Ведущий Сергей Сенинский

- Встреча экспертов по российской экономике, организованная Международным валютным фондом.
- В Беларуси разрешили покупать валюту по рыночному курсу.
- Налог на добавленную стоимость в России и планы снижения его ставки.
- 200 лет истории подоходного налога в Великобритании.
- А также - обзор публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист".

В минувший понедельник, за сутки до визита в Москву директора-распорядителя Международного валютного фонда Мишеля Камдессю, в Вашингтоне прошла встреча экспертов по российской экономике, организованная самим МВФ. Среди приглашенных на эту встречу были четверо россиян: бывший первый вице-премьер Борис Немцов, бывший первый заместитель председателя Центрального Банка России Сергей Алексашенко, бывший заместитель министра труда и социальной защиты Михаил Дмитриев и директор Института экономического анализа Андрей Илларионов. Участники встречи с американской стороны, к которым обратился наш нью-йоркский корреспондент, напомнили о договоренности сторон - после встречи, которая проходила за закрытыми дверями, не цитировать и не комментировать высказывания других ее участников.

Интервью, которые вы сейчас услышите, были взяты в понедельник и во вторник - то есть после совещания в Вашингтоне, но еще до прилета в Москву главы Международного валютного фонда.

Слово - нашему корреспонденту в Нью-Йорке Яну Рунову:

Ян Рунов:

Судя по рассказам участников, а всего на совещании было около 30 экспертов, все сошлись на том, что положение российской экономики чрезвычайно серьезное. По этому пункту разногласий не было. Появились они, когда разговор зашел о политике МВФ по отношению к России. Об этом рассказала мне участница совещания, экономист, профессор Колумбийского университета Падма Десай:

Падма Десай:

Эксперты собрались для обмена мнениями по поводу экономической ситуации в России. Совещание было созвано по инициативе Международного Валютного Фонда, который представлял заместитель директора МВФ Стэнли Фишер. Но сам Фишер не высказал ни мнения МВФ, ни своего собственного о том, как видятся ими пути выхода России из затянувшегося и углубляющегося экономического кризиса. МВФ организовал совещание явно для того, чтобы выслушать других экспертов.

Ян Рунов:

Можно ли сделать из этого вывод, что МВФ исчерпал свои варианты помощи России и теперь нуждается в советах специалистов, в новых, свежих идеях?

Падма Десай:

Нет, это вовсе не означает, что МВФ не знает, что делать, и не имеет собственного видения экономического будущего России. Просто один ум - хорошо, а много умов - лучше. Никто из участников не предложил простого и однозначного решения проблем, потому что причин кризиса много и, следовательно, решений много. Выступавшие на совещании говорили об условиях, при которых Россия сможет нормально развивать свою экономику: это макроэкономическая стабилизация, реалистичный бюджет, реорганизация промышленности, практическое внедрение и развитие закона о банкротстве, упрощение налоговой системы и снижение налогов ради увеличения количества налогоплательщиков, привлечение западных инвесторов, продолжение рыночных реформ...

С другой стороны, участники совещания разошлись во мнении о том, должен ли МВФ начать тесно сотрудничать с новым российским правительством во главе с Евгением Примаковым, или лучше подождать итогов парламентских выборов будущего года, не говоря уже о том, что и президентские выборы в России могут оказаться досрочными. Политическая ситуация в России непредсказуема и быстро меняется.

Ян Рунов:

Участники вашингтонского совещания, сказала далее профессор Колумбийского университета Падма Десай, считают, что для России чрезвычайно важно сейчас создать условия для возвращения в страну частного зарубежного капитала:

Падма Десай:

Это должны понять и правительство России, и Государственная Дума. Надо заинтересовать западных инвесторов возможностями инвестиций в добычу полезных ископаемых и природного сырья. Это позволит российской экономике получить стартовый капитал для подъема. Об этом говорили многие эксперты. Другой способ привлечения капитала в экономику, по мнению участников совещания, это продажа государственного имущества, в частности, принадлежащих государству промышленных предприятий. Причем покупать их должны разрешить и иностранным инвесторам.

