Ведущий Сергей Сенинский

- Российские долги и судьба российских банков. 14 ноября истекает срок правительственного моратория.
- Насколько российскими являются сегодня российские легковые автомобили?
- Италия открывает внутренний рынок электроэнергии для свободной конкуренции - спустя 36 лет после его полной национализации.
- А также - обзор публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист".

Сергей Сенинский:

90-дневный мораторий, введенный 17 августа на погашение внешних обязательств российских банков, продлеваться не будет - вновь подтвердил в минувший четверг первый заместитель председателя Центрального Банка России Андрей Козлов. По его словам, Центральный Банк готов поддерживать переговорный процесс российских банков с их зарубежными кредиторами, настаивать именно на переговорах, а не на судебных разбирательствах. Однако судьба российских банков-должников будет теперь зависеть почти полностью лишь от них самих: смогут ли они договориться с зарубежными банками о реструктуризации, другими словами - отсрочке погашения своих долгов. Договориться - вплоть до некоего уровня обменного курса рубля - который устраивал бы обе стороны. А теперь - это после 14-го ноября, когда срок 90-дневного моратория на возврат долгов, введенного 17 августа, истекает. Инициаторы моратория полагали, что за эти 90 дней российские банки смогут договориться со своими кредиторами. Насколько оправдались такие ожидания - станет ясно уже в ближайшие дни...

Прежде всего, попытаемся оценить возможные последствия для российских банков с позиций действующего российского законодательства. Чем грозит истечение срока моратория тем российским банкам, которые со своими кредиторами договориться не сумеют? Вопрос - Павлу Медведеву, председателю подкомитета Государственной Думы по банковскому законодательству:

Павел Медведев:

Вы ставите очень хороший вопрос - что, с точки зрения российского законодательства, нас или наши банки ждет? После того, как были нарушены абсолютно все законы...После того, как государство запретило коммерческим структурам выполнять свои обязательства... Такого разрешения для государства в законодательстве не только нет, но и в самой структуре законодательства нет такого места, где можно было бы дать разрешение государству запрещать платить по частным долгам!!! И теперь, после того, как абсолютно все законы нарушены, очень, конечно, интересно узнать, что, с точки зрения законодательства, должно произойти 14-го ноября!

Сергей Сенинский:

Итак, российское правительство - вопреки российскому же законодательству - запретило российским частным компаниям (в данном случае - банкам) - погашать их не менее частные обязательства перед зарубежными кредиторами.

Кроме того, на ведущихся уже не первую неделю переговорах российского Министерства финансов и зарубежных банков - крупнейших держателей тех самых российских ГКО, то есть гособлигаций, выполнять свои обязательства по которым правительство прекратило 17-го августа, - на этих переговорах, которые проходят в Лондоне, Росси долго отстаивала сценарий, по которому схема реструктуризации российских долгов включала бы в себя и долги государства (то есть по ГКО), и долги российских коммерческих банков - прежде всего - по так называемым форвардным валютным контрактам. Эти контракты зарубежные банки заключали с российскими банками, имея в виду будущий курс рубля, для страхования своих рисков на российском финансовом рынке. А так как курс рубля сегодня отличается от курса, прогнозировавшегося, скажем, год назад, более чем вдвое, то возникшую разницу и должны погасить российские банки. Общий объем их долгов по этим форвардным контрактам оценивается сегодня в 6-7 миллиардов долларов.

И вот последний на сегодня раунд переговоров в Лондоне, который завершился в прошлую пятницу, принес первые результаты, о которых, правда, с гораздо большой готовностью рассказывали члены российской делегации, нежели их партнеры по переговорам. Итак, во-первых, была, вроде, предварительно согласована схема погашения правительственных долгов по ГКО. А во-вторых, впервые разделены проблема долгов государства и проблема долгов российских коммерческих банков, что, собственно, и делает срок окончания моратория неким часом "икс" для российских банков.

А теперь - подробнее - о чем договорились, пусть даже и предварительно - Россия и зарубежные банки - на переговорах в Лондоне. Из Москвы - Олег Ларичев, менеджер управляющей компании "Тройка-Диалог":

Олег Ларичев:

Во-первых, следует подчеркнуть, что до сих пор уверения о том, что достигнуты договоренности, все сообщения шли со ссылкой на российское правительство. Мне кажется, что еще рановато говорить об окончательной договоренности, но , тем не менее, судя по тому, что сообщали в своих интервью представители российского правительства, такая договоренность достигнута. Два основополагающих принципа договоренности: оплата по государственным облигациям будет отделена от оплаты банками форвардных контрактов, и то, что оплата будет производиться в рублях. По этой схеме действительно называются 10, 20 и 70 процентов.

