Ведущий Сергей Сенинский

- Российский финансовый кризис.
- 50 лет Всемирной торговой организации
- Год корпоративных слияний.
- Амартья Сен - лауреат Нобелевской премии 1998-го года по экономике.

Сергей Сенинский:

Можно предположить, что в новейшей экономической истории России 1998-й год окажется отмечен двумя такими взаимосвязанными датами: во-первых, - днем 17-го августа, и во-вторых, - 23-м марта, когда было распущено правительство, возглавляемое Виктором Черномырдиным. Председателем правительства Виктор Черномырдин был с декабря 1992-го года, то есть, без малого, пять с половиной лет - эта целая эпоха в той самой новейшей экономической истории России.

Однако ретроспективу некоторых событий ушедшего года в России мы решили начать вот с этого диалога. Москва, Кремль, 12-е февраля.

Борис Ельцин:

Что, неужели, понимаешь, рейтинг понизили? Или хотят понизить?

Анатолий Чубайс:

Это, конечно, не радостное событие, но я бы тут катастрофы совсем не видел. Не тот случай. Они борются за свои собственные рейтинги, потому что они "проглядели" азиатский кризис. Они не предвидели азиатских проблем. Теперь они пытаются, как бы, компенсировать... Посмотрим, мы еще докажем, кто из этих двух агентств на самом деле был прав, а кто не был прав!

Сергей Сенинский:

Борис Ельцин и Анатолий Чубайс обсуждали в тот день решения двух международных рейтинговых агентств. Одно из них - европейское "Фитч - Ай-Би-Си-Эй" - сохранило кредитный рейтинг России на прежнем уровне, другое - американское "Мудиз" - наоборот, снизило его. Представители обоих агентств побывали в Москве одновременно. Министр финансов Михаил Задорнов, 12-го февраля:

Михаил Задорнов:

Интересно, что агентства получили от нас абсолютно объективную полную информацию и сделали прямо противоположные выводы.

Сергей Сенинский:

В те дни в Москве говорили о том, что снижение кредитного рейтинга России было сделано, якобы, на основании данных 2-3-месячной давности, и что с тех пор ситуация изменилась к лучшему. Впрочем, как раз за 2-3 месяца до описываемых событий правительство России негласно заимствовало у западных банках 950 миллионов долларов, что, в конце концов, вынуждено было признать. Джонатан Шифер, вице-президент агентства "Мудиз", 12-го марта:

Джонатан Шифер:

Во-первых, мы располагаем всей новой информацией. Во-вторых, мы не можем рейтинговать на основе того, что произошло в течении последних 2-3 недель. Мы ведем себя иначе, чем брокеры на фондовой бирже, которые дают свою цену в зависимости от ежеминутных колебаний на рынке ценных бумаг. Наш рейтинг носит средний и долгосрочный характер. Выводы об экономической стабильности и финансовой надежности той или иной страны делаются на основе кредитной истории государства сроком от 3 до 10 лет. Хотя мы знаем и о том, что произошло за последние 2-3 недели. Мы рассматриваем Россию как одну из самых уязвимых для возможных финансово-экономических кризисов стран, так как ее реальные достижения все еще не слишком велики.

Сергей Сенинский:

Итак, агентство "Мудиз" снизило свой рейтинг России. Агентство "Фитч Ай-Би-Си-Эй" - сохранило. Из крупнейших мировых агентств - остается американское "Стэндэрд энд Пурз". Директор отдела стран Восточной Европы агентства "Стэндэрд энд Пурз" Джордж Даллас, 12-го марта:

Джордж Даллас:

"Стэндэрд энд Пурз" приняло решение пересмотреть рейтинг России еще до "Мудиз". То, что другие рейтинговые агентства решили сделать в начале 1998 года, мы сделали еще в конце 1997. Когда скорректировали рейтинг 2-3 летней перспективы России, ряда ее регионов и компаний со стабильного до негативного. И теперь, только потому, что реакция других агентств запоздала, мы не будем вновь пересматривать наш рейтинг России. Декабрьское решение остается в силе и отражает нашу сегодняшнюю позицию.

Сергей Сенинский:

Проблема еще и в том, отмечали западные эксперты, что для определения макроэкономических показателей, в России используют иные, чем приняты в мире, методики. Михаил Бернштам, научный сотрудник Гуверовского центра при Стэнфордском университете в Калифорнии.

Михаил Бернштам:

Все невыплаченные заработные платы, заказы военным предприятиям, то есть все, что было заказано и не выплачено - это все считается долгом. Россия является, по международным понятиям, сегодня несостоятельной страной, поэтому рейтинг должен понижаться.