Ян Рунов:

С точки зрения участников вашингтонского совещания, ближайшие проблемы, которые придется решать России для продолжения отношений в Международным валютным фондом? Профессор Падма Десай ответила:

Падма Десай:

Прежде должны быть решены вопросы погашения задолженности российских банков частным западным кредиторам; выплат по внешнему государственному долгу России, унаследованному еще от Советского Союза; текущих платежей самому Международному валютному фонду - в погашение уже полученных от него кредитов на общую сумму 20 миллиардов долларов. Сроки погашения многих из этих долгов подойдут в наступающем году. Государственный бюджет России на 1999 год окажется фикцией, если в нем не будут учтены долговые обязательства, потому что эти выплаты кредиторам идут из государственного бюджета.

Еще одна проблема - дефицит госбюджета, в каких объемах он допустим - в нынешней ситуации? Не способствуют изменению позиции МВФ и угрозы российского правительства установить контроль над ценами, что приведет к дефициту товаров и очередям, угрозы установить контроль над импортом (так как рубль упал в цене, импорт и без того подорожал, и товары российского производства должны конкурировать с иностранными товарами), угрозы денационализации предприятий промышленности (это, по-моему, было бы очень большой ошибкой).

Ян Рунов:

Это была Падма Десай, профессор Колумбийского университета. А вот впечатления другого участника совещания в Вашингтоне - экономиста из Института Карнеги Андреса Ослунда:

Андерс Ослунд:

Общее впечатление - это что довольно пессимистическое настроение и удивительное согласие в том, что обстановка очень сложная. Разные люди считают, что МВФ мало что может сейчас сделать.

Ян Рунов:

Никаких позитивных, конструктивных идей не было высказано?

Андерс Ослунд:

Много идей, но для человека, который занимается российскими проблемами давно, не было ничего нового. Сложно сказать что-то совсем новое. Темы обсуждений были типичными: нужно дерегулирование, налоговые реформы нужны, надо иметь очень простую налоговую систему в России. Все довольно известные темы. Упоминали политические проблемы. Но никакого решения не было предложено. Главный результат в том, что было довольно много согласия в оценках обстановки и в том, что реально можно делать сейчас в России не очень много.

Ян Рунов:

Это был Андрес Ослунд из Института Карнеги.

Вашингтонское совещание экспертов по российской экономике в своих выводах опередило результаты визита директора МВФ Мишеля Камдессю в Москву. Специалисты, и не участвовавшие в совещании, слабо верили в то, что переговоры между МВФ и российским правительством окажутся успешными. Ин Васкез, экономист из института Кейто, комментируя совещание в Вашингтоне, сказал:

Ин Васкез:

Господин Камдессю мало что может сделать сейчас для улучшения ситуации в России. У МВФ теперь, с приходом нового правительства во главе с Примаковым, еще меньше влияния. Это видно хотя бы из того, что нынешнее правительство России не хочет предпринимать шаги, которые, по мнению МВФ, необходимы для оздоровления экономики и продолжения рыночных реформ. Поэтому многие считают, что лучшее из того, что может делать МВФ, это продолжать удерживать кредиты, обещанные России. Это может вынудить российское правительство более активно самому искать выходы из положения. Ведь раньше, когда МВФ предоставлял России новые займы, деньги, зачастую, оказывались в распоряжении небольшой группы частных лиц. И многие на Западе опасаются, что вероятность исчезновения новых займов сегодня еще выше, чем прежде.

Ян Рунов:

Это было мнение Ина Васкеза, экономиста из института Кейто в Вашингтоне.

В вашингтонском совещании по проблемам российской экономики приняли участие и представители России. Но цитировать, комментировать или интерпретировать их высказывания - по договоренности самих участников совещания - нельзя. Сам факт участия в совещании именно этих представителей России директор Гарвардского центра российских исследований профессор Маршалл Голдман прокомментировал так:

Маршалл Голдман:

Эти люди уже не являются членами правительства и в этом смысле их значимость гораздо меньше, чем раньше. В то же время они пользуются уважением и в американских правительственных кругах, и в Международном Валютном Фонде, потому что они, пожалуй, одни из наиболее последовательных сторонников рыночных реформ. Во всяком случае по сравнению с Чубайсом, рейтинг которого здесь существенно снизился.

