Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
15.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-04-03]
Атлантический дневникАвтор и ведущий Алексей Цветков Доктрина РамсфелдаВ древности основным приемом военной стратегии было решающее сражение. Как правило, одна из сторон, сумевшая перехватить инициативу, выбирала место, которое казалось ей наиболее выгодным и вынуждала противника дать бой. И хотя само место сражения было чистой условностью и могло представлять из себя какой-нибудь Богом забытый пустырь, сторона, бежавшая с поля боя, по правилам считалась проигравшей. Нередко все на этом и кончалось, особенно когда участниками конфликта были небольшие города-государства, не располагавшие ресурсами для продолжительных военных действий - побежденный принимал условия победителя, и история продолжалась. Но условия могли оказаться настолько жесткими, что принять их не было возможности, и тогда снаряжалось новое войско в надежде, что на этот раз повезет. В результате школьники грядущих поколений были вынуждены загромождать неокрепшую память названиями десятков и сотен таких сражений и подбивших им итоги мирных договоров. В греко-персидской войне, первой, которая была достаточно подробно документирована, таких сражений было целых четыре - Марафонское, Фермопильское, Саламинское и Платейское, причем третье стало, помимо прочего, первой крупной морской битвой. Несмотря на весь тактический и технологический прогресс, этот принцип ведения войны сохранился до наших дней и впервые был подвергнут сомнению лишь на протяжении последнего десятилетия. Многие, анализируя уроки операции "Буря в пустыне", называли ее последней войной в классическом стиле, имея в виду, что современное оружие становится все более электронным, оно требует скорее специалиста у компьютерной клавиатуры, чем воина в поле, и поэтому вооруженные столкновения человеческих масс постепенно отходят в прошлое. Первая крупная война нынешнего столетия, с применением самой современной техники, наводит на мысли о преждевременности таких выводов. Тому, кто хотел бы ознакомиться с немедленным, в реальном времени, анализом военных действий, бессмысленно обращаться к телевизору, несмотря на то, что большинство западных телекомпаний обзавелись дежурными отставными генералами для этой цели. Телевидение делает основной упор на картинки, и такому телегенералу, даже если у него есть, что сказать, отпущенных тридцати секунд вряд ли хватит на одно осмысленное предложение. Существует, однако, совершенно новый жанр журналистики, возникший года три назад в Интернете и распространившийся там со скоростью лесного пожара. Это - так называемый "блог" - сокращение от Weblog, то есть "сетевой дневник". Речь, конечно идет не о печальных потугах подростков всех возрастов привлечь внимание к своему малопримечательному существованию, а о реальных журналистах, либо пришедших в новый жанр из традиционных газет и журналов, либо приобретших себе репутацию уже в "блогосфере", как стали сегодня называть эту новую область. Вся "блогосфера", будучи частью Интернета, пронизана перекрестными ссылками, и поэтому, выйдя на одного из ее представителей, сразу же получаешь доступ к десяткам. Для наших сегодняшних целей я выбрал "блог" американского журналиста Мики Кауса, один из самых популярных, известный под названием Kausfiles. Его история во многом типична для представителей этого нового жанра. На протяжении многих лет он был сотрудником журналов левоцентристского направления, но его собственные взгляды за это время сильно сдвинулись вправо, и когда, в один прекрасный день, он оказался не у дел, идея "блога" носилась в воздухе, и Каус стал одним из пионеров. Сегодня, когда этот жанр уже признан, его приютил сетевой журнал Slate, издаваемый компанией Microsoft - иметь собственного "блоггера" стало не только престижным, но и почти обязательным для многих, даже вполне традиционных средств массовой информации. Как правило, Мики Каус занимается внутренними вопросами, но сегодня центром общего внимания стала война. Жанр "блога" - не самый благоприятный для репортажа, хотя кое-кто шлет донесения и с Ближнего Востока, но Каус и коллеги, с которыми он ведет полемику, заняты в основном анализом и комментарием. Главную тему задал известный журналист-расследователь Симур Херш: согласно его статье, опубликованной в журнале New Yorker, министр обороны США Доналд Рамсфелд не менее чем шесть раз отвергал военные планы представителей военного командования, в том числе командующего операцией "Свобода Ирака" Томми Фрэнкса и главы объединенного комитета начальников штабов Ричарда Майерса, которые предусматривали ведение войны силами крупных наземных контингентов. В результате, сообщает