Плюс - они смотрят на банки. Банки записывают в свои активы займы своим дочерним предприятиям. Но дело в том, что это же - их общий котел. И если предприятие отдаст долг, то денег не прибавится - это их совместные долги. Затем, они не записывают в свои пассивы те налоги, которые их дочерние предприятия должны государству. А самые крупные русские банки владеют большими предприятиями, которые являются самыми большими должниками перед бюджетом.

Все это, вместе взятое, если это посчитать, показывает, что русская банковская система несостоятельна, и живет только за счет постоянной подпитки со стороны Центрального банка и, в последнее время, со стороны иностранных инвесторов. Но после того, как иностранные инвесторы побежали с русского рынка, сейчас оказывается, вот, было совсем недавно опубликовано, что иностранные обязательства русских банков превышают иностранные обязательства перед русскими банками сейчас на 6 миллиардов долларов!

Значит, в любой момент, когда надо это платить, где взять 6 миллиардов? У банков их нет. Значит, они могут обратиться только в Центральный банк. Но сами резервы Центрального банка, за исключением золота, тоже очень сильно уменьшились. И Центральному Банку придется выкупать русскую банковскую систему, и даже у Центрального банка почти не останется резервов. Поэтому Стив Ханке и другие ведущие западные специалисты сейчас предсказывают, что к лету технически невозможно будет не девальвировать рубль. Технически невозможно будет, чтобы рубль не рухнул.

Сергей Сенинский:

23-го марта президент Ельцин отправляет в отставку правительство Виктора Черномырдина. Реакция финансовых рынков оказалась неожиданной. Буквально на следующий день, 24-го марта, министерство финансов России размещает за рубежом очередной заём - в виде еврооблигаций - на 680 миллионов долларов. И спрос на них оказывается таким, что первоначальный объем облигаций, спустя полчаса после начала торгов, увеличили на четверть.

В середине мая появляется совместное заявление правительство и Центрального Банка, в котором впервые открыто выражалось сомнение в способности государства - уже в ближайшем будущем - обслуживать огромную массу накопившегося долга. Финансовый рынок России, с которого еще осенью 1997-го года инвесторы начали спешно выводить свои капиталы, боясь потерять их здесь также, как в Юго-Восточной Азии, этот рынок весной года нынешнего переживал один удар за другим. Максим Белоусов, вице-президент Российской биржи, 22-го мая.

Максим Белоусов:

Я думаю, что если мы возьмем определенный лаг времени, за последние две недели, то первый "звоночек" - это было совместное заявление председателя Центрального банка Дубинина и премьер-министра Кириенко по поводу обслуживания государственного долга, как внешнего, так и внутреннего. Заявление о том, что нет денег для обслуживания этого долга, и заявление о том, что обслуживание этого долга может занять до половины бюджета России. Это был первый "звонок", и они тогда, как вы помните, предсказали, что в ближайшие 2-3 года нас ожидает серьезный финансовый кризис, связанный именно с этим. Это было первое - то, с чего "началось".

Сергей Сенинский:

27-го мая министерство финансов России проводило очередной аукцион по продаже краткосрочных гособлигации - ГКО. Он оказался самым неудачным за всю недолгую историю этого рынка в России. Олег Ларичев, управляющая компания "Тройка-Диалог", Москва, 29-го мая.

Олег Ларичев:

Действительно, на этой неделе аукцион был очень тяжелым для министерства финансов. Несмотря на сравнительно небольшой объем погашения, с рынка удалось взять чуть более 3 миллиардов из необходимых 5,5 миллиардов. То есть, остальные - 2,4 миллиарда рублей министерству финансов пришлось, так скажем, "доложить".

За последние несколько лет это самый большой такого рода кассовый разрыв. И, соответственно, ставка, по которой были привлечены те 3 миллиарда, превысила 61 процент. В 1997 году таких ставок не было. Последний раз такие ставки были в 1996 году, в первой половине осени. То есть, фактически рынок оказался отброшенным на два года назад произошедшими событиями.

Сергей Сенинский:

В конце мая Центральный банк повышает ставку рефинансирования сразу в три раза - до 150-ти процентов годовых, стремясь сбить давление на рынок валютный, где поддержание курса рубля в рамках валютного коридора обходится ему уже в сотни миллионов долларов в неделю. Дан Любаш, исполнительный директор европейского отдела инвестиционной компании "Меррилл Линч", 29-го мая.

Дан Любаш:

Говоря в целом о российском долге, следует иметь в виду примерно 130 миллиардов долларов, составляющих внешний долг, и около 65 миллиардов долларов внутреннего долга. Долги отдельных компаний и предприятий друг другу составляют еще, примерно, 90-100 миллиардов долларов. Так что, все долги, даже вместе взятые, составляют 2/3 от ВВП, то есть, примерно, 65 процентов, что, по сравнению с другими странами, никак нельзя назвать катастрофическим показателем. Скажем, в Италии или в Бельгии внутренний долг превышает 100 процентов ВВП.