С одной стороны, мы знаем, что такие как Немцов или Кириенко не у власти, но с другой - они молоды, энергичны, полны политических амбиций, а Кириенко даже говорит о создании собственной политической партии, и к их мнению, по-моему, следует прислушиваться. Тем более, что они представляют те российские круги, которые выступают за эффективную налоговую систему, против экономических олигархий, и в этом Запад их поддерживает. Но я не думаю, что выслушав их, Международный валютный Фонд тут же выдаст России замороженные займы или предоставит новые. Организуя вашингтонское совещание, представители МВФ и различные эксперты надеялись на обмен мнениями о том, к какому реальному идеалу можно стремиться с учетом специфически российских условий. Дискуссия на совещании была чисто теоретической. Никаких практических решений в результате такого семинара не стоит ожидать от нынешнего российского правительства.

Ян Рунов:

Это было мнение профессора Маршалла Голдмана, директора Гарвардского центра российских исследований.

Сергей Сенинский:

Спасибо, Ян Рунов, наш корреспондент в Нью-Йорке. И в заключение - две цитаты. Премьер-министр России Евгений Примаков - из выступления в пятницу, 4-го декабря, на открытии московской встречи Всемирного экономического форума на тему "Россия - на перепутье: выбор стратегии новым правительством". Цитирую: "Россия переживает тяжелый момент в своем развитии; если не будет реструктуризации внешнего долга, расходы на его обслуживание в 1999-м году будут сопоставимы с доходами бюджета. Продолжается падение цен на энергоресурсы". И еще. "Нет и не будет изоляции России от международных финансовых организаций. Мы заинтересованы в тесных связях с ними. Но реальная рыночная стратегия будет российской, базирующейся, в основном, на российских ресурсах", конец цитаты.

Национальный Банк Беларуси в конце прошлой недели разрешил коммерческим банкам страны покупать у населения валюту по рыночному курсу. Решение стало продолжением предыдущего, подобного же, но более скромного, принятого две недели назад. Правда и новое - не означает полной либерализации: 95 процентов всей купленной валюты банки обязаны продавать Национальному банку, и лишь 5 процентов - можно продать населению, да и то - лишь по письменному заявлению с изложением уважительных причин. Рассказывает наш корреспондент в Минске Марат Дымов:

Марат Дымов:

Свершилось. Национальный банк Беларуси наконец-то признал существование рыночного курса доллара. Сколько копий сломали экономические кудесники, доказывая, что курс "черного" рынка - неправильный, необъективный, что создают его искусственно спекулянты и жулики. Тем временем этот вредный рыночный курс даже на рынке наличной валюты превысил официальный почти в три раза. В конце концов даже самые горячие поборники госрегулирования поняли, что их неуемная приверженность этой доктрине приносит слишком явный убыток казне - заветные доллары, минуя закрома родины, утекают в карманы вольных торговцев валютой.

Триумфальное шествие к либерализму Национальный банк Беларуси начал две недели назад, когда разрешил обменным пунктам коммерческих банков продавать и покупать валюту по курсу, на 20% превышающему официальный. Разрыв между курсом в обменниках и у частных менял все рано оставался весьма внушительным, но все понимали, что движение началось.

В середине прошлой недели - в ожидании перемен - на "черном" рынке за доллар давали уже 220 тысяч белорусских рублей, а продавали его за 240 тысяч. На обменных пунктах тем временем уныло красовались вывески - 117 тысяч рублей за доллар. И вот 28 ноября Национальный банк дал отмашку - можно. Курс белорусского рубля в обменных пунктах в тот же день упал до 210 тысяч, а на "черном" рынке - соответственно - поднялся до этой отметки.

Однако эксперимент по свободной покупке валюты имеет четкие временные рамки - с 28 ноября до 10 января. Под Рождество, а в Беларуси празднуется и католическое, и православное, и под Новый год народ имеет обыкновение сбывать валюту и покупать подарки и праздничную снедь. Нацбанк не хочет упустить эти деньги, решение о свободной скупке валюты принято, как отмечается в пресс-релизе нацбанка, "в целях обеспечения закупок лекарств, продуктов питания, а также пополнения золотовалютных резервов".

"Национальный банк включил пылесос" - так прокомментировал это решение бизнес-еженедельник "Белорусский рынок". Продавать доллары сейчас, действительно, безразлично кому - банкам или валютчикам, курсы примерно одни и те же. А вот с покупкой дело куда сложнее. Национальный банк разрешил банкам продавать населению лишь 5% купленной валюты, причем по документально обоснованным заявкам: на лечение, на выезд за границу по семейным обстоятельствам и, как сказано в пресс-релизе банка, по некоторым другим уважительным причинам.