10 процентов - это та часть, которая будет выплачена в рублях в самое ближайшее время после подписания договора или схемы реструктуризации. 20 процентов будет конвертированы в бескупонные облигации, которые будут торговаться, со сроком погашения приблизительно 3 года, которые можно будет, видимо, использовать по номиналу, хотя здесь тоже до конца не понятно, при оплате просроченной налоговой задолженности. По состоянию на 1-е июля этого года.

То есть, в принципе, покупателями таких облигаций могут стать российские предприятия, которые имеют долги по налогам в бюджет. Третья часть схемы - это 70 процентов. На эту часть долга по ГКО-ОФЗ будут выпущены новые, рублевые опять же таки, облигации, со сроком погашения - предварительно - 4-5 лет. И с купоном, который будет ориентирован на уровень инфляции, но тем не менее, который не будет привязан к уровню инфляции. То есть, он будет задаваться каким-то фиксированным курсом. Предполагается, что купон будет годовой, и будет составлять 30 процентов в первые два года. 30 процентов в год.

Сергей Сенинский:

Итак, это - схема для реструктуризации долга правительства. Вместо прежних рублевых облигаций - будут выпущены новые и тоже рублевые. Судьба же валютных долгов российских банков будет решаться отдельно и, судя по всему, индивидуально.

Олег Ларичев:

Российское правительство и западные кредиторы, по сообщениям информационных агентств, достигли соглашения, что эти проблемы будут разделены. Это достаточно логичное решение в том плане, что российские банки, большинство из них - это частные коммерческие предприятия или институты, для которых правительство является не более чем регулирующим органом. То, что правительство и инвесторы согласились разделить эти две проблемы, видимо, символизирует намерения, что инвесторы будут разбираться с банками по обязательствам банков отдельно от правительства.

Чем реально угрожает это коммерческим банкам? Ну, конечно, с правительственной поддержкой легче, чем без нее. То есть сейчас коммерческие банки оставлены во многом один на один с западными инвесторами и сами должны разбираться и сами платить по своим долгам. Если у них денег нет, и если они не достигнут какой-то договоренности со своими кредиторами, в этом случае это будет приводить к банкротству таких банков.

Сергей Сенинский:

Комментарий лондонских договоренностей - из Нью-Йорка: директор инвестиционно-консалтинговой компании "Ди-Эф-Эс" Роман Шулов, с которым беседовал наш нью-йоркский корреспондент Ян Рунов:

Роман Шулов:

Пока окончательного соглашения еще нет, переговоры еще продолжаются. Люди могут и не согласиться. Во всяком случае, будут очень недовольны, потому что это все в рублях выплачивается. 30 процентов инфляции уже есть, но самом деле может быть и значительно больше. Поэтому те деньги, которые будут возвращаться, они могут просто превратиться в ничто. За 4 или 5 лет они потеряют свою какую-либо стоимость.

Несколько западных банков уже "заморозили" капиталы российских банков в других странах. Вот, например, "Deutsche Bank" даже подал в суд против банка "Комерсиаль" в Париже, которым владеет Россия. Там 30 миллионов "заморозили". Большие проблемы будут у российских банков...Тем более не понятно, все-таки, на каком свете они стоят?.. Потому что сейчас банковская активность резко упала, и, вероятно, будут очередные слияния банков. И только после этого будет хоть как-то видно, что вообще происходит.

Ян Рунов:

А какое наказание может реально грозить российским банкам? Ну, заморозили отдельные суммы, а дальше что?

Роман Шулов:

Наказания никакого, конечно, не может быть. Только в дальнейшим, если российские банки захотят иметь дело с западными банками, то просто им очень неохотно будут давать займы, или на очень плохих условиях. Это - самое неприятное для России и для российских банков.

Сергей Сенинский:

Итак, Роман Шулов, директор нью-йоркской инвестиционно-консалтинговой компании "Ди-Эф-Эс" не исключает, что на дальнейших переговорах в Лондоне предварительные договоренности могут быть пересмотрены. Еще одно мнение - сотрудника крупной американской инвестиционной корпорации, который согласился на интервью только на условиях анонимности.