Проблема России в другом. А именно - в краткосрочном характере внутреннего долга. Еще в 1995 году объем внутреннего долга России составлял 40 миллиардов долларов, а сегодня - уже 65 миллиардов. То есть, он вырос более чем наполовину всего за каких-то 3,5 года и прежде всего - за счет краткосрочных обязательств, на обслуживание которых правительство теперь вынуждено тратить огромные суммы. Что для России сегодня является главной проблемой.

Сергей Сенинский:

После очередного падения рынка в конце мая в России появляется новый руководитель Государственной налоговой службы - бывший вице-премьер и министр финансов Борис Федоров. А правительство в очередной раз говорит о планах введения процедуры ускоренного банкротства предприятий и ареста их имущества за неуплату налогов в казну. Дэвид Зеврос, аналитик банка "Нэшенэл Вестминстэр", Лондон, 29-го мая.

Дэвид Зеврос:

Фундаментальная проблема заключается в том, что Россия сейчас находится на одном из последних мест среди многих других стран по собираемости налогов. В большинстве развитых стран, и даже в некоторых развивающихся странах, объем налоговых поступлений в казну составляет 20-25 процентов от объема ВВП. В России - около 10 процентов и даже меньше. Именно поэтому для российского правительства столь необходимое ему пополнение государственных активов и составляют такую проблему, а отсюда и трудности с погашением любых долгов.

Сергей Сенинский:

Проходят еще две недели и в середине июня министерству финансов России впервые приходится отменять очередной аукцион по ГКО. На предложенных министерством условиях покупателей не нашлось. Олег Ларичев, компания "Тройка-Диалог", 19-го июня:

Олег Ларичев:

Действительно, аукционы по всем выпускавшимся ГКО были отменены впервые. То есть, до этого отменялись или признавались несостоявшимися аукционы по облигациям федерального займа, которые отличаются тем, что они купонные и размещаются на больший срок. Но на аукционах по ГКО еще таких прецедентов не было. Конечно же, правительство пошло на это не от хорошей жизни, а потому, что не хотело занимать деньги при том уровне процентных ставок, который существовал на рынке в среду.

Сергей Сенинский:

На следующий день после впервые несостоявшихся аукционов по гособлигациям в правительство России возвращается Анатолий Чубайс и заявляет, что для преодоления финансовых трудностей России необходимы 10-15 миллиардов долларов новых кредитов.

Через месяц, 13-го июля, Международный валютный фонд и Всемирный банк объявляют о дополнительной финансовой помощи России - более 11-ти миллиардов долларов. Правительство России организует обмен своих краткосрочных облигаций - рублевых ГКО - на более долгосрочные обязательства, и в валюте. Роман Шулов, директор инвестиционной компании "Ди-Эф-Эс" в Нью-Йорке, 24-го июля.

Роман Шулов:

Обмен прошел достаточно удачно. Прогнозы до обмена были от 2 до 3 миллиардов долларов, а результат был больше 4 миллиардов, или 10 процентов от общей суммы ГКО. То есть, явно люди проявили интерес.

По уровню доходности, который будет около 15 процентов в год, эти облигации на 3-4 процента более доходные, чем похожие облигации в странах Латинской Америки - Мексике, Аргентине, Бразилии. То есть, соответственно, риск, западные инвесторы считают, в России все-таки выше, чем в странах Латинской Америки. Но не намного. 3-4 процента это не очень много для России.

То, что 60 процентов инвесторов были зарубежные, а 40 процентов российские... вероятнее всего, что российские инвесторы - а они не очень многочисленны. Скорее всего, это Сбербанк России, а так как он самый большой владелец ГКО, то, соответственно, львиная доля 40-ка процентов - приходится на Сбербанк. То есть, это, в принципе, не о многом говорит.

Сергей Сенинский:

Министерство финансов обменяло на долгосрочные обязательства чуть более 6-ти процентов всего объема краткосрочного внутреннего долга России. Спустя два дня последовало не очень замеченное заявление о том, что в ближайшем будущем правительство вообще прекратит выпуск ГКО. До 17-го августа оставалось чуть более трех недель.

Прошло еще несколько дней и уже на международных рынках резко дешевеют облигации, в которые в свое время были переоформлены долги еще Советского Союза, обязательства по которым переняла Россия. Михаил Бернштам, сотрудник Гуверовского института, Калифорния, 14 августа.

Михаил Бернштам:

Что произошло на мировых рынках с этими облигациями? Они очень сильно упали. Потому что способность России выплачивать проценты и, в конечном счете, заплатить полностью по облигациям этот долг - такая способность России и российского правительства подвергается сейчас большому сомнению на Западе. И эти облигации упали. Было время, когда они продавались примерно по 65 центов за каждый доллар долга. Сейчас они упали примерно до 30 центов за доллар. Кто-то из крупных брокеров сказал, что, фактически, по такой цене продаются только "банкротные" бумаги, уже после банкротства! Чтобы ценная бумага стоила четверть или 30 процентов своего номинала - это бывает уже после банкротства!