Как это будет организовано практически, кто будет определять степень уважительности - неясно, ясно лишь, что валюты на всех не напасешься. Кстати, Нацбанк, мотивируя свое решение, объяснил, что оно принято "для устранения условий появления в обороте посредством теневого валютного рынка фальшивых банкнот".

Даже президентская газета "Советская Белоруссия" отметила, что понять смысл этой сентенции трудно - ведь и после решения Нацбанка по-прежнему единственной реальной возможностью купить валюту остается "черный" рынок.

Опыт, кстати, показывает, что сбыт фальшивых купюр - в Беларуси явление не слишком распространенное. Валютчики "трудятся" в весьма суровых условиях, и, как шутят, их главный капитал - доверие клиента.

Частичная либерализация легального валютного рынка сопровождается усилением борьбы с "черным" рынком. В протоколе заседания республиканского штаба, созданного президентом для борьбы с кризисом, читаем: "МВД, комитету финансовых расследований, КГБ принять меры по выявлению лиц, для которых незаконные обменные операции стали преступным промыслом, мест проведения названных операций, фактов скупки валюты на подставных лиц". Руководит борьбой с валютчиками лично секретарь Совета безопасности, правая рука президента Виктор Шейман.

На эти строгости "труженики" валютного рынка отвечают улучшением сервиса, переходя на работу с постоянными клиентами. Процедура обмена напоминает порой захватывающие сюжеты детективов Александры Марининой: клиенту звонят по радиотелефону, он встречается с посредником, тот указывает ему местонахождение автомашины с тонированными стеклами, где и происходит акт купли-продажи. Есть у валютчиков теперь и машины, и радиотелефоны: они, пожалуй, одна из немногих категорий граждан, которые, благодаря экономической политике властей, серьезно поправила свои дела. Кстати, к середине нынешней недели за один доллар валютчики уже просили четверть миллиона белорусских рублей.

Заметим, что все сказанное выше касается лишь рынка наличной валюты. Безналичный рынок живет своей автономной жизнью. Биржа, находящаяся под чутким, но строгим руководством Нацбанка, демонстрирует курс 84 тысячи рублей за доллар. Зато сделки между торговыми фирмами проводятся по курсу 400 тысяч рублей за одну, как говорится, условную единицу.

Это все, впрочем, временные, как говорят, трудности. Председатель Нацбанка Петр Прокопович пообещал, что уже к концу тысячелетия Беларусь перейдет на единый валютный курс.

Сергей Сенинский:

Спасибо, Марат Дымов, наш корреспондент в Минске.

Наша постоянная рубрика - обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 4-го декабря. С обзором вас познакомит Мария Клайн.

Мария Клайн:

В нефтяном бизнесе заканчивается время крупных компаний - наступает пора гигантских корпораций, пишет "Экономист". Три месяца назад "Бритиш Петролеум" объявила о покупке американской компании "Амоко" за 48 миллиардов долларов. А на днях крупнейшая американская нефтяная корпорация "Экссон" заявила, что намерена купить "Мобил" за 77 миллиардов. Если сделка состоится, британо-голландская "Ройял Датч Шелл" отойдет на 2-е место в мировом нефтяном бизнесе. Затем последовало заявление о предстоящей покупке французской компанией "Тоталь" - бельгийской "Петрофина". Все ждут новых слияний нефтяных компаний.

От его новейшего труда - "Кризис мирового капитализма" - можно было ожидать логичного изложения причин, приведших к тому печальному положению, в котором оказалась экономика целого ряда стран, а также - какую роль в этом сыграли финансовые рынки? Читатели хотели бы также узнать, что предлагает предпринять господин Сорос в нынешней ситуации? Однако автор лишь мельком упоминает о своем давнем предложении - создать Международную корпорацию страхования кредитов, которое - в его нынешнем изложении - непонятно непосвященным. Раздел о контроле за движением капиталов сводится, по сути, к следующему заявлению Сороса:" Можно ограничивать финансовые спекуляции, не провоцируя при этом болезненных побочных явлений, которые вызываются введением контроля за движением капиталов". В целом, господин Сорос воздерживается в своей новой книге от советов, которых от него ждали, заключает "Экономист".

Сергей Сенинский:

Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 4-го декабря.

Одно из главных налоговых изменений, которые предлагает сегодня правительство России в рамках программы своих действий, - снижение базовой ставки налога на добавленную стоимость - или НДС - с 20-ти процентов до 14-ти. Об этом мы говорим в Москве с бывшим заместителем министра финансов России, ныне - директором отдела налогов международной аудиторской компании "Прайс Уотерхаус" Сергеем Шаталовым.