Херш со слов офицеров, союзные войска, которых в Ираке оказалось вполовину меньше предусмотренного, получили растянутые коммуникации, незакрепленный тыл и нехватку персонала, необходимого для поддержания порядка в населенных центрах. Мики Каус и его коллеги обсуждают в Интернете возможные мотивы такого поведения министра обороны. Конечно же, не может быть и речи о том, чтобы министр хотел уменьшить шансы на победу американцев в Ираке. В таком случае, по мнению Кауса, логика подсказывает почти автоматический вывод. "Если бы смена режима в Ираке была единственной целью, не было бы никакой причины не пускать в ход обширный контингент войск, обеспечив достаточный запас безопасности. Но смена режима в Ираке - не единственная цель. Скорее всего, неоконсерваторы в администрации Буша рассматривают иракскую кампанию как дебютный ход в серии потенциальных силовых игр, в числе которых может быть по крайней мере убедительная угроза военной акции против Сирии, Северной Кореи, Ирана и, может быть, даже Саудовской Аравии. Первые из этих двух угроз уже, фактически, были провозглашены (и я вовсе не утверждаю, что нет веских причин попытаться запугать некоторые из этих стран, как например Северную Корею, даже в ходе войны масштабов иракской). Если мы в состоянии взять Ирак лишь с помощью крупных, тяжелых сил или если все еще действует доктрина Пауэлла о необходимости сильно превосходящих сил, даже если мы в них не нуждаемся, мы не можем с достаточным правдоподобием утверждать, что мы в состоянии атаковать или даже победить все эти другие страны одновременно или даже в быстрой последовательности: Но если мы можем сокрушить усердно обороняемое правительство Ирака с помощью легкого и быстрого: контингента, прибегнув лишь к небольшой части наших сил, в таком случае взятие на мушку многих мишеней внезапно становится реальной возможностью и реальной угрозой для Тегерана, Дамаска и Пхеньяна". Чтобы понять, о чем идет речь, надо вспомнить так называемую "доктрину Пауэлла", сформулированную нынешним государственным секретарем США в пору первой войны с Ираком, когда он возглавлял объединенный комитет начальников штабов. В соответствии с этой доктриной Соединенным Штатам следует ввязываться в вооруженный конфликт лишь в порядке крайней меры, когда все другие средства исчерпаны, и лишь с применением подавляющей военной силы, чтобы победа была гарантирована. Нынешний министр обороны, в планы которого входит коренная реформа вооруженных сил США, является сторонником технологической войны нового типа, порывающей с традицией крупных наземных сражений. В его планы, в частности, входит сильное сокращение бюджета армии и параллельное усиление военно-воздушных сил и флота - напомню, что последний включает в себя также воздушный флот авианосцев и корпус морских пехотинцев. По мысли Рамсфелда, перестроенные таким образом вооруженные силы будут способны вести быстрые, внезапные и высокотехнологичные военные операции при незначительных потерях как в собственных силах, так и среди гражданского населения противника - что особенно важно в стратегических конфликтах, когда речь идет о свержении враждебного режима. Вполне понятно, что эти планы не вызывают энтузиазма как у армии, не желающей терять своего влияния, так и у высших офицеров, на которых лежит ответственность за ход военных действий и для которых всегда лучше перестраховаться, чем недостраховаться. В случае если победа в нынешней войне будет одержана лишь половиной предусмотренного контингента, а силы четвертой армейской дивизии подоспеют лишь к завершению операции, риск, на который пошел Рамсфелд, может себя оправдать, и предположения, высказанные Каусом, покажутся куда менее фантастическими. Что касается доктрины Пауэлла, то она будет навсегда похоронена. Анализ войны в реальном времени - задача крайне неблагодарная, поскольку завтрашние события грозят разнести вдребезги все сегодняшние предположения. Но коль скоро другого выбора сейчас нет, приходится приноравливаться и пытаться заглянуть в будущее, которое маскируют эффектные телевизионные картинки. Фотография и заголовок на обложке журнала New Republic, судя по всему, прямо полемизируют с идеями Доналда Рамсфелда: трупы в пыли, солдаты в полной экипировке, движущиеся сквозь песчаную бурю, и надпись, гласящая: "Война - это по-прежнему ад". В своей редакционной статье журнал оспаривает решение большинства американских телекомпаний не показывать своим зрителям фотографии пленных и жертв из числа американцев, которыми переполнены репортажи арабского канала "Аль-Джазира". Журнал протестует против такого дезинфицированного показа конфликта и отмечает, что добровольный запрет не распространяется на иракские жертвы и, стало быть, допускает