Эксперт:

Западные кредиторы согласились с министерством финансов России в том, что могут принять, по существу, те же рублевые выплаты, какие примут от Минфина российские банки... Здесь следует понимать суть проблемы. Западные кредиторы держат облигаций российского министерства финансов приблизительно на 83 миллиарда российских рублей. Плюс к этому - у западных инвесторов на руках остаются форвардные валютные контракты с российскими банками на сумму примерно 57 миллиардов рублей, или более шести миллиардов долларов. По предварительной договоренности с российским правительством, западные кредиторы согласились, что реструктуризация ГКО-ОФЗ, во-первых, не будет увязываться с погашением долгов по форвардным контрактов российскими банками, а во-вторых, будет осуществляться в рублях, то есть без выпуска новых валютных обязательств российского Министерства Финансов.

Ян Рунов:

О каком курсе рубля идет речь при этом?

Эксперт:

Это не имеет значения в данном случае. Договоренность с российским министерством финансов касается превращения остающихся у западных кредиторов российских рублевых облигаций в новые обязательства Минфина России, тоже рублевые.

Ян Рунов:

Почему западные кредиторы согласились на это?

Эксперт:

Потому что за этим стоят две проблемы. Первая - задолженность Минфина, вторая - задолженность российских банков. Министерство финансов и Центральный банк России сначала пытались решить обе проблемы вместе. И это оказалось слишком сложно. Они не смогли найти долларовое решение одновременно двух проблем. И тогда было решено разделить две проблемы. Одна касается рублевых обязательств российского министерства финансов и потому может иметь именно рублевое решение. А долларовые обязательства российских банков должны обсуждаться индивидуально с каждым российским банком. На дальнейших переговорах речь пойдет о реструктуризации и о новых условиях погашения своих долларовых обязательств российскими банками.

Ян Рунов:

Это был сотрудник одной из американских инвестиционных корпораций, согласившийся на интервью только на условиях анонимности.

Сергей Сенинский:

Если иметь в виду индивидуальные разбирательства с российскими банками-должниками, то для многих из них вполне реальна перспектива банкротства и распродажи всего, что осталось, за долги. И здесь мы вновь возвращаемся к российскому законодательству. Как определена в нем очередность компенсации потерь кредиторов при банкротстве банка? Павел Медведев, председатель подкомитета Государственной Думы по банковскому законодательству:

Павел Медведев:

Да, этот вопрос в законодательстве решен более или менее ясно. Первыми в очереди стоят физические лица, то есть граждане. Но, к сожалению, эта ясность создает физическую неопределенность, очень существенную. Из-за того, что первыми получают деньги физические лица, а в банках остается после банкротства не так много денег. Кроме физических лиц, никто ничего, скорее всего, не получает.

Для того, чтобы банк обанкротить, нужно подать иск в арбитражный суд, а это стоит денег. И получается, что более других заинтересованные в банкротстве банка физические лица не могут этого сделать, потому что денег у них нет. А не заинтересованные в банкротстве юридические лица, этого не делают из-за своей незаинтересованности. Они не надеются ничего получить.

К сожалению, президент России уже не в первый раз останавливает закон о банкротстве банков. Если бы этот закон был принят, вот эта коллизия была разрешена. По новому закону Центральный Банк не только имеет право, сейчас он не имеет права, а обязан подавать иск о банкротстве банка, если никто из кредиторов этого в короткий срок не сделал.

Сергей Сенинский:

Павел Медведев, председатель подкомитета Государственной Думы по банковскому законодательству.

В Москве был недавно создан так называемый клуб кредиторов, в который вошли компании, владеющие теми самыми гособлигациями, по которым отказалось платить государство. Другими словами, у этих организаций деньги одолжили, а потом сказали, что возвращать нечем. Кто именно вошел в этот клуб кредиторов и каковы их перспективы в отношении компенсации потерь - по сравнению с другими кредиторами? Олег Ларичев, компания "Тройка-Диалог".