Если российский парламент утвердит эту новацию, - ваш прогноз возможных результатов: для рядовых покупателей в магазинах - с одной стороны, и для предприятий - в плане ценообразования на их продукцию - с другой?

Сергей Шаталов:

Давайте вспомним еще одну сторону, это - бюджет. 75 процентов от сбора этого налога поступают в федеральный бюджет и 25 процентов НДС - идут в региональные. Вспомним еще и то, что снижение НДС должно сопровождаться введением 5-ти процентного налога с продаж. Ситуация, конечно, уникальная. Насколько мне известно, только в Канаде существует что-то подобное - когда одновременно существует федеральный НДС и провинциальный налог с розничных продаж. Россия и здесь оказалась, в большой степени, "впереди планеты всей", повторяя канадский опыт.

По мнению правительства и государственной налоговой службы, снижение от поступлений НДС на 6 процентов должно быть компенсировано сбором налога с продаж. Однако, само по себе, это вызывает достаточно большие сомнения, потому что собирать НДС значительно проще. Он легко администрируется, он собирается только с предприятий, и число плательщиков этого налога не слишком велико. Если же попытаться контролировать всю розничную торговлю, особенно рынки, оптовые рынки, розничные рынки, то в этом случае у правительства, конечно же, будет большая головная боль - как собрать эти налоги. Поэтому я думаю, что даже одна эта мера уже приведет к серьезным потерям бюджета.

Сергей Сенинский:

А какую долю от общих поступлений в федеральных бюджет составляют поступления от налога на добавленную стоимость?

Сергей Шаталов:

НДС является самым главным источником поступлений федерального бюджета. И в последние годы объем этих поступлений колебался все время на уровне 40-43-44 процентов, поэтому можно оценить, что это значит. Предложение правительства сводятся еще и к тому, что снижение НДС одновременно должно сопровождаться перераспределением этих средств таким образом, чтобы НДС стал налогом полностью федеральным. Чтобы эти деньги поступали только в федеральный бюджет, а региональным властям останется только тот самый налог с продаж, который, на мой взгляд, будет собрать не так просто.

Сергей Сенинский:

И вновь - к прогнозам результатов снижения ставки НДС... для граждан и для предприятий...

Сергей Шаталов:

Я думаю, что всякая резкая смена ориентиров всегда сопровождается ростом цен, и несмотря на то, что суммарная нагрузка НДС и налога с продаж остается примерно той же самой, тем более в условиях инфляции, это приведет, правда, к незначительному, но росту цен на потребительском рынке.

Для предприятий сокращенный НДС, теоретически, должен означать некоторое облегчение налогового бремени. Чем меньше этот налог, тем меньше отвлечение оборотных средств, тем легче, естественно, действовать в экономической ситуации. И идея правительства сводится как раз раз к тому, чтобы часть налоговой нагрузки предприятий перераспределить на граждан, дав тем самым предприятиям определенный импульс.

Но на самом деле, я думаю, что ожидаемого эффекта все же не получится. Не получится по одной простой причине: результат от такого снижения будет не слишком заметен, а в России у многих существует иллюзия, что если снизить налоги, то человек который налоги не платил, - начнет их платить.

Эта гипотеза основана, может быть, на том, что, предполагается, что налогоплательщик не любит высоких ставок налогов. Скорее, - он не любит сами налоги. И многое зависит от того, каким образом осуществляется администрирование, и в какой степени человек чувствует себя защищенным от риска "попасться" на том, что он не платит налогов. Думаю, что сегодня эти риски в стране не очень велики, и поэтому я не уверен, что оправдается надежда на то, что резко улучшится, чуть ли не в полтора раза, собираемость налогов.

Сергей Сенинский:

Налог на добавленную стоимость появился в мире совсем недавно - лет 30 назад. А в России, если не ошибаюсь, в 1991-м году. И с тех пор не прекращаются обвинения - в адрес правительства - по поводу так называемой "каскадности" этого налога. В какой мере, на ваш взгляд, обоснованы такие обвинения?

Сергей Шаталов:

Вы совершенно правы в том, что это - совсем новый для России налог. Он был одобрен парламентом в 1991 году, и начал действовать с 1-го января 1992 года.