Сергей Сенинский:

В тот же день, 14 августа, британский еженедельник "Экономист", прогнозировал:

Мария Клайн:

Российский рубль может оказаться ближайшей жертвой финансового кризиса в стране, пишет "Экономист". По мере того, как инвесторы изымают свои капиталы с российского фондового и валютного рынков, резервы Центрального банка России сокращаются на один миллиард долларов в неделю. И, соответственно, нарастают сомнения в его способности удержать рубль от девальвации. Конечно, она уменьшила бы бремя российского рублевого долга, но одновременно девальвация окончательно подорвала бы доверие инвесторов к России. Поэтому в нынешней ситуации наибольшую опасность представляет не обвал котировок акций российских компаний на фондовом рынке, а громадный рост уровня доходности государственных облигаций, без выпуска которых правительство России не может обойтись.

Сергей Сенинский:

Спустя три дня правительство и Центральный Банк России обнародовали известное заявление от 17-го августа, а в российском современном лексиконе утвердилось слово "дефолт". Клиффорд Гэдди, научный сотрудник Брукингского института в Вашингтоне, 25-го сентября.

Клиффорд Гэдди:

- Дефолта страны стараются избежать почти любой ценой. Почему? Потому что в этом случае набор санкций против государства, формально отказавшегося платить по своим долгам, весьма унизителен. Страна как бы оказывается изгоем мирового финансового рынка. Ни банки, ни государства не одалживают денег стране, попавшей в чёрный список, иначе они сами могут подвергнуться международным санкциям. Новых кредитов получить неоткуда. Международным законодательством даже предусмотрено замораживание зарубежных счетов, наложение ареста на движимое и недвижимое имущество страны-неплательщика до тех пор, пока не начнут поступать выплаты долгов. Последствия формально объявленного дефолта столь постыдны, что страна, даже если она попала в тяжелейшее положение и не может платить и даже если все вокруг знают об этом, всё равно пытается избежать позора и хоть как-то заранее договориться с кредиторами. Соглашение может временно освободить от выплат, но кредиторы должны быть уверены, что в будущем вернут свои деньги или большую их часть. Такое соглашение - в интересах обеих сторон. Если страна объявляет дефолт, её кредиторы должны вычеркнуть из своих бухгалтерских книг предоставленные займы и кредиты, то есть финансовое состояние и репутация кредиторов тоже пострадают. Так что обе стороны заинтересованы хоть в какой-то договорённости, даже если она выглядит простой формальностью... В подобной ситуации оказались страны Латинской Америки лет 20 назад, в 70-х годах. Тогда это стало шоком, латиноамериканцы объявили мораторий на выплату своих долгов. Это означало, что они не отказываются платить совсем, а не могут платить сейчас. Они отложили выплаты долгов на будущее. Повторяю, это стало шоком для мирового финансового рынка, хотя в те годы мы вовсе не были так взаимосвязаны, как сегодня. Ныне дефолт не только ключевого, но и рядового участника мирового сообщества гораздо опаснее по своим последствиям, чем это было лет 20 назад. Другой пример, ближе к нам по времени - кризис в Мексике. Но нынешнее положение в России, на мой взгляд, гораздо серьёзнее. Кстати, некоторые европейские страны были на грани дефолта после Первой Мировой войны, в 20-х-30-х годах.

Сергей Сенинский:

Переговоры с западными кредиторами - об очередной отсрочке погашения долгов - министерство финансов России ведет уже три месяца, и без особого успеха. Хуберт Пандза, один из руководителей "Дойче Банк", интервью "Независимой газете", опубликованное 15-го декабря.

Цитирую:" Одной из главных особенностей решений 17 августа было осознание того, что впервые в мире одна страна была не в состоянии расплатиться не только по внешнему, но и по внутреннему долгу. Такого еще не было. Это совпадение стало большой проблемой.

Причем ни правительство, ни Центральный банк не старались привлечь к этому решению - до его принятия - своих партнеров. Почему невозможно было сесть за стол и сказать: ребята, у нас долги и мы пока не можем расплатиться, не могли бы мы с вами об этом поговорить? Такого не было. Вышли чиновники и перед международной публикой сказали: мы - решили. Все смотрят и думают: они решили за деньги наших акционеров и клиентов. А как же мы?", конец цитаты.

Из событий минувшего года в международной экономике мы решили включить в этот выпуск прежде всего "знаковые" события, определяющие развитие целых отраслей или мировой торговли.

