все равно составил для них за эти годы в среднем 11 процентов в год. И вполне надежными считают американцы акции таких компаний, как "Дженерал Моторз", "Дженерал Электрик", "Ай-Би-Эм".... Кстати, компания "Дженерал Электрик" - единственная, которая сохранилась в списке индекса Доу-Джонса с самого начала, то есть с 1896 года.

Говорит научный сотрудник вашингтонского института Кейто, экономист Эд Хаджинс:

Эд Хаджинс:

Рубеж 10-ти тысяч пунктов, сам по себе, имеет чисто символический характер. Но при этом он указывает на то, что американская экономика находится в хорошей форме, особенно по сравнению с экономикой других стран. Японская экономика никак не может выйти из состояния рецессии, в которой она пребывает уже 6 или 7 лет. В Западной Европе тоже положение оставляет желать лучшего: безработица высокая, а экономический рост сдерживается налоговой политикой и системой государственного регулирования экономических процессов. Все это "выталкивает" из Западной Европы капитал и бизнес. В Германии, Франции и в ряде других стран идёт политическая борьба за ослабление государственного контроля.

Но пока в других промышленно развитых странах не произошли фундаментальные изменения в финансово-экономической системе, лучшим местом в мире для инвестирования капитала по-прежнему остаются США.

Ян Рунов:

Говорил Эд Хаджинс, экономист из исследовательского института Кейто в Вашингтоне.