Но я не могу согласиться с тем, что НДС, по своему характеру, несет в себе какой-то "каскадный" эффект. Если вспомнить структуру этого налога... У каждого налогоплательщика-предприятия есть так называемый "входной" налог, который он в свое время уплатил своим поставщикам. И - "выходной" налог, который он требует от своего покупателя.

Этому налогоплательщику разрешается из той суммы налога, которую он получил от своего покупателя, вычесть то, что он уплатил своим поставщикам, и оставшуюся разницу уплатить в бюджет. Таким образом, в идеальной модели, налогоплательщик выступает сборщиком налогов, который перечисляет чужие деньги в бюджет.

Я хочу сказать, что уже в самой этой схеме отсутствует намек на какую-либо "каскадность" налогообложения. И в то же самое время в России "каскадные" налоги с оборота существуют. Это знаменитый налог на пользователей автомобильных дорог, который уплачивается в дорожные фонды. Это налог на содержание социальной сферы, который уплачивается в бюджеты разного уровня или во внебюджетные фонды.

Базой этих налогов является именно объем реализации товаров, работ, услуг. Они, эти налоги, обладают всеми теми недостатками, о которых вы говорили, и может быть первой задачей правительства следовало бы считать ликвидацию, пусть не в течении одного года, а поэтапно, этих налогов. К сожалению, правительство пошло по другому пути. Вместо того, чтобы уничтожать вот эти, совершенно не рыночные, налоги, оно стало манипулировать с налогом на добавленную стоимость.

Сергей Сенинский:

Если вообще говорить о методике расчета налога на добавленную стоимость в России или, скажем, на Украине- отличается ли она от применяемой, например, в странах Европейского Союза? Можно ли прогнозировать, что - само по себе - повышение или понижение ставок НДС в России или на Украине может дать примерно те же результаты, что и в странах Европейского Союза?

Сергей Шаталов:

Если посмотреть на то, как этот налог действует в России, надо сказать, что в 1992 году наш НДС достаточно серьезно отличался от европейского налога за счет некоторых особенностей. В частности, в российском законодательстве не были предусмотрены такие принципиальные моменты как, что считать местом реализации товаров, работ и услуг.

Но, начиная с 1992 года, практически каждый год вносились поправки и теперь этот российский налог не очень отличается от европейского. В украинском налоге есть свои отличия. Не только от европейского, но и российского налога, потому что многие затраты, которые даже в России разрешается вычитать, украинскому производителю, налогоплательщику вычитать не разрешается, там есть свои искажения в этих налогах.

Я думаю, что в самое ближайшее время с принятием в России налогового кодекса, наш НДС станет абсолютно европейским, поскольку понятие этого налога в новом кодексе построено почти на дословном цитировании знаменитой "6-й директивы" Европейского Союза, которая и предписывает всем европейским государствам, как нужно "строить" этот налог, чтобы не искажать межгосударственные отношения, не влиять на международную торговлю и для того, чтобы реализовать принцип нейтральности этого налога.

Отвечая на вопрос о сравнении возможных последствий изменения ставок НДС в Европе и в России, хочу сказать, что последствия макроэкономические может были бы и одинаковыми, если бы не было отличия в том, в какой степени собираются налоги в России. Я думаю, что в России эти последствия будут более тяжелыми.

Сергей Сенинский:

Спасибо, напомню, на вопросы нашей программы отвечал в Москве бывший заместитель министра финансов России, ныне - директор отдела налогов международной аудиторской компании "Прайс Уотерхаус" Сергей Шаталов.

В пятницу, 4-го декабря, в Лондоне открылась необычная выставка. Она посвящена... 200- летию со дня появления в Великобритании подоходного налога. Предлагаем материал нашего корреспондента в Лондоне Натальи Голицыной:

Наталья Голицына:

"Позвольте рассказать, как это будет, - один фунт вам, девятнадцать - мне. Потому что я - налоговый инспектор". В своей песне "Taxman" ("Налоговый инспектор") из альбома Битлз "Revolver" Джордж Харрисон очень точно разъясняет суть так называемого "сертакса" - сверхналога на высокие доходы, существовавшего в Великобритании в 60-е годы. Прогрессирующая ставка этого налога достигала 90 процентов и была отменена только в 1973 году. Сегодня максимальная ставка подоходного налога не превышает 40 процентов.