пристрастие в журналистике. По мнению редакции, граждане США вправе знать, что представляет собой реальная война, и не впадать в заблуждение, что ее справедливость каким-то образом делает ее легкой и безопасной. С другой стороны, журнал Weekly Standard, один из самых последовательных сторонников ближневосточной политики администрации Буша, предпочитает акцентировать положительные аспекты. Он приводит речь, с которой, по древней военной традиции, выступил перед своими солдатами батальонный командир британского Королевского ирландского полка подполковник Тим Коллинз. Вот отрывок из этой и впрямь необычной речи. "Мы идем освобождать, а не завоевывать. Мы не будем поднимать в их стране наших флагов. Мы идем в Ирак, чтобы дать его народу свободу, и единственный флаг, который будет развиваться над этой древней землей - это ее собственный. Проявите уважение к этим людям. Некоторые из тех, кто сейчас жив, в скором времени покинут число живых. Тех, кто не хочет отправляться в этот путь, мы в него не пошлем. Что касается остальных, я надеюсь, что вы зададите им жару. Сотрите их с лица земли, если такова будет их воля. Но если вы яростны в сражении, не забывайте быть великодушными в победе. Лишить человека жизни - нелегкий шаг. Его не следует совершать, не размышляя. Мне известны люди, которые в других конфликтах убивали без нужды. Они живут с Каиновой печатью". Чтобы понять необычность такого обращения к солдатам перед боем, попробуйте вообразить себе его в устах российского командира перед прибытием в Чечню или пакистанского отряда перед операцией в индийском Кашмире. Война действительно меняется, и это уже доказала щадящая тактика британских частей при взятии Басры. Надо полагать, что многие из этих перемен Доналд Рамсфелд сочтет себя вправе записать на собственный положительный баланс, потому что именно технологический прогресс позволяет сводить нежеланные потери к минимуму. Тех, кто следит за войной по кадрам иракского или катарского телевидения, а также по копиям этих кадров на российских каналах, вряд ли удастся убедить, но до сих пор число жертв было сравнительно небольшим: первые сотни в рядах союзников, включая случаи ударов по своим, а что касается мирных жителей, то эти потери всегда выше, чем хотелось бы, но и они, в приведении к единому масштабу, все-таки в сотни раз меньше, чем на чеченской и любой другой войне. К сожалению, баланс еще может измениться, и уже только в худшую сторону. Доктрину Рамсфелда, если я могу позволить себе такое выражение, я не распространяю за строго военные рамки, потому что все политические решения - вне его компетенции. Но если говорить о гипотетической угрозе для Сирии, Ирана и Северной Кореи, о чем упоминает Мики Каус, то она - не плод его фантазии. Именно о таком массированном давлении на государства, обозначенные Джорджем Бушем как "ось зла", неоднократно писали в журналах, близких по взглядам к администрации, в том числе и в Weekly Standard. Впрочем, есть даже более откровенные высказывания. Бывший директор ЦРУ Джеймс Вулси, выступая перед студентами Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, назвал этот план дальнего похода Четвертой Мировой войной - по его номенклатуре третьей была холодная война. Между прочим, Вулси - в числе кандидатов администрации на один из руководящих постов временного оккупационного режима в послевоенном Ираке. Надо сказать, что правители указанных стран относятся к таким предположениям с полной серьезностью - об этом говорил, в частности, президент Сирии Башар Асад в интервью сирийскому журналисту, а власти Северной Кореи перевели гонку вооружений на предельную скорость и требуют двусторонних переговоров с США. Конечно, все вышесказанное - лишь цепь догадок, выстроенных на минимальном количестве фактов, а поскольку одна из особенностей жанра "блога" заключается в том, что у автора нет редактора, а материалы публикуются ежедневно и даже по нескольку раз, догадки могут завести как угодно далеко. Кроме того, саму доктрину Рамсфелда пока еще слишком рано считать оправданной. И, тем не менее, вглядываясь в эти виртуальные письмена, трудно увернуться от мысли, что сегодняшние публицисты - это десант завтрашних историков, и что некоторые из них провидят мир, опрокидывающий наше воображение. Об истории в свое время писал Маркс, утверждая, что она повторяется как фарс. Маркс, один из крупнейших интеллектов своего столетия, не понимал, тем не менее, просто по совокупности тогдашних знаний, что история не повторяется никогда. Тут вспоминается притча Хорхе Луиса Борхеса о человеке, который заново написал "Дон Кихота" - и хотя роман слово в слово совпал с текстом Сервантеса, это была уже совершенно другая книга. Один из самых