Олег Ларичев:

По сути, в Московский клуб кредиторов, могут входить любые инвесторы и держатели ГКО-ОФЗ. Так получилось, что российские инвесторы до создания этого клуба не были организованно представлены, и не осуществляли организованный диалог с правительством, хотя они, в общем-то, являются такими же пострадавшими, как и иностранные инвесторы. Но, если говорить по составу этого клуба кредиторов, то, помимо прочих организаций, туда входят такие организации, которые по уставу своему были обязаны вкладывать средства в государственные ценные бумаги. Среди них пенсионные фонды, страховые компании, паевые инвестиционные фонды. По сути их претензии мало отличаются от претензий всех остальных - верните наши деньги! - но один из аргументов именно этой группы инвесторов - это то, что они были просто обязаны часть денег инвестировать именно в ГКО-ОФЗ.

Сергей Сенинский:

Олег Ларичев, управляющая компания "Тройка- Диалог", Москва.

И в заключение - вновь вопрос к Павлу Медведеву, председателю подкомитета Государственной Думы России по банковскому законодательству. Один из возможных вариантов решения проблемы задолженности российских банков перед зарубежными, которая резко обостряется после 14-го ноября, это передача западным банкам пакетов акций российских банков-должников. Можно предположить, что такой интерес будет, хотя и не повсеместно. Если предположить такой сценарий, то доля зарубежного капитала в общем объеме капитала российских банков может значительно увеличиться. Но, сколь известно, в российском законодательстве существует квота такого участия - не более 12-ти процентов?

Павел Медведев:

Вы знаете, миф о 12-ти процентном "потолке" для доли иностранного капитала в капитале российских банков разделяется громадным большинством специалистов в банковском деле, даже многие работники Центрального Банка так думают. На самом деле, никакой квоты нет. По закону, можно принять даже 100 процентов иностранного капитала в банковскую сферу. То есть, полностью вытеснить российский капитал.

Но, по новому закону о банках и банковской деятельности, правительство должно было бы внести согласованное с ЦБ предложение в Думу относительно этой квоты, но правительство, несмотря на наши многочисленные напоминания, этого не делает. Насколько я понимаю, если квота не установлена, то, значит, никаких ограничений нет.

А что касается существа вашего вопроса, если бы иностранные кредиторы сделались отчасти или даже полностью владельцами наших банков, я думаю, что это пошло бы на пользу не только банковской системе, но и экономике в целом. Потому что иностранные банкиры привыкли заниматься реальными банковскими операциями, то есть, в частности, кредитовать реальный сектор, чего наши банкиры, как правило, если с точки зрения статистики этот вопрос рассматривать, как правило, делать не умеют. Я бы считал, что было бы большим благом, если долги были обменяны на акции наших банков.

Сергей Сенинский:

Одно уточнение - этот новый закон о банках и банковской деятельности - когда был принят?

Павел Медведев:

Закон этот подписан 3-го февраля 1996 года , поэтому правительство имело достаточно много времени, чтобы выполнить одну из его статей. Может быть и - к счастью, потому что сейчас нет никаких ограничений, и морального или юридического давления на иностранных инвесторов нет. Хотя, с моральной точки зрения, было бы хорошо сейчас некоторые положительные действия сделать. Сейчас нет потолка для ограничений просто по разгильдяйству. А если бы правительство сейчас заявило, что оно - не по разгильдяйству! - а совершенно сознательно назначает очень высокий "потолок", скажем, 50 процентов, и радушно приглашает иностранных инвесторов, я думаю, что это было бы дополнительной поддержкой для тех из них, кто колеблется.

Сергей Сенинский:

Спасибо, Павел Медведев, председатель подкомитета Государственной Думы России по банковскому законодательству.

Наша постоянная рубрика - обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 13-го октября. С обзором вас познакомит Мария Клайн.

Мария Клайн:

Экономика Соединенных Штатов, по мнению многих экспертов сегодня, будет и дальше развиваться высокими темпами, поскольку в стране отсутствует угроза инфляции, пишет "Экономист". Ведь в прошлом периоды ускоренного экономического роста в США, по их словам, заканчивались только после того, как Центральный Банк повышал ставки по кредитам, чтобы притормозить темпы инфляции. Однако, как свидетельствует опыт Японии и некоторых других стран, даже при низкой инфляции частный сектор экономики может создавать ситуации, которые национальные банки не в силах контролировать. А в США сейчас налицо явные признаки перегрева экономики.