В 1998-м году Всемирная торговая организация отметила свое 50-летие. Она возникла в 1948-м, через год после учредительной конференции в Гаване, и более 40-ка лет называлась "Генеральное соглашение по торговле и тарифам". Клод Барфельд, научный сотрудник института "Америкэн Энтерпрайсиз", 22-го мая:

Клод Барфельд:

ГАТТ - Генеральное соглашение по тарифам и торговле - было подписано в 1947 году несколькими десятками промышленно развитых государств. И было задумано как основа для более крупной торговой организации. Но дальше тогда дело не пошло из-за негативной позиции американского Конгресса, и страны ограничились соглашением по тарифам, целью которого было лишь снижение таможенных сборов, какими облагали ввозимые из-за границы товары.

Но, несмотря на столь ограниченные цели, организация расширялась, в нее вступало все больше стран, на сегодня - уже более 130-ти, и ГАТТ в 1995 году переросло в ВТО. Цели этой организации вышли далеко за рамки проблемы тарифов, и касаются теперь широкого спектра вопросов международной торговли. Но и вопрос о пошлинах и тарифах требует постоянного контроля. 50 лет назад, при возникновении ГАТТ, они составляли в среднем 40 процентов, а сейчас снизились до 5 процентов - и это колоссальное достижение международной организации. А с 70-80-х годов организация довольно успешно борется за устранение так называемых "нетарифных" барьеров.

Ян Рунов:

Почему страны с крупнейшими рынками сбыта, такие как Россия и Китай, хотят, но не могут стать членами ВТО?

Клод Барфельд:

Хотят, чтобы получить права как практические, так и символические. К символическим относится полноправное существование в международном экономическом сообществе. А к практическим, что намного важнее, относятся прежде всего получение статуса страны, пользующейся наибольшим благоприятствованием в торговле со всеми членами ВТО и открытие для своих товаров иностранных рынков сбыта.

Таможенные тарифы для стран-членов ВТО - менее 5 процентов. А не-члены ВТО таких привилегий не имеют. Китаю, который, кстати, был когда-то членом этой организации, но вышел из нее, постоянно приходится вести переговоры о тарифах с каждой отдельной страной. То же самое и России, которая никогда не состояла в ГАТТ-ВТО. Этим странам приходится платить гораздо более высокую пошлину за ввоз своей продукции в другие страны, чем платят друг другу члены ВТО. Так что и Китаю, и России было бы очень выгодно стать членами организации, и этим устранить для себя торговые барьеры, каких нет внутри ВТО.

Ян Рунов:

А что мешает России и Китаю стать членами ВТО? - этот вопрос я задал одному из директоров вашингтонского института "Кейто", специалисту по проблемам международной торговли Бринку Линдзи:

Бринк Линдзи:

Проблема России и Китая в том, что до недавнего времени их экономика вообще не была рыночной, а теперь эти страны переживают переходный период, который еще не кончился. Сама идея ВТО предполагает общность стран, где есть рыночная экономика, частная собственность, где предприятия принадлежат не государству, а частным фирмам, где протекционизм и государственное субсидирование - не правило, а исключение, где цены диктует не правительство, а рынок. Россия и Китай должны продемонстрировать дальнейший прогресс экономики, чтобы соответствовать требованиям ВТО.

Ян Рунов:

Это был Бринк Линдзи, один из директоров исследовательского института "Кейто" в Вашингтоне.

Сергей Сенинский:

Ян Рунов, наш корреспондент в Нью-Йорке.

Среди многочисленных корпоративных слияний минувшего года эксперты назвали особенно удачным объединение в единую компанию немецкой корпорации "Даймлер-Бенц" и американской "Крайслер", третьего в США производителя автомобилей. Дмитрий Аскоченский сообщал 8 мая из Бонна:

Дмитрий Аскоченский:

С точки зрения экспертов, эта так называемая "свадьба слонов" - на руку обоим партнерам. "Даймлер-Бенц" может, используя дилерскую сеть "Крайслера", увеличить продажи своих автомобилей среднего класса и класса "люкс" в США, Латинской Америке и в Азии. "Крайслер", не имеющий в Европе заводов и солидной ремонтной базы, не считая совместного предприятия "Евростар" в Австрии, где собираются "минивэны" модели "Вояджер", сможет увеличить продажи небольших грузовиков, пикапов, спортивных автомобилей, а так же пользующихся в Европе все большей популярностью семейных автомобилей типа "минивэн", не производимых его немецким партнером. В принципе, предлагаемые обоими концернами типы автомобилей гармонично дополняют друг друга. На "Даймлер-Крайслер" будут работать более 420 тысяч сотрудников во многих странах мира.