проницательных критиков Маркса, философ Карл Поппер, считал, что у истории вообще нет никаких законов, что она, по словам некоего досужего мудреца, представляет собой просто одно событие за другим. А коли так, любая революция может быть только катастрофой, и единственный способ, каким мы можем влиять на историю - это последовательностью небольших изменений, чтобы после каждого иметь возможность оглядеться и убедиться в правильности внесенных поправок. Ни Маркс, ни Поппер не были знакомы с современной теорией хаоса. Я не в состоянии сейчас изложить даже ее основы, но один из ее принципов крайне нагляден: если где-нибудь в Америке бабочка взмахнула крыльями, через некоторое время это может вызвать в Японии ураган. Выражаясь строже, мы никогда не в состоянии распутать цепь причин и следствий в открытой системе, и нередко эта цепь приобретает кумулятивный характер, как лавина, вызванная сползанием крохотного камешка. Судя по всему, история все-таки имеет законы, и это - законы сложного хаоса. То, что происходит в мире сегодня - это не просто одно событие за другим, а лавина или, как выражаются специалисты по системному анализу, смена парадигмы, изменение правил игры в ходе самой игры под давлением внешних обстоятельств. Глядя на ураган, который то затихает на время, навевая нам иллюзии о "новом миропорядке" и "конце истории", то налетает с новой силой, невольно думаешь о том, какая же бабочка взмахнула крыльями у его истоков. А поскольку задний ум всегда крепче, легко угадать, что все началось в одной из главных болевых точек столетия, в боснийском Сараеве, где семь пуль студента Гаврилы Принципа, выпущенных по австро-венгерскому наследнику, вдребезги разнесли хрустальный дворец, воздвигнутый идейными потомками европейской эпохи Просвещения. Сегодня государства, наследники этой идеологии, по-разному реагируют на ее крах, и не всегда адекватно. Франция, одна из центральных твердынь просвещения, лишилась большей части своего достояния в самом начале процесса, потеряв статус великой державы и законодателя западной культуры. Долгое время она этого просто не замечала, а в последнее время не замечает уже из принципа, из упрямства. Ее историческая миссия завершена. Россия в эпоху коммунизма, которая теперь представляется лишь одним из этапов перехода к новой парадигме, была великой державой, вызывавшей поначалу восхищение во многих уголках мира, а впоследствии - по преимуществу страх. Ее реакция на крушение политической утопии наталкивает на мысль, что сегодня она просто потерялась. Она не в состоянии, подобно Франции, жить иллюзией, потому что контраст между вчерашним и сегодняшним днем слишком резок, но она упорно ищет ключей к настоящему в своем историческом прошлом, в то время как они лежат в будущем. Из дипломатических зигзагов президента Путина легко понять, что он движется и ведет за собой страну на ощупь: вначале с неожиданным энтузиазмом поддержал Францию, затем выступил с резкими обличениями США, и завершил признанием, что поражение последних - не в интересах России. Пришлось давать ввергнутому в замешательство народу спешные разъяснения. Что же касается самих Соединенных Штатов, то они были просто созданы на принципах Просвещения и долгое время были их главным оплотом в мире - можно вспомнить Гаагские мирные конференции, недолговечную Лигу Наций и, в конце концов, нынешнюю Организацию Объединенных Наций, которая была создана по плану и по инициативе США. Но сегодня, на взгляд Вашингтона, эта последнее наследие Просвещения тоже себя изжило. Если прибегнуть к схематическому языку Маркса, США рассматривают нынешнюю ситуацию в мире как революционную: сторона, чувствующая себе обделенной, выступает против своих обидчиков - и даже не важно, реальных или воображемых, потому что любая революция, согласно Попперу, чревата катастрофой, крушением миропорядка без какого бы то ни было плана замены. Альтернативой остается теория постепенных мер - подавление режимов, пытающихся использовать волну возмущения в своих интересах. Это и есть реальная война с терроризмом, а не кругосветная погоня за неуловимым и уже никому не нужным Бин Ладеном. США видят в Ираке и других государствах "оси зла" прямую угрозу своим государственным интересам, и они не согласны уступить право решения третьей стороне. Было бы общим местом сообщить в конце, что такую позицию США разделяют далеко не все, как далеко не все разделяли позицию Львова или Керенского в месяцы, предшествующие октябрьскому перевороту. Но можно, оставаясь идеологическим минималистом, с уверенностью перефразировать российского президента: поражение США в этой борьбе - далеко не в интересах мирового сообщества. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