Дело в том, что с будущего года ставки банковского процента в границах единой валютной системы будет устанавливать Европейский центральный банк - и прежде всего с учетом интересов Франции и Германии. И поскольку экономика этих стран развивается сейчас низкими темпами, банк установит и низкие процентные ставки. Ирландия уже понизила основную ставку в начале ноября, но новое снижение - до уровня 3 и 3 десятых процента, как в Германии - неизбежно. Экономике Ирландии предстоит пережить болезненный и трудный период, заключает "Экономист".

Сергей Сенинский:

Спасибо, Мария Клайн, познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 13-го октября.

В Москве в минувшую среду открылась 4-я международная конференция, посвященная развитию российской автомобильной промышленности. В выступлениях официальных лиц на ней прозвучали прогнозы о том, что общий выпуск автомобилей в России в нынешнем году окажется на 20 процентов меньшим, чем в прошлом году. Прогнозы на 1999-й год - также меньше, чем выпуск в 1997-м, хотя сокращение ожидается меньшее, чем в году нынешнем.

Если говорить о крупнейших совместных проектах российских автозаводов с зарубежными автомобильными корпорациями, в рамках которых первые автомобили зарубежных моделей, но российской сборки, должны были появиться уже в нынешнем году, (а это - итальянские "Фиаты" на заводе ГАЗ в Нижнем Новгороде и французские "Рено" на заводе "Москвич"), то теперь бодрость высказываний сохраняют лишь представители московского правительства.

Впрочем, как раз ко дню начала конференции в Москве из Калининграда, что на побережье Балтики, пришли не менее бодрые сообщения о том, что еще до конца года завод "КИА-Балтика", который выпускает южнокорейские автомобили "КИА", подпишет соглашение с немецкой корпорацией "БМВ" о грядущем производстве на этом же заводе автомобилей "БМВ" 5-й серии, а также джипов "Лэнд Ровер". Напомним, британская компания "Ровер" принадлежит "БМВ".

В какой стадии именно на сегодня находится совместный проект в Калининграде? Наш собеседник в Москве - обозреватель газеты "Коммерсант-Дэйли" Леонид Заварский.

Леонид Заварский:

Представители завода считает, что дело уже движется к финальному исходу. Но только почему-то их коллеги из фирмы BMW не очень-то их поддерживают. Так скажем, в московском представительстве компании BMW считают, что сейчас речь идет о рассмотрении возможных вариантов, и это самое рассмотрение продлится до середины 1999 года. Что это означает? Ну, просто компания хочет подождать и посмотреть чем здесь все закончиться, весь этот наш кризис... И как сложится ситуация, чтобы можно было действительно пойти на реальные инвестиции в российскую автомобильную промышленность.

Сергей Сенинский:

Пока зарубежные компании выжидают, что же будет в России дальше, российские автозаводы повышают цены на свою продукцию, объясняя это, среди других причин, и падением курса рубля. А какая часть комплектующих для "ГАЗа", "ВАЗа" или московского "АЗЛК" на сегодня реально - импортируется?

Леонид Заварский:

Для каждого завода, Сергей, она разная. Но надо сказать, что она всегда очень большая. Потому что приходиться закупать за границей не только какие-то отдельные комплектующие, но даже стальной прокат и оцинкованный лист. И, разумеется, когда доллар стал втрое дороже, то уже не о каких низких ценах внутри России говорить не приходится. Приходиться повышать цены, хотя автозаводы стоически держали их три года на одном уровне. В общем-то, здесь не столь даже важно, каков процент - 30 или 50 или 60 процентов. Важно, что он достаточно велик. И, разумеется, когда доллар стоил 6 рублей, и теперь, когда он стоит втрое дороже, ну, здесь не нужно быть экономистом, чтобы понять ситуацию.

Сергей Сенинский:

От 30-ти до 60-ти процентов - это разброс по разным заводам?

Леонид Заварский:

Все эти цифры здесь на самом деле очень сильно меняются, и вот почему. Российские автозаводы пытаются всеми силами подтянуть качество автомобилей, и теперь речь идет уже даже о поставках двигателей. Я уже не говорю об аккумуляторах, я не говорю об отдельных каких-то деталях. Здесь уже можно сказать о том, что просто российские автомобили становятся постепенно как бы западного происхождения. Ну, вот к примеру: завод "Москвич". Там теперь и просто решили выпускать автомобиль "Renault".