Слияние двух автогигантов, хотя и является самым крупным в мире, закономерно. Борьба на мировых рынках автомобилей заставляет традиционных европейских и американских производителей искать новые возможности производства и сбыта, а также новых союзников. Стратегией "Дженерал Моторз" стала покупка контрольных пакетов акций европейских производителей - таких как "Опель" и "Сааб", "БМВ" купила английский "Ровер" и сегодня борется за "Роллс-Ройс". "Форд" производит в Европе автомобили под своим именем. "Фольксваген" делает тоже самое в Латинской Америке и в Китае. "Крайслер" и "Даймлер-Бенц", основав совместный холдинг, пошли третьим путем, который, по оценкам экспертов, в данной ситуации является оптимальным.

Оба концерна уже благополучно пережили "черные" времена. Спасение "Крайслера" в начале 80-х годов связано с именем Ли Якокки, ставшим генеральным менеджером компании в год, когда ожидалось объявление фирмы банкротом. За счет сокращения расходов, правительственного кредита и жесточайшей экономии Якокке удалось спасти традиционного производителя автомобилей. В прошлом году чистый доход компании составил 2,8 миллиарда долларов.

"Даймлер-Бенц" пережил свой кризис значительно позже, в 1995 году. Стратегией генерального менеджера фирмы Ройтера было превращение фирмы из автомобилестроительной - в многофункциональный концерн, занимающийся, кроме своего непосредственного дела, производством самолетов, вертолетов, стиральных машин и т.д. Эта стратегия привела в середине 90-х годов к огромным убыткам.

Сменивший Ройтера на посту генерального менеджера Юрген Шремп - круто повернул руль на обратный курс. Первым шагом стало продажа приобретенного в 1993 году нерентабельного производителя самолетов "Фоккер" в Нидерландах. Следующим шагом Шремп, несмотря на ожесточенное сопротивление в директорате концерна, сумел добиться значительного снижения доли дочерней "Дойче Аэроспейс" в структуре фирмы в пользу автомобильного производителя "Мерседес-Бенц". Не обращая внимания на политический нажим, Шремп активно переводит производственные мощности за границу. На сегодня 2/3 продукции "Даймлер- Бенц" производится за пределами Германии. Под руководством Шремпа фирма вышла из кризиса. В прошлом году чистый доход составил 2,8 миллиардов немецких марок.

Сергей Сенинский:

Дмитрий Аскоченский, Бонн.

Продолжая автомобильную тему, нельзя не вспомнить о самой неожиданной сделке минувшего года - продаже "Роллс-Ройс". После долгой конкурентной борьбы с "БМВ" лучшую британскую автомобильную компанию купил "Фольксваген", выложив почти 700 миллионов долларов. И вдруг месяц спустя "БМВ" - за сумму, в 10 раз меньшую, - получает исключительные права на торговую марку "Роллс-Ройс". Наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына рассказывала 31-го июля:

Наталья Голицына:

Совсем недавно германские автомобильные фирмы "БМВ" и "Фольксваген" боролись друг с другом за обладание знаменитым "Роллс-Ройсом". И вдруг - неожиданная новость! Они заключили соглашение, по которому каждая из этих фирм получает право на свою часть наследства компании "Роллс-Ройс". В чем же смысл этого соглашения? С этим вопросом я обратилась к руководителю отдела общественных связей британского отделения "БМВ", Иену Маккензи.

Иен Маккензи:

Что произошло? "БМВ" приобрел право на использование марки "Роллс-Ройс" у фирмы "Роллс-Ройс Пи-Эл-Си" за 40 миллионов фунтов. По соглашению между двумя фирмами, "Фольксваген" получает право производить одну из моделей "Роллс-Ройса" - "Силвер Сераф" - вплоть до 31 декабря 2002 года. При этом "БМВ" продолжит снабжать эти автомобили своими двигателями и комплектующими. В 2003 году производство автомобилей "Бентли" будет отделено от "Роллс-Ройса" и станет собственностью "Фольксвагена", который начнет собственное производство автомобилей этой марки и их продажу. С этого же года производством автомобилей марки "Роллс-Ройс" будет заниматься исключительно "БМВ".

Наталья Голицына:

Где будут находиться заводы "БМВ", производящие новые "Роллс-Ройсы"?

Иен МакЭнзи:

"БМВ" приобрела только торговую марку. Нынешние заводы в Кру, где выпускаются "Роллс-Ройсы" остаются собственностью "Фольксвагена", который намерен производить на них автомобили марки "Бентли". Это значит, что к 2003 году "БМВ" должна будет построить новый завод. Он будет построен в Англии, но пока мы не знаем, в какой ее части.

Наталья Голицына:

Однако, вопрос - понимало ли руководство "Фольксвагена", что, приобретая фирму "Роллс-Ройс", оно не получает право на использование ее торговой марки - живо обсуждается экспертами и аналитиками автомобильного рынка. Я обратилась ко Грэму Макстену, одному из руководителей консалтинговой фирмы "Отополис", работающей в сфере рыночных стратегий автопромышленности.