Нет такой темы в Англии (кроме погоды, конечно), которая вызывала бы столь неподдельный интерес у людей самых разных социальных классов, уровня образованности и состоятельности, как налоги. Именно поэтому такое огромное внимание вызвала только что открывшаяся в Лондоне выставка, посвященная 200-летию со дня введения в Англии подоходного налога. На этой выставке, организованной Налоговым управлением, можно увидеть подлинные документы, форменные одеяния глав налоговых ведомств разных эпох, живопись, карикатуры и другие экспонаты, связанные с историей введения и реформирования подоходного налога в Великобритании (в частности, знаменитый красный чемоданчик нынешних министров финансов, в котором они каждый год приносят в парламент проект очередного бюджета.

3-е декабря 1798 года стало днем, после которого каждый подданный его Величества короля Георга Третьего с доходом более 60-ти фунтов в год, должен был на постоянной основе делиться этим доходом с королевской казной. Конечно, налоги существовали в Соединенном Королевстве и до этого. Однако это были разного рода госпошлины и налоги на землю, недвижимость и торговые операции.

Идея взимания подоходного налога пришла в голову самого молодого министра финансов в истории Великобритании - Уильяма Питта - младшего, которому было тогда, в 1798 году, 23 года. Через год король сделал его премьер-министром - так он стал и самым молодым премьером в истории страны. Подоходный налог понадобился Уильяму Питту для финансирования войны Англии с наполеоновской Францией. Армия была наемной, а войны во все времена стоили дорого.

Подоходный налог был одобрен парламентом как временная мера. В то время он составлял 10 процентов со всех доходов налогоплательщиков, превышавших 60 фунтов в год. Выплата налога производилась шестью равными долями в течение года. Однако уже тогда правительство столкнулось с проблемой собираемости подоходного налога. Вместо запланированных 10-ти миллионов фунтов удалось собрать лишь 6.

Со временем англичане привыкли к налогам и научились их платить. Во всяком случае в Англии нет и никогда не было налоговой полиции.

Когда в 1802 году премьер-министром Англии стал Генри Эддингтон, он аннулировал подоходный налог, сославшись на Амьенское мирное соглашение с Наполеоном. Но через год, когда война с Наполеоном возобновилась, налог был введен снова. Закон о подоходном налоге 1803 года стал основой нынешнего налогового законодательства Великобритании.

Поначалу введение подоходного налога мало интересовало большую часть населения страны. Налогоплательщиков было менее 500 тысяч, так как налог платили лишь богатые люди. И только в начале 20-го века число налогоплательщиков достигло 1 миллиона.

В 1944 году правительство Черчилля ввело ежемесячный сбор налогов с зарплаты по месту работы. К этому времени уже 15 миллионов англичан платили подоходный налог - все, кто зарабатывал в год 100 фунтов и более (серьезная по тем временам сумма: средний 3-5 комнатный дом в Лондоне стоил тогда 2-3 тысячи фунтов, сегодня такой дом стоит 200-300 тысяч фунтов).

Последние серьезные реформы в области налогообложения были проведены в Великобритании совсем недавно, в начале 90-х годов, когда замужние женщины впервые получили право отдельно от мужа платить налоги, а королева - впервые в истории - начала платить подоходный налог. Тогда же были заключены соглашения со многими странами (в том числе и с Россией) об избежании двойного налогообложения.

Еще в 70-е годы в Англии был введен налог на добавленную стоимость, заменивший торговый налог. Кстати НДС, составляющий в Англии 17,5 процентов, исключается полностью в отношении таких товаров, как продукты питания, детская одежда, книги и газеты.

В Великобритании все, чьи налоги не высчитываются автоматически по месту работы, а так же те, кто, кроме зарплаты, получает еще и дополнительный доход, обязаны ежегодно декларировать свои доходы. Минимальная ставка подоходного налога в Англии составляет сейчас 20 процентов, максимальная - 40. Первые 4300 фунтов не облагаются налогом. Все, кто зарабатывает в год свыше 28 тысяч фунтов (то есть почти 50 тысяч долларов), платят налог по ставке 40 процентов.

Британская система налогообложения за 200 лет постоянно реформировалась. Вот и сейчас - объявлено, что к 2002 году будут созданы специальные налоговые центры, с которыми налогоплательщики будут общаться с помощью электронной почты и телефона. А из занятых сейчас в Налоговом управлении страны 52-х тысяч человек к тому времени останется около 42-х тысяч.