Сергей Сенинский:

Кстати, один из руководителей московского правительства заявил недавно, что те французские автомобили "РЕНО-Меган", которые - неизвестно, еще, правда, когда - начнут собирать на московском АЗЛК из привозных комплектующих, будут стоить столько же, сколько те же автомобили, но импортируемые полностью готовыми? Как это объяснить?

Леонид Заварский:

Это заявил заместитель начальника департамента науки и промышленной политики правительства Москвы Владимир Саблин. Но вот насчет цены - это вопрос очень сложный, по одной простой причине. Ввоз комплектующих будет, разумеется, облагаться довольно значительными таможенными платежами. Расчет на то, что здесь, в России, рабочая сила будет стоить дешевле и из-за этого автомобиль будет стоить дешевле - вряд ли. По крайней мере, в пору относительной стабильности экономики в России многие компании думали о том, чтобы здесь организовать сборку. Но, как мы помним, у Mercedes-Benz ничего не получилось в Ульяновске. Последний пример - это KIA в Калининграде, где вообще KIA просто разорилась. Я пока не вижу реальных возможностей сделать эту машину дешевой. А потом не факт, что покупатель предпочтет "Renault" московской сборки...

Сергей Сенинский:

Итальянская корпорация "Фиат", намеревающаяся выпускать свои автомобили на заводе ГАЗ в Нижнем Новгороде, вроде бы, объявила также о планах создания в России специального производства комплектующих - вместе с американской "Форд" и французской "РЕНО". Существовали такие планы раньше или это - новации последнего времени? Известны ли в мире производители комплектующих для автомобилей, которые - как бы на паях - принадлежали бы сразу нескольким автомобильным же компаниям? Ведь, если не ошибаюсь, чаще бывает иначе: либо это - вообще не автомобильная компания, как, например, немецкая "Роберт Бош" - один из крупнейших в Европе производитель автомобильных комплектующих, либо этот производитель комплектующих принадлежит какой-то одной автомобильной компании, да и то - не полностью и он для нее - не единственный поставщик?

Леонид Заварский:

Вы совершенно правы. Действительно, в мире ни одна крупная автомобильная корпорация не отягощает себя такими излишествами, как собственная компания по производству комплектующих. Также как и любая автомобильная корпорация не собирается устраивать, непонятно где, производство комплектующих на паях с кем-то.

Почему же этот вопрос возник в России? Я очень сильно подозреваю, что просто на разных этапах времени велись переговоры с разными компаниями. И вот теперь, в глазах некоторых складывается такая картина, что вот, мол, три уважаемых автомобильных корпорации собираются что-то устраивать. Я не думаю, что это возможно. Слишком разные интересы у этих компаний. И, конечно же, если они хотят прийти, скажем, на тот же Горьковский автозавод, им хочется прийти в одиночку.

Могут возразить, мол, что, чем больше партнеров, тем меньше степень риска. Но, по-моему, это не та ситуация.

Вообще же, попытка произвести что-то в стране для поставки на этот и на третий рынок сейчас - применительно к условиям России - почему-то не проходит. Вот такой, казалось бы, многообещающий проект, как производство автомобилей волжского автозавода "Самара" на мощностях финской компании "Валмет". То есть, "Самару" действительно довели до ума, сделали ее европейского качества и посчитали, что она в Европе хорошо пойдет, потому что цена небольшая, а качество нормальное, ну и в России тоже. Она не пошла ни там, в Европе, ни здесь, в России. В Европе - потому что машина уже устарела, хотя качество, может, и хорошее, а в России - потому что была очень дорогая, гораздо дороже, чем та же "Самара" местной сборки. Почему? Потому что эта машина не проходила в качестве российского автомобиля, она проходила как иномарка. Ну, естественно, очень большие были таможенные платежи, а, следовательно, и сбыта не было.

Сергей Сенинский:

Спасибо, на вопросы нашей программы отвечал из Москвы обозреватель газеты "Коммерсант-Дэйли" Леонид Заварский.

Правительство Италии на минувшей неделе представило проект документа, регламентирующего денационализацию внутреннего рынка электроэнергии. Другими словами, программу реформирования крупнейшей естественной монополии, коей является в Италии государственная электроэнергетическая компания "Энель". На сегодня она полностью контролирует все три сектора рынка: производство электроэнергии, ее передачу и продажу. Нынешние планы правительства Италии были предопределены еще год назад, когда в рамках Европейского Союза было принято решение, обязывающее страны, входящие в Союз, открыть внутренние рынки электроэнергетики для свободной и равноправной конкуренции к началу 1999-го года. Тему продолжает из Милана Юрий Мальцев:

Юрий Мальцев:

Кабинет министров Италии издал декрет о либерализации энергетического рынка. Была принята, с небольшими поправками, реформа, предложенная министром промышленности Пьерлуижди Берсани. И декрет вступит в силу 1-го января будущего года.