Грэм Макстен:

"Фольксваген" знал, что приобретение "Роллс-Ройса" может породить юридические проблемы. Он знал, что могут возникнуть некоторые сомнения в его праве использовать торговую марку "Роллс-Ройс". Однако, "Фольксваген" предполагал, что, купив заводы, он сможет без особых сложностей решить и эту проблему.

Наталья Голицына:

А как вы относитесь к той сумме, которую заплатила "БМВ" за право пользоваться маркой "Роллс-Ройс"?

Грэм Макстен:

Это поразительно низкая цена. Если взглянуть на крупнейшие торговые марки нашего времени вроде "Мерседес Бенц", "Кока-Кола" и т.д., то "Роллс-Ройс" вполне вписывается в число 100 крупнейших торговых марок мира, а, возможно, даже в их десятку. Так что марка "Роллс-Ройс" - это очень дорогая собственность. И 40 миллионов за нее это очень и очень дешево.

Наталья Голицына:

Однако редактор авторитетного британского автомобильного журнала "Кар" Пол Хоррэл, к которому я обратилась за комментариями по поводу соглашения между двумя германскими автогигантами, высказал иную точку зрения на торговую стратегию "Фольксвагена".

Пол Хоррэл:

"Фольксваген" вовсе не заплатил эти деньги с намерением выпускать "Роллс-Ройс". Гораздо больше его интересовал "Бентли", потому что во всем мире этих автомобилей продается больше чем "Роллс-Ройсов". "Роллс-Ройс" очень известная марка в Великобритании, на Дальнем Востоке и в Росии. Но в мировом масштабе "Бентли" - коммерчески более значительная торговая марка.

Наталья Голицына:

Говорил Пол Хоррэл, редактор британского автомобильного журнала "Кар".

Сергей Сенинский:

Наталья Голицына, наш корреспондент в Лондоне.

Еще одно объединение, о котором было объявлено в минувшем году, заняло особое место в ряду слияний компаний нефтяных, фармацевтических, финансовых или машиностроительных. В начале апреля о решении объединиться объявили две крупнейших финансовых компаний США - "СитиКорп" и "Трэвелэрз Групп". Причем, слиянии - для начала - на 5 лет. Вот как комментировала эту сделку 10-го апреля президент калифорнийской исследовательской организации "Экономик Эдъюкейшн Энтерпрайсиз" Нэнси Спилман:

Нэнси Спилман:

В США совершенно иная ситуация, чем, скажем, в России или в большинстве стран мира. Мало где еще есть 14 тысяч финансовых институтов, 11 тысяч банков, несколько тысяч сберегательно-кредитных организаций, брокерских фирм, страховых компаний и кредитных союзов, возникших когда-то как профсоюзные кассы взаимопомощи. И вот на этом фоне происходит слияние страховой корпорации "Трэвеллэрз групп" со вторым по величине в Америке коммерческим банком "Ситибэнк-Ситикорп".

В иной стране, в которой всего несколько десятков банков, а страховых компаний и того меньше, аналогичное слияние действительно грозило бы монополизацией, но огромной американской экономике - вряд ли. Америке пора отказаться от закона, принятого еще во времена Великой депрессии. Этот банковский закон 1933 года, под названием - "Закон Гласса-Стиголла", по имени его авторов, был принят, чтобы избавиться от последствий краха фондовой биржи 1929 года. Тогда банки потеряли доверие вкладчиков, и для его восстановления была создана федеральная система страхования индивидуальных банковских вкладов. С тех пор эта система, известная в Америке как "FDIC", гарантирует сохранность вклада до 100 тысяч долларов. То есть, если банк объявит банкротство, правительство гарантирует вкладчику возврат его денег.

Как только было объявлено о такой гарантии, люди опять понесли деньги в банк. Но банкам, при этом, пришлось отказаться от страхового бизнеса. Тогда же банки разделились на коммерческие и инвестиционные. Коммерческим банкам было разрешено получать не более 10 процентов своего дохода - от биржевых операций. Держа коммерческие банки подальше от "Уолл Стрит", власти сумели обезопасить их от риска и создать надежный консервативный институт накопления и сбережений.

Собственно, закон был тогда принят, чтобы не допустить именно того, чего теперь мечтают добиться своим объединением "Ситикорп" и "Трэвеллэрз" - финансовой мощи. В те времена опасались, что, в случае краха такого финансового монстра, последствия станут катастрофическими для миллионов людей и очень ощутимыми для всей финансовой системой страны. Но времена изменились, и за последние 15 лет закон 1933 года стал практически формальностью. Потому что Федеральный резервный Совет, следящий за деятельностью банков, разрешил крупным банкам создавать дочерние брокерские фирмы, занимающиеся куплей-продажей ценных бумаг. Следующий шаг - полная отмена устаревшего закона. Потому что сегодня американская финансовая система гораздо умнее, чем она была в начале 30-х годов.

Сергей Сенинский:

Нэнси Спилман, президент исследовательской организации "Экономик Эдъюкейшн Энтерпрайсиз", Калифорния.

Лауреатом Нобелевской премии 1998-го года по экономике стал 64-летний ученый из Индии Амартья Сен. Когда-то - школьный учитель в Бенгалии, позже - профессор Гарвардского университета в США, а в 1998-м году - вернувшийся в университет в британском Кембридже. Большинство научных трудов нобелевского лауреата посвящено экономике развивающихся и беднейших стран мира, причинам экономических катастроф в этих странах. Подробнее об этом рассказывал 16 октября научный сотрудник Гуверовского института при Стэнфордском университете в Калифорнии Михаил Бернштам:

Михаил Бернштам:

- За работы о голоде и об экономических катастрофах. Но все последние годы, когда говорилось о том, что он получит Нобелевскую премию - это предвидели люди - вопрос рассматривался шире. Дело в том, что Амартья Сен это очень крупный теоретик экономики благосостояния. Он рассматривает различные аспекты экономической жизни не только сточки зрения статистики экономического роста, но и с точки зрения таких аспектов благосостояния, которые могут не отражаться в общей статистике. Такие как уровень жизни, уровень питания, уровень здравоохранения и медицинской помощи, уровень образования, то есть он выводит экономику из довольно упрощенной, но необходимой статистики дохода, в общее какое-то описание жизни, которое рассматривает прогресс человечества от беднейшего уровня жизни до нынешнего благосостояния с самых разных сторон. Я полагаю, что его работы о голоде и экономических катастрофах, об их причинах надо рассматривать в этом контексте его общего вклада в наше понимание условий человеческого существования.

Ян Рунов:

Вывел ли Амартья Сен некую общую формулу для более точного определения благосостояния страны, с учетом достатка всех, в том числе беднейших групп населения?

Михаил Бернштам:

- Такого рода формулы существуют. Различные измерения благосостояния, качества жизни. Насколько мне известно, сам Амартья Сен таких формул не делал, но, скажем, Вильям Нордхаус создал такую модель расчета уровня жизни, которая включает, скажем, качество природной среды, качество условий жизни - именно используя теорию Сена.

Нобелевские премии дают за великие идеи. Амартья Сен показывает очень тонкие причины, по которым уровень жизни может ухудшаться. Я приведу пример, который очень важен для России, хотя это сделано в работе Амартья Сена о Китае о об Индии.

Он показал, что в условиях, когда рынки были неразвитыми и страны были социалистическими, врачам платили очень мало. Врачам, медсестрам и вообще медицинским работникам - и поэтому медицинская помощь была доступна широким слоям населения. Дальше в Индии и в Китае начались реформы, уровень жизни значительно повысился, благосостояние, в целом, поднялось, экономический рост Китая произошел колоссальный, но с приходом рыночных условий врачам и медсестрам стали платить больше. А поскольку страны все равно довольно бедные, то не все их жители могут позволить себе "рыночную" медицинскую помощь, и поэтому продолжительность жизни неожиданно упала, заболеваемость увеличилась, смертность повысилась, хотя, казалось бы, экономика поднялась и все стали жить лучше. То есть возникли очень сложные и тонкие отношения, при которых в этой ситуации необходима экономическая политика, которая позволит скорректировать эти переходные явления. Вот такими вопросами занимается Амартья Сен. Это очень важные и тонкие вещи, которые касаются жизни десятков и сотен миллионов людей в разных частях мира.

Ян Рунов:

Но то же самое он говорит и про голод. Что причиной голода необязательно должен быть неурожай. Снабжение продовольствием может быть и хорошим, но просто у людей нет денег - очень дорого стоит продовольствие, и это может послужить причиной голода?

Михаил Бернштам:

- А причиной голода, как показывает Амартья Сен, могут послужить различные институциональные несовершенства. Страны третьего мира страдают, в основном, от неразвитой системы торговли и распределения, отсутствия инфраструктуры и транспорта, которые ранний рынок не может создать.

Не надо забывать экономическую историю Европы, как говорит Амартья Сен. Европа жила очень скученно и проблема транспорта не стояла, плюс европейцы уже унаследовали от древнего Рима дороги. Тогда как страны третьего мира, где население очень часто разбросано, не хватает инфраструктуры, которую можно получить только при колоссальных инвестициях на высоком уровне экономического развития, - и возникает "капкан". У людей часто нет денег для того, чтобы купить продовольствие не потому, что само продовольствие дорого, - нет, оно дешево, труд дешев, земля дешева, продовольствие дешево. А от того, что дорогая транспортировка и другие способы доставки продовольствия.

Сергей Сенинский:

Михаил Бернштам, научный сотрудник Гуверовского института, Калифорния.