36 лет назад, в 1962-м году, правительство христианских демократов, под давлением социалистов и коммунистов, национализировало весь электроэнергетический сектор. И было создано национальное агентство по электроэнергии. По-итальянски, сокращенно, - "Энель". С тех пор, до сегодняшнего дня, в Италии сохранялась полная монополия "Энель" в производстве, передаче и продаже электроэнергии.

Парадокс в том, что сегодня декрет о денационализации издало как раз левоцентристское правительство, в котором доминирующую роль играют бывшие коммунисты, - так называемая партия левых демократов. Конечно, правительство было вынуждено сделать этот шаг, чтобы привести итальянское законодательство в соответствие с антимонопольными требованиями Европейского союза. Они устанавливают, что до 19 февраля будущего года Италия должна либерализовать энергетический рынок и допустить на нем свободную конкуренцию.

Однако, это решение далось новому левоцентристскому правительству Италии нелегко. Когда разрабатывалась реформа, поговаривали даже о полной приватизации "Энель". Но партия неокоммунистов, входящая в новое правительство, выступила категорически против. Поэтому пришлось довольствоваться компромиссным решением: понижением роли "Энель" и сокращением его доли на национальном энергетическом рынке.

Для того, чтобы конкуренция в этой области могла беспрепятственно развиваться, было решено, прежде всего, четко разграничить три сферы: производство электроэнергии, ее передачу и ее продажу. "Энель" будет разбита, таким образом, на три самостоятельных организации, каждая из которых будет заниматься лишь одной из этих трех сфер.

Что касается производства электроэнергии, то правительственный декрет предусматривает, что общие производственные мощности электростанций "Энель" будут сокращены сразу на 15 тысяч мегаватт. И 30 процентов электроэнергетического рынка Италии будут сразу открыты для частных конкурентов. Затем, к 2002 году, уже 40 процентов электроэнергии будут производить частные компании. И, наконец, в 2003 году - 50 процентов.

Что касается передачи электроэнергии, то новый правительственный декрет предусматривает, что пока вся национальная электросеть высокого напряжения останется в собственности "Энель". Но это не значит, что "Энель" будет пользоваться какими-то преимуществами или льготами по сравнению с частными производителями электроэнергии, которые будут использовать эту же сеть. "Энель" будет лишь заниматься поддержанием, ремонтом и расширением этой сети.

Что же касается распределения, то этим будет руководить специально созданный новый компьютерный центр при министерстве промышленности. Дело в том, что электроэнергию, в отличие от других товаров, невозможно хранить на складах. Она производиться и сразу же потребляется. И при наличии многих производителей задачей этого нового компьютерного центра будет учет количества энергии, произведенной каждым из конкурентов, и распределение всей произведенной энергии по национальной сети в соответствии со спросом.

И, наконец, что касается свободной продажи электроэнергии и возможностей для потребителей выбирать на рынках подходящую цену. Декрет устанавливает, что с 1-го января будущего года крупные предприятия, которые потребляют не менее 30 миллионов киловатт-часов в год, смогут свободно приобретать электроэнергию на рынке, у кого захотят. Средние предприятия, которые потребляют не менее 2-х миллионов киловатт-часов в год, смогут кооперироваться для достижения квоты в 30 миллионов киловатт-часов и тогда - действовать на открытом рынке как и крупные предприятия. В 2000 году эта минимальная квота будет снижена до 20 миллионов киловатт-часов, а в 2002 году - до 9 миллионов. Кроме того, решено, что к 2001 году в Италии будет создана биржа электроэнергии, где потребители смогут свободно договариваться о цене с поставщиками и выбирать подходящие для себя условия.

Таким образом, только мелкие потребители электроэнергии - небольшие фирмы и жилые дома - останутся вне рынка, для них и будет сохранен единый национальный тариф. Однако, этот тариф будет устанавливаться уже в соответствии с ценами на свободном рынке и, следовательно, - понижаться при снижении цен в условиях свободной